Заказ на выполнение этого проекта поступил в «Моспроект-2», в мастерскую главного архитектора Зеленограда Игоря Покровского, которая проектировала объекты министерства в этом городе и успешно справлялась с делом. 31 августа 1966 года руководство института сообщило заказчику, что «главным архитектором проекта назначен тов. Новиков Ф. А.».
Решение определилось сразу и в единственном варианте. На углу проспекта и бульвара, на приподнятом в этом самом низком месте площади стилобате, встали две башни, подобно радиолампам на панели. Башни разновысокие и разные в сечении. Большая – стометровая – ориентирована навстречу проспекту, устремленному от центра города к площади, меньшая – высотой 84 метра – на внешнюю сторону Чистопрудного бульвара. При этом на втором плане по диагональной оси поставлен корпус конференц-зала и столовой. Еще одним элементом композиции является дворик, опущенный на два этажа ниже поверхности стилобата, где верхний этаж занят периметральными галереями, связывающими все корпуса, а в нижнем расположена лаборатория НИИ, которой по технологии следовало находиться на материке. И замечу еще одну деталь: высота этажа в НИИ составляет 4,8 м, а пролет перекрытия 12 м, а в малом корпусе соответственно 3,6 и 9 м. Покровский это решение поддержал.
Макет застройки Тургеневской площади. 1967 г.
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Арх. Ф. Новиков, И.Покровский, констр. Ю. Ионов. Макет 1967 г.
Предоставлено Ф.А. Новиковым
В апреле 1967 года градостроительный совет, рассмотрев форпроект комплекса постановил: «Одобрить в основном прием пространственной композиции... предусматривающий строительство на угловом участке... группы отдельно стоящих объектов повышенной этажности». А в январе 1968 года, при рассмотрении следующей стадии – проектного задания – тот же совет одобрил архитектурно-строительную часть проекта, отметив его высокое качество. 2 августа 1968 года проект был согласован решениеми Исполкома Моссовета, а затем утвержден министерством – заказчиком.
При этом выяснилось, что нужные ему 25 000 м2 заполняют собой большую башню НИИ и общественный блок, а малая осталась без функции. Но это не смутило Шокина. Через год мастерская получила заказ на проект вычислительного центра площадью 10 000 м2, точно отвечающий вместимости малой башни. И проект в целом получил утверждение. В 1969 году началась стройка и заказчик настоял на моем переезде в Москву. Дальнейшая работа над проектом шла без Покровского. Грунтовые условия требовали устройства свай «беното» и мощных трехметровых монолитных плит оснований. Эти работы затянулись почти на три года. Тем временем проект получил окончательную редакцию.
План 1-го этажа
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Вариант 1972 г.
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Фасад по Ново-Кировскому проспекту
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Диагональный фасад корпуса конференц-зала и разрез дворика
Предоставлено Ф.А. Новиковым
В то же время в строительстве центра Москвы был допущен ряд градостроительных ошибок. Вертикальные акценты, возникшие в исторической среде, вызвали сомнения в целесообразности ранее принятых проектных решений. В Манеже была устроена грандиозная выставка всех проектов в пределах Садового кольца.
Манежная перспектива Тургеневской площади. 1972 г. Размер 1,5 х 3.0 м
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Я присутствовал при посещении выставки членом политбюро ЦК КПСС и первым секретарем МГК КПСС В. В. Гришиным. Осмотрев экспозицию, он сказал: «Вы хотите построить новый центр, а мы хотим сохранить старый». После чего было принято специальное решение МГК КПСС и Мосгорисполкома, в соответствии с которым градостроительный совет должен был повторно рассматреть все проекты высотных сооружений в центре города. В августе 1972 года состоялось повторное обсуждение комплекса на Тургеневской площади и совет подтвердил свое решение 1968 года.
