English version

Главный штаб стал еще главнее

Завтра в Санкт-Петербурге состоится презентация первой очереди реконструкции восточного крыла Главного штаба. Проект называется «Новая Большая Анфилада» и предназначен для размещения собрания и выставок Государственного Эрмитажа. Авторы проекта – петербуржские архитекторы Олег и Никита Явейны («Студия 44»), подрядчик – компания «Интарсия», заказчик – Министерство культуры РФ, инвестор – Всемирный банк реконструкции и развития. Это еще не открытие – картины появятся здесь не раньше лета. Поэтому пока это событие не художественное, а архитектурное. Но событие, действительно, настоящее. Николай Малинин специально для Архи.ру.

mainImg
Архитектор:
Никита Явейн
Олег Явейн
Мастерская:
Студия 44 http://www.studio44.ru
Проект:
Музейный комплекс Государственного Эрмитажа в восточном крыле Главного Штаба
Россия, Санкт-Петербург, Дворцовая пл., 6-8

Авторский коллектив:
Генеральный проектировщик: Архитектурная мастерская «Студия 44».
Архитекторы: Явейн Олег Игоревич, Явейн Никита Игоревич, Лемехов Владимир Иванович, Соколов Павел Сергеевич, Еловков Евгений Дмитриевич
при участии: Антипина Виталия Михайловича, Голышевой Ирины Валентиновны, Дрязжина Сергея Витальевича, Жуковой Вероники Сергеевны, Крыловой Ирины Львовны, Кузеванова Олега Арнольдовича, Михайлова Григория Владимировича, Парфёнова Владимира Игоревича, Снежкина Георгия Сергеевича, Сологуба Сергея Алексеевича, Сологуб Татьяны Юрьевны, Усовой Любови Борисовны, Хмелёвой Варвары Владимировны, Широковой Натальи Вячеславовны, Яр-Скрябина Антона Павловича
Конструкторы: Иоффе Владимир Михайлович, Кресов Дмитрий Петрович, Курбатов Олег Александрович, Ляшко Ирина Николаевна
 

2002 — 2007 / 2008 — 2014

Заказчик: Фонд инвестиционных строительных проектов С.-Петербурга (ФИСП)
Смежники:
– реставрационная часть проекта -Архитектурная студия Михайлова,
– музейные технологии – Институт ПРО АРТЕ,
- инженерные системы – ЗАО «Петро Инжиниринг»,
- освещение музейной экспозиции – Cannon-Brookes Lighting & Design (Великобритания)
Ген.Подрядчик – компания «Интарсия»
Поставщики:
– компания ROCKWOOL
(системные решения "ROCKROOF, ROCKFACADE, ROCKFIRE , фасадные панели Rockpanel)
Я заблудился. Увлекся фотографированием рабочего, одиноко висящего на высоте 15 метров и бесстрашно пьющего кефир. А мои коллеги, ведомые авторами проекта, бесследно исчезли. Я метался по этажам бывшего Министерства внутренних дел – по крохотным низеньким комнаткам, круглящимся коридорам, тесным лестницам – и никак не мог найти выход. А из каждого оконца открывался вид на гигантскую анфиладу: перекрытые стеклянной крышей дворы, поперек которых пролегла каменная платформа-проспект. Я чувствовал себя абсолютным Акакием Акакиевичем – маленьким человечком, живущим в утлом мирке, рядом с которым сияет недоступный Невский…

Когда я, наконец, обрел коллег, моя метафора им не понравилась. Они сказали, что это, конечно, Гоголь, только другое произведение. А именно статья 1831 года, в которой тот гневается на современный ему ампир (то есть, как раз на здания Карла Росси), нежно вспоминает готику, а в качестве идеала предлагает архитектуру азиатскую. «Если целые этажи повиснут, если перекинутся смелые арки, если целые массы вместо тяжелых колонн очутятся на сквозных чугунных подпорах, если дом обвесится снизу доверху балконами … и будет глядеть сквозь них, как сквозь прозрачный вуаль, когда эти чугунные сквозные украшения, обвитые около круглой, прекрасной башни, полетят вместе с нею на небо, – какую легкость, какую эстетическую воздушность приобретут тогда дома наши!»

Местами действительно кажется, что Гоголь прямо-таки описывает проект братьев Явейнов. Но тут надо заметить, что за прошедшие 180 лет отношение к архитектуре Карла Росси переменилось кардинально. Вплоть до того, что отдельные питерские патриоты полагают реконструкцию Главного штаба преступлением. (А уж что скажет наш «Архнадзор» - вообще страшно представить!) Формально это совсем не так: внешний периметр здания не изменился, фасады отреставрированы, да и внутри все законы соблюдены: новое отступает от старого, подчеркивая свою отдельность. Но фактически ощущение преступления налицо. Преступления дерзкого, страстного и беспримерного – какого в современной русской архитектуре не было давно. Но, как известно, «мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе». И это именно тот случай – когда сила жеста столь велика, что это несомненная удача.

Переводя Харингтона, Маршак намекал на революцию 1917 года. Братья Явейны взяли Главный штаб столь же безусловно, как когда-то конные матросы взяли Зимний. Да, внутреннее пространство комплекса было аутентично и сохраняло дух XIX века. Но в новые времена оно захирело и обессилело как романовская империя, 15 деливших его организаций начали сдавать помещения в субаренду. В 1988 году исполком Ленсовета передал это крыло Эрмитажу, часть помещений была отреставрирована и уже через год в них открылись первые выставки. Но западные консультанты методично склоняли Эрмитаж к полной реконструкции здания и его перепрофилированию. Поэтому нужен был сильный ход, который бы повернул ситуацию, убедил бы всех - и который обнаружился в проекте братьев Явейнов, победившем в конкурсе 2002 года.

Идея проекта – исключительно петербургская, но переосмысленная. Она объединяет фирменные дворы-колодцы и анфиладность питерских «першпектив» – как уличных, так и дворцовых. Затею соединить город и двор Никита Явейн опробовал еще 15 лет назад в торгово-офисном комплексе «Атриум» на Невском проспекте. Но там, за недостатком  места, вышло слегка комично. Здесь же помог сам Росси – который и замышлял эти дворы как перспективно раскрывающиеся, как улицу в театральных декорациях – благо конфигурация здания треугольная. Но проходы между дворами застроили. Теперь же проложенный сквозь дворы помост превратил их в совершенно новое, нигде доселе не виданное пространство. Между дворами встроены огромные 12-метровые деревянные двери: в закрытом виде они превращают каждый зал в отдельное выставочное пространство, открываясь (по торжественным случаям) – в единую анфиладу. Эта трансформируемость не только отсылает к «механическим забавам» Петра в Петергофе (тот любил, чтоб все поднималось и вертелось), но символически объединяет два образа города и снимает «проблему Акакия Акакиевича».

Ощущение фокуса, волшебства продолжается и в каждом новом зале, соединяющем дворы. Там двери «превращаются» в стены, на которых картины будут с обеих сторон – что позволит легко менять экспозицию, не прерывая работы музея. Но при этом поменяется не только экспозиция, но и само пространство, Нечто похожее есть в лондонском музее Джона Соуна – только масштаб «волшебной шкатулки» там куда скромнее, да и меняется лишь на 5 минут. У грандиозной входной лестницы тоже можно найти прообраз – например, лестницу в берлинском Пергамон-музеуме. Но парадность нашей куда мощнее, даже избыточнее. Недаром, Рэм Колхас, чей проект в конкурсе проиграл, обронил тут свое любимое слово: «иерархичность». Да, эта лестница не располагает к посидеть-покурить после встречи с прекрасным, это именно что торжественное возвышение к искусству. За демократичность же отвечает нижний уровень здания, которое станет эдаким Форумом – насыщенным кафе, галереями, книжными и сувенирными магазинами и прочими возможностями к общению. Это пространство мыслилось как сплошь сквозное, открытое городу и горожанам, хотя, похоже, требования безопасности внесут досадные коррективы.

Когда Колхас проиграл никому в мире неизвестным зодчим, звучали обычные в таких случаях слова: свои, мол, прогнутся, где надо, понятно, почему их выбрали. Явейны не прогнулись (хотя, конечно, довольны далеко не всем), но важнее то, что этот проект в принципе состоялся – в отличие от многочисленных случаев привлечения западных звезд, которые или громко уходили или тихо сдавались. Парадоксальным образом (обычно звезды хватают чего-нибудь с неба) проект Колхаса был гораздо скромнее и уповал на экономичность. Он предлагал минимизировать вторжение, задействовать лишь два двора из пяти, встроить туда нейтральные белые коробки, а главной фишкой сделать вертикальные связи (эскалаторы и комнаты-подъемники), через которые собрание раскрывалось бы в неожиданных сопоставлениях.

Больше, чем формой, Колхас был озабочен структурой подачи информации. Этот подход не перестал импонировать директору Эрмитажа, поэтому он сохранил немалого голландца в качестве консультанта. И отрадно, что часть его идей остается жить – например, выделение отдельного зала какому-нибудь современному художнику под одно прозведение, после чего (лет через 100) Эрмитаж станет обладателем еще и роскошной коллекции contemporary art. Впрочем, если основная часть исторических помещений уже распределена (под классицизм, академизм, историзм, декоративно-прикладное искусство), то судьба новых пространств пока неочевидна. «Красный вагон» Кабакова там прекрасно встанет», – мечтательно произнес директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, но на остальные вопросы отвечал уклончиво: «посмотрим», «обсудим», «придумаем».

Параллель же с Турбинным залом нового Тэйта директор и вовсе отверг, сказав, что это, скорее, аллюзия на Большие просветы Зимнего дворца. И поэтому есть мысль украсить стены новых залов большеразмерной исторической живописью… Я осторожно ужаснулся, сказал, что у нас тоже есть Бородинская панорама, но там не зря некий аттракцион создан – живопись-то так себе. Пиотровский сравнению возмутился: «Так то Рубо! А у нас Коцебу!» Пришлось пристыженно замолкнуть, но робкие сомнения в актуальности количественного роста экспозиции не покидали, особенно обострившись на четвертом часу брожения по Эрмитажу. Мысль Колхаса о том, что музею не стоит заимствовать чужую логику (логику, скажем, торгового молла), а нужно брать какими-то более острыми ходами, свербила как заноза, как гвоздь в сапоге, как фантазия у Гете, как нож, которым был заколот отец Коцебу. Той же, кстати, смерти Тютчев желал Чичерину, сравнивая его с Видоком, как когда-то Пушкин – Булгарина, заключая знаменитым: «беда, что скучен твой роман»…

Этот рой ассоциаций – именно то, что делает наш роман нескучным. Это то, чем прекрасно соседство искусства и истории в Эрмитаже. И чем искупается отсутствие современной структурности, парадоксальности, привычной нейтральности. Все это будет и в Главном штабе. Анфилада – лишь пролог. А дальше начинается увлекательное шествие по самым разнообразным пространствам, где все старое любовно сохранено, а новое лишь подчеркивает его прелесть. Световая щель в полу материализует ось россиевских дворов. Деревья – память о висячих садах Екатерины, с которых начался Эрмитаж. Будут музеефицированы даже чердаки над сводами, превратившись в «холмистые руины». Кроме того, часть помещений сохранится именно как история о реальном бытовании  Петербурга в XIX веке.

Но главное, за чем публика пойдет в Главный штаб, это все-таки импрессионисты. Тут тоже есть понятные опасения: люди, мол, «привыкли» к третьему этажу Зимнего дворца, где Гоген, Ван Гог, Матисс и чудный вид на вечереющую Дворцовую площадь сквозь полуопущенные завеси. Площадь никуда не денется: половина залов с импрессионистами  будет развернута на нее же, а вообще-то изначально эти картины висели совсем в других местах – в коллекциях Щукина и Морозова, а потом еще и в московском Музее новой западной живописи… Но ни в одном из этих мест (в том числе и в Зимнем дворце) они не были обеспечены идеальным светом – верхним. И только здесь архитекторы Явейны учли и тусклость питерского солнца, и его перемещение над зданием – и материализовали все это в эффектных бетонных фонарях-пирамидах, которые избирательно отражают, преломляют и рассеивают свет. В каждом зале они разные (в зависимости от положения зала), но везде прекрасные. Настолько, что Григорию Ревзину даже показалось, что они могут перебить впечатление от мастеров «впечатления».

Зато никакого впечатления не перебьет светопрозрачное перекрытие дворов. Оно откровенно не удалось, хотя проект был зело интересен: благодаря стеклянным балкам крыша становилась невесома. Это, естественно, оказалось дорого-сложно-невозможно, о чем многоопытные зодчие не могли не догадываться, но кто ж запретит мечтать и всякий раз надеяться на лучшее? В реальности все стало грубее и жестче, но парадоксальным образом это дезавуирует основной упрек Колхаса – в том, что стеклянные крыши стали дурной банальностью. Здесь она и не прикует к себе внимания, останется просто – светом. Да, Гоголь в своем тексте мечтал, скорее, о легкости, Явейны же оказались на стороне Росси – но кто из них более истории ценен? Учитывая, что по намеченному Гоголем пути пошла современная московская архитектура – со всеми ее смелыми арками, круглыми башнями и прочей экзотической «вуалью».

Скорее, этот проект созвучен тем редким образцам современной русской архитектуры, в которых сила жеста преодолевает извечную некачественность воплощения и неаккуратность деталей. Но если обычно они бесповоротно компрометируют замысел, то тут замысел устоял. И этот прорыв очень важен. Последние 20 лет русской архитектуре все как-то хронически не удается. В Москве сложно назвать по-настоящему классный проект. В Питере много раз пытались сделать чудо, привлекая звезд – Фостера, Перро, Мосса, Курокаву – тоже не удалось. А тут – получилось. И ведь не банк какой-нибудь, а музей. Да еще в самом центре города. Да еще в ситуации острейшей дискуссии о сохранении наследия. И звезды не заезжие, а собственные. Чудо, чистой воды чудо.
Государственный Эрмитаж, новая Большая Анфилада в восточном крыле Главного Штаба, Санкт-Петербург. Фотография © Алексей Народицкий
Музейный комплекс Государственного Эрмитажа в восточном крыле Главного Штаба
Фотография: © Николая Малинина
Музейный комплекс Государственного Эрмитажа в восточном крыле Главного Штаба
Фотография: © Алексея Народицкого
фото Николая Малинина
фото Николая Малинина
фото Николая Малинина
Музейный комплекс Государственного Эрмитажа в восточном крыле Главного Штаба
Фотография: © Николая Малинина
фото Николая Малинина
фото Николая Малинина
фото Николая Малинина
фото Николая Малинина
Государственный Эрмитаж, новая Большая Анфилада в восточном крыле Главного Штаба, Санкт-Петербург
© Студия 44
Государственный Эрмитаж, новая Большая Анфилада в восточном крыле Главного Штаба, Санкт-Петербург. Разрезы
© Студия 44
zooming
Государственный Эрмитаж, новая Большая Анфилада в восточном крыле Главного Штаба, Санкт-Петербург. Разрез
© Студия 44
Государственный Эрмитаж, новая Большая Анфилада в восточном крыле Главного Штаба, Санкт-Петербург. Планы
© Студия 44
zooming
Государственный Эрмитаж, новая Большая Анфилада в восточном крыле Главного Штаба, Санкт-Петербург
© Студия 44
Архитектор:
Никита Явейн
Олег Явейн
Мастерская:
Студия 44 http://www.studio44.ru
Проект:
Музейный комплекс Государственного Эрмитажа в восточном крыле Главного Штаба
Россия, Санкт-Петербург, Дворцовая пл., 6-8

Авторский коллектив:
Генеральный проектировщик: Архитектурная мастерская «Студия 44».
Архитекторы: Явейн Олег Игоревич, Явейн Никита Игоревич, Лемехов Владимир Иванович, Соколов Павел Сергеевич, Еловков Евгений Дмитриевич
при участии: Антипина Виталия Михайловича, Голышевой Ирины Валентиновны, Дрязжина Сергея Витальевича, Жуковой Вероники Сергеевны, Крыловой Ирины Львовны, Кузеванова Олега Арнольдовича, Михайлова Григория Владимировича, Парфёнова Владимира Игоревича, Снежкина Георгия Сергеевича, Сологуба Сергея Алексеевича, Сологуб Татьяны Юрьевны, Усовой Любови Борисовны, Хмелёвой Варвары Владимировны, Широковой Натальи Вячеславовны, Яр-Скрябина Антона Павловича
Конструкторы: Иоффе Владимир Михайлович, Кресов Дмитрий Петрович, Курбатов Олег Александрович, Ляшко Ирина Николаевна
 

2002 — 2007 / 2008 — 2014

Заказчик: Фонд инвестиционных строительных проектов С.-Петербурга (ФИСП)
Смежники:
– реставрационная часть проекта -Архитектурная студия Михайлова,
– музейные технологии – Институт ПРО АРТЕ,
- инженерные системы – ЗАО «Петро Инжиниринг»,
- освещение музейной экспозиции – Cannon-Brookes Lighting & Design (Великобритания)
Ген.Подрядчик – компания «Интарсия»
Поставщики:
– компания ROCKWOOL
(системные решения "ROCKROOF, ROCKFACADE, ROCKFIRE , фасадные панели Rockpanel)

09 Декабря 2010

Студия 44: другие проекты
Сити у СКА
Петербургский градсовет рассмотрел проект делового центра рядом со СКА Ареной. «Студия 44» обратилась к одному из узнаваемых приемов: восемь башен скомпонованы в «регулярную» композицию, перемежаясь с квадратами скверов и площадей. Мнения экспертов довольно ожидаемо разделились.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Крестовый подход
Градостроительный совет Петербурга рассмотрел проект дома на Шпалерной, 51, подготовленный «Студией 44». Жилой комплекс располагается внутри квартала, идет на уступки соседям, но не оставляет сомнений в своем статусе. Эксперты отметили крестообразную композицию и суровую стилистику, тяготеющую к 1960-х годам.
Трехчастная задача: Мытный двор
Петербургский Мытный двор – торговые ряды сложной судьбы – по проекту «Студии 44» планируют превратить в премиальный жилой комплекс. В проекте три части: реставрация исторических корпусов, восстановление утраченной части исторического контура и новые дома. Все они срифмованы между собой и с городом, найдены оси и «лучи света», продуманы уютные уголки и видовые точки. Мы специально проинтервьюировали авторов проекта реставрации исторических корпусов – и рассказываем обо всех, разных, задачах из числа решенных здесь.
Расслоение идентичности: итоги Зодчества 2023
Мир полон парадоксов, и вот Зодчество, которое в культурной программе 2023 года предлагало прописать миру ижицу, впервые за историю своего существования даёт главный приз иностранному архитектору. Публикуем полный список победителей и удивляемся некоторым вещам: к примеру, проектов в 2 раза больше, чем построек, но премия Татлин пропала с радаров, а из списка награжденных исчезли авторские коллективы.
На горах
Распределенный IT-кампус Нижнего Новгорода в проекте «Студии 44» построен на уравновешенных контрастах. Он то летит, то колышется, то возвышается скалой. Для каждой задачи найдена своя форма и логика, для гостиниц – квадратный модуль, для учебных корпусов – «летящий». Модернистские прообразы, в частности аббатство Ля Туретт, соседствуют с сюжетными отсылками к античному форуму и стое, башне средневекового университета – так же как и с контекстуальными перекличками, встраивающими здания будущего кампуса в ландшафт городских холмов с их доминантами, высоких склонов, речной панорамы, кварталов городского центра и ННГУ.
Опровержение и сравнение: конкурс красноярского театра
Начали писать опровержение – ошиблись, при рассказе о проекте Wowhaus, который занял 1 место, с оценкой объема сохраняемых конструкций, из-за недостатка презентационных материалов – а к опровержению добавилось сравнение с другими призерами, и другие проекты большинства финалистов. Так что получился обзор всего конкурса. Тут, помимо разбора сохраняемых разными авторами частей, можно рассмотреть проекты бюро ASADOV, ПИ «Арена» и «Четвертого измерения». Два последних старое здание не сохраняют.
Модернизм в авангарде
Конкурсное предложение «Студии 44» для красноярского театра оперы и балета – во всех смыслах яркое, а во многом даже провокационное, ну почти как современный спектакль. По смыслу культурно-контекстуально, по ощущениям эпатажно. Сначала поражаешься повсеместно-красному цвету, потом разбираешься в живописном скоплении объемов, между которыми распределено множество функций. И только затем понимаешь, что в этом конгломерате спрятано старое модернистское здание, которое архитекторы сохраняют в значительной части.
Каменная рубашка
Градсовет Петербурга рассмотрел корректировку фасадов дома «Студии 44» на углу Карповки и Каменноостровского проспекта. Проекту исполнилось 10 лет, строительство в самом разгаре, а эксперты обсуждали изменение окон, кровли, материала облицовки и некоторые другие детали – например, перпендикулярность курдонеров.
Палисады в Мытном дворе
На прошлой неделе градсовет Петербурга рассмотрел проект застройки территории Мытного двора, подготовленный «Студией 44». Исторические здания отреставрируют, утраченные восстановят, а на месте складов появятся новые четырехэтажные дома. Проект приняли тепло, вопросы у экспертов вызвало только примыкание к Овсянниковскому саду и высота, показавшаяся слишком скромной.
Градсовет Петербурга 25.01.2023
Для Пироговской набережной «Студия 44» предложила белоснежный дом с тремя ризалитами и каскадом террас. Эксперты разбирались, что в проекте перевешивает: вид на воду или критическая близость к шестиполосной магистрали.
Жизнь железа
Здание выксунского музея металлургии в проекте Никиты Явейна и Сергея Падалко – как гравицапа: оно рассчитано на естественное старение железа, то есть будет постепенно ржаветь, – но использует передовой тип конструкции, основанный на способности металла к растяжению. Планируется строить из труб и прокатной стали ОМК, так же как и из кирпича вторичного использования.
Место памяти
Первое место в конкурсе на концепцию развития парка Победы в Мурманске занял консорциум Мастерской Лызлова и бюро Свобода. Рассказываем об итогах конкурса и публикуем проекты пяти финалистов.
Градсовет Петербурга 26.04.2022
Градсовет обсудил два масштабных проекта северной столицы: застройку второй половины намыва Васильевского острова жилыми кварталами и перенос основной части Санкт-Петербургского государственного университета в город Пушкин.
Святилище книг
После реконструкции и реставрации по проекту «Студии 44» здание Публичной библиотеки имени Маяковского приобрело современную техническую начинку и в то же время стало ближе к своему подлинному облику – тех времен, когда оно было частью подворья Троице-Сергиевой лавры.
Буян и суд
Новость об отмене парка Тучков буян уже неделю занимает умы петербуржцев. В отсутствие каких-либо серьезных подробностей, мы поговорили о ситуации с архитекторами парка и судебного квартала: Никитой Явейном и Евгением Герасимовым.
Год 2021: что говорят архитекторы
Вот и наш новый опрос по итогам 2021 года. Ответили 35 архитекторов, включая главных архитекторов Москвы и области. Обсуждают, в основном, ГЭС-2: все в восторге, хотя критические замечания тоже есть. И еще почему-то много обсуждают минимализм, нужен и полезен, или наоборот, вреден и скоро закончится. Всем хорошего 2022 года!
Стереометрическое построение
Конкурсный проект здания уфимского музея современного искусства от «Студии 44» Никиты Явейна был решен в характерном для бюро духе мега-высказывания: гигантские консольные выносы, соединенные шарниром атриума, декларируют победу инженерного замысла над тяготением, а простота исходной геометрии, где все линии пересекаются под углами, кратными 30°, в трех измерениях складывается в сложную ажурную конструкцию.
Истинное Зодчество: лауреаты 2021
Хрустальный Дедал достался Николаю Шумакову, президенту САР и СМА и главному архитектору Метрогипространса, за станции БКЛ Авиамоторная, Лефортово, Электрозаводская. Премию Татлин решили не присуждать.
Анализ и синтез
Проект ЖК «Красин», предназначенный для исторического центра Петербурга и расположенный в очень ответственном месте: рядом с Горным институтом Воронихина, но на границе с промышленным городом, – стал результатом тщательного анализа специфики исторической застройки Васильевского острова и последующего синтеза с уклонением от прямой стилизации, но формированием узнаваемого силуэта, созвучного «старому городу».
Из агоры в хаб
Публикуем фрагмент из книги «Музей: архитектурная история», посвященный современным формам институции: музей как агломерация, хаб, фабрика или проун.
Слабые токи: итоги «Золотого сечения»
Вчера в ЦДА наградили лауреатов старейшего столичного архитектурного конкурса, хорошо известного среди профессионалов. Гран-при получили: самая скромная постройка Москвы и самый звучный проект Подмосковья. Рассказываем о победителях и публикуем полный список наград.
Градсовет Петербурга 25.11.2020
Градсовет обсудил жилой квартал по проекту «Студии-44», интегрированный в историческую среду Бумагопрядильной фабрики, а также предложение по символическому восстановлению фабричных труб. Единодушную и высокую оценку работы сопровождали многочисленные сомнения относительно качества будущей жилой среды.
Похожие статьи
Настоящая «Большая глина №4»
В китайском Исине открылся Музей глины UCCA по проекту Кэнго Кумы. Покрытый глиняной черепицей гороподобный объем отсылает к форме традиционных печей для обжига керамики.
Жизнь в каньоне
Щелевые каньоны гор в штате Колорадо интерпретированы в проекте многоквартирного дома One River North пекинского бюро MAD в центре Денвера.
Архитектурный гуманизм
Психиатрическая лечебница Compos Mentis по проекту бюро SPACEMAGUS в индийском городе Ранчи представляет собой альтернативу государственным больницам, редко учитывающим в своей архитектуре нужды пациентов.
Архитектура комфорта
Учебный центр Гронингенского университета по проекту KAAN Architecten задуман как серия пространств для занятий, отдыха и общения студентов с вниманием к их физическому здоровью и психологическому комфорту.
Пустыня в алмазах
Гостиница по проекту шанхайского бюро SHUISHI в пустыне Тэнгэр на севере Китая развивает тему бриллиантов и звезд.
В золотой обертке
Новое здание библиотеки района Фар-Рокавей в Нью-Йорке стараниями архитекторов Snøhetta и художника Хосе Парла получило золотые стеклянные фасады, будто расчерченные перьевой ручкой.
Город в миниатюре
Новая детская больница по проекту Herzog & de Meuron в Цюрихе реализована как функциональная и одновременно гуманная и разнообразная среда, поддерживающая пациентов и врачей.
Кирпич в динамике
Ажурный фасад из кирпича защищает офисное здание в Хошимине по проекту местного бюро Tropical Space от солнца; часть его панелей можно раскрывать как ставни.
Ветряные арки и солнечные дымоходы
Zaha Hadid Architects представили проект Международного научно-исследовательского центра имени Алишера Навои для района Новый Ташкент, который увеличит площадь столицы Узбекистана на 25 тыс. га.
Трепещущий пик
Для арт-центра Sun River в китайском Ваньнине бюро Wutopia Lab «насыпало» три горы и «разлило» море. В качестве литературной основы концепции выбрали «Волшебную гору» Томаса Манна.
Под сенью деревянных перекрытий
Новый вокзал для городов Эде и Вагенинген в центре Нидерландов вдохновлен окрестными лесами; здесь нашлось место даже для сверчков и летучих мышей. Авторы проекта – Mecanoo и Royal HaskoningDHV.
От гайки до цеха
Датское бюро Cobe представило проект превращения Таллинского машиностроительного завода в район смешанной застройки; в трех центральных цехах расположится центр инноваций.
Недра земли, потоки воды
В районе Малой Охты по проекту Степана Липгарта построен дом Akzent. Он имеет классическую трехчастную структуру и при этом, что называется, нарисован от руки: фасады отличаются друг от друга как пластикой, так и разнообразными деталями, не все из которых открываются с первого взгляда. Рассказываем о контексте и вместе с архитектором разбираемся в том, как создавалась форма.
В городском лесу
В Лиссабоне открылся после реконструкции Центр современного искусства Гульбенкяна. За проект отвечал Кэнго Кума: это первая работа японского мэтра в Португалии.
Перемена функций
В бывшей меннонитской церкви 1950-х в Роттердаме открылся центр для занятий и выступлений юных музыкантов. Реконструкцией занималось бюро Powerhouse Company.
В черепичном ажуре
Частный дом в городе Фули недалеко от Ханоя по проекту H&P Architects защищен от солнца проницаемой «шторой» из традиционной черепицы.
А где воланчик?
Бюро MVRDV выиграло конкурс на проект спортивного парка в Шэньчжэне. Главная арена здесь получит крышу в форме гигантской ракетки для бадминтона.
Планы «мельницей»
В Сан-Паулу завершено строительство жилого комплекса из двух башен по проекту UNStudio. Каждая квартира выходит здесь сразу на три стороны.
Пихтовая динамика
Холдинг «Аэропорты Регионов» планирует построить в Карачаево-Черкессии аэропорт, который должен сделать курорты Архыза и Домбая доступнее. Победивший в закрытом конкурсе проект бюро Сергея Никешкина KPLN соединяет природную образность, стартующую от формы семечки хвойного дерева, открытые пространства для ожидания, красивые крупные деревья и зеленую кровлю, приподнятую на колоннах-иголках. И природно, и WOW.
Под одеялом ландшафта
Военную базу времен Второй мировой архитекторы MVRDV и ландшафтная студия Buro Harro превратили в жилой комплекс, вернув при этом в природное окружение.
Крыша-листок
Архитекторы BIG представили проект трансформации здания супермаркета на севере Дании в Музей бумажного искусства.
Идеализация цилиндра
Студенческое общежитие Hoso в городе Порту по проекту местного бюро OODA удалось построить всего за 14 месяцев, причем на монтаж каждого из этажей уходило по неделе.
Инфраструктурный луг
