Реквием по утопии

Куратор выставки об истории и теории поселков XIX – XX веков как урбанистического и общественного явления Елена Маркус – о «гармонической диктатуре добра», опасности консенсуса и социальном равенстве, перенесенном на архитектурную форму.

mainImg
Выставка SiedlungsRequiem («Реквием по поселкам») прошла в мюнхенской галерее Lothringer13 c 16 ноября по 16 декабря 2018 года.
Елена Маркус (Косовская) – архитектор, историк и теоретик архитектуры, преподаватель Технического университета Мюнхена.

Выставка SiedlungsRequiem («Реквием по поселкам») в мюнхенской галерее Lothringer13
Фото © Nick Förster


– Как возникла тема поселков, как она развивалась?

– Началось с того, что я и фотограф Юрий Пальмин интенсивно занялись идеей поселков и кооперации на примере Швейцарии. Нашу с Юрой выставку мы показывали на Арх Москве в 2016 – фотоэссе, графический материал и анализ семи швейцарских поселков последнего столетия, характерных для своего времени и в то же время оригинальных по идее и форме. После этого исследования мне хотелось сделать более обобщенный проект, книгу или выставку, не привязанный только к Швейцарии. Ведь что интересно, и это удивило и нас с Юрой, когда мы обсуждали наш швейцарский проект: с одной стороны, поселок – это модернистское явление по отношению к эпохе и стилю, и существует неисчислимое количество книг о различных поселках, особенно 1920-х годов. Но при этом, насколько мне известно, до сих пор нет ни одной публикации о теории или истории общей идеи поселка, а не только о конкретных примерах (как, например, это делает Кеннет Фремптон в своем эссе в книге о Халенe).

– Но почему все началось с интереса именно к швейцарским поселкам?

– Швейцарские поселки – это фактически прототип швейцарской государственности, системы, основанной как постоянный компромисс ради блага большинства. Так, например, даже во главе швейцарской конфедерации стоит не один политик, а коллектив из семи человек – Федеральный совет Швейцарии, отражающий распределение голосов в парламенте. Поэтому мы решили сосредоточиться на архитектуре швейцарских поселков и сделать даже не столько выставку, сколько визуально-текстовое исследование. Мы рассматривали, с одной стороны, такие известные примеры как поселок Веркбунда Нойбюль (1930–1932) и поселок Хален, построенный Atelier 5 на рубеже 1960-х – 1970-х; а с другой стороны, такие как постмодернистский поселок Сельдвила недалеко от Цюриха, о котором мало кому известно до сих пор.


  • zooming
    1 / 4
    Швейцарский поселок Хален
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    2 / 4
    Швейцарский поселок Хален
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    3 / 4
    Швейцарский поселок Хален
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    4 / 4
    Швейцарский поселок Хален
    Фото © Юрий Пальмин

Швейцарский поселок Хален. Фотографии Юрия Пальмина

  • zooming
    Швейцарский поселок Нойбюль
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    Швейцарский поселок Нойбюль
    Фото © Юрий Пальмин

Швейцарский поселок Нойбюль. Фотографии Юрия Пальмина

  • zooming
    1 / 6
    Швейцарский поселок Сельдвила
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    2 / 6
    Швейцарский поселок Сельдвила
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    3 / 6
    Швейцарский поселок Сельдвила
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    4 / 6
    Швейцарский поселок Сельдвила
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    5 / 6
    Швейцарский поселок Сельдвила
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    6 / 6
    Швейцарский поселок Сельдвила
    Фото © Юрий Пальмин

Швейцарский поселок Сельдвила. Фотографии Юрия Пальмина


Однако все они очень любопытны. Одним из основополагающих моментов было осознание того, что идея швейцарского общества – или скорее сообщества – воплощается подобным образом прежде всего в поселках немецкой части Швейцарии: во французской и итальянской частях страны сильней представление о важности собственности; разница – предположительно исторически основанная на отличии древнегерманского и древнеримского земельного права. Политическое, экономическое и культурное устройство Швейцарии проявляется таким образом в миниатюрном виде поселков – такая модель идеального государства или даже скорее мироустройства.

