English version

15 фактов о доме Наркомфина

Реставрация дома Наркомфина идет полным ходом, в мае начались продажи квартир. А много ли известно о знаменитом памятнике архитектуры конструктивизма? Мы поговорили в Алексеем Гинзбургом, посчитали заблуждения и постарались их развеять, заодно вникнув в некоторые детали реставрации и исследования дома.

mainImg
Архитектор:
Алексей Гинзбург
Проект:
Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома Наркомфина» (2015–2017)
Россия, Москва, Новинский бульвар, 25, к.1

2015 — 2017

Заказчик: «Лига Прав»
0

1. Его спасали 30 лет
Алексей Гинзбург – внук Моисея Гинзбурга, построившего дом Наркомфина. Его отец, Владимир Моисеевич, начал заниматься домом в 1980-е годы, Алексей подключился в 1986 году. Примерно тридцать лет ни стимулировать государство к заботе о ключевом памятнике русского авангарда, ни найти инвестора, заинтересованного в грамотном восстановлении дома, не удавалось, хотя проект был готов с 1990-х, впрочем, архитекторы его постоянно дорабатывали. Инвестор 2008–2014 года предлагал проект, согласно которому под домом строилась подземная парковка.
zooming
Дом Наркомфина, проект. Из книги М.Я. Гинзбурга «Жилище». М., 1934. С. 81
zooming
Дом Наркомфина, довоенная фотография. Предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина перед началом реставрации. Предоставлено Гинзбург Архитектс
Состояние перед началом реставрации. Предоставлено Гинзбург Архитектс

В конце 2015 появился новый владелец, компания «Лига прав» Гарегина Барсумяна, в 2017 к компании перешло 100% собственности, все жители были отселены. В 2016 начались детальные реставрационные исследования дома, причем выяснилось, что его железобетонные конструкции в хорошем состоянии. Собственно реставрационные работы, по словам представителей девелопера, начаты в январе 2018. Реставрацией дома занимается «Гинзбург Архитектс», ожидавшее этой возможности около тридцати лет. В доме постоянно водят экскурсии. Работает риелторский сайт, где специально подчеркивается ценность дома как памятника конструктивизма.
Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома-коммуны Наркомфина» (2015–2017) © Гинзбург Архитектс

«В какой-то момент я понял, что экскурсии в доме стали проводиться не только на английском языке, но и на русском, что атмосфера в обществе поменялась, нашим соотечественникам стала, наконец, интересна история архитектуры авангарда. Видимо, этот интерес накопился в воздухе и повлиял на начало реставрации», – говорит Алексей Гинзбург.

Проект реставрации согласован с Департаментом культурного наследия. Сложностей в согласовании не было, потому что, как говорит Алексей Гинзбург, «требования, которые мы сами к себе предъявляем, более жесткие, чем общие нормативы». Впрочем дом Наркомфина пока остается памятником регионального значения – Алексей Гинзбург вполне обонованно считает его заслуживающим федерального статуса, также как и включения в число объектов, охраняемых ЮНЕСКО.
Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома-коммуны Наркомфина» (2015–2017) © Гинзбург Архитектс
Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома-коммуны Наркомфина» (2015–2017) © Гинзбург Архитектс

2. Дом-коммуна: неправда
Дом Наркомфина не дом-коммуна, – не устает повторять Алексей Гинзбург, – это коммунальный дом. Но даже если вызубрить эту тонкость, положа руку на сердце, много яснее не становится.

Чем же отличается дом-коммуна от коммунального дома?
Дом-коммуна предполагает полное обобществление быта – представители типологии это, прежде всего, студенческие общежития конца 1920-х годов (тогда на проект студенческого дома-коммуны был проведен конкурс). Один из самых показательных примеров – дом-коммуна архитектора Ивана Николаева на улице Орджоникидзе, общежитие студентов Текстильного института. Моисей Гинзбург критиковал практику домов-коммун: «...конвейер, по которому течет здесь нормированная жизнь, напоминает прусскую казарму. <...> Нет нужды доказывать абстрактную утопичность и ошибочную социальную сущность всех этих проектов. <...> Нельзя не заметить во всей этой программе механического процесса увеличения до астрономических размеров молекулярных элементов бытового уклада старой семьи» (М.Я. Гинзбург. Жилище. М., 1934. С. 138, 142).

Коммунальный дом полного обобществления быта не навязывает, а скорее предлагает его элементы как удобство. Название восходит к проекту «Коммунального дома А-1», который Гинзбург предложил на организованный им же конкурс журнала СА в 1927 году как опыт создания нового типа жилья, в котором заключен принцип сочетания вполне индивидуализированных жилых помещений с целым рядом обобществленных функций. (Современная архитектура, 1927, №4-5. Цит. по: С.О. Хан-Магомедов. Там же. С. 79).

Авторское название дома Наркомфина – опытный дом переходного типа, так он назван в книге Моисея Гинзбурга «Жилище». Почему опытный? В 1928 году Гинзбург, энергичный теоретик и практик, один из несомненных лидеров движения конструктивизма, живо интересовавшийся проблемами жилья, инициировал создание при Стройкоме РСФСР, тогдашнем министерстве строительства, «секции типизации» жилья, и стал ее председателем. Секция разрабатывала жилые ячейки и способы их сопряжения, стремясь к эффективности, стандартизации и индустриализации без потери вариативности. Из речи Моисея Гинзбурга на пленуме Стройкома: «Нужно проводить такую стандартизацию, которая позволила бы варьировать типы жилья, используя одни и те же стандартные элементы» (С.О. Хан-Магомедов. Моисей Гинзург. М., 1972. С.97). 