Однако ситуация обострялась. Многие проекты переделывались. Я получил рекомендацию главного архитектора Москвы М. В. Посохина выполнить второй, пониженный вариант проекта. На мой вопрос о том, имеет ли он прямое указание на этот счет, он ответил отрицательно. Должно быть, считал необходимым подстраховаться. Я от выполнения этой просьбы уклонился. Мастерская Новокировского проспекта (руководитель П. П. Штеллер) выполнила эскиз пониженного варианта здания на Тургеневской и изображение высотного с заметным искажением масштаба зданий. Все новые материалы по объектам центра были выставлены в вестибюле здания ГлавАПУ и в одно из воскресений декабря 1972 года в присутствии авторов состоялся показ Гришину новых проектных материалов. Посохин доложил все проекты, а затем, подведя столичного вождя к перспективам Тургеневской, предложил мне защищаться.
Варианты проекта зданий Минэлектронпрома. 1972 г.
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Взглянув на подрамники, Гришин сказал: «Мне низкий больше нравится». Я аргументирую свое решение. Выслушав мою мотивацию он повторяет:
– А мне низкий больше нравится.
– Тогда, позвольте, я буду его критиковать. Здесь два одинаковых объема. Не ясно, что главное в этом пространстве.
– Здесь два главных.
– Так не бывает. Два генерала дивизией не командуют. В архитектурной композиции, как и в жизни, должно быть ясно, кто есть кто. И продолжаю:
– Москва всегда была городом вертикалей. Сорок сороков церквей – это значит сорок сороков вертикалей.
– Давайте покажем руководству два варианта – заключает Гришин – пусть автор защищается.
Помолчав, он добавил, обращаясь к Посохину: «А вы посмотрите еще раз на совете».
В феврале 1973 года совет обсуждает проект в четвертый раз и постановляет: Экспертная комиссия и градостроительный совет отдают предпочтение варианту застройки Тургеневской площади с двумя вертикальными объемами. Отмечают, что в указанном варианте проекта более выразительно решается формирование новой городской площади.
Но рассмотрения двух вариантов в более высокой инстанции не последовало. Строительство продолжалось. Ведется монтаж каркаса большого корпуса. Однако заказчик, недовольный медленным ходом работ, обращается с жалобой в Совет Министров СССР. 15 июля 1974 года вопрос рассматривается на совещании у заместителя председателя Совмина СССР И. Т. Новикова. Он обращается к М. В. Посохину.
– Начнем с вас, ведь вы здесь командарм.
– Если бы я был командарм, это давно бы построили.
– Как так? Ведь вы главный архитектор.
– Ну и что же. Есть руководство, и есть дисциплина.
Излагается история вопроса. Александр Шокин предлагает мне защищаться. Я вновь аргументирую принятое решение и говорю в заключение:
– Трусливые градостроители никогда ничего путного после себя не оставляли, а решительные люди всегда встречают оппозицию. Это нормально, этого не надо бояться.
Председатель спрашивает:
– Как ваша фамилия?
– Такая же как и у вас.
В протоколе совещания было сказано: «Учитывая, что на строительстве за пять лет выполнен большой объем подготовительных и строительно-монтажных работ, поручить председателю Мосгорисполкома т. В. Ф. Промыслову лично рассмотреть вопрос о дальнейшем строительстве указанного комплекса и представить в пятидневный срок в Совет Министров СССР конкретные предложения».
26 июля подписано постановление Исполкома моссовета, содержащее в себе два пункта: 1. Отменить решение Исполкома Моссовета от 2 августа 1968 года о согласовании архитектурно-строительной части проектного задания. 2. Обязать ГлавАПУ г. Москвы в пятидневный срок подготовить проектные предложения по размещению на этом участке комплекса этажностью 8–10 этажей с использованием выполненных в натуре фундаментов.
29 июля Председатель Госстроя СССР направляет в Совет Министров СССР, письмо, в котором сказано: «Считал бы целесообразным продолжить строительство комплекса зданий по утвержденному проекту. В случае выявления при разработке проекта застройки Тургеневской площади необходимости некоторого снижения этажности зданий Мосгориполкому и Минэлектронпрому решить этот вопрос».
К этому моменту председатель Совмина СССР А. Н Косыгин оказался в отпуске и его 1-й заместитель К. Т. Мазуров прикладывает к нему резолюцию, адресованную руководителям двух вышеупомянутых учреждений: «Прошу совместно рассмотреть этот вопрос и принять приемлемое решение».
