Урбанистическая реконструкция

Проект реконструкции Большого Гостиного двора возвращает план и облик здания к началу XX века, а во дворе – тонко сочетает версальский дух с идеалами современной урбанистики, ориентированной на спокойное существование человека в городе.

Автор текста:
Юлия Тарабарина

17 Июня 2015

Объект

Архитектура

Архитектор:

Мастерская:

Студия 44 http://www.studio44.ru

Проект:

Проект регенерации Большого Гостиного Двора
Россия, Санкт-Петербург, Невский пр., д. 35

Авторский коллектив:
Архитекторы: Никита Явейн, Александр Кошарный (Архитектурное бюро «Студия 44»); Сергей Аксёнов, Александр Берзинг, Андрей Воронов, Георгий Снежкин, Илья Спиридонов (Архитектурная мастерская «ЛЕС»)

2015

В Петербурге намечается реконструкция Большого Гостиного двора по проекту «Студии 44» Никиты Явейна. В декабре прошедшего года проект одобрили петербургский КГИОП и, как пишут СМИ, 88% совета директоров компании-заказчика. Согласно проекту «Гостинка» превратится из постсоветского ТЦ в многофункциональный комплекс с развитым общественным пространством, музеями, ресторанами и небольшой подземной парковкой, а также с открытым для горожан парком площадью один гектар. Внутри Гостиного двора уже сейчас – тоже по проекту «Студии 44», – завершается реконструкция здания литеры В, так называемой «Брестской крепости», для Академии музыки Елены Образцовой; в будущем она должна стать органичной частью культурного пространства внутри торгового квартала.

Большой Гостиный двор в Петербурге – здание, надо признать, знаковое: первый большой каменный гостиный двор, столичный и европейского типа, пришедший на смену средневековым торговым рядам, отличаясь от них большим размахом и упорядоченностью. После появления главного петербургского Гостиного двора торговые ряды начали перестраивать и в других районах Петербурга, и в Москве, и во многих русских городах, прежде всего поволжских. Словом, здание на Невском проспекте – не просто первый по времени проект, начатый в императорской столице в стиле классицизма по воле Екатерины II, и не только произведение Жана-Батиста Валлен-Деламота, который отчасти воспользовался планом Растрелли, который отталкивался от проекта Ринальди, – все архитекторы первого плана, что само по себе уже немало, – Гостиный двор это символ города не хуже самого проспекта. Здание, впрочем, довольно сильно перестроено: во время войны оно горело, в него попала бомба, а после восстановления – в начале шестидесятых, по проекту Олега Лялина была изменена внутренняя структура: стены лавок, до этого «сквозных», то есть изолированных друг от друга, но отрытых в обе стороны для входа и выхода, пробили, нанизав их на внутреннюю анфиладу, – и превратив таким образом буржуазные торговые ряды в советский универмаг. В остром углу неправильного четырехугольника на пересечении Невского и Садовой улицы возник выход из метро. Затем двор начали застраивать хозпомещениями, между корпусами появились грубоватые переходы.

Нужно ещё сказать, что петербургский Гостиный двор, аккуратно опоясывающий по контуру свой участок общей площадью около пяти гектаров, внутри имеет второй контур построек, отступающий от первого на десять метров: сейчас внутренние корпуса используют как склады и большинство посетителей вовсе не подозревает об их существовании. Здания внутреннего ряда в свою очередь опоясывают треугольный двор – Растрелли, проектируя в середине XVIII века свой вариант торговых рядов, похожий на Зимний дворец, задумывал во дворе парк и пруд – но против дороговизны пышного проекта воспротивились сами купцы, которым приходилось финансировать строительство. Классицистический проект Валлен-Деламота оказался рациональнее, и пруд во дворе вырыли, но пожарный: несмотря на запрет свечей в Гостином дворе всё время что-нибудь горело. Двор стал хозяйственным: Гостиному двору всегда требовалось больше места для хранения, нежели для торговли, и сейчас торговлей заняты лишь 17% площади, остальные 83% отданы на подсобные нужды. Проект «Студии 44» за счёт оптимизации увеличит торговые площади на 10-15%.

