Столичная последовательность

Участок, с которым Евгений Герасимов начал работать в 2011 году, по словам архитектора, представлял собой «затерянный мир по Конан Дойлу»: среди заросших бурьяном скособоченных зданий бродили дикие собаки. И все это в пяти минутах ходьбы от Невского проспекта, рядом с Московским вокзалом, Александро-Невской лаврой, ну и главным ТЦ города «Галерея».

До обновления территорию занимал грузовой двор станции «Санкт-Петербург-товарный-Московский», который к 2009 году ОАО «РЖД» перевело в Шушары. Большой – около 20 га – трапециевидный участок вытянут между Кременчугской улицей и веткой Октябрьской железной дороги, вдоль которой вскоре планируется обустроить городскую улицу. На Кременчугской улице ближайшие соседи «Царской столицы» – исторические здания инфекционной больницы имени С.П. Боткина: среди них есть и XIX век, и конструктивизм. Больницу, к слову, тоже давно пытаются вывести из центра. С южной стороны, в сторону Обводного канала, продолжается неосвоенная территория, а с севера же новый район открывает Феодоровский собор архитектора Степана Кричинского, храм-памятник, построенный к 300-летию династии Романовых. По словам Евгения Герасимова, именно собор стал отправной точкой проектирования, «бриллиантом», для которого создавалось обрамление.

Одна из первостепенных задач, которую решали архитекторы – градостроительная. Было важно организовать пешеходные и автомобильные потоки, не закрыть собор и, возможно, задать тон для будущей застройки соседних участков. В итоге архитекторы пришли к простой, но эффективной планировке: две поперечные проездные улицы прорезают ортогональную внутриквартальную сеть, нанизанную на продольную ось пешеходного бульвара. В ячейках этой сетки располагаются жилые корпуса-кварталы, каждый с внутренним двором. В центре сохранен свободный участок для будущей школы. Таким образом выстроилась иерархия и улиц, и пространств: есть общественные, городские –площадь перед собором и бульвар, есть частные – закрытые квартальные дворы, есть промежуточные – улицы местного значения.

Другой задачей было свести на нет возможные минусы от соседства с железной дорогой и инфекционной больницей. Со стороны железной дороги жилые дома отделены многоэтажными паркингами, которые работают как шумозащитный барьер. С другой стороны, от шума Кременчугской улицы кварталы будут закрыты зданиями другого комплекса: бизнес-центр, гостиницу, торговый центр и еще один жилой корпус строят по проекту, разработанному бюро «Евгений Герасимов и партнеры» при участии SPEECH.

Всего в «Царской столице» пятнадцать жилых корпусов, построенных в четыре очереди. Первая ощутимо отличается от других – поскольку три составляющих его замкнутых трапециевидных квартала расходятся веером от собора, окружая его западный и южный фасады дугообразной площадью. Эти дома нарочито строги, классичны и респектабельны – они могут напомнить здания вокруг муссолиниевской площади Императора Августа в Риме – даже полуколонки в окнах похожи на балюстры тамошних балкончиков. Цокольные этажи и выстроенные на одной высоте карнизы из светлого юрского известняка сочетаются с решенным в более темной гамме «телом» зданий, причем один дом облицован темным коричневым кирпичом, второй – керамикой с тонким рельефом горизонтальных полос, третий – фактурным зеленоватым туфом, чьи переливы в солнечную погоду похожи на муаровую ленту. Окна «в пол» объединены по два, стекло лоджий утоплено до уровня оконных проемов (как и во всех других домах комплекса). Строгий вертикальный ритм собран в умеренные горизонтальные регистры.

Дома, составляющие площадь, респектабельно-консервативны – как раз в меру, нужную для того, чтобы создать переход к историческому Петербургу, который начинается здесь прямо напротив, за собором, уже на Миргородской и Полтавской улицах. С другой стороны, лучи двух улиц между кварталами проложены так, чтобы собор был видим с железной дороги. И безусловно, само по себе появление полукруглой площади в Петербурге, в южном завершении Невского проспекта, не может хотя бы в какой-то степени не перекликаться с Дворцовой площадью и Генштабом Росси, не показаться ее репликой-отражением. Впрочем ассоциации ненавязчивы, площадь с тем же успехом вписывается в ряд множества других дугообразных площадей классицизма, тем более что само по себе присутствие главного акцента – храма – всячески провоцировало именно такое решение.

