English version

Модернизм в авангарде

Конкурсное предложение «Студии 44» для красноярского театра оперы и балета – во всех смыслах яркое, а во многом даже провокационное, ну почти как современный спектакль. По смыслу культурно-контекстуально, по ощущениям эпатажно. Сначала поражаешься повсеместно-красному цвету, потом разбираешься в живописном скоплении объемов, между которыми распределено множество функций. И только затем понимаешь, что в этом конгломерате спрятано старое модернистское здание, которое архитекторы сохраняют в значительной части.

Юлия Тарабарина

Автор текста:
Юлия Тарабарина

mainImg
Мастерская:
Студия 44 http://www.studio44.ru
Проект:
Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
Россия, Красноярск, улица Перенсона, 2

Авторский коллектив:
Студия 44:
Никита Явейн, Иван Кожин, Арсений Киргизов, Виктория Новикова, Андрей Патрикеев, 
Соня Сордия, Николай Трофименков, при участии Алены Амелькович, Бориса Немцева, Саши Покатович

Студия  «Шоу Консалтинг»:
Художественный руководитель: Глеб Фильштинский, ГИП: Михаил Брусницын; Гидал Шугаев, Наталья Тузова, Александр Берман

2022 — 2023

Заказчик: Красноярское государственное автономное учреждение культуры Красноярский государственный театр оперы и балета имени Д.А. Хворостовского (по инициативе губернатора Александра Усса при поддержке компании «Норникель»)
0 Проект «Студии 44» занял на конкурсе по реконструкции Красноярского театра 2 место. На занявший 1 место проект Wowhaus, о котором мы рассказывали недавно, он похож тем, что здание расширяется и в нем добавляются новые ярусы. Появляются и новые функции, начиная от необходимых театру гримерных, репетиционных и дополнительных залов – и заканчивая музеем, детской студией, рестораном, в главным акцентом в виде амфитеатра – «городской площади» – на кровле основного зрительного зала. Обновленный театр в обоих проектах, следуя современным веяниям, также трактован как городское общественное пространство.
  • zooming
    «Площадь на театре»: открытый амфитеатр на кровле. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
    © Студия 44
  • zooming
    «Площадь внутри театра»: общественное пространство в нижнем ярусе: фойе театра. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
    © Студия 44

А отличие – в том, что авторы, хотя и существенно обстраивают и расширяют старое здание театра архитектора Ивана Михалева 1966–1978 годов, – не сносят его целиком.

Любопытно обоснование – по словам архитекторов, театр был построен по распространенной в 1960-е – 1980-е годы схеме и состоял из ядра сцены и зрительного зала, прочного, сохранного и сейчас, и обстройки, уже давно устаревшей и недостаточной. Соответственно, авторы сохраняют зал, который остается похожим на существующий, и сцену, расширяя ее боковые карманы и добавляя дополнительные колосники. Сохраняют и боковые колоннады, дополняя подобной же колоннадой перед главным входом. 
  • zooming
    Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
    © Студия 44
  • zooming
    Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Зрительный зал
    © Студия 44
Схема демонтируемых конструкций. Серым сохраняемые, красным демонтируемые. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Схема демонтирируемых конструкций
© Студия 44

Все это ощутимо переосмыслено и визуально, и объемно-пространственно – включено в новый конгломерат строений, объемов, каждому из которых приписана своя функция.
Функциональное зонирование. Схема распределения функций в пристраиваемых объемах. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Функциональное зонирование
© Студия 44
Функциональное зонирование. Схема распределения функций в пристраиваемых объемах. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Функциональное зонирование
© Студия 44

Тут хочется вспомнить римские театры, некоторые из которых жители городов обживали позднейшими постройками; эта «античная» тема, тема жизни и развития старого театра здесь тоже, вероятно, присутствует, но в дальнем подтексте.

Авторы ее не акцентируют, а выдвигают на первый план образ театральной машины авангарда, построенной не только на удобстве использования, но и на красоте открытых, вынесенных наружу и на обозрение, функциональных конструкций. С решетками и фермами, сочетающей прозрачность и прямоту высказывания. Промышленный вид ферм получает поддержку в виде свойственной авангарду же эстетизации машины – и заодно становится контекстуальным напоминанием о красноярских металлургических заводах.