3. Доходный дом как образец: правда
За источник и точку отсчета был принят – внимание – доходный дом XIX века: «Анализ показал, что этот тип жилья при всем своем культурном убожестве в известной степени удовлетворял интересам средней и мелкой буржуазии и притом давал экономический эффект более высокий, чем например массовое жилищное строительство Москвы первых лет после революции», – пишет Моисей Гинзбург в книге «Жилище» (М., 1934. С.66).

В поисках эффективности взятый за прообраз доходный дом для начала лишился черной лестницы и комнаты для прислуги, а затем с квартирами – жилыми ячейками начали происходить интереснейшие трансформации, сделавшие их по большей части двухъярусными с разной высотой потолков: сравнительно невысокие, 2,3 м, спальни, санузлы и кухни – соседствовали с «жилой частью» высотой 3,6 м, что позволяло достичь минимальных, то есть наилучших, коэффициентов эффективности кубатуры жилого пространства; высота гостиных – 5,2 м. Эффективность также достигалась: уменьшением кухонь и предложением «кухонных ниш», причем во многих случаях заменяемых но более всего – коридором, который, с одной стороны, планировался светлым, а с другой – обслуживал два этажа. И рассчитывалась исходя из параметров, приходя к коэффициентам, сложенным в формулы и графики.

Секция Стройкома разработала шесть типов ячеек, пронумеровав их от A до F, а опытный переходный дом Министерства финансов, он же второй дом Совнаркома, – один из первых примеров применения расчетов на практике. Всего было построено шесть опытных домов.
Расчеты эффективности использования жилого объема и планировки ячейки типа F. Из книги М.Я. Гинзбурга «Жилище». М., 1934. С. 77

Обобществления быта опытные дома не навязывали – скорее они должны был предлагать столовую, прачечную и детский сад как элементы комфорта и способ освобождения рабочего времени жителей, снимая с них часть бытовой нагрузки. Столовая была построена и функционировала в коммунальном корпусе, но в каждой квартире были кухни. Причем проект предполагал возможность выбора между обычной кухней и кухней-шкафом, предназначенной для того, чтобы разогревать еду и освобождающей место в квартире.

Так что распространенное выражение «дом-коммуна Наркомфина» не имеет смысла. К слову, Моисей Гинзбург терпеть не мог коммунальных квартир и стремился проектировать свои ячейки так, чтобы коммуналки в них были невозможны. Но нет ничего невозможного – после войны коммуналки здесь появились, тогда же все возможные пространства начали постепенно захватывать под жилье, перегораживать и застраивать: так появились квартиры в первом этаже и на балконе. 

4. Тесные квартиры высотой 2,3 м: неправда
Ну или не вполне правда. Главное идеей Моисея Гинзбурга было максимально эффективно использовать даже не полезную площадь, а объем жилого пространства. Поэтому там, где высота не требуется: в ванных и спальных ячейках – потолки, действительно, 2,3 м. Зато здесь же в гостиных – 4,9 м. К тому же гостиные очень светлые благодаря обилию стекла, на внешнюю стену приходится по два ленточных окна, верхнее и нижнее, свет из гостиных доходит и до спален. Ячейки типа F – полуторные, здесь высота гостиных 3,6 м.

В доме Наркомфина использовано два типа ячеек: F и K, которой в списке нет, но она близка ячейке типа D – для «семей, сохранивших более полно свой старый бытовой уклад». Внутри дома они сложились в подобие объемного тетриса, гарантирующего переплетение пространств и увлекательность отгадывания структуры (ради одного этого стоит сходить на экскурсию). 

5. Два коридора на пять этажей: правда
Главным результатом объемных и алгебраических поисков секции Стройкома стала сложная для обыденного понимания структура дома. Первый этаж «на ножках» нежилой, коридоры – на 2 и 5 этажах: со второго попадают также на третий, а с пятого на четвертый и шестой. Коридоры связаны двумя лестницами с северной и южной части; между лестницами и торцами дома размещены увеличенные квартиры, модификации ячеек K и F – K2 и F2.
Дом Наркомфина (2 дом СНК), планировки. Из книги М.Я. Гинзбурга «Жилище». М., 1934. С. 104-105
Поздние пристройки и надстройки. Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома-коммуны Наркомфина» (2015–2017) © Гинзбург Архитектс

6. Построен из камышита: неправда
Историю о том, что дом Наркомфина построен чуть ли не целиком из камышита, то есть из соломы, поэтому гниет и его восстановление проблематично, запустил лет 15 примерно назад Григорий Ревзин. Возможно, он не предполагал, что версия окажется столь популярной, но словечко «камышит» прилипло к дому накрепко.
Утеплитель из камышита. Предоставлено Гинзбург Архитектс
Утеплитель из камышита. Предоставлено Гинзбург Архитектс

На самом деле камышит – это разновидность утеплителя, с которым в 1920-е экспериментировали как советские конструктивисты, так и архитекторы Баухауса. В конечном счете эксперименты привели к появлению современных утеплителей типа минеральной ваты. Камышит, или соломит, состоит из спрессованных стеблей соломы или камыша. Сложить из него стены без укрепления каркасом невозможно. В доме Наркомфина и коммунальном корпусе камышит использован для утепления торцов бетонных балок, выходящих наружу, для удаления так называемых «мостиков холода»; частично – балки под потолком в квартирах. Камышитом же утеплены изнутри стены навесного перехода от дома к прачечной-общественному центру. И все. Это совсем немного. 

7. Бетонный каркас и шлакоблоки: правда
Инженер Сергей Прохоров потому, в частности, и считается соавтором дома, что не только его объемно-пространственное решение, но и конструктив стал результатом эксперимента.

Каркас дома железобетонный, стены сложены из пористых шлакоблоков-«камней» типа «Крестьянин», их изготавливали на стройплощадке, для чего на стройку привозили отходы металлургической промышленности (сегодня как изготовление материалов на стройке, так и использование отходов, считаются чертами экологического строительства, поскольку экономят массу энергии). Щелевидные полости внутри уменьшают вес блоков и улучшают, за счет воздушной прослойки, их теплоизоляционные свойства. Засыпка бетонной крошкой между блоками также улучшала теплоизоляционные свойства кладки.
Блоки «Крестьянин» для улучшения теплоизоляции пересыпали каменной крошкой. Предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Камень «Крестьянин». Предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Камень «Крестьянин». Предоставлено Гинзбург Архитектс
zooming
Дом Наркомфина. Камень «Крестьянин». Историческая кладка. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс

Блоки 1920-х годов стали прообразом современного строительного «камня» – широко распространенного типа заполнения бетонных каркасов. Они настолько типичны, что архитекторам удалось найти на современном рынке блоки с теми же параметрами для восстановления утраченных частей стен.

А вот кирпич в доме Гинзбурга не использовался. Кирпичная кладка на торцах здания, обнаруженная краеведами, относится к ремонтам 1950-х годов и более позднего времени. Причина ремонтов – после войны засорилась и разрушилась проходящая здесь труба водостока, ее и починили кирпичом.
Дом Наркомфина. Камень «Крестьянин». Предоставлено Гинзбург Архитектс

Блоки Прохорова были изобретены для дома Наркомфина. В полых блоках квадратного сечения были проведены трубы коммуникаций, как между квартирами, так и в плоскостях потолков – в некоторых случаях коммуникациям приходилось изгибаться, следуя сложному объемно-пространственному «тетрису» ячеек. Подобные пустотелые блоки в то же самое время начал использовать и Баухаус. Коммуникации в доме Наркомфина заменят, но принцип их прокладки сохраняет, а блоки Прохорова там, где они утрачены, восстановят.
Блоки инженера Прохорова. Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома-коммуны Наркомфина» (2015–2017) © Гинзбург Архитектс
Блоки Прохорова с остатками разрушенных коммуникаций внутри. Предоставлено Гинзбург Архитектс
«Вскрытые» блоки Прохорова. Предоставлено Гинзбург Архитектс
Пример изгиба коммуникаций. Вид сверху вниз. Предоставлено Гинзбург Архитектс

8. Внутренние стены из соломы: неправда
Как уже было сказано, возвести стену из соломита или камышита без дополнительной обрешетки решетки нельзя, и камышитовых перегородок в доме не было.

Стены между комнатами были из фибролита: стружечных плит, напоминающих ДСП или ДВП второй половины XX века.

Полы в квартирах и на лестницах – наливные из ксилотита, искусственного камня из древесных опилок. По словам Алексея Гнзбурга, такой пол – теплый, почти деревянный, – архитекторы планируют воссоздать повсеместно там, где он утрачен. 

9. Причина ужасного вида – цветочные горшки на фасаде: правда
Восточный фасад с цветочницами стал отдельным элементом исследования. Обычно именно восточный фасад приводят как пример ужасного качества строительства конструктивистской архитектуры. Цветочницы, которые были установлены на окнах восточного фасада, имели отверстия для слива воды, которые в 1960-х заделали. С тех пор вода стояла в этих цветочницах, не удаляясь, и стала попадать в трещины. Вместо того чтобы освободить эти отверстия для нормального дренажа, были попытки штукатурку с фасадов сбить и сделать заново. На самом деле со штукатуркой все в порядке. Все дело в грамотной эксплуатации.

Вначале цветочницы планировали полностью заменить, но затем оказалось, что они очень глубоко встроены в стену и для замены потребуется разобрать большие участки стены. В результате цветочницы сохранены и отреставрированы.
Дом Наркомфина. Цветочница в процессе реставрации. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
zooming
Дом Наркомфина. Цветочница. Схема © Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Окно. Чертеж © Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Цветочница. Схема © Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Западный фасад с окнами © Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Восточный фасад с окнами © Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Цветочница до реставрации. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс

10. Подлинные окна утрачены: неправда
Еще одно know-how этого дома, закрепившееся впоследствии в архитектуре модернизма – окна со сдвижными рамами. Рамы деревянные, с тонкими выемками для пальцев, очень изящные в духе 1920-х, времени, когда еще сохранялось качество ремесленной продукции. Часть окон заменили в 1970-е, часть в последние годы – на стеклопакеты. Всю «столярку» планируется восстановить по подлинным образцам.
Дом Наркомфина. Окно. Современная фотография. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Окно. Деталь. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Окно. Историческое фото, интерьер. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Отреставрированные окна. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
zooming
Дом Наркомфина. Окно. Деталь © Гинзбург Архитектс
***
здесь заканчиваем игру в верю – не верю,
и вот еще несколько фактов
 

