Мы задали архитекторам такой вопрос: начиная с XXI века в связи с переходом к постиндустриальному городу и экологической идеологией реконструкция была так или иначе актуальной. Есть ли всплеск актуальности реконструкции в последние годы?
Павел Андреев, Гран
«Устойчивый интерес к реконструкции – процесс естественный. Сначала люди, владевшие постиндустриальными площадками, постарались очистить их от всякого производства и сдавать их в аренду, что было гораздо выгодней, чем заниматься производством. Но сегодня они задумались о том, как еще больше увеличить рентабельность. К тому же количество площадок под застройку в Москве сокращается, их расхватывают крупные компании-монополисты. В этих условиях промзоны, расположенные недалеко от центра города, – это потенциальные места для застройки. Какого-то особенного всплеска актуальности реконструкции я не вижу, но постоянная тенденция есть. Владельцы промзон реконструируют действующие предприятия или переводят их за город, приводят в порядок оставшуюся часть промышленной территории и приспосабливают, прежде всего, конечно, под жилье, потому что оно легче продается, но также и под общественные функции. Так что, если отвечать на вопрос об актуальности реконструкции коротко, ответ – «да».
***
Евгений Асс, Архитекоры Асс, ректор МАРШ
«Если о чем-то и можно говорить, то об освобождении огромного количества очень качественных промышленных территорий, происходящем в последние годы в связи с выводом производств. Далеко не все тут подпадает под понятие реконструкции и тем более научной реставрации, о чем, конечно, можно сожалеть. Я имею в виду, что многие территории просто зачищаются под новое строительство, как например территория завода «Серп и молот». ЗИЛ – тоже не столько реконструкция, сколько освоение территории. И много таких примеров. На заводе «Флакон» никаких конструктивных мероприятий, в сущности, не произведено, но как бы слегка подкрашено. Это приспособление для использования. А серьезные реконструкции можно по пальцам перечесть. То, что делают с ГЭС-2 Михельсон и Ренцо Пьяно [соавторы компания АПЕКС – прим. ред.] – серьезная образцово-показательная работа.
Центр современной культуры фонда V-A-C в бывшей электростанции ГЭС-2. Проект, 2015
Предоставлено Renzo Piano Building Workshop (RPBW)
Центр современной культуры фонда V-A-C в бывшей электростанции ГЭС-2. Интерьер. Проект
Предоставлено Renzo Piano Building Workshop (RPBW)
Музей русского импрессионизма на «Большевике» или Музей русского реалистического искусства – это тоже похоже на реконструкцию. Там сохранены основные достоинства архитектуры, и здания приведены в современное состояние. Надо понимать, что для клиента реконструкция – дорогостоящее предприятие и в некотором роде бесполезная трата сил и средств. Когда речь идет о культурных институциях вроде упомянутых музеев, там есть заинтересованность бизнеса в создании высококачественной среды, которая предполагает любовное отношение к историческому наследию.
Музей русского импрессионизма по проекту John McAslan+Partners. Источник: rusimp.su
Музей русского импрессионизма по проекту John McAslan+Partners. Источник: rusimp.su
В остальных случаях клиенту проще всё разрушить и построить что-то новое. Наш проект, нижегородский «Арсенал», – случай трепетного отношения заказчика, ГЦСИ, к процессу реконструкции, за что я им очень признателен.
Я думаю, что тренд на любовное отношение к наследию среди девелоперов пока не очень распространен. К зданиям XIX века еще относительно неплохо относятся. А с памятниками конструктивизма ХХ века (например, в Екатеринбурге) вообще плохо обращаются. То, что было с комбинатом «Правда», – какое-то издевательство над историей. Ради того, чтобы использовать керамику, объявили конкурс на облицовку, чтобы исказить прекрасное здание современным ужасом. Пожалуй «Известия» – пример бережного отношения к наследию ХХ века.
Так что особого тренда реконструкции не вижу. Желание реконструировать у архитекторов, может, и есть, но клиент это воспринимает как обременение».
