English version

15 фактов о доме Наркомфина

Реставрация дома Наркомфина идет полным ходом, в мае начались продажи квартир. А много ли известно о знаменитом памятнике архитектуры конструктивизма? Мы поговорили в Алексеем Гинзбургом, посчитали заблуждения и постарались их развеять, заодно вникнув в некоторые детали реставрации и исследования дома.

mainImg
Архитектор:
Алексей Гинзбург
Проект:
Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома Наркомфина» (2015–2017)
Россия, Москва, Новинский бульвар, 25, к.1

2015 — 2017

Заказчик: «Лига Прав»

1. Его спасали 30 лет
Алексей Гинзбург – внук Моисея Гинзбурга, построившего дом Наркомфина. Его отец, Владимир Моисеевич, начал заниматься домом в 1980-е годы, Алексей подключился в 1986 году. Примерно тридцать лет ни стимулировать государство к заботе о ключевом памятнике русского авангарда, ни найти инвестора, заинтересованного в грамотном восстановлении дома, не удавалось, хотя проект был готов с 1990-х, впрочем, архитекторы его постоянно дорабатывали. Инвестор 2008–2014 года предлагал проект, согласно которому под домом строилась подземная парковка.
zooming
Дом Наркомфина, проект. Из книги М.Я. Гинзбурга «Жилище». М., 1934. С. 81
zooming
Дом Наркомфина, довоенная фотография. Предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина перед началом реставрации. Предоставлено Гинзбург Архитектс
Состояние перед началом реставрации. Предоставлено Гинзбург Архитектс

В конце 2015 появился новый владелец, компания «Лига прав» Гарегина Барсумяна, в 2017 к компании перешло 100% собственности, все жители были отселены. В 2016 начались детальные реставрационные исследования дома, причем выяснилось, что его железобетонные конструкции в хорошем состоянии. Собственно реставрационные работы, по словам представителей девелопера, начаты в январе 2018. Реставрацией дома занимается «Гинзбург Архитектс», ожидавшее этой возможности около тридцати лет. В доме постоянно водят экскурсии. Работает риелторский сайт, где специально подчеркивается ценность дома как памятника конструктивизма.
Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома-коммуны Наркомфина» (2015–2017) © Гинзбург Архитектс

«В какой-то момент я понял, что экскурсии в доме стали проводиться не только на английском языке, но и на русском, что атмосфера в обществе поменялась, нашим соотечественникам стала, наконец, интересна история архитектуры авангарда. Видимо, этот интерес накопился в воздухе и повлиял на начало реставрации», – говорит Алексей Гинзбург.

Проект реставрации согласован с Департаментом культурного наследия. Сложностей в согласовании не было, потому что, как говорит Алексей Гинзбург, «требования, которые мы сами к себе предъявляем, более жесткие, чем общие нормативы». Впрочем дом Наркомфина пока остается памятником регионального значения – Алексей Гинзбург вполне обонованно считает его заслуживающим федерального статуса, также как и включения в число объектов, охраняемых ЮНЕСКО.
Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома-коммуны Наркомфина» (2015–2017) © Гинзбург Архитектс
Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома-коммуны Наркомфина» (2015–2017) © Гинзбург Архитектс

2. Дом-коммуна: неправда
Дом Наркомфина не дом-коммуна, – не устает повторять Алексей Гинзбург, – это коммунальный дом. Но даже если вызубрить эту тонкость, положа руку на сердце, много яснее не становится.

Чем же отличается дом-коммуна от коммунального дома?
Дом-коммуна предполагает полное обобществление быта – представители типологии это, прежде всего, студенческие общежития конца 1920-х годов (тогда на проект студенческого дома-коммуны был проведен конкурс). Один из самых показательных примеров – дом-коммуна архитектора Ивана Николаева на улице Орджоникидзе, общежитие студентов Текстильного института. Моисей Гинзбург критиковал практику домов-коммун: «...конвейер, по которому течет здесь нормированная жизнь, напоминает прусскую казарму. <...> Нет нужды доказывать абстрактную утопичность и ошибочную социальную сущность всех этих проектов. <...> Нельзя не заметить во всей этой программе механического процесса увеличения до астрономических размеров молекулярных элементов бытового уклада старой семьи» (М.Я. Гинзбург. Жилище. М., 1934. С. 138, 142).

Коммунальный дом полного обобществления быта не навязывает, а скорее предлагает его элементы как удобство. Название восходит к проекту «Коммунального дома А-1», который Гинзбург предложил на организованный им же конкурс журнала СА в 1927 году как опыт создания нового типа жилья, в котором заключен принцип сочетания вполне индивидуализированных жилых помещений с целым рядом обобществленных функций. (Современная архитектура, 1927, №4-5. Цит. по: С.О. Хан-Магомедов. Там же. С. 79).

Авторское название дома Наркомфина – опытный дом переходного типа, так он назван в книге Моисея Гинзбурга «Жилище». Почему опытный? В 1928 году Гинзбург, энергичный теоретик и практик, один из несомненных лидеров движения конструктивизма, живо интересовавшийся проблемами жилья, инициировал создание при Стройкоме РСФСР, тогдашнем министерстве строительства, «секции типизации» жилья, и стал ее председателем. Секция разрабатывала жилые ячейки и способы их сопряжения, стремясь к эффективности, стандартизации и индустриализации без потери вариативности. Из речи Моисея Гинзбурга на пленуме Стройкома: «Нужно проводить такую стандартизацию, которая позволила бы варьировать типы жилья, используя одни и те же стандартные элементы» (С.О. Хан-Магомедов. Моисей Гинзург. М., 1972. С.97). 