– Как эта социально-политическое содержание выражено физически в реальных поселках, швейцарских и остальных?

– Понятно, что любая архитектура связана с политической, социальной и прочими аспектами жизни, в конфигурации поселков это однако отражается более явно, чем в других типологиях. В поселке ты очень четко видишь социальную организацию пространства, которая выражается, с одной стороны, в градостроительной форме, а с другой стороны – в типизации «жилых единиц» и четком распределении частных и общественных пространств. Кроме того, здесь особенно видна неотделимость архитектуры от градостроительной концепции. То есть получается, что поселок нельзя назвать архитектурой, это некая «урбанистическая единица».

Выставка SiedlungsRequiem («Реквием по поселкам») в мюнхенской галерее Lothringer13
Фото © Nick Förster
Выставка SiedlungsRequiem («Реквием по поселкам») в мюнхенской галерее Lothringer13
Фото © Nick Förster
Выставка SiedlungsRequiem («Реквием по поселкам») в мюнхенской галерее Lothringer13
Фото © Nick Förster


– Если вернуться к выставке в Мюнхене, как формировалась ее концепция?

– Мы с моим коллегой Ником Фёрстером делали выставку вместе, и с самого начала нам было важно нащупать общую идею. Так мы пришли к пониманию поселка относительно понятия сообщества (нем. Gemeinschaft). Что такое сообщество? Для него не менее сложно найти постоянное значение. Понятие сообщества всегда зависит от конкретного контекста, от состояния общества на данный момент, т.е. существует лишь относительное а не абсолютное его определение, А поселки в свою очередь отражают это понимание при помощи конкретной формы: таким образом в пределах поселка создается определенная модель сообщества. Этот момент прослеживается и в этимологии немецкого слова Siedlung, которое можно перевести на русский как поселок или же как поселение. Не случайно в каталоге к знаменитой выставке в МоМА в 1932 году, посвященной модернизму и интернациональному стилю, кураторы решили слово Siedlung вообще не переводить на английский язык. Потому и различные поселки с различными представлениями о коллективности очень отличаются друг от друга. Так, поселки Нового Франкфурта, к примеру, очень сильно отличаются от поселка Веркбунда в Штутгарте (1927). А если возьмем поселок Фрайдорф в кантоне Базель-Ланд, который Ханнес Майер строит в 1919–1921, то он по своей идее относится, скорее, к XIX веку, потому что там есть ключевая фигура заказчика-патерналиста, который диктует социальный заказ.

  • zooming
    Швейцарский поселок Фрайдорф
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    Швейцарский поселок Фрайдорф
    Фото © Юрий Пальмин

Швейцарский поселок Фрайдорф. Фотографии Юрия Пальмина

Для нас поселок стал, таким образом, архитектурной или урбанистической формой, воплотившей в конкретном виде современную ему идею сообщества. Здесь большую роль играет идея кооперации в ее социальном и экономическом смыслах, но также, конечно же, и более ранние утопические представления, например, идеальные города Мора или Кампанеллы, представления о структуре общества Гоббса, Руссо или же Тённиса (он первый и единственный описал теорию сообщества в своей книге Gemeinschaft und Gesellschaft).

Роберт Оуэн из каталога «Реквиема по поселкам»
© Nick Förster
Шарль Фурье из каталога «Реквиема по поселкам»
© Nick Förster


– Идею поселка можно встретить и сегодня: его образ узнаешь и в огороженных высоким забором коттеджных комплексах, и в коливингах, и в любых других попытках создать комфортную среду для жизни со своими правилами – как бытовыми, так и архитектурными. При этом такие проекты кажутся очень несовременными в своем стремлении «унифицировать» людей.