***
Михаил Бейлин, Citizenstudio
«У Москвы есть все, чтобы развиваться интенсивно, а не экстенсивно. Промзоны и пром вообще, заброшенные территории ржавого пояса – это огромный потенциал. Не надо ничего присоединять, менять границы. Это очевидно актуализирует реконструкцию. Но главное, что если не заниматься реконструкцией, ее печальной альтернативой является снос. Это вычищение черт города, стирание его лица, подмена ткани. Реконструкция же – новая жизнь того же города. Сохранение его идентичности, но придание нового смысла и новой истории. Мне кажется, со временем спрос на городскую идентичность будет повышаться. Это было бы естественно для развития общества и Горожанина. Для меня возможность придумать эту новую жизнь, сохраняя и восстанавливая, – самая интересная задача. Участие как в создании, так и в воссоздании одновременно сродни волшебству. А главное – это работа с драматургией и историей города, абсолютная сопричастность».
***
Алексей Гинзбург, Ginzburg architects
«Тренд на глобальные преобразования был свойственен прошлому веку, поскольку города были разрушены после Второй мировой войны и требовали нового строительства. Плюс в первой половине XX века на фоне индустриальной революции была сильна тенденция к созданию проектных городов. Этот тренд сменился на более локальный, характерный для исторических городов, которые требуют скорее реконструкции и реставрации, чем нового строительства. В России изменения произошли в последние годы. Это связано с тем, что общество начинает осознавать ценность материальной культуры.
Если раньше, 15-20 лет назад предпочитали построить новое здание, это казалось более простым, то теперь более влиятельной стала точка зрения градозащитников, общество понимает ценность наследия. И речь идет не только о памятниках, но и о просто достойных, старых зданиях с историей, их ценность, в том числе коммерческая, осознается. Если говорить о городской ткани, то важно не только сохранение точечных объектов культурного наследия, но и рядовых зданий. Накопившийся багаж исторического города не такой уж потрепанный. Если его уничтожать, получим новоделы.
Реконструкция – естественный процесс, который не уничтожает историческую среду, а дополняет реставрацию уникальных объектов, адаптирует историческую среду к новым запросам общества. Лучше действовать деликатно, штучно. Инвесторы начинают осознавать, что старый дом или часть дома – это некая ценность, повышающая капитализацию проекта. Например, на Трехгорном валу мы реконструировали здание, которое много надстраивалось в советское время. Мы в нем сохранили все старые интересные стены. Другой проект реконструкции мы делали на улице Гиляровского, причем у заказчика была юридическая возможность снести здание, но мы убедили его этого не делать. Конечно, лучше было бы включить все старые здания в список охраняемых, но, пока этого не случилось, можно действовать так, как мы».
***
Юрий Григорян, Меганом
«С реконструкцией есть большая проблема: реконструкцией никто не хочет заниматься. Все хотят снести здание, максимум – оставить старый фасад, а лучше сломать его и построить новодел. Вот отношение частного девелопмента к реконструкции. У них два способа действий. Первый, наиболее вегетарианский – простое использование старого здания. Ты берешь, например, «АртПлей» или «Красный Октябрь», отдаешь помещения арендаторам, и они сами делают в них всё, что не запрещено охраной памятников. Второй и главный способ – все на участке сломать и заново построить. Поэтому реконструкция – такой интересный жанр, которого у нас нет. Реконструкция – это сохранение большей части старого здания, и она считается дороже нового строительства, хотя никто этого доказать не может, поскольку такого опыта почти ни у кого нет. Реставрация – действительно дорогая, и это вполне естественно, поскольку ты работаешь с памятником архитектуры. А реконструкция – это когда старое здание, не памятник, становится объектом действий. Допустим, Колхас сейчас занимается Третьяковкой на Крымском валу – вот это классическая реконструкция. Реконструкцией являются его музей «Гараж» в Парке Горького или галерея Tate в Лондоне Херцога и де Мерона.
