ДК поколения Y

Недавняя история создания инновационных центров выглядит довольно запутанной. Поначалу они назывались ДНК – дома новой культуры, должны были стать частью единой сети с хабом в Сколково, знакомить региональную молодежь с современными технологиями и актуальным искусством. Затем программу сократили до трех центров: в Калуге, Первоуральске и Владивостоке. Калужский ДНК курировал институт «Стрелка», закладывали его в присутствии мастера лэнд-арта Николая Полисского и его скульптур; подыскивали прогрессивных художников. А затем, в 2015, депутаты Госдумы предложили переделать центры в патриотические – прививать в них традиционные ценности безо всяких инноваций.

Метаморфозы происходили тогда, когда Wowhaus уже приступили к проектированию. Однако архитекторам удалось построить функционально насыщенное и легко трансформируемое здание. С одного конца оно начинается современным танцевальным залом, за которым следуют фойе, лекционный, конференц-залы и помещения под лаборатории, а у другого – заканчивается муфельной печью. Иными словами, сама структура центра невольно повторяет траекторию развития идеи Инновационных культурных центров (ИКЦ) за последние несколько лет. Тем не менее первоначальный смысл в общих чертах сохранился: город получил качественное общественное пространство, в котором очень нуждался.
 
Космическое соседство
Участок ИКЦ вплотную подходит к парку имени Циолковского – территории Музея истории космонавтики. Его здание – одно из знаковых произведений 1960-х, построил в 1961–1967 архитектор Борис Бархин; в 1961 Юрий Гагарин торжественно заложил в фундамент медный пятак. Здесь же установлено несколько ракет, одна из них – копия ракеты Восток-1, которая сгорела, но вывела корабль Гагарина в космос. К северо-западу, на кромке склона сейчас строится вторая очередь музея истории космонавтики (авторы концепции ОАО «Воронежпроект»). Построенный архитекторами Wowhaus культурный центр примыкает к юго-западной границе площади-газона перед музеем космонавтики.
 
Участок культурного центра до начала строительства был занят секретной воинской частью. В последние годы через дыры в заборе здесь можно было разглядеть шиномонтаж, несколько разрушенных корпусов и старую липовую аллею, вдоль которой когда-то маршировали солдаты. На границе с территорией музея еще недавно стояли ветхие бараки. Затем их снесли, но пустырь застроить не успели. И очень хорошо, потому что место – видовое, высокое, с крутыми 40-метровыми склонами по сторонам, да еще и примыкающее к музею с парком, то есть давно получившее статус рекреации – для нового культурного центра оно оказалось подходящим.

С противоположной от музея стороны ИКЦ граничит с рядами массивных особняков состоятельных горожан, плотно занявших склон перед Окой; к счастью, склон достаточно крутой, так что роскошные, но не слишком стильные жилища загораживают не всю панораму противоположного берега.

С запада заросший деревьями спуск ведет к Яченскому водохранилищу, которое называют Калужским морем (его набережная этим летом стала предметом всероссийского конкурса благоустройства КБ «Стрелка»). После завершения всех работ к набережной водохранилища от ИКЦ можно будет спуститься по лестнице.

Пространственный узел
Согласно первоначальной программе, написанной в 2013 институтом «Стрелка», площадь здания должна была быть около 10 000 м². Wowhaus провели ландшафтный анализ, поставив перед собой задачу сохранить и приумножить видовой потенциал места, сохранить сложившиеся точки и в целом – учесть максимум параметров. Кроме того в результате политических перипетий сократился функционал здания; так что от задуманных площадей осталось меньше трети – 3 600 м².

Западный склон участка, который спускается к водохранилищу, оказался оползневым. Укреплять его не стали, а вышли из положения, перераспределив нагрузку: ближе к склону по рельефу спускаются одноэтажные объемы учебной части здания. Событийно насыщенные части здания – многофункциональный зал, репетиционные залы и выставочный зал – спроектировали в обращенной к городу юго-восточной части территории. Между легким северо-западным и крупным юго-восточным «крылом» расположилась сохраненная липовая аллея – из нее получился зеленый внутренний двор, раскрытый в сторону Оки.

«Архитектурная идея здания состояла в том, чтобы создать узел из двух переплетающихся пространственных «лент». В одной сосредоточены образовательные функции, в другой – общественные. Между лентами встроены уличные пространства – двор с амфитеатром и внутренний зеленый двор», – говорит Анастасия Рычкова.

