Лицом к городу, крышей к морю

Терминалы Морского пассажирского порта в Санкт-Петербурге, спроектированные Сергеем Орешкиным, достойно поддерживают название «Морской фасад». И если со стороны города гостей встречают динамичные, устремленные ввысь фасады в духе технодизайна, то для пассажиров круизных судов лицом города становятся артистически проработанные кровли.

Автор текста:
Лилия Аронова

03 Августа 2015

Объект

Архитектура

Архитектор:

Мастерская:

Архитектурное бюро «А.Лен» http://www.a-len.ru/

Проект:

Пассажирский Порт Санкт-Петербург «Морской фасад»
Россия, Санкт-Петербург, берег Невской губы Васильевского острова

Авторский коллектив:
Руководитель проекта: С.И. Орешкин
ГАП: Р.В. Андреева
ГИП: А.Г. Вайнер
Архитекторы: Т.Б. Коваленко, Е.С. Орешкина, Д.О. Мажаров

2005 — 2010 / 2008 — 2011

ООО «Терра Нова»

Архитектурное бюро «А.Лен» строило Морской пассажирский порт на Невской губе семь лет: проектирование началось в 2004 году, в 2011-м городу был передан последний терминал. Каждый из четырех терминалов сдавался раз в год-полтора, проектирование шло в рабочем режиме и сопровождалось обстоятельными консультациями со специалистами в соответствующих областях, так что ни авральных перегрузок, ни какого-то особого давления ответственности, по словам руководителя бюро Сергея Орешкина, архитекторы не ощутили. Тем не менее, результатом этой работы стало сооружение и ввод в эксплуатацию, по официальным данным, крупнейшего в Европе и одного из самых больших в мире круизных портов.

zooming — Пассажирский Порт Санкт-Петербург «Морской фасад». Вокзал №1 (круизный)

© Архитектурное бюро «А.Лен»

Конечно, круизные суда приходили в Санкт-Петербург и раньше. Войдя в устье Невы, они швартовались практически в центре города, на Морском вокзале: туристам – достопримечательности в пешей доступности, горожанам – вид на величественные лайнеры, а вот пограничным, таможенным, техническим службам – сложности и неудобства вплоть до полной невозможности работать. К тому же суда длиной более 200 метров Морской вокзал принять не мог, и их приходилось отправлять в торговый порт, для таких целей абсолютно не предназначенный.

Принятое в 2005 решение построить специализированный пассажирский порт «Морской фасад» – тоже на Васильевском острове, но западнее – оказалось оптимальным выходом из положения и устроило, кажется, всех. Более того, этот порт должен был стать частью грандиозного стратегического проекта по развитию города, предусматривавшего образование 476 га новых намывных территорий, строительство жилых кварталов, университета, станции метро… Семь причалов «Морского фасада» способны принимать круизные лайнеры и паромы длиной до 330 м. Первое судно пришвартовалось здесь в 2008 году, сейчас порт работает уже в полную силу.

Архитектура круизных терминалов – жанр сегодня не менее востребованный и интригующий, чем, скажем, строительство аэропортов. Шанхай, Тайвань, Сидней, Картахена – павильоны для пропуска пассажиров проектируются лучшими архитекторами, получают профессиональные премии и вовсю тиражируются популярными изданиями. Так что опыт есть – как с архитектурной, так и с чисто технической точки зрения. Как рассказывает Сергей Орешкин, «А.Лен» получил заказ после того, как в порядке, можно сказать, гуманитарной помощи провел несколько консультаций со специалистами по технологии строительства круизных портов в Европе и США (раньше – даже при составлении технического задания для конкурса на лучший проект – этого сделать почему-то не догадались). И, кстати, взялся за работу только при условии включения в команду соответствующих профессионалов: научную часть делала американская компания, технолог был из Финляндии.

Первоначальный проект Орешкина существенно отличался от воплощенного. Десять лет назад, когда начиналась эта история, все страшно увлекались «рулонной» архитектурой – когда здание, как нью-йоркский музей Eyebeam по проекту Diller Scofidio + Renfro или штаб-квартира Vacheron Constantin Бернара Чуми в Женеве, кажется непринужденно свернутым из огромной ленты – гибкой, но послушно держащей заданную архитектором форму. Вот и Сергей Орешкин придумал здание, похожее на «рулон рубероида», нарезанного, словно батон хлеба, на терминалы и к тому же вызывающего ассоциации с накатывающей на берег волной. Идея выразительная и экспрессивная – но, к сожалению, принципы Чуми с его решительным отделением формы от содержания плоховато сочетаются с реальной практикой транспортного строительства, по крайней мере, в наших условиях. Если продолжать аналогии с мировыми звездами, то аэропорт-вокзал-морвокзал в привычном нам понимании – это скорее уж Сантьяго Калатрава с его обнаженными, порой вовсе лишенными плоти конструкциями или Ричард Роджерс и другие пионеры архитектурного хай-тека, последовательно подчеркивающие и эстетизирующие функциональность своих объектов. К тому же, помимо несоответствия архетипу, первоначальная концепция «А-Лен» была чревата немалыми трудностями с обслуживанием кровли, особенно в зимних условиях. Так и получилось, что «рулон рубероида» превратился в «модульный объект с ярко выраженным технодизайном», – рассказывает Сергей Орешкин.

