Серия постов Григория Ревзина об ЭКСПО 2020 на fb превратилась в пространный, остроумный и увлекательный рассказ об архитектуре многих павильонов. С разрешения автора публикуем эти тексты, в первом обзоре – выставка как ярмарка для чиновников и павильоны стран арабского мира.
Когда я еще читал лекции в Высшей школе урбанистики, я определял феномен ЭКСПО как идеальный город торговцев. Есть идеальный город власти (Сфорцинда), жрецов (монастырь), рабочих (машина), а вот у торговцев – ЭКСПО. И вначале воспринимал Дубай как прекрасное подтверждение своего несложного построения.
Когда смотришь на ЭКСПО сверху (там для этого есть специальный лифт, так что можно посмотреть с птичьего полета) то больше всего поражает то, что прямо за забором ЭКСПО – ровная, совершенно безжизненная песчаная пустыня. Есть планы развить на основе ЭКСПО новый район, но это пока (как всегда, в таких случаях) общие декларации, а на сегодняшний день – это просто классический караванный город, пользуясь классическим определением Михаила Ростовцева. Кругом пустыня, тут оазис, к нему съехались караваны, и внутри очень плотно, а за границами шаром по песку покати.
ЭКСПО 2020. Вид с панорамного лифта. Автор лифта – Асиф Хан
Причем мне кажется, что эта специфика дубайского ЭКСПО хорошо осознавалась его создателями. Хотя все, кто пишут про мастерплан, сделанный НОК, больше подчеркивают функциональные, а не образные свойства плана, но прообраз караванного города (типа средневекового Исфахана или Бухары) очень читается. В центре – источник, круглая чаша-бассейн-фонтан. Ее, кстати, настолько я понял, проектировали WET Design + SWA Group, те ребята, которые делали главное чудо Дубая – поющие фонтаны у Бурж Халиф, так что они сами по себе экспонат. Но тут у них, видимо, воды все же не хватило. Однако ж это именно источник в пустыне. Рядом посажен гигантский шатер – купол Al Wasl.
Купол Al Wasl над центральной площадью. ЭКСПО 2020
Архитектура этого сооружения (Adrian Smith + Gordon Gill Architecture) демонстрирует некоторое наплевательство на международные тренды в пользу традиций мусульманского орнамента, но урбанистически это практически Sony-Center в Берлине, площадь, образованная офисными зданиями, и перекрытая шатром.
Купол Al Wasl над центральной площадью. ЭКСПО 2020
И, разумеется, крытый рынок караванного города. Далее от этого центра расходится три квартала, и они заканчиваются тремя воротами – это просто классика города-рынка. Ворота эти, весьма изысканные (их делал чудесный британский архитектор Асиф Хан, который у нас в Сочи на Олимпиаде делал павильон Мегафона с гигантскими скульптурными селфи пользователей) плохо читаются, когда ты проходишь через них с парковок – слишком грандиозный масштаб – но когда видишь их с птичьего полета, и как сразу за ними отрывается пустыня – образ арабского города прочитывается однозначно.
Ну и дополняет это урбанистическое построение атмосфера ЭКСПО, которая, конечно, прежде всего ярмарка, с балаганами, парадами ряженых, беспрерывной (изрядно достающей) музыкой и разноязычной толпой.
В общем, первый день я ходил по ЭКСПО и радовался тому, как я все здорово все придумал, но на следующий день понял, что это в общем-то полная чушь. Дело в том, что это, конечно, идеальный город торговцев, только из него полностью изгнали торговцев. Понимание это произошло из-за дней России, на которые я случайно попал, и обнаружил я это, когда ЭКСПО заполнила толпа российской делегации сплошь в черных костюмах и при цветастых галстуках, что при дубайской жаре выглядит героически. Их было человек 600, и сначала я думал, что вот ведь какие удивительные люди, пока не осознал, что они только одеты излишне официально (видимо сказывалось присутствие Мишустина и Собянина, хотя я их не видал), а все остальные в шортах и майках – такие же, только без главных начальников. На ЭКСПО присутствуют не торговцы, не бизнесмены, не промышленники, а в первую очередь чиновники.