11. Первой отреставрировали перголу
Когда приступили к реконструкции кровли коммунального корпуса и сделали гидроизоляцию, идентичную исторической, обнаружили металлические перила с болтами. Сама по себе пергола сохранилась неплохо, но есть отдельные сильно поврежденные фрагменты. Поэтому приходилось вырезать их и заменять специально изготовленными новыми фрагментами так, чтобы шов аккуратно показывал, где новые части, где старые. Таким образом, металлические элементы кровли коммунального корпуса оказались первыми реставрированными частями здания.
Дом Наркомфина. Пергола после реставрации. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Пергола до реставрации. Изгиб. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс

12. На двух корпусах была зеленая кровля 
Преимущественно в виде цветников, их восстановят. Крыша была сконструирована в расчете на озеленение. Когда летом 2017 разобрали покрытие кровли коммунального корпуса, там обнаружилась сохранившаяся конструкция эксплуатируемой террасы. А на кровле жилого корпуса, рядом со знаменитым пентхаусом наркома Милютина, который тот устроил себе в вентиляционной шахте на основе ячейки типа К, после того как сняли доски, были найдены бордюры, некогда заполненные клумбами. Хотя фотографии клумб не известны, помогли чертежи, опубликованные в книге Моисея Гинзбурга «Жилище». Впрочем, в некоторых местах пришлось заново проектировать схему отвода воды.
Дом Наркомфина. Зеленая кровля. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс

13. Винтовую лестницу пришлось заменить 
От изящной винтовой металлической лестницы почти ничего не осталось. Лестница простояла 70 лет, но исчезла в последние годы, когда из дома уносили все подряд. Ее пришлось воспроизводить по чертежам.
Замененная винтовая лестница на кровлю, 2018. Предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Винтовая лестница на кровлю. Схема © Гинзбург Архитектс

14. Открытый первый этаж – идея Моисея Гинзбурга
Дом поставлен на «корбюзеанские ножки» раньше, чем их где-либо построил сам Корбюзье («пять принципов» опубликованы в 1927, дом построен в 1928-1930). Здесь сложно говорить о влиянии или его отсутствии: Гинзбург и Корбюзье переписывались, и знаменитый француз, приехав в Москву строить Центросоюз, посещал дом Наркомфина. Собственно Моисей Гинзбург считал первые этажи неудобными для жилья, а открытый первый этаж – здоровым решением, открывающим ток воздуха под домом. Он объяснял свое решение именно этими практическими мотивами, а не принципами Корбюзье.
Расчищенные «ноги» дома, 2018. Предоставлено Гинзбург Архитектс

15. Решено сохранить подлинный витраж 
Наполовину: внешний контур заменят копией. Большие площади остекления и на восточном, западном фасаде делают дом светлым. Но самый эффектный витраж был обращен на север и освещал коммунальный корпус. Он сохранился, очищен; сейчас решено, что внешний витраж заменят копией, а внутреннюю «нитку» оставят подлинной, заменив разрушенные части сохранными фрагментами внешних рам. С витражами работает Игорь Сафронов.
Дом Наркомфина. Витраж. Историческое фото. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Витраж до реставрации. Деталь перемычка. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Витраж. Схема © Гинзбург Архитектс
Дом Наркомфина. Витраж в процессе реставрации. Изображение предоставлено Гинзбург Архитектс
Архитектор:
Алексей Гинзбург
Проект:
Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома Наркомфина» (2015–2017)
Россия, Москва, Новинский бульвар, 25, к.1

2015 — 2017

Заказчик: «Лига Прав»

18 Октября 2018

Лара Копылова Юлия Тарабарина

Авторы текста:

Лара Копылова, Юлия Тарабарина
Гинзбург Архитектс: другие проекты
Кристалл квартала
Типология и пластика крупных жилых комплексов не стоит на месте, и в створе общеизвестных решений можно найти свои нюансы. Комплекс Sky Garden объединяет две известные темы, «набирая» гигантский квартал из тонких и высоких башен, выстроенных по периметру крупного двора, в котором «растворен» перекресток двух пешеходных бульваров.
Белая роща
Проект «Гинзбург Архитектс» занял первое место в международном конкурсе на эскизный проект соборной мечети в Казани, посвященной 1100-летию принятия ислама в Волжской Булгарии. Предложенная архитекторами концепция «белого сада» в современных формах интерпретирует правила и понятия ислама и апеллирует к историческим цифрам. Рассматриваем проект в деталях.
Стильная сантехника для новой жизни шедевра русского...
Реставрация памятника авангарда – ответственная и трудоемкая задача. Однако не меньший вызов представляет необходимость приспособить экспериментальный жилой дом конца 1920-х годов к современному использованию, сочетая актуальные требования к качеству жизни с лаконичной эстетикой раннего модернизма. В этом авторам проекта реставрации помогла сантехника немецкого бренда Duravit.
Год 2021: что говорят архитекторы
Вот и наш новый опрос по итогам 2021 года. Ответили 35 архитекторов, включая главных архитекторов Москвы и области. Обсуждают, в основном, ГЭС-2: все в восторге, хотя критические замечания тоже есть. И еще почему-то много обсуждают минимализм, нужен и полезен, или наоборот, вреден и скоро закончится. Всем хорошего 2022 года!
Идеями лучимся / Delirious Moscow
В Гостином дворе открылась 26 по счету Арх Москва. Ее тема – идеи, главный гость – Москва, повсеместно встречаются небоскребы и разговоры о высокоплотной застройке. На выставке присутствует самая высокая башня и самая длинная линейная экспозиция в ее истории. Здесь можно посмотреть на все проекты конкурса «Облик реновации», пока еще не опубликованные.
«Архитектурная археология» Наркомфина: итог
Одно из важных событий 2020 года – завершение самой ожидаемой реставрации памятника советского авангарда – ансамбля Наркомфина, прародителя типологии социального жилья. Дом сохранил жилую функцию как основную, равно как и ряд свидетельств его прошлого и музеефицированных реставрационных расчисток.
Архитектура и ноосфера, или шесть идей для архитектора...
«Жизнь и судьба архитектурной идеи» – так называлось ток-шоу, цикл авторских выступлений архитекторов – участников АРХ-каталога, организованный в рамках деловой программы АРХ-Москвы. В нем приняли участие архитекторы Илья Заливухин, Юлий Борисов, Олег Шапиро, Константин Ходнев, Влад Савинкин и Владимир Кузьмин. Предлагаем вашему вниманию конспект дискуссии.
Галерейный подход
Рассказываем о концепции Центральной районной больницы вместимостью 240 мест «Гинзбург архитектс», которая заняла 1 место на конкурсе Союза архитекторов и Минздрава.
Допожарный классицизм
По проекту «Гинзбург Архитектс» отреставрирован особняк бригадира А.П. Сытина – редкий памятник московской деревянной архитектуры начала XIX века.
Шарнир Наркомфина
В комплексе Наркомфина завершилась реставрация корпуса прачечной – важнейшего элемента в системе самого знаменитого памятника советского авангарда
Нагатино: четыре истории
Проект застройки западной части Нагатинского полуострова бюро «Гинзбург Архитектс» начинало разрабатывать четыре раза, послойно накладывая на территорию одну концепцию за другой и формируя уникальный городской кейс. Рассматриваем все четыре, начиная с сотрудничества с Уильямом Олсопом.
Внедрение в контекст
Проектируя дом на Серпуховском валу, удивительно небольшого для современной Москвы масштаба, Алексей Гинзбург умело вписался в периметр Хавско-Шаболовского жилмассива, но подчеркнул отличие от советских построек волнообразным срезом кровли.
Частица городского калейдоскопа
Так можно определить здание отеля на Дубининской улице. Его архитектура совершенно не претенциозна и даже бравирует своей незаметностью, но при ближайшем рассмотрении обнаруживаются интересные детали.
Фракталы и кварталы
Два проекта курортных ансамблей в Геленджике Алексея Гинзбурга демонстрируют структуралистское чувство формы. А планировка апартаментов наследует жилым ячейкам Моисея Гинзбурга, автора дома Наркомфина.
Архитектор строгих правил
В издательстве «Близнецы» вышла книга архитектора, театрального художника и издателя Татьяны Бархиной «Архитектор Григорий Бархин» к 140-летию мастера. Книга издана при поддержке «Гинзбург Архитектс». Публикуем рецензию и отрывок из воспоминаний Татьяны Бархиной.
Архитектурная терапия
Публикуем конкурсный проект реновации кварталов 32,33,34,35 на проспекте Вернадского консорциума ОАО «Моспроект» и ООО «Гинзбург Архитектс».
Два дома: возвращение
Оставаясь в рамках выполнения заказа, но тщательно работая с деталями, Алексею Гинзбургу удалось вернуть прежний облик усадьбе Долгоруковых-Бобринских на Малой Дмитровке и дому Сытина на Тверской. Рассказываем, что и как сделано.
Вдоль пляжа
«Гинзбург Архитектс» спроектировали дом в Геленджике длиной почти 250 метров, сумев при этом сделать его визуально дискретным и обыграть несколько пространственных сюжетов курортного плана, связанных с созерцанием, загоранием и прогулками.
Алексей Гинзбург: «Дом Наркомфина нельзя просто отреставрировать»
Глава «Гинзбург Архитекстс» – о плане и деталях реконструкции дома Наркомфина, которая уже почти началась. Об уникальной структуре инженерных коммуникаций, предложенных в доме Моисеем Гинзбургом, необходимости дополнительных исследований и проекте благоустройства с понижением мостовой.
Прадеду правнук
Алексей Гинзбург завершил реставрацию здания газеты «Известия» на Пушкинской площади, построенного прадедом Григорием Бархиным. По московским меркам получилась редчайшая редкость – памятник архитектуры авангарда, восстановленный со всей возможной тщательностью.
Реставрация в городе
Восстановление доходного дома Тюляевой – лишь часть работ, которые мастерская Алексея Гинзбурга и Натальи Шиловой ведёт в начале Малой Дмитровки. И её качество, в числе прочего, сделало фрагмент городского пространства здесь совершенно иным, новым или даже хорошо забытым старым.
Похожие статьи
Белые одежды
Парижский архитектор Жан-Пьер Лотт спроектировал и построил для Университета Страсбурга новый учебный корпус Le Studium, который задуман прежде всего как так называемое «третье место».
Мечта о танце
Пекинское бюро MAD превратит старый склад в бывшем порту Роттердама в Центр танцевального искусства с амфитеатром под открытым небом.
Мост-аттракцион
Пешеходный мост по проекту архитектора Томаса Рэндалла-Пейджа и конструктора Тима Лукаса в историческом лондонском доке перекатывается «вверх ногами» с помощью двух ручных лебедок, чтобы пропускать проходящие суда.
Дом учителя
В Нинбо в родном доме ведущего экономиста КНР Дун Фужэна открылся музей. Авторы реконструкции – пекинское бюро WIT Design & Research.
Задел на будущее
Реконструкция стадиона Drusus в Южном Тироле по проекту gmp и Dejaco + Partner рассчитана на будущие успехи команды-хозяйки F.C. Südtirol в новой для нее серии B чемпионата Италии по футболу.
Стримлайн для «городских каньонов»
Степан Липгарт спроектировал два дома для небольших участков в интенсивно застраиваемых новым жильем окрестностях Варшавского вокзала. Расположенные не рядом, но поблизости, различны, но подобны: тема одна, а трактовка разная. Рассматриваем и сравниваем оба проекта.
Теллурические ясли
Бюро Régis Roudil architectes встроило в исторический комплекс Дворца Альма в Париже вытянутый объем детских ясель. В качестве основных строительных материалов архитекторы несколько неожиданно выбрали дерево и… землю.
Восточные пределы
«Восточная дуга» – один из главных земельных резервов развития Казани, при этом сосредоточенный в руках одного владельца. Институт Генплана Москвы разработал концепцию комплексного освоения этой территории, основанную на аналитической транспортной модели, которая позволит создавать комфортную жилую среду, новые центры притяжения и рабочие места.
Художественная инъекция
Китайское бюро Studio Zhu Pei реконструировало часть заброшенных корпусов бывшего военного завода на северо-востоке Пекина, при этом внедрив туда новые выставочные пространства. В результате возникла территория абсолютной творческой свободы.
Красная ротонда
Входной павильон в художественном музее Цюйцзян в Сиане по проекту архитекторов Neri&Hu получил облицовку из красного травертина.
Вертикальная коммуникация
Бюро LMN Architects завершило работу над новым конференц-центром в Сиэтле. Оно стало первым в Северной Америке объектом подобной типологии, в котором все функциональные зоны организованы не горизонтально, а вертикально.
Рынок в ландшафте
Пригородный овощной рынок по проекту MVRDV на Тайване получил зеленую кровлю для прогулок и любования ландшафтом, а также для устройства грядок.
С видом на замок
Бюро Zaha Hadid Architects и литовский девелопер Hanner получили разрешение властей Вильнюса на строительство делового комплекса Business Stadium Central. Работы планируется начать уже во 2-м квартале 2023-го.
Школа нашего времени
В преддверии презентации новой книги бюро ATRIUM, посвященной проектированию школ и других образовательных пространств, основанной на собственном – немалом – опыте архитекторов, а также экспертных суждениях, – рассказываем о здании школы Quantum STEM, реализованной по их проекту в Астане. Планируется, что это первое здание целой серии. В нем многое по современным правилам, но есть и отступления, подтверждающие и развивающие правила. Например, амфитеатров в атриуме два, а во дворе насыпан искусственный холм – ради усложнения плоского рельефа казахской степи.
Космический пух
Проектируя пассажирский терминал аэропорта в Оренбурге, АБ ASADOV продолжает работать с темой космоса, начатой в уже построенных аэропортах Саратова и Кемерова. При этом архитекторы вновь соединяют глобальное с локальным, отражая темы, навеянные местным смысловым контекстом. В данном случае здание «накрыто» оренбургским платком – аналогия узнаваемая, но не буквальная; кто-то узнает отсылку, кто-то нет.
Перо из веера
Бюро MAD выиграло международный конкурс на проект нового терминала в аэропорту Чанчуня: в качестве визуальных образов архитекторы выбрали веер и перо.
Белый ФОК
Физкультурно-оздоровительный комплекс, построенный по проекту Futura Architects на въезде в микрорайон – ЖК New Питер, обеспечивает развивающейся застройке не только функциональное, но и пластическое разнообразие, оживляя и освежая строй кирпичных кварталов белизной бесшовных фасадов, консолями и динамикой наклонных линий.
Музей для города
OMA выиграли конкурс на проект реконструкции Египетского музея в Турине – самого старого в мире из посвященных культуре Страны пирамид.
I да офис!
Нидерландское бюро KAAN Arсhitecten завершило свой второй проект в Германии. Три корпуса офисного комплекса iCampus в Мюнхене получили жесткую сетку бетонных фасадов и впечатляющие 25-метровые атриумы.
Кожа вокзала
Продолжая собирать подписи за сохранение подлинной архитектуры вокзала города Владимира (1969–1975), рассматриваем его более внимательно: разбираемся, что в нем ценного и почему его надо сохранить и отреставрировать с обновлением, а не одевать в вентфасады. Обнаружилось достаточно много тонкостей и нюансов – если здание бережно очистить, оно само сможет стать туристической достопримечательностью и позитивным примером сохранения наследия авторской архитектуры модернизма.
Искусство в аэропорту
Бюро OMA разработало выставочный дизайн для 1-й Биеннале исламских искусств: экспозиция размещена в знаменитом Терминале хаджа в аэропорту Джидды.
Кристалл квартала
Типология и пластика крупных жилых комплексов не стоит на месте, и в створе общеизвестных решений можно найти свои нюансы. Комплекс Sky Garden объединяет две известные темы, «набирая» гигантский квартал из тонких и высоких башен, выстроенных по периметру крупного двора, в котором «растворен» перекресток двух пешеходных бульваров.
Фанера над Парижем
Небольшой корпус социального жилья, построенный бюро Mobile Architectural Office в 10-м округе Парижа, выполнен из панелей клеёной древесины. Проект получился недорогим, экологичным и был реализован в кратчайшие сроки.
Технологии и материалы
Свет для будущих поколений
Компания SWG | Светодиодное освещение оборудовала специализированную учебную лабораторию при Московском государственном строительном университете и запустила совместную с вузом программу обучения профессионалов интерьерного освещения.
Благородный металл
Сегодня парадные лобби жилых комплексов – это отдельное произведение дизайнерского искусства. Рассказываем, как в их оформлении используется продукция компании HÖGER – производителя уникальных интерьерных деталей из металла
Компания Hilti усиливает локальное производство
Øglaend System, подразделение группы компаний Hilti, производит кабеленесущие системы, которые можно использовать на объектах любой сложности: от нефтяных платформ до торговых центров. Генеральный директор Дмитрий Клименко рассказал Архи.ру о расширении производства в Санкт-Петербурге и запуске новых линеек для фасадных систем Hilti.
Скрафтить площадку
На примере игровых комплексов «Хоббики» – лидера в производстве уличной мебели – рассказываем, в чем преимущества крафтового подхода к оборудованию детских площадок
Приглашение на танец
Компания «Новые Горизонты» разработала несколько серий игровых комплексов, которые можно адаптировать под особенности той или иной площадки. Рассказываем о гибкости решений на примере комплекса «Танцующие домики».
Формула надежности. Инновационная фасадная система...
В компании HILTI нашли оригинальное решение для повышения надежности фасадов, в особенности с большими относами облицовки от несущего основания. Пилоны, пилястры и каннелюры теперь можно выполнять без существенного увеличения бюджета, но не в ущерб прочности и надежности
МасТТех: успехи 2022 года
Кроме каталога готовой продукции, холдинг МасТТех и конструкторское бюро предприятия предлагают разработку уникальных решений. Срок создания и внедрения составляет 4-5 недель – самый короткий на рынке светопрозрачных конструкций!
ROCKWOOL: высокий стандарт на всех континентах
Использование изоляционных материалов компании ROCKWOOL при строительстве зданий и сооружений по всему миру является показателем их качества и надежности.
Как применяется каменная вата в знаковых объектах для решения нетривиальных задач – читайте в нашем обзоре.
Кирпичное узорочье
Один из самых влиятельных и узнаваемых стилей в русской архитектуре – Узорочье XVII века – до сих пор не исчерпало своей вдохновляющей силы для тех, кто работает с кирпичом
NEVA HAUS – узорчатые шкатулки на Неве
Отличительной особенностью комплекса NEVA HAUS являются необычные фасады из кирпича: кирпич от «ЛСР. Стеновые» стал материалом, который подчеркивает индивидуальность каждого из корпусов нового комплекса, делая его уникальным.
Керамические блоки Porotherm – 20 лет в России
С 2023 года Wienerberger отказывается от зонтичного бренда в России и сосредотачивает свои усилия на развитии бренда Porotherm. О перспективах рынка и особенностях строительства из керамических блоков в интервью Архи.ру рассказал генеральный директор ООО «Винербергер Кирпич» и «Винербергер Куркачи» Николай Троицкий
Латунный трек
Компания ЦЕНТРСВЕТ активно развивает свою премиальную трековую систему освещения AUROOM, полностью выполненную из благородной латуни.
Живая сталь для архитектуры
Компания «Северсталь» запустила производство атмосферостойкой стали под брендом Forcera. Рассказываем о российском аналоге кортена и расспрашиваем архитекторов: Сергея Скуратова, Сергея Чобана и других – о востребованности и возможностях окисленного металла как такового. Приводим примеры: с ним и сложно, и интересно.
Нестандартные решения для HoReCa и их реализация в проектах...
Каким бы изысканным ни был интерьер в отеле или ресторане, вся обстановка в прямом смысле слова померкнет, если освещение организовано неграмотно или использованы некачественные источники света. Решения от бренда Arlight полностью соответствуют этим требованиям.
Инновации Baumit для защиты фасадов
Австрийский бренд Baumit, эксперт в области фасадных систем, штукатурок и красок, предлагает комплексные системы фасадной теплоизоляции, сочетающие технологичность и широкие дизайнерские возможности
Optima – красота акустики
Акустические панели Armstrong Optima от Knauf Ceiling Solutions – эстетика, функциональность и широкие возможности использования.
Кирпичный модернизм
​Старший научный сотрудник Музея архитектуры им. А.В. Щусева, искусствовед Марк Акопян – о том, как тысячелетняя строительная история кирпича в XX веке обрела новое измерение благодаря модернизму. Публикуем тезисы выступления в рамках семинара «Городские кварталы», организованного компанией «КИРИЛЛ» и Кирово-Чепецким кирпичным заводом
Сейчас на главной
Архсовет Москвы – 79
Архсовет Москвы поддержал проект ЖК «Обручев» от группы KAMEN Ивана Грекова. Две жилые башни высотой 159.3 и 199.3 м, общей площадью 127 978.5 м2 и расчетным числом жителей порядка 2000 человек, расположены на юго-западе Москвы между метро Беляево и Новаторской, по адресу Обручева, 30А. Заказчик – Группа ЛСР.
Концептуальный максимализм
