English version

Владимир Плоткин:
«У нас сложная, очень уязвимая и порой беззащитная для критики профессия»

В рамках проекта, посвященного высотному и высокоплотному строительству в Москве последних лет поговорили с главным архитектором ТПО «Резерв» Владимиром Плоткиным, автором многих известных масштабных – и хорошо заметных – построек города. О роли и задачах архитектора в процессе мега-строительства, о драйве мегаполиса и достоинствах смешанной многофункциональной застройки, о методах организации большой формы.

mainImg
Архи.ру:
В 2021 году, реагируя на тенденции высотного роста Москвы, мы начали делать серию интервью о высокоплотной застройке. Потом возникли сомнения, актуальна ли эта повестка по-прежнему, однако апрельское заседание Архсовета, в частности, показало, что да, более чем актуальна. А вопрос этот – сложный, в большей степени инфраструктурный, технологический, экономический, этический, социально-политический. Где тут архитектор, в процессе «выдавливания», по выражению Рема Колхаса, полезных метров из участка?
 
Владимир Плоткин:
«Выдавливание» квадратных метров из участка в рамках уже утвержденной и принятой задачи – это одна из профессиональных компетенций архитектора. И не может быть никаких разглагольствований о социальной или гуманитарной миссии архитектора, которая как будто только и состоит в том, чтобы удержать застройку «в рамках», что-то уменьшить, сократить или прекратить. Если, конечно, речь не идет о чем-то совсем неприемлемом, чуть ли не экзистенциально угрожающем всему человечеству или отдельно взятой территории. Но таких экзистенциональных угроз в рамках нашей профессиональной ответственности лично я в своей практике не встречал.
 
А у вас нет ощущения, что архитектор в конечном счете отвечает за решения, которые не принимает? На него возлагают, так сказать, апологию высоток…
 
Сразу начну оправдываться – я не апологет ни высоток, ни антивысоток.
 
Но если мы беремся за проект, то, значит, принимаем его параметры и ищем оптимальные ответы на все вызовы, и понимаем, что несправедливые обвинения в наш адрес по поводу не нами принятых решений обязательно будут. Но я бы не сказал, что тут требуется «отвечать»; это, повторюсь, нормальная профессиональная деятельность.
Вид с Останкинской башни. Центр «Хуамин» на улице Вильгельма Пика / ТПО «Резерв» (по центру), на фоне жилой застройки проезда Серебрякова
Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Иными словами, архитектор не должен пытаться воздействовать на масштаб застройки? Он в лучшем случае «лепит» объем, а в худшем декорирует фасад?
 
Необходимо определиться с терминами масштаб и масштабирование. Если под масштабом понимать геометрические параметры, то есть высоту и ширину, то это зачастую нужно принимать как неоспариваемую или непреодолимую данность. С другой стороны, масштабирование получаемых объемов, в сторону укрупнения визуального восприятия объекта или наоборот, предполагает и их «лепку», и декорирование фасадов – это обязательная работа архитектора в зависимости от желаемого эффекта. Приемы могут быть разными – фрактализация объема, просто декорация фасада и тому подобное. Так что ничто не лучше и не хуже.

Задача – найти приемлемое решение: эстетическое, экономическое, инфраструктурное и так далее, создать благоприятную среду и нанести минимальный вред. Впрочем, и это банальная диалектика, вред в той или иной степени всегда неизбежен – создавая что-то новое, непременно разрушаешь что-то старое, существующее: будь то природа или сложившаяся городская среда. Увы, у нас сложная, очень уязвимая и порой беззащитная для критики профессия.
Вид с Останкинской башни. Слева ЖК «Триколор» / ТПО «Резерв»
Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Между тем высотное строительство нередко ругают просто за то, что оно высотное.
 
