Городской конструктор: Идеи и города

Публикуем отрывок из книги Витольда Рыбчинского «Городской конструктор: Идеи и города» (М.: Strelka Press, 2014), посвященный Джейн Джекобс и оценке ее идей в 1960-е годы и сейчас.

mainImg
Джейн Джекобс в 1962-м, через год после выхода «Смерти и жизни больших американских городов». Изображение из книги «Городской конструктор: Идеи и города»
Льюис Мамфорд, чьи взгляды на урбанизм противоречили взглядам Джекобс. Изображение из книги «Городской конструктор: Идеи и города»

С любезного разрешения Strelka Press публикуем отрывок главы «Домашние снадобья» из книги Витольда Рыбчинского «Городской конструктор. Идеи и города». М.: Strelka Press, 2014.


Когда Фонд Рокфеллера предложил Джекобс грант на переработку ее статьи из Fortune в книгу, Глейзер познакомил ее с Джейсоном Эпстайном из издательства Random House. В итоге появилась «Смерть и жизнь больших американских городов». В этой книге Джекобс развила темы, затронутые в ее статье для Fortune, гарвардском докладе и заметках в Architectural Forum. Примеры она брала в основном из жизни Гринвич-Вилидж (района, где сама жила), но описывала и старые городские районы, например, Бэк-оф-зе-Ярдс в Чикаго, бостонский Норт-Энд, и новую застройку, которую ей довелось увидеть в Филадельфии, Питтсбурге и Балтиморе. Как и прежде, важнейшим элементом успешного развития районов она называла оживленные улицы, но к таким важным аспектам городской жизни, как ее яркость и насыщенность, добавилась тема безопасности, которая лейтмотивом проходит через всю книгу. «Смерть и жизнь…» – убедительный труд, написанный простым языком и адресованный широкому кругу читателей, основан на двадцатилетнем журналистском опыте Джекобс и двадцатилетнем опыте ее прогулок по нью-йоркским улицам.

В статье для Fortune она лишь раз пренебрежительно упомянула о «ветхих пережитках» движения «За красивый город», но больше проблем городского планирования не касалась. Иное дело – «Смерть и жизнь…», где автор в первых же строках излагает свою позицию с присущей ей прямотой: «Эта книга – атака на нынешнюю градостроительную систему. Кроме того и главным образом, это попытка выдвинуть новые принципы проектирования и реконструкции крупных городов, которые не только отличаются от прежних, но даже противоположны тому, что сегодня внушают людям повсюду – от школ архитектуры и градостроительства до воскресных газетных приложений и женских журналов. Суть моей атаки не в мелких придирках к методам реконструкции, к тонкостям тех или иных эстетических веяний. Нет, это атака на сами принципы и цели, сформировавшие ортодоксальное градостроительство наших дней».

Эта намеренно провокативная позиция была навеяна статьей Глейзера в Architectural Forum, но Джекобс пошла дальше, объединив три главные идеи под саркастическим названием «Лучезарный красивый город-сад». Одним росчерком пера она перечеркнула достижения движения «За красивый город» вроде бульвара Бенджамина Франклина в Филадельфии и Административного центра в Сан-Франциско, указав, что люди избегают этих монументальных пространств, а их влияние на город можно назвать скорее негативным, чем облагораживающим. О «Колумбовской» Всемирной выставке она отозвалась так: «Когда выставка становилась частью города, она почему-то переставала действовать как выставка». Для «города-сада» у Джекобс тоже не нашлось добрых слов. Эбенизер Говард «в частности, попросту игнорировал сложную и многоликую культурную жизнь огромного города. Его не интересовали такие сюжеты, как поддержание порядка в крупных городах, идущий в них обмен идеями, их политическое устройство, возникновение в них новых экономических образований». Критике подверглись не только Говард с Энвином, но и американские сторонники регионального планирования и децентрализации городов, такие как Мамфорд, Стайн и Райт, а также эксперт по жилищному строительству Кэтрин Бауэр. Впрочем, больше других досталось Корбюзье и его «Лучезарному городу». «Его город Джейн Джекобс в 1962-м, через год после выхода «Смерти и жизни больших американских городов» был чудес ной механической игрушкой, – отмечала Джекобс. – Все так упорядоченно, так зримо, так понятно! Как в хорошей рекламе – образ ухватывается в один миг». Она резко критикует концепцию отказа от традиционных улиц: «Сама идея по возможности избавиться от городских улиц, ослабить и свести к минимуму их социальную и экономическую роль в жизни города – самый вредный и разрушительный элемент ортодоксального городского планирования».