Изначально так не было, и исторически ЭКСПО – это прежде всего место обмена товарами, деньгами, технологиями и т.д. Но со времен принца Альберта, делавшего первую ЭКСПО в Лондоне, появились десятки мировых отраслевых выставок, и автомобили, продукты ай-ти, зубные протезы, мебель, кухни, сады и огороды, стройку и девелопмент показывают на них. У принца все это было в Хрустальном Дворце и вокруг. А теперь ЭКСПО лишилась всякого экономического содержания. И ее особенности, устройство, чудеса следует, мне кажется, рассматривать с точки зрения этого удивительного эксперимента. А именно – что получается, если всех – от философов до веселых барабанщиков – заменить чиновниками соответствующего профиля, а если не заменить, то хотя бы попытаться.
Я уже говорил, что ЭКСПО – это идеальный город торговцев, из которого торговцев выгнали и заменили чиновниками. Вместо товаров тут государства обмениваются посланиями. Но не в обычном формате – тут нет дипломатии, переговоров, протоколов, и они вообще-то не очень понимают, как меняться. В связи с этим архитектура на ЭКСПО приобретает невероятную роль – она становится государственным посланием в жанре «как вам такое, геополитические соседи». Это майский день архитектуры, потому что вообще-то мериться дворцами сегодня считается досадным пережитком палеолита в сознании. Но на ЭКСПО эта традиция сохранилась на радость критикам.
У Дубайской ЭКСПО есть специфическая задача. Страна, принимающая ЭКСПО, на полгода становится центром глобального мира, Дубай, как я понимаю, призван подчеркнуть, что этот центр принадлежит мусульманским государствам.
Мусульмане и так важнейший центр глобальной повестки, однако их роль больше как-то склоняется в сторону противостояния этой повестке посредством различных институтов джихада, то есть это не вполне государственная роль. А тут идея показать мусульманские государства как основу современной цивилизации, центры денег, силы, культуры, процветания и прогресса. Так что они очень стараются. Мусульманских стран много, но на ЭКСПО большая часть стран не строят отдельные павильоны, а арендуют стандартные модули от организаторов, так что я расскажу о самых пафосных.
На роль главного, естественно, претендует павильон Арабских эмиратов, творение Сантьяго Калатравы. Он сделан в виде орла, потому что орел есть на гербе страны, но в павильоне он без головы. Я так понял, что с ней было бы натуралистично, пошло и наивно, а так нет. Перья в нем движутся посредством сложной пневматики. Страна-хозяйка, великий архитектор, то есть шедевр по определению, чудо, и большинство посетивших ЭКСПО от него в восторге. Когда всем так нравится, можно признаться, что мне это не зашло – Калатравы не убудет. Мне еще не повезло, потому что у этого орла перья, как это всегда бывает с мобильной архитектурой, заклинило и они стоят колом всю неделю. В самой, причем, неопрятной позиции, обнажая банальную прямоугольную коробочку тела павильона. То есть хороший павильон, но не орел. А прямоугольная курица врастопыр, прямо вот сейчас снесется, хотя не кудахчет.
Павильон ОАЭ, архитектор Сантьяго Калатрава, ЭКСПО 2020
При этом, конечно, дорогая штука. И видимо все деньги ушли на оперение. Экспозиции внутри павильонов вообще – самое слабое место ЭКСПО. В отсутствии товаров страны там поголовно, скажем так, исполняют две песни. Или «широка страна моя родная, много в ней полей лесов и рек», или «парни, парни, это в наших силах, землю от пожара уберечь, мы за мир, за дружбу, за улыбки милых, за сердечность встреч». Но, во-первых, исполнять можно по-разному. А во-вторых, страна-хозяйка как и. о. лидера глобального мира должна исполнять вторую песню, а никак не первую. А в орле как раз исполняют первую и жалостливым образом. Основная часть павильона занята горами песка, на который проецируются картинки из разных рукописей, показывающих жизнь бедуинов в аравийской пустыне до образования эмиратов. Хотя картинки на песке смотрятся неплохо, но все же это такой дизайн, который подходит больше краеведческому музею в Конотопе, чем павильону страны, принимающей ЭКСПО. Хотя наверху там красивое пространство, но при мне – совершенно пустое. Может, для временных экспозиций.