– Поэтому мы и пишем некролог по поселку и «хороним» его с большими почестями (в отличие от сообщества, которое нужно переосмыслить, а не списывать в утиль). Мы считаем, что при таком содержании и с такой формой поселок – это уже неактуальное явление, несмотря на то, что сейчас в Германии, Швейцарии и других европейских странах наблюдается новый всплеск интереса к движению кооперации и кооперативным поселкам. Но представление о «третьем пути», который все еще предлагает нам поселок вместо революции и консервации, это тема социально-экономической политики XIX, а не XXI века.
Думаю, что проблема поселков на сегодняшний день как раз и состоит в их обособленности. С одной стороны, обособленности как градостроительных единиц, невключенности в общегородское пространство. А с другой стороны, в отказе от воздействия на законодательную политику. Ведь если в Германии сейчас на фоне непрерывно растущих цен на землю и на жилье активно обсуждается тема возрождения кооперативного движения, то получается, что никто не верит, что государство способно, более того, должно поддерживать своих жителей. Обособленность поселков от городского пространства – это отражение обособленности сообщества кооператива от общества города. Это большая проблема, которая нас относит назад, в XIX век, когда государство не готово или не может заботиться о гражданах. Пропагандируя сегодня идею поселка XIX века, мы фактически возвращаемся в ситуацию, аналогичную тому времени. Важно осознать эту проблему для того, чтобы иметь возможность поменять представление о кооперативном движении, сообществе и его архитектурных формах.
Та же самая ситуация – с sharing economy («экономикой совместного потребления»), которая выдает себя за позитивную практику, а на самом деле лишь замещает понятие сообщества и пользуется его позитивным имиджем.

  • zooming
    Выставка SiedlungsRequiem («Реквием по поселкам») в мюнхенской галерее Lothringer13
    Фото © Nick Förster
  • zooming
    Выставка SiedlungsRequiem («Реквием по поселкам») в мюнхенской галерее Lothringer13
    Фото © Nick Förster
  • zooming
    1 / 3
    Выставка SiedlungsRequiem («Реквием по поселкам») в мюнхенской галерее Lothringer13
    Фото © Nick Förster
  • zooming
    2 / 3
    Выставка SiedlungsRequiem («Реквием по поселкам») в мюнхенской галерее Lothringer13
    Фото © Nick Förster
  • zooming
    3 / 3
    Выставка SiedlungsRequiem («Реквием по поселкам») в мюнхенской галерее Lothringer13
    Фото © Nick Förster


Однако мы не пытаемся критиковать современную ситуацию. Наш проект не о современной архитектуре, скорее, это интерес к более обобщенному пониманию идеи поселка. Как я уже упомянула, есть огромное количество книг о конкретных примерах поселков; к тому же они в разное время могут по-разному называться, в какое-то время это коммуны, затем – поселки, жилищные кооперативы, и так далее. Но во всех этих книгах практически отсутствует осмысление концепции поселка. И это очень интересный момент. С одной стороны, существует этот наиважнейший феномен архитектуры и градостроительства ХIХ и ХХ века, и в то же время в архитектурном сообществе практически отсутствует рефлексия на его тему. Безусловно, нашу выставку нельзя воспринимать как серьезное исследование, скорее, это попытка представить, как могла бы выглядеть теория «зидлунгов». То есть наша идея – это не восхваление поселка и идеи кооперации (согласно новой эйфории, призывающей решать проблему жилья с помощью кооперативных поселков), но это и не критика. Это именно попытка более глубокого понимания процессов, лежащих в основе идеи поселка, ее теоретического обоснования.

– Какой же получилась выставка в итоге?

Мы решили, что ее дизайн (его мы разрабатывали вместе) должен быть и главным экспонатом, то есть экспозиционный «интерьер» – также и выставляемым предметом. Выставка должна была быть одновременно объектом и высказыванием, а не неким оформлением, в рамках которого показаны объекты и тексты. К выставке мы также сделали каталог, его дизайном занимался Ник Фёрстер. Как выставка, так и каталог состоят из четырех частей: «Мавзолей», «Алтарь», «Земля» и «Машина». Каждая из них показана как объект. В первой части, под названием «Мавзолей», мы отдаем дань представлениям о поселках и их героической кончине.
«Мавзолей» из каталога «Реквиема по поселкам»
© Nick Förster

Вторая часть, «Алтарь», рассказывает о «гармонической диктатуре добра». Парадокс заключается в том, что идея гармонического сообщества, к которому, думаю, мы все стремимся, неотъемлема от насилия. С одной стороны, невозможно думать о человеке, не думая о сообществе. А с другой стороны, существует представление об идеальном сообществе, для которого каждый человек должен каким-либо образом менять себя. Т.е. с одной стороны есть представление о лучшем, более справедливом устройстве общества, а с другой – невыносимое давление на каждого человека – чтобы он соответствовал этому шаблону. Например, это демонстрирует опыт Роберта Оуэна, который возникает на фоне формирующегося «агрессивного» капитализма. Это попытка найти ответ на вопрос о том, как можно создать среду, не подчиняющуюся жестоким экономическим законам, но не с помощью революции, а как систему в системе («третий путь»).
«Алтарь» из каталога «Реквиема по поселкам»
© Nick Förster

Конечно, консенсус необходим. Однако во многом реальный консенсус сменился сейчас популистскими представлениям о недопустимости отличий (культурных, поведенческих и т.д.) Шанталь Муфф в своей книге о левом популизме говорит об опасности псевдо-участия, которое противоречит продуктивному конфликту в интересах общества. Мне довольно симпатична ее позиция конфликта, потому что она пытается преодолеть аполитичность, которая пришла на смену представлениям о «правильном» сообществе. Точно так же Маркус Миссен пишет в своей книге «Кошмар участия» о проблеме, которую породило желание вовлечь максимальное количество людей в принятие любого решения, потому что подобная попытка сглаживания всех конфликтов далеко не всегда приводит к лучшему итогу.
  • zooming
    1 / 3
    «Мавзолей» (деталь) из каталога «Реквиема по поселкам»
    © Nick Förster
  • zooming
    2 / 3
    Unheimliche Heimat («Зловещая родина») из каталога «Реквиема по поселкам»
    © Nick Förster
  • zooming
    3 / 3
    «Крушение» из каталога «Реквиема по поселкам»
    © Nick Förster

Третья глава, «Машина», в значении «машина для жилья», рассказывает об отношении технологического развития и архитектуры эпохи фордизма. Здесь речь идет не только и не столько о критике рационализации, а о различных ее значениях. Понятно, что это связано с экономическим и технологическим развитием, рационализацией производства и серийным производством, которое переносится на архитектуру, и которое до сегодняшнего дня подвергается страшной критике. А ведь, например, базельский архитектор Ханс Шмидт, побывавший в начале 1930-х в СССР, пишет в своих заметках о том, что рационализация архитектуры – это очень важный момент для создания архитектуры для общества. Архитектура никогда не индивидуальна, так и общество не может существовать в индивидуальном пространстве. Стремление к индивидуальности – это лишь отражение капиталистического псевдо-индивидуального мира, а вовсе не социального равенства. Таким образом, социальное равенство, перенесенное на архитектурную форму поселка, демонстрирует каждому члену сообщества его равенство с другими его членами. Поэтому в любом поселке очень важна именно эта составляющая – одинаковость его различных частей и их соотношение друг к другу.
Последняя глава, «Земля» – о проблемах собственности на землю, спекуляции и так далее. Идея кооперативного движения позиционирует себя с XIX века как так называемый третий путь. Как изъятие капиталистической компоненты – полное исключение спекуляции продовольствием и землей в ограниченном сообществе кооператива. Проблема спекуляции, в особенности – земельной спекуляции, безусловно, лежит в основе кооперативного движения и как следствие – возникновения современной типологии поселка. Эта проблема актуальна и сейчас – не меньше, чем 150 лет назад. Вопрос лишь в том, насколько сообщество поселка сегодня является адекватным решением проблемы земли – путем создания структуры в структуре. Поэтому сегодня и необходима вновь политическая дискуссия о правах на землю, хотя и понятно, с учетом исторического опыта разнообразных -измов, насколько сложно сегодня вести подобный разговор. С этим связана и немаловажная проблема сообщества и вместе с ним – поселка, которая идеологически может быть очень легко перенесены на тоталитарные концепции: поэтому она была, в том числе, такой успешной во времена национал-социализма в Германии.