Сказать, на что похож план здания, невозможно: он кажется апофеозом свободной планировки, подчиненной одновременно классическому принципу модернизма изнутри-наружу – и другому принципу «выращивания» архитектуры из контекста. Объемы и плоскости поминутно поворачивают под небольшими углами, как будто стремятся поудобнее «усесться» на рельефе, каждый на своем месте. Здание реагирует на все внешние и внутренние сюжеты так чутко, что как будто бы само состоит из переплетенных между собой – не столько «лент», сколько различных вариантов общественного пространства и творческих занятий. Фасады, пространство, пластика, материалы – лишь составные части канвы этих мизансцен. Его даже хочется понять как здание-перформанс, мима, застывшего, но готового в любой момент ожить, вовлечь зрителей в свои «спектакли». Что, надо думать, и требовалось от инновационного культурного центра. Так что перед нами не только простанственно-пластический «узел» двух лент, но и событийный узел сценариев пребывания снаружи и внутри.


Снаружи
Не менее важны сценарии приближения и обхода, поскольку ИКЦ расположен в живописном месте, но «на отшибе». Запланировано два пути, ведущих к зданию от остановок общественного транспорта на улице Октябрьской. От одной из них нужно двигаться по диагонали через парк Циолковского. Парк соединен со зданием пандусом-лестницей, переходящим в легкий бетонный мостик – проходя по нему, мы попадаем на уровень второго этажа комплекса. Справа – смотровая площадка, откуда открывается «открыточный» вид на музей космонавтики. (В проекте не была предусмотрена эта видовая точка, комплекс был закрыт аллеей тополей, как кулисами и визуального контакта между музеем космонавтики и зданием ИКЦ не должно было случится, – уточняют архитекторы). Дальше во двор спускается большой деревянный амфитеатр, живо напоминающий тот, который Wowhaus построил по дворе института «Стрелка» в 2010 году.

Впереди вход на второй ярус фойе ИКЦ и в кафе. Слева выставочный зал, дальше за ним – похожие на зиккурат наклонные ступени протяженных витражей, освещающих фойе – своеобразная разновидность шедовых фонарей. Снаружи они с долей условности продолжают шаг ступеней амфитеатра.

Если спуститься по амфитеатру вниз и затем обернуться, то кажется, что, вырастая вверх, его ступени в какой-то момент начинают «плясать» и блестеть, радуясь тому, что приблизились к небу. Если же смотреть с высоты полета квадрокоптера, то тоже очевидно, что амфитеатр и «фонари» – одно пластическое целое, как будто по объему здания мазнули ребристым ножом, вынув в нем ступенчатый спуск к склону.

Металлическая решетчатая конструкция скены перед амфитеатром – основа для киноэкрана или декораций, отражается в стеклянной консоли второго этажа, глубоко вынесенной к северу. «Нос» здания практически парит над землей, опираясь на единственную V-образную опору. Смотрит он в сторону Яченского водохранилища, правее видна ракета «Восток-1». Часть второго этажа представляет собой пространственную ферму, за счет этого удалось добиться значительного вылета консоли. В ней разместится панорамное кафе.

Таким образом у паркового входа разворачивается, если можно так сказать, «тусовочная» часть центра: выставки (вернисажи), лекции, кафе. Пространство двухуровневое, легко проницаемое – здесь повсюду можно гулять, даже вдоль консоли устроен металлический балкон. Уже сейчас видно, что горожане живо осваивают сценарии движения.

Большой амфитеатр, впрочем, здесь не единственный: слева от пешеходного моста на склоне возникает еще одна группа деревянных ступенек, соединяющих уровень парка с уровнем комплекса – архитекторы Wowhaus себе не изменяют.

С противоположной, юго-западной стороны, ниже по склону под открытым небом расположилась 200-метровая площадка для паркура – единственная в России оборудованная площадка такого рода. Архитекторы приглашали в бюро калужских паркурщиков, расспрашивали, какие именно элементы им нужны: часть элементов сделали бетонными, а другую – переносными, в тех местах, где под землей проходят сети. К юго-востоку, за деревянной стенкой – еще одна площадка, здесь планировался скейтпарк, но он уже трансформировался в детскую площадку; и при ней еще один амфитеатр.

Второй вход со стороны города – по переулку, который был выделен городской администрацией для подъезда к новому комплексу. Архитекторы планируют превратить его в полноценный проход-проезд, новую городскую ось, ориентированную на вход в ИКЦ. И если северо-восточный парковый вход – скорее неформальный, то с этой стороны здание «дисциплинирует себя» и начинает выглядеть почти как театр: на фасаде, скрывающем за собой главную сценическую коробку, проступают тонкая деревянная пилонада. Строгая площадь перед входом также служит пожарным проездом.