Мне больше понравился другой павильон Калатравы – Катар. Это ближайший сосед и союзник Дубая. Тут ничего не движется, а просто изящная абстрактная скульптура, напоминающая парус, но не буквально, что было бы натуралистично, пошло и наивно, а абстрактный парус. Внутри ничего нет, кроме указания, что Катар собирается принять чемпионат мира по футболу. Очень изящная вещь, хотя непонятно, почему две арабские страны заказали павильон одному и тому же испанскому архитектору. Калатрава, конечно, великий мастер, но как-то мне не верится, что они сделали это независимо друг от друга. А если одна страна просто слямзила у другой, или оптом дешевле выходит заказывать, то это конечно можно, но так центром глобального мира не станешь. Для этого требуется лучше ориентироваться в реалиях.
Павильон Катара, архитектор Сантьяго Калатрава, ЭКСПО 2020
Другим претендентом на гегемонию на ЭКСПО является Саудовская Аравия. Ее павильон гигантский, размером с футбольное поле, и это прямоугольная пластина, поставленная под углом, исключающим всякую возможность равновесия – кажется, что сейчас прихлопнет. Кстати, у саудитов с эмиратами неурегулированная граница и очень сложные отношения. Делала павильон фирма ВМА (Boris Micka Associates), это гранд мусульманской архитектуры с кучей работ и у саудитов, и в Турции. Они, кстати, делали павильон Саудовской Аравии и на ЭКСПО в Шанхае, но там не было такого агрессивного пафоса, это была изысканная пиала из белого молочного фарфора, мне она очень понравилась. А здесь, конечно, вещь такая, для силовиков. У Александра Рябушина в очерках по советской архитектуре было такое вполне панегирическое замечание по поводу здания КГБ на Лубянке, что мощные формы рустованного цоколя передают образ физического раздавливания врага – тут примерно такое же, но в современных формах. Но забавно, что главный прием – зеркальный козырек, в котором отражается очередь в павильон, саудиты слямзили с русского павильона на ЭКСПО 2015 года в Милане, который придумал Сергей Чобан – там, правда, это было легко и элегантно, козырек изгибался, он не давил, а взлетал. Видимо, это очень запомнилось – кроме саудитов тот же прием в Дубае повторила Швейцария.
1 / 3
Павильон Саудовской Аравии, архитекторы Boris Micka Associates, ЭКСПО 2020
На мой вкус, лучший арабский павильон всей ЭКСПО – это Бахрейн. Это Кристиан Керез, бескомпромиссное произведение швейцарской архитектурной школы, тут прямо чувствуется жесткая протестантская эстетика Херцога и де Мерона или Петера Цумптора. Железный ящик с арматурой, вставленной в него под разными углами и составляющий что-то вроде леса. В принципе это указание на тот факт, что Бахрейн является экспортером алюминия, но как сделано! Железная арматура поставлена под разными углами и отклоняется от вертикали во все стороны, а металлические стены и потолок сливаются друг с другом, так что получается бесконечно сложное пространство в жанре оп-арта. Я прямо позавидовал, Бахрейн – монархия, вертикаль там укреплять не надо, и вот они могут себе позволить такой отточенный минималистический жест.
Павильон Бахрейна, архитектор Кристиан Керез, ЭКСПО 2020
Еще один шедевральный мусульманский павильон – это Марокко, архитектор Tarik Oualalou. Это марокканский архитектор, который учился во Франции, но глядя на его работу, кажется, что скорее в Канаде или Израиле у Мойше Сафди, потому что у него получилось великолепное произведение структурализма 1970-х гг., который Сафди ввел в моду, построив Habitat, жилой комплекс для монреальской ЭКСПО 1967 года. Такая архитектура сегодня смотрится несколько архаично, но мне вообще-то нравятся архитекторы и страны, которые позволяют себе игнорировать излишне современные тренды и не украшать архитектуру модными перьями. А пользуется языком структурализма этот Тарик Уалалу виртуозно. Благодаря пропускам-дырам в композиции из прямоугольных боков у него получаются своеобразные патио, и в их просветах видна вся ЭКСПО, так что она становится частью экспозиции павильона. Там внутри прелестный марокканский двор, напоминающий одесский или тбилисский. И довольно изысканные лавочки-пассажи, наполненные, вы не поверите, тем, что раньше называлось колониальные товары. Правда, они не продаются.