Идею иллюстрируют авторские коллажи, местами гротескные: в них совмещаются конструкции театральные и заводские, а то и металлические фермы мостов с – к примеру, красной икрой, которая превращается в мыльные пузыри над сценической конструкцией. Задор объясняется не только театральным бэкграундом задачи, но, вероятно, и молодым составом авторского коллектива: в работе над проектом, под руководством Никиты Явейна и Ивана Кожина, участвовали студенты Академии художеств. 
Идея. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
© Студия 44

Декорации авангарда отличаются от классического театра тем, что, если там условность нивелируется, с одной стороны, правдоподобием, которого сознательно добивается сценограф, а с другой стороны, зрительским восприятием, которое включается в игру правдоподобия – то авангардный театр делает условность частью своей игры, противодействуя желанию зрителя погрузиться в морок и обман спектакля, ломая его, эпатируя демонстрацией ранее неподобающих сценографических «внутренностей». Иногда авангардный театр строит саму сценографию на демонстрации механики «обмана», включая его, тем не менее, в игру и не переставая играть. Известно, что тот же подход получил развитие и в архитектуре: во-первых, через интерес к открытым конструкциям, которые успел полюбить уже XIX век, а во-вторых, к отражению функционального устройства здания – его «механики» – вовне. 
Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
© Студия 44

«Студия 44» использует оба принципа, обстраивая здание театра. Авторы подчеркивают генетическую связь своих решений с авангардом: «стремление взглянуть на памятники зрелого модернизма 1960-1970-х годов сквозь призму его идейного предтечи – русского авангарда и конструктивизма 1920-1930-х годов».

Таким образом, если подумать, то архитекторы дважды «выворачивают наизнанку» все – и здание, и его идейное наполнение. Сохраняя ядро, встраивают и пристыковывают разновеликие объемы, поглощая центр. «Упаковка функций» происходит с очевидностью множественности вмещающих их объемов – многофункциональность, честно отраженная в стереометрическом пространственном построении, становится даже не частью, а основой образа.
Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
© Студия 44
Объемно-пространственное рещение. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Объемно-пространственное решение
© Студия 44

В то же время любопытно, что ранний модернизм, он же авангард – с приставкой нео-, конечно, – в данном случае «захватывает» произведение позднего модернизма. С одной стороны, сохраняет подлинное, не сносит, – с другой стороны, подчиняет новому, более мощному, высказыванию, и сращивает с ним; а это высказывание апеллирует куда-то к Меерхольду. История тут, в проекте, закольцована, до какой-то степени, парадоксом. 
Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
© Студия 44

Ну или можно взглянуть под несколько иными углом: наружу выплескивается не столько «авангард» в современной трактовке Никиты Явейна, давно и прочно увлеченного этим наследственным для архитектора направлением, – сколько сценография авангарда, то есть, строго говоря, сам театр, в котором начиная с 1910-х – 1920-х годов много больше от балагана, чем было раньше. Это подчеркивают и сами авторы проекта с своем рассказе о решении верхнего яруса: «геометрия и графичные силуэты построек вдохновлены эскизами театральных декораций работы Александры Экстер, Александра Веснина и Любови Поповой. В образах «верхнего театра» есть нечто от ярмарочных шатров, от деревянных помостов для выступлений скоморохов, но также – от металлоконструкций производства красноярских заводов».
Идея. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
© Студия 44

Словом предложенное высказывание вдохновлено многим, но вполне бескомпромиссно: сносить нельзя, подделываться тоже, и получается этакий напряженный, может быть даже иммерсивный диалог здания театра с городским окружением. Такой театр не маскируется и даже не пребывает в пространстве города, он вторгается, он подвижен и навязывает свои правила окружению. 

Но этого архитекторам было мало, и они покрасили здание в красный цвет. 

В проекте предложен окрашенный в массе бетон и красная краска на металлических конструкциях. Иными словами, красный он весь: и колонны, и объемы, и интерьер фойе, и переплеты окон, да и стекла снаружи этакие рубиновые (хотя изнутри это прозрачные и большие витражи).
Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
© Студия 44
Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
© Студия 44
Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Вход в театр
© Студия 44
  • zooming
    Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Многофункциональный зал
    © Студия 44
  • zooming
    Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Ресторан
    © Студия 44
  • zooming
    Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Фойе
    © Студия 44
  • zooming
    Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Фойе
    © Студия 44

Очевидно, что красный цвет недвусмысленно интерпретирует название города Красноярска: Красный Яр. Невозможно игнорировать и любовь авангарда – заявленного в данном случае как направление-прообраз – к цвету красного знамени, и тот факт, что театр создавали и строили в советское время...

Между тем за последние 30 лет мы пережили несколько волн любви архитекторов, художников, и даже искусствоведов к авангарду, и очень часто их поиски ограничивались «маяковской» серо-черно-бело-красной гаммой с обложки книги Селима Омаровича Хан-Магомедова. Сочетание быстро всем надоело и сменилось беспроигрышным светло-серым с черным. 

А сделать, в память об авангарде, красным все здание целиком – это не то чтобы в первый раз, но на масштабных сооружениях очень нечасто. И далеко не от всех, скорее уж от очень немногих архитекторов ожидаешь такой уровень смелости высказывания.

И уж если выше пришлось к слову сравнение с «выворачиванием наизнанку», то и тут смысловой перевертыш продолжается: согласно авторскому описанию, вдохновением при выборе красного цвета послужил вовсе не пролетарский кумач, а совсем наоборот – алая атласная ткань, которой были в XIX веке обтянуты стены фойе императорского Большого театра. С одной стороны, помпезного, роскошного, дворянского и буржуазного. Но, с другой стороны, – маленькая зацепка – архитекторы где-то обнаружили: тогда же, в императорское время, красный цвет атласа сравнивали с цветом расплавленного чугуна. Так возникает не то чтобы самый очевидный, но все же «мостик» к красноярской металлургии, это раз, и через промышленность к авангарду, это два. 

Лично мне зацепка кажется не самой очевидной, но в ней заключен все тот же потенциал «оборотня», жеста, через который алая внутренность театральной роскоши, будучи обращена изнутри наружу, приобретает – прежде всего на уровне эмоционального восприятия, а потом уже всего остального – иной, очевидно «остранённый», что и требуется от современного искусства, смысл.

Театр стал бы настолько ярким акцентом, что любой Марсель бы позавидовал. 
Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
© Студия 44
Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
© Студия 44
Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
© Студия 44

Никита Явейн, «Студия 44»

Красный цвет предложил мой коллега Иван Кожин. Надо сказать, он происходит не только от названия города: здесь поблизости есть одно совершенно красное здание ­– краеведческий музей, спроектированный Леонидом Александровичем Чернышевым в 1912–1914 годах в «египетском стиле». Оно стоит у моста на берегу Енисея, в прямой видимости от театра.
 
Мы понимали, конечно, что сделать здание красным – смелое решение, но решили пойти на этот риск, поскольку оно показалось нам интересным и, как видите, не лишенным и прямого контекстуального обоснования. 

В общем, это могло бы быть во всех смыслах яркое высказывание на тему театрального искусства и жизни современного театра вообще. Надо ли говорить, что проект хорошо вписывается в контекст творческих поисков «Студии 44». Одним из первых приходит на ум Музей науки и техники в Томске, там тоже было много каркаса и распределение функций по выраженно-раздельным объемам, и проект Музей современного искусства в Уфе, где многофункциональные, трансформируемые, в том числе общественные, пространства были «упакованы» в несколько гигантских пластин с решетчатыми фермами. 

А теперь остановимся на некоторых деталях
предложения «Студии 44». 

Поскольку авторы сохраняют старые зал и сцену, то здание углублено меньше, чем у Wowhaus (здесь 6 м, там 10), но вверх выдается сильнее (верхняя отметка 36 м). В фойе буфет и гардероб, слева от него зал VIP, справа музей. На сцене круг, театральная механика. За сценой склады, над боковыми крыльями балетные классы, справа дублирующая сцена. К западному торцу здания за сценой, с тыльной стороны пристроена 20-метровая протяженная «балка» административной части, в ней собраны все кабинеты, довольно много. 
  • zooming
    Аксонометрия. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
    © Студия 44
  • zooming
    Разрез 1-1 (продольный). Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Разрез 1-1
    © Студия 44
  • zooming
    Северный фасад. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Северный фасад
    © Студия 44
  • zooming
    Тыльный западный фасад (офисы администрации). Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Западный фасад
    © Студия 44

В восточной, входной части над двусветным фойе, в целом историческим, расположен целый мини-город дополнительных объемов. Верхнюю часть от нижней отделяет технический этаж, а над ним группируются детская оперная студия, студия звукозаписи, хоровой зал, многофунциональный зал с собственным фойе для отдельных спектаклей, а также ресторан с кухней и столовой в нижнем ярусе. Все это вначале цельным конгломератом окружает основной зрительный зал, а затем, выше, разделяется на объемы, сгруппированные по контуру открытого амфитеатра на его кровле – своего рода объемная «корона», которую можно сравнить и со зданиями вокруг городской площади.
Афмитеатр на кровле. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Внутренняя площадь
© Студия 44

Раз уж авторы сравнивают свой открытый амфитеатр с площадью и даже предлагают слоган: «встретимся на опере». 
Слова «встретимся на опере» не наше изобретение, а своего рода красноярский мем.
 
Мы начали работу над проектом с того, что опросили красноярцев, попытались узнать, что они думают и говорят о здании оперы. Узнали такое вот крылатое выражение – и воплотили его, я бы так сказал, в нашем здании буквально. Поскольку у нас на крыше общедоступная площадь, здесь можно было бы «встречаться на опере» в самом прямом смысле. 

Таким образом, верхняя площадка-площадь запланирована как открытая и доступная. Согласно замыслу, сюда можно было бы попасть по внешним застекленным эскалаторам. 

И они, конечно, не в круглых трубах, как на фасаде Центра Помпиду, а в квадратных, но аналогия напрашивается. Прямо скажем, авангардное стремление выносить внутреннее наружу было в свое время с успехом поддержано поисками деконструктивистов в целом, а Пьяно и Роджерсом в частности. В данном случае красноярский проект Никиты Явейна 2023 года представляет собой ни то и не другое, а некую сумму поисков всего столетия /как и, напомню, самого автора/ с определенной долей ретро, притягивающей 1970-е (Бобур) к 1920-м (Мельникову?).

Энергетику внешних подъемников поддерживают, а может быть даже декорируют, решетки лестнично-лифтовых башен, а местами лоджий: они и уравновешивают композицию, и усиливают авангардные ассоциации проекта. 
  • zooming
    Востоный фасад (главный вход). Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Восточный фасад
    © Студия 44
  • zooming
    Южный фасад. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Южный фасад
    © Студия 44
Эскалатор. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Эскалатор
© Студия 44

Надо признать, что авторы «Студии 44» настолько сосредоточились на общественной и прочей начинке собственно театра, что к площади отнеслись очень спокойно. Их можно понять: настолько яркое и сложное здание требует паузы перед собой, оно само по себе насыщенно – не только функцией, но формой, движением, цветом – что заполнять чем-то город вокруг кажется избыточным. Да и лапидарный подход, широкий шаг параллелепипедов и колонн, унаследованный от театра и многократно развитый, тоже требует не парка, а площади, подобной той, которая была здесь задумана изначально. 
Генеральный план. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Генеральный план
© Студия 44

В общем-то достаточно понятно, почему этот проект получил 2 место. Он – вау-высказывание на грани, настроенное, я бы позволила себе сформулировать так: на вкус, сопоставимый со взглядами какого-нибудь заядлого театрала с уклоном в современность или ценителя искусства (ну, может быть не любого, а каких-то видов), в общем, на зрителя, достаточно искушенного в зрелищах и, в то же время такого, который не боится яркого высказывания. Сама по себе яркость – и минус, поскольку приедается, хотя в данном случае ее компенсируют масштаб и простота форм, – и плюс, так как делает здание исключительным и обеспечивает цельность, собирает множество частей в одно. 

Вот на что проект очевидно не рассчитан, так это на бытовую ностальгию. Вероятно поэтому в нем нет и речи о скульптурах муз с фасада, хотя их всегда можно сохранить и экспонировать в театральном музее, ни даже о звездчатом витраже, который воспроизведен в концепции коллег. Хотя, с другой стороны, если уж вспомнить еще раз про рокировки и «выворачивание наизнанку»: там зал заменен на полностью новый, а здесь сохранен, то есть старый зритель красноярского театра, придя на спектакль и миновав красный фасад и красное фойе, затем, возможно, почувствовал бы себя как дома. 
Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
© Студия 44

То есть решения в чем-то совпадают, а в чем-то диаметрально противоположны. Ужасно интересно, как с ними теперь обойдется комиссия по объединению идей. 
  • zooming
    1 / 9
    Планы на отметке -6.300 и -3.300. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
    © Студия 44
  • zooming
    2 / 9
    Планы на отметке 0.000 и 3.400. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
    © Студия 44
  • zooming
    3 / 9
    Планы на отметке 6.800 и 10.200. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
    © Студия 44
  • zooming
    4 / 9
    Планы на отметке 13.600 и 17.000. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
    © Студия 44
  • zooming
    5 / 9
    Планы на отметке 19.600 и 21.390. Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
    © Студия 44
  • zooming
    6 / 9
    Разрез 2-2 (поперечный). Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Разрез 2-2
    © Студия 44
  • zooming
    7 / 9
    Разрез 3-3 (поперечный). Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Разрез 3-3
    © Студия 44
  • zooming
    8 / 9
    Разрез 4-4 (поперечный). Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Разрез 4-4
    © Студия 44
  • zooming
    9 / 9
    Разрез 5-5 (поперечный). Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского. Разрез 5-5
    © Студия 44
Мастерская:
Студия 44 http://www.studio44.ru
Проект:
Концепция реконструкции Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д.А. Хворостовского
Россия, Красноярск, улица Перенсона, 2

Авторский коллектив:
Студия 44:
Никита Явейн, Иван Кожин, Арсений Киргизов, Виктория Новикова, Андрей Патрикеев, 
Соня Сордия, Николай Трофименков, при участии Алены Амелькович, Бориса Немцева, Саши Покатович

Студия  «Шоу Консалтинг»:
Художественный руководитель: Глеб Фильштинский, ГИП: Михаил Брусницын; Гидал Шугаев, Наталья Тузова, Александр Берман

2022 — 2023

Заказчик: Красноярское государственное автономное учреждение культуры Красноярский государственный театр оперы и балета имени Д.А. Хворостовского (по инициативе губернатора Александра Усса при поддержке компании «Норникель»)

13 Июня 2023

Юлия Тарабарина

Автор текста:

Юлия Тарабарина
Похожие статьи
Катарсис в Инчхоне
Шесть рукопожатий доведут до Кореи: заявка бюро Klauzura дошла до финала конкурса на концепцию музейного парка в Инчхоне, не в последнюю очередь – благодаря тому, что удалось найти местного архитектора, участие которого по условиям было необходимо.
Ровесники Древолюции
В этом году Древолюции – 20 лет, и многим ее участникам – примерно столько же. Главное же юбилейное новшество заключается в том, что практикум работал в деревне, отчасти – по заказу ее жителей. В Дмитровском, рядом с заводом «Обло», появилась летняя сцена, смотровая башня, мостки и прочая деревянная «паутина». Всех, как всегда, судило жюри.
Разгадка Ребуса
Публикуем проекты победителей и финалистов смотра-конкурса «Лучшие практики девелопмента в историческом центре: Концепции (стратегии) развития», итоги которого подвели на форуме «Ребус» в Казани. Лучшим признали проект реконструкции Красноярского театра от Wowhaus, причем (sic!) за сохранение модернистского здания. Спойлер: проект неплохой, но в нем не сохраняют старое здание.
Город беспилотных автомобилей
Архитектурная лаборатория SA lab в коллаборации с промышленным дизайнером Santiago Sánchez победила в международном конкурсе HACKCITY 100 MOVING PIXELS. Перед участниками стояла задача создать прототип города на основе ста беспилотных автомобилей.
Три стихии плюс
Проект, занявший 3 место на конкурсе по реконструкции театра оперы и балета имени Хворостовского, разработан консорициумом красноярского бюро А2 и московского МВ-Проект. Он, как и два предыдущих, сохраняет стены зала и коробки сцены, существенно обстраивая и расширяя театр. Основная тема – соединение трех, а на самом деле четырех стихий, это: камень, вода (стекло), воздух (металл) и дерево сибирское. Театр получает 3-ярусную подземную парковку, а расширяется в длину и в высоту, ради сохранения видовых лучей в сторону Николаевской сопки.
Черная сопка
Проект реконструкции Красноярского театра оперы и балета от бюро Wowhaus, победивший в конкурсе, предлагает снос* и новое строительство, существенное расширение – до 8 этажей, и трансформируемые многофункциональные пространства. Он, однако, сохраняет в новом здании узнаваемые элементы и образ старого театра. А зрительный зал превращает в – образно говоря, конечно – подобие внутренности черного вулкана.
Арх Москва: награды 2023
Вспоминаем Арх Москву, публикуем список награжденных, кое-что комментируем, кое о чем рассуждаем. Обсуждаем, в том числе со специалистом по мусульманской архитектуре, разрыв шаблона, организованный на выставке АБ «Цимайло, Ляшенко и Партнеры». Ну, и заодно предлагаем небольшой фоторепортаж.
Золотое сечение: лауреаты 2023
Три высшие награды, включая гран-при, получили в этом году архитекторы СПИЧ. Николай Шумаков отмечает, что хорошие московские архитекторы все больше работают в отдаленных уголках страны. На выставке премии можно было изучить, с архитектурной точки зрения, некоторые крупные, но малоизвестные комплексы. Публикуем список лауреатов Золотого сечения 2023 с небольшими комментариями и репортажем.
Сохраняя равновесие
Подведены итоги специальной номинации «Кирпичного конкурса» от журнала «Проект Балтия» и компании Архитайл. Участники работали над фасадами первых этажей нескольких зданий жилого комплекса «А101 Лаголово» в Ленинградской области.
Три из четырех
Рассказываем об итогах прошлогоднего конкурса на оформление четырех станций метро в Казани. Победителей трое – публикуем их проекты. Для последней станции проект выбрать не удалось.
Призрак города
Среди конкурсных проектов на въездной знак для южного въезда в Дербент нашим читателям больше всего понравится проект TOBE architects. Нам он тоже понравился и мы решили рассмотреть его чуть детальнее.
Легкая преграда
В концепции нового терминала аэропорта Оренбурга бюро Kosmos обыгрывает любимые темы инфраструктурной и временной архитектуры, а также обращается к идентичности через наследие Владимира Шухова и образ пухового платка. Получилось поэтично, смело и свежо.
Новая заря
В проекте технопарка на территории ДСК 500 в Тюмени – «самого большого в РФ» – архитекторы HADAA сохраняют не только промышленную функцию гигантского ангара конца 1980-х и 90% его конструктива, но и откликаются на его образность. И предлагают «градиентный» подход к развитию пространств: от открытых общественных к закрытым профессиональным, его цель – сделать технопарк драйвером развития деловой функции между промышленными территориями и будущим жилым районом по программе КРТ.
Выбрать курс
В Ульяновске завершился конкурс на развитие бывшей территории Суворовского военного училища. В финал вышли три консорциума, сформированные из местных организаций и столичных бюро: Asadov, ТПО ПРАЙД и TOBE architects. Показываем все три предложения.
Nunc est bibendum*
В Казани объявлены победители «Кирпичного конкурса», организуемого петербургским журналом «Проект Балтия» и компанией Архитайл. Гран-при получил глубокий, во многих отношениях, проект, авторы которого предложили Петербургу сеть подземных виноделен с окошками, торгующими вином по всему городу. Показываем 5 проектов-победителей и еще один, который нам понравился.
WAF Inside 2022: идти на свет
Премия WAF Inside отмечает интерьеры, способные менять общество. В этом году гран-при взял проект детской библиотеки в китайской деревушке – жюри оценило возрождение плотницких техник и объединяющий характер этой работы.
WAF 2022: строить мосты
Всемирный фестиваль архитектуры подвел итоги. Выбор жюри указывает на важность взаимодействия людей друг с другом и опытом прошлого: победила реконструкция офисной башни, маршрут-мост и программа восстановления традиционного ландшафта. Рассказываем о проектах, взявших гран-при, а также приводим комментарии очевидцев, добравшихся до фестиваля.
Откопать счастье
Проект «Архитектура + Археология», курированный бюро KATARSIS, совершенно справедливо был отмечен гран-при Открытого города. Он гигантский, романтичный, интерактивный и, я бы так сказала, меланхолически-позитивный. Если МАРШ съедали город, то тут откапывали из песка и исследовали. А еще – авторы дали нам ооочень подробный отчет. Настоящие археологи.
Убежище и пропитание, или съесть архитектуру
Самый вкусный, красивый и чувственный проект Открытого города – показываем третьим в нашей редакционной подборке. Каждый гастрономический сюжет сопровожден в нем внушительной, так сказать, арх-подготовкой, от референсов до аксонометрии. Так и хочется его съесть. Ну, его и съели.
Незаброшенная типография
Показываем три проекта урбанистического лагеря в Себеже, который был посвящен возрождению здания бывшей типографии. Победила команда под руководством Евгении Репиной и Сергея Малахова с проектом, который предлагает очень деликатные вкрапления в существующее здание.
Технологии и материалы
Напольные покрытия для здоровых помещений
Компания «Tarkett» – мировой лидер в производстве напольных покрытий – одной из первых перестроила свой бизнес в соответствии с зелеными стандартами и экономикой замкнутого цикла. Рассказываем о продукции Tarkett, безопасной для человека и природы
Алюминий в историческом городе
Алюминий – современный материал с большим потенциалом для реконструкции и новой архитектуры в контексте исторической застройки: он легкий, прочный, а еще умеет имитировать другие поверхности – например, более дорогую и меняющую со временем цвет медь. Предлагаем несколько удачных примеров из мировой и российской практики.
Новые тренды вентилируемых фасадов от компании SIBALUX
В рамках Art-Techno форума 2023 компания SIBALUX представила уникальную технологию цифровой печати тематических фасадов и новые цветовые решения в коллекциях METAL, BRUSH и RUSTY. А также познакомила проектировщиков с комплексным подходом в реализации объектов, который обеспечивает полное соответствие фасада – проекту.
Евгений Циулин: «Мы взяли формат легко читаемой брошюры...
Segezha Group – компания, которая не только производит CLT-панели, но и активно продвигает ценности деревянного домостроения, – выпустила несколько брошюр-руководств для инженеров и архитекторов по проектированию деревянных зданий. Беседуем с руководителем проектного направления о принципах работы с деревом, его пожароустойчивости, об уникальных проектах из дерева и первом доме под Вологдой, а также о новых проектах Segezha на Крайнем Севере.
Как на картине
Скамейка – будничный предмет, который нередко встречается на полотнах художников. На нем, бывает, сидят поэты и композиторы, но чаще обычные люди: читают книги, беседуют, надевают коньки или играют в шахматы. Мы сопоставили картины с ассортиментом компании «Хоббика», нашли много сходств, а также выяснили, что жизнь на скамейках за сто лет изменилась не так уж сильно.
Микрорайон
«Новая Елизаветка»:
новая жизнь краснодарского...
Формат загородной жизни сегодня востребован как никогда раньше. Проект «Новая Елизаветка» от ГК «ИНСИТИ» в Прикубанском округе Краснодара – это полноценный микрорайон столицы Кубани, в котором сочетаются преимущества жизни в городе и за городом.
Cтудия дизайна Dulux: жизнь в новом цвете
Цвет в архитектуре имеет значение. И, выбирая цвета, архитекторы прежде всего думают об эстетике, но, когда дело доходит до выбора краски для конкретных задач, то тут необходимо подумать и о практической стороне дела – защите материала, влагостойкости, истираемости. Cтудия дизайна Dulux была создана специально для профессионалов – дизайнеров и архитекторов, чтобы помочь им сделать правильный выбор.
Проба на вечность: в Екатеринбурге возвели мемориал...
32 тонны атмосферостойкой стали Forcera производства «Северстали» были использованы для монументальной стелы «Город трудовой доблести», торжественно открытой в центре Екатеринбурга в рамках III Всероссийского форума городов трудовой доблести «Рубежи победы»
15 лет «МасТТех»: итоги и перспективы
Сегодня системы Masttech известны среди ведущих девелоперов России. Компания активно сотрудничает с архитектурными мастерскими и проектными институтами: «СПИЧ», «Атриум», «Олимпроект», «ТПО Резерв», «Моспроект» и другими, а все системы остекления Masttech сертифицированы и прошли испытания в НИИСФ РААСН
Ресторан MUME – китайская слива расцвела
в «Башне...
Муме, или мейхуа, – это дикая китайская слива, цветение которой с древних времен художники запечатлевали на гравюрах, а поэты – в хокку. Сегодня на одном из верхних этажей «Башни Федерации» в Москве-Сити можно найти еще одно произведение искусства, которое создано в честь этого прекрасного явления, – ресторан китайской кухни MUME.
INFINITY SYSTEM
Световая система с механическим (запатентованным) немагнитным фиксатором светильника в треке, позволяет устанавливать новые светильники в будущем, в отличие от других систем, для которых невозможно обновить светильники через несколько лет.
Облицовочный кирпич BRAER: новые реалии помогают совершенствоваться
Следуя за трендом на фасады из темного кирпича, компания BRAER – один из ведущих отечественных производителей кирпича и тротуарной плитки – в этом году выпустила новые коллекции кирпича и обновила уже завоевавшие популярность серии, представив в них модели темных оттенков.
Блеск металла
Декор из металла популярен в интерьерном дизайне благодаря уникальному сочетанию цвета, идеальной поверхности и тактильных ощущений. Рассказываем о продукции Homapal, ведущего мирового производителя металлизированных HPL пластиков
Эстетика порождает этику
От восприятия человека, не обладающего специальными познаниями в области строительства и ремонта, могут быть скрыты определяющее детали интерьера, но общее эстетическое восприятие позволит различить шаблонный проект от оригинального.
Малые, но большие
К малым архитектурным формам относятся в том числе достаточно крупные объекты: беседки, перголы, въездные знаки и контейнерные площадки – без них сложно представить современный парк или двор жилого комплекса. В ассортименте компании «Хоббика» представлено большое разнообразие крупноформатных МАФ, предлагаем краткий обзор-навигатор.
Стоит ли экономить на фасадном материале?
Почему практика удешевления фасадного материала в процессе стройки приводит к перерасходу бюджета, какие контраргументы в споре с заказчиком может привести архитектор, и на чем реально можно сэкономить в отношении фасадов, рассказывает исполнительный директор компании «КИРИЛЛ» Дмитрий Самылин.
Микрорайон «Любимово» в Краснодаре: город в городе
Микрорайон «Любимово» в Краснодаре от компании «ИНСИТИ» стал первым опытом проектирования и строительства отдельного микрорайона с развитой инфраструктурой – социальной и транспортной, не только для столицы Кубани, но и для всего юга России.
Сталь Forcera: благородная патина
Атмосферостойкая сталь – одновременно изысканный и брутальный материал, моментально превращающий объект в иконическое здание-скульптуру. Компания «Северсталь» представляет видеокейс уникального спорткомплекса в ЖК Veren Village, где использовалась атмосферостойкая сталь Forcera
Сейчас на главной
Геотектонические структуры
Штаб-квартира нефтегазовой компании Eni под Миланом по проекту Morphosis вдохновлена геологическими формациями, которые обеспечивают ее существование.
Согретый камень
Жилой комплекс в Зеленогорске архитектурное бюро «Маяк» интерпретирует как россыпь камней. Нестандартный абрис пятиугольных в плане домов не только помог с образной частью проекта, но и во многом облегчил работу с плотностью застройки и инсоляцией квартир.
Антихрупкость
SA lab и Gonzo:Research&Art создали для Первой архитектурной биеннале в метавселенной Fragile Pavilion. Объект демонстрирует возможности архитектуры в цифровом мире и представляет коллекцию звуков и историй, которые необходимо взять с собой из прошлого в будущее.
Четвертая четверть
Бюро Benthem Crouwel Architects и OVA выиграли конкурс на последний незастроенный сектор вокруг площади Победы (Витезне Намнести) в Праге.
Галерея для курьера
Что думают профессионалы об интерьерах мест общего пользования в современных жилых комплексах? Вместе с выпускниками Geometrium School мы рассмотрели пять проектов: от ар-деко во всем его блеске до сдержанного северного минимализма.
Уэс Андерсон в Волынщино
Студенты Британской высшей школы дизайна разработали под руководством Елены Бабкиной и Полины Лонтани эскизный проект интерьера спа-отеля в усадьбе Василия Долгорукова-Крымского в деревне Волынщино. В основе концепции – цвет как средство терапии и эстетика фильмов Уэса Андерсона.
Бамбуковый листопад
В китайском уезде Аньцзи началось строительство масштабного Центра культуры и искусства по проекту бюро MAD. Его архитектура отражает специфику уезда, славящегося бамбуковыми рощами и плантациями белого чая.
На все времена
Модульная технология, соединенная с конструктивом из клееной древесины, позволяет бюро Rhizome создавать гостиницы, которые быстро возводятся, нравятся посетителям и получают высокие отценки от архитектурного сообщества: на прошлой неделе новый отель «Времена года. Игора» взял сразу три премии. Рассказываем об этом проекте подробнее.
Все наоборот
Мало премий вместо многих, вручение в первый день а не в последний, проекции вместо планшетов, деревья внутри, а объекты на улице – обновление фестиваля Архитектон пошло, как будто бы, по надежному пути переворачивания всех традиций профессионального цеха – ну или хотя бы тех, что подвернулись под руку. Придраться, конечно же, есть к чему, но ощущение свежее и импровизационное. Так, чего доброго, и Москву начнут учить. Мы рассказывали об элементах фестиваля частями в телеграме, теперь рассматриваем все целиком.
«Собор спорта»
В Бордо завершено строительство спортивного центра UCPA по проекту бюро NP2F. Это сооружение предлагает горожанам компромиссный вариант между занятиями спортом в помещении и на открытом воздухе.
Архивуд-14: строить мосты
В этом сезоне жюри не стало присуждать гран-при: судя по тому, что в шорт-лист попало несколько работ, не успевших добраться до премии в предыдущие годы, а лучшим домом признали бесспорно прекрасную, но серийную модель, – «урожай» построек из дерева в 2023 был не слишком обильным. Зато среди финалистов много необычных типологий и свою долю признания получили проекты реставрации и ревитализации. Знакомим со всеми финалистами.
Торжество хорошего вкуса
Объявлены финалисты Премии Стерлинга-2023, главной архитектурной награды Великобритании. Несмотря на социальную нагрузку и различие в функции, все здания объединяет эстетическая выверенность.
Катарсис в Инчхоне
Шесть рукопожатий доведут до Кореи: заявка бюро Klauzura дошла до финала конкурса на концепцию музейного парка в Инчхоне, не в последнюю очередь – благодаря тому, что удалось найти местного архитектора, участие которого по условиям было необходимо.
Китайская симфония
Строительство китайского центра «Парк Хуамин» стало долгой историей, которая завершилась относительно недавно. Здание соседствует с традиционным китайским садом, но оно очень современно, лаконично и технологично, а простые по форме, но эффектные белые ламели обещают когда-нибудь включиться как медиафасад. А еще этот комплекс по-настоящему многофункционален, в его объеме увязаны разные типы жилых помещений, офисы, большой фитнес, конференц-залы и рестораны. В нем можно с комфортом проводить международные форумы, выходя наружу только для того, чтобы прогуляться. Рассматриваем подробно.
Новое сердце
Архитекторы UNStudio выиграли конкурс на проект жилой и офисной башен в Дюссельдорфе, дополненных общественным центром.
Лиственница с елкой
Микродом для семьи архитектора Кати Сванидзе с видом на луг и лес, незапланированной елкой на террасе, а также артефактами, добытыми в Переславле-Залесском.
Ансамбль индивидуальностей
Стартовало строительство первой очереди многофункционального комплекса INDY Towers на улице Куусинена по проекту архитектурного бюро «Остоженка». Проект открывает новые ракурсы сходства между колонной и небоскребом, изучаем нюансы и переклички.
Семь видений
Студия дизайна Елены Крыловой, которая работала над пространствами Mriya Resort&spa, оформила интерьеры пятизвездочного отеля, расположенного в границах старых кварталов Еревана. Национальный колорит авторы объединяют с современными технологиями: в атриуме, например, проходят цирковые и театральные представления.
Красный камень
Фасад коворкинга в индийском городе Пуна закрыт ящиками с растениями, выполненными из местного охристо-красного песчаника. Авторы проекта – PMA madhushala.
Башня-петля
У пролива Дарданеллы-Чанаккале в Турции открылась для публики телебашня по проекту бюро IND [Inter.National.Design] и Powerhouse Company. Она задумана не только как техническое, но и как общественное сооружение.
Море, дюны, кортен
Мария Яско спроектировала для комплекса Nordic Spa, одной из самых популярных туристических локаций Калининградской области, винную гостиную. Новый объект развивает стилистику, заданную предыдущими авторами, а также привносит новые веяния: прежде всего, монооболочку из кортеновской стали.
Кофе в консерватории
Команда архитекторов переосмыслила кафе в Екатеринбурге с двадцатилетней историей, которое работает в одном из самых старых зданий города. Сводчатые залы дополнила винтажная мебель, мозаичное панно из колотой плитки, а также более продуманные посадочные места.
Дом для дизайна
Новый интерьер и экспозиция Музея прикладных искусств в Брно созданы силами лучших чешских дизайнеров, причем только из местных материалов.
Дом с головокружением
Студия ELASTICOFarm реконструировала для молодого шеф-повара дом 1970-х годов в пригороде Турина Камбьяно. Свой проект архитекторы назвали «Дыра с домом вокруг».
Фонтанная площадь в Пущино
Сегодняшние проекты благоустройства нередко затрагивают исторические районы городов, внося ноту современности в традиционную застройку. Недавно открытая Фонтанная площадь в подмосковном Пущино, научном центре, или как сейчас принято говорить наукограде, – пример возрождения городских традиций через архитектуру в чисто модернистской среде