English version

Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»

Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.

mainImg
Архитектор:
Юрий Виссарионов
Мастерская:
ПТАМ Виссарионова http://www.pamvissarionov.ru
Архи.ру:
Вы долгое время работали в Сочи. Как изменился ваш взгляд на развитие туристических городов за эти годы?

Юрий Виссарионов:
В Сочи я попал по распределению, сразу после окончания института. Тогда это был «город нашего социалистического будущего», а теперь стал городом капиталистического настоящего. Перед нами ставили задачу создать некий «город солнца». Это была замечательная тема, которой я занимался еще в институте под руководством прекрасного философа, преподавателя эстетики из Нижнего Новгорода Льва Зеленого. Он привлек нас к теме идеальных городов – утопических проектов, которые сейчас вновь занимают внимание архитектурного сообщества.

То есть на ваш взгляд, задача архитектора – не просто проектировать здания, а предвидеть будущее?

Абсолютно верно. Проектировать – это ведь не фасад рисовать, это проектировать жизнь. Любой архитектор – это футуролог. Прежде чем что-то рисовать, он задумывается о том, как люди должны жить в этом пространстве. Я совершенно не отвергаю творческую составляющую архитектуры как искусства, сам занимаюсь прорисовкой фасадов, графикой. Но главное – проектировать жизнь. Нас так учили относиться к профессии. Проектировать жизнь – значит понять новые тенденции ближайшего будущего, правильно к ним отнестись и сформировать свой взгляд. 
Туристический комплекс Шерегеш. Гостиница
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова

Какие тенденции в развитии городов вы считаете ключевыми?

Сейчас меняются не только форматы расселения, но и отношение к внутреннему пространству, оно становится гибридным. Вспомните наш старый СНИП. Когда мы планировали застройку городов, все вращалось вокруг производства. Человек был приложением к общему производственному порыву. Соответственно, четко зонировались пространства: промышленное, селитебное, коммунальное, социальная инфраструктура. Все было строго регламентировано, потому что вектор развития общества был производственным.

Все смешалось – совмещаются многие профессии, многие образы жизни в одном. Возникают новые типологии, которых раньше не было. Возьмем, например, концепцию light industry. Это одновременно и складская тема, и гостиницы, и проживание, и какие-то социальные функции – то, что раньше было невозможно совместить. Такое смешение функций было характерно только для самой начальной стадии возникновения городов, когда человек внизу работал, а наверху жил.
  • zooming
    1 / 3
    Гостинично-модульный комплекс в Сочи
    Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова
  • zooming
    2 / 3
    Гостинично-модульный комплекс в Сочи
    Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова
  • zooming
    3 / 3
    Гостинично-модульный комплекс в Сочи
    Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова

Или возьмем современные фудкорты. Они ведь не только для того, чтобы поесть, а в первую очередь для общения. Это некое коллективное пространство для молодежи. Гибридное пространство, куда интегрирована жизнь.

Если раньше в квартире обязательно была гостиная – “living room”, комната для жизни, то теперь эта функция потихоньку переходит в общественные пространства. Они становятся гибридными: человек там и ест, и общается, и поет, и пляшет, и рисует, работает, сидит за компьютером. Мы часто видим это в современных кафе – они становятся местом работы и местом жизни.
Туристическая деревня, Алтай. Клуб-ресторан
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова

Как эти тенденции отражаются в современном проектировании?

Сегодняшнее проектирование у многих стало сетевым. По сути, это комбинаторика типологических пространств человека. Многие функции уходят из модулей. Вот, например, если жилая ячейка становится совсем небольшой, скажем, 15 квадратных метров, из нее уходит функция гостиной. Она становится просто спальней, местом для сна. А функция «жизни» перетекает в общественные пространства.

Вы упомянули модульное проектирование. Можете подробнее рассказать об этом подходе?

Да, это важная тема. Нужно различать типовое и модульное проектирование. Типовой проект – это повтор проекта один к одному, но с небольшими изменениями. А модуль – это разработка, по сути дела, конструктора, блоков.

Поскольку типология пространства происходит из эргономики человека, а человек за прошедшие века не очень изменился, то и основные известные типы пространств остаются прежними. Современное проектирование во многом является их комбинаторикой: это как игра в кубик Рубика – вы комбинируете стандартные элементы, получая новые сочетания.
  • zooming
    1 / 3
    Актив-отель “Искра”
    Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова
  • zooming
    2 / 3
    Актив-отель “Искра”
    Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова
  • zooming
    3 / 3
    Актив-отель “Искра”
    Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова

А как модульный подход сочетается с необходимостью сохранения культурного кода?

Это интересный вопрос. Я думаю, модульная архитектура вполне может отражать культурный код. Более того, в последних проектах, особенно у молодежи, я вижу даже примеры прямых цитат. Раньше, в период моей молодости, это считалось чем-то постыдным. А сейчас человек набирает модули, а потом, если ему не хватает сложности, берет прямую цитату.

Я видел дипломный проект, где автор делал общественный центр и, вдохновившись работами Хундертвассера, взял характерный элемент из его архитектуры. И знаете, объект сразу ожил, появилась этника. В этом глобализме необходимо этническое начало.

Ведь есть не только типология пространства, но и типология культуры, есть некие устойчивые формы и образы. Вот образы тоже имеют свои модули. Они видоизменяются, но повторяются. А когда какой-то образ становится символом, он начинает работать на совершенно другом уровне.
Туристический комплекс Шерегеш
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова
Агро-туристический комплекс «Гжель»
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова

А какие преимущества у модульности?

Во-первых, экологичность. Модуль может не касаться земли, или почти не касаться, буквально в нескольких точках. Модуль, как правило, имеет автономную систему канализации и водоснабжения. Он зависит, как правило, только от электроэнергии. Так что это наименьшее и почти сведенное к минимуму влияние на окружающую среду. Поэтому оно разрешено всевозможными регламентами, и это зачастую единственный выход для туризма.
 
Во-вторых, это гибкость и мобильность. Модульный дом освобождает от многих проблем не только проживающего, но и проектировщика, и эксплуатирующего. Он временный. Мы не только обслуживаем эти поселки, мы их разбираем при необходимости. 
Туристическая сеть эко-пространств «Красная Деревня», Калевала
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова
Туристическая сеть эко-пространств «Красная Деревня», Калевала
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова

Кроме того, он не одинаковый. За счет того, что это «кубик Рубика», конструктор – имеется вариация выбора разных деталей. Это, конечно, не панацея, но среда получается более разнообразной.
 
И, наконец, философский аспект. Модульный дом – не принадлежит земле. Он принадлежит космосу, воздуху. Принадлежит как ракушка человеческая, которую человек может «таскать» за собой, куда потребуется. Это некий идеал преодоления человеческого тяготения.
Агро-туристический комплекс «Гжель». Дома на деревьях
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова
 
Агро-туристический комплекс «Гжель». Глэмпинговые дома / палаточный лагерь
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова

Можете рассказать о проектах, где вы применяли модульность?
 
Например, мы делали проект эко-деревни «Калевала» с хаусботами. Это очень интересный опыт создания плавучих домов. Это модули из пищевого пенополистирола с металлическим каркасом. Такой подход позволяет создавать уникальные жилые пространства на воде, что открывает новые возможности для архитектуры и туризма.

Недавно мы занимались еще одним туристическим проектом – реконструкцией пионерского лагеря для Роскосмоса в Московской области. Это был интересный опыт. Мы сделали каркасный 100% вариант, пытались просто изменить отношение к среде и быстро возвести его.
Туристический комплекс, Московская область
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова
Туристический комплекс Шерегеш
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова

А технологически что собой представляют модульные дома сегодня?
 
В основном это каркасная технология, но есть и разные: и надувные модули, есть модули-скорлупы. Мы, например, сейчас в Сочи делаем 3D-деревню, в качестве технологии используется 3D-печать из бетона, такой легкий бетон с утеплением.

Первоначально предполагалось, что 3D-принтер выйдет и сразу весь дом сделает. Но оказалось, что это не самый эффективный способ. Дома получаются скучные, а на активном рельефе приходится переставлять принтер несколько раз. Поэтому была разработана другая методика. Мы стали делать эти скорлупы в цеху, а на месте только ставить. Это оказалось самой передовой технологией. Фактически, это конструктор LEGO. Он меняется по-разному, ставится в парк как глобальная ландшафтная скульптура.
3D-печать домов в Сочи
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова
3D-печать домов в Сочи
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова

Как перечисленные вами архитектурные тенденции в целом влияют на развитие туристической инфраструктуры?

Я бы сказал, что туризм – это путешествие в поисках самого себя. Себя в пространстве, в культуре, в обществе. Поэтому, когда мы проектируем туристические объекты, мы должны помнить об этом стремлении человека к самопознанию через новый опыт.

Например, мы сделали этнопарк в Гжели, это была попытка ответить на вопрос: как делать русскую этнику в современном контексте? Когда мы начали проектировать, у нас была задача сделать «русский парк», «русский дом». Мы пришли к пониманию, что это пространство для существования коллектива, общины, общества своих. Кто такие свои? Это ближайшее окружение человека – друзья, родственники. Так, сначала появилась деревенька для себя, для своих, а рядом – для туризма. Плюс еще неплохо бы, если бы приезжали международные туристы, поэтому потребовалась событийная площадка.
Агро-туристический комплекс «Гжель»
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова

Так пришли к созданию многофункционального туристско-рекреационного комплекса, объединяющего различные виды отдыха на природе – от гастрономии до народных праздников и спортивных активностей. Мы стремились воплотить идею современного прото-города – поселения с уникальным сообществом, ремеслами и фермерским хозяйством, используя элементы русской культуры. Наша концепция опиралась на экологичность и традиционные мотивы, с преобладанием деревянных построек в стиле русских дач и хозяйственных сооружений.
 
Или взять, к примеру, наш проект в Шерегеше. Это невероятное по энергетике место с уникальной природой, для которого мы придумали другую историю, тоже на основе модульности – создали такие простые домики, возвращающие нас к прото-поселению. Причем сделали современное, экологичное решение, «оторванное от земли». Идеальный вариант для такого места, что-то вроде «баранки в воздухе», как в «Марсианских хрониках» Рэя Бредбери.
Туристический комплекс Шерегеш. Дуплекс
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова
Туристический комплекс Шерегеш. Въездная зона
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова

Как вы видите будущее архитектуры в контексте всех тех изменений, о которых вы говорили?

Я думаю, что будущее за гибкими, адаптивными решениями. Мы должны проектировать пространства, которые могут меняться вместе с изменением потребностей людей. При этом важно сохранять связь с культурным контекстом, с историей места.

Модульное проектирование дает нам инструменты для создания таких гибких решений. Мы можем комбинировать стандартные элементы, создавая уникальные пространства. При этом важно не забывать о человеческом масштабе, о тех самых модулях образов и идей, о которых я говорил выше. 
Агро-туристический комплекс «Гжель»
Изображение предоставлено ПТАМ Виссарионова

Я также верю, что будущее за междисциплинарным подходом. Архитектор должен быть не только дизайнером и инженером, но и экологом, продуктологом, влияющим на образ жизни социума. Мы должны понимать, как наши решения влияют на жизнь людей, на развитие общества, на окружающую среду.

И, конечно, мы должны быть открыты к новым технологиям. Цифровое проектирование, виртуальная и дополненная реальность, искусственный интеллект, 3D-печать – такие технологии меняют нашу профессию и будут менять еще сильнее в будущем.
Архитектор:
Юрий Виссарионов
Мастерская:
ПТАМ Виссарионова http://www.pamvissarionov.ru

04 Сентября 2024

Похожие статьи
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Технологии и материалы
Будущее за химически упрочненным стеклом
В архитектуре премиум-класса безупречный внешний вид остекления – ключевое требование. Однако традиционно используемое термоупрочненное стекло часто создает оптические искажения. Российская Стекольная Компания (РСК) представляет инновационное для российского рынка решение этой проблемы – переработку стекла методом химического упрочнения.
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
Сейчас на главной
Новый образ Искры
ТП-РП 2820 или «Искра» – новое небольшое кафе на нижегородской Стрелке, по силе обаяния и привлекательности достойно конкурирующее с более статусными объектами. Этот осколок постконструктивизма – епархиальное кафе. Весной этот небольшой объект признан лучшим в номинации «Реконструкция и приспособление» на Мосбилд-2025.
Формула воды
По проекту ‘nefa’architects’ в центре Йошкар-Олы благоустраивается так называемая набережная Брюгге: променад между рекой Малая Кокшага и сплошным фронтом «бельгийских» домиков, построенных в начале 2000-х. Изучив опыт Амстердама и Брюгге, архитекторы закольцевали сухопутный пешеходный маршрут с помощью водного, проходящего по понтонной системе. Потенциал участка у воды раскрывает сцена с амфитеатром на воде, безопасный бассейн для купания, а также плавучие сады. Марийский образ в архитектуре и дизайне
Себя показать…
Видовой ресторан «Пижоны», расположенный на 14-м этаже башни в центре Ижевска, быстро стал популярен – и во многом благодаря не столько открывающимся видам, сколько дизайну интерьера от бюро Egodesign.studio, в котором средиземноморские мотивы причудливо переплелись с удмуртскими.
Время архитектора: премия имени Сергея Ткаченко-2025
Учрежденная Институтом Генплана Москвы и Архитектурным центром Сергея Ткаченко премия подвела итоги. Из 160 студенческих выпускных квалификационных работ экспертное жюри выбрало три: медицинский центр для больных сахарным диабетом, морской технопарк и проект градостроительной организации периферийных зон на примере Волгограда.
Главный экспонат
Написалось содержательное алаверды с картинками к тексту о выставке в центре «Зотов», посвященной архитектурным макетам. Очень плотно на ней собран материал, кажется, настолько плотно, что перестает «слушаться» куратора, создавая собственные смыслы и завихрения. Давно столько раритетов нового и старого времени из области макета не было собрано в одном месте. Пробуем разобраться, как все устроено и кто тут главный.
Архитектура дипломатии
В историческом центре Риги, на месте бывшего советского вычислительного центра, открылось новое здание – Посольство Эстонии. Проект бюро United Riga Architects бережно сохраняет память о модернистском прошлом, сочетая её с современными архитектурными решениями и технологиями.
С открытым сердцем
Модульное здание общежития для студентов Делфтского технического университета возвели всего за 26 недель. Авторы проекта – бюро Studioninedots.
Арктика вместо Мороженого
Rokot Studio предложили концепцию воссоздания исторического павильона «Мороженое» на ВДНХ по проекту 1950 года. Здание сохраняет форму ледяной глыбы, но внутри вместо кафе-мороженого размещается экспозиция павильона «Арктика».
Футляр для наследия
Национальный центр Виктора Астафьева построен по проекту бюро А2 в родном селе писателя Овсянка. Три «оболочки» здания – деревянная, оштукатуренная и стеклянная – связывают его с контекстом, а расположение между двумя главными улицами формирует общественные площади. Несущий каркас, хорошо просматриваемый через витражи, отсылает к образам железной дороги. Здание построено рядом с домом-музеем писателя и напоминает большое «облако», в котором хранится память об Астафьеве и его наследии.
Пиранези для первокурсников
В калифорнийском Клермонтском колледже открылось первое из запланированных зданий по проекту BIG: Научный центр имени Роберта Дея, где масштабные стальные фермы снаружи обшиты стеклофибробетоном, а внутри – древесиной.
Какого цвета нефть?
Для компании, чья миссия – работать на завтрашний день, крайне важно уже сегодня закладывать основу будущих успехов. Поэтому в штаб-квартире компании «ЛУКОЙЛ-Инжиниринг», спроектированной бюро «АРХИСТРА», целый этаж занимает многофункциональный образовательный центр.
Парковка за ширмой
Бюро S4S Architects спроектировало для московского жилого комплекса «Эко Бунино» паркинг, который успешно маскирует свою утилитарность за фасадом из перфорированных панелей. В комбинации с ламелями скрывают жесткую сетку ярусов и выравнивают пропорции, одновременно обеспечивая пространства естественным светом, вентиляцией и, как ни странно, видами на лесистую территорию. Первый этаж занимают коммерческие помещения, благодаря которым здание используют не только автомобилисты.
Пресса: Примеры из практики: 100 проектов Юрия Аввакумова
В книге «Примеры. Экспозиция искусства или искусство экспозиции», выпущенной издательством музея «Гараж», известный архитектор поведал о десятилетиях работы на поприще проектирования художественных выставок
Больше арок
В Сент-Луисе после реконструкции по проекту Snøhetta открылся концертный зал городского симфонического оркестра.
Море фантазии
Студия EgoDesign разработала для сети частных детских садов KIDO в Ижевске дизайн-концепцию, которая должна способствовать творческому развитию детей за счет тематических игровых компонентов и оформления, индивидуального для каждой группы.
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Гнезда, мосты, штиль и балтийская колючка в Филинской...
Ключевым событием завершившегося на днях фестиваля «ЭкоБерег» стало объявление победителей конкурса на разработку проекта туристической инфраструктуры на побережье Балтики в Филинской бухте. Победителем стал проект эко-парка «Гнезда» компании «Пауэр Технолоджис». Показываем все награжденные проекты.
Падел на взморье
Бюро 3 BY THREE разработало для Калининградской области концепцию падел-центра с фасадами из поликарбоната, которые за счет своей полупрозрачности делают спорт частью городской жизни. Объем с пятью кортами и балконом для зрителей дополняет блок лобби с эксплуатируемой кровлей.
Эндорфиновый всплеск
По проекту дизайн-студии TONKO на набережной Волги в Самаре появилась яркая площадка для тренировок на открытом воздухе. Уличная спортивная мебель произведена по чертежам архитекторов, а для зонирования активно используется цвет. Можно заниматься йогой, боксом, паркуром, настольным теннисом или же просто отдыхать в шезлонге.
Дыхание банковского дела
Новая штаб-квартира банка Lombard Odier на берегу Женевского озера задумана авторами проекта, Herzog & de Meuron, «дышащей», открытой природному окружению.
МАРШ: Уместность II
Магистранты студии «Уместность II», которую в 2024-2025 учебном году курировали Евгения Репина и Сергей Малахов, работали над мастер-планами исторических центров трех малых городов: Бирска, Зарайска и Камышина. Индивидуальная часть включила средовые проекты реконструкции и опиралась на авторский метод под названием «спонтанный ордер».
Пещеры и каньоны
В Алматы открылся частный музей современного искусства, построенный по проекту Chapman Taylor и CT Architects. Архитектурное решение обыгрывает контраст между статикой горного массива и динамикой современного города. Центральный атриум отсылает к линиям Чарынского каньона.
Свет и камень
DA bureau разработало для обувной сети Ekonika новую концепцию оформления магазинов, первым из которых стал флагманский шоу-рум в «Афимолле». На смену респектабельности пришла актуальная женственность, воздушность и легкая ирония.
Выбирая лучшее
Очередная книга Александра Змеула о московском метро посвящена конкурсам на проекты станций со середины 1950-х до 1991 года. Издание выпущено Музеем современного искусства «Гараж».
Гламур без излишеств
Форма идеального минимального жилища волнует архитекторов не одно десятилетие, начиная от крошечного «Кабанона» Ле Корбюзье, построенного на Лазурном берегу в 1952 году, до «Жилища первой необходимости» Нормана Фостера, показанного на 18-й Венецианской биеннале, и современных модульных кабин Nokken. Каждая эпоха по-своему отвечает на вопрос, как мало пространства человеку действительно нужно для жизни. «Хижина», спроектированная бюро Arhbro, продолжает эту традицию.
Современная изба
Современная изба – это оксюморон, потому что сама суть избы заключена в ее архаичности, простоте и резистентности к изменениям. Она была утилитарным жилищем, построенным по веками выверенным канонам, где каждая деталь имела функцию и символику. Попытка придать ей современность часто приводит к стилизации под народный стиль с декоративными излишествами. Создание современной избы в рамках архитектурных приличий – редкость. Но иногда, как в случае с проектом AI-architects, это удается.
Концептуальные музеи
Показываем проекты бакалавров 4 курса кафедры «Дизайн архитектурной среды» МАРХИ, выполненные под руководством Оскара Мамлеева и Ивана Колманка. Все посвящены музеям, а для публикации преподаватели выбрали работы самых увлеченных авторов. Все музеи, правда, более чем не обычны.
Взращенный на молоке
Жилой дом FRESH по проекту бюро KAAN как будто приобнял консольным выносом исторический корпус бывшего молокозавода в Эйндховене.