3. Доходный дом как образец: правда
За источник и точку отсчета был принят – внимание – доходный дом XIX века: «Анализ показал, что этот тип жилья при всем своем культурном убожестве в известной степени удовлетворял интересам средней и мелкой буржуазии и притом давал экономический эффект более высокий, чем например массовое жилищное строительство Москвы первых лет после революции», – пишет Моисей Гинзбург в книге «Жилище» (М., 1934. С.66).

В поисках эффективности взятый за прообраз доходный дом для начала лишился черной лестницы и комнаты для прислуги, а затем с квартирами – жилыми ячейками начали происходить интереснейшие трансформации, сделавшие их по большей части двухъярусными с разной высотой потолков: сравнительно невысокие, 2,3 м, спальни, санузлы и кухни – соседствовали с «жилой частью» высотой 3,6 м, что позволяло достичь минимальных, то есть наилучших, коэффициентов эффективности кубатуры жилого пространства; высота гостиных – 5,2 м. Эффективность также достигалась: уменьшением кухонь и предложением «кухонных ниш», причем во многих случаях заменяемых но более всего – коридором, который, с одной стороны, планировался светлым, а с другой – обслуживал два этажа. И рассчитывалась исходя из параметров, приходя к коэффициентам, сложенным в формулы и графики.

Секция Стройкома разработала шесть типов ячеек, пронумеровав их от A до F, а опытный переходный дом Министерства финансов, он же второй дом Совнаркома, – один из первых примеров применения расчетов на практике. Всего было построено шесть опытных домов.
Расчеты эффективности использования жилого объема и планировки ячейки типа F. Из книги М.Я. Гинзбурга «Жилище». М., 1934. С. 77

Обобществления быта опытные дома не навязывали – скорее они должны был предлагать столовую, прачечную и детский сад как элементы комфорта и способ освобождения рабочего времени жителей, снимая с них часть бытовой нагрузки. Столовая была построена и функционировала в коммунальном корпусе, но в каждой квартире были кухни. Причем проект предполагал возможность выбора между обычной кухней и кухней-шкафом, предназначенной для того, чтобы разогревать еду и освобождающей место в квартире.

Так что распространенное выражение «дом-коммуна Наркомфина» не имеет смысла. К слову, Моисей Гинзбург терпеть не мог коммунальных квартир и стремился проектировать свои ячейки так, чтобы коммуналки в них были невозможны. Но нет ничего невозможного – после войны коммуналки здесь появились, тогда же все возможные пространства начали постепенно захватывать под жилье, перегораживать и застраивать: так появились квартиры в первом этаже и на балконе. 

4. Тесные квартиры высотой 2,3 м: неправда
Ну или не вполне правда. Главное идеей Моисея Гинзбурга было максимально эффективно использовать даже не полезную площадь, а объем жилого пространства. Поэтому там, где высота не требуется: в ванных и спальных ячейках – потолки, действительно, 2,3 м. Зато здесь же в гостиных – 4,9 м. К тому же гостиные очень светлые благодаря обилию стекла, на внешнюю стену приходится по два ленточных окна, верхнее и нижнее, свет из гостиных доходит и до спален. Ячейки типа F – полуторные, здесь высота гостиных 3,6 м.

В доме Наркомфина использовано два типа ячеек: F и K, которой в списке нет, но она близка ячейке типа D – для «семей, сохранивших более полно свой старый бытовой уклад». Внутри дома они сложились в подобие объемного тетриса, гарантирующего переплетение пространств и увлекательность отгадывания структуры (ради одного этого стоит сходить на экскурсию). 

5. Два коридора на пять этажей: правда
Главным результатом объемных и алгебраических поисков секции Стройкома стала сложная для обыденного понимания структура дома. Первый этаж «на ножках» нежилой, коридоры – на 2 и 5 этажах: со второго попадают также на третий, а с пятого на четвертый и шестой. Коридоры связаны двумя лестницами с северной и южной части; между лестницами и торцами дома размещены увеличенные квартиры, модификации ячеек K и F – K2 и F2.
Дом Наркомфина (2 дом СНК), планировки. Из книги М.Я. Гинзбурга «Жилище». М., 1934. С. 104-105
Поздние пристройки и надстройки. Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома-коммуны Наркомфина» (2015–2017) © Гинзбург Архитектс

6. Построен из камышита: неправда
Историю о том, что дом Наркомфина построен чуть ли не целиком из камышита, то есть из соломы, поэтому гниет и его восстановление проблематично, запустил лет 15 примерно назад Григорий Ревзин. Возможно, он не предполагал, что версия окажется столь популярной, но словечко «камышит» прилипло к дому накрепко.
Утеплитель из камышита. Предоставлено Гинзбург Архитектс
Утеплитель из камышита. Предоставлено Гинзбург Архитектс

На самом деле камышит – это разновидность утеплителя, с которым в 1920-е экспериментировали как советские конструктивисты, так и архитекторы Баухауса. В конечном счете эксперименты привели к появлению современных утеплителей типа минеральной ваты. Камышит, или соломит, состоит из спрессованных стеблей соломы или камыша. Сложить из него стены без укрепления каркасом невозможно. В доме Наркомфина и коммунальном корпусе камышит использован для утепления торцов бетонных балок, выходящих наружу, для удаления так называемых «мостиков холода»; частично – балки под потолком в квартирах. Камышитом же утеплены изнутри стены навесного перехода от дома к прачечной-общественному центру. И все. Это совсем немного. 

7. Бетонный каркас и шлакоблоки: правда
Инженер Сергей Прохоров потому, в частности, и считается соавтором дома, что не только его объемно-пространственное решение, но и конструктив стал результатом эксперимента.