1 / 4
Павильон Марокко, архитектор Tarik Oualalou, ЭКСПО 2020
Наконец, последний пафосный арабский павильон, который меня впечатлил, – это Кувейт. Его построил Marco Pestalozza, Сооружение престранной геометрии, которое не может не обращать на себя внимание в силу крайней несуразности. Это такой прием. А внутри у него там висит некая форма, которая символизирует, что все, что течет, течет в Кувейт. Очень современная экспозиция, честно сказать, я ее не совсем понял. Мне в этом павильоне очень понравился второй уровень, где показаны чучела животных, обитающих в Кувейте. Такое невероятное сочетание крайне претенциозной современности с бесхитростностью районного краеведческого музея можно найти только на ЭКСПО. Особенно впечатлил ежик, но это личное.
Константин Трофимов: «Нас отсеяли по формальному...
В финал конкурса на концепцию вестибюля станции метро «Лиговский проспект-2» вышло 10 проектов, 2 самостоятельно снялись с дистанции, а еще 11 не прошли конкурс портфолио, который отсекал участие молодых или иногородних бюро. Один из таких участников – «Архитектурная мастерская Трофимовых», главный архитектор которой четыре года работал над проектом Высокоскоростной железнодорожной магистрали, но не получил шанса побороться за вестибюль станции метро. О своем опыте и концепции рассказал руководитель мастерской Константин Трофимов.
Угадай мелодию
Архитектурная премия мэра Москвы позиционирует себя как представляющая «главные проекты года». Это большая ответственность – так что и мы взяли на себя смелость разобраться в структуре побед и не-побед 2025 года на примере трех самых объемных номинаций: офисов, жилья, образования. Обнаружился ряд мелких нестыковок вроде не названных авторов – и один крупный парадокс в базисе эмотеха. Разбираемся с базисом и надстройкой, формулируем основной вопрос, строим гипотезы.
Казус Нового
Для крупного жилого района DNS City был разработан мастер-план, но с началом реализации его произвольно переформатировали, заменили на внешне похожий, однако другой. Так бывает, но всякий раз обидно. С разрешения автора перепубликовываем пост Марии Элькиной.
«Рынок неистово хочет общаться»
Арх Москва уже много лет – не только выставка, но и форум, а в этом году количество разговоров рекордное – 200. Человек, который уже пять лет успешно управляет потоком суждений и амбиций –
программный директор деловой программы выставки Оксана Надыкто – проанализировала свой опыт для наших читателей. Строго рекомендовано всем, кто хочет быть «спикером Арх Москвы». А таких все больше... Так что и конкуренция растет.
Опровержение и сравнение: конкурс красноярского театра
Начали писать опровержение – ошиблись, при рассказе о проекте Wowhaus, который занял 1 место, с оценкой объема сохраняемых конструкций, из-за недостатка презентационных материалов – а к опровержению добавилось сравнение с другими призерами, и другие проекты большинства финалистов. Так что получился обзор всего конкурса. Тут, помимо разбора сохраняемых разными авторами частей, можно рассмотреть проекты бюро ASADOV, ПИ «Арена» и «Четвертого измерения». Два последних старое здание не сохраняют.
ЛДМ: быть или не быть?
В преддверии петербургского Совета по сохранению наследия в редакцию Архи.ру пришла статья-апология, написанная в защиту Ленинградского дворца молодежи, которому вместо включения в Перечень выявленных памятников грозит снос. Благодарим автора Алину Заляеву и публикуем материал полностью.
Теряющая смысл интеллигентность
На днях журналистам показали здание хлебозавода №5, обновленного по проекту Сергея Чобана. Публикуем размышления Григория Ревзина об этом проекте.
Пользы не сулит, но выглядит безвредно
Мы попросили Марию Элькину, одного из авторов обнародованного в августе 2020 года письма с критикой законопроекта об архитектурной деятельности, прокомментировать новую критику текста закона, вынесенного на обсуждение 19 января. Вывод – законопроект безвреден, но архитектуру надо выводить из 44 и 223 ФЗ.
Буян и суд
Новость об отмене парка Тучков буян уже неделю занимает умы петербуржцев. В отсутствие каких-либо серьезных подробностей, мы поговорили о ситуации с архитекторами парка и судебного квартала: Никитой Явейном и Евгением Герасимовым.
Григорий Ревзин об ЭКСПО 2020: Европа и отказ от формы
Рассматривая тематические павильоны и павильоны европейских стран, Григорий Ревзин приходит к выводу, что «передовые страны показывают, что архитектура это вчерашний день», главная тенденция состоит в отсутствии формы: «произведение это процесс, лучшая вещь – тусовка вокруг ничего».