Еще одним фасадом – принцип многофасадности, как мы помним, здесь реализован в полной мере – становится обращенный к Оке двор; сохраненная аллея делает его композицию немного диагональной, но все равно пространство сохраняет сходство с усадебным: ряд деревьев, планировка «покоем»... Впрочем, обилие черных металлических лестниц возвращает в наши дни; и это тоже – любимый прием Wowhaus: подобными структурами архитекторы планирует окружить и двор московского Электротеатра «Станиславский».


Внутри
В параллелепипеде с «нарисованным» портиком действительно располагается театр. Точнее универсальный театральный зал – современное сценическое пространство, трансформируемое подобно Электротеатру «Станиславский»; здесь так же, как и там, можно менять положение сцены и зиртельских мест, а можно использовать весь зал как сценическое пространство, оставив зрителям балкон. Декорации и свет можно подвешивать в любой части технического потолка. Для того, чтобы при соблюдении высотных ограничений сделать зал достаточно высоким, для него с самого начала выбрали ту часть территории, поверхность которой была расположена ниже других. Поэтому перед входом в зал нужно спуститься (а не подняться, как бывает обычно) на несколько ступенек вниз; для маломобильных зрителей предусмотрен лифт. (Надо сказать, что все пространство Центра – безбарьерное. Везде где это было возможно лестницы заменили пандусами. К слову, рампа-прообраз есть и совсем неподалеку: в музее Циолковского Бориса Бархина между верхним и нижним уровнями).

Второе после универсального зала (или первое, как посмотреть) эффектное пространство внутри – фойе. Оно устроено намеренно сложно, не только потому, что именно здесь неизбежно завязывается «узел» пространственных и функциональных «лент», но и потому, что архитекторы стремились сделать его нескучным, приспособить для разных дополнительных функций, дабы не напоминать помпезно-пустующие театральные фойе. Пространство двусветное, значительная его часть занята системой лестниц и навесных переходов второго яруса. Пролеты и площадки лестницы оказываются под освещающими их ступеньками шедовых фонарей – тех самых, которые снаружи зрительно продолжают ступени главного амфитеатра.

Эффект получается сродни лофту – артистически переосмысленному промышленному зданию, в основном за счет черного металла и диагональных струн, поддерживающих наклонные плоскости шедов, зигзагом расчерчивающих световую стену. По словам архитекторов, конструкции светового фонаря максимально тонкие: удалось добиться толщины 30 см (теоретически толщина перекрытий должна быть полметра).

Лестница не только организует пространство, позволяя перемещаться, к примеру, от репетиционных танцевальных залов на первом уровне наверх к кафе и выставкам. Плоскости, поддерживающие лестницу, делят пространство фойе на общественную часть и более камерную, где родители будут ждать учеников танцклассов. Плоскости уже используются как выставочное пространство.

Пандан лестнице – отделанный деревянными пластинами овальный «кокон» гардероба, он играет роль скульптурного элемента интерьера. Пространство основного фойе перетекает в зону буфета с еще одним, четвертым мини-амфитеатром: всего 2 ступеньки, зато они обращены во двор с перспективой на Оку. Амфитеатр можно использовать как угодно – от проведения семинаров до устройства коворкинга. Дальше, за оранжевой стеной (редкое здесь вкрапление цвета) начинается вереница небольших помещений мастерских и спортивных секций – то самое легкое северное крыло, которое стоит на кромке склона.

Если взять за скобки деревянный «кокон», интерьеры, также как и фасады решены лаконично. Их цель – не отвлекать от природных красот и не выделяться, лишь обеспечивая связь между «внутри» и «снаружи»: раскрывая виды и пропуская внутрь дневной свет. Света внутри очень много, возьмем хотя бы фойе, освещенное с трех сторон.

Старое и новое
Слово «инновационный», признаться, уже лет 10, если не больше, как навязло в зубах. Хотя надо признать, что для территории ИКЦ в городе выбрали угол не только живописный, но и уже обладавший аурой новаций благодаря Музею истории космонавтики. Как будто провоцируя сравнение современных новаций с шестидесятническими. Что может звонче напеть нам «время, вперед», чем ракета или фантастическое яйцо, собирательный образ инопланетного корабля, в музейном здании архитектора Бархина?

Несложно заметить, что инновационность, или по-русски говоря новизна калужского ИКЦ – в совершенно другом. Вовсе оно не иконическое, в нем, помимо пары штрихов, остро-заметных форм мало. Кое-где оно даже растворяется в природе, не говоря уже о том, что, деликатно используя рельеф, подчиняется ему, струится по ландшафту. Ждешь увидеть геологические или текучие формы – но и их нет. Очевидно, что новизна – в легкости, тонкости, прозрачности, может быть – даже ненавязчивости, с которой посетителей ведут по маршруту и предлагают легко сменяющие друг друга сценарии действия. Этот вид новизны не слишком хорошо формализуем из-за отсутствия броской оболочки, но густо насыщен сценарной адаптивностью, возможностью смены действия и декораций, вероятно, созвучных клиповому сознанию поколения Z или нацеленности поколения Y на общение. Здесь мало борьбы и порыва, зато много вариантов движения и пребывания.