Каркас дома железобетонный, стены сложены из пористых шлакоблоков-«камней» типа «Крестьянин», их изготавливали на стройплощадке, для чего на стройку привозили отходы металлургической промышленности (сегодня как изготовление материалов на стройке, так и использование отходов, считаются чертами экологического строительства, поскольку экономят массу энергии). Щелевидные полости внутри уменьшают вес блоков и улучшают, за счет воздушной прослойки, их теплоизоляционные свойства. Засыпка бетонной крошкой между блоками также улучшала теплоизоляционные свойства кладки.
Блоки «Крестьянин» для улучшения теплоизоляции пересыпали каменной крошкой. Предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Камень «Крестьянин». Предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Камень «Крестьянин». Предоставлено Гинзбург Архитектс
zooming
Дом Наркомфина. Камень «Крестьянин». Историческая кладка. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс

Блоки 1920-х годов стали прообразом современного строительного «камня» – широко распространенного типа заполнения бетонных каркасов. Они настолько типичны, что архитекторам удалось найти на современном рынке блоки с теми же параметрами для восстановления утраченных частей стен.

А вот кирпич в доме Гинзбурга не использовался. Кирпичная кладка на торцах здания, обнаруженная краеведами, относится к ремонтам 1950-х годов и более позднего времени. Причина ремонтов – после войны засорилась и разрушилась проходящая здесь труба водостока, ее и починили кирпичом.
Дом Наркомфина. Камень «Крестьянин». Предоставлено Гинзбург Архитектс

Блоки Прохорова были изобретены для дома Наркомфина. В полых блоках квадратного сечения были проведены трубы коммуникаций, как между квартирами, так и в плоскостях потолков – в некоторых случаях коммуникациям приходилось изгибаться, следуя сложному объемно-пространственному «тетрису» ячеек. Подобные пустотелые блоки в то же самое время начал использовать и Баухаус. Коммуникации в доме Наркомфина заменят, но принцип их прокладки сохраняет, а блоки Прохорова там, где они утрачены, восстановят.
Блоки инженера Прохорова. Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома-коммуны Наркомфина» (2015–2017) © Гинзбург Архитектс
Блоки Прохорова с остатками разрушенных коммуникаций внутри. Предоставлено Гинзбург Архитектс
«Вскрытые» блоки Прохорова. Предоставлено Гинзбург Архитектс
Пример изгиба коммуникаций. Вид сверху вниз. Предоставлено Гинзбург Архитектс

8. Внутренние стены из соломы: неправда
Как уже было сказано, возвести стену из соломита или камышита без дополнительной обрешетки решетки нельзя, и камышитовых перегородок в доме не было.

Стены между комнатами были из фибролита: стружечных плит, напоминающих ДСП или ДВП второй половины XX века.

Полы в квартирах и на лестницах – наливные из ксилотита, искусственного камня из древесных опилок. По словам Алексея Гнзбурга, такой пол – теплый, почти деревянный, – архитекторы планируют воссоздать повсеместно там, где он утрачен. 

9. Причина ужасного вида – цветочные горшки на фасаде: правда
Восточный фасад с цветочницами стал отдельным элементом исследования. Обычно именно восточный фасад приводят как пример ужасного качества строительства конструктивистской архитектуры. Цветочницы, которые были установлены на окнах восточного фасада, имели отверстия для слива воды, которые в 1960-х заделали. С тех пор вода стояла в этих цветочницах, не удаляясь, и стала попадать в трещины. Вместо того чтобы освободить эти отверстия для нормального дренажа, были попытки штукатурку с фасадов сбить и сделать заново. На самом деле со штукатуркой все в порядке. Все дело в грамотной эксплуатации.

Вначале цветочницы планировали полностью заменить, но затем оказалось, что они очень глубоко встроены в стену и для замены потребуется разобрать большие участки стены. В результате цветочницы сохранены и отреставрированы.
Дом Наркомфина. Цветочница в процессе реставрации. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
zooming
Дом Наркомфина. Цветочница. Схема © Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Окно. Чертеж © Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Цветочница. Схема © Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Западный фасад с окнами © Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Восточный фасад с окнами © Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Цветочница до реставрации. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс

10. Подлинные окна утрачены: неправда
Еще одно know-how этого дома, закрепившееся впоследствии в архитектуре модернизма – окна со сдвижными рамами. Рамы деревянные, с тонкими выемками для пальцев, очень изящные в духе 1920-х, времени, когда еще сохранялось качество ремесленной продукции. Часть окон заменили в 1970-е, часть в последние годы – на стеклопакеты. Всю «столярку» планируется восстановить по подлинным образцам.
Дом Наркомфина. Окно. Современная фотография. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Окно. Деталь. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Окно. Историческое фото, интерьер. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Отреставрированные окна. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
zooming
Дом Наркомфина. Окно. Деталь © Гинзбург Архитектс
***
здесь заканчиваем игру в верю – не верю,
и вот еще несколько фактов
 

11. Первой отреставрировали перголу
Когда приступили к реконструкции кровли коммунального корпуса и сделали гидроизоляцию, идентичную исторической, обнаружили металлические перила с болтами. Сама по себе пергола сохранилась неплохо, но есть отдельные сильно поврежденные фрагменты. Поэтому приходилось вырезать их и заменять специально изготовленными новыми фрагментами так, чтобы шов аккуратно показывал, где новые части, где старые. Таким образом, металлические элементы кровли коммунального корпуса оказались первыми реставрированными частями здания.
Дом Наркомфина. Пергола после реставрации. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Пергола до реставрации. Изгиб. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс

12. На двух корпусах была зеленая кровля 
Преимущественно в виде цветников, их восстановят. Крыша была сконструирована в расчете на озеленение. Когда летом 2017 разобрали покрытие кровли коммунального корпуса, там обнаружилась сохранившаяся конструкция эксплуатируемой террасы. А на кровле жилого корпуса, рядом со знаменитым пентхаусом наркома Милютина, который тот устроил себе в вентиляционной шахте на основе ячейки типа К, после того как сняли доски, были найдены бордюры, некогда заполненные клумбами. Хотя фотографии клумб не известны, помогли чертежи, опубликованные в книге Моисея Гинзбурга «Жилище». Впрочем, в некоторых местах пришлось заново проектировать схему отвода воды.
Дом Наркомфина. Зеленая кровля. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс

13. Винтовую лестницу пришлось заменить 
От изящной винтовой металлической лестницы почти ничего не осталось. Лестница простояла 70 лет, но исчезла в последние годы, когда из дома уносили все подряд. Ее пришлось воспроизводить по чертежам.
Замененная винтовая лестница на кровлю, 2018. Предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Винтовая лестница на кровлю. Схема © Гинзбург Архитектс

14. Открытый первый этаж – идея Моисея Гинзбурга
Дом поставлен на «корбюзеанские ножки» раньше, чем их где-либо построил сам Корбюзье («пять принципов» опубликованы в 1927, дом построен в 1928-1930). Здесь сложно говорить о влиянии или его отсутствии: Гинзбург и Корбюзье переписывались, и знаменитый француз, приехав в Москву строить Центросоюз, посещал дом Наркомфина. Собственно Моисей Гинзбург считал первые этажи неудобными для жилья, а открытый первый этаж – здоровым решением, открывающим ток воздуха под домом. Он объяснял свое решение именно этими практическими мотивами, а не принципами Корбюзье.
Расчищенные «ноги» дома, 2018. Предоставлено Гинзбург Архитектс

15. Решено сохранить подлинный витраж 
Наполовину: внешний контур заменят копией. Большие площади остекления и на восточном, западном фасаде делают дом светлым. Но самый эффектный витраж был обращен на север и освещал коммунальный корпус. Он сохранился, очищен; сейчас решено, что внешний витраж заменят копией, а внутреннюю «нитку» оставят подлинной, заменив разрушенные части сохранными фрагментами внешних рам. С витражами работает Игорь Сафронов.
Дом Наркомфина. Витраж. Историческое фото. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Витраж до реставрации. Деталь перемычка. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Витраж. Схема © Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Витраж в процессе реставрации. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Архитектор:
Алексей Гинзбург
Проект:
Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома Наркомфина» (2015–2017)
Россия, Москва, Новинский бульвар, 25, к.1

2015 — 2017

Заказчик: «Лига Прав»

18 Октября 2018

Гинзбург Архитектс: другие проекты
Белый тюльпан
В данный момент актуальны два проекта Большой соборной мечети в Казани, в феврале перенесенной на участок в Адмиралтейской слободе. Один, от АБ «ЦЛП», недавно был показан на Арх Москве, – а мы сейчас публикуем другой проект, предложенный в тот же период для того же участка. Его автор – Алексей Гинзбург, победитель конкурса 2022 года, но проект – совершенно другой. Теперь это скульптурной купол-цветок: белый тюльпан.
Terra incognita
Гостиничный комплекс на 800 номеров, спроектированный Гинзбург Архитектс, предлагает Анапе фрагмент упорядоченной городской среды, сохраняющей курортный дух. Авторы уходят от традиционных белых фасадов, обращаясь к античному периоду истории места и даже архаике, находя вдохновение в цвете красной глины и простых, но легких формах.
Сбалансированное решение
Жилой комплекс Balance на Рязанском проспекте – один из масштабных, сравнительно экономных московских комплексов. Его первая очередь уже построена и благоустроена, работа с другими в процессе. Тем не менее он наделен целостной внутренней логикой, которая основана на равновесии функций, высотности, даже образного и объемно-пространственного построения. Предложенные решения узнаваемы и лаконичны, так что каждое из них авторы свели к графическому «логотипу». Чтобы увидеть все – надо долистать до конца.
Кристалл квартала
Типология и пластика крупных жилых комплексов не стоит на месте, и в створе общеизвестных решений можно найти свои нюансы. Комплекс Sky Garden объединяет две известные темы, «набирая» гигантский квартал из тонких и высоких башен, выстроенных по периметру крупного двора, в котором «растворен» перекресток двух пешеходных бульваров.
Белая роща
Проект «Гинзбург Архитектс» занял первое место в международном конкурсе на эскизный проект соборной мечети в Казани, посвященной 1100-летию принятия ислама в Волжской Булгарии. Предложенная архитекторами концепция «белого сада» в современных формах интерпретирует правила и понятия ислама и апеллирует к историческим цифрам. Рассматриваем проект в деталях.
Стильная сантехника для новой жизни шедевра русского...
Реставрация памятника авангарда – ответственная и трудоемкая задача. Однако не меньший вызов представляет необходимость приспособить экспериментальный жилой дом конца 1920-х годов к современному использованию, сочетая актуальные требования к качеству жизни с лаконичной эстетикой раннего модернизма. В этом авторам проекта реставрации помогла сантехника немецкого бренда Duravit.
Год 2021: что говорят архитекторы
Вот и наш новый опрос по итогам 2021 года. Ответили 35 архитекторов, включая главных архитекторов Москвы и области. Обсуждают, в основном, ГЭС-2: все в восторге, хотя критические замечания тоже есть. И еще почему-то много обсуждают минимализм, нужен и полезен, или наоборот, вреден и скоро закончится. Всем хорошего 2022 года!
Идеями лучимся / Delirious Moscow
В Гостином дворе открылась 26 по счету Арх Москва. Ее тема – идеи, главный гость – Москва, повсеместно встречаются небоскребы и разговоры о высокоплотной застройке. На выставке присутствует самая высокая башня и самая длинная линейная экспозиция в ее истории. Здесь можно посмотреть на все проекты конкурса «Облик реновации», пока еще не опубликованные.
«Архитектурная археология» Наркомфина: итог
Одно из важных событий 2020 года – завершение самой ожидаемой реставрации памятника советского авангарда – ансамбля Наркомфина, прародителя типологии социального жилья. Дом сохранил жилую функцию как основную, равно как и ряд свидетельств его прошлого и музеефицированных реставрационных расчисток.
Архитектура и ноосфера, или шесть идей для архитектора...
«Жизнь и судьба архитектурной идеи» – так называлось ток-шоу, цикл авторских выступлений архитекторов – участников АРХ-каталога, организованный в рамках деловой программы АРХ-Москвы. В нем приняли участие архитекторы Илья Заливухин, Юлий Борисов, Олег Шапиро, Константин Ходнев, Влад Савинкин и Владимир Кузьмин. Предлагаем вашему вниманию конспект дискуссии.
Галерейный подход
Рассказываем о концепции Центральной районной больницы вместимостью 240 мест «Гинзбург архитектс», которая заняла 1 место на конкурсе Союза архитекторов и Минздрава.
Допожарный классицизм
По проекту «Гинзбург Архитектс» отреставрирован особняк бригадира А.П. Сытина – редкий памятник московской деревянной архитектуры начала XIX века.
Шарнир Наркомфина
В комплексе Наркомфина завершилась реставрация корпуса прачечной – важнейшего элемента в системе самого знаменитого памятника советского авангарда
Нагатино: четыре истории
Проект застройки западной части Нагатинского полуострова бюро «Гинзбург Архитектс» начинало разрабатывать четыре раза, послойно накладывая на территорию одну концепцию за другой и формируя уникальный городской кейс. Рассматриваем все четыре, начиная с сотрудничества с Уильямом Олсопом.
Внедрение в контекст
Проектируя дом на Серпуховском валу, удивительно небольшого для современной Москвы масштаба, Алексей Гинзбург умело вписался в периметр Хавско-Шаболовского жилмассива, но подчеркнул отличие от советских построек волнообразным срезом кровли.
Частица городского калейдоскопа
Так можно определить здание отеля на Дубининской улице. Его архитектура совершенно не претенциозна и даже бравирует своей незаметностью, но при ближайшем рассмотрении обнаруживаются интересные детали.
Фракталы и кварталы
Два проекта курортных ансамблей в Геленджике Алексея Гинзбурга демонстрируют структуралистское чувство формы. А планировка апартаментов наследует жилым ячейкам Моисея Гинзбурга, автора дома Наркомфина.
Архитектор строгих правил
В издательстве «Близнецы» вышла книга архитектора, театрального художника и издателя Татьяны Бархиной «Архитектор Григорий Бархин» к 140-летию мастера. Книга издана при поддержке «Гинзбург Архитектс». Публикуем рецензию и отрывок из воспоминаний Татьяны Бархиной.
Архитектурная терапия
Публикуем конкурсный проект реновации кварталов 32,33,34,35 на проспекте Вернадского консорциума ОАО «Моспроект» и ООО «Гинзбург Архитектс».
Два дома: возвращение
Оставаясь в рамках выполнения заказа, но тщательно работая с деталями, Алексею Гинзбургу удалось вернуть прежний облик усадьбе Долгоруковых-Бобринских на Малой Дмитровке и дому Сытина на Тверской. Рассказываем, что и как сделано.
Вдоль пляжа
«Гинзбург Архитектс» спроектировали дом в Геленджике длиной почти 250 метров, сумев при этом сделать его визуально дискретным и обыграть несколько пространственных сюжетов курортного плана, связанных с созерцанием, загоранием и прогулками.