Григорий Ревзин об ЭКСПО 2020: «страны с проблематичной...
Продолжаем публиковать тексты Григория Ревзина об ЭКСПО 2020. В следующий сюжет попали очень разные павильоны от Белоруссии до Израиля, и даже Сингапур с Бразилией тоже здесь. Особняком стоит Польша: ее автор считает «играющей в первой лиге».
Помпиду наизнанку
Ренцо Пьяно и ГЭС-2 уже сравнивали с Аристотелем Фиораванти и Успенским собором. И правда, она тоже поражает высотой и светлостию, но в конечном счете оказывается самой богатой коллекцией узнаваемых мотивов стартового шедевра Ренцо Пьяно и Ричарда Роджерса, Центра Жоржа Помпиду в Париже. Мотивы вплавлены в сетку шуховских конструкций, покрашенных в белый цвет, и выстраивают диалог между 1910, 1971 и 2021 годом, построенный на не лишенных плакатности отсылок к главному шедевру. Базиликальное пространство бывшей электростанции десакрализуется практически как сам музей согласно концепции Терезы Мавики.
Спасение Саут-стрит глазами Дениз Скотт Браун
Любое радикальное вмешательство в городскую ткань всегда вызывает споры. Джереми Эрик Тененбаум – директор по маркетингу компании VSBA Architects & Planners, писатель, художник, преподаватель, а также куратор выставки Дениз Скотт Браун «Wayward Eye» на Венецианской биеннале – об истории масштабного проекта реконструкции Филадельфии, социальной ответственности архитектора, балансе интересов и праве жителей на свое место в городе.
Победа прагматиков? Хроники уничтожения НИИТИАГа
НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства сопротивляется реорганизации уже почти полгода. Сейчас, в августе, институт, похоже, почти погиб. В недавнем письме президенту РФ ученые просят перенести Институт из безразличного к фундаментальной науке Минстроя в ведение Минобрнауки, а дирекция говорит о решимости защищать коллектив до конца. Причем в «обстановке, приближенной к боевой» в институте продолжает идти научная работа: проводят конференции, готовят сборники, пишут статьи и монографии.
Есть ли места на Олимпе? Сексизм и «звездность» в архитектуре
«Есть ли места на Олимпе? Сексизм и «звездность» в архитектуре» Дениз Скотт Браун – это результат личного исследования вопросов авторства, иерархической и гендерной структуры профессии архитектора. Написанная в 1975 году, статья увидела свет лишь в 1989, когда был издан сборник "Architecture: a place for women". С разрешения автора мы публикуем статью, впервые переведенную на русский язык.
Пять главных больных тем охраны наследия
В преддверии фестиваля «Архитектурное наследие» публикуем несколько мнений – Ирины Крымовой, Ирины Маркиной и Петра Черненко – об актуальных российских проблемах в области охраны наследия.
ВХУТЕМАС versus БАУХАУС
Дмитрий Хмельницкий о причудах историографии советской архитектуры, о роли ВХУТЕМАСа и БАУХАУСа в формировании советского послевоенного модернизма.
Архитектурный протекционизм по-шведски
Башни-близнецы бюро OMA в Стокгольме не получили главную архитектурную награду Швеции: это не просто каприз жюри, объясняет Елена Волкова.
Еще одна история
Рассказ Феликса Новикова о проектировании и строительстве ДК Тракторостроителей в Чебоксарах, не вполне завершенном в девяностые годы. Теперь, когда рядом, в парке построено новое здание кадетского училища, автор предлагает вернуться в идее размещения монументальной композиции на фасадах ДК.
Сергей Скуратов: «Школа должна была стать жемчужиной...
Говорим с Сергеем Скуратовым о результатах конкурса на здание в центре комплекса, которым архитектор занимается с 2006 года. Показываем не победивший конкурсный проект и делаем попытку изучить случай.
К проблеме хронологии сталинской архитектуры
Дмиртий Хмельницкий – о том, что советский конструктивизм последних лет был, на самом деле, сталинской архитектурой: «по социальному смыслу, типологии и функциональному содержанию».
Арки, ворота, окна, проемы, пустоты, дырки
В архитектуре АБ «Остоженка», особенно в крупных комплексах, значительную роль играют арки, организующие пространство и массу: часто большие, многоэтажные. В публикуемой статье Александр Скокан размышляет о роли и смысле масштабных цезур, проемов и арок.
Вавилонская башня культуры?
Реконструкция ГЭС-2 для Фонда V-A-C по замыслу Ренцо Пьяно в центре Москвы – яркий пример глобальной архитектуры, льстящей заказчику, но избежать воздействия сложного контекста этот проект все же не может.
Год 2021: что говорят архитекторы
Вот и наш новый опрос по итогам 2021 года. Ответили 35 архитекторов, включая главных архитекторов Москвы и области. Обсуждают, в основном, ГЭС-2: все в восторге, хотя критические замечания тоже есть. И еще почему-то много обсуждают минимализм, нужен и полезен, или наоборот, вреден и скоро закончится. Всем хорошего 2022 года!
Григорий Ревзин об ЭКСПО 2020: Европа и отказ от формы
Рассматривая тематические павильоны и павильоны европейских стран, Григорий Ревзин приходит к выводу, что «передовые страны показывают, что архитектура это вчерашний день», главная тенденция состоит в отсутствии формы: «произведение это процесс, лучшая вещь – тусовка вокруг ничего».
Григорий Ревзин об ЭКСПО 2020: «страны с проблематичной...
Продолжаем публиковать тексты Григория Ревзина об ЭКСПО 2020. В следующий сюжет попали очень разные павильоны от Белоруссии до Израиля, и даже Сингапур с Бразилией тоже здесь. Особняком стоит Польша: ее автор считает «играющей в первой лиге».
Толерантная эстетика терраформирования
Всемирная выставка – гигантское мероприятие, ему сложно дать какое-то одно определение и охватить одним взглядом. Тем более – такая амбициозная и претендующая на рекорды, которая, несмотря на превратности пандемии, открыта сейчас в Дубае. Не претендуя на универсальность, делаем попытку рассмотреть экспо 2020, где за эффектными крыльями «звездных» архитекторов и восторгом от исследований Космоса проступают приметы эстетической толерантности девелоперского проекта.
Система связей
Бюро HOK разработало мастерплан выставочного комплекса для Экспо-2020 в Дубае.
Технологии и материалы
Архитектура управления. Как цифровая доска Futurello экономит...
Современное архитектурное бюро тонет в коммуникационном хаосе: тысячи писем, задачи в мессенджерах, замечания в PDF. Российская разработка Futurello предлагает решение – единое пространство для управления проектом.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 километров – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.
Петербург vs Рим
Центр Петербурга, как известно, священен, – но мало кто всерьез знает, где он начинается и заканчивается. Речь не о формальном признаке «от Обводного канала до Большой Невки», а о «вайбе», соответствующем центру города. Реализовав квартал «Невской ратуши» – по проекту, победившему в международном конкурсе – Евгений Герасимов и Сергей Чобан создали на его территории «образ центра». Причем не столько петербургского, сколько общемирового. Это ново, такого в Питере давно не было... Изучаем атмосферу, вспоминаем прообразы, в том числе раздумываем о том, кто и когда назвал Петербург новым Римом. Не зря, получается, идея-то живет.
Внимание на угол
Комплекс 5Tracks по проекту Shift Architecture & Urbanism и Powerhouse Company в нидерландском городе Бреда соединяет крытые общественные пространства с жильем и офисами, заполняя лакуну рядом с главным вокзалом.
На волне
Проект преобразования речного порта и набережной в Чебоксарах, разработанный архитектурным бюро АТРИУМ, затрагивает одну из ключевых территорий города. Набережная превращается в Речной бульвар – многофункциональное, комфортное и выразительное пространство для работы и отдыха. Авторы предлагают создать новую связь с главной площадью города – Красной, а также возвести несколько жилых башен, вдохновленных формой национального женского головного убора и способных стать ярким акцентом волжской панорамы.
«Пламенеющий» бетон
Новый театр во французском Бове по проекту бюро AJC напоминает о разных эпохах в истории города, от Средневековья до послевоенного восстановления.
Пятое измерение МАРХИ
Анонсирован проект нового корпуса МАРХИ, спроектированный Сергеем Кузнецовым и Иваном Грековым, соавторами по зданию кластера Ломоносова МГУ. Он включает недовосстановленный в 2008 году каретный сарай и смелые, крупные, зеркальные консоли. Ширина – не больше 10 метров, главное назначение художественная школа.
