Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать, что в России должен быть полноценный музей,
посвященный архитектуре как виду искусства»

В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.

mainImg
Архи.ру:
Выставка в честь 90-летнего юбилея музея названа «прообразом постоянной экспозиции». Вы поэтому выбрали тему языка архитектуры?
Наталья Шашкова, директор Музея архитектуры им. А.В. Щусева
Фотография: предоставлена пресс-службой Музея архитектуры

Наталья Шашкова,
 
директор Музея архитектуры:
 
Мы очень долго подбирали тему для юбилейного проекта и решили поговорить об архитектуре как виде искусства. Наши молодые коллеги – мы доверили эту миссию молодежи – в формате выставки пытаются ответить на вопрос: что такое архитектура? И с точки зрения конструкций, технологий, градостроительных решений, – и с художественной точки зрения. Как она воздействует на человека, как фиксируется в изобразительном искусстве. Как она рождается: от первых эскизов до воплощения, до реализации. Дело в том, что не все люди осознают, для чего архитектуре нужен музей, о чем должна идти речь в архитектурном музее. Мы надеемся, что разговор, начатый этой выставкой, нам самим позволит осознать, какой должна быть экспозиция архитектурного музея в наши дни. И, конечно, с нетерпением ожидаем обратную связь от нашей публики, от профессионального сообщества.
Команда кураторов на открытии. Выставка «Архитектура говорит. К 90-летию Музея архитектуры им. А.В. Щусева»
Фотография: предоставлена пресс-службой Музея архитектуры
Выставка «Архитектура говорит. К 90-летию Музея архитектуры им. А.В. Щусева»
Фотография: предоставлена пресс-службой Музея архитектуры

Выставку мы решили сделать зрелищной и яркой: показать не историю музея на основе документов и фото, а срез наших потрясающих коллекций. Тем не менее параллельно мы готовим научное, академическое издание, посвященное истории музея и людям, которые его создавали.
Награждение сотрудников музея на открытии выставки «Архитектура говорит. К 90-летию Музея архитектуры им. А.В. Щусева»
Фотография: предоставлена пресс-службой Музея архитектуры

Сейчас наша главная задача – продемонстрировать и доказать, что в России должен быть полноценный Музей архитектуры. Выставка должна стать стартовой точкой в ее решении. Но это не единственная юбилейная выставка…
 
Расскажите про другую?
 
Она откроется в конце ноября и это будет свободное высказывание современных архитекторов о том, каким они видят Музей архитектуры. К этому проекту мы пригласили около 60 участников, они в форме графики, арт-объектов и инсталляций расскажут о том, что для них музей. Выставку курирует Анна Мартовицкая – человек, который хорошо знает сообщество и погружен в проблематику современной архитектуры.
  • zooming
    Объект бюро ATRIUM, показанный на их недавней выставке «Словарь современной архитектуры» во Флигеле-Руине сделан для будущей выставки Музей архитектуры и может служить ее, в некотором роде, тизером
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру
  • zooming
    Выставка «Словарь современной архитектуры», к 30-летию АБ ATRIUM
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру

А что будет с выставкой Калязинских фресок?
 
Калязинские фрески – наша постоянная экспозиция, они останутся на своем месте, в трех залах внутренней анфилады. Модель Большого Кремлевского дворца – тоже часть постоянной экспозиции, но ее мы пока не открываем, поскольку она требует полноценной комплексной реставрации.
  • zooming
    Выставка калязинских фресок. Макет собора Макарева Калязинского монастыря, 1940 г.
    Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру
  • zooming
    Директор музея Наталья Шашкова на экспозиции калязинских фресок
    Фотография: предоставлена пресс-службой Музея архитектуры

Реставрация уже началась?
 
Модель стоит в зале и ждет решения организационных вопросов. Для того, чтобы его переместить, требуются большие организационные и финансовые усилия. Этот предмет нельзя трогать с места просто так. Кроме того, не все части модели находятся в залах. Сейчас в музее нет площади, на которой можно было бы полностью собрать баженовскую модель Большого Кремлевского Дворца. Когда-то она занимала основной объем Большого собора Донского монастыря.
 