Все четыре терминала – один паромный и три круизных, связанные надземными галереями,– имеют единое архитектурно-планировочное решение и отличаются только размерами: трехэтажный паромный обеспечивает разделение людского и автомобильного потоков, длина круизных определяется количеством обслуживаемых причалов. Это, по сути, павильоны, предназначенные для быстрого пропуска большого количества людей – за 30 минут под предводительством турагентов через терминал проходит порядка двух тысяч человек. Строгая функциональность подчеркнута лаконизмом архитектурного решения. Как в хрестоматийном Центре Помпиду Ренцо Пьяно и упомянутого уже Роджерса, многостержневая конструкция выведена наружу и акцентирована. Сплошное остекление переднего и преимущественное – боковых фасадов, расчерченных сеткой металлокаркаса, позволяет видеть внутренние несущие колонны. Основания прямоугольных тетраэдров из металлических стержней, вершинами упирающихся в козырек над входом, поддерживают вылетающий в небо свес крыши. Все вместе образует сложный геометрический рисунок, работающий на динамику здания, повышающегося от заднего фасада к переднему, учитывая козырек, раза в полтора. Порталы раздвижных дверей, ритмизованные монументальными призматическими пилястрами, ограничены сверху сложной формы карнизом, разбитым на отдельные фрагменты и вызывающим ассоциации с деталями самолетного крыла.

Если со стороны моря высота павильонов максимально снижена – конкурировать с огромными махинами круизных судов все равно невозможно, – то фасады, обращенные к городу, выглядят трех- или даже четырехэтажными, хотя на самом деле пространство остается двусветным. При всей своей эффектности и некоторых практических преимуществах (в частности, облегчение ветровой нагрузки) такое решение создало архитекторам немало проблем: помещения в центре терминала получились очень, даже слишком высокими, им не хватало освещенности, и для того, чтобы впустить внутрь солнечный свет, пришлось предусмотреть специальные световые «стаканы» в кровле. Как нередко бывает, вынужденная мера обернулась ярким акцентом: так же, как и другие конструктивные элементы, эти «стаканы» оснащены светодиодами, и вечером неоновым фиолетово-зеленоватым сиянием озаряются не только фасады, но и крыши терминалов.

Крыши терминалов – отдельная история, предмет специальной творческой работы. Поскольку основные палубы заходящих в порт судов расположены значительно выше уровня кровли, архитекторам «А.Лен» хотелось, чтобы «пятый фасад» порта достойно встречал гостей города. Подобными вопросами они задались еще при проектировании аквапарка в гостинице «Прибалтийская», где дизайн крыши создавался с учетом видимости из окон номеров. Вот и на кровлях круизных и паромного терминалов воздуховоды, световоды, техническая начинка, собранная в специальные блоки – все это по воле архитекторов сложилось в графическое панно, мерцающее переливами света в темное время суток и радующее глаз гармоничным рисунком при свете дня. Главный инженер Александр Вайнер считает высокохудожественные крыши главной «фишкой» проекта, и с ним трудно не согласиться.

Круизный терминал – особое сооружение: через него проходит ни много ни мало государственная граница. По аналогичному принципу строятся международные аэропорты – и там и там есть государственная и экстерриториальная части, разделенные линией пограничного и таможенного контроля. Отсюда внутренняя архитектура павильонов: огромные открытые пространства (в случае круизных терминалов – с минимумом торгово-рекреационных помещений, пассажиры здесь не задерживаются), галереи, лестницы, переходы.

Оформляя интерьеры павильонов все в том же жанре технодизайна, Сергей Орешкин, разумеется, не мог обойти вниманием корабельную тематику. Ассоциации тут, впрочем, сложные, совсем не лобовые: если в массивных колоннах-карандашах еще можно угадать очертания корабельных труб, то закругленные поверхности цвета благородной древесины – вынесенные и на фасад, в облицовку козырьков, – уже только намекают на обводы кораблей; а о том, что дизайн сеточных проемов потолка навеян образом лодочного днища, без подсказки Сергея Орешкина можно и не догадаться. Архитектор, к слову, напомнил, что подобный прием использовал Николас Гримшо при проектировании нового терминала аэропорта Пулково: в складчатой конструкции сводов можно увидеть и золотистые купола православных церквей, и плывущие по Балтийскому морю лодки. А вот хай-тека во внутренних пространствах терминалов «Морского фасада» много, и вполне недвусмысленного: тут и обилие металла (точнее, в основном, его имитации), и светильники заводских форм, лестницы и галереи из стекла и стали, расчерчивающие огромное, полное воздуха пространство. Даже скамейки максимально эргономичны и подчеркнуто индустриальны.

Кроме четырех терминалов, бюро «А.Лен» построило в пассажирском порту несколько вспомогательных зданий: центр управления портом («тоже довольно стильный, модернистский, с горизонтальными окошками» – комментирует Орешкин), автомобильный пункт пропуска, автобусные остановки… Работы продолжаются и сейчас: достраиваются новые магазины duty free, идет речь о возведении спортивного центра. Кроме того – редкий случай – как рассказывает Александр Вайнер, управляющая компания заключила с «А.Лен» десятилетний договор о техническом сопровождении и эксплуатации. Это важно – все-таки речь идет о намывных землях, хотя здания терминалов поставлены на сваи и сколько-нибудь значительная осадка им не грозит. Так что «А.Лен» с «Морским фасадом» не расстается.

Сергей Орешкин скромен в своей оценке терминала: ничего особенного, подумаешь – четыре объекта по 10 000 м², рядовой масштаб, сравнимый по сложности с жилым зданием, – но определенная гордость за воплощенный проект такого значения, безусловно, ощущается в его словах. Не замедлило прозвучать и признание коллег: по мере сдачи в эксплуатацию каждый терминал удостаивался тех или иных профессиональных наград. Теперь архитекторы имеют приятную возможность любоваться своей работой с близкого расстояния, со стороны еще одного строящегося объекта: «А.Лен» строит на первой линии намывных территорий жилой квартал «Я – романтик». Из окон квартир будет открываться отличный вид на терминалы пассажирского порта, совсем маленькие «на фоне стальных кораблей», но не теряющиеся на их фоне ни днем, ни ночью.