Расскажите о ваших новых проектах в России. Недавно Вы участвовали в конкурсе на здание музея для Волгограда – об этом конкурсе в России мало что известно, и даже презентация конкурсных проектов прошла в Риме. Это был заказной конкурс?
Эрик ван Эгераат:
Да, заказчик из России, Торговая Компания «МАН», хочет построить в Волгограде Музей истории казачества для размещения своей частной коллекции. Для участия в конкурсе на проект нового здания музея были приглашены шесть архитекторов из шести стран Европы. Презентация проектов состоялась в Риме; думаю, кроме экономии на транспортных расходах, выбор пал на Вечный город, потому что он всегда вдохновлял творцов. Ожидается, что в скором времени все шесть проектов будут публично показаны в Волгограде.
Концепция моего проекта только отчасти основана на истории казачества. Это история громкой, часто дурной славы, история людей независимых, смелых, хитрых и жестоких. Одни считают казаков освободителями, другие – наемниками, которые сражались и убивали за деньги. Однако, работая над этим проектом, я в первую очередь думал не о казаках и их прошлом, а о молодых людях, которых мы хотим привлечь в музей в будущем, скажем, в 2017 году. Им сегодня интереснее сидеть в интернете и встречаться с друзьями, чем идти в музей.
Удивительная история казачества насчитывает несколько сотен лет. Как связать ее с сегодняшним днем? Что именно показать? Я думаю, что людям будет интересно взглянуть на повседневную жизнь казаков: как они одевались, как устраивали свой быт, как строили свои дома и селения. В этих местах сильны традиции деревянной архитектуры, поэтому я решил использовать дерево в качестве основного строительного материала для нового музея. Однако, я придал этому традиционному материалу современную форму, совместив со стеклом: стеклянные стены прикрыты деревянной решеткой. Это простое и экономичное решение, подходящее как для Музея истории казачества, так и для города в целом. Я остался доволен результатом работы: благодаря своей форме проект смотрится современно, но эта тенденция уравновешивается обильным использованием простых традиционных материалов.
Эрик ван Эгераат. Фотография предоставлена бюро Эрика ван Эгераата
Музей истории казачества, Волгоград. Фото: oa.erickvanegeraat.com
В наше время музейной коллекции, даже очень хорошей, недостаточно для того, чтобы привлечь людей. Поэтому мы добавили несколько дополнительных функций, попытались создать пространство для занимательного времяпровождения, стимулирующего в том числе интерес к истории и культуре. Современный музей – нечто большее, чем просто место для размещения коллекции и организации выставок; мы попытались превратить его в динамичную и привлекательную общественную зону, в тонкий инструмент для организации жизни города. Новый музей обладает столь необходимым для Волгограда потенциалом обновления, оживления городской среды.
Музей истории казачества, Волгоград. Фото: oa.erickvanegeraat.com
Архи.ру:
Каким образом это удалось сделать?
Эрик ван Эгераат:
Волгоград – не самый красивый город из тех, что я видел; в нем нет архитектурных шедевров и даже просто привлекательных с эстетической точки зрения зданий. К тому же в городе мало общественных мест, привлекательных для горожан. Поэтому важной задачей для меня было сформировать благоустроенную и комфортную городскую среду. Участок очень удобно расположен в центре города, рядом с проспектом Ленина и в нескольких кварталах от набережной Волги. Здание музея будет соседствовать с двумя общественными зданиями – синагогой и библиотекой. Согласно моему замыслу, новый музей вместе с синагогой и библиотекой должен образовать самостоятельную логическую единицу городской инфраструктуры. В качестве связующих элементов я предложил использовать площадь во фронтальной части проекта и парк в его центре.
Мои коллеги в своих проектах поместили здание музея в центр площади, так что он фактически нарушает единство этой обширной общественной зоны, оставляя место лишь для двух небольших скверов спереди и сзади от музея. Я поступил иначе: сдвинул музей в сторону проспекта Ленина и ввел на площади новый элемент – большую деревянную стену. Присутствие этой внушительной стены отделяет оживленную городскую магистраль от уютного, благоустроенного музейного пространства, не нарушая при этом единства площади. Со стороны площади стена притягивает взгляды в направлении музея, со стороны музея она является ориентиром для встреч и общения, помещений кафе и конференц-зала. Часть мероприятий, как это делается в московском институте «Стрелка», можно будет проводить на площади, прямо под открытым небом. Климат это позволяет. Люди любят проводить время на улице. Мой проект предлагает не просто еще одно необычное здание в центре города – он воссоздает часть городского пространства, стимулирует общение и желание встречаться, направляет потоки городской энергии, возрождает интерес к уличным мероприятиям, проведению времени на свежем воздухе, к традициям и истории.
Музей истории казачества, Волгоград. Фото: oa.erickvanegeraat.com
Архи.ру:
Стена нужна только для того, чтобы разделить городское пространство?
Эрик ван Эгераат:
Стена призвана не разделять городское пространство, а выделить его часть – и защитить ее. Это очень важно. Предметом гордости большинства городов Европы являются так называемые потайные уголки. То, что сокрыто и ждет разгадки, то, что подарит забредшему сюда путнику ощущение внезапной красоты, покоя и безопасности. Общественные зоны европейских городов спроектированы по принципу сочетания доступных пространств и пространств, ждущих открытия. В проектах советских городов доминировал принцип всеобщей открытости и доступности. Не все любят подобную открытость. Наряду с ней мы должны создавать уголки уюта и уединения – даже в самом центре общественной жизни. Места, где люди могут отдохнуть от агрессивного городского окружения, предаться мыслям. Именно этой цели служит стена – она создает другой мир, мир тишины и безопасности. Другой мир – но не потусторонний, потому что проводимая ей разделительная черта условна; это легкий штрих, а не сплошная линия. Полупрозрачная стена выделяет часть пространства, а не изолирует его.
Музей истории казачества, Волгоград. Фото: oa.erickvanegeraat.com
Архи.ру:
Не могу не заметить: несколько лет назад Евгений Асс предложил в Перми проект похожей стены. Вы видели этот проект?
Эрик ван Эгераат:
Нет, я о нем не знал. Узнал только что от Вас.
Я бы не стал беспокоиться об этом. Даже если бы я знал о существовании этого проекта, не думаю, что это остановило бы меня от использования стены. В традиционном смысле стена – это символ защиты и безопасности; для сегодняшнего Волгограда с его суровой, лишенной переходов и гибкости городской средой это актуальный символ.
Общественные места – это достояние горожан, их собственность. Со стеной или без стены, в этом месте каждый должен иметь возможность прогуляться, посидеть и пообщаться, организовать какой-нибудь экспромт – например, театральное представление. Словом – хорошо провести время.
Архи.ру:
Решение жюри еще неизвестно?
Эрик ван Эгераат:
Сначала проект покажут публике, и только потом будет принято решение; за это время все участвующие в принятии решения стороны успеют сформулировать свои пожелания.
Архи.ру:
Вам понравились проекты кого-то из соперников по конкурсу?
Эрик ван Эгераат:
Мне показался интересным проект Массимилиано Фуксаса: очень привлекательное здание, похожее на алмазный куб, расположенный прямо напротив синагоги. Здесь очень важен один момент – возможно ли построить настолько совершенный стеклянный куб? Потому что если куб получится небезупречным, необходимость в еще одной стеклянной коробке для Волгограда я ставлю под вопрос. В городе хватает разного рода коробок, и большинство из них ужасные.
Что касается остальных проектов, то некоторые из них отличает отсутствие нюансировки. Они обогащают городскую среду не более, чем это сделал бы любой местный архитектор. С моей точки зрения, это неудача. Разве город должен выбрать строго коммерческий проект только потому, что он был создан за рубежом? В России это в последнее время и так случается слишком часто.
Архи.ру:
Некоторое время назад в газете «Ведомости» появилась статья, посвященная проблемам с проектом кампуса Сбербанка, который строится по вашему проекту на Истре. В чем же там проблема, кто истец и кто ответчик?
Эрик ван Эгераат:
Никто, никакого судебного разбирательства нет.
Архи.ру:
Но в чем же, все-таки, загвоздка?
Эрик ван Эгераат:
Как обычно происходит в таких случаях, проблема в бюджете. Некоторые участники строительства настаивают на том, что бюджет нужно удвоить. Я настаиваю на том, что объект должен быть построен в строгом соответствии с моим проектом и его стоимость должна более-менее соответствовать цене, оговоренной в самом начале. Это означает, что даже с возникновением новых статей расходов стоимость проекта не должна превышать 10%. Максимум 20% от изначальной суммы, но никак не в два раза больше.
Как генеральный проектировщик и автор проекта, я подготовил все необходимые чертежи и полностью завершил проектирование. Еще в начале строительства начались жалобы по поводу нехватки средств. Это не моя сфера; я архитектор, автор проекта, генеральный проектировщик. Поэтому я не стал вмешиваться. Но когда в ходе строительства было предложено внести изменения в мой проект для экономии бюджетных средств, я, разумеется, высказался против этого. Вот здание, вот бюджет; в сметном расчете четко и подробно показаны затраты. Нужно просто построить здание в соответствии с договоренностями.
Корпоративный университет Сбербанка. Фото: oa.erickvanegeraat.com
Корпоративный университет Сбербанка на Истре в процессе строительства. Фотография предоставлена бюро Эрика ван Эгераата
Архи.ру:
Я правильно понимаю, что генподрядчик пытался увеличить бюджет за счет вашего проекта, и именно этим было вызвано письмо к Герману Грефу, упомянутое в «Ведомостях»?
Эрик ван Эгераат:
Да.
Архи.ру:
Но тем не менее работа продолжается?
Эрик ван Эгераат:
Наша команда пока приостановила работу в связи со всеми этими событиями; кроме того, в отсутствие финансирования работу продолжать невозможно. Официально строительство продолжается. Насколько я знаю, в данный момент происходят проверки.
Архи.ру:
Комплекс почти построен, сколько осталось до его завершения?
Эрик ван Эгераат:
Из-за упомянутых проблем на завершение проекта понадобится еще как минимум год.
Архи.ру:
Легкая, невысокая архитектура этого комплекса может показаться неожиданной для Сбербанка. Как Вам удалось убедить заказчиков в правильности такого архитектурного решения?
Эрик ван Эгераат:
Идею проекта Корпоративного Университета Сбербанка приняли практически сразу. Да, мне хотелось сделать архитектуру комплекса не столько репрезентативной, сколько созерцательной, не башней для защиты от внешнего мира, а пространством для размышлений и рефлексии. Фасады полностью стеклянные. Двери аудиторий, кафедр и учебных классов выходят прямо на улицу, что позволяет чаще оказываться наедине с природой.
Корпоративный университет Сбербанка
Мне хотелось, чтобы эта архитектура стала выражением идеи прозрачности, открытости, диалога с окружением. Чтобы необычность проекта не ощущалась как чужеродность, я смягчил ее с помощью простых конструктивных принципов и традиционных материалов; поэтому я использовал много деревянных конструкций.
Избранный строительный метод дополняется идеей энергоэффективности. Я стремился не слепо следовать международным стандартам зеленого строительства, а скорее выразить простую мысль о том, что мы не должны мусорить и загрязнять окружающую среду. Даже в такой богатой ресурсами стране, как Россия, мало задумывающейся о рациональном использовании энергии и государственного капитала. Изучив предварительный анализ энергопотребления зданиями университета, мы пришли к выводу, что можно сократить эти цифры в девять раз, следуя международной практике. Мы показали, что помимо минимизации издержек мы можем создать здоровую и экологически устойчивую среду для учащихся, преподавателей и персонала.
Корпоративный университет Сбербанка. Фото: oa.erickvanegeraat.com
Архи.ру:
Вы привлекали к работе над этим проектом какие-либо европейские компании?
Эрик ван Эгераат:
Да. К примеру, мы тесно сотрудничали с известным немецким профессором Хаусладеном, специализирующимся на энергоэффективных проектах. Что интересно, он предложил более простые технологии, благодаря которым мы были гораздо менее зависимы от инженерии проекта и получили возможность создать более комфортную среду для пользователей проекта. Во всех зданиях комплекса применяются принципы естественной вентиляции. Мы пытаемся обойтись без традиционного кондиционирования воздуха. Вместо циркуляции воздушных масс мы регулируем температуру в пределах объема здания, задействуя пол, потолок и конструкции стен. С помощью умеренных температур и регуляции тепловых масс мы создаем комфортную температуру внутри зданий. Некоторые сотрудники заказчика долго не верили, что все это будет работать, и только при личной поддержке председателя совета директоров и его решимости следовать передовому опыту Европы нам удалось убедить всю команду.
Архи.ру:
Вы сейчас работаете над одним из небоскребов «Москва-Сити»?
Эрик ван Эгераат:
Да, это Меркурий Сити Тауэр. Башня была спроектирована американским архитектором Фрэнком Уильямсом, который, к сожалению, не смог закончить проект, он умер в 2010 году. Мне предложили помочь с завершением проекта. Я полностью перепроектировал верхнюю часть здания и разработал интерьеры для общественных зон. Здание мне нравится: это, возможно, не самый современный небоскреб Москвы, но точно самый элегантный и симпатичный. Я очень уважаю работу Фрэнка Уильямса и себя в этой ситуации считаю лишь помощником. Мне кажется, что в целом это хорошая работа, башня выглядит как классический американский небоскреб. К слову, самый высокий в Европе. Я горжусь тем, что принял участие в его проектировании и смог трансформировать самое высокое здание Европы!
Меркурий-Сити Тауэр. Фото: oa.erickvanegeraat.com
Мой проект интерьеров прост и сдержан, с акцентом на высоте и пространстве. Я решил не добавлять новых форм, а просто предложил облицовку травертином. Высота потолка – 12 метров. Михаил Посохин, который работал в Фрэнком Уильямсом и продолжил вести проект после того, как пригласили меня, уговаривал выбрать отделочный камень с глянцем. Я рад, что нам удалось добиться повсеместной отделки пола, стен и потолков матовым шлифованным травертином; эта маленькая деталь придает всем общественным пространствам законченность и связанность, подчеркивая мощь и монументальность архитектуры здания.
Меркурий-Сити Тауэр. Дизайн интерьера общественных пространств. Фото: oa.erickvanegeraat.com
Архи.ру:
Над чем Вы работаете вне России? Какой Ваш любимый проект сейчас?
Эрик ван Эгераат:
Сейчас заканчивается строительство нового здания Лейпцигского университета в бывшей Восточной Германии. На территории университета, построенного шесть веков назад, когда-то находилась церковь. В 1960-е годы она служила местом собраний противников режима – ее называли «церковью свободы слова». За что коммунисты и разрушили ее в 1968 году. После объединения Восточной и Западной Германии идея восстановления церкви стала предметом жарких споров, причем люди из Западной Германии хотели полностью воссоздать здание, а Восточные немцы выступили против. Раз уж что-то разрушено, говорили они, то не стоит его строить заново, лучше создать нечто действительно новое. Так, вопреки привычным представлениям, Восточная Германия оказалась более прогрессивной, Западная же тяготела к консерватизму.
Противостояние длилось около 15 лет и повлекло за собой соперничество среди архитекторов – как местных, так и иностранных. В своем проекте я предложил использовать внешний вид конструкций XVIII-XIX веков, придав им, однако, совершенно новые качества. Я создал абсолютно новый главный корпус университета и новое здание церкви, но сохранил память об утраченном. Внутреннее пространство в моем проекте близко копирует интерьер церкви, но вместо камня я использовал керамику и стекло. Потолок – керамический. Поверхность колонн покрыта стеклом, и в лучах света пространство кажется цельным, но почти нематериальным. Это решение оценили обе противоборствующие стороны.
Университет Лейпцига. Реструктуризация главного корпуса Университетского Кампуса. Фото: oa.erickvanegeraat.com
Университет Лейпцига. Реструктуризация главного корпуса Университетского Кампуса. Фото: oa.erickvanegeraat.com
Хотя проект был принят, надо сказать, что те, кто мечтал возродить церковь, недовольны, что она не соответствует в точности оригиналу, а сторонники нового строительства сетуют на то, что здание больше похоже на церковь, чем на современный инновационный университет международного уровня. Это и по сей день остается самым весомым аргументом светской стороны. В этих стенах учились Гете, Ницше, Вагнер, Ангела Меркель, Цай Юаньпэй, Тихо Браге, университет взрастил большое количество нобелевских лауреатов, здесь проповедовал Лютер, здесь Бах исполнял свои бессмертные произведения! Лейпцигский Университет был основан в 1409 году, и в числе его первых преподавателей и профессоров были те, кто покинул Карлов университет в Праге по причине спора о роли церкви в образовании.
Университет Лейпцига. Реструктуризация главного корпуса Университетского Кампуса. Фото: oa.erickvanegeraat.com
Университет Лейпцига. Реструктуризация главного корпуса Университетского Кампуса. Фото: oa.erickvanegeraat.com
Строительство растянулось на семь лет, это очень долгий срок. Это один из самых сложных и интересных проектов; думаю, что осуществить его в таком качестве возможно только в Германии: каждая деталь выполнена идеально, все абсолютно соответствует моему проекту.
Этот проект основан на моих базовых профессиональных принципах, главный из которых – любовь к городу. Здание расположено в самом центре города, рядом с центральной площадью. Благодаря возрождению университета и студенческого городка, это место стало одним из самых оживленных в городе; оно привлекает множество молодежи, здесь сосредоточены многие развлекательные и деловые функции.
Архи.ру:
Когда Вы работаете с российскими проектами, отличается ли Ваша работа от европейских проектов?
Эрик ван Эгераат:
Разумеется, и разница эта огромна. За последние 10–15 лет Россия очень изменилась. Несмотря на то, что эти изменения не всегда к лучшему, она все еще привлекает меня, потому что работа здесь требует полной самоотдачи.
По сравнению с другими странами, в России много людей, так сказать, неопытных и незашоренных. Они затевают такие дела, о которых во многих других странах даже не задумываются. Вы думаете, в Лондоне или в Англии найдется частный клиент, который задумает такое грандиозное строительство, как, например, в Волгограде? Они даже не попытаются. Я был приятно удивлен, когда меня пригласили в Рим сделать презентацию своего проекта для Волгограда с другими шестью архитекторами. Это возможно только в России. В мире не принято приглашать несколько архитекторов в Рим, чтобы сделать презентацию для строительства в небольшом городе. Этого просто не может быть. Мне нравится подобная смелость, подобный размах.
Желание сделать что-то необычное всегда привлекает внимание. Даже в Москве, которая напоминает дикого неприрученного зверя, вызывающего страх и восторг. Москва – город непревзойденный, как в плохом, так и в хорошем. Каждый пытается изменить ситуацию, как может, и это стремление очень похвально. Но все попытки проваливаются. Вот вам еще одна из особенностей России.
Архи.ру:
Каждый хочет изменить Москву, но никто не знает, как это сделать.
Эрик ван Эгераат:
Это не совсем так. Даже отдельный человек может способствовать переменам в городе. Так было, есть и будет. Разумеется, первая мысль каждого человека – как заработать максимум денег на принадлежащей ему собственности. В результате вокруг нас растут безликие, чудовищные и некачественные здания. До сих пор это работало; но сейчас ситуация начинает меняться. Люди становятся более требовательными, даже в условиях экономического спада. В эпоху кризиса многие произвели переоценку своих приоритетов и потребностей, задумались о том, чего они действительно хотят. Не новых зданий, а новых общественных пространств с принципиально другим уровнем качества. В итоге появились Стрелка и Красный Октябрь; такого в Москве еще не было. Я с 2006 года выступаю консультантом планируемой реконструкции «Красного Октября»; вначале предполагалось построить группу зданий с разнообразными функциями; потом акцент сместился: мы решили сначала определить функцию пространства, а потому продумать, какие здания здесь нужны для развертывания этой функции. Я уверен, что здесь можно создать уникальную городскую среду: с атмосферой открытости и дружелюбия, качественной материализацией и диверсификацией общественных пространств. И это было бы большим достижением.
Архи.ру:
Но это – точечное решение. Что Вы думаете о Москве в целом?
Эрик ван Эгераат:
Прежде всего, не нужно представлять Москву одной гигантской проблемой. Это не табун лошадей, который нужно сдерживать. Москва многолика и многослойна, она состоит из огромного количества разных элементов. Некоторые из них работают хорошо, другие простаивают. Необходимо обеспечить им подходящие условия сосуществования. Поэтому я не вижу смысла в значительном расширении Москвы. Это только раздует проблему. С моей точки зрения, следует начинать с радикального улучшения состояния отдельных районов. Важно сосредоточиться на усовершенствовании уже созданного. Не нужно жесткой последовательности или единой стратегии; у каждого района должна быть своя стратегия. Универсального решения для всей Москвы просто нет.
Вместо того, чтобы рассуждать о городе в целом, лучше просто посадите деревья на Тверской – это полностью изменит облик центра Москвы. Только представьте себе реакцию сотен тысяч людей, ежедневно приходящих сюда! Да и репутационно Москва только выиграет от этого простого решения.
Архи.ру:
Так Вы сторонник теории малых дел?
Эрик ван Эгераат:
Вовсе нет. Я люблю большие и успешные проекты, но мне не нравится, когда люди прикрываются великими планами. Для меня важно, чтобы что-то происходило. Самая большая проблема в том, что кроме болтовни ничего не происходит. Вопрос о том, как политики и профессионалы подходят к решению городских проблем, стоит очень серьезно.
Например, 10 лет назад я сделал новый центр города в небольшом городке на севере Голландии. Городская администрация, наблюдая за тем, что приезжающие в город люди обходят стороной его центр, попросила меня разработать грандиозный план переустройства. Изучив ситуацию в городе, я пришел к выводу, что центр нужно просто хорошенько отмыть, сделать более доступным и привлекательным. Вместо великого плана я предложил новую пешеходную зону и перепроектировал дорожное покрытие всех центральных улиц. У нас был маленький бюджет, если сравнивать с московскими проектами, и все что нужно было сделать – это проследить за качественным выполнением работы. Сейчас центр этого маленького города считается одним из лучших общественных мест во всей Голландии. Проект оказался очень коммерчески успешным. Мы просто начали работу с одной улицы. Результаты на первой улице были ужасны, но мы усвоили этот урок, внесли корректировки и продолжили работу. За пять лет мы полностью переделали все общественные пространства – каждую улицу, каждый уголок. Получилось очень хорошо. Стоит только попробовать и начать работать.
Архи.ру:
В Голландии Вы работали только с улицами и площадями или вы переделывали и здания?
Эрик ван Эгераат:
Я работал только с улицами и площадями. Изначально городские власти попросили меня заняться ландшафтной планировкой и благоустройством города – уличными фонарями, скамейками, урнами – но я отказался. Я изменил только мощение и модель функционирования общественного пространства. Это настолько изменило отношение жителей к своему городу, что практически все владельцы домов в центре города принялись ремонтировать и декорировать их.
Архи.ру:
Сколько подобных городских проектов Вы разработали? Все ли они были в Европе?
Эрик ван Эгераат:
Двенадцать – пятнадцать. Да, все в Европе.
Архи.ру:
Кто был их заказчиком?
Эрик ван Эгераат:
В 1990-е годах 90% приходилось на администрацию города, но позже стало поступать больше заказов от частных компаний и компаний, работающих в партнерстве с администрацией города. Сначала они разрабатывали проект, а затем продавали его городу. Можно сказать, что ситуация в течение последних десятилетий развивалась от административной инициативы в сторону государственно-частного партнерства.
Архи.ру:
Получали ли Вы подобные заказы в России?
Эрик ван Эгераат:
В России трудно развивать такие проекты. Были разговоры о подобной работе для Ханты-Мансийска, но, к сожалению, дело не пошло дальше предварительных переговоров.
Архи.ру:
Почему так получается, как Вы думаете?
Эрик ван Эгераат:
Российские руководители любят строить, а не обустраивать. Они как будто постоянно заявляют своими действиями: «Это моя территория!».
Модель современного российского девелопмента напоминает советскую с ее плановой экономикой, хотя это две совершенно разные модели. Советская модель была очень эффективной и прекрасно работала. Она создавала функциональные города и районы, но была совершенно неспособна создать уникальный образ города, наделить городскую среду ощущениями, придать городу лицо. Такие вещи не делаются «сверху вниз», по приказу. Их совместно инициируют разные заинтересованные стороны: частные лица, профессионалы и политики – только тогда можно ожидать результата. Процесс должен быть более-менее естественным, быть частью работающей системы. Он не может происходить в приказном тоне, когда кто-то один вдруг заявляет: «Итак, приступим к созданию красивых и уютных площадей!»
Однажды в Кувейте меня попросили спроектировать сразу 80 площадей. Я их сделал, но конечно же, ничего не было реализовано. Потому что это не тот случай, когда можно сказать: «Я шейх – и посему повелеваю, чтобы вы построили 80 площадей». Ничего не получится. Даже если имеешь очень много денег.