Собор получил достойное обрамление; Евгений Герасимов даже увлекся им: вошел в состав попечительского совета по возрождению храма. «Замысел собора очень литературен, – рассказывает архитектор: европейский Петербург встречает гостей из Москвы храмом в древнерусском стиле, так, чтобы никто не почувствовал себя «за границей», вне дома. Архитектурный образ собора, что неудивительно для храмостроительства 1910-х годов, собирательно-компилятивен: в нем присутствуют ростовские, владимирские, псковские и суздальские мотивы.

Итак, первые корпуса «Царской столицы» отдают дань собору и историческому городу, они важны для создания деликатного перехода от старого к новому.

Вторая, третья и четвертая очередь – уже определенно современный город. Чем дальше от собора, тем смелее становятся фасады. Приемов здесь использовано очень много: игра цвета и фактур, сочетание вертикалей и горизонталей, оптические иллюзии, разный масштаб окон, асимметрия и сложный ритм. Дома получились бойкие, выразительные, «инстаграмные», но не кричащие – во вкусе миллениалов. Для которых, возможно, и задумывался микрорайон: отсюда везде можно успеть пешком, и даже до Москвы рукой подать, а железная дорога и Боткинская по соседству для них, может быть, вовсе даже и не минусы, а романтика.

Корпуса с наиболее смелыми решениями отданы под офисы: это сочный оранжевый с разными по масштабу окнами и молочно-белый, у которого окна словно бы вырастают и углубляются – из-за техники, похожей на гризайль. Последний жилой корпус, единственный без внутреннего двора, становится своего рода точкой в предложении.

Самые яркие во всем комплексе – здания паркингов. Они оформлены двумя способами: цветными пластинами с перфорацией или решетками. Всего их семь, и, как мы помним, они выстроены вдоль железной дороги, защищая жилые дома от шума.

Железная дорога, несомненно, еще один гений места. Вереницы вагонов, которые просматриваются в створах улиц – еще одна горизонталь, которая где-то поддерживает линии фасадов, а где-то спорит с ними. Вместе с собором железная дорога наполняет квартал звуками: приглушенные гудки и голос диспетчера, и внезапно настоящее волшебство – от стен отражаются переливы колоколов. Ощущения от этого настолько же свежие и необычные, насколько забытые.

И пожалуй, «Царской столицей» остались бы довольны и Джейн Джекобс, и Ян Гейл. Тротуары здесь поразительной для Петербурга ширины, да еще защищены от транспорта специальными столбиками. Потоки машин и пешеходов комфортно разделены. Высота домов очень человечна. Закрытые дворы безопасны, а у улиц есть «глаза»: окна и лоджии выходят как во внутренние дворы, так и на пешеходные бульвары и тротуары. Где, по всей видимости, очень скоро будет кипеть жизнь: все первые этажи нежилые, почти все затянуты вывесками будущих кафе, студий и мастерских. По этим же вывескам видно, что район будет заселен людьми разного достатка: есть здесь и «Пятерочка», и элитная стоматология, и пышки, и стейки. Квартиры – от студий до пятикомнатных, для центра Петербурга действительно доступны в цене.

«Царская столица» – один из самых крупных проектов освоения бывших промышленных территорий в центре Петербурга (похожая история произошла на Петроградской стороне, где по проекту Евгения Герасимова и Сергея Чобана построен комплекс «Европа-Сити». Прошлое этого места все еще читается. Между корпусами высокий бурьян, где-то дома стоят вплотную к бетонным заборам, новенькие фасады соседствуют с ангарами, деревянным складом и колючей проволокой. Но очевидно, что скоро квартал «причешется» сам, и за ним подтянется все вокруг. «Царская столица» обещает стать местом притяжения самых разных городских потоков. А в их соединении, возможно, и заключен смысл любого города.