Именно потому, что жанр для нас новый, мы скооперировались с архитектором Дмитрием Александровым, который знал проблематику лучше нас, и рассматривали данную работу в большей степени как ознакомительную. На первом этапе мы сделали свои предложения по всем трем типологиям, и жюри пропустило нас в финал с многоквартирными домами. Вообще первый этап произвел на нас странное впечатление – удивило и полученное проектное задание, и общение с консультантом конкурса, институтом «Стрелка». Такое количество противоречивой информации в столь сжатые сроки обработать качественно, скорее всего, в принципе невозможно, особенно если эта информация представляет собой смесь российских и иностранных норм и правил, осложняется высокой плотностью и непроясненностью вопроса с пожарными нормами… Ну, да эти трудности сопровождали работу всех участников, так что все мы в одинаковых условиях, а первый этап был посвящен выбору идеи.
После определения финалистов часть архитекторов осталась работать на своем круге, а всем остальным дали новые участки и еще более жесткие требования к проектным решениям – ТЗ с точным количеством квартир для каждой типологии, определенной стоимостью 1 кв.м. жилья (28 000 руб. СМР), заданной категорией LEED и ограничением возможного отступления от ТЭП всего 5 процентами. Мы восприняли это без особого восторга, но «по-взрослому», поставив задачу создать экономичное жилье, практически общежитие, не выходя за допуски в 5% от ТЭП и не превышая 900$ за квадратный метр. Как оказалось, можно было этим и не заниматься, но об этом мы узнали недавно, прочтя интервью председателя жюри г-на Жана Пистра, который заявил, «что плотность застройки не была важнейшим критерием…, мы хотели получить свободные высказывания. Учитывалась ли при этом заданная плотность или нет, на данном этапе было неважно». Естественно, если не важна плотность застройки на участке, а этажность и размеры участка ограничены, то соблюдение всех остальных условий конкурса становится бессмысленным. Из той же газеты «Сколково» мы узнали, что проект, победивший на нашем участке №5, был настолько «красив», что его решили построить, даже несмотря на то, что главную функцию квартала – жилье – разместить в этой архитектуре сложно или невозможно, поэтому на круге №5 построят «красивые» офисы. Определенно, если бы все конкурсы и все заказчики были бы такими же любителями «красоты», мир быстро изменился бы к лучшему, а условия конкурсов стали бы предельно лаконичны – «чтоб красиво было». А ведь до оценок жюри все работы просматривали эксперты, и неизбежно возникает вопрос: неужели они тоже оказались насколько подвержены влиянию красоты, что забыли о том, что конкурс ставил перед архитекторами задачу спроектировать жилье определенного класса, параметров и стоимости. Почему на участке №5 надо строить офисы (при том, что совсем рядом проектируется технопарк) и как конкурс на жилые кварталы превратился в конкурс на красивую архитектуру? Теперь нас это интересует даже не применительно к уже подведенным итогам состязания, но потому что в Сколково обещают объявить новые конкурсы, и к ним хотелось бы подготовиться…
Ну, а теперь перейдем к скучному – к цифрам, ТЭП, в общем, к архитектуре. Проектирование жилого квартала оказалось вещью крайне нудной и увлекательной одновременно. Каждую пространственную идею надо быстро проверять на соответствие нескольким десяткам параметров, постепенно (а желательно побыстрее) приближаясь к оптимальному решению. Некоторые «красивые» идеи разрушались, некоторые размывались при непосредственном контакте с условиями. В конце концов мы остановились на самом оптимальном, с нашей точки зрения, варианте планировки квартала, дающем некоторую свободу в работе с формой объектов и позволившем учесть все «глупости» типа инсоляции, пожаротушения, минимизации вертикальных коммуникационных узлов, удаленности стоянок (пусть даже электромобилей) от жилых зданий и размещения общественной зоны, которую мы совместили с площадью для отдыха над главным серпантином, «протыкающим» квартал насквозь. Дома располагались с юга на север, открывая пространства на Технопарк, но два крайних корпуса получили надломы для удлинения линии застройки и одновременно для того, чтобы максимально обособить внутренние дворы. С севера и юга эти корпуса опираются на холмы, в одном из которых расположена дополнительная автостоянка, а в другом – офис охраны квартала. Средний корпус получил два надлома, освободив южную часть квартала для здания фитнес-центра и уже упомянутой «висящей площади», которые поглотили один из коммуникационных блоков. Еще один сросся с автостоянкой, укрытой зеленой кровлей. Площадь была ориентирована на танцевальный зал и «проткнута» стеклянными колбами, которые доставляют свет сверху, через перекрытие, в теневую зону, а также работают как светильники в темное время суток. Два крайних здания получили легкий наклон в торце, артикулирующий начало и конец движения по кривой квартала.
Итак, три жилых корпуса, два отдельно стоящих вертикальных коммуникационных блока и еще один сросшийся с автостоянкой, здание фитнес-центра с «висячей площадью» - вот основные составляющие композиционного решения. Сами здания получили «природные» первые этажи (здесь расположены однокомнатные квартиры-студии с отдельными входами), имеющие возможность открываться или закрываться от внешнего мира с помощью деревянных ставень-жалюзи. Верхние 4 этажа - это двухуровневые, в основном, 3-х комнатные квартиры.
4 коммуникационных блока-«пугала» – одни из главных пространственно-визуальных акцентов композиции, выполненные из матовых светопрозрачных панелей. В темное время суток эти объемы служат прекрасным ориентиром для жителей других кварталов: они оживают при перемещении людей по коридорам и лестницам, а днем растворяются в сером стальном небе. Функционально же эти блоки позволили отказаться от секционной структуры квартала, которая оказалась не настолько экономичной для домов гостиничного типа эконом-класса.
Важно, что жильцы могут путешествовать по кварталу и ходить друг другу в гости, не выходя на улицу, а пользуясь специальными коммуникационными связями, пролегающими через коридоры соседних домов и рукава коммуникационных блоков и образующими кровеносную систему некой коммуны-«коммуналки», научно-технический молодежный интернационал, общину квартала №5.
Отдельного упоминания заслуживают и окна спроектированных жилых корпусов. Дело в том, что каждой жилой единице принадлежит отдельный блок из четырех окон. Все они, естественно, находятся в специальной геометрической сетке и связаны друг с другом «невидимой нитью», но главное, конечно, не это. В принципе, мы проектировали дом-муравейник с более или менее одинаковыми ячейками жилья и горизонтальными связями и хотели, чтобы каждая жилая единица была читаема на фасаде издали и как индивидуальность, и в то же время как часть общего целого. Мы добивались, чтобы издали фасад работал как «цветочки с лепестками», подвижными на ветру, как будто вырезанными детской рукой на листе бумаги чуть-чуть неровно, но очень старательно, а по мере приближения все окна вставали на свои строго отведенные места, как солдаты, перпендикулярно и ортогонально. Эта игра со зрителем в «ближе-дальше» потребовала очень кропотливой работы, в частности, мы должны были найти точное расстояние между окнами, когда они то «танцуют», то «стоят»: несколько сантиметров в одну или в другую сторону рушили это зыбкое равновесие, и оно превращалось то в «хаотическое «абы как», то в «строгий и нудный доклад».
Это и стало нашей интерпретацией научно-практического, то есть инновационного процесса, когда надо объединить «живую» идею со скучным планом ее бизнес-реализации, найдя ту тонкую грань, когда эти две не очень близкие друг-другу идеи, станут частью одного продукта – креативного и технологичного одновременно.
Левон Айрапетов, руководитель бюро TOTEMENT/PAPER