Мне предлагается выполнить варианты проекта и в субботний день августа 1974 года в зале заседаний Исполкома в присутствии Посохина я показываю их мэру Москвы А. Ф. Промыслову. Один прежний, но слегка пониженный и пару пониженных с переменной этажностью. Глядя в окно зала, обращенное в сторону Тургеневской площади, я сказал: «Если кастрируете башни, не увидите, что они построены». Мэр остановился на высотном варианте. Только оговорился: «Может быть чуть-чуть понизить».
Макет Тургеневской площади. 1975 г.
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Чуть-чуть это сколько? А пока каркас достанет той высоты, глядишь, что-то переменится. В предвидении возможных новых обсуждений проблемы был сделан большой макет площади. Казалось, что он доказывает мою правоту. Строительство, тем временем, неспешно продолжается. Но срочно готовится новый проект детальной планировки центра Москвы.
Наступил 1975 год. Проект планировки завершен, рассмотрен и одобрен руководствои города и 11 апреля 1975-го Гришин сам пишет письмо Косыгину и подпись Промыслова к нему также приобщается. В нем сказано: «МГК КПСС и Исполком Московского Совета одобрили проект детальной планировки центра Москвы, которым предусматривается ограничение этажности в пределах Садового кольца. Поэтому строительство двух высотных башен в центре города недопустимо». Далее в нем предлагается: «Осуществить строительство комплекса... прямоугольной конфигурации, высотой 8–9 этажей... с использованием возведенных фундаментов». 24 апреля документ получает резолюцию председателя правительства: «(т. Новикову (однофалильцу). Прошу рассмотреть... и представить предложения».
23 мая Шокин, руководствуясь всесторонней аргументацией, связанной с дополнительными затратами, бросовыми работами и задержкой сроков строительства пишет в Госстрой: «...министерство возражает против строительства предлагаемого варианта в 8–9 этажном исполнении». После чего И. Т. Новиков назначает совещание по данному вопросу на 7 августа. А я в этот самый день отправляюсь на авторский надзор в Африку, где в столице Мавритании Нуакшоте по моему проекту строится посольство СССР. О предстоящем совещании мое руководство меня не извещает. И я могу их понять. Надоела им эта проблема. Без меня она решится легче.
Возвратившись из командировки я был ознакомлен письмом однофамильца, адресованного в Совмин Союза, где было сказано: «...ГлавАПУ разработаны проектные предложения по созданию нового комплекса в составе корпусов пониженной этажности и дополнительного углового здания по периметру Тургеневской площади... При этом убытки из-за изменения проекта определяются примерно 2,0 – 2,5 млн рублей». А далее следует такой текст: «Рассмотреть вопрос об ответственности лиц, допустивших разработку проекта комплекса зданий без увязки с проектом планировки и застройки центра г. Москвы». К письму приложена краткая резолюция Косыгина, оказавшегося на этот раз на своем месте: «Согласиться» и подпись.
Предложение руководства «Моспроекта-2». План Комплекса. 1975 г.
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Общий вид Комплекса. Автор неизвестен
Предоставлено Ф.А. Новиковым
К чести моего руководства, факта безответственного отношения со стороны лиц, ведущих разработку проекта данного комплекса, не установлено, –сообщил письмом в ГлавАПУ главный инженер «Моспроекта-2» В. Д. Васильев.
Стало очевидным, что вести дальнейшую борьбу за высотный вариант бесполезно. Как гражданин этой страны я должен был подчиниться решению главы правительства. Однако я никак не мог примириться с навязываемым мне проектом. В феврале 76-го года я представил другой вариант. Он также определился сразу и в единственном числе. Веерная композиция, состоящая из четырех блоков и угловой башни – вставки, заменила собой высотную. Два дополнительных корпуса компенсировали утрату площадей. Здания стоят на том же стилобате и конференц-зал и дворик занимают прежнее положение.
Ф. Новиков, констр. Ю. Ионов, В. Гнедин. Пониженный вариант. 1976 г.
Предоставлено Ф.А. Новиковым
План 1-го этажа
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Диагональный фасад
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Диагональный разрез
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Перспектива Тургеневской площади
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Проект был рассмотрен и одобрен президиумом градостроительного совета под преседательством М. В. Посохина. В письме заместителя председателя Госстроя СССР Г. Н. Фомина, адресованного Шокину сказано: «Госстрой СССР считает возможным согласиться с вариантом пониженной этажности комплекса... с дополнительным размещением корпусов в глубине участка, согласованным ГлавАПУ г. Москвы».