Да, сложилось несколько известных смысловых паттернов, которые повторяют из раза в раз в этой длящейся много лет дискуссии. Надо, однако, понимать, что высотное строительство – не только «жадность заказчика» или, как иногда говорят, «непоправимый визуальный ущерб» городской среде. Это и экономия городской земли за счет сокращения пятна застройки, и освобождение площади для благоустройства и озеленения. Москва – город с непрерывно растущим населением, и рост мегаполиса вверх помогает избегать его горизонтального расширения, «расползания». Крупные комплексы становятся, в той или иной степени, новыми городскими центрами, уменьшают ежедневные миграции внутри города. Сокращается длина транспортной сети и нагрузка на транспорт. Все это довольно значительные плюсы для города, который, повторюсь, быстро растет.

Достаточно ли компенсирует благоустройство, внедрение культурных институций, ритейла и прочих функций – значительное повышение высотности? Или вопрос поставлен неверно и речь не о компенсации, а о том, что одно – высотное строительство, финансово обеспечивает другое – качество функционального наполнения?
 
Я не совсем согласен с постановкой вопроса и в первой, и во второй версии.

Параллельно с высотным строительством неизбежно в той или иной степени идет уплотнение различных замечательных и необходимых городских функций и тут, на мой взгляд, не может быть речи ни о какой компенсации с обеих сторон. Вопрос только в степени насыщенности и качестве функций и благоустройства.
 
Вы согласны с распространенным мнением, что у каждого типа застройки есть свои преимущества, а главное достоинство мегаполиса – это драйв, энергетика и большее количество возможностей в одном месте?
 
Конечно согласен. Более того – это мое глубочайшее убеждение. Настоящий полноценный город сочетает разнообразные жизненные уклады, функции и типы застройки. Желательно их порайонное и достаточно плотное размещение в пределах пешеходных путей или неутомительных транспортных маршрутов. Это обогащает нашу визуальную и пользовательскую среду. Да и просто интересно гулять по такому городу.
 
Разнообразная и разномасштабная среда может формироваться естественным путем, через действие рынка и через постепенное, а иногда скачкообразное, развитие города. Но ее также можно формировать в рамках конкретных проектов, особенно таких, которые предназначены для развития значительной территории – используя интегральный подход и типологию многофункциональных комплексов. В нескольких наших конкурсных градостроительных проектах: МФЦ в Рублево-Архангельском, проекте преобразования Серого пояса Петербурга, пилотном проекте реновации в Царицыно, – мы предлагали или, скорее, декларировали именно такие разнохарактерные, относительно небольшие планировочные структуры, плотно сосредоточенные вместе на одной территории.
Международный финансовый центр в Рублево-Архангельском
© ТПО «Резерв» + Maxwan
Концепция реорганизации кварталов территории 2А, 2 Б района Царицыно
© ТПО «Резерв»

Все три проекта, которые вы сейчас перечислили, – варианты как раз очень разнообразной, очень смешанной застройки. В проекте для Царицына преобладала заданная конкурсом высотность 6-9-15 этажей с редкими повышениями. В Рублево-Архангельском и в Сером поясе на больших территориях соседствовали природные парки, низкоэтажный формат от ИЖС до квартальных 7-9 этажей – и высокоплотные фрагменты в жанре Сити.
 
А вопрос такой – в какой момент здание и застройка из просто крупных становятся мегамасштабными, вызывая критику и ненависть горожан? Это определяется только масштабом? Средняя этажность – нормальная архитектура, большая высотность – плохая по определению. Переходит ли оно в какой-то особый класс строительства, не-архитектурный, или над-архитектурный, такой, который «просто есть»? Или все зависит от точки отсчета: кому-то 12 этажей много, а кому-то и 35 мало?
 
Критерии оценки и восприятие нормальности масштаба и высотности застройки очень и очень разные. Они зависят от времени и места, в котором происходит трансформация привычной людям городской среды. Малоэтажная застройка Москвы на рубеже XIX и XX веков начинает наполняться среднеэтажными домами; в какой-то момент даже 10-этажный дом Моссельпрома казался ненормально высоким небоскребом. К середине XX века 10-этажные «сталинские» дома уже считаются нормальной, красивой и комфортной архитектурой. Ну, а о «Семи сестрах» и говорить не надо – полный восторг! Высота тут благо – главное, чтобы дом был красивым и уместным. Неприятие – ненависть слишком сильное слово – высотных домов чаще всего вызывается неосознанным протестным рефлексом на непривычное, и это нормально. Потом проходит.

Скажите жителю Манхэттена или Гонконга, что их дома это не архитектура!

Вспомните мега-города в фантастических блокбастерах, «Звездных войнах» и тому подобных. Там самое высокое, что есть сейчас в мире, выглядит малоэтажной застройкой.
 
Кроме того, разумеется, существуют разные жизненные уклады и предпочтения: кто-то хочет быть поближе к земле, у кого-то высотобоязнь, ну а кто-то хочет быть поближе к небу, видеть широкие горизонты, городские или природные пейзажи. Личные предпочтения, конечно, тоже в значительной степени определяют точку отсчета нормальности.
 
А где вы башню никогда не стали бы строить? В поле? В историческом центре?
 
Очень трудный вопрос! Если рассуждать абстрактно, то строить можно в любом месте, а в поле с удовольствием! Представьте картину – степь на сто километров вокруг, солнце, синее небо и стоит такая сверкающая штука километровой высоты – красота! Почти такое, правда, в мире уже есть, да и всегда было – вспомните пирамиды, башни замков или соборов на холмах.
 
А если серьезно, то для  каждого конкретного места требуется аккуратный подход, а в сложившихся исторических центрах везде, к счастью, есть установленные высотные ограничения, которым и нужно следовать. Конечно, могут быть исключения, но…
 
В какой-то момент среди ваших проектов было очень много крупных зданий. Насколько это интересно – работать с большими объемами? Чем отличается работа с мегамасштабом?
 
Они и сейчас есть. Да, интересно, потому что это будет заметно в городе и как следствие очень ответственно. Чем отличается работа с мегамасштабом? Да ничем, разве что углубленным изучением технических особенностей высотного строительства и более внимательным ландшафтно-визуальным анализом дальних точек восприятия объема. 

И еще: требуется более тщательное соблюдение разумного баланса между продаваемой или сдаваемой площадью и площадями для вертикальных и горизонтальных коммуникаций, в том числе и инженерных. Это справедливо и для невысотных зданий, но в высотках, принимая во внимание относительно небольшую площадь этажа, потери полезных квадратных метров, помноженные на количество этажей, могут быть значительными.
 
Однако у мегазданий нет внутреннего пространства, точнее оно намного мельче, чем они сами. Они своего рода скульптуры, внутри состоящие из ячеек. И работать, соответственно, приходится только с внешней формой. Это так?
 
Да, чаще всего так, потому что однородная внутренняя структура, состоящая из повторяющихся объемно-планировочных элементов – это собственно типология жилых и офисных башен, и не только башен. Кстати, у мегазданий могут быть огромные внутренние пространства: атриумы, встроенные залы.
 
Вы, кажется, успели поэкспериментировать со всеми вариантами распределения массы: мега-кварталами, пластинами-стенами, даже «сингапурскими» перемычками на гигантской высоте, и общепринятыми на данный момент в Москве тремя башнями на стилобате.
ЖК «Небо»
Фотография © Алексей Народицкий / предоставлено ТПО «Резерв»

Считаете ли вы, что какой-то из подходов оптимален – к примеру, те же башни, которые, кажется, теперь устойчиво преобладают?
 
Любой из подходов может быть.
 
Если требуется что-то специальное, иконическое и при этом экономится пятно застройки из-за выноса крупноразмерных помещений или рекреаций наверх – появятся «сингапурские перемычки».
 
Гигантские стены-пластины не самый гуманный вариант, так как они убивают прозрачную городскую перспективу и часто монотонны. Но иногда оказывается, что это самый емкий вариант и тогда на помощь приходят огромные щели – разрывы в верхних этажах, они открывают небо и формируют силуэт – как, к примеру, в нашем ЖК «Лица». Можно разнообразить фасады секций, создавая иллюзию разнохарактерной застройки – пионером такого подхода для Москвы выступило бюро СПИЧ в «Микрогороде в лесу». Впрочем, и гигантские пластины могут создавать сильный запоминающийся визуальный импульс – на скоростных транзитных магистралях, например.
  • zooming
    Жилой комплекс «Лица»
    Фотография © Илья Иванов / предоставлено ТПО «Резерв»
  • zooming
    Жилой комплекс «Лица»
    Фотография © Константин Антипин / предоставлено ТПО «Резерв»

Отдельные башни с простыми или усложненными формами – самый универсальный вариант, этот подход чаще всего применяется. И если застройщик хочет произвести впечатление не только рекордной высотой башен, которая часто бывает ограниченной городским регламентом или другими соображениями, то архитекторы с удовольствием занимаются совершенно новыми, не имеющими аналогов в истории зодчества, формообразованиями. Появляются закрученные башни, башни-скульптуры в бионическом «витальном» стиле, и порой это очень красиво, мне нравится, хотя такой подход и не совсем в моем вкусе. Впрочем должен признать, что и среди наших проектов можно встретить спиральную форму, как к примеру в одном из давних конкурсных предложений для ММДЦ. 
Конкурсный проект для участка 20 ММДЦ Москва Сити. Высота 240 м / 2010 год, варианты
© ТПО «Резерв»

Несомненно, это разнообразит среду и в будущем может стать привычным, если не доминирующим, дополнением городского силуэта. 

Кстати, если говорить о трех башнях – сейчас достраиваются очень стройные и изящные башни Сергея Скуратова около Сити на Краснопресненской набережной.

В некоторых ваших проектах просматриваются попытки смешать разные типы города, причем контрастно – гипермасштаб и совсем небольшие, 5-6 этажные объемы. Этот подход оправдал себя? А другие варианты города смешанной высотности, к примеру кварталы с высотными акцентами – у них есть перспективы?
 
На первый вопрос о смешении типов городской застройки я ответил ранее. Кварталы с высотными акцентами были всегда в истории архитектуры. Почему бы им не быть в будущем? Насколько высоки и красивы будут эти акценты – зависит уже от мастерства архитектора.
 
Кстати о красоте – что более действенно: силуэт, перепады высоты, фасадный паттерн, благоустройство городского пространства, сложное устройство первых этажей?
 
Порядком поставленных вопросов вы уже на них ответили.
 
Алгоритм подсознательного восприятия архитектуры у реципиента нашего искусства как правило следующий: сначала он видит и оценивает здание целиком – высоту, силуэт, крупные элементы. Подходя ближе, останавливает взгляд на рисунке и элементах фасада, это или колонны, арки, лепнина, или современный паттерн. Ну а потом уже воспринимает все, что расположено на уровне глаз – цоколи, привлекательные витрины и то, что под ногами – собственно благоустройство.
 
Высотные крупномасштабные дома видны издалека, поэтому да, важен силуэт самого здания. Силуэт может формировать и окружающая его контрастная по высоте застройка.

Ну а далее по списку, и все в этом списке одинаково действенно и важно.
 
Если попробовать взять за скобки исторические турбулентности и посмотреть на тенденции развития Москвы за 30 лет, как вы видите ее будущее? Она зарастет башнями?  
 
Я думаю, что да. Процесс пошел и искусственно его останавливать не следует. Это не значит, что он не должен быть разумно организован. Важны правильные места локализации и пространственные векторы развития высотного строительства. Сегодня, например, в Москве активно развивается Большой Сити в северо-западном направлении.

11 Мая 2022

Похожие статьи
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
KOSMOS: «Весь наш путь был и есть – поиск и формирование...
Говорим с сооснователями российско-швейцарско-австрийского бюро KOSMOS Леонидом Слонимским и Артемом Китаевым: об учебе у Евгения Асса, ценности конкурсов, экологической и прочей ответственности и «сообщающимися сосудами» теории и практики – по убеждению архитекторов KOSMOS, одно невозможно без другого.
КОД: «В удаленных городах, не секрет, дефицит кадров»
О пользе синего, визуальном хаосе и общих и специальных проблемах среды российских городов: говорим с авторами Дизайн-кода арктических поселений Ксенией Деевой, Анастасией Конаревой и Ириной Красноперовой, участниками вебинара Яндекс Кью, который пройдет 17 сентября.
Никита Токарев: «Искусство – ориентир в джунглях...
Следующий разговор в рамках конференции Яндекс Кью – с директором Архитектурной школы МАРШ Никитой Токаревым. Дискуссия, которая состоится 10 сентября в 16:00 оффлайн и онлайн, посвящена междисциплинарности. Говорим о том, насколько она нужна архитектурному образованию, где начинается и заканчивается.
Архитектурное образование: тренды нового сезона
МАРШ, МАРХИ, школа Сколково и руководители проектов дополнительного обучения рассказали нам о том, что меняется в образовании архитекторов. На что повлиял уход иностранных вузов, что будет с российской архитектурной школой, к каким дополнительным знаниям стремиться.
Архитектор в метаверс
Поговорили с участниками фестиваля креативных индустрий G8 о том, почему метавселенные – наша завтрашняя повседневность, и каким образом архитекторы могут влиять на нее уже сейчас.
Арсений Афонин: «Полученные знания лучше сразу применять...
Яндекс Кью проводит бесплатную онлайн-конференцию «Архитектура, город, люди». Мы поговорили с авторами докладов, которые могут быть интересны архитекторам. Первое интервью – с руководителем Софт Культуры. Вебинар о лайфхаках по самообразованию, в котором он участвует – в среду.
Технологии и материалы
Амфитеатры, уличное искусство и единение с природой
В сентябре 2023 года в Воронеже завершилось строительство крупнейшей в России школы вместимостью 2860 человек. Проект был возведен в знак дружбы между Россией и Республикой Беларусь и получил название «Содружество». Чем уникально новое учебное заведение, рассказали архитекторы проектного института «Гипрокоммундортранс» и специалист компании КНАУФ, поставлявшей на объект свои отделочные материалы.
Быстрее на 30%: СОД Sarex как инструмент эффективного...
Руководители бюро «МС Архитектс» рассказывают о том, как и почему перешли на российскую среду общих данных, которая позволила наладить совместную работу с девелоперами и строительными подрядчиками. Внедрение Sarex привело к сокращению сроков проектирования на 30%, эффективному решению спорных вопросов и избавлению от проблем человеческого фактора.
Византийская кладка Херсонеса
В историко-археологическом парке Херсонес Таврический воссоздается исторический квартал. В нем разместятся туристические объекты, ремесленные мастерские, музейные пространства. Здания будут иметь аутентичные фасады, воспроизводящие древнюю византийскую кладку Херсонеса. Их выполняет компания «ОртОст-Фасад».
Алюминий в многоэтажном строительстве
Ключевым параметром в проектировании многоэтажных зданий является соотношение прочности и небольшого веса конструкций. Именно эти характеристики сделали алюминий самым популярным материалом при возведении небоскребов. Вместе с «АФК Лидер» – лидером рынка в производстве алюминиевых панелей и кассет – разбираемся в технических преимуществах материала для высотного строительства.
A BOOK – уникальная палитра потолочных решений
Рассказываем о потолочных решениях Knauf Ceiling Solutions из проектного каталога A BOOK, которые были реализованы преимущественно в России и могут послужить отправной точкой для новых дизайнерских идей в работе с потолком как гибким конструктором.
Городские швы и архитектурный фастфуд
Вышел очередной эпизод GMKTalks in the Show – ютуб-проекта о российском девелопменте. В «Архитительном выпуске» разбираются, кто главный: архитектор или застройщик, говорят о работе с историческим контекстом, формировании идентичности города или, наоборот, нарушении этой идентичности.
​Гибкий подход к стенам
Компания Orac, известная дизайнерским декором для стен и богатой коллекцией лепных элементов, представила новинки на выставке Mosbuild 2024.
BIM-модели конвекторов Techno для ArchiCAD
Специалисты Techno разработали линейки моделей конвекторов в версии ArchiCAD 2020, которые подойдут для работы архитекторам, дизайнерам и проектировщикам.
Art Vinyl Click: модульные ПВХ-покрытия от Tarkett
Art Vinyl Click – популярный продукт компании Tarkett, являющейся мировым лидером в производстве финишных напольных покрытий. Его отличают быстрота укладки, надежность в эксплуатации и множество вариантов текстур под натуральные материалы. Подробнее о возможностях Art Vinyl Click – в нашем материале.
Кирпичное ателье Faber Jar: российское производство с...
Уход европейских брендов поставил многие строительные объекты в затруднительное положение – задержка поставок и значительное удорожание. Заменить эксклюзивные клинкерные материалы и кирпич ручной формовки без потери в качестве получилось у кирпичного ателье Faber Jar. ГК «Керма» выпускает не только стандартные позиции лицевого кирпича, но и участвует в разработке сложных авторских проектов.
Systeme Electric: «Технологическое партнерство – объединяем...
В Москве прошел Инновационный Саммит 2024, организованный российской компанией «Систэм Электрик», производителем комплексных решений в области распределения электроэнергии и автоматизации. О компании и новейших продуктах, представленных в рамках форума – в нашем материале.
Новая версия ар-деко
Клубный дом «GloraX Premium Белорусская» строится в Беговом районе Москвы, в нескольких шагах от главной улицы города. В ближайшем доступе – множество зданий в духе сталинского ампира. Соседство с застройкой середины прошлого века определило фасадное решение: облицовка выполнена из бежевого лицевого кирпича завода «КС Керамик» из Кирово-Чепецка. Цвет и текстура материала разработаны индивидуально, с участием архитекторов и заказчика.
KERAMA MARAZZI презентовала коллекцию VENEZIA
Главным событием завершившейся выставки KERAMA MARAZZI EXPO стала презентация новой коллекции 2024 года. Это своеобразное признание в любви к несравненной Венеции, которая послужила вдохновением для новинок во всех ключевых направлениях ассортимента. Керамические материалы, решения для ванной комнаты, а также фирменные обои помогают создать интерьер мечты с венецианским настроением.
Российские модульные технологии для всесезонных...
Технопарк «Айра» представил проект крытых игровых комплексов на основе собственной разработки – универсальных модульных конструкций, которые позволяют сделать детские площадки комфортными в любой сезон. О том, как функционируют и из чего выполняются такие комплексы, рассказывает председатель совета директоров технопарка «Айра» Юрий Берестов.
Сейчас на главной
Облачный сервис
В китайском Шэньчжэне вовсю идет строительство кампуса технологического холдинга Tencent. Авторы проекта застройки важнейшего четвертого участка MAD Architects показали фотографии уже вполне оформившихся корпусов.
Как-то вечером патриции
Репортаж с Архстояния 2024. Сегодня знаменитый никола-ленивецкий архитектурный фестиваль начал свою работу. Мы поискали на нем архитектуру, немного наскребли. Но музыки, тусковки и общения со зрителями заметно больше. Самая интересная новость из вчерашних: следующее Архстояние будет курировать Василий Бычков, основатель и директор Экспо-Парка, проводящего Арх Москву. Кажется, мы стали свидетелями большой коллаборации.
Принцесса и конструктивизм
Дом в саратовской области, построенный по проекту мастерской Spirin architects, отвечает на два специфических запроса заказчика: отдать дань уважения русскому авангарду, а также порадовать дочь, которой хочется пожить в башне.
От дуг до дольменов
Работая над конкурсным проектом для Петропавловска-Камчатского, архитекторы бюро ASADOV поставили во главу угла ценность природного и городского окружения, стремясь не повредить балансу места и в то же время минимизировать сходство объема с «традиционным зданием». Задача оказалась непростой, и авторы сделали 3 варианта, причем один из них – уже после конкурса, в котором основная из предложенных версий заняла 3 место. Но тут дело, как нам кажется, не в итогах конкурса, а в непрерывности творческого мышления.
Кровля двойного назначения
В Таоюане на Тайване началось строительство нового вокзала по проекту бюро Mecanoo. Проект входит в программу превращения железнодорожной системы страны в подземную.
Ре:Креация – итоги конкурса, 3 часть, заключительная
В третьей части публикаций об итогах конкурса рассказываем о победителях группы номинаций «Необычные элементы курортной среды»: общественные пространства, детская зона, WOW-пойнт территория, свободная номинация, а также о лучшей общей идее курорта
СПбГАСУ 2024: кафедра Градострительства
Представляем шесть работ бакалавров и магистров, подготовленных в мастерских Юлии Янковской и Михаила Виленского. В поле исследования – полицентричность и морской контур Петербурга, преобразование агломераций, а также стандартизация общественных пространств.
Hide and seek
Дом ID Moskovskiy, спроектированный Степаном Липгартом во дворах у Московского проспекта за Обводным каналом и завершенный недавно, во-первых, достаточно точно реализован, что существенно еще и потому, что это первый дом, в котором архитектор отвечал не только за фасады, но и за планировки, и смог лучше увязать их между собой. Но интересен он как пример «прорастания» новой архитектуры в городе: она опирается на лучшие образцы по соседству и становится улучшенной и развитой суммой идей, найденных в контексте.
Музейно-концертная функция
Завершена реконструкция домашней арены клуба Real Madrid CF, стадиона Сантьяго Бернабеу: теперь здесь проще проводить концерты и другие массовые мероприятия, а новый фасад согласован с пространством города.
Амфитеатр под луной
Подарок от бюро KIDZ к своему дню рождения – поп-ап павильон на территории кластера ЛенПолиграфМаш в Санкт-Петербурге. До конца лета здесь можно отдыхать в гамаке, возиться с мягким песком, наблюдать за огромным шаром с гелием и другими людьми.
Вибрация балконов
Школа в Шанхае по проекту австралийско-китайского бюро BAU рассчитана как на традиционную, так и на ориентированную на нужды конкретного ученика форму обучения.
Митьки в арбузе
В петербургском «Манеже» открылась выставка художников «Пушкинской-10» – не заметить ее невозможно благодаря яркому дизайну, которым занималась студия «Витрувий и сыновья». Тот случай, когда архитектура перетянула на себя одеяло и встала вровень с художественным высказыванием. Хотя казалось бы – подумаешь, контейнеры и горошек.
Архитектор в городе
Прошлись по современной Москве с проектом «Прогулки с архитектором» – от ЖК LUCKY до Можайского вала. Это долго и подробно, но интересно и познавательно. Рассказываем и показываем, гуляли 4 часа.
Ре:Креация – итоги конкурса, 2 часть
Во второй части рассказываем о самой многочисленной группе номинаций – «Объекты развлечений». В ней было представлено шесть номинаций: акватермальный и банный комплексы, многофункциональный центр, парк развлечений, рыбный рынок и этноархеологический парк.
Пресса: Город большого мифа и большой обиды
Иркутск: место победы почвеннической литературы над современной архитектурой. Иркутск — «великий город с областной судьбой», как сказал когда-то поэт Лев Озеров про Питер. И это высказывание, конечно, про трагедию, но еще и про обиду на судьбу. В ряду сибирских городов Иркутск впечатлил меня не тем, что он на порядок умней, сложней, глубже остальных — хотя это так,— а ощущением устойчивой вялотекущей неврастении.
Конкурс в Коммунарке: нюансы
Институт Генплана и группа «Самолет» провели семинар для будущих участников конкурса на концепцию района в АДЦ «Коммунарка». Выяснились некоторые детали, которые будут полезны будущим участникам. Рассказываем.
Переживание звука
Для музея звука Audeum в Сеуле Кэнго Кума создал архитектуру, которая обращается к природным мотивам и стимулирует все пять чувств человека.
Кредо уместности
Первая студия выпускного курса бакалавриата МАРШ, которую мы публикуем в этом году, размышляла территорией Ризоположенского монастыря в Суздале под грифом «уместность» и в рамках типологии ДК. После сноса в 1930-е годы позднего собора в монастыре осталось просторное «пустое место» и несколько руин. Показываем три работы – одна из них шагнула за стену монастыря.
Субурбию в центр
Архитектурная студия Grad предлагает адаптировать городскую жилую ячейку к типологии и комфорту индивидуального жилого дома. Наилучшая для этого технология, по мнению архитекторов, – модульная деревогибридная система.
ГУЗ-2024: большие идеи XX века
Публикуем выпускные работы бакалавров Государственного университета по землеустройству, выполненные на кафедре «Архитектура» под руководством Михаила Корси. Часть работ ориентирована на реального заказчика и в дальнейшем получит развитие и возможную реализацию. Обязательное условие этого года – подготовка макета.
Белый свод
Herzog & de Meuron превратили руину исторического дома в центре австрийского Брегенца в «стопку» функций: культурное пространство с баром, гостиница, квартира.
WAF 2024: полшага навстречу
Всемирный фестиваль архитектуры объявил шорт-листы всех номинаций. В списки попали два наших бюро с проектами для Саудовской Аравии и Португалии. Также в сербском проекте замечен российский фотограф& Коротко рассказываем обо всех.
Не снится нам берег Японский
Для того, чтобы исследовать возможности развития нового курорта на берегу Тихого океана, конкурс «РЕ:КРЕАЦИЯ» поделили на 15 (!) номинаций, от участников требовали не меньше 3 концепций, по одной в каждой номинации, и победителей тоже 15. Среди них и студенты, и известные молодые архитекторы. Показываем первые 4 номинации: отели и апартаменты разного класса.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мост без свойств
В Бордо открылся автомобильный и пешеходный мост по проекту OMA: половина его полотна – многофункциональное общественное пространство.
Три шоу
МАРШ опять показывает, как надо душевно и атмосферно обходиться с макетами и с материями: физическими от картона до металла – и смысловыми, от вопроса уместности в контексте до разнообразных ракурсов архитектурных философий.
Квеври наизнанку
Ресторан «Мараули» в Красноярске – еще одна попытка воссоздать атмосферу Грузии без использования стереотипных деталей. Архитекторы Archpoint прибегают к приему ракурса «изнутри», открывают кухню, используют тактильные материалы и иронию.
Городской лес
Парк «Прибрежный» в Набережных Челнах признан лучшим общественным местом Татарстана в 2023 году. Для огромного лесного массива бюро «Архитектурный десант» актуализировало старые и предложило новые функции – например, площадку для выгула собак и терренкуры, разработанные при участии кардиолога. Также у парка появился фирменный стиль.
Воспоминания о фотопленке
Филиал знаменитой шведской галереи Fotografiska открылся теперь и в Шанхае. Под выставочные пространства бюро AIM Architecture реконструировало старый склад, максимально сохранив жесткую, подлинную стилистику.