Но баженовская модель – не единственная. У нас хранится воронихинская модель Казанского Собора в Петербурге, не менее значимый памятник. Или полотна Машкова из Банкетного зала гостиницы Москва, сейчас они хранятся на валах и, по рекомендации специалистов, если мы их реставрируем, то их нельзя будет накатать обратно на валы. А для того, чтобы хранить их на подрамниках у нас, опять же, сейчас нет места. Наше уникальное собрание не может жить полной жизнью в рамках существующего здания.
 
Музею архитектуры нужно для полноценной работы новое здание. При сохранении, безусловно, ансамбля на Воздвиженке. Это глобальная проблема, настолько комплексная, что к реставрации некоторых предметов собрания мы не можем приступить до того, как она будет решена.
 
Музею нужно новое здание и музею нужно оставаться на Воздвиженке?
 
Да, музей исторически связан с комплексом усадьбы Талызиных. Это естественно. Но мы считаем, что наша постоянная большая экспозиция должна быть создана в новом здании с привлечением всех современных технологий. Конечно, хочется, чтобы это было место в сердце Москвы, место, где мы можем говорить об истории архитектуры в историческом окружении.
 
Сейчас собрание приближается к цифре 840 тысяч, наша коллекция очень востребована, и живет активной жизнью. Огромное количество запросов на внешние выставки. Огромный запрос от исследователей – историков архитектуры и реставраторов. Это наша гордость: за последние годы доступ посетителей в фонды был реорганизован, и сейчас я очень много комплиментов получаю от специалистов по поводу того, что к нам легко попасть в фонды, что у нас комфортная и понятная процедура доступа и очень качественная консультационная поддержка. Я с огромной радостью об этом говорю, так как была к этому причастна, еще не будучи директором и работая в фондах.
 
Что это означает? Это означает, что наши фонды постоянно публикуются учеными, они постоянно задействованы в реставрации объектов культурного наследия. Коллекция продолжает полноценно жить, даже в стесненных условиях.
 
Мы сейчас ведем титаническую работу по первой в истории музея сверке коллекций. Это ежедневный подвиг фондовых сотрудников. Ящики с негативами мы в первый раз вскрыли после переезда из Донского монастыря в прошлом 2023 году.
 
Ох как давно следовало это сделать.
 
Причина того, что нам удалось открыть негативы только сейчас – и, подчеркну, это стало результатом большого напряжения сил – опять же в отсутствии места. Чтобы открыть заштабелированный фонд, нужно освободить хоть какое-то пространство, и нам постоянно приходится двигать предметы то туда, то сюда, как в пятнашках.
 
При этом надо понимать, что речь не об обычных негативах. У нас немало негативов на стекле, коллекция включает материалы с середины XIX века до текущего момента. Это и художественные, и фиксационные фотографии, которые для истории архитектуры и для реставраторов бесценны.
Зал, посвященный фотофондам музея. Выставка «Архитектура говорит. К 90-летию Музея архитектуры им. А.В. Щусева»
Фотография: предоставлена пресс-службой Музея архитектуры

И, кстати – а это еще одна из задач, которую мы для себя пока не решили, но активно ее осмысляем и будем в ближайшее время искать финансирование. Фотофиксация перешла в цифру. Но ведь и проектирование перешло в цифру. Мы сейчас пытаемся ответить для себя на вопрос – как документировать современный архитектурный процесс?
 
Я помню, еще в годы Давида Саркисяна, Григорий Ревзин инициировал в музее проект «Строение номер»: произведения выставляли и принимали на хранение в музей. А сейчас? Я примерно понимаю, как попадают предметы в Третьяковку, а в Музей архитектуры как они попадают, каковы механизмы?
 
Механизмы у нас и в Третьяковке одинаковые, они нормативно закреплены. Мы пополняем коллекцию в основном благодаря пожертвованиям, закупка случается относительно редко.
 