Подобно Глейзеру, Джекобс отвергала прагматику в современном городском планировании: «Города – это гигантская лаборатория проб и ошибок, неудач и успехов в градостроительстве и проектировании». Почему планировщики не извлекают уроков из этих экспериментов? Она считала, что практикам и студентам следует изучать успехи и неудачи реальных, живых городов, а не исторические примеры и теоретические проекты. Джекобс резко возражала против «культа архитектурного дизайна», к проявлениям которого она относила концепции «красивого» и «Лучезарного» городов. Она обрушивалась с критикой на главный постулат современного планирования: «Имея дело с большим городом, мы имеем дело с жизнью в ее самых сложных и интенсивных проявлениях. По этой причине существует базовое эстетическое ограничение в отношении того, что можно с таким городом сделать: большой город не может быть произведением искусства».

Она не утверждала, что в городе нет места красоте, но критиковала схематичные планы архитекторов и стремление облагородить городскую среду в рамках масштабных проектов, которое, по ее мнению, порождает места, полностью оторванные от «беспорядочной» городской жизни. «Смерть и жизнь больших американских городов» вышла в ноябре 1961 года и была принята очень хорош о. Отрывки из книги печатались в Harper′s, Saturday Evening Post и Vogue, было много положительных рецензий в популярных изданиях и несколько скептических – в профессиональных. Так или иначе все признавали, что это важный труд. В частности, Ллойд Родвин, специалист по градостроению из Массачусетского технологического института, в статье, опубликованной New York Times Book Review, отверг некоторые критические замечания Джекобс в адрес его профессии, но все же назвал «Смерть и жизнь…» «выдающейся книгой». Возможно, кто-то ожидал, что специалисты по городскому планированию резче отреагируют на нападки Джекобс, но большинство из них воздержались от «ответных ударов». Возможно, их обезоружила здравость ее суждений, может быть, они втайне были согласны с ее выводами, а может, независимо от содержания книги, просто были рады тому, что градостроительная тема оказалась в центре внимания.

В 1962 году «Смерть и жизнь…» стала финалистом Национальной литературной премии в номинации «научно-популярная литература», но премию получила другая книга о проблемах урбанизма – «Город в истории» Льюиса Мамфорда. Мамфорд, которому тогда исполнилось шестьдесят семь лет, уже давно был известен как литературный и архитектурный критик, эссеист, специалист по истории техники и борец за реформирование городов. С 1931 года колонка Мамфорда в New Yorker под названием «Линия горизонта» служила общенациональной трибуной для его урбанистических идей, а благодаря «Культуре городов», вышедшей в 1938 году, а теперь и «Городу в истории» его считали ведущим американским теоретиком и публицистом по данной теме. Подобно Джекобс, Мамфорд выступал против «Лучезарного города» Корбюзье, но был давним приверженцем идеи «города-сада», и можно было ожидать от него публичного ответа на ее книгу. Ответ последовал год спустя, в New Yorker. Это была убийственная рецензия под саркастическим названием «Домашние снадобья мамаши Джекобс».


Отчасти негативная реакция Мамфорда на «Смерть и жизнь…» стала следствием обиды. Он подружился с Джекобс, переписывался с ней, поощрял ее к написанию книг, а она отплатила тем, что высмеяла труды людей, которыми он восхищался, и назвала «Культуру городов» «язви тельным и тенденциозным каталогом пороков». Но разногласия между Джекобс и Мамфордом носили и концептуальный характер. Он разделял ее тезис о сложной природе городов и необходимости избегать упрощенческих решений, но отвергал многие из ее огульных обобщений. В частности, в рецензии он выразил несогласие с ее безапелляционным Льюис Мамфорд, чьи взгляды на урбанизм противоречили взглядам Джекобс мнением об опасности городских парков. Будучи уроженцем Нью-Йорка, Мамфорд помнил те времена, когда Центральный парк был абсолютно безопасен (таким он вновь станет к концу 1980-х). Он также возражал против утверждения Джекобс, будто плотная застройка, оживленные улицы и разнообразие экономической деятельности сами по себе позволяют побороть преступность и насилие, указав, что в Гарлеме – в то время самом опасном районе Нью-Йорка – все три условия налицо, а толку никакого. Оспорил он и язвительную характеристику, которой она наградила обитателей пригородов: «Жить в пригороде стремятся миллионы самых обычных людей, а не горстка фанатичных градоненавистников, погруженных в буколические мечтания». Мамфорд резко раскритиковал ее мысль о том, что город – не место для художественно полноценной архитектуры. «Так случилось, что с вполне разумной позиции, заключающейся в том, что хорошие строения и красивый дизайн – не единственные элементы градостроительства, госпожа Джекобс скатилась к поверхностному тезису, будто они вообще не имеют значения».