Дом, в котором
Музей искусств Санкт-Петербурга XX-XXI веков открыл выставку «Фрагменты эпох» в парадных залах своего нового здания – особняка купца Ивана Алафузова на набережной канала Грибоедова. Рассказываем, почему сюда стоит заглянуть тем, кто хочет проникнуться духом Петербурга.
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Заряд энергии
Бюро CNTR спроектировало для нового спортивного кластера на окраине Екатеринбурга автозаправочную станцию, сумев превратить небольшой объект в локальную доминанту: что-то вроде въездного знака, который рассказывает об окружающей территории и задает тон. А кроме того – демонстрирует разнообразные архитектурные приемы. Даже неподготолвенный зритель, приехав заправить машину, почувствует движение и статику, игру с массой, сочетание пятна и линии.
За каменной стеной
Концепция фондохранилища Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника сочетает элементы архитектуры домонгольской Руси с современными приемами и материалами. Проект бюро Архиоптерикс стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области».
Рисовать как Баженов
В Московском архитектурном институте прошел IV Творческий конкурс академического рисунка. В эпоху тотальной компьютеризации умение рисовать считается редким и ценным навыком, и МАРХИ по праву гордится тем, что учит своих студентов этому важному ремеслу.
Больше солнца и воздуха
Бюро KIDZ удается создавать кафе с уникальной атмосферой и настроением, благодаря которым они становятся популярными. И благодаря классному дизайну запускаются целые сети, как это произошло в Нальчике, где к уже двум существующим кофейням Balance Coffee добавилась третья.
Мачта связи
Компания «Норвекс Арт» спроектировала и построила в городе Сокол вышку сотовой связи из клееной древесины. Она легче по весу, а также дешевле и экологичнее в производстве, чем металлическая.
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.
Город древний, но пока еще несколько запущенный
Город Касимов Рязанской области – русско-татарский, тут до 1681 года (!) существовало ханство, впрочем, под общим руководством московских князей... Сейчас это туристический город с памятниками XVI–XVIII и далее веков, но небольшой. Задачей летнего практикума Института Генплана было предложить Касимову изменения, способные увеличить туристический поток и быть полезными жителям. Получилось много разных идей: от пешеходных маршрутов до переноса автовокзала.
Осторожно отмыто
В издательстве «Подписные издания» выходит книга Ксюши Сидориной – со-основательницы сообщества волонтеров-реставраторов Гэнгъ, которое с 2019 года отмывает и скоблит парадные Петербурга, открывая жильцам исторических домов сокровища: печи, мозаики, витражи. А еще – плитку. Именно плитка стала «цементом» книги, соединившим все – исторический экскурс, способы поиска ценных экземпляров, «каталог» парадных, а также опыт «партизанской» реставрации. О книге рассказывает редактор издательства Артем Макоян.
Кубок чемпионов
Небоскреб Bell на 1-й улице Ямского поля, 12 на первый взгляд строг и лаконичен, хотя скромным его назвать никак не возможно. Экономная стереометрия построена на работе с формой, близкой к овалу – а это одна из излюбленных тем архитекторов UNK. Обтекаемая поверхность основной формы с металлическими ламелями дважды посечена стеклянными срезами, графически демонстрируя суть исходной формы: ее простоту и одновременно сложность. К тому же здесь решены десятки сложнейших инженерных головоломок.
Полуцифровая среда
В Иннополисе под Казанью открылся первый 4-звездочный отель, спроектированный бюро MAD Architects. Интерьеры отеля сочетают элегантность и иронию, технологичность и комфорт, напоминая декорации компьютерной игры или фантастического фильма о недалеком будущем.
Y-школа
По проекту «БалтИнвест-Проект» в Гатчине построена школа на 800 учеников. Лучевая планировка позволила разделить младшую и старшую школы, а также спортивный блок, обеспечив помещения большим количество естественного света. На многослойны фасадах оштукатуренные поверхности сочетаются с навесными элементами разных цветов и фактур.
Тропа к центру Земли
Посетительский центр в Национальном парке ледника Снайфедльсйёкюдль в Исландии, спроектированный бюро Arkis, служит также смотровой платформой и пропускает через себя пешеходную тропу.
«История никогда не заканчивается»
Железнодорожный вокзал в городе Капан на юге Армении реконструирован парижским бюро Normal Studio: теперь здесь разместился образовательный центр ТУМО.