Основной массив наших поступлений сейчас – творческие архивы архитекторов, инженеров, реставраторов. Из последних поступлений – материалы Михаила Крышталя, их передала вдова; архив Юлия Филлера. Они отражают неоднозначные процессы в новейшей архитектуре, но мы считаем важным задокументировать и эти явления. Очень интересным и ярким событием для нас стало поступление архива Владимира Кубасова, часть которого мы показали на выставке весной этого года.
Архитектор Владимир Кубасов. Музей архитектуры, Москва, 22.03.2024 – 19.05.2024
Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Архитектор при жизни высказал намерение передать архив Музею архитектуры, оно было поддержано наследницей, она приезжала сюда из США для того, чтобы исполнить волю отца. Скоро, мы надеемся, выйдет книга, посвященная наследию Кубасова, написанная Ириной Чепкуновой при поддержке молодых сотрудников музея.
 
Увы, не всегда наследники распоряжаются творческим архивом адекватно: лучше, когда пытаются продать, хуже, если уничтожают. В любом случае, путь в коллекцию всегда один – материал, неважно, на закупку или пожертвование, рассматривает экспертная фондово-закупочная комиссия, которая принимает решение о его включении в музейный фонд РФ. В комиссии – порядка 20 музейных специалистов.
 
Так планируете ли вы принимать собственно проекты современной архитектуры?
 
В последние годы мы от современных архитекторов принимали графические материалы.
 
Тут вопрос – в формате и носителе данных. Многие современные архитекторы работают только в цифре, и нам еще надо научиться принимать на хранение проекты в цифровом формате. И тут мы надеемся на встречный интерес со стороны архитекторов.
 
Не в обиду никому будь сказано, но по некоторым личным разговорам с представителями архитектурного сообщества у меня сложилось впечатление, что они не слишком озабочены такого рода хранением… Тем не менее мы с коллегами – исследователями архитектуры, понимаем, насколько важно сделать так, чтобы материал «отложился» в музее, в архиве. Иначе его не будет в истории архитектуры. Не надо питать иллюзий. Если материала архитектора нет в архиве, то, даже если здание реализовано, – поверьте, имя автора сотрется даже из всемирной сети.
 
Мы должны понимать, что у нас нет официального института накопления информации по истории архитектуры в сети – такого, который бы нормативно регулировался. В музее несколько ступеней учета, первая – книги, которые мы до сих пор ведем обязательно на бумаге, вторая – инвентарь, тоже бумажный или электронный, Государственный каталог музейного фонда РФ – третья. Это особым образом выстроенная и защищенная информационная система ее безопасность обеспечивается на государственном уровне.
 
А вот отсутствие интереса у современных архитекторов, в чем оно заключается?
 
У меня такое ощущение, что музей на какое-то время выпал из их вселенной, они перестали понимать, имеет ли он для них какое-то значение. Так что выставочный проект с участием представителей профессии мы придумали в том числе для того, чтобы вернуться к диалогу.
 
Это, впрочем, не значит, что нас игнорируют. Нет, музей активно участвует и в Арх Москве, и в Зодчестве, и в Урбанистическом форуме. Время от времени мы проводим какие-то совместные выставочные проекты. Музей не был никогда институцией, которая занималась исключительно историей архитектуры. Взаимодействие есть, и оно не утрачено. Но нужно сделать его более системным и последовательным. И да – на данный момент диалог выстроен в области выставочных проектов, а вот относительно архивации, сохранения свидетельств развития современной архитектуры – над этой конкретной темой еще предстоит много работать.
 
Итак, юбилейная выставка – просветительская, затем мы ждем выставку арт-объектов современных архитекторов. Но музей в последние годы показывает и олдскульные, чтобы не сказать консервативные, но в то же время – исследовательские, научные экспозиции. Вот например, «Соборы Грозного» в начале года. Да или прошлогодний, тоже юбилейный и «именной», Щусев. 
 
Мы называемся: научно-исследовательский музей архитектуры. Да, появляются академические проекты. Это тот высокий уровень, к которому мы всегда стремились, и который мы рады вернуть в нашу практику.
 