Спортивный клуб Gympa создавался по заветам lagom и agile, то есть он минималистичный и гибкий, но в то же время уютный и эффективный. Главная изюминка места – зал с кварцевым песком и освещением, настроенным под циркадные ритмы.
Алмазный палимпсест
Римское бюро Labics завершило реконструкцию значимого ренессансного памятника Палаццо деи-Диаманти в Ферраре. Дворец получил удобные, современные выставочные пространства, комфортные общественные зоны и четко организованную структуру.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Архитектура ДК
В «Манеже» до 2 апреля работает выставка «Дом культуры СССР». Один из кураторов, Ксения Кокорина, рассказывает о значимых проектах прошлого столетия.
Акулы и лава
Бюро MERA Makers придумало и построило игровой комплекс для детского сада в Сарове. Восемь модулей из фанеры и цветного оргстекла, придуманных после обсуждения с детьми, соединяются в остров, который предлагает разные сценарии игры и богатый сенсорный опыт.
Резервуар для искусства
В музейном квартале Бангалора, столицы Южной Индии, открылось новое здание музея MAP – Музея изобразительного искусства и фотографии. Основа фондов – коллекция предпринимателя Абхишека Поддара, он же заказчик архитектурного проекта, авторы здания – местное архбюро Mathew and Ghosh Architects.
Ферма в каждый дом
На воркшопе Архитектура+FOODTECH архитектурная лаборатория SA lab вместе студентами придумала новый тип вертикальных ферм и прошла путь от концепции до реализации. Прототип напечатан на 3D-принтере из переработанного пластика и выращивает 136 растений.
Школа хвойных пород
Для проекта средней школы Port Marianne в Монпелье архитекторы местного бюро A+Architecture выбрали особый безопасный для экологии бетон в сочетании с конструкциями из местной Севеннской ели и эффектной отделкой из Дугласовой пихты.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Совместный досуг
Центр «Поле» выполняет роль третьего места в спальном районе Москвы. На площади меньше 30 квадратных метров студия дизайна D создала пространство, где дети и взрослые могут проводить время вместе: играть, работать, встречаться с друзьями, заниматься спортом и творчеством.
Сады и искусство
Петербургское ландшафтное бюро МОХ открыло в Москве представительство, напоминающее арт-галерею: пространство формата white box служит фоном для цветочных композиций, объектов искусства и дизайна
Белые одежды
Парижский архитектор Жан-Пьер Лотт спроектировал и построил для Университета Страсбурга новый учебный корпус Le Studium, который задуман прежде всего как так называемое «третье место».
Пресса: Самые важные архитектурные утраты Петербурга за последние...
«Cобака.ru» попросила архитектурного критика и автора телеграм-канала «Город, говори» Марию Элькину, основателя архитектурного бюро «Хвоя» Георгия Снежкина, искусствоведа и автора телеграм-канала «Русский камамбер» Александра Семенова, архитектора-градопланировщика бюро MLA+ Даниила Веретенникова и члена градостроительного совета города, руководителя архитектурного бюро «Студии 44» Никиту Явейна выделить главные городские утраты и возможные в скором времени потери, начиная с нулевых, и рассказывает историю этих мест.
Три из четырех
Рассказываем об итогах прошлогоднего конкурса на оформление четырех станций метро в Казани. Победителей трое – публикуем их проекты. Для последней станции проект выбрать не удалось.
Дворец воды
Дворец водных видов спорта строился в Екатеринбурге в рамках подготовки к Универсиаде-2023. Комплекс включает три бассейна, рассчитан на 5000 зрителей, соответствует требованиям FISU и предполагает интенсивное использование вне крупных спортивных мероприятий.
Мечта о танце
Пекинское бюро MAD превратит старый склад в бывшем порту Роттердама в Центр танцевального искусства с амфитеатром под открытым небом.
Пресса: Юлий Борисов: «Успех не в компромиссе, а в гармонии»
В интервью «Строительному Еженедельнику» Юлий Борисов признается, что не любит использовать слово «компромисс», так как оно предполагает, что кто-то из участников процесса остается неудовлетворенным.
Многоликий
В интерьере ресторана Cult в Калининграде архитектор Дарья Белецкая разворачивает историю, родившуюся из размышлений о тревожности. Ощутить равновесие и спокойствие помогает созерцание полуторатонного валуна, мерцание воды, маски, отсылающие к «Тысячеликому герою» Джозефа Кэмпбелла и общая атмосфера полумрака и тишины.
Мост-аттракцион
Пешеходный мост по проекту архитектора Томаса Рэндалла-Пейджа и конструктора Тима Лукаса в историческом лондонском доке перекатывается «вверх ногами» с помощью двух ручных лебедок, чтобы пропускать проходящие суда.
Дом учителя
В Нинбо в родном доме ведущего экономиста КНР Дун Фужэна открылся музей. Авторы реконструкции – пекинское бюро WIT Design & Research.
Медная корона
Дом, построенный по проекту мастерской Михаила Мамошина рядом с новой сценой Малого драматического театра, прячется во дворах, но вопреки этому, а может и благодаря, интерпретирует традиционную застройку конца XIX века более смело, чем это принято в Петербурге.
Куб в оазисе
Еврейский культурный центр Сочи расположится в доступной части города и станет центром общественной жизни: помимо синагоги он вместит образовательный центр, кошерный ресторан и музей, рядом появится благоустроенный сквер.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
«Чайка» с мозаикой
В здании речного вокзала Волгограда открылось кафе «Чайка на крыше». Над интерьером работало бюро Object, которое обратилось к эстетике позднего советского модернизма – отсюда цветовая гамма, шпонированные панели, терраццо и главный элемент интерьера – яркая мозаика.
Задел на будущее
Реконструкция стадиона Drusus в Южном Тироле по проекту gmp и Dejaco + Partner рассчитана на будущие успехи команды-хозяйки F.C. Südtirol в новой для нее серии B чемпионата Италии по футболу.