II.2. Конкурсный проект павильона СССР для Всемирной выставки-1937 в Париже (1936)
Проект был выполнен Моисеем Гинзбургом при участии С. А. Лисагора, М.М. Воробьева и А.А. Соломко[1]. До последнего времени экстравагантные формы этого павильона были труднообъяснимы; возможно, контекст позднего творчества Ивана Леонидова позволит понять и интерпретировать эту необычную архитектуру. Недостающим звеном, придавшим убедительность предположениям о связи архитектуры павильона с возможным влиянием Леонидова, стали два опубликованных в 2013 эскиза[2], которые отражают ранние стадии работы и имеют немного общего с итоговым проектом (рис. 8, справа). Однако помещенная в центр их композиции гиперболическая башня, круглая в одном случае и граненая в другом, является очевидным оммажем леонидовскому проекту Наркомтяжпрома (1934) и подтверждает предположение о влиянии формального языка Леонидова на авторов проекта (рис. 8, слева).
Рис. 8. Павильон для Всемирной выставки 1937 года в Париже. Конкурсный проект. Моисей Гинзбург с сотрудниками (1936). Слева – предварительные эскизы. Справа – фото с макета.
Предоставлено Петром Завадовским
С учетом проекта комбината «Известий», который, как было нами показано, многократно и систематически интерпретирует формальные мотивы Ивана Леонидова, можно провести достаточно детальный анализ форм парижского павильона, результаты которого были сведены нами в таблицу №1 (рис. 9). В ее верхней строчке даны формальные аналоги архитектурных тем павильона, показанных в нижней строчке.
А. Сама форма павильона (рис. 9, 2-А) – вариант многогранного сооружения, многократно предлагавшегося Леонидовым в проектах клубов (впервые – в проекте клуба газеты «Правда», 1933) и сооружений иных функций (в проекте Южного берега Крыма, 1935–1937). Многогранники в группе Гинзбурга впервые появляются в проекте района «Красный Камень» в Нижнем Тагиле (1935), а как отдельное здание – в проекте клубного корпуса комбината «Известий» (1936), следующего как типологии Леонидова, так и его формальному языку. (рис. 9, 1-А). Расширение кверху и завершение в виде египетских карнизов-выкружек придает павильону вид огромной египтизирующей капители, что также помещает павильон в контекст египетских увлечений Леонидова, хотя сам он такое сложно- манерное сооружение едва ли бы одобрил.
В. Сложно-крепованное решение углов павильона (рис. 9, 2-В) развивает мотив консольно-вынесенных постаментов для монументальных скульптурных групп в проекте «Известий» (рис. 9, 1-В). Аналоги этих постаментов в павильоне также являются основаниями для монументальных скульптур, в этом случае – барельефов, и имеют такое же ступенчатое сужение книзу. Подобные сильно вынесенные – в проекте «Известий» – консольные площадки имеют единственным прецедентом леонидовские трибуны–«чаги», впервые появившиеся в проекте Наркомтяжпрома и позднее использованные им в интерьерах и лестнице санатория в Кисловодске.
С. Композиция, организованная вокруг гиперболической башни, видная на предварительных эскизах парижского павильона (рис. 9, 2-С) имеет прямой аналог в сооружениях с панорамы Южного берега Крыма Ивана Леонидова (Рис. 9, 1-С), что говорит о том, что делавшиеся параллельно проекты «Известий», ЮБК и санатория в Кисловодске представляют единый репертуар формальных мотивов, впервые появившихся и в творчестве Леонидова.
Рис. 9. Таблица №1. Павильон для Всемирной выставки-1937 в Париже. Конкурсный проект (1936). Моисей Гинзбург с сотрудниками. Формально-стилистический анализ.
Предоставлено Петром Завадовским
II.3. Проект «жилого дома повышенного типа» (1937). Моисей Гинзбург и Федор Михайловский.
Проект был впервые опубликован в номере «Архитектуры СССР», посвященном проектам типового жилья[3]. Размеры и характер квартир – двухуровневых с двусветной гостиной и глубокими лоджиями в два этажа – предполагает жильцов, принадлежащих к верхним уровням советской управленческой иерархии. В позднейших монографиях Гинзбурга публиковались только планы, поскольку размещенный в журнале проект фасада, помимо вышеупомянутой «странности» своей архитектуры, компрометирующей «вождя конструктивизма» по качеству изображения не позволял воспроизведение. Тем не менее, он достаточно детален, и делает возможным его воспроизведение, адекватно отражающее авторский замысел. Галерейный дом с двухэтажными квартирами с гостиными и лоджиями двойной высоты ясно указывают на прототип проекта: immeubles-villas Ле Корбюзье, который разработал их несколько вариантов в течение 1922–1926 (рис.10).