Далее одновременно с продолжением строительства велась работа над проектом комплекса, который был утвержден заказчиком в июне 1977 года. Затем началось неспешное рассмотрение проекта в экспертизе ГлавАПУ, завершенное только в августе 1981 года. Причем в процессе этой работы санитарная инспекция потребовала отселения жилых домов находящихся в непосредственной близости к новым корпусам и в 1983 году состоялось решение Мосгорисполкома об их отселении и последующем сносе.
Неожиданно возникает просьба руководства ГлавАПУ выполнить вариант проекта без вертикального акцента на углу композиции. Это нетрудно. Достаточно взять фото макета, залить тушью угловую башню и сфотографировать результат.
Обезглавленный вариант проекта
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Два варианта проекта обсуждаются архитектурным советом. На месте председателя В. А. Нестеров. Посохин за сценой. В протоколе сказано, что за башню высказались три члена совета: А. А. Савин, Я. Б. Белопольский и Л. Н. Павлов. Против один: Н. Н. Уллас. А далее написано: «О состоявшемся обсуждении вариантов архитектурного решения зданий и выссказанных мнениях доложить руководству Мосгорисполкома». В последовавшем решении исполкома Моссовета о согласовании комплекса от 18 марта 1982 года написано: «Все корпуса предусмотрены одинаковой высоты в размере 38 метров».
Я никак не мог примириться с таким решением. Открытая борьба с ним не имела смысла. Оставалось одно – действовать по своему усмотрению, на свой страх и риск. Мастерская выполнила рабочие чертежи башни и согласовала их с промышленностью. Однако эту документацию заказчик не принимает. На очередном оперативном совещании на стройке в конце 1984 года с участием заместителя начальника Главмоспромстроя, прораб обратился к нему с вопросом: – «А что, башню будем строить?».
– «Конечно будем», – ответил заместитель, по иронии судьбы тоже по фамилии Гришин.
– А заказчик не дает чертежи в промышленность.
– А вы дайте сами, без него.
Так были заказаны все изделия: металл, железобетон, панели. В конце 1985 года началась подготовка к монтажу башни. Следовало ожидать крупных неприятностей. Но 24 декабря состоялся пленум Московского городского комитета КПСС, рассмотревший организационный вопрос: «Пленум освободил В. В. Гришина от обязанностей первого секретаря МГК КПСС в связи с уходом на пенсию». Спустя два дня я получил документ о согласовании башни за подписью того же В. А. Нестерова.
Здесь я позволю себе вернуться в 1976 год, когда возникла настоятельная необходимость решать вопрос об «одежде» здания. Лучшее, что тогда можно было сделать – применить навесные панели Центра Международной Торговли, выполняемые по американской технологии со вскрытой фактурой гранитного щебня. Но только цвет... В том объекте он был серым. Оглядывая пространство, в котором строился мой комплекс, я видел неподалеку дом Корбюзье, красные колонны павильона метро, красный гранит цоколя примечательного дома страхового общества «Россия» и оформления входа на Сретенский бульвар, и я решил, что мои панели должны быть со щебнем красного гранита. И это было исполнено. Для реализации должных очертаний стилобата следовало переложить кабели правительственной связи, и это тоже было сделано. При этом стилобат, его поверхность, стены и ограждающие цветочницы также получили красногранитную отделку. Осталось посадить в них красные цветы.
-
![zooming]()
1 / 7Общий вид комплекса. 1993 г.Предоставлено Ф.А. Новиковым
-
![zooming]()
2 / 7Фрагмент Тургеневской площадиПредоставлено Ф.А. Новиковым
-
![zooming]()
3 / 7Фрагмент комплексаПредоставлено Ф.А. Новиковым
-
![zooming]()
4 / 7Фрагмент комплексаПредоставлено Ф.А. Новиковым
-
![zooming]()
5 / 7Фрагмент комплексаПредоставлено Ф.А. Новиковым
-
![zooming]()
6 / 7Здание конференц-зала и столовойПредоставлено Ф.А. Новиковым
-
![zooming]()
7 / 7Дворик комплексаПредоставлено Ф.А. Новиковым
Надо сказать, что со сменой варианта проекта министр Шокин потерял интерес к объекту. Понимал, что ему в этом здании не сидеть. И, действительно, в 1985 году он оставил свой пост. Его сменил В. Г. Колесников, обладавший куда меньшим влиянием. И это заметно сказалось на и без того неспешных темпах строительства. Нежданные события случились в конце 1986 года.