У нас есть представление о том, что такое профессиональная наука. Я сама из научной среды, кандидат искусствоведения. И очень надеюсь, что несмотря на должность директора, продолжу развиваться и как ученый тоже. Мой заместитель по науке тоже кандидат. У нас в штате на данный момент 5 кандидатов архитектуры, искусствоведения либо исторических наук. И у нас есть потрясающие специалисты, которые постоянно, десятилетиями публикуется, делают прекрасные выставки, знают нашу коллекцию очень глубоко и хорошо. Эти люди не имеют научных степеней, но они имеют статус научных сотрудников, имеют полный карт-бланш в своих исследовательских и кураторских проектах.
Керамическое панно Борисоглебского собора в Старице. Выставка «Тайны соборов эпохи Ивана Грозного», – 12.05.2024, Музей архитектуры
Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру
Выставка «Алексей Щусев. 150». Музей архитектуры, 01.10.2023–21.01.2024
Фотография © Василий Буланов / предоставлена бюро ЧАРТ

Важно, когда ты можешь сказать: да, мы сделали шаг вперед в изучении истории архитектуры. Это бесценно.
 
Я знаю, что у музея были планы обустройства открытого хранения, в том числе вы привлекали сторонних специалистов, в частности, Светлану Баранову. Как развиваются эти планы и развиваются ли? В музее отличный лапидарий, но видим мы его только частично, в основном, входя в Руину...
 
Здесь две темы. Лапидарием мы называем коллекцию белого камня, в ней больше 150 предметов, в том числе надгробий, которые когда-то поступили к нам из Исторического музея. Часть еще не вывезена из Донского монастыря.
 
Хранение, которое мы планировали в пространстве Руины, – это хранение строительных материалов и архитектурных фрагментов, кирпича, изразцов. Это область научных интересов Светланы Измайловны Барановой и она разработала внятную, четкую, интересную концепцию. На чем мы споткнулись? Обустроить открытое хранение в здании, не построенном специально для него, критически сложно. Одновременно случился рост цен на высококачественное стекло и металл. Но мы вложили в него много сил и продолжаем держать в поле зрения. Надеемся перейти от теории к практике.
Фрагменты керамики, изразцов, деревянной резьбы из коллекции музея. Выставка «Архитектура говорит. К 90-летию Музея архитектуры им. А.В. Щусева»
Фотография: предоставлена пресс-службой Музея архитектуры

А где вы планировали поместить открытое хранение?
 
На первом и третьем этажах Руины. Вопросы еще были связаны с тем, что первый этаж нам важен как экспозиционное пространство, а относительно третьего были опасения, что его перекрытия могут не выдержать предполагаемой нагрузки. Здание имеет статус ОКН, а следовательно, проводить работы по укреплению конструкций мы не можем.

Суммарный вес наших экспозиций – это тоже не простой вопрос. К примеру, калязинские фрески: они сами по себе немало весят, следовательно, мы поставили их на металлические конструкции. Плюс надо учесть вес посетителей, попадающих в залы, и это отнюдь не праздный вопрос. Перекрытия Анфилады имеют ограничения по нагрузке и, например, большая посещаемость выставок Мельникова и Щусева оказалась на грани их физических возможностей.
 
Сколько было в среднем в день?
 
Среднюю в день не считали, но в 2023 году мы перешагнули планку в 190 тысяч посетителей выставок за год. Или даже в 200 тысяч – это с учетом посетителей экскурсий и лекций, и детского центра. Год назад Елизавета Лихачева, еще будучи директором нашего музея, говорила о планке в 100 тысяч.
 
И вот, за год мы ее удвоили. Это хорошо, большой успех, но и опасно, так как музей работает на пределе антропогенной нагрузки.
 
И тут мы плавно возвращаемся к новому зданию и реставрации старого. Понятно, что площади музею нужны. Что вы делаете в этом направлении, что вам может помочь?
 
Тут надо признать две вещи. Первая – это должно быть государственное решение, и мы можем делать только одно: исполнять свою миссию для того, чтобы государство признало, что ему нужен Музей архитектуры. Уровень и качество наших выставочных проектов должны продемонстрировать городу и миру, что мы этого достойны. В юридическом смысле на данный момент никаких шагов не предпринято, нет никаких решений, которые бы подтвердили, что этот проект состоится. Оптимизм внушает то, что в нашей стране строится огромное количество новых музейных зданий. Мне кажется, должен произойти какой-то качественный скачок в сознании общества, том числе, не буду скрывать, и в сознании учредителя тоже. Нужно понимание того, что музею нужно здание, а музей нужен стране.
Выставка «Архитектура говорит. К 90-летию Музея архитектуры им. А.В. Щусева»
Фотография: предоставлена пресс-службой Музея архитектуры

А как лично вы видите возможную постоянную экспозицию?
 