Моисей Гинзбург и в период «освоения наследия» не оставил своих корбюзианских пристрастий, и если его знаменитый дом Наркомфина (1928) возродил интерес Ле Корбюзье к массовому «минимальному жилищу», то ранние опыты Корбюзье с буржуазными «домами вилл» показались Гинзбургу подходящим прототипом для «повышенного типа» жилья для советского начальства. Важность этого проекта для всего творчества Гинзбурга и состоит в том, что он завершает десятилетие его жилых экспериментов, начатое работами секции типизации Стройкома в 1927 и отмеченное преобладающим влиянием Ле Корбюзье.
Рис.10. Проект жилого дома «повышенного типа» Моисея Гинзбурга и Федора Михайловского (1937) в сопоставлении с проектом «дома вилл» Ле Корбюзье (1922)
Предоставлено Петром Завадовским
Разобравшись с типологией сооружения, раннекорбюзианской в своих истоках, перейдем к рассмотрению стилистики наружной архитектуры, о которой мы знаем по единственно известной авторской перспективе дворового фасада – с ритмом остекленных граненых эркеров, соответствующих двусветным гостиным квартир, с лоджиями двойной высоты между ними.
Мы видим здесь все те же, знакомые нам по предыдущим объектам, архитектурные элементы, сведенные в таблицу №2 (рис. 11).
А. Глухим парапетам французских балконов придана форма уплощенных гиперболоидов (рис.11, 2-А). Зигзагообразный бордюр, идущий по верху парапета адресует нас к одному из типов гиперболических ваз 1-го корпуса санатория им. Орджоникидзе в Кисловодске (рис. 11, 1-А).
В. Граненые и ступенчатые снизу консольные цветочницы, размещенные по верху объема здания (рис. 11, 2-В), уже знакомы нам по постаментам под скульптуры башни комбината «Известий» и парижского павильона. Наиболее вероятным первоисточником такого решения являются леонидовские консольные полудиски-трибуны в проекте Наркомтяжпрома (1934), балкон его знаменитой лестницы в Кисловодске (1936) или показанные здесь постамент под светильник в холле того же санатория в Кисловодске (рис. 11, 1-В).
С. Колонны лоджий, венчающих эркеры, представляют знакомый египтизирующий тип, развивавшийся Леонидовым начиная с проекта Наркомтяжпрома (1934) и многократно примененный в санатории Орджоникидзе в Кисловодске (рис. 11, C 1-2).
D. Балюстрады балконов представляют разновидность ограждений внутренних лестниц все того же санатория, составленных из вытянутых гиперболоидов (рис. 11, D 1-2).
Наконец, необходимо упомянуть элементы архитектуры здания, выходящие за рамки леонидовского словаря. Это:
Е. Венчающая здание пергола – излюбленный прием Гинзбурга, восходящий к объектам 1920-х, присутствующий в клубе комбината «Известий» и позже многократно реализованный им, начиная с лечебного корпуса санатория в Кисловодске вплоть до последних, послевоенных, объектов архитектора.
F. Декоративная плитка с диагональным орнаментальным мотивом, которой отделаны задние стены лоджий – прием, распространенный в архитектуре поздних 1930-х годов, видимо, восходящий к облицовке венецианского Дворца дожей и более Гинзбургом не применявшийся.
Рис. 11. Таблица №2. Формально-стилистический анализ фасада жилого дома «повышенного типа» Моисея Гинзбурга и Федора Михайловского (1937). 1– леонидовские прототипы. 2–формальные темы фасада дома.
Предоставлено Петром Завадовским
II.4. Проект панорамы «Оборона Севастополя» (1943). Моисей Гинзбург
Среди проектной практики Гинзбурга военных лет, в основном посвященной утилитарным целям военного и послевоенного восстановления, проект здания панорамы «Обороны Севастополя» выделяется своим масштабом и репрезентативным характером. Рассмотрим основные композиционные мотивы центрального сооружения ансамбля.