Хотя Мамфорд отдавал ей должное как проницательному наблюдателю городской жизни («никто не может пре взойти ее в понимании сложного устройства мегаполиса»), его раздражало категорическое неприятие Джекобс городского планирования как такового. Сам он был давним приверженцем планирования и лично знал пионера градостроения, великого шотландца сэра Патрика Геддеса, который заложил основы городского планирования подобно тому, как Олмстед стал основателем ландшафтной архитектуры. Геддес (1854–1932) был сторонником концепции «города-сада», он распространил идеи Говарда на городские территории и, будучи биологом и ботаником по образованию, одним из первых указал на значение экологии и необходимость охраны природы. Его идеи повлияли не только на Энвина и Нолена, но даже на Ле Корбюзье. В 1923 году для пропаганды идей Геддеса в США Мамфорд, Стайн и другие сторонники реформирования городов создали Американскую ассоциацию регионально г о планирования, способствовавшую реализации таких проектов, как Рэдберн в штате Нью-Джерси и Саннисайд Гарденс в Нью-Йорке. Таким образом, многие из градостроительных проектов, которые Джекобс подвергла критике, Мамфорд поддерживал лично. Он десять лет прожил в комплексе Саннисайд Гарденс, спроектированном Стайном и Райтом. «Это не утопия, – отозвался о нем Мамфорд, – но это лучше, чем любой из районов Нью-Йорка, включая „тихую заводь" госпожи Джекобс в Гринвич-Вилидж».

Мамфорд охарактеризовал «Смерть и жизнь…» как «смесь здравого смысла и сентиментальности, зрелых суждений и истерических рыданий школьницы». Жестокая оценка, но доля истины в ней есть. Джекобс была журналисткой, а не ученым, и при отборе фактов в пользу своих аргументов для пущего эффекта прибегала к драматизации и преувеличениям. Ее познания в истории урбанистики были ограничены. В частности, она не учитывала, что участники движения «За красивый город» призывали не только к строительству монументальных административных центров и бульваров, но и к поэтапному благоустройству существующей городской среды. Из ее сжатого описания истории движения за «город-сад» в Америке попросту выпал весьма плодотворный период до начала Второй мировой войны, и, похоже, Джекобс просто не знала о плане развития Чикаго Дэниела Бернхэма, в котором подробно описывались насыщенность и разнообразие городской жизни, или проектах вроде Форест Хиллс Гарденс, чья многофункциональность и плотность застройки вполне отвечали ее идеям. Кроме того, она зачастую делала далеко идущие выводы на основе единичных примеров, в частности, использовала данные о высоком уровне преступности в Лос-Анджелесе в 1958 году, чтобы доказать, что города, ориентированные на автомобилистов, по определению опасны для жителей. Будущее показало крайнюю сомнительность этого вывода. Вскоре после выхода книги произошел резкий рост преступности в городах, ориентированных на пешеходов, – Балтиморе, Сент-Луисе и Нью-Йорке. Не лишен изъянов и ее анализ причин упадка городов. Они оказались в бедственном положении не из-за недостатков планирования, а потому что еще в начале ХХ века средний класс устремился в пригороды. Когда зажиточные горожане покинули те самые плотно застроенные центральные районы, которые ей так нравились, там воцарились нищета, преступность и расовые конфликты.

Впрочем, тот факт, что Джекобс не была социологом и специалистом по истории городов, обусловил не только недостатки, но и сильные стороны ее книги. Она подходила к теме совершенно иначе, чем градостроители-профессионалы: вместо теоретических рассуждений о том, каким и города должны быть, Джекобс пыталась понять, что они реально собой представляют, как они работают или не работают. В результате там, где профессионалы видели неразбериху, она замечала сложную систему отношений между людьми, а в том, что им представлялось бессмысленным хаосом, обнаруживала энергию и жизнеспособность. Джекобс возражала против склонности планировщиков рассматривать города как простые структуры (биологические или технологические) и приводила собственную неожиданную аналогию: город – это поле в ночи. «В этом поле горит много костров. Костры разные, одни огромные, другие маленькие; одни отстоят далеко друг от друга, другие теснятся на небольшом пятачке; одни только разгораются, другие медленно гаснут. Каждый костер, большой или маленький, излучает свет в окружающий мрак и тем самым выхватывает из него некое пространство. Но само это пространство и его зримые очертания существуют лишь в той мере, в какой их творит свет костра. Мрак сам по себе не имеет ни очертаний, ни структуры: он получает их лишь от костров и вокруг них. В темных промежутках, где мрак становится густым, неопределимым и бесформенным, единственный способ придать ему форму или структуру – это зажечь в нем новые костры или увеличить яркость ближайших из тех, что уже существуют».