Швейцарский поселок Гвад
Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    Швейцарский поселок Тримли
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    Швейцарский поселок Тримли
    Фото © Юрий Пальмин

Швейцарский поселок Тримли. Фотографии Юрия Пальмина

  • zooming
    1 / 3
    Швейцарский поселок Mehr als Wohnen (MAW)
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    2 / 3
    Швейцарский поселок Mehr als Wohnen (MAW)
    Фото © Юрий Пальмин
  • zooming
    3 / 3
    Швейцарский поселок Mehr als Wohnen (MAW)
    Фото © Юрий Пальмин

Швейцарский поселок MAW. Фотографии Юрия Пальмина


– Вы с Ником Фёрстером начинаете историю зидлунгов с XIX века, причем до начала XX столетия это почти исключительно история не архитекторов, а философов, реформаторов, промышленников-филантропов (тех же социалистов-утопистов), да и автор идеи города-сада Эбенезер Ховард тоже не имел архитектурного образования. А далее один за другим появляются именно архитектурные «новые миры». С чем вы связываете такую периодизацию «профессиональной принадлежности»?

– Это очень хороший вопрос. ХIХ век – это, конечно, же век патернализма, попытка изменить социальное мироустройство постепенно, изнутри, с помощью «островов», где царит справедливость и где архитектура лишь вспомогательный инструмент. ХХ век – это история именно архитекторов, архитектурной идеи, призывающей посредством формы изменить сознание человека.
Так, проекты Оуэна и Фурье интересны именно тем, что являются чистой идеологией, равной архитектуре. В ХХ веке архитектор, скорее, становится (или очень хочет стать) просветителем, организатором жизни.
Архитектор – творец бытия. Эта составляющая истории поселков как раз очень соотносится с представлениями о патернализме как части эпохи Просвещения. Тут архитектор – дитя эпохи Просвещения, который наследует идею «переделывания» мира.