В газете «Правда» (дату публикации и имя автора не помню) появилась статья с упреком в адрес областной власти, допустившей в ее столице (области и города тоже не помню) снос жилого дома, который «мог бы еще послужить людям». И московская власть во главе с первым секретарем МГК КПСС Б. Н. Ельциным, равнодушным к проблемам градостроительства и мэром столицы В. Т. Сайкиным, бывшем директором автозавода, в этом деле ничего не понимавшем, принимает решение отказаться от сноса двух уже отселенных домов на моей площадке, которые тут же занимают какие-то конторы. И мало того, одновременно было решено отказаться от пробивки трассы Новокировского проспекта к площади Дзержинского. И главный архитектор Москвы Г. В. Макаревич этому не противодействовал.
Это значило, что мой стилобат не получит своих периметральных очертаний, строящийся комплекс вместо того, чтобы быть окруженным свободным пространством, будет зажат торцами сохраненных зданий и проспект превратится в Новокировский тупик! Полный крах не только моего плана, но и сталинского плана 1935 года!
Но строительство вялотекуще продолжалось. В начале 1990-х Министерство Электронной Промышленности, почувствовав приближение своего конца, решило передать комплекс в ведение подчиненного ему Московского электролампового завода. Новый заказчик, не располагая должными средствами, занялся поисками богатого партнера. Им стал некий Осман Мансур, гражданин Судана, вступивший во владение комплекса на добрые полвека. Однако щедро обещанных миллионов у него не нашлось. Наняв кооператив, он отделывал комнату за комнатой, этаж за этажом, сдавая их в наём. К архитектуре это не имело никакого отношения.
Все бы так и продолжалось, если бы вице-президент России Александр Руцкой, взглянув на здание, не пожелал разместить здесь только что созданный им Центр Земельной Реформы и получил на то «добро» Ельцина. И тогда началась битва между двумя владельцами, отвуки которой появились на страницах газет и телеэкранах. Казалось, что новый владелец вот-вот одержит победу. И так бы оно и случилось, если бы не известная ссора вице-президента с президентом, в итоге которой Центр был ликвидирован и Руцкой сдал Красный дом за полгода до сдачи Белого.
Наблюдать все происходящее было смешно и горько. К тому же на фоне этих событий случилось еще нечто, куда более важное для судеб моего проекта. Неведомо как и без ведома автора участки, отведенные под строительство дополнительных корпусов, были переданы в другие руки. Таким образом пришел конец и моей веерной композиции. «Любовная лодка разбилась о быт...».
Но жизнь продолжалась. Распоряжением Совмина РФ от 03.07.1993 года комплекс был передан нефтяной кампании «Лукойл». По этому случаю я, собираясь надолго уехать в США, встретился с новым заказчиком и представил ему Григория Саевича, который прежде не занимался этим объектом, в качестве своего преемника. С ним мы сотрудничали многие годы, вместе проектировали и строили дом «Флейту» и МИЭТ в Зеленограде, посольство СССР в Мавритании. Наше сотрудничество успешно продолжится и через океан.
В мае 1995 мы с Григорием встретились в Торонто. Он показал мне исполненный им проект «Завершения строительства и частичной реконструкции зданий под административный комплекс АО «Лукойл». Завершение, конечно, весьма условное, частичная реконструкция отражена в чертежах и одобрена архитектурным советом «Моспроекта-2».
Предъявленный мне протокол подписан М. М. Посохиным и утвержден от имени главного архитектора Москвы Л. В. Вавакина каким-то другим лицом. Мы обсудили проект и мои конкретные замечания, которые Григорий обещал учесть. Однако позднее Саевич был отстранен от проектирования и я потерял контроль над дальнейшей судьбой проекта. Им распоряжался кто-то другой, чье имя мне было неведомо.