Галерея Тейт Модерн. Фото: Hans Peter Schaefer via Wikimedia Commons. Лицензия GNU Free Documentation License, Version 1.2
Галерея Тейт Модерн. Турбинный зал. Фото: Hans Peter Schaefer via Wikimedia Commons. Лицензия CC BY-SA 3.0
То, что было, сохранили и достроили новое. Это недёшево и престижно, и у нас это могут себе позволить только состоятельные ценители культуры или государство и только в особых случаях. Поэтому всплеска никакого не может быть по определению. А вот всплеск сносов хороших и важных зданий есть. В ожидании возможного сноса под жилые кварталы фабрика «Красный Богатырь» и многое другое. Пожарную подстанцию и фасады авангардных цехов на территории завода «ЗИЛ» девелоперы в конце концов отказались сохранять – большие затраты, а городское сообщество не проявило никакой заинтересованности в сохранении. Так что с культурной и профессиональной точки зрения с реконструкцией все не в порядке – памятников мало, и любое хорошее крепкое здание под угрозой сноса. А практика показывает, что архитектура новых зданий почти всегда хуже снесённых на этом месте».
***
ДНК аг: Даниил Лоренц, Наталья Сидорова, Константин Ходнев
«Редевелопмент бывших промышленных территорий сегодня действительно актуален, особенно в Москве. Сегодня на этих территориях производство промышленного продукта уступило место “производству квадратных метров” жилого строительства, которое приносит немалый доход.
Значительная часть промтерриторий находится в границах старой Москвы, в освоенных районах с налаженной инфраструктурой, поэтому такие участки, при общем дефиците свободных земель для застройки, становятся особенно востребованными девелоперами. Реконструкция и приспособление исторических объектов промышленной архитектуры составляют историческую ткань города, которая у нас довольно тонка, поэтому и такая работа очень важна и актуальна.
Запуск МКЖД и модернизация транспортной инфраструктуры актуализировали ценность и бывших промышленных территорий срединного пояса Москвы, их основного местоположения».
***
Валерий Лукомский, СитиАрх
«На мой взгляд реконструкция, и вообще работа с исторической застройкой – одна из самых интересных задач для архитектора. Своего рода высший пилотаж – осмыслить здание построенное в другую эпоху, сделать его современным, дать ему новую жизнь.
Относительно популярности реконструкции – думаю эта тенденция будет продолжаться. Растущая урбанизация делает города одинаковыми, нивелирует их особенности. Крайне важно сохранять здания, определяющие дух и уникальность места. Такие уникальные места привлекают туристов – но их необходимо сделать комфортными, сохранив ценное.
Одним из наших недавних проектов была разработка по заказу Минкультуры Белоруссии мастер-плана исторического центра Витебска, «Шагаловского квартала». Нам требовалось нейтрализовать разрушительное воздействие советской автомагистрали, проявить морфологию пространства, выявить и подчеркнуть памятники, следуя схеме, намеченной НИиПИ Генплана. Это можно назвать своего рода реконструкцией города, на постсоветской территории масса городов, нуждающихся в такой работе.
Непосредственно реконструкцией мы занимались в 2009-2011 годах, работая над первой очередью Даниловской мануфактуры . В тот момент нам повезло с заказчиком, компанией KR Properties. Мы сохранили все, что имело смысл и было возможно сохранить, провели вычинку и консервацию кладки. Со второй очередью, к сожалению, так не получилось: сменилась команда, с которой мы работали со стороны девелопера, и нашу концепцию передали для реализации турецкой компания –в итоге там больше новодела.
Реконструкция дело сложное и затратное. Здесь важна заинтересованность со стороны заказчика – снести и построить новое, как правило, проще и дешевле. Но нельзя забывать, что не на каждой территории реконструкция имеет смысл: встречаются такие «шанхаи», где и при большом желании ничего невозможно сохранить – в этом случае нужно передать дух места в новом объекте, через визуальные или пространственные намеки».