13 Июня 2019

Похожие статьи
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Технологии и материалы
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Сейчас на главной
АрхиWOOD-16: со вкусом к жизни
В этом году премия получила рекордное количество заявок: одних только загородных домов в длинном списке было 44. Однако вновь обошлось без яркого гран-при, было учреждено лишь два специальных приза в небольших номинациях. Отмеченные наградами проекты – все до одного, от усадьбы до вышки сотовой связи – говорят о желании отдыха, эскапизма и радости: уехать от большого города, смотреть на воду и деревья, сделать что-то руками и никуда не торопиться.
True-ля-ля в квадрате
Сетевые рестораны обычно – не самая креативная типология. Но ESENINS design studio опровергает эту точку зрения интерьером уже четвертого кафе сети True Cost, в котором архитекторы вновь находят оригинальное прочтение ее дизайн-кода.
По волнам памяти
Говорят, в советское время выпускники архитектурных вузов могли спроектировать завод или целый микрорайон, но почти ничего не знали о планировке частного дома. Сегодня все иначе: не потому, что студенты стали лучше разбираться в индивидуальном жилье, а потому что промышленные объекты их мало интересуют. Их основная миссия – работа с наследием: переосмысление руин, реновация заброшенных фабрик, фестивали в опустевших деревнях, проекты, связанные с памятью места. В этой подборке – самые интересные дипломы выпускников НИУ ВШЭ.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 км² – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.
Петербург vs Рим
Центр Петербурга, как известно, священен, – но мало кто всерьез знает, где он начинается и заканчивается. Речь не о формальном признаке «от Обводного канала до Большой Невки», а о «вайбе», соответствующем центру города. Реализовав квартал «Невской ратуши» – по проекту, победившему в международном конкурсе – Евгений Герасимов и Сергей Чобан создали на его территории «образ центра». Причем не столько петербургского, сколько общемирового. Это ново, такого в Питере давно не было... Изучаем атмосферу, вспоминаем прообразы, в том числе раздумываем о том, кто и когда назвал Петербург новым Римом. Не зря, получается, идея-то живет.
Внимание на угол
Комплекс 5Tracks по проекту Shift Architecture & Urbanism и Powerhouse Company в нидерландском городе Бреда соединяет крытые общественные пространства с жильем и офисами, заполняя лакуну рядом с главным вокзалом.
На волне
Проект преобразования речного порта и набережной в Чебоксарах, разработанный архитектурным бюро АТРИУМ, затрагивает одну из ключевых территорий города. Набережная превращается в Речной бульвар – многофункциональное, комфортное и выразительное пространство для работы и отдыха. Авторы предлагают создать новую связь с главной площадью города – Красной, а также возвести несколько жилых башен, вдохновленных формой национального женского головного убора и способных стать ярким акцентом волжской панорамы.
«Пламенеющий» бетон
Новый театр во французском Бове по проекту бюро AJC напоминает о разных эпохах в истории города, от Средневековья до послевоенного восстановления.
Пятое измерение МАРХИ
Анонсирован проект нового корпуса МАРХИ, спроектированный Сергеем Кузнецовым и Иваном Грековым, соавторами по зданию кластера Ломоносова МГУ. Он включает недовосстановленный в 2008 году каретный сарай и смелые, крупные, зеркальные консоли. Ширина – не больше 10 метров, главное назначение художественная школа.
Дом, в котором
Музей искусств Санкт-Петербурга XX-XXI веков открыл выставку «Фрагменты эпох» в парадных залах своего нового здания – особняка купца Ивана Алафузова на набережной канала Грибоедова. Рассказываем, почему сюда стоит заглянуть тем, кто хочет проникнуться духом Петербурга.
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Заряд энергии
Бюро CNTR спроектировало для нового спортивного кластера на окраине Екатеринбурга автозаправочную станцию, сумев превратить небольшой объект в локальную доминанту: что-то вроде въездного знака, который рассказывает об окружающей территории и задает тон. А кроме того – демонстрирует разнообразные архитектурные приемы. Даже неподготолвенный зритель, приехав заправить машину, почувствует движение и статику, игру с массой, сочетание пятна и линии.
За каменной стеной
Концепция фондохранилища Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника сочетает элементы архитектуры домонгольской Руси с современными приемами и материалами. Проект бюро Архиоптерикс стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области».
Рисовать как Баженов
В Московском архитектурном институте прошел IV Творческий конкурс академического рисунка. В эпоху тотальной компьютеризации умение рисовать считается редким и ценным навыком, и МАРХИ по праву гордится тем, что учит своих студентов этому важному ремеслу.
Больше солнца и воздуха
Бюро KIDZ удается создавать кафе с уникальной атмосферой и настроением, благодаря которым они становятся популярными. И благодаря классному дизайну запускаются целые сети, как это произошло в Нальчике, где к уже двум существующим кофейням Balance Coffee добавилась третья.
Мачта связи
Компания «Норвекс Арт» спроектировала и построила в городе Сокол вышку сотовой связи из клееной древесины. Она легче по весу, а также дешевле и экологичнее в производстве, чем металлическая.
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.
Город древний, но пока еще несколько запущенный
Город Касимов Рязанской области – русско-татарский, тут до 1681 года (!) существовало ханство, впрочем, под общим руководством московских князей... Сейчас это туристический город с памятниками XVI–XVIII и далее веков, но небольшой. Задачей летнего практикума Института Генплана было предложить Касимову изменения, способные увеличить туристический поток и быть полезными жителям. Получилось много разных идей: от пешеходных маршрутов до переноса автовокзала.
Осторожно отмыто
В издательстве «Подписные издания» выходит книга Ксюши Сидориной – со-основательницы сообщества волонтеров-реставраторов Гэнгъ, которое с 2019 года отмывает и скоблит парадные Петербурга, открывая жильцам исторических домов сокровища: печи, мозаики, витражи. А еще – плитку. Именно плитка стала «цементом» книги, соединившим все – исторический экскурс, способы поиска ценных экземпляров, «каталог» парадных, а также опыт «партизанской» реставрации. О книге рассказывает редактор издательства Артем Макоян.
Кубок чемпионов
Небоскреб Bell на 1-й улице Ямского поля, 12 на первый взгляд строг и лаконичен, хотя скромным его назвать никак не возможно. Экономная стереометрия построена на работе с формой, близкой к овалу – а это одна из излюбленных тем архитекторов UNK. Обтекаемая поверхность основной формы с металлическими ламелями дважды посечена стеклянными срезами, графически демонстрируя суть исходной формы: ее простоту и одновременно сложность. К тому же здесь решены десятки сложнейших инженерных головоломок.