Соседство этого здания с космическим музеем хочется сравнить с антитезой, которая иногда присутствует в кинофантастике, где действие разворачивается параллельно на каком-нибудь корабле, бороздящем просторы, и на земной вилле. То и другое – будущее, но корабль это новизна подвига, а вилла – новизна созерцания и движения не тела, но мысли. Здесь получается похоже: музей и ракета остаются в сфере космической фантастики порыва, а инно-центр кажется его в некотором смысле антитезой, противоположностью; созерцательной новацией постиндустриального общества, для которого важнее человек и где смелый спектакль или выставка – не меньшая новация, чем полет в космос. Впрочем, они связаны – хотя бы тем легким жестом, каким здание ИКЦ вскидывает свою стеклянную «голову» в сторону ракеты «Восток». Так что неудивительно, что к концу работы строители стали называть здание ИКЦ «космическим».
«Инновационный культурный центр – воплощенная мечта, как бы пафосно это не звучало. Траектория развития проекта напоминает кардиограмму человека, вначале здорового, а затем пережившего клиническую смерть и чудом выжившего: там есть такие оптимистичные амплитуды (появление в Калуге представителей Министерства культуры РФ, «Стрелки», презентация проекта в Музее истории космонавтики им. Циолковского, круглые столы, фокус-группы, лекции, фестиваль местной культуры). Потом – амплитуда затихает и превращается в тонкую прямую линию: пациент при смерти… Да, было такое дело: практически приостановленный проект, кураторы всех трех ДНК – Первоуральского, нашего и Владивостокского отстранены, тема закрыта. Долгая прямая, без надежды. Потом – внезапно – вновь звучит, вначале осторожно, тема возрождения проекта, теперь уже под новым именем: Инновационного Культурного Центра. Слабая амплитуда, затем нарастающая, и – ровная бодрая пульсация! Активная поддержка темы ИКЦ губернатором Калужской области А.Д. Артамоновым. Смена подрядчиков-проектантов, бесконечные заседания, встречи, долгое время спустя – роскошный, совершенно не калужский, проект WOWHAUS.

В их чертежах и макетах чудесным образом воплощаются направления деятельности, которые мы хотели бы развивать в ИКЦ, но, по-прежнему, они кажутся несбыточными. С момента появления темы до воплощения в реальности прошли четыре года. Это не так много в рамках обычной человеческой жизни, но, как оказалось, очень много в рамках жизни проекта. Часть рабочей группы выпала безвозвратно: это жизнь! На их место пришли другие, сейчас почти всё задуманное начинает воплощаться.

Увы, пришлось отложить театральную тему: зал-трансформер остался пока без своего главного наполнения. Мы не теряем оптимизма и ведем переговоры с московскими режиссерами: проект ИКЦ интересен многим, а площадка – мечта любого профессионала из театральной среды. Не сразу удалось воплотить тему современной хореографии, но сейчас мы гордимся еще одной победой: у нас создан Инновационный театр балета, – свой, штатный, на профессиональной основе! Наполняется учебная зона: работает медиа-студия, идут занятия в мастерской архитектуры, дизайна, изо; скоро откроется «Цех анимации»; активно работает театральная студия для подростков «КОТ» (Которые Обожают Театр); с «аншлагом» проходят в Керамической мастерской уроки по гончарному ремеслу, изразцам и абстракции в керамике; вот-вот начнет свою работу Школа документального кино ProЛог. В ближайших планах – городской клуб, посвященный темам архитектуры, градостроения, урбанистики. За два неполных месяца с начала работы это фантастический объем. Спасибо команде ИКЦ: усилия и пассионарность этих людей дают поразительные всходы.

Сейчас многое сбылось, что-то в стадии становления, кое-что пока в проекте. Самое главное – чрезвычайная популярность ИКЦ в городе: новое пространство притягивает очень правильную публику. Студенты, молодые семьи с детьми, люди средних лет, активные и исполненные интереса к жизни люди старшего возраста, – вот наша целевая аудитория. Хорошие лица, активные дискуссии, умные вопросы на лекциях и кинопоказах, востребованность тем и направлений, – всё говорит в пользу проекта. Отличается ли нынешний ИКЦ от задуманного ДНК? Да, во многом. Он более «земной», менее «столичный», более вписанный в реальность регионального центра».