План «огрызка» комплекса и фасад с авторскими замечаниями
Предоставлено Ф.А. Новиковым
В 1997 году, в процессе подготовки к 850-летию Москвы, стройку посетил столичный мэр Лужков. Взглянув на красные стены, он сказал: «Москва светлеет. Надо покрасить здания в белый цвет.
– Кто-то возразил: «Юрий Михайлович, это гранит!»
– А что покрасить нельзя? – настаивал на своем мэр. И настоял. Здание не покрасили, оштукатурили. Не отмоешь. В 1998 стройка завершилась и я увидел фотографию, демонстрирующую результат творческой деятельности незванного соавтора. Такое мне и в страшном сне не снилось.
Давайте посмотрим на новое сооружение последовательно снизу вверх. Решительно переделаны очертания стилобата. Непонятно, с какого страха ликвидированы две лестницы. Минэлектронпром был гораздо более секретной организацией, но не ограничивал доступ к зданиям. Более того, в первых двух этажах большой башни для города был запроектирован фирменный магазин «Электрон». Ко входу в здания подводит длинный складчатый козырек, который подходит архитектуре «как корове седло». Большой портал входа закрыл собой консольную подвеску башни. Искажен силуэт здания и исламский ступенчатый «гранат» в нише, широко применяемый в куполах древних мечетей и мавзолеев, «украсил» сооружение. Оно обрело лицо «восточной национальности».
Здание «Лукойл». 1998 г. Арх. Д. С. Солопов
Фотография: NVO / CC BY-SA 3.0
Такое на свой счет я принять не мог. Журнал «Проект Россия» № 11 за 1998 год поместил на 4 странице в рубрике «Событие» моё письмо с отречением от авторства. Повторная публикация в «Коммерсанте», сопровождаемая двумя текстами, один из которых принадлежал Григорию Ревзину, открыла мне имя автора. Это был Дмитрий Солопов. Не без успеха боровшись с властью, я получил удар из-за спины от коллеги. Недаром еще на первом курсе института слышал я профессиональную версию известной поговорки: «Человек человеку архитектор».
Позднее я встретил в интернете фотографию, на которой можно было увидеть столь же покалеченный корпус конференц-зала. Он надстроен, ликвидировано зенитное освещение зала. Вместо подземных связей построены надземные, закрывающие угловой витраж. По этой причине появился круглый фонарь. Странным образом откреповано венчание и очертания витража очерчено не менее странным образом. Чур меня!!!
Вид здания конференц-зала
Предоставлено Ф.А. Новиковым
Однако история здания «Лукойл» на этом не закончилась. Судя по всему владельцы этого сооружения и сами понимали его «несовершенство». И поэтому задумали и исполнили в 2015–2016 годах еще одну его трансформацию. Это неблагодарное дело было поручено архитектору И. Малоземовой, которая, судя по всему, искренне стремилась облагородить комплекс. В чем-то ей это даже удалось. Гляда на новый облик можно себе представить каким бы оно было красногранитным, без центрального портала и нелепого козырька, стеклянных надстроек, с горизонтальными нишами ризалитов, дающих посыл вертикальной нише башни, в которой были бы подвешены электронные «Часы мира», исполненные как ювелирное изделие. Они были бы лучшим подарком городу, чем светоэффекты. Но главное не это.
Не может быть достойным украшением одной из центральных площадей столицы России «огрызок» изуродованного архитектурного комплекса, обнимаемый с обоих сторон торцами старых домов. Это стыдоба. Так ансамбли не создаются. Здесь аукнулось спустя тридцать лет жлобское решение Мосгорисполкома 1986 года. Что с этим делать? Не знаю. Вторично построить комплекс так, чтобы он стоял, как был задуман, в открытом пространстве, невозможно. И потому я закончу свой рассказ о судьбе «Красного дома» следующей фразой: Я лелею тайную надежду на то, что кто-нибудь, когда-нибудь додумается взорвать это искалеченное сооружение, с тем чтобы поставить на его мощные фундаменты то, что они способны нести.
Вид здания после реконструкции 2016 г. Арх. И. Малоземова:
