English version

Владимир Плоткин:
«У нас сложная, очень уязвимая и порой беззащитная для критики профессия»

В рамках проекта, посвященного высотному и высокоплотному строительству в Москве последних лет поговорили с главным архитектором ТПО «Резерв» Владимиром Плоткиным, автором многих известных масштабных – и хорошо заметных – построек города. О роли и задачах архитектора в процессе мега-строительства, о драйве мегаполиса и достоинствах смешанной многофункциональной застройки, о методах организации большой формы.

mainImg
Архи.ру:
В 2021 году, реагируя на тенденции высотного роста Москвы, мы начали делать серию интервью о высокоплотной застройке. Потом возникли сомнения, актуальна ли эта повестка по-прежнему, однако апрельское заседание Архсовета, в частности, показало, что да, более чем актуальна. А вопрос этот – сложный, в большей степени инфраструктурный, технологический, экономический, этический, социально-политический. Где тут архитектор, в процессе «выдавливания», по выражению Рема Колхаса, полезных метров из участка?
 
Владимир Плоткин:
«Выдавливание» квадратных метров из участка в рамках уже утвержденной и принятой задачи – это одна из профессиональных компетенций архитектора. И не может быть никаких разглагольствований о социальной или гуманитарной миссии архитектора, которая как будто только и состоит в том, чтобы удержать застройку «в рамках», что-то уменьшить, сократить или прекратить. Если, конечно, речь не идет о чем-то совсем неприемлемом, чуть ли не экзистенциально угрожающем всему человечеству или отдельно взятой территории. Но таких экзистенциональных угроз в рамках нашей профессиональной ответственности лично я в своей практике не встречал.
 
А у вас нет ощущения, что архитектор в конечном счете отвечает за решения, которые не принимает? На него возлагают, так сказать, апологию высоток…
 
Сразу начну оправдываться – я не апологет ни высоток, ни антивысоток.
 
Но если мы беремся за проект, то, значит, принимаем его параметры и ищем оптимальные ответы на все вызовы, и понимаем, что несправедливые обвинения в наш адрес по поводу не нами принятых решений обязательно будут. Но я бы не сказал, что тут требуется «отвечать»; это, повторюсь, нормальная профессиональная деятельность.
Вид с Останкинской башни. Центр «Хуамин» на улице Вильгельма Пика / ТПО «Резерв» (по центру), на фоне жилой застройки проезда Серебрякова
Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Иными словами, архитектор не должен пытаться воздействовать на масштаб застройки? Он в лучшем случае «лепит» объем, а в худшем декорирует фасад?
 
Необходимо определиться с терминами масштаб и масштабирование. Если под масштабом понимать геометрические параметры, то есть высоту и ширину, то это зачастую нужно принимать как неоспариваемую или непреодолимую данность. С другой стороны, масштабирование получаемых объемов, в сторону укрупнения визуального восприятия объекта или наоборот, предполагает и их «лепку», и декорирование фасадов – это обязательная работа архитектора в зависимости от желаемого эффекта. Приемы могут быть разными – фрактализация объема, просто декорация фасада и тому подобное. Так что ничто не лучше и не хуже.

Задача – найти приемлемое решение: эстетическое, экономическое, инфраструктурное и так далее, создать благоприятную среду и нанести минимальный вред. Впрочем, и это банальная диалектика, вред в той или иной степени всегда неизбежен – создавая что-то новое, непременно разрушаешь что-то старое, существующее: будь то природа или сложившаяся городская среда. Увы, у нас сложная, очень уязвимая и порой беззащитная для критики профессия.
Вид с Останкинской башни. Слева ЖК «Триколор» / ТПО «Резерв»
Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Между тем высотное строительство нередко ругают просто за то, что оно высотное.
 
Да, сложилось несколько известных смысловых паттернов, которые повторяют из раза в раз в этой длящейся много лет дискуссии. Надо, однако, понимать, что высотное строительство – не только «жадность заказчика» или, как иногда говорят, «непоправимый визуальный ущерб» городской среде. Это и экономия городской земли за счет сокращения пятна застройки, и освобождение площади для благоустройства и озеленения. Москва – город с непрерывно растущим населением, и рост мегаполиса вверх помогает избегать его горизонтального расширения, «расползания». Крупные комплексы становятся, в той или иной степени, новыми городскими центрами, уменьшают ежедневные миграции внутри города. Сокращается длина транспортной сети и нагрузка на транспорт. Все это довольно значительные плюсы для города, который, повторюсь, быстро растет.

Достаточно ли компенсирует благоустройство, внедрение культурных институций, ритейла и прочих функций – значительное повышение высотности? Или вопрос поставлен неверно и речь не о компенсации, а о том, что одно – высотное строительство, финансово обеспечивает другое – качество функционального наполнения?
 
Я не совсем согласен с постановкой вопроса и в первой, и во второй версии.

Параллельно с высотным строительством неизбежно в той или иной степени идет уплотнение различных замечательных и необходимых городских функций и тут, на мой взгляд, не может быть речи ни о какой компенсации с обеих сторон. Вопрос только в степени насыщенности и качестве функций и благоустройства.
 
Вы согласны с распространенным мнением, что у каждого типа застройки есть свои преимущества, а главное достоинство мегаполиса – это драйв, энергетика и большее количество возможностей в одном месте?
 
Конечно согласен. Более того – это мое глубочайшее убеждение. Настоящий полноценный город сочетает разнообразные жизненные уклады, функции и типы застройки. Желательно их порайонное и достаточно плотное размещение в пределах пешеходных путей или неутомительных транспортных маршрутов. Это обогащает нашу визуальную и пользовательскую среду. Да и просто интересно гулять по такому городу.
 
Разнообразная и разномасштабная среда может формироваться естественным путем, через действие рынка и через постепенное, а иногда скачкообразное, развитие города. Но ее также можно формировать в рамках конкретных проектов, особенно таких, которые предназначены для развития значительной территории – используя интегральный подход и типологию многофункциональных комплексов. В нескольких наших конкурсных градостроительных проектах: МФЦ в Рублево-Архангельском, проекте преобразования Серого пояса Петербурга, пилотном проекте реновации в Царицыно, – мы предлагали или, скорее, декларировали именно такие разнохарактерные, относительно небольшие планировочные структуры, плотно сосредоточенные вместе на одной территории.
Международный финансовый центр в Рублево-Архангельском
© ТПО «Резерв» + Maxwan
Концепция реорганизации кварталов территории 2А, 2 Б района Царицыно
© ТПО «Резерв»

Все три проекта, которые вы сейчас перечислили, – варианты как раз очень разнообразной, очень смешанной застройки. В проекте для Царицына преобладала заданная конкурсом высотность 6-9-15 этажей с редкими повышениями. В Рублево-Архангельском и в Сером поясе на больших территориях соседствовали природные парки, низкоэтажный формат от ИЖС до квартальных 7-9 этажей – и высокоплотные фрагменты в жанре Сити.
 
А вопрос такой – в какой момент здание и застройка из просто крупных становятся мегамасштабными, вызывая критику и ненависть горожан? Это определяется только масштабом? Средняя этажность – нормальная архитектура, большая высотность – плохая по определению. Переходит ли оно в какой-то особый класс строительства, не-архитектурный, или над-архитектурный, такой, который «просто есть»? Или все зависит от точки отсчета: кому-то 12 этажей много, а кому-то и 35 мало?
 
Критерии оценки и восприятие нормальности масштаба и высотности застройки очень и очень разные. Они зависят от времени и места, в котором происходит трансформация привычной людям городской среды. Малоэтажная застройка Москвы на рубеже XIX и XX веков начинает наполняться среднеэтажными домами; в какой-то момент даже 10-этажный дом Моссельпрома казался ненормально высоким небоскребом. К середине XX века 10-этажные «сталинские» дома уже считаются нормальной, красивой и комфортной архитектурой. Ну, а о «Семи сестрах» и говорить не надо – полный восторг! Высота тут благо – главное, чтобы дом был красивым и уместным. Неприятие – ненависть слишком сильное слово – высотных домов чаще всего вызывается неосознанным протестным рефлексом на непривычное, и это нормально. Потом проходит.

Скажите жителю Манхэттена или Гонконга, что их дома это не архитектура!

Вспомните мега-города в фантастических блокбастерах, «Звездных войнах» и тому подобных. Там самое высокое, что есть сейчас в мире, выглядит малоэтажной застройкой.
 
Кроме того, разумеется, существуют разные жизненные уклады и предпочтения: кто-то хочет быть поближе к земле, у кого-то высотобоязнь, ну а кто-то хочет быть поближе к небу, видеть широкие горизонты, городские или природные пейзажи. Личные предпочтения, конечно, тоже в значительной степени определяют точку отсчета нормальности.
 
А где вы башню никогда не стали бы строить? В поле? В историческом центре?
 
Очень трудный вопрос! Если рассуждать абстрактно, то строить можно в любом месте, а в поле с удовольствием! Представьте картину – степь на сто километров вокруг, солнце, синее небо и стоит такая сверкающая штука километровой высоты – красота! Почти такое, правда, в мире уже есть, да и всегда было – вспомните пирамиды, башни замков или соборов на холмах.
 
А если серьезно, то для  каждого конкретного места требуется аккуратный подход, а в сложившихся исторических центрах везде, к счастью, есть установленные высотные ограничения, которым и нужно следовать. Конечно, могут быть исключения, но…
 
В какой-то момент среди ваших проектов было очень много крупных зданий. Насколько это интересно – работать с большими объемами? Чем отличается работа с мегамасштабом?
 
Они и сейчас есть. Да, интересно, потому что это будет заметно в городе и как следствие очень ответственно. Чем отличается работа с мегамасштабом? Да ничем, разве что углубленным изучением технических особенностей высотного строительства и более внимательным ландшафтно-визуальным анализом дальних точек восприятия объема. 

И еще: требуется более тщательное соблюдение разумного баланса между продаваемой или сдаваемой площадью и площадями для вертикальных и горизонтальных коммуникаций, в том числе и инженерных. Это справедливо и для невысотных зданий, но в высотках, принимая во внимание относительно небольшую площадь этажа, потери полезных квадратных метров, помноженные на количество этажей, могут быть значительными.
 
Однако у мегазданий нет внутреннего пространства, точнее оно намного мельче, чем они сами. Они своего рода скульптуры, внутри состоящие из ячеек. И работать, соответственно, приходится только с внешней формой. Это так?
 
Да, чаще всего так, потому что однородная внутренняя структура, состоящая из повторяющихся объемно-планировочных элементов – это собственно типология жилых и офисных башен, и не только башен. Кстати, у мегазданий могут быть огромные внутренние пространства: атриумы, встроенные залы.
 
Вы, кажется, успели поэкспериментировать со всеми вариантами распределения массы: мега-кварталами, пластинами-стенами, даже «сингапурскими» перемычками на гигантской высоте, и общепринятыми на данный момент в Москве тремя башнями на стилобате.
ЖК «Небо»
Фотография © Алексей Народицкий / предоставлено ТПО «Резерв»

Считаете ли вы, что какой-то из подходов оптимален – к примеру, те же башни, которые, кажется, теперь устойчиво преобладают?
 
Любой из подходов может быть.
 
Если требуется что-то специальное, иконическое и при этом экономится пятно застройки из-за выноса крупноразмерных помещений или рекреаций наверх – появятся «сингапурские перемычки».
 
Гигантские стены-пластины не самый гуманный вариант, так как они убивают прозрачную городскую перспективу и часто монотонны. Но иногда оказывается, что это самый емкий вариант и тогда на помощь приходят огромные щели – разрывы в верхних этажах, они открывают небо и формируют силуэт – как, к примеру, в нашем ЖК «Лица». Можно разнообразить фасады секций, создавая иллюзию разнохарактерной застройки – пионером такого подхода для Москвы выступило бюро СПИЧ в «Микрогороде в лесу». Впрочем, и гигантские пластины могут создавать сильный запоминающийся визуальный импульс – на скоростных транзитных магистралях, например.
  • zooming
    Жилой комплекс «Лица»
    Фотография © Илья Иванов / предоставлено ТПО «Резерв»
  • zooming
    Жилой комплекс «Лица»
    Фотография © Константин Антипин / предоставлено ТПО «Резерв»

Отдельные башни с простыми или усложненными формами – самый универсальный вариант, этот подход чаще всего применяется. И если застройщик хочет произвести впечатление не только рекордной высотой башен, которая часто бывает ограниченной городским регламентом или другими соображениями, то архитекторы с удовольствием занимаются совершенно новыми, не имеющими аналогов в истории зодчества, формообразованиями. Появляются закрученные башни, башни-скульптуры в бионическом «витальном» стиле, и порой это очень красиво, мне нравится, хотя такой подход и не совсем в моем вкусе. Впрочем должен признать, что и среди наших проектов можно встретить спиральную форму, как к примеру в одном из давних конкурсных предложений для ММДЦ. 
Конкурсный проект для участка 20 ММДЦ Москва Сити. Высота 240 м / 2010 год, варианты
© ТПО «Резерв»

Несомненно, это разнообразит среду и в будущем может стать привычным, если не доминирующим, дополнением городского силуэта. 

Кстати, если говорить о трех башнях – сейчас достраиваются очень стройные и изящные башни Сергея Скуратова около Сити на Краснопресненской набережной.

В некоторых ваших проектах просматриваются попытки смешать разные типы города, причем контрастно – гипермасштаб и совсем небольшие, 5-6 этажные объемы. Этот подход оправдал себя? А другие варианты города смешанной высотности, к примеру кварталы с высотными акцентами – у них есть перспективы?
 
На первый вопрос о смешении типов городской застройки я ответил ранее. Кварталы с высотными акцентами были всегда в истории архитектуры. Почему бы им не быть в будущем? Насколько высоки и красивы будут эти акценты – зависит уже от мастерства архитектора.
 
Кстати о красоте – что более действенно: силуэт, перепады высоты, фасадный паттерн, благоустройство городского пространства, сложное устройство первых этажей?
 
Порядком поставленных вопросов вы уже на них ответили.
 
Алгоритм подсознательного восприятия архитектуры у реципиента нашего искусства как правило следующий: сначала он видит и оценивает здание целиком – высоту, силуэт, крупные элементы. Подходя ближе, останавливает взгляд на рисунке и элементах фасада, это или колонны, арки, лепнина, или современный паттерн. Ну а потом уже воспринимает все, что расположено на уровне глаз – цоколи, привлекательные витрины и то, что под ногами – собственно благоустройство.
 
Высотные крупномасштабные дома видны издалека, поэтому да, важен силуэт самого здания. Силуэт может формировать и окружающая его контрастная по высоте застройка.

Ну а далее по списку, и все в этом списке одинаково действенно и важно.
 
Если попробовать взять за скобки исторические турбулентности и посмотреть на тенденции развития Москвы за 30 лет, как вы видите ее будущее? Она зарастет башнями?  
 
Я думаю, что да. Процесс пошел и искусственно его останавливать не следует. Это не значит, что он не должен быть разумно организован. Важны правильные места локализации и пространственные векторы развития высотного строительства. Сегодня, например, в Москве активно развивается Большой Сити в северо-западном направлении.

11 Мая 2022

Похожие статьи
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
KOSMOS: «Весь наш путь был и есть – поиск и формирование...
Говорим с сооснователями российско-швейцарско-австрийского бюро KOSMOS Леонидом Слонимским и Артемом Китаевым: об учебе у Евгения Асса, ценности конкурсов, экологической и прочей ответственности и «сообщающимися сосудами» теории и практики – по убеждению архитекторов KOSMOS, одно невозможно без другого.
КОД: «В удаленных городах, не секрет, дефицит кадров»
О пользе синего, визуальном хаосе и общих и специальных проблемах среды российских городов: говорим с авторами Дизайн-кода арктических поселений Ксенией Деевой, Анастасией Конаревой и Ириной Красноперовой, участниками вебинара Яндекс Кью, который пройдет 17 сентября.
Никита Токарев: «Искусство – ориентир в джунглях...
Следующий разговор в рамках конференции Яндекс Кью – с директором Архитектурной школы МАРШ Никитой Токаревым. Дискуссия, которая состоится 10 сентября в 16:00 оффлайн и онлайн, посвящена междисциплинарности. Говорим о том, насколько она нужна архитектурному образованию, где начинается и заканчивается.
Архитектурное образование: тренды нового сезона
МАРШ, МАРХИ, школа Сколково и руководители проектов дополнительного обучения рассказали нам о том, что меняется в образовании архитекторов. На что повлиял уход иностранных вузов, что будет с российской архитектурной школой, к каким дополнительным знаниям стремиться.
Технологии и материалы
​VOX Architects: инновационный подход к светопрозрачным...
Архитектурная студия VOX Architects, известная своими креативными решениями в проектировании общественных пространств, уже более 15 лет экспериментирует с поликарбонатом, раскрывая новые возможности этого материала.
Свет, легкость, минимализм: поликарбонат в архитектуре
Поликарбонат – востребованный материал, который помогает воплощать в жизнь смелые архитектурные замыслы: его прочность и пластичность упрощают реализацию проекта и обеспечивают сооружению долговечность, а характерная фактура и разнообразие колорита придают фасадам и кровлям выразительность. Рассказываем о современном поликарбонате и о его успешном применении в российской и международной архитектурной практике.
​И шахматный клуб, и скалодром: как строился ФОК...
В 2023 году на юго-востоке Москвы открылся новый дворец спорта. Здание напоминает сложенный из бумаги самолётик. Фасадные и интерьерные решения реализованы с применением технологий КНАУФ, в том числе системы каркасно-обшивных стен (КОС).
​За фасадом: особенности применения кирпича в современных...
Навесные фасадные системы (НФС) с кирпичом – популярное решение в современной архитектуре, позволяющие любоваться эстетикой традиционного материала даже на высотных зданиях. Разбираемся в преимуществах кирпичной облицовки в «пироге» вентилируемого фасада.
Силиконо-акрилатная штукатурка: секрет долговечности
Компания LAB Industries (ТМ Церезит) представила на рынке новый продукт – силиконо-акрилатную штукатурку Церезит CT 76 для фасадных работ. Она подходит для выполнения тонкослойных декоративных покрытий интенсивных цветов, в том числе самых темных, гарантируя прочность и устойчивость к внешним воздействиям.
Свет и материя
​В новой коллекция светильников Центрсвет натуральные материалы – алебастр, латунь и кожа – создают вдохновляющие сюжеты для дизайнеров. Минимализм формы подчеркивается благородством материала и скрывает за собой самую современную технологию.
Teplowin: новое имя, проверенный опыт в фасадном строительстве
Один из крупнейших производителей светопрозрачных конструкций на российском строительном рынке – «ТД Окна» – объявил о ребрендинге: теперь это бренд Teplowin, комплексный строительный подрядчик по фасадам, осуществляющий весь спектр услуг по производству и установке фасадных систем, включая алюминиевые и ПВХ конструкции, а также навесные вентилируемые фасады.
Архитектурная подсветка фасадов ЖК и освещение придомовой...
Уютно должно быть не только внутри жилого комплекса, но и рядом с ним. В этой статье мы рассмотрим популярные осветительные решения, которые придают ЖК респектабельности и обеспечивают безопасную среду вокруг дома.
Облицовочный кирпич: какой выбрать?
Классический керамический, клинкерный или кирпич ручной формовки? Каждый из видов облицовочного кирпича обладает уникальным набором технических и эстетических характеристик. На примере продукции ГК «Керма» разбираемся в тонкостях и возможностях материала для современных проектов.
Sydney Prime: «Ласточкин хвост» из кирпича
Жилой комплекс Sydney Prime является новой достопримечательностью речного фронта Большого Сити и подчеркивает свою роль эффектным решением фасадов. Авторский подход к использованию уникальной палитры кирпича в навесных фасадных системах раскрывает его богатый потенциал для современной архитектуры.
Возрождение лесной обители. Как восстанавливали старинный...
Во Владимирской области возрожден из руин памятник церковного зодчества начала XIX века – Смоленская церковь на Веретьевском погосте. Реставрационные работы на каменном храме проводились с использованием материалов компании Baumit.
Урбанистика здоровья: спорт в проектах благоустройства
Уличные спортивные зоны являются неотъемлемой частью современной урбанистической среды и призваны, как и благоустройство в целом, стимулировать жителей больше времени проводить на улице и вести здоровый образ жизни. Компания «Новалур» предлагает комплексные решения в области уличного спорта и также является производителем линейки уличных тренажеров с регулируемой нагрузкой, подходящих максимально широкому кругу пользователей.
​Архитектура света: решения для медиафасадов в...
Медиафасады – это инновационное направление, объединяющее традиционные архитектурные формы с цифровыми технологиями. Они позволяют создавать интерактивные здания, реагирующие на окружающую среду, движение пешеходов или даже социальные медиа. Российская компания RGC представляет технологию, интегрирующую медиа непосредственно в стеклопакеты.
Как уменьшить запотолочное пространство для коммуникаций?
Повысить уровень потолка за счет сокращения запотолочного пространства – вполне законное желание девелопера, архитектора и дизайнера. Но этому активно сопротивляются инженеры. Сегодня мы расскажем о красивом и нестандартном решении этой проблемы.
Холст из стекла
Открытие нового корпуса Третьяковской галереи на Кадашевской набережной в мае 2024 года ознаменовало не только расширение знаменитого музея, но и знаковое событие в области использования архитектурного стекла с применением технологии печати. О том, как инновационное остекление расширило границы музейной архитектуры – в нашем материале.
От эскиза до «Дракона»: творческая кухня «Новых Горизонтов»
Компания «Новые Горизонты», отметившая в 2024 году свое 25-летие, прошла путь от дистрибьютора известного финского производителя Lappset до разработчика собственных линеек детского игрового оборудования. За четверть века они эволюционировали от импортера до инновационного проектировщика и производителя, способного воплощать самые смелые идеи в реальность.
​Палитра вашего путешествия
Конкурс авторских палитр для интерьера «Время, место и цвет» в самом разгаре. Его проводит дизайнер, декоратор и преподаватель Виктория Малышева в партнерстве с брендом красок Dulux. Виктория рассказала об идее конкурса и собственных палитрах.
От плоскости к объему: революция в остеклении с помощью...
Моллирование стекла – технология, расширяющая границы архитектурного проектирования и позволяющая создавать сложные геометрические формы в остеклении зданий. Этот метод обработки стекла открывает новые возможности для реализации нестандартных архитектурных решений, сочетая эстетику и функциональность.
Девять правил работы с инженерами
Проектная компания «Траст инжиниринг», работающая с известными архитектурными бюро на знаковых объектах, составила топ-9 правил взаимодействия архитекторов и инженеров, чтобы снизить трудозатраты обеих команд.
Сейчас на главной
Балкон над долиной
Вилла на севере Ливана по проекту местного бюро BLANKPAGE Architects раскрывается над зеленой приморской долиной как панорамная терраса.
Золотая коронка
Концепцию стоматологической клиники в Екатеринбурге бюро CNTR обозначило как mouth full of gold: белоснежные стены из керамогранита оттеняют матовые латунные детали. Чтобы отсылка не стала слишком прямолинейной, архитекторы сосредоточились на пропорциях здания, лавируя между инсоляционными и пожарными ограничениями.
Собор для туристов
Трехнефный вокзал для линии скоростной железной дороги по проекту gmp в Наньчане облегчит путь на работу жителям, а туристам – доступ к ключевым достопримечательностям региона.
Спелый апельсин
Учебный центр Edu Expo построен в центральной части Ташкента по проекту местного бюро Parallel architects. Относительно простая планировочная структура – аудитории и конференц-залы, сосредоточенные вокруг центрального холла – проявлена на фасаде панелями с паттерном штрих-кода. Однако вставки ярко-оранжевых балконов и ниш полностью меняют восприятие.
Гибкость и интеграция
Не так давно мы рассказывали о проекте 4 очереди ЖК ÁLIA, спроектированной компанией APEX. Теперь нам показали варианты разработанных ими же ограждений пространств приватных дворов, с интегрированными в них разнообразными общественными функциями. Участие архитекторов комплекса в работе над такой деталью, как ограды, – считаем показательным.
Сады и узоры
С проектом креативного кластера в Саудовской Аравии бюро IND взяло премию WAF в номинации «Проекты», в категории «Культура». Архитекторы предложили жесткую ортогональную структуру, но интегрировали в нее систему камерных пространств с тенью, садами и водоемами. Отсылки к традиционной культуре, такие как трамбованная земля или имитация узоров на ткани, соединяются с вертикальным озеленением и структурным остеклением.
Начало новой жизни
ЦСИ Винзавод объявляет о начале переосмысления архива, собранного за время его работы на протяжении 17 лет. Архив и библиотека будут доступны для исследователей, обещан сайт и ежегодные выставки. Первая открылась сейчас в Зале красного: интерьер уподоблен лаборатории будущего анализа, но базируется это высказывание на христианской и дионисической теме умирания / оплакивания / возрождения, тесно связанной с вином. Прямо таки пара «Архитектуре духа».
И свет, и тень
Сегодня последний день работы выставки «Открытого города» в Руине Музея архитектуры. Там атмосферная экспозиция кураторов: Александра Цимайло и Николая Ляшенко, – почти как это бывает в иерархии многих церквей – подчинила себе информацию о проектах воркшопов. Но получилось красиво, этакий храм новой реальности понимания духа. И много – 13 участников. Такая, знаете ли, особенная дюжина.
Древнеримский порядок
Учебный корпус CuBo Римского биомедицинского университета по проекту бюро Labics соединяет в себе открытость и ориентированность на коммуникацию с жесткой матрицей древнеримского градостроительства.
Лес у моря
В рамках архитектурной экспедиции «Русский Север», организованной СПбГАСУ, студентам удалось посетить труднодоступное село Ворзогоры. Сложную дорогу окупает увиденное: песчаный берег Белого моря, старинные деревянные церкви, нетронутый пейзаж. В своих работах команды искали способы привлечения туристов, которые не нарушат уклад места, но помогут его сохранить.
Вызов технический и туристический
Смотровые платформы над рекой Нуцзянь в Тибете по проекту бюро Archermit задуманы как вызов для путешествующих по западу Китая туристов, но экстремальные условия Сычуаньских Альп потребовали максимальных усилий и от архитекторов, конструкторов и строителей.
WAF 2024: малые награды
Завершаем наш обзор финалистов Всемирного фестиваля архитектуры специальными номинациями. В этом году отмечены выдающие работы с цветом, естественным светом, камнем, а также экологичными решениями. Приз за лучший малый объект вновь ушел в Японию.
Сказки Нёноксы
Архитектурная экспедиция «Русский Север», организованная СПбГАСУ, посвящена исследованию туристического потенциала двух арктических сёл. В этой публикации рассказываем о поморском поселении Нёнокса, сохранившем пятишатровую церковь и другие характерные деревянные постройки. Пять студенческих команд из разных городов на месте изучали архитектурное наследие и дух места, а затем предложили концепции развития с модным «избингом» и экотропами, а также поработали над брендом и событийной программой.
Шаг вперед
Жилой комплекс HIDE стал для архитекторов ADM, Андрея Романова и Екатерины Кузнецовой, существенным рубежом в поиске новой пластики высотных башен: гибкой и дискретной, позволяющей оживлять объем и силуэт, моделировать форму. За последние годы подход стал «фирменной фишкой» ADM, а его в становлении ключевую роль сыграла, в частности, золотистая башня HIDE. Рассказываем историю, рассматриваем подробности построения комплекса, находим его стержень.
Роль фактуры
Активная поверхность бетона на фасадах и в интерьерах – основа архитектурного образа виллы в пригороде Бразилиа по проекту Studio Bruno Porto.
WAF Inside 2024: голодный город
Жюри Всемирного фестиваля архитектуры признало лучшим интерьерным проектом года пекинскую лапшичную. Новозеландское бюро Office AIO сумело найти оптимальные планировочные решения для гибридной концепции обслуживания, а также, оставаясь в рамках минимализма, предложило яркие решения, которые притягивают посетителей и располагают к общению. Рассказываем подробнее об этом проекте и показываем победителей других категорий.
Зодчество 2024: шесть причин зайти на фестиваль
Сегодня в 32 раз стартует фестиваль Союза архитекторов «Зодчество». Он продлится 3 дня: Гостиный двор будет заполнен экспозициями, программа же заполнена мероприятиями. Мы посмотрели на анонсы и сделали свою выборку, чтобы помочь вам сориентироваться. Дедала – вручают в четверг вечером.
WAF 2024: инклюзия
Всемирный фестиваль архитектуры подвел итоги. Главный приз забрала школа, тесно связанная с сообществом аборигенов Австралии, проектом года стал религиозный центр алевитов в Турции, а в лучшем ландшафтном проекте используются традиционные архитектурные мотивы китайского субэтноса хакка. И даже работа российского бюро в этом году попала в список финалистов – при соблюдении условия, что сделана она для другой страны. Рассказываем о победителях и финалистах.
Черное кимоно
Бюро IDEOLOGIST подготовило проект реконструкции позднесоветской базы отдыха, расположенной на скале у Черного моря, недалеко от Геленджика. Концепция выдержана в японском духе, что с одной стороны соответствует вектору развития курорта, с другой – логично соотносится с созерцательными пейзажами субтропического пояса.
Золото в песках
В Дубае открылся офис трансконтинентальной компании, связанной с добычей и обработкой ресурсов. Его интерьер реализован по проекту T+T Architects, а они мастера своего дела, умеют организовать пространство современно, разнообразно, гибко и оригинально. В данном случае на представительском этаже «царит» гигантская, облицованная золотистой латунью, перегородка, а контекстуально обоснованный фон дает слоистая фактура прессованной земли.
Новые проекты в малых городах
Показываем отчет о паблик-токе «Большие амбиции малых городов», предоставленный его организаторами. Среди проектов – два для Палеха, по одному для Наро-Фоминска и Зеленоградска
Пресса: Это Валентин Коган (бюро SLOI) — пожалуй, самый востребованный...
Основателя бюро SLOI Валентина Когана можно назвать самым успешным молодым архитектором Петербурга — по его проектам строят сразу несколько больших объектов, в том числе протестантскую церковь в Парголово и жилой комплекс и гостиницу рядом с Островом фортов в Кронштадте. Как успевать за глобальными профессиональными трендами, что общего у придуманного им деревянного храма с айфоном и какие КОНКРЕТНЫЕ (да, капсом!) меры помогут сделать архитектуру Петербурга лучше, специально для отдела «Петербург будущего» Собака.ru архитектурный критик Мария Элькина узнала у Валентина Когана.
«Открытый город 2024»: Алтари неизведанного. Стихийное...
Знакомим еще с одним воркшопом фестиваля «Открытый город» – «Алтари неизведанного. Стихийное сакральное» под руководством MARKS GROUP. Основная цель воркшопа – провести самостоятельное исследование и получить практические навыки, которые студенты могли бы применить в дальнейшей работе. Объектом исследования была предложена гора Воттоваара в западной Карелии.
Культурный треугольник
Еще один проект мастерской «Арканика» для Альметьевска – трехэтажная художественная галерея, которая расположится у Каскада прудов в пешей доступности от штаб-квартиры «Татнефти». Главными аттракторами послужат подсвеченные фасады и кровля-амфитеатр, ориентированная на мечеть, а также функциональная программа, продуманная компанией «Новая земля».
Архитектура будущего глазами сегодняшних выпускников
В Паркинг Галерее парка «Зарядье» проходит выставка дипломных работ выпускников художественных вузов ВЫПУСК’24. Специальный раздел выставки посвящен архитектурным проектам, о которых мы расскажем. Среди них досуговый комплекс в Ярославской области, городской рынок в Суздале, университет в Сочи, музей в Калуге, научно-исследовательский кластер в Сколково и целый город Николоград.
Временно белоснежный дракон
В китайском Уси после реконструкции по проекту бюро Wutopia Lab открылся парковый павильон Emerald Screen Pergola: эта белоснежная эфемерная конструкция скоро действительно станет изумрудно-зеленой.
«Открытый город 2024»: Дом Евангелия в Санкт-Петербурге
Цикл публикаций о воркшопах проекта «Открытый город» в этом году начинаем с рассказа о проекте «Дом Евангелия: функционализм vs сакраментализм» в Санкт-Петербурге. Проект реализован под руководством бюро «СИВИЛ» и призван обратить внимание на проблему сохранения исторической архитектуры и включения ее в современный городской контекст. Реконструкция Дома Евангелия – это реальный проект бюро, в ходе которого будут реализованы идеи участников воркшопа.
Жилые проекты Московской области:
12 примеров
Мособлархитектура постоянно работает над новыми нормативами, цель которых – сделать проекты качественными, в том числе визуально. Следите за обновлениями! О них, в числе прочего, рассказали на региональном Форуме проектировщиков. Там же показали позитивные примеры жилых проектов: 4 от «Лабва» Станислава Кулиша, 3 от арх-подразделения ГК «Самолет», которым руководит Андрей Перлич, 5 переселенческих малоэтажек от «Алев Груп».