А. Основной объем здания представляет собой сужающийся кверху ступенчатый объем со стенами, сложенными из ажурных бетонных блоков – решение, встречающееся в западном ар деко (Огюст Перре), популярное в советских проектах поздних 1930-х и осуществленное как минимум в одном случае: павильоне метро «Смоленская» в Москве (Николай Колли и Сергей Андриевский, 1934), ныне утраченном. Сужающийся кверху трапециевидный объем рождает понятные ассоциации с египетским пилоном или усеченной пирамидой-мастабой. Это тема, популярная в советской архитектуре середины 1930-х, однако особенности ее трактовки Гинзбургом адресуют нас к прецедентам в авангардистском периоде творчества Ивана Леонидова начала 1930-х. Очень похожую на здание Гинзбурга композицию мы находим на одном из эскизов Леонидова, относимого к его работе в Игарке в 1931[4] (рис. 12, А вверху). Решенная единой витражной конструкцией мастаба покоится на стилобате, также расширяющемся книзу, и не так далеком от ступенчатого у Гинзбурга. Аналогичная гигантская стеклянная мастаба была предложена бывшими студентами Леонидова в проекте Дворца Советов (1932, бригада ВАСИ) и здесь трудно не усмотреть влияния их учителя и кумира (рис. 12, А внизу). В леонидовском проекте реконструкции площади Крестьянской заставы (1932) центр ансамбля занимает сооружение в форме усеченной пирамиды. И если ранний эскиз Леонидова мог быть Гинзбургу неизвестен, то эти два проекта были ему знакомы наверняка.
В. Сверху мастаба здания панорамы завершена навесом из накрытых плитой криволинейно расширяющихся кверху опор, соприкасающихся своими верхними концами. Предположение о влиянии гиперболической эстетики Леонидова подкрепляется и конкретным аналогом – входным портиком в проекте колхозного клуба с залом на 800 мест (1935) (рис. 12, В справа).
С. Входной портал в здание панорамы образуют два пилона, несущие две перевернутые ступенчатые пирамиды, на которые водружена плита со скульптурной композицией. В этой композиции, не слишком рискуя, можно усмотреть развитие консольных постаментов под скульптурные группы в проектах комбината «Известий» (рис. 12, С справа) и других вышеописанных проектах Гинзбурга.
Таким образом и этот поздний проект Моисея Гинзбурга, поначалу кажущийся беспрецедентным, вполне укладывается в логику развития позднего творчества архитектора, тесно связанного с формальным миром Ивана Леонидова.
Рис.12. Проект панорамы «Оборона Севастополя» (1943). Моисей Гинзбург. Фасад здания панорамы с аналогами формальных тем.
Предоставлено Петром Завадовским
II.5. Деревянный односемейный жилой дом (1944). Моисей Гинзбург
Этот необычный для своего времени дачный дом скрывает некоторую загадку. Опубликовавший его как «одноквартирный загородный дом» Селим Хан-Магомедов не указывает его месторасположения[5]. Относительно даты создания также имеются разногласия: то ли 1944, то ли 1945 год. Мог ли быть его владельцем сам Гинзбург и кто другой мог в военные годы заказать вовсе не маленький частный дом настолько вызывающе модернистской архитектуры?
Имеющуюся информацию передаю со слов Николая Васильева: это, увы, не дошедшая до нас дача самого Моисея Гинзбурга в поселке СНТ «НИЛ» в Истринском районе, где, начиная с 1935, строились многие известные архитекторы: Семенов, Веснин, Владимиров и другие. В архитектуре собственной дачи Гинзбург смог реализовать мечту о «вилле», демонстрируя актуальность своих корбюзианских пристрастий и на излете своей профессиональной карьеры.
Обширная открытая терраса второго этажа с ведущей на нее лестницей являются очевидным напоминанием о знаменитой вилле Стайн в Гарше (1926) Ле Корбюзье (рис. 13). При этом сам перевод исходно бетонного корбюзианского прототипа в дерево имеет прецедент, авторизованный самим Корбюзье: бревенчатый дом Антонина Рэймонда в Каруидзаве в японской префектуре Нагано – реплика неосуществленного проекта каменного дома Ле Корбюзье для чилийского дипломата Ортусара Эрраcуриcа.
Рис. 13. Односемейный жилой дом (1944). Моисей Гинзбург
Предоставлено Петром Завадовским
II.6. Санаторий в Нижней Ореанде (1945–1948). Моисей Гинзбург и Федор Михайловский
Последними проектами Моисея Гинзбурга, реализованными уже после его смерти в феврале 1946 года, стали два санатория: «Горный воздух» в Кисловодске (совместно с Николаем Полюдовым) и санаторий в Нижней Ореанде (совместно с Федором Михайловским). Объект в Кисловодске – по сути, третий корпус санатория им. Орджоникидзе, интересен как продолжение конструктивистской типологической линии правильных многогранных призм. Однако стилистически здание уже полностью принадлежит послевоенному сталинскому монументализму и выходит за рамки данного исследования.
Значительно больший интерес представляет санаторий в Нижней Ореанде. Первый вариант проекта на месте руин сгоревшего еще в 1882 императорского дворца был выполнен Игнатием Милинисом в 1936. Начатое строительство было прервано войной. Обстоятельства перехода объекта к Гинзбургу нам неизвестны.
Санаторий имеет два жилых корпуса: №1, решенный в формах суховатой неоклассики, и меньший корпус №2, экстравагантная архитектура которого и станет предметом дальнейшего рассмотрения.
Лаконичный двухэтажный призматический объем с внутренним двориком увенчан характерной для Гинзбурга перголой, знакомой нам, среди прочего, по лечебному корпусу санатория в Кисловодске. Гладкая облицовка и отсутствие выраженно вертикальных акцентов приближают архитектуру корпуса к мягкому модернизму, близкому межвоенным европейским аналогам. Такой атрибуции не противоречат и аркадные портики первого этажа с деликатным рисунком швов каменной кладки (рис. 14). Здание характерно едва намеченными карнизными полочками, при единственным исключении – трехэтажном ризалите северного фасада с карнизом-полкой большого выноса.
При столь сдержанной архитектуре больший вес приобретают немногочисленные декоративные детали. Аркадные портики обоих фасадов имеют участки карниза-выкружки узнаваемо египетского рисунка, а углы южного трехгранного портика акцентированы клиновидными креповками. Напоминая решение углов в проекте парижского павильона, эти клиновидные акценты выглядят следующей стадией трансформации элемента, бывшего изначально консольной трибуной, затем – основанием для скульптуры или цветочницей (рис. 15, Е). Южный, обращенный к морю портик с его тремя идентично трактованными гранями логично встает в ряд позднеконструктивистских многогранных призм, особенно учитывая параллельное проектирование Гинзбургом многогранника санатория «Горный воздух» в Кисловодске (рис.15, А). Египетские ассоциации поддержаны формой колонн лоджии на третьем этаже северного фасада (рис. 14, слева). Эти колонны прямо соотносятся со своими предшественницами в проекте комбината «Известий», отличаясь от них восьмигранным, вместо круглого, сечением. Стойки перголы с характерным криволинейным расширением кверху принадлежат той же, леонидовской в своих истоках, линии (рис. 15, В).
Существенной частью стилистики позднего Леонидова являются вазы и фонтаны. Есть они и в Нижней Ореанде. Фонтан во внутреннем дворике, представляющий собой стилизованное граненое соцветие, в то же время продолжает линию леонидовских гиперболических объектов (рис. 15, С). Пара ваз, фланкирующих подход к санаторию с севера, своей параболической формой соотносится с другой разновидностью ваз Леонидова. Ваза у Гинзбурга, в отличие от круглых леонидовских, опять же, граненая (рис.15, D).
Рис. 14. Санаторий в Нижней Ореанде (1945–1948). Моисей Гинзбург и Федор Михайловский. Вид с севера (слева), вид с юга (справа).
В заключение несколько комментариев к Таблице №3 (рис. 15), представляющей собой попытку сведения в хронологическом порядке архитектурно-декоративных тем Ивана Леонидова с таковыми же Моисея Гинзбурга. Нетрудно заметить, как экстравагантные формы зданий у Леонидова начала 1930-х к середине десятилетия переходят в масштаб архитектурных деталей и декоративных элементов. И у позднего Гинзбурга этот репертуар уже декоративных приемов эволюционирует в формы итогового для этого мастера санатория в Нижней Ореанде. Единственной темой, сохранившей архитектурный масштаб, оказывается многогранная призма, а консоли, вазы и колонны, круглые у Леонидова, Гинзбург также превращает в граненые – с шестью или восемью гранями.
Рис. 15. Таблица №3. Архитектура второго корпуса санатория в Нижней Ореанде как результат эволюции «стиля Наркомтяжпром».
Другой Вхутемас
В московском Музее архитектуры имени А. В. Щусева открыта выставка к столетию Вхутемаса: кураторы предлагают посмотреть на его архитектурный факультет как на собрание педагогов разнообразных взглядов, не ограничиваясь только авангардными направлениями.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)»
продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
Неизвестный проект Ивана Леонидова: Институт статистики,...
Публикуем исследование архитектора Петра Завадовского, обнаружившего неизвестную работу Ивана Леонидова в коллекции парижского Центра Помпиду: проект Института статистики существенно дополняет представления о творческой эволюции Леонидова.
«Если проанализировать их сходство, становится ясно:...
Кураторы выставки о Джузеппе Терраньи и Илье Голосове в московском Музее архитектуры Анна Вяземцева и Алессандро Де Маджистрис – о том, как миф о копировании домом «Новокомум» в Комо композиции клуба имени Зуева скрывает под собой важные сюжеты об архитектуре, политике, обмене идеями в довоенной и даже послевоенной Европе.
«Ничего не надо сносить!»
В конце лета на организованной DOM publishers дискуссии фотографы и исследователи Денис Есаков и Наталья Меликова, архитектурный критик Лара Копылова и историк архитектуры Анна Гусева обсудили проблему применения понятия «памятник» к зданиям XX века и их сохранение. Публикуем текст их беседы.
Фасады «Правды»
Конкурс на концепцию фасадного решения Центра городской культуры «Правда» в комплексе памятника авангарда – комбината «Правда» в Москве, вызвал много споров. Чтобы прояснить ситуацию, мы взяли комментарии у организаторов конкурса и экспертов в сфере сохранения наследия и градостроительства.
Диалог в русле авангарда
В Комо пройдет конференция о связях межвоенного авангарда России и Италии на примере творчества Ильи Голосова и Джузеппе Терраньи.
Клуб имени Зуева
Клуб имени Зуева в Москве, знаменитая постройка Ильи Голосова – в фотографиях Дениса Есакова с комментарием историка архитектуры Сергея Куликова.
Реставрация клуба имени Русакова
Реставрация клуба имени Русакова в Москве, знаменитой постройки Константина Мельникова – в фотографиях Дениса Есакова с комментарием Николая Васильева, Генерального секретаря DOCOMOMO Россия.
Образовательные коммуны для Шаболовки
Проекты студентов очередной летней школы «AFF – Фундамент архитектурного будущего»: в этом году она прошла под девизом «Школа-коммуна: от утопии к реальности» в районе московской улицы Шаболовка.
Архитектура управления. Как цифровая доска Futurello экономит...
Современное архитектурное бюро тонет в коммуникационном хаосе: тысячи писем, задачи в мессенджерах, замечания в PDF. Российская разработка Futurello предлагает решение – единое пространство для управления проектом.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 километров – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.
Петербург vs Рим
Центр Петербурга, как известно, священен, – но мало кто всерьез знает, где он начинается и заканчивается. Речь не о формальном признаке «от Обводного канала до Большой Невки», а о «вайбе», соответствующем центру города. Реализовав квартал «Невской ратуши» – по проекту, победившему в международном конкурсе – Евгений Герасимов и Сергей Чобан создали на его территории «образ центра». Причем не столько петербургского, сколько общемирового. Это ново, такого в Питере давно не было... Изучаем атмосферу, вспоминаем прообразы, в том числе раздумываем о том, кто и когда назвал Петербург новым Римом. Не зря, получается, идея-то живет.
Внимание на угол
Комплекс 5Tracks по проекту Shift Architecture & Urbanism и Powerhouse Company в нидерландском городе Бреда соединяет крытые общественные пространства с жильем и офисами, заполняя лакуну рядом с главным вокзалом.
На волне
Проект преобразования речного порта и набережной в Чебоксарах, разработанный архитектурным бюро АТРИУМ, затрагивает одну из ключевых территорий города. Набережная превращается в Речной бульвар – многофункциональное, комфортное и выразительное пространство для работы и отдыха. Авторы предлагают создать новую связь с главной площадью города – Красной, а также возвести несколько жилых башен, вдохновленных формой национального женского головного убора и способных стать ярким акцентом волжской панорамы.
«Пламенеющий» бетон
Новый театр во французском Бове по проекту бюро AJC напоминает о разных эпохах в истории города, от Средневековья до послевоенного восстановления.
Пятое измерение МАРХИ
Анонсирован проект нового корпуса МАРХИ, спроектированный Сергеем Кузнецовым и Иваном Грековым, соавторами по зданию кластера Ломоносова МГУ. Он включает недовосстановленный в 2008 году каретный сарай и смелые, крупные, зеркальные консоли. Ширина – не больше 10 метров, главное назначение художественная школа.
Дом, в котором
Музей искусств Санкт-Петербурга XX-XXI веков открыл выставку «Фрагменты эпох» в парадных залах своего нового здания – особняка купца Ивана Алафузова на набережной канала Грибоедова. Рассказываем, почему сюда стоит заглянуть тем, кто хочет проникнуться духом Петербурга.
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Заряд энергии
Бюро CNTR спроектировало для нового спортивного кластера на окраине Екатеринбурга автозаправочную станцию, сумев превратить небольшой объект в локальную доминанту: что-то вроде въездного знака, который рассказывает об окружающей территории и задает тон. А кроме того – демонстрирует разнообразные архитектурные приемы. Даже неподготолвенный зритель, приехав заправить машину, почувствует движение и статику, игру с массой, сочетание пятна и линии.
За каменной стеной
Концепция фондохранилища Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника сочетает элементы архитектуры домонгольской Руси с современными приемами и материалами. Проект бюро Архиоптерикс стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области».
Рисовать как Баженов
В Московском архитектурном институте прошел IV Творческий конкурс академического рисунка. В эпоху тотальной компьютеризации умение рисовать считается редким и ценным навыком, и МАРХИ по праву гордится тем, что учит своих студентов этому важному ремеслу.
Больше солнца и воздуха
Бюро KIDZ удается создавать кафе с уникальной атмосферой и настроением, благодаря которым они становятся популярными. И благодаря классному дизайну запускаются целые сети, как это произошло в Нальчике, где к уже двум существующим кофейням Balance Coffee добавилась третья.
Мачта связи
Компания «Норвекс Арт» спроектировала и построила в городе Сокол вышку сотовой связи из клееной древесины. Она легче по весу, а также дешевле и экологичнее в производстве, чем металлическая.
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.
Город древний, но пока еще несколько запущенный
Город Касимов Рязанской области – русско-татарский, тут до 1681 года (!) существовало ханство, впрочем, под общим руководством московских князей... Сейчас это туристический город с памятниками XVI–XVIII и далее веков, но небольшой. Задачей летнего практикума Института Генплана было предложить Касимову изменения, способные увеличить туристический поток и быть полезными жителям. Получилось много разных идей: от пешеходных маршрутов до переноса автовокзала.
Осторожно отмыто
В издательстве «Подписные издания» выходит книга Ксюши Сидориной – со-основательницы сообщества волонтеров-реставраторов Гэнгъ, которое с 2019 года отмывает и скоблит парадные Петербурга, открывая жильцам исторических домов сокровища: печи, мозаики, витражи. А еще – плитку. Именно плитка стала «цементом» книги, соединившим все – исторический экскурс, способы поиска ценных экземпляров, «каталог» парадных, а также опыт «партизанской» реставрации. О книге рассказывает редактор издательства Артем Макоян.
Кубок чемпионов
Небоскреб Bell на 1-й улице Ямского поля, 12 на первый взгляд строг и лаконичен, хотя скромным его назвать никак не возможно. Экономная стереометрия построена на работе с формой, близкой к овалу – а это одна из излюбленных тем архитекторов UNK. Обтекаемая поверхность основной формы с металлическими ламелями дважды посечена стеклянными срезами, графически демонстрируя суть исходной формы: ее простоту и одновременно сложность. К тому же здесь решены десятки сложнейших инженерных головоломок.
Полуцифровая среда
В Иннополисе под Казанью открылся первый 4-звездочный отель, спроектированный бюро MAD Architects. Интерьеры отеля сочетают элегантность и иронию, технологичность и комфорт, напоминая декорации компьютерной игры или фантастического фильма о недалеком будущем.
Y-школа
По проекту «БалтИнвест-Проект» в Гатчине построена школа на 800 учеников. Лучевая планировка позволила разделить младшую и старшую школы, а также спортивный блок, обеспечив помещения большим количество естественного света. На многослойны фасадах оштукатуренные поверхности сочетаются с навесными элементами разных цветов и фактур.
Тропа к центру Земли
Посетительский центр в Национальном парке ледника Снайфедльсйёкюдль в Исландии, спроектированный бюро Arkis, служит также смотровой платформой и пропускает через себя пешеходную тропу.
«История никогда не заканчивается»
Железнодорожный вокзал в городе Капан на юге Армении реконструирован парижским бюро Normal Studio: теперь здесь разместился образовательный центр ТУМО.