14 Февраля 2014

Похожие статьи
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Технологии и материалы
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Невесомость как конструктив: минимализм в архитектуре...
С 2025 года компания РЕХАУ выводит на рынок новинку под брендом RESOLUT – алюминиевые светопрозрачные конструкции (СПК), демонстрирующие качественно новый подход к проектированию зданий, где технические характеристики напрямую влияют на эстетику и энергоэффективность архитектурных решений.
Сейчас на главной
Вино из одуванчиков
Работая над интерьером кафе в Казани, архитектурное бюро «Дюплекс» постаралось воссоздать настроение, присущее безмятежному летнему дню. Для этого авторы использовали не только теплую зеленую палитру и декор в виде растений, но и достаточно неожиданные текстуры камня и текстиля, а также световой дизайн.
Растворенный в джунглях
В проекте Canopy House Марсиу Коган и его Studio MK27 предложили человечный вариант модернистского по духу дома, сливающегося с буйной тропической природой на востоке Бразилии.
Миражи наших дней
Если вы читали книгу Даши Парамоновой «Грибы, мутанты и другие: архитектура эры Лужкова», то проект торгового центра в Казани покажется знакомым. Бюро Blank называет свой подход «миражом»: кирпичные фасады снесенного артиллерийского училища возвели заново и интегрировали в объем нового здания.
Парящая вершина
Центр продаж по проекту бюро Wutopia Lab в дельте Жемчужной реки напоминает о горных вершинах – как местных, тропической провинции Гуандун, так и тяньшаньских.
Лекарство и не только
В нижегородском баре «Травник» бюро INT2architecture создало атмосферу мастерской зельевара: пучки трав-ингредиентов свисают с потолка, штукатурка имитирует землебитные стены, а самая эффектная часть – потолок с кратерами, напоминающими гнездо птицы ремез.
Наедине с лесом
Архитектор Станислав Зыков спроектировал для небольшого лесного участка, свободного от деревьев, башню с бассейном на крыше: плавая в нем, можно рассматривать верхушки елей. Все наружные стены дома стеклянные и даже водосток находится внутри, чтобы гости могли лучше слышать шум дождя.
Любовь не горит
Последняя выставка петербургской Анненкирхе перед закрытием на реставрацию вспоминает все, что происходило в здании на протяжении трех столетий: от венчания Карла Брюллова до киносеансов Иосифа Бродского, рок-концерты и выставки экспериментального искусства, наконец – пожар, после которого приход расцвел с новой силой. Успейте запечатлеть образ одного из самых необычных мест Петербурга.
Путь в три шага
Бюро HENN и C.F. Møller выиграли конкурс на проект нового больничного комплекса Ганноверского медицинского института.
Архитектура впечатлений
Бюро Planet9 выпустило книгу «Архитектура впечатлений», посвященную значению экспозиционного дизайна в современном культурном пространстве. В ней собраны размышления о ключевых принципах выставочной архитектуры, реальные кейсы и закулисные истории масштабных проектов. Предлагаем познакомиться с фрагментом книги, где речь идет о нескольких биеннале – венецианских и уральской.
Дом хорошего самочувствия
Бюро Triptyque и Architects Office создали первый в Бразилии многоквартирный дом для здоровой жизни: их башня AGE360 в самом центре вмещает спортивные и спа-объекты.
Блеск дерзновенный
Изучаем «Новый взгляд», первую школу, построенную за последние 25 лет в Хамовниках. У здания три основные особенности: оно рассчитано на универсалии современного образования, обучение через общение и прочее; второе – фасады сочетают структурное моллированное стекло и металлизированно-поливную керамику, они дороги и технологичны. Третье – это школа «Садовых кварталов», последнее по времени приобретение знаменитого квартала Хамовников. И дорогое, и, по-своему, дерзкое приобретение: есть некий молодой задор в этом высказывании. Разбираемся, как устроена школа и где здесь контраст.
Перья на ветру
Павильон по проекту шанхайского бюро GN Architects, подчеркивая красоту пейзажа, служит для привлечения туристов на островок Чайшань в Восточно-Китайском море.
Поворот ядра
Остроумное и емкое пластическое решение – поворот каждого этажа на N градусов – дал ансамбль «танцующих» башен, подобных друг другу, но разных; простых, но сложных. Авторы тщательно продумали один узел и немало повозились с конструкцией колонн, все остальное «было просто». Да, еще стены ядра на каждом этаже развернули – для максимальной эффективности офисных пространств.