Собрание нашего музея уникально. Многие известные музеи архитектуры сформированы как архивные собрания. Наш музей – художественный, посвященный определенному виду искусства. Мы обладаем большим архивным фондом, но наш золотой фонд – это произведения искусства: графика, декоративно-прикладное, уникальная коллекция макетов.
Выставка «Архитектура говорит. К 90-летию Музея архитектуры им. А.В. Щусева»
Фотография: предоставлена пресс-службой Музея архитектуры

Архитектура – это, безусловно, сложная для музейного показа тема. Идеальная структурированная, понятная экспозиция требует глубокой работы, в том числе научно-исследовательской. Но каждый из нас много лет думает об этом, и некое видение есть. Надо говорить и с точки зрения чистой физики: материалов, инженерии, – без этого архитектуры не постичь. Но и образность не менее важна, воздействие архитектуры на человека, особенности менталитета каждой эпохи. Климат и ландшафт. Нужно показать хронологическое развитие, но оно должно быть завязано на типологии. Это комплексная многослойная история, и выставку «Архитектура говорит» к 90-летию музея мы рассматриваем как прообраз постоянной экспозиции. 
 
Кроме того, в наших фондах немало бесценных коллекций, тематически не укладывающихся в магистральную историю архитектуры, но бесспорно достойных показа.
 
Калязинские фрески…
 
В экспозиции 40 фрагментов, а в хранении 103, это очень полный комплекс. Или наша коллекция деревянной скульптуры, в 2010-е годы ее показали в Аптекарском приказе, но не целиком. Это феерически эмоциональная коллекция, первоклассная резьба по дереву с золочением или полихромной росписью из храмов Москвы, утраченных в 1920–1930-е годы. Или небольшая, но очень качественная коллекция шпалер. Все они заслуживают показа, и вероятнее всего, это должно быть открытое хранение – для соблюдения особых условий показа и климата, который требуется всем эти вещам.
 
Шпалеры я сама не видела – знаете, почему? Потому что мы не позволяем себе раскатать их лишний раз только чтобы посмотреть. По той же причине я впервые на седьмом году работы в музее увидела панно Ильи  Машкова для гостиницы «Москва». Мы не трогаем некоторые предметы лишний раз, чтобы не навредить им, пока не запланируем реставрационные работы. Но мы хорошо знаем свое собрание. И постоянно размышляем о том, какой должна быть наша постоянная экспозиция. Я абсолютно уверена, что мы к ней придем.