Похожие статьи
Терруарное строительство
Хранилище винодельни Шато Кантенак-Браун под Бордо получило землебитные стены, обеспечивающие необходимые температурные и влажностные условия для выдержки вина в чанах и бочках. Авторы проекта – Philippe Madec (apm) & associés.
Сила трех стихий
Исследовательский центр компании Daiwa House Group по проекту Tetsuo Kobori Architects предлагает современное прочтение традиционного для средневековой Японии места встреч и творческого общения — кайсё.
Под покровом небес
Архитекторы C. F. Møller выиграли конкурс на проект новой застройки квартала в центре Сёдертелье, дальнего пригорода Стокгольма.
Над Золотым рогом
Жилой комплекс Философия, спроектированный T+T architects во Владивостоке, – один из новых проектов для района «Голубиная падь», и они меняет философию его развития с одиночных домов на комплексный подход. Дома организованы вдоль общественных улиц, они разновысотные, разноформатные, а один – даже галерейной типологии, да еще и с консолью, опирающейся на арт-объект.
Новый уровень дженги
Спроектированный Кэнго Кумой общественный центр Kibi Kogen N Square демонстрирует возможности поперечно-клееной древесины – «фирменной» продукции для префектуры Окаяма, где он расположен.
Деревянная модульность
Ясли-сад для малышей из семей преподавателей и учащихся Пармского университета совмещен с центром развития для детей из группы риска. Авторы проекта здания в окружении парка – Enrico Molteni Architecture.
Конференция с видом
Культурный и общественный центр в городке Порт-Анджелес в штате Вашингтон по замыслу LMN Architects открыт панорамам океана и горного хребта Олимпик.
Белый знак
Бюро Lin Architecture превратило насосную станцию в полях южнокитайской провинции Юньнань в достопримечательность для местных жителей и туристов.
Трилистник инноваций
В Пекине готов Международный центр инноваций «Чжунгуаньцунь» (ZGC), спроектированный MAD Architects. В апреле здесь уже провели престижный технологический форум.
Жалюзи для льда
В Домодедово по проекту мастерской Юрия Виссарионова построена ледовая арена. Чтобы протяженный фасад, обусловленный техническими характеристиками сооружения для зимних видов спорта, не выглядел однообразным, архитекторы предложили использовать навесные конструкции с разнонаправленными ламелями. Таким образом лед защищается от солнечных лучей, а стена приобретает фактурность и детализацию.
Деревья и арки
В условиях дефицита площади спорткомплекс Шаосинского университета вместил на разных уровнях серию игровых полей и площадок, общественные пространства и даже деревья.
Стержни и лепестки
Для московского района Преображенское бюро GAFA спроектировало камерный комплекс Artel, который состоит всего из двух корпусов по 12 этажей. Отсылки к ар-деко и его ответвлению – стримлайну – мы нашли не только в архитектуре, но и в благоустройстве, напоминающем поглощенную природой железнодорожную эстакаду.
Тетрис в порту
Смотровая башня, спроектированная для Старого порта Монреаля бюро Provencher_Roy, и общественная зеленая зона вокруг нее от ландшафтного бюро NIPPAYSAGE вобрали в себя множество элементов местной идентичности.
Баланс желтого
Архитекторы АБ ATRIUM, используя свои навыки и знания в области проектирования школ нового поколения, в которых само пространство и пластика – так задумано – работают на развитие ребенка, оживили крупный, хотя и среднеэтажный, жилой комплекс New Питер проектом, где сквозь темный кирпич прорываются лучи желтого цвета, актового зала нет, зато есть четыре амфитеатра, две открытые террасы, парк и возможность использовать возможности школы не только ученикам, но и, по вечерам, горожанам.
Очередной оазис
Stefano Boeri Architetti выиграли конкурс на проект жилого комплекса в Братиславе. Здесь не обошлось без их «фирменных» висячих садов.
Трое и башня
Офисный центр Neuer Kanzlerplatz, построенный в Бонне по проекту бюро JSWD, улучшает связанность городской ткани и интригует объемными фасадами из архитектурного бетона.
Вертикальный «парк»
Бывшая фабрика электроники в Шэньчжэне превращена по проекту JC DESIGN в многоярусное общественное пространство и офисы для «креативных индустрий».
В центре – пустота
В Лондоне открывается очередной летний павильон галереи «Серпентайн». В этом году южнокорейский архитектор Минсок Чо и его бюро Mass Studies сместили фокус внимания с сооружения на свободное пространство вокруг и внутри него.
«Почвенная» архитектура
Медицинский центр в Провансе – землебитное сооружение без дополнительного каркаса: материал для него «добыли» непосредственно на стройплощадке. Авторы проекта – бюро Combas.
Серийный подход
Бюро AIM Architecture превратило четыре нефтехранилища бывшей промзоны на востоке Китая в общественные пространства.
На девятом облаке
В китайском мегаполисе Шицзячжуан началось строительство спортивного центра Cloud 9 по проекту MAD Architects. Чтобы максимально усилить сходство здания с облаком, его планируют обернуть полупрозрачной мембраной.
Новые ворота на 432 «гейта»
Архитекторы Coop Himmelb(l)au представили масштабный проект расширения дубайского аэропорта Аль-Мактум. Строительство планируется начать уже в этом году.
Купол-библиотека
Концептуальная библиотека в уезде Лунъю на востоке Китая задумана авторами, HCCH Studio, как эксперимент по соединению традиционных методов строительства и современных форм.
Технологии и материалы
Быстрее на 30%: СОД Sarex как инструмент эффективного...
Руководители бюро «МС Архитектс» рассказывают о том, как и почему перешли на российскую среду общих данных, которая позволила наладить совместную работу с девелоперами и строительными подрядчиками. Внедрение Sarex привело к сокращению сроков проектирования на 30%, эффективному решению спорных вопросов и избавлению от проблем человеческого фактора.
Византийская кладка Херсонеса
В историко-археологическом парке Херсонес Таврический воссоздается исторический квартал. В нем разместятся туристические объекты, ремесленные мастерские, музейные пространства. Здания будут иметь аутентичные фасады, воспроизводящие древнюю византийскую кладку Херсонеса. Их выполняет компания «ОртОст-Фасад».
Алюминий в многоэтажном строительстве
Ключевым параметром в проектировании многоэтажных зданий является соотношение прочности и небольшого веса конструкций. Именно эти характеристики сделали алюминий самым популярным материалом при возведении небоскребов. Вместе с «АФК Лидер» – лидером рынка в производстве алюминиевых панелей и кассет – разбираемся в технических преимуществах материала для высотного строительства.