Зеленый и чистый
Водно-ландшафтный парк в Екатеринбурге, созданный компанией Urban Green для проведения фестиваля ландшафтного искусства «Атмофест», включает семь «зеленых» технологий – от посевных цветников до датчиков замера качества воздуха и очищающего воду биоплато.
Пресса: Сергей Чобан: «Город-миллионник — это шедевр, который...
Архитектор Сергей Чобан объясняет замысел фасада нового здания Третьяковки в Кадашах, рассказывает о дизайне выставки русских импрессионистов и излагает свое видение развития большого города: что в нем можно строить и сносить, а что нет.
Дом из весенней материи
За этим домом мы наблюдаем уже пару лет: вроде бы простой, не очень сложный, но как удачно вписался в микрорайонный контекст после развязок МСД. Здорово запоминается этот дом всем, кто хотя бы время о времени ездит по шоссе. На наш взгляд, тут Сергею Никешкину, миксуя популярные приемы и подходы архитектуры 2010-х, удалось простое, вроде бы, здание превратить в высказывание «на тему дома как такового». Разбираемся, как так вышло.
Что я несу?
До апреля в зале ожидания московского Северного речного вокзала можно посмотреть инсталляцию, посвященную истории грузоперевозок по Москве-реке. Используя эстетику контейнеров и кранов бюро .dpt создает скульптурный павильон, который заставляет по-новому взглянуть на пышные интерьеры вокзала, а также узнать, как менялась роль реки.
Слои и синергия
Концепция «Студии 44» для конкурса редевелопмента Ижевского оружейного завода основана на выявлении и сохранении всех исторических слоев главного корпуса, который получает функцию культурно-инновационного центра. «Программа» здания помогает соединить профессионалов из разных сфер, а эспланада, набережная Ижа и «заводской» сад – провоцировать дальнейшее изменение прилегающих территорий.
Выросший из своего окружения
Объявлены результаты конкурса по концепции Большого московского цирка, и теперь можно более полно показывать конкурсные проекты. Здесь – проект Маркс Инжиниринг, вызвавший наибольший интерес и одобрение у нашей аудитории.
Райский птичий лай
Вилла Casa Seriema, построенная в окрестностях Белу-Оризонти по проекту бюро Tetro, своими общественными пространствами обращена на горы, а частными комнатами – на густой лес.
Вода и ветер точат камень
По проекту бюро Asadov в районе Дубая, где сосредоточена инфраструктура для кино- и телепроизводства, будет построен жилой комплекс Arisha. Чтобы создать затененные пространства и интригующий силуэт, архитекторы выбрали воронкообразную композицию, а также заимствованные у природы пластические приемы – выветривания и осыпания. Пространства кровли, стилобата и подземного этажа расширяют возможности для досуга в контуре рукотворного «оазиса».
Цирк в Мневниках: сравнение разрезов
Показываем все шесть конкурсных проектов нового Большого цирка, перенесенного в Мневниковскую пойму. Как стало известно сегодня, победителем по итогам общественного голосования на «Активном гражданине» стал всё тот же проект, показанный нам, в качестве победившего, в январе. Но теперь можно посмотреть на разрезы, виды сверху... Некоторые проекты новый ракурс очень освежает.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Мосты и лестницы
Дом на берегу Волги в Саратовской области архитекторы бюро SNOU снабдили большим количеством террас, которые соединяются воздушными мостами – этот элемент присутствует также и в интерьере. Простым объемам и линейной компоновке противопоставлена скульптурная винтовая лестница, которая позволяет спуститься из спальни или кабинета в сад.
Воронка комикса
Эффективное не всегда должно быть сложным: PR-специалист Кристина Шилова рассказывает, как мини-комикс привлек внимание к архитектурному конкурсу и обеспечил рекордные охваты музею «Дом Китобоя». В коллажной истории спасенная после сноса калининградского Дома Советов панель рассказывает о своем путешествии – и собирает лайки.
Пресса: «Очевидно, что я неудобна. Со мной тяжело работать»...
На вопрос «Как вас сейчас представить?» Елизавета Лихачева ответила кратко: «Искусствовед». Позади шесть лет директором Музея архитектуры, музеефикация дома Мельникова, год и девять месяцев у руля Музея изобразительных искусств имени Пушкина. Работы достаточно и сегодня. Мы с трудом нашли время для разговора в ее плотном деловом графике.