Итак, Никита Явейн предложил, прежде всего, очистить здание от наслоений советского времени и отреставрировать его на приблизительно 1917 год, восстановив, в числе прочего, вкрапления модерна и безордерный классицизм дворовых корпусов. Далее, и это самое главное в восстановлении БГД на дореволюционное время: стены лавок, пробитые анфиладой универмага, также восстанавливаются – лавкам возвращают прежнюю площадь, зданию – дореволюционную структуру. Но в некоторых случаях соседние помещения будут объединены, так как современным магазинам требуется больше места. Входы магазинов будут открыты на улицу и в проход между внешним и внутренним контурами здания.

zooming — Существующее положение © Студия 44

Этот внутренний проход архитекторы планируют полностью очистить от поздних построек и превратить в пешеходную городскую улицу, куда легко будет попасть из любого магазина и из метро – с правильным благоустройством, вымосткой, деревьями в кадках, скамейками, – и с открытым небом, не застеклённую. «Мы сейчас создаем в городе пешеходные улицы, закрывая их от машин, отчего получаем ещё большие проблемы, а здесь в нашем распоряжении часть города, которая никогда не была открыта для движения и, делая её пешеходной, мы не вторгаемся в существующую структуру, а только дополняем», – так комментирует эту идею Никита Явейн.

Получается что-то среднее между пассажем и городской улицей в духе историко-туристических центров европейских городов, столь любимых русскими людьми за редкостью данного явления на родине. К тому же торговля запланирована на этой улице не со всех сторон: корпуса внутреннего контура будут отданы культуре, там, в частности, появится музей русского купечества, галереи, фитнес, концертный зал, театр и кинотеатр, «Детский мир» и прочие культурно-развлекательные места. Западная часть внешнего контура БГД вдоль Перинной улицы отведена ресторанам.

Под пешеходной внутренней улицей архитекторы расположили один ярус подземной парковки, а под юго-восточной линией внутренних корпусов – четыре яруса. Вместе они дадут 700 машиномест, въезд же запланирован в дальнем торце, противоположном Невскому, с Ломоносовской улицы.

И наконец, главным сюжетом обновленного Гостиного двора, своего рода кульминацией, должен стать парк с прудом, который архитекторы, следуя идее Растрелли, разбивают во дворе. Острый треугольник его плана расширяется в сторону Невского, организуя пространство перспективно, – вспоминается анфилада Эрмитажа в Генштабе, но в данном случае сходство случайно, в Петербурге много таких треугольных планов, обусловленных неправильной формой участков плотно застроенного города.

Впрочем внутри здесь получился скорее гибрид английского парка с французским на базе актуальных приемов современного урбанистического благоустройства. Выходя из метро, мы видим круглый газон-амфитеатр, скорее даже микро-Колизей, засаженный цветами и включивший в себя круглую шахту вентиляции метро – предназначенный, в числе прочего, для концертов расположенной здесь же Школы певческого мастерства. Это небольшая площадь, общественное пространство, удобное для мероприятий. Дальше парк нарезан косыми линиями на ещё пять разных частей, связанных прихотливо вьющейся дорожкой. За амфитеатром следует английский парк, условно-пейзажный, так как места немного, в нём – дом Комитета по управлению Гостиным двором, покрытый неоампирным рустом и прорезанный псевдо-барочными окнами, но при взгляде на проектную графику почему-то навевающий мысли о Летнем саде. Дом, надо сказать, уже отреставрирован и именно в нём открылся музей истории купечества. Дальше – декоративный пруд, который отвечает согласно замыслу авторов за «память места», то есть напоминает и о старом, пожарном пруде, и о замысле Растрелли, а может быть, ещё и болоте в районе Перинного ряда, которое в свое время безуспешно приказывала осушить императрица Елизавета. Посередине парка – апофеоз воспоминаний о XVIII веке: расчерченные на шахматные квадраты «боскеты, шпалеры и трельяжи», – впрочем, их сменяет современное развлечение, мини-гольф, а в остром конце треугольника – праздник живота: открытые террасы ресторанов здесь перемежаются клиньями огородного сада. К слову, всё та же Елизавета любила, чтобы в парках её резиденций росла смородина – гуляя, она срывала и ела ягоды с кустов.