A BOOK – уникальная палитра потолочных решений
Рассказываем о потолочных решениях Knauf Ceiling Solutions из проектного каталога A BOOK, которые были реализованы преимущественно в России и могут послужить отправной точкой для новых дизайнерских идей в работе с потолком как гибким конструктором.
Городские швы и архитектурный фастфуд
Вышел очередной эпизод GMKTalks in the Show – ютуб-проекта о российском девелопменте. В «Архитительном выпуске» разбираются, кто главный: архитектор или застройщик, говорят о работе с историческим контекстом, формировании идентичности города или, наоборот, нарушении этой идентичности.
​Гибкий подход к стенам
Компания Orac, известная дизайнерским декором для стен и богатой коллекцией лепных элементов, представила новинки на выставке Mosbuild 2024.
BIM-модели конвекторов Techno для ArchiCAD
Специалисты Techno разработали линейки моделей конвекторов в версии ArchiCAD 2020, которые подойдут для работы архитекторам, дизайнерам и проектировщикам.
Art Vinyl Click: модульные ПВХ-покрытия от Tarkett
Art Vinyl Click – популярный продукт компании Tarkett, являющейся мировым лидером в производстве финишных напольных покрытий. Его отличают быстрота укладки, надежность в эксплуатации и множество вариантов текстур под натуральные материалы. Подробнее о возможностях Art Vinyl Click – в нашем материале.
Кирпичное ателье Faber Jar: российское производство с...
Уход европейских брендов поставил многие строительные объекты в затруднительное положение – задержка поставок и значительное удорожание. Заменить эксклюзивные клинкерные материалы и кирпич ручной формовки без потери в качестве получилось у кирпичного ателье Faber Jar. ГК «Керма» выпускает не только стандартные позиции лицевого кирпича, но и участвует в разработке сложных авторских проектов.
Systeme Electric: «Технологическое партнерство – объединяем...
В Москве прошел Инновационный Саммит 2024, организованный российской компанией «Систэм Электрик», производителем комплексных решений в области распределения электроэнергии и автоматизации. О компании и новейших продуктах, представленных в рамках форума – в нашем материале.
Новая версия ар-деко
Клубный дом «GloraX Premium Белорусская» строится в Беговом районе Москвы, в нескольких шагах от главной улицы города. В ближайшем доступе – множество зданий в духе сталинского ампира. Соседство с застройкой середины прошлого века определило фасадное решение: облицовка выполнена из бежевого лицевого кирпича завода «КС Керамик» из Кирово-Чепецка. Цвет и текстура материала разработаны индивидуально, с участием архитекторов и заказчика.
KERAMA MARAZZI презентовала коллекцию VENEZIA
Главным событием завершившейся выставки KERAMA MARAZZI EXPO стала презентация новой коллекции 2024 года. Это своеобразное признание в любви к несравненной Венеции, которая послужила вдохновением для новинок во всех ключевых направлениях ассортимента. Керамические материалы, решения для ванной комнаты, а также фирменные обои помогают создать интерьер мечты с венецианским настроением.
Российские модульные технологии для всесезонных...
Технопарк «Айра» представил проект крытых игровых комплексов на основе собственной разработки – универсальных модульных конструкций, которые позволяют сделать детские площадки комфортными в любой сезон. О том, как функционируют и из чего выполняются такие комплексы, рассказывает председатель совета директоров технопарка «Айра» Юрий Берестов.
Выгода интеграции клинкера в стеклофибробетон
В условиях санкций сложные архитектурные решения с кирпичной кладкой могут вызвать трудности с реализацией. Альтернативой выступает применение стеклофибробетона, который может заменить клинкер с его необычными рисунками, объемом и игрой цвета на фасаде.
Обаяние романтизма
Интерьер в стиле романтизма снова вошел в моду. Мы встретились с Еленой Теплицкой – дизайнером, декоратором, модельером, чтобы поговорить о том, как цвет участвует в формировании романтического интерьера. Практические советы и неожиданные рекомендации для разных темпераментов – в нашем интервью с ней.
Сейчас на главной
Городской лес
Парк «Прибрежный» в Набережных Челнах признан лучшим общественным местом Татарстана в 2023 году. Для огромного лесного массива бюро «Архитектурный десант» актуализировало старые и предложило новые функции – например, площадку для выгула собак и терренкуры, разработанные при участии кардиолога. Также у парка появился фирменный стиль.
Воспоминания о фотопленке
Филиал знаменитой шведской галереи Fotografiska открылся теперь и в Шанхае. Под выставочные пространства бюро AIM Architecture реконструировало старый склад, максимально сохранив жесткую, подлинную стилистику.
Рассвет и сумерки утопии
Осталось всего 3 дня, чтобы посмотреть выставку «Работать и жить» в центре «Зотов», и она этого достойна. В ней много материала из разных источников, куча разделов, показывающих мечты и реалии советской предвоенной утопии с разных сторон, а дизайн заставляет совершенно иначе взглянуть на «цвета конструктивизма».
Крыши как горы и воды
Общественно-административный комплекс по проекту LYCS Architecture в Цюйчжоу вдохновлен древними архитектурными трактатами и природными красотами.
Оркестровка в зеленых тонах
Технопарк имени Густава Листа – вишенка на торте крупного ЖК компании ПИК, реализуется по городской программе развития полицентризма. Проект представляет собой изысканную аранжировку целой суммы откликов на окружающий контекст и историю места – а именно, компрессорного завода «Борец» – в современном ключе. Рассказываем, зачем там усиленные этажи, что за зеленый цвет и откуда.
Терруарное строительство
Хранилище винодельни Шато Кантенак-Браун под Бордо получило землебитные стены, обеспечивающие необходимые температурные и влажностные условия для выдержки вина в чанах и бочках. Авторы проекта – Philippe Madec (apm) & associés.
Над античной бухтой
Архитектура культурно-развлекательного центра Геленждик Арена учитывает особенности склона, раскрывает панорамы, апеллирует к истории города и соседству современного аэропорта, словом, включает в себя столько смыслов, что сразу и не разберешься, хотя внешне многосоставность видна. Исследуем.
Архитектура в дизайне
Британка была, кажется, первой, кто в Москве вместо скучных планшетов стал превращать показ студенческих работ с настоящей выставкой, с дизайном и объектами. Одновременно выставка – и день открытых дверей, растянутый во времени. Рассказываем, показываем.
Пресса: Город без плана
Новосибирск — город, который способен вызвать у урбаниста чувство профессиональной неполноценности. Это столица Сибири, это третий по величине русский город, полтора миллиона жителей, город сильный, процветающий даже в смысле экономики, город образованный — словом, верхний уровень современной русской цивилизации. Но это все как-то не прилагается к тому, что он представляет собой в физическом плане. Огромный, тянется на десятки километров, а потом на другой стороне Оби еще столько же, и все эти километры — ускользающая от определений бесконечная невнятность.
Сила трех стихий
Исследовательский центр компании Daiwa House Group по проекту Tetsuo Kobori Architects предлагает современное прочтение традиционного для средневековой Японии места встреч и творческого общения — кайсё.
Место заземления
Для базы отдыха недалеко от Выборга студия Евгения Ростовского предложила конкурентную концепцию: общественную ферму, на которой гости смогут поработать на грядке, отнести повару найденное в птичнике яйцо, поесть фруктов с дерева. И все это – в «декорациях» скандинавской архитектуры, кортена и обожженного дерева.
Книга в будущем
Выставка, посвященная архитектуре вокзалов и городов БАМа, – первое историко-архитектурное исследование темы. Значительное: все же 47 поселков, и пока, хотя и впечатляющее, не вполне завершенное. Хочется, чтобы авторы его продолжили.
Двенадцать
Вчера были объявлены и награждены лауреаты Архитектурной премии мэра Москвы. Рассматриваем, что там и как, и по некоторым параметрам нахально критикуем уважаемую премию. Она ведь может стать лучше, а?
Нео в кубе
Поиски «нового русского стиля» – такой версии локализма, которая была бы местной, но современной, все активнее в разных областях. Выставка «Природа предмета» в ГТГ резюмирует поиски 43 дизайнеров, в основном за 2022–2024 годы, но включает и три объекта студии ТАФ Александра Ермолаева. Шаг вперед – цифровые растения «с характером».
Под покровом небес
Архитекторы C. F. Møller выиграли конкурс на проект новой застройки квартала в центре Сёдертелье, дальнего пригорода Стокгольма.
Скрэмбл, пашот и мешочек
В Петербурге на первом этаже респектабельного неоклассического Art View House открылось кафе Eggsellent с его фирменной желто-розовой гаммой. Обыграть столь резкий контраст взялось бюро KIDZ.
Над Золотым рогом
Жилой комплекс Философия, спроектированный T+T architects во Владивостоке, – один из новых проектов для района «Голубиная падь», и они меняет философию его развития с одиночных домов на комплексный подход. Дома организованы вдоль общественных улиц, они разновысотные, разноформатные, а один – даже галерейной типологии, да еще и с консолью, опирающейся на арт-объект.
Новый уровень дженги
Спроектированный Кэнго Кумой общественный центр Kibi Kogen N Square демонстрирует возможности поперечно-клееной древесины – «фирменной» продукции для префектуры Окаяма, где он расположен.
Деревянная модульность
Ясли-сад для малышей из семей преподавателей и учащихся Пармского университета совмещен с центром развития для детей из группы риска. Авторы проекта здания в окружении парка – Enrico Molteni Architecture.
Книжный стержень
Интерьер коворкинга в составе бизнес-центра «Территория 3000», предложенный архитекторами КБ-11, был призван стать «сердцем» всего проекта. А в его собственный центр авторы поместили библиотеку из книг, «изменивших взгляд на жизнь». То-то интерьер напоминает о библиотеке Аалто, и на наш взгляд довольно отчетливо.
Конференция с видом
Культурный и общественный центр в городке Порт-Анджелес в штате Вашингтон по замыслу LMN Architects открыт панорамам океана и горного хребта Олимпик.
Цвет и музыка; и белый камень
В палатах Василия Нарышкина на Маросейке открылось выставочное пространство музея AZ, специализирующегося в равной мере на искусстве «второго авангарда» и совриске. Тут несколько тем: первые этажи клубного дома в памятнике XVII века стали общественными, теперь можно попасть во двор, плюс дизайн галереи от [MISH]studio, плюс выставка, совмещенная с концертами авангардной музыки 1960-х. Разбираемся.
Белый знак
Бюро Lin Architecture превратило насосную станцию в полях южнокитайской провинции Юньнань в достопримечательность для местных жителей и туристов.
Арахноид совриска
Ткачество, вязание, вышивание – древнейшие профессии, за которыми прочно закреплена репутация мирных, домашних, женских, уютных, в общем, безопасных. Выставка в Ruarts Foundation показывает, что это вовсе не так, умело оперируя парадоксальным напряжением, которое возникает между традиционной техникой и тематикой совриска.
Нюансированная альтернатива
Как срифмовать квадрат и пространство? А легко, но только для этого надо срифмовать всё вообще: сплести, как в самонапряженной фигуре, найти свою оптику... Пожалуй, новая выставка в ГЭС-2 все это делает, предлагая новый ракурс взгляда на историю искусства за 150 лет, снабженный надеждой на бесконечную множественность миров / и историй искусства. Как это получается и как этому помогает выставочный дизайн Евгения Асса – читайте в нашем материале.
Атака цвета
На выставке «Конструкторы науки» проекты зданий институтов и научных городков РАН – в основном модернистские, но есть и до-, и пост- – погружены в атмосферу романтизированной науки очень глубоко: во многом это заслуга яркого экспозиционного дизайна NZ Group, – выставка стала цветным аттракционном, где атмосфера не менее значима, чем история архитектуры.
Пресса: Город с двух сторон от одного тракта
Бийск — это место, некогда пережившее столкновение двух линий российской колонизации, христианской и предпринимательской. Конфликт возник вокруг местного вероучения и, хотя одни хотели его сгубить, а другие — защитить, показал, что обе линии слабо понимают свойства осваиваемого ими пространства. Обе вскоре были уничтожены революцией, на время приостановившей и саму колонизацию, которая, впрочем, впоследствии возродилась, пусть формы ее и менялись. Пространство тоже не утратило своих особенностей, пусть они и выглядят несколько иначе. Более того — сейчас в некоторых отношениях они прекрасно понимают друг друга.
Трилистник инноваций
В Пекине готов Международный центр инноваций «Чжунгуаньцунь» (ZGC), спроектированный MAD Architects. В апреле здесь уже провели престижный технологический форум.