Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х

Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.

mainImg
Иван Александрович Фомин и Иосиф Григорьевич Лангбард, выдающиеся мастера, ярко проявили себя в архитектуре первой половины ХХ века. Иван Фомин (1872-1936) успел поработать и до революции, и в советские годы. Иосиф Лангбард (1882-1951) в довоенный период в основном работал в городах Белоруссии. Общим для этих мастеров, представителей ленинградской архитектурной школы, был поиск нового советского стиля 1930-х и использование форм обновления, упрощения классического ордера. И формулу своей архитектуры в те годы Фомин обозначил так: «единство, сила, простота, стандарт, контраст и новизна». [11 – с. 205] Однако каков был контекст и истоки этих архитектурных приемов?
  • zooming
    Дворец Стокле в Брюсселе, Й. Хоффман, 1905
    Фотография © А.Д. Бархин
  • zooming
    Павильоны выставки 1925 года в Париже – Дом коллекционера, П. Пату

Проекты и постройки, выполненные незадолго до конкурса на Дворец Советов, сыграли немаловажную роль в становлении советского стиля 1930-х. Это в первую очередь, относится к зданиям, выстроенным в рамках своеобразного стилевого эксперимента 1928 года, когда в самом центре Москвы одновременно были осуществлены: дом «Динамо» И.А. Фомина с новаторским, геометризованным ордером, здание Библиотеки им. Ленина – первый образец советской версии ар-деко (творение В.А. Щуко и В.Г. Гельфрейха), и неоренессансное «палаццо» – здание Госбанка И.В. Жолтовского. 
  • zooming
    Павильоны выставки 1937 года в Париже – Дворец Шайо, Л. Буало, Л. Азема и Музей современного искусства, А. Обер, М. Дастюг
    Фотография © А.Д. Бархин
  • zooming
    Здание Бруклинской библиотеки в Нью-Йорке, Ф.Келли, 1938
    Фотография © Ajay Suresh CC BY 2.0

В творческой биографии Фомина дом «Динамо» – это важнейшее произведение, первое творение мастера в Москве, как в новой советской столице. Это был радикальный шаг в движении от классики, от изящества его дачи А.А. Половцова (1912) к некой новой эстетике. Сам мастер именовал ее «пролетарской классикой». Однако подобные формы геометризованного ордера были в 1910-1930-е распространены и во Франции, Италии, Германии, и даже в США (например, здание Бруклинской библиотеки). Таков был стиль павильонов выставок в Париже 1925 и 1937 годов. И в этом контексте дом «Динамо» предстает как образец сложного стилевого сплава, в котором можно заметить компоненты и классики (мотив древнеримской гробницы Пекаря), и ар-деко.
Гробница Пекаря в Риме, I век до н.э. и дом Общества «Динамо», И.А. Фомин, 1928
Фотография © А.Д. Бархин

Геометризованный ордер стал яркой и популярной новацией эпохи 1910-1930-х. И его можно заметить в большом числе памятников – от Дворца Стокле Й. Хоффмана в Брюсселе (1905) и дома Германского посольства П. Беренса в Петербурге (1911), до павильонов «Дом коллекционера» П. Пату на выставке 1925 года и Музея современного искусства на выставке 1937 года в Париже, а также подобных объектов 1930-х в городах Италии. Формы этой архитектуры были различны – от роскошной до аскетичной, однако общая для них намеренная стилевая дистанция от аутентичной классики требует терминологической фиксации. Такова была, как представляется, «неоклассическая ветвь ар-деко», что позволяет обозначить и метод трансформации архитектурных форм, и время создания памятников. [3]
Проект Наркомата тяжелой промышленности в Москве, И.А.Фомин, 1934.
Хан-Магомедов С.О. Иван Фомин. – М.: С.Э. Гордеев, 2011 – с 284

Дом «Динамо» стал уникальным по монументальности образцом этой новой эстетики. Однако какова была ее судьба на рубеже 1920-1930-х? Казалось бы, концепция «пролетарской классики» и использование геометризованного ордера эпохи ар-деко, как нельзя лучше, соответствовала экономическим и идеологическим обстоятельствам в СССР. В стиле дома «Динамо» были выполнены и отдельные постройки Лангбарда (Дом офицеров и здание Академии наук в Минске), и проект Фомина для конкурса на здание Наркомата тяжелой промышленности (1934) – этот проект стал одним из наиболее ярких и талантливых работ своего времени. Однако на практике эта грубая эстетика в серию не пошла, не она стала основой «сталинского ампира».
  • zooming
    Дом Совнаркома СССР, А.Я. Лангман, 1934
    Фотография © А.Д. Бархин
  • zooming
    Здание Текстильного института в Ленинграде, Л.В. Руднев, 1929
    Фотография © А.Д. Бархин

Ближе к статусу государственного стиля в начале 1930-х был ребристый стиль, ар-деко главного проекта того времени – Дворца Советов Бориса Иофана. В 1934 году Дворец Советов обрел окончательные черты, и именно в этом стиле началось возведение дома Совнаркома СССР (А.Я. Лангман). Таковы были и выстроенные по проектам Иофана павильоны СССР на выставках 1937 года в Париже и 1939 года в Нью-Йорке.
  • zooming
    Проект театра в Харькове, И.Г. Лангбард, 1929
    Воинов А.А. И.Г. Лангбард. – Минск: Изд-во «Высшая школа», 1976. – с 86
  • zooming
    Здание театра оперы и балета в Минске, И.Г. Лангбард, 1934
    Фотография © А.Д. Бархин

Одним из первых в подобном стиле в СССР стал работать Иосиф Лангбард, таков был его проект театра в Харькове (1929) и Дворца Советов (1932). И именно ему в 1934 году был доверен стилевой эксперимент – возведение в этом новом стиле Театра оперы и балета в Минске. Осуществленные по проектам Лангбарда – Дом правительства в Минске и Дом Советов в Могилеве (как запланированной в 1930-е столицы БССР), также были решены на стыке разных стилевых идей. [6] Их планировки были симметричными, а фасады совершенно лишены архитектурной пластики. Однако в целом облик этих монументальных сооружений, стройные ряды их плоских пилястр позволяют говорить об их вовлеченности в орбиту стиля ар-деко, точнее его аскетичной версии. Кстати, именно таким в те годы возводили и здание Рокфеллер центра. Это было время стилевого сближения двух архитектурных держав. Однако какова была судьба ар-деко в СССР?

В 1935 году Фомина и Лангбарда объединила работа в Киеве по созданию ансамбля центральных административных зданий. Фомин с коллегами проектировал грандиозный дом Совнаркома УССР (1935-1938), Лангбард возводил здание ЦК КПУ (1935-1939), решенное монументальной классической колоннадой (первоначально функции зданий были иными, см. Примечание).
  • zooming
    Здание Академии наук в Минске, И.Г. Лангбард, 1935
    Фотография © А.Д. Бархин
  • zooming
    Здание ЦК КПУ в Киеве, И.Г. Лангбард, 1935-1939
    Фотогрфия © Maksym Kozlenko CC BY-SA 4.0

Для Лангбарда это была радикальная смена стиля, это был отказ от новаций эпохи ар-деко – ребристого стиля или геометризации ордера. И наиболее зримо это изменение, обогащение форм заметно при сопоставлении геометризованной колоннады Академии наук в Минске и необарочной колоннады здания ЦК КПУ в Киеве (оба монумента стали ответом классическим образам, в первую очередь, Казанскому собору в Петербурге). Используя одни и те же ритмы и мотивы, архитекторы в середине 1930-х смогли вернуть формы от геометризации (например, проект НКТП И.А. Фомина) к аутентичной классике – причем дома И.Е. Рожина на Краснопрудной ул. и Л.М. Полякова на Арбате стали ответом одновременно и ренессансному палаццо Массимо в Риме, и дореволюционной неоклассике, проекту банка В.А. Щуко (1915). Еще один пример подобного возвращения к классике – это театр Красной армии в Москве, ведь проект, выполненный в экспериментальных формах ар-деко (1934), хотя и содержал структуру плана в виде звезды, но значительно отличался по пластике от итоговой, неоклассической трактовки здания. [1] Этот процесс можно именовать «академизацией» архитектурной формы. Эволюция стиля И.А. Фомина в те годы была сложнее.
Проект административного центра Киева, перспективы, И.Г. Лангбард, 1935
Воинов А.А. И.Г. Лангбард. – Минск: Изд-во «Высшая школа», 1976. – 203

Фомин в конце 1920-х  действительно реализовал остро модную идею – геометризованный ордер дома «Динамо», таков был ответ Москвы дому Германского посольства П. Беренса в Петербурге (1911) и «Дому коллекционера» П. Пату, центральному павильону выставки 1925 в Париже. Именно такой виделась в конце 1920-х перспектива нового архитектурного стиля и в СССР, и за рубежом. Однако подобные радикальные аскетичные формы в середине 1930-х в СССР были уже малоприменимы. Вкусы власти оказались достаточно консервативными, буржуазными. [9 – с. 41, 233] В 1935 году уже прозвучал лозунг «Жить стало хорошо, жить стало веселее!».
Тенденции в творчестве И.А. Фомина и И.Г. Лангбарда
Предоставлено А.Д. Бархиным

Конкурс на Дворец Советов (1932) формально провозгласил курс на «освоение классического наследия». Однако вместо возвращения к подлинной классике Фомин решает обратиться к передовым идеям архитектуры 1910-х. Работая над проектом станции метро «Театральная», он развивает новации Й. Хоффмана. [4] Фомин использует каннелированные пилястры без капителей и карнизы, упрощенные до одного крупного профиля, гуська, как это было осуществлено в эпоху раннего ар-деко в постройках Хоффмана – павильонах Австрии на выставках в Риме (1910) и Кельне (1914), венских виллах Аст (1909) и Примавези (1913). Такова была ретроспективность форм передовой советской архитектуры и ее вовлеченность в развитие мировой моды ар-деко 1910-1930-х.

На рубеже 1920-1930-х эта новая стилистика была реализована в целой череде зданий, таковы работы И.А. Фомина – Политехнический институт в Иваново–Вознесенске (1928) и Московский институт землеустройства (1934), Л.В. Руднева – здание Текстильного института в Ленинграде (1930), Н.А. Троцкого – жилой дом на пл. Стачек (1934) и др. Эта была некая геометризованная стилистика, которая откровенно воплощала в своих формах уже не классику «старых мастеров» – Андреа Палладио или Карло Росси, но совершенно новую «визуальную вибрацию».
Павильон Австрии на выставке в Кельне, Й. Хоффман, 1914 / Интерьер станции метро «Театральная», И.А. Фомин, 1936
Sekler E. F., Josef Hoffmann: The Architectural Work – 1985 – 161 стр /Фотография © А.Д. Бархин

В середине 1930-х Фомин решил продолжить архитектурный эксперимент, и это были не только новации в стиле Й. Хоффмана, но и его собственные наработки 1910-х. В 1935 году, в проекте административного здания в Киеве, Фомин обратился к другому пласту дореволюционной архитектуры – брутальной неоклассике, к стилю своих проектов Николаевского вокзала (1912) и ансамбля «Новый Петербург» (1912). В Киеве для Фомина наступает долгожданный триумф, осуществление его мечты – гипермонументальной рустованной формы, вдохновленной Порта Маджоре и палаццо Питти. Однако увидеть этот эксперимент завершенным Фомину было не суждено, он ушел из жизни в 1936 году. Здание Совнаркома УССР и станция метро «Театральная» были открыты в 1938 году.
  • zooming
    Проект Николаевского вокзала, И.А. Фомин, 1912
    Минкус М.А., Пекарева Н.А. Мастера советской архитектуры. Фомин. – М.: Государственное издательство литературы по строительству и архитектуре, 1953, 1953. – 153 с
  • zooming
    Дом Совнаркома УССР в Киеве, И.А. Фомин, 1935-1938
    Фотография © А.Д. Бархин

Таким образом, творческие пути Фомина и Лангбарда в первой половине 1930-х были различны. И если для Лангбарда в середине 1930-х наступает время стремительной смены архитектурного языка с ребристого стиля, ар-деко на классику, то Фомин продолжает формальные эксперименты, он старается осуществить задумки и стилевые новации 1910-х.

В первые годы после победы «ребристого стиля» на конкурсе Дворца Советов в отечественной архитектуре наблюдается взрывной интерес к пластическому эксперименту ар-деко. Однако он продлился всего два-три года, уже к 1936 г. вкусы власти становятся консервативнее, начинается «борьба с упрощенчеством и формализмом». [2, 10] В 1937 г. был закрыт журнал «Архитектура за рубежом». Вектор «академизации» архитектуры тогда обретает свою полную силу. И именно это делает оригинальные постройки 1930-х И.А. Фомина, И.Г. Лангбарда, И.А. Голосова, Л.В. Руднева, Е.А. Левинсона столь уникальными.
 
Примечание
Первоначально объект И.А. Фомина предназначался для нужд НКВД, а творение И.Г. Лангбарда строилось как первая очередь ансамбля зданий для Совнаркома УССР (второе, симметричное здание по проекту должно было занять место Михайловского Златоверхого монастыря, но эти идеи остались на бумаге). В 1937-1938 руководство Совнаркома и НКВД УССР было репрессировано. После возведения зданий их функции поменяли – грандиозный объект Фомина передали Совнаркому УССР, а в здании-половинке Лангбарда разместили ЦК КПУ. Но средств для второго здания и необходимости в площадях, как поясняет С. Широчин, уже не было. Михайловский собор был снесен в 1937 году, но в целом монастырь уцелел и собор был воссоздан в 1990-е. [12 – с. 87, 209-212] НКВД УССР занял бывшее здание Земской управы, спроектированное В.А. Щуко (ок. 1913). В 1940-е Лангбард был уже фактически отстранен от активной архитектурной практики и вернулся в Ленинград, ушел из жизни в 1951 году. [5 – с. 106-111]
 
Литература.
  1. Алабян К.С., Симбирцев В.Н. Архитектурный образ Красной армии. // Архитектура СССР. 1934. №4, с. 3-10
  2. Алабян К.С. Против формализма, упрощенчества, эклектики. // Архитектура СССР. 1936. №4, с. 2-6
  3. Бархин А.Д. Геометризация ордера в творчестве И.А. Фомина и В.А. Щуко 1920-1930-х. // «Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник МГХПА» – МГХПА, Москва, 2019, №4, часть 1. – С. 11-24.
  4. Бархин А.Д. Ар-деко венской архитектурной школы. URL: https://archi.ru/russia/93940/ar-deko-venskoi-arkhitekturnoi-shkoly (дата обращения: 20.08.2021).
  5. Белла Ф. Минск: Архитектура столицы. 1917-1956. – М.: Кучково поле, 2020 – 192 с.
  6. Воинов А.А. И.Г. Лангбард. – Минск: Изд-во «Высшая школа», 1976. – 270 с.
  7. Ильин Л.А. Владимир Алексеевич Щуко. – СПб, Коло, 2021 – 212 с.
  8. Минкус М.А., Пекарева Н.А. Мастера советской архитектуры. Фомин. – М.: Государственное издательство литературы по строительству и архитектуре, 1953, 1953. – 310 с., ил.
  9. Селиванова А.Н. Постконструктивизм. Власть и архитектура в 1930-е годы в СССР. – М.: БуксМАрт, 2019. – 320 с.
  10. Старостенко Ю.Д. От «сумбура вместо музыки» к «какофонии в архитектуре»: борьба с формализмом в советской архитектуре в 1930-е гг. // Научные школы в музыковедении XXI века: к 125-летию учебных заведений имени Гнесиных – Москва: Российская академия музыки имени Гнесиных, 2020. – С. 407-415.
  11. Хан-Магомедов С.О. Иван Фомин. – М.: С.Э. Гордеев, 2011 – 336 с.
  12. Широчин С. Архитектура межвоенного Киева. Правительственный центр и реконструкция столицы. – Киев: «Скай Хорс», 2020 – 304 с.

24 Марта 2023

Похожие статьи
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Технологии и материалы
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
Сейчас на главной
Домашняя триада
Дом по проекту Neogenesis+Studi0261 в Сурате на западе Индии состоит из трех почти одинаковых и независимых секций: здесь с удобством разместились несколько поколений одной семьи.
Тень от франжипани
Ресторан, построенный по проекту бюро Максима Цыбина Overhead на острове Бали, простыми и крупными формами подсвечивает колоритный контекст: на фоне белых и бетонных поверхностей ярче проступает разнообразие растительности, самобытность придомовых храмов и детали окружающих зданий.
Убежище архитектора
Собственный дом архитекторов студии Quatrobase в Московской области изобретателен и включает множество нестандартных решений: двусветную гостиную при каркасной технологии строительства, темный фасад и контрастные окна, а также целый ряд интерьерных и технических находок.
Фабрика здоровья
Работая над проектом оздоровительно-туристического комплекса на берегу Енисея, архитекторы ПТАМ Виссарионова поставили перед собой задачу создать оздоровительные пространства, усиливающие пользу воздействия природы и медицинских процедур на тело и душу. Объемно-пространственные нацелены стимулировать взаимодействие гостей с ландшафтом и друг с другом.