Словом, получается какая-то «прогулка короля», а не магазин. Образ современной торговли с её налетом гламура, музыкой и улыбками, обязательным кинотеатром и ресторанами в комплекте здесь наложен на столь же устоявшуюся тему центра исторического города: пешеходная улица, музеи, театры, отрытый амфитеатр, открытые террасы ресторанов… К чему, конечно же, провоцируют имена императриц и архитекторов, уделивших внимание этому месту. Только вот «тихий уголок исторического города» архитекторы обнаруживают там, где его никогда не было: вообще-то сейчас Гостиный двор на Невском, между двумя станциями метро, – место довольно-таки пыльное, суетное и шумное. Его двор – тоже место для грузчиков, администраторов, складов, неприглядное торговое закулисье. И вот всё это преображается, становясь ухоженным, пешеходным, прохладно-приятным, особенно по контрасту с Невским. Следуя законам исторического центра этот вариант БГД соединяет многократно проверенные менеджерами законы торговли и правила городского благоустройства, столь актуальные для горожан в наше время. Получается, что Гостиный двор – памятник, скажем так, периода раннего капитализма, сейчас адаптируется по законам постиндустриальной «информационной эпохи» хипстеров, яппи, якки или кого там ещё. Это прозвучит странно, но структурно мы тут имеем дело с проектом редевелопмента промзоны, только очень старой, торговой и поэтому специфической; суть процесса – похожа, хотя колонны Деламота и делают его несколько утончённее.

Но это не единственный проект реконструкции Гостиного двора. «Студия 44» занимается этим участком уже больше десяти лет. В 2005 году проект выглядел несколько иначе, и сейчас наблюдать его трансформации достаточно любопытно. С одной стороны, даже тогда он был деликатнее по отношению к памятнику, чем реализованная в Москве реконструкция Гостиного двора Кваренги, накрытого стеклянным куполом по проекту Нодара Канчели. Уже в 2005 году во дворе планировался регулярный парк и лестницы, перед которыми дом Комитета по управлению БГД стоял чисто как Трианон. Перед выходом из метро появлялась ротонда, двухъярусная парковка занимала все пространство под двором, улицы внутреннего обхода были застекленными пассажами, стеклянный павильон появлялся в «остром» углу парка, где теперь задуман огород. Уже из описания видно, что обновленная версия – проект 2014 года, – намного деликатнее, особенно в части подземных парковок и остекления. Впрочем, как говорит Никита Явейн, не исключено, что остекление внутренних улиц будет возвращено: в холодном и ветреном Петербурге для этого есть основания.

Имеется и другой проект, о котором СМИ рассказывают как о предложенном фирмой-миноритарием, владельцем порядка 10% акций сегодняшнего Гостиного двора, аффилированной с известным петербургским девелопером: там реконструкцию предлагается провести быстро, за четыре года, двор перекрыть стеклянным куполом, выкопать подземные этажи и увеличить торговую площадь в пять раз, а оборот в двадцать (этот проект известен как минимум с 2013 года). Эта история напоминает московские Гостиный двор и «Детский мир» на Лубянке, но она всё ещё находится в своём начале. К слову, недавно на форуме МУФ в Самаре наконец-то во всеуслышание обсудили тот факт, что вредно строить большие торговые моллы в центре города (в Самаре всё хуже, там загородного типа ТЦ планируют строить прямо в историческом центре). На этом фоне хорошо чувствуется, что одобренный КГИОП и советом директоров новый проект «Студии 44» культивирует новые тенденции отношения к городу, бережно относится к прошлому и в этом смысле «принадлежит будущему». Вот только понять бы, где у нас прошлое и где будущее.

Архитектор:

Мастерская:

Студия 44 http://www.studio44.ru

Проект:

17 Июня 2015

Студия 44: другие проекты

Репортаж

Пара театралов

Градостроительный совет Петербурга высоко оценил проект дома на проспекте Римского-Корсакова, который должен заменить советскую диссонируюущую постройку. «Студия 44» предложила соответствующие исторической части города габариты и выразительное фасадное решение, разделив дом на «женскую» и «мужскую» секции. Каскады эркеров дополнит мозаика по мотивам иллюстраций Ивана Билибина.