***
Николай Переслегин, Kleinewelt Architekten
«В контексте реконструкции имеет смысл воспринимать многие процессы продления жизни старых и не очень старых зданий, так как многие дома, построенные в ХХ-м и начале XI-го века сделаны не всегда качественно – и с точки зрения материалов и общей культуры строительства, и с точки зрения эстетики. За редким исключением это вряд ли можно воспринимать иначе как времянку на очень дорогой земле. В этой связи, я бы брал понятие «реконструкция» несколько шире: западные источники насчитывают около десять различных «re», и они все отличаются между собой подходами, методами и объемами выполняемых работ. Так, например, в западной практике различают понятия «реабилитация» и «адаптация». У нас же это, видимо, всё – реконструкция. И если воспринимать реконструкцию именно в таком контексте, то у нас в этом смысле ещё очень и очень много работы, просто непаханое поле, достаточно оглядеться вокруг. И сейчас мы только в самом начале этого пути, здесь работы на несколько поколений вперёд: чинить мир всегда гораздо сложнее и дольше, чем создавать его заново.
Сегодня меняются тренды в глобальной экономике и, как следствие, приоритеты на макроуровне. От глобальных мегапроектов вектор смещается к локальному повышению качества того, что уже создано до нас: отсюда благоустройство городских территорий или более внимательное отношение к своему подъезду и двору, что возможно лишь в случае нашего ответственного гражданского отношения. То, что принято называть реконструкцией – полностью в этом тренде, думаю, мы можем зафиксировать актуальный интерес к этой теме».
***
Сергей Труханов, T+T Architects
«Безусловно, я рассчитываю на актуализацию интереса к реконструкции, особенно в Москве. И на мой взгляд, это будет связано не столько с новыми актами, сколько с масштабным освоением территорий города, которые сейчас будут активно застраиваться в рамках программы по реновации. Так или иначе, эти масштабные интервенции в городскую среду будут затрагивать сложившийся городской контекст, и за этим неизбежно последует необходимость в реконструкции зданий, находящихся непосредственно на этой территории или граничащих с ней. Эти здания могут иметь не только архитектурную или историческую ценность, но и важное функциональное и инфраструктурное значение для этих территорий. Это могут быть общественные центры и дома культуры, музеи и ритейл, деловые центры и объекты, расположенные на бывших промышленных территориях и прилегающие к зонам реновации. Все этой может стать интересным для реконструкции ввиду увеличения привлекательности и потенциала района застройки. По этой же причине под реконструкцию могут попасть и «заброшенные», пустующие и не действующие объекты, но которые в силу архитектуры или расположения могут формировать среду района. Для них принципиально важно будет правильное нахождение новой функции для перезапуска».
***
Олег Шапиро,Wowhaus
«В условиях развития любого исторического города реконструкция – это обычное, дорогое, но необходимое мероприятие. Она была, есть и будет. А вот успешным и коммерчески выгодным проектом реконструкция может стать только тогда, когда в нее верят девелоперы, а не только архитекторы. Хороший пример, ставший трендом – это повышенный интерес к сохранению так называемых производственных территорий конца XIX – начала XX века, который возник в Москве 8-10 лет назад, начиная с Винзавода, и до сих пор не теряет актуальности».
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
Евгений Герасимов: «Мы призываем к рабочему диалогу,...
Биеннале «Архитектура Петербурга» пройдет уже на следующей неделе – с 23 по 27 ноября. Евгений Герасимов рассказал о том, что ждет посетителей и участников и чему в этом году посвящена выставка.
Александра Кузьмина: «Я с нетерпением жду реализации...
Московская область есть отражение всей страны – так стенд МО на «Зодчестве» будет раскрывать тему фестиваля. Покажут 42 проекта. Говорим с главным архитектором области о специфике и тенденциях.
KOSMOS: «Весь наш путь был и есть – поиск и формирование...
Говорим с сооснователями российско-швейцарско-австрийского бюро KOSMOS Леонидом Слонимским и Артемом Китаевым: об учебе у Евгения Асса, ценности конкурсов, экологической и прочей ответственности и «сообщающимися сосудами» теории и практики – по убеждению архитекторов KOSMOS, одно невозможно без другого.
КОД: «В удаленных городах, не секрет, дефицит кадров»
О пользе синего, визуальном хаосе и общих и специальных проблемах среды российских городов: говорим с авторами Дизайн-кода арктических поселений Ксенией Деевой, Анастасией Конаревой и Ириной Красноперовой, участниками вебинара Яндекс Кью, который пройдет 17 сентября.
Никита Токарев: «Искусство – ориентир в джунглях...
Следующий разговор в рамках конференции Яндекс Кью – с директором Архитектурной школы МАРШ Никитой Токаревым. Дискуссия, которая состоится 10 сентября в 16:00 оффлайн и онлайн, посвящена междисциплинарности. Говорим о том, насколько она нужна архитектурному образованию, где начинается и заканчивается.
Архитектурное образование: тренды нового сезона
МАРШ, МАРХИ, школа Сколково и руководители проектов дополнительного обучения рассказали нам о том, что меняется в образовании архитекторов. На что повлиял уход иностранных вузов, что будет с российской архитектурной школой, к каким дополнительным знаниям стремиться.
Евгений Новосадюк: «Без триггеров, которые тебя заставят...
Выяснили у Евгения Новосадюка, как пройти путь от выпускника художественной школы до партнера «Студии 44». Спойлер: придется много работать, не высыпаться и очень любить свой город.
Архитектор в метаверс
Поговорили с участниками фестиваля креативных индустрий G8 о том, почему метавселенные – наша завтрашняя повседневность, и каким образом архитекторы могут влиять на нее уже сейчас.
Арсений Афонин: «Полученные знания лучше сразу применять...
Яндекс Кью проводит бесплатную онлайн-конференцию «Архитектура, город, люди». Мы поговорили с авторами докладов, которые могут быть интересны архитекторам. Первое интервью – с руководителем Софт Культуры. Вебинар о лайфхаках по самообразованию, в котором он участвует – в среду.
Устойчивость метода
ТПО «Резерв» в честь 35-летия покажет на Арх Москве совершенно неизвестные проекты. Задали несколько вопросов Владимиру Плоткину и показываем несколько картинок. Пока – без названий.
Сергей Надточий: «В своем исследовании мы формулируем,...
Недавно АБ ATRIUM анонсировало почти завершенное исследование, посвященное форматам проектирования современных образовательных пространств. Говорим с руководителем проекта Сергеем Надточим о целях, задачах, специфике и структуре будущей книги, в которой порядка 300 страниц.
Олег Манов: «Середины нет, ее нужно постоянно доказывать...
Олег Манов рассказывает о превращении бюро FUTURA-ARCHITECTS из молодого в зрелое: через верность идее создавать новое и непохожее, околоархитектурную деятельность, внимание к рисунку, макетам и исследование взаимоотношений нового объекта с его окружением.
Юлия Тряскина: «В современном общественном интерьере...
Новая премия общественных интерьеров IPI Award рассматривает проекты с точки зрения передовых тенденций современного мира и шире – сверхзадачи, поставленной и реализованной заказчиком и архитектором. Говорим с инициатором премии: о специфике оценки, приоритетах, страхах и надеждах.
Владимир Плоткин: «У нас сложная, очень уязвимая...
В рамках проекта, посвященного высотному и высокоплотному строительству в Москве последних лет поговорили с главным архитектором ТПО «Резерв» Владимиром Плоткиным, автором многих известных масштабных – и хорошо заметных – построек города. О роли и задачах архитектора в процессе мега-строительства, о драйве мегаполиса и достоинствах смешанной многофункциональной застройки, о методах организации большой формы.
Александр Колонтай: «Конкурс раскрыл потенциал Москвы...
Интервью заместителя директора Института Генплана Москвы, – о международном конкурсе на разработку концепции развития столицы и присоединенных к ней в 2012 году территорий. Конкурс прошел 10 лет назад, в этом году – его юбилей, так же как и юбилей изменения границ столичной территории.
Якоб ван Рейс, MVRDV: «Многоквартирный дом тоже может...
Дом RED7 на проспекте Сахарова полностью отлит в бетоне. Один из руководителей MVRDV посетил Москву, чтобы представить эту стадию строительства главному архитектору города. По нашей просьбе Марина Хрусталева поговорила с Ван Рейсом об отношении архитектора к Москве и о специфике проекта, который, по словам архитектора, формирует на проспекте Сахарова «Красные ворота». А также о необходимости перекрасить обратно Наркомзем.
Илья Машков: «Нужен диалог между профессиональным...
Высказать замечания по тексту закона можно до 8 февраля на портале нормативных актов. В том числе имеет смысл озвучить необходимость возвращения в правовую сферу понятия эскизной концепции и уточнения по вопросам правки или искажения проекта после передачи исключительных прав.
Юлий Борисов: «Мы создали систему гибкую, но управляемую,...
UNK объявила о новом этапе реорганизации. Теперь она – экосистема из 9 компаний, взаимодействующих между собой бесшовно и горизонтально. Мы попросили Юлия Борисова пояснить суть реформы.
Алексей Комов: «Завтра уже наступило»
Куратор фестиваля «Перспектива», который пройдет в Калуге, рассказывает об участках и задачах двух объявленных конкурсов и важности участия молодых архитекторов.
Год 2021: что говорят архитекторы
Вот и наш новый опрос по итогам 2021 года. Ответили 35 архитекторов, включая главных архитекторов Москвы и области. Обсуждают, в основном, ГЭС-2: все в восторге, хотя критические замечания тоже есть. И еще почему-то много обсуждают минимализм, нужен и полезен, или наоборот, вреден и скоро закончится. Всем хорошего 2022 года!
Технологии и материалы
Прочность в кубе
Бюро HENN разработало и успешно реализовало первый в мире проект здания из высокопрочного углеродного бетона. Экспериментальный объект под названием CUBE стал частью кампуса Дрезденского технического университета.
Типовое, но не шаблонное
Стилистически органичный дизайн потолка московского метрополитена из комбинации типовых декоративных и технических элементов, которые уже неоднократно использовались в других дизайн проектах. Стандартизированные варианты упорядочивают пространство, при этом проектировщикам удалось достигнуть неповторимого аутентичного шарма подземки.
МАФы «Хоббики»: от чугунных до умных
«Хоббика» производит малые архитектурные формы с 2008 года. Директор компании Максим Артеменко рассказал Архи.ру о пути от гаража до металло- и деревообрабатывающего цехов, сотрудничестве с архитекторами, а также о последних трендах. Все популярнее становятся авторские и крупные формы – беседки и навесы, а на подходе скамейки и урны, собирающие статистику.
Кирпичная перспектива
Компания «КИРИЛЛ» представит на «АРХ Москве» стенд с инсталляциями из ригельных кирпичей Кирово-Чепецкого завода, как размышление на главную тему фестиваля
Временно постоянное
Американское бюро Ennead Architects завершило реставрацию купола собора Иоанна Богослова в Нью-Йорке. Уникальная конструкция получила защитную оболочку из меди.
Проект Knauf Ceiling Solutions – знаменитая израильская клиника...
Команда Knauf Ceiling Solutions предложила для филиала клиники «Хадасса» в Москве неизменно функциональные и одновременно с тем разнообразные потолочные системы. Каждая из них даёт исчерпывающий ответ на конкретный запрос прогрессивного медицинского учреждения, а в комплексе они помогают сформировать оптимальные интерьеры, в которых комфортно всем: и персоналу, и пациентам.
Загородная жизнь: идеи создания идеального места...
Вместе с компанией «Хоббика» – производителем уличной мебели – разбираем, как превратить свободную площадку на загородном участке в многофункциональное патио
От радиоприемников до фасадов музея: изобретателю...
В XX веке HPL-пластик совершил революцию в дизайне! С Formica работают звездные архитектурные бюро Фрэнка Гери, Бернара Чуми, Рафаэля Виньоли, Захи Хадид, Нормана Фостера, а каждый сезон появляются новые поверхности, декоры, задающие тренды в оформлении частных и общественных интерьеров.
Изящная и легкая
Технология 3D-печати, разработанная в Мичиганском университете, позволила уменьшить вес бетонной конструкции на 72%, сохранив ее прочность.
ГК АСП на станциях БКЛ
1 марта 2023 года в Москве «замкнулась» Большая кольцевая линия метро.
7 правил уличной мебели
В чем польза и важность уличной мебели? Достаточно ли сделать ее красивой, чтобы люди чувствовали себя комфортно? Разбираемся в теме вместе с компанией «Хоббика» – ведущим производителем мафов для городского благоустройства
Свет для будущих поколений
Компания SWG | Светодиодное освещение оборудовала специализированную учебную лабораторию при Московском государственном строительном университете и запустила совместную с вузом программу обучения профессионалов интерьерного освещения.
Благородный металл
Сегодня парадные лобби жилых комплексов – это отдельное произведение дизайнерского искусства. Рассказываем, как в их оформлении используется продукция компании HÖGER – производителя уникальных интерьерных деталей из металла
Компания Hilti усиливает локальное производство
Øglaend System, подразделение группы компаний Hilti, производит кабеленесущие системы, которые можно использовать на объектах любой сложности: от нефтяных платформ до торговых центров. Генеральный директор Дмитрий Клименко рассказал Архи.ру о расширении производства в Санкт-Петербурге и запуске новых линеек для фасадных систем Hilti.
Скрафтить площадку
На примере игровых комплексов «Хоббики» – лидера в производстве уличной мебели – рассказываем, в чем преимущества крафтового подхода к оборудованию детских площадок
Приглашение на танец
Компания «Новые Горизонты» разработала несколько серий игровых комплексов, которые можно адаптировать под особенности той или иной площадки. Рассказываем о гибкости решений на примере комплекса «Танцующие домики».
Формула надежности. Инновационная фасадная система...
В компании HILTI нашли оригинальное решение для повышения надежности фасадов, в особенности с большими относами облицовки от несущего основания. Пилоны, пилястры и каннелюры теперь можно выполнять без существенного увеличения бюджета, но не в ущерб прочности и надежности
Черная сопка
Проект реконструкции Красноярского театра оперы и балета от бюро Wowhaus, победивший в конкурсе, предлагает снос и новое строительство, существенное расширение – до 8 этажей, и трансформируемые многофункциональные пространства. Он, однако, сохраняет в новом здании узнаваемые элементы и образ старого театра. А зрительный зал превращает в – образно говоря, конечно – подобие внутренности черного вулкана.
Под сенью платана и дерева гинкго
Архитектурные бюро Dodi Moss и SAB превратили часть корпусов заброшенной конфетной фабрики в бывшем промышленном районе Генуи в комфортный и открытый общественный центр. О прошлом места напоминают лишь изломы кровли.
На лед приглашается
Семь ледовых арен вместимостью от 500 до 14 000 человек с географией от Южно-Сахалинска до Ташкента, над которыми работал Проектный институт «АРЕНА». Рассказываем и показываем, как сложная функция соединяется с выразительным архитектурным обликом.
От стандартного к индивидуальному
Бюро Graal Architecture разработало для пригорода Парижа проект трансформации детского сада 1970-х в современный образовательный центр, рассчитанный на горожан всех возрастов.
Шпайхеры на Преголи
В Калининграде завершилось строительство жилого комплекса «Рыбная деревня 2». Рассказываем о трансформации проекта от конкурсного эскиза до реализации.
Гараж-гараж
Вчера в Москве презентовали проект Юрия Григоряна, посвященный приспособлению грузового гаража на Новорязанской улице, построенного по проекту Константина Мельникова, для Музея транспорта Москвы. Он предполагает реставрацию памятника, новый подземный этаж и новый вход, парк. Реализация, надо сказать, уже идет полным ходом.
Дома у озера
Согласован проект жилого комплекса, спроектированного DNK ag в Казани. Он малоэтажный, секции решены как отдельные объемы, объединенные стилобатом. Все как любят DNK: деликатно и как-то даже лирично, особенно там, где двор выходит к озеру.
Аграрные истории
LUO studio реконструировало Шаянский музей рапса: из скромного учреждения при заводе он трансформировался в современное выставочное пространство, не потерявшее связь с локальными традициями.
Александру Скокану 80 лет
Сегодня, 4 июня, исполняется 80 лет Александру Скокану, партнеру-основателю бюро «Остоженка», автору, который участвовал и в поисках НЭРа, и в становлении постсоветской архитектуры. Публикуем поздравление от Карена Бальяна – и присоединяемся к нему.
Арх Москва: награды 2023
Вспоминаем Арх Москву, публикуем список награжденных, кое-что комментируем, кое о чем рассуждаем. Обсуждаем, в том числе со специалистом по мусульманской архитектуре, разрыв шаблона, организованный на выставке АБ «Цимайло, Ляшенко и Партнеры». Ну, и заодно предлагаем небольшой фоторепортаж.
Полземли
В центре Милана в галерее Antonia Jannone Disegni di Architettura открылась выставка акварелей и макетов Стивена Холла. Экспозиция визуализирует размышления мастера об ответственности архитектурного процесса перед природой.
Дом на вырост
Дом для старта самостоятельной жизни подростка построили в Ленинградской области рядом со «взрослым» коттеджем. Команда проекта постаралась сделать его вневременным и органичным окружению – кусочку леса с высокими соснами и черничниками.
Образцовая адаптация
В Новосибирске завершилось строительство школы, проект которой имеет шансы стать новым стандартом для образовательных учреждений. Бюро SVESMI и компания Брусника начали с проработки технического задания, отвечающего современным педагогическим практикам, а затем предложили оптимальную планировку, универсальные помещения и сдержанный, но выразительный облик в духе амстердамского объединения.
За последний год многие именитые архитектурные бюро заявили о приостановке деятельности в России. По большинству из проектов иностранные архитекторы выполнили основную часть работы, но некоторым пришлось искать замену.
Микроблагоустройство
Пять проектов, которые меняют городские пространства малыми средствами: студенческий дворик, пандус для любителей шведской ходьбы, площадь рек, дворик с птицами и асфальтовый памп.
Нейрокапром или как сделать плохо специально
Преподаватели и студенты кафедры средового дизайна РАНХиГС провели эксперимент с нейросетью Stable Diffusion, пытаясь воспроизвести вернакулярную архитектуру, советский модернизм и капром. Результаты интересные: чем более обыденна архитектура, тем реальнее ее «слепки», а вот капром искусственному интеллекту пока что не по зубам. Предлагаем убедиться.
Здание на все случаи жизни
В Амстердамском научном парке открылся корпус офисов и лабораторий Matrix ONE по проекту MVRDV. Он рассчитан на будущие изменения функции, минимальное потребление ресурсов, а в конце срока службы – на вторичное использование его компонентов.
Страсти вокруг Соборной мечети продолжают кипеть в Казани. После того, как недавно стало известно о перемене места для строительства грандиозного сооружения, внезапно возник и новый проект мечети, представленный на выставке в Москве. Как заявили столичные архитекторы - авторы проекта, на котором мечеть представлена в виде стоящего на воде черного параллелепипеда, их творение уже одобрил глава Татарстана Рустам Минниханов.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Арх Москва 2023: впечатления
Арх Москва, как никогда большая, завершила свою работу. Темой этого года стали «Перспективы», которые многие участники связали с цифровым ренессансом. Во время работы выставки мы активно освещали ее в социальных сетях, а теперь собрали все наблюдения в одном материале.
Белый верх, черный низ
Тотан Кузембаев показывает на Арх Москве юбилейную выставку в честь своего 70-летия. Она состоит из графических работ на стендах форме латинской цифры X и, как солнечные часы, отсчитывает время. Публикуем текст Андрея Иванова – давнего исследователя творчества Тотана, – с авторским взглядом на выставку.
Оценивать и описывать архитектурные бюро с точки зрения бизнеса оказалось непросто, но увлекательно. Исследовательская команда F Research погрузилась в изучение критериев успеха в индустрии и сбор данных. Результатом стал ренкинг — топ-30 самых успешных архитектурных бюро столицы.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской Линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Вилкинсон и Мак Аслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Школы замкнутого цикла
Архитекторы OMA разработали деревянную модульную систему для сборных школьных зданий в Амстердаме: это позволит оперативно ликвидировать недостачу образовательных учреждений, оставшись при этом в рамках экономики замкнутого цикла.