15 Октября 2024

Похожие статьи
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Наше всё
Кто такой Щусев? В последние пару недель, с тех пор, как архитектору исполнилось 150 лет, на этот вопрос отвечают с разных сторон по-разному. Самый пространный, подробно иллюстрированный и элегантно оформленный ответ – выставка в двух корпусах Музея архитектуры на Воздвиженке. Четыре куратора, полтора года работы всего музея и экспозиционный дизайн Сергея Чобана и Александры Шейнер. Рассматриваем и показываем, что там к чему.
Технологии и материалы
Будущее за химически упрочненным стеклом
В архитектуре премиум-класса безупречный внешний вид остекления – ключевое требование. Однако традиционно используемое термоупрочненное стекло часто создает оптические искажения. Российская Стекольная Компания (РСК) представляет инновационное для российского рынка решение этой проблемы – переработку стекла методом химического упрочнения.
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
Сейчас на главной
Гнезда в Приморье
Проект эко-парка «Гнезда», разработанный Алексеем Полищуком и компанией Пауэр Технолоджис, был отмечен первой премией фестиваля Союза архитекторов Эко-Берег 2025. Для глэмпминга в Филинской бухте авторы предложили дома-птицы, дома на деревьях, смотровую площадку-гнездо и входной акцент – павильон в виде филина.
Фабрика Матти
Креативные кластеры добрались до Выборга – бюро KLAUZURA подготовило проект ревитализации бывшей мебельной фабрики Матти Пиетинена, который предполагает восстановление исторического облика корпусов на 1916 год, а также включение новых выразительных элементов: металлической арки входа, объемной кладки на месте утрат, опоясывающей двор террасы.
Руины. Второе дыхание
Международное архитектурное бюро Alvisi Kirimoto представило новый выставочный маршрут в базилике Максенция в Археологическом парке Колизея в Риме.
Новый образ Искры
ТП-РП 2820 или «Искра» – новое небольшое кафе на нижегородской Стрелке, по силе обаяния и привлекательности достойно конкурирующее с более статусными объектами. Этот осколок постконструктивизма – епархиальное кафе. Весной этот небольшой объект признан лучшим в номинации «Реконструкция и приспособление» на Мосбилд-2025.
Формула воды
По проекту ‘nefa’architects’ в центре Йошкар-Олы благоустраивается так называемая набережная Брюгге: променад между рекой Малая Кокшага и сплошным фронтом «бельгийских» домиков, построенных в начале 2000-х. Изучив опыт Амстердама и Брюгге, архитекторы закольцевали сухопутный пешеходный маршрут с помощью водного, проходящего по понтонной системе. Потенциал участка у воды раскрывает сцена с амфитеатром на воде, безопасный бассейн для купания, а также плавучие сады. Марийский образ в архитектуре и дизайне
Себя показать…
Видовой ресторан «Пижоны», расположенный на 14-м этаже башни в центре Ижевска, быстро стал популярен – и во многом благодаря не столько открывающимся видам, сколько дизайну интерьера от бюро Egodesign.studio, в котором средиземноморские мотивы причудливо переплелись с удмуртскими.
Время архитектора: премия имени Сергея Ткаченко-2025
Учрежденная Институтом Генплана Москвы и Архитектурным центром Сергея Ткаченко премия подвела итоги. Из 160 студенческих выпускных квалификационных работ экспертное жюри выбрало три: медицинский центр для больных сахарным диабетом, морской технопарк и проект градостроительной организации периферийных зон на примере Волгограда.
Главный экспонат
Написалось содержательное алаверды с картинками к тексту о выставке в центре «Зотов», посвященной архитектурным макетам. Очень плотно на ней собран материал, кажется, настолько плотно, что перестает «слушаться» куратора, создавая собственные смыслы и завихрения. Давно столько раритетов нового и старого времени из области макета не было собрано в одном месте. Пробуем разобраться, как все устроено и кто тут главный.
С открытым сердцем
Модульное здание общежития для студентов Делфтского технического университета возвели всего за 26 недель. Авторы проекта – бюро Studioninedots.
Арктика вместо Мороженого
Rokot Studio предложили концепцию воссоздания исторического павильона «Мороженое» на ВДНХ по проекту 1950 года. Здание сохраняет форму ледяной глыбы, но внутри вместо кафе-мороженого размещается экспозиция павильона «Арктика».
Футляр для наследия
Национальный центр Виктора Астафьева построен по проекту бюро А2 в родном селе писателя Овсянка. Три «оболочки» здания – деревянная, оштукатуренная и стеклянная – связывают его с контекстом, а расположение между двумя главными улицами формирует общественные площади. Несущий каркас, хорошо просматриваемый через витражи, отсылает к образам железной дороги. Здание построено рядом с домом-музеем писателя и напоминает большое «облако», в котором хранится память об Астафьеве и его наследии.
Пиранези для первокурсников
В калифорнийском Клермонтском колледже открылось первое из запланированных зданий по проекту BIG: Научный центр имени Роберта Дея, где масштабные стальные фермы снаружи обшиты стеклофибробетоном, а внутри – древесиной.
Какого цвета нефть?
Для компании, чья миссия – работать на завтрашний день, крайне важно уже сегодня закладывать основу будущих успехов. Поэтому в штаб-квартире компании «ЛУКОЙЛ-Инжиниринг», спроектированной бюро «АРХИСТРА», целый этаж занимает многофункциональный образовательный центр.
Парковка за ширмой
Бюро S4S Architects спроектировало для московского жилого комплекса «Эко Бунино» паркинг, который успешно маскирует свою утилитарность за фасадом из перфорированных панелей. В комбинации с ламелями скрывают жесткую сетку ярусов и выравнивают пропорции, одновременно обеспечивая пространства естественным светом, вентиляцией и, как ни странно, видами на лесистую территорию. Первый этаж занимают коммерческие помещения, благодаря которым здание используют не только автомобилисты.
Пресса: Примеры из практики: 100 проектов Юрия Аввакумова
В книге «Примеры. Экспозиция искусства или искусство экспозиции», выпущенной издательством музея «Гараж», известный архитектор поведал о десятилетиях работы на поприще проектирования художественных выставок
Больше арок
В Сент-Луисе после реконструкции по проекту Snøhetta открылся концертный зал городского симфонического оркестра.
Море фантазии
Студия EgoDesign разработала для сети частных детских садов KIDO в Ижевске дизайн-концепцию, которая должна способствовать творческому развитию детей за счет тематических игровых компонентов и оформления, индивидуального для каждой группы.
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Гнезда, мосты, штиль и балтийская колючка в Филинской...
Ключевым событием завершившегося на днях фестиваля «ЭкоБерег» стало объявление победителей конкурса на разработку проекта туристической инфраструктуры на побережье Балтики в Филинской бухте. Победителем стал проект эко-парка «Гнезда» компании «Пауэр Технолоджис». Показываем все награжденные проекты.
Падел на взморье
Бюро 3 BY THREE разработало для Калининградской области концепцию падел-центра с фасадами из поликарбоната, которые за счет своей полупрозрачности делают спорт частью городской жизни. Объем с пятью кортами и балконом для зрителей дополняет блок лобби с эксплуатируемой кровлей.
Эндорфиновый всплеск
По проекту дизайн-студии TONKO на набережной Волги в Самаре появилась яркая площадка для тренировок на открытом воздухе. Уличная спортивная мебель произведена по чертежам архитекторов, а для зонирования активно используется цвет. Можно заниматься йогой, боксом, паркуром, настольным теннисом или же просто отдыхать в шезлонге.
Дыхание банковского дела
Новая штаб-квартира банка Lombard Odier на берегу Женевского озера задумана авторами проекта, Herzog & de Meuron, «дышащей», открытой природному окружению.
МАРШ: Уместность II
Магистранты студии «Уместность II», которую в 2024-2025 учебном году курировали Евгения Репина и Сергей Малахов, работали над мастер-планами исторических центров трех малых городов: Бирска, Зарайска и Камышина. Индивидуальная часть включила средовые проекты реконструкции и опиралась на авторский метод под названием «спонтанный ордер».
Пещеры и каньоны
В Алматы открылся частный музей современного искусства, построенный по проекту Chapman Taylor и CT Architects. Архитектурное решение обыгрывает контраст между статикой горного массива и динамикой современного города. Центральный атриум отсылает к линиям Чарынского каньона.
Свет и камень
DA bureau разработало для обувной сети Ekonika новую концепцию оформления магазинов, первым из которых стал флагманский шоу-рум в «Афимолле». На смену респектабельности пришла актуальная женственность, воздушность и легкая ирония.
Выбирая лучшее
Очередная книга Александра Змеула о московском метро посвящена конкурсам на проекты станций со середины 1950-х до 1991 года. Издание выпущено Музеем современного искусства «Гараж».
Гламур без излишеств
Форма идеального минимального жилища волнует архитекторов не одно десятилетие, начиная от крошечного «Кабанона» Ле Корбюзье, построенного на Лазурном берегу в 1952 году, до «Жилища первой необходимости» Нормана Фостера, показанного на 18-й Венецианской биеннале, и современных модульных кабин Nokken. Каждая эпоха по-своему отвечает на вопрос, как мало пространства человеку действительно нужно для жизни. «Хижина», спроектированная бюро Arhbro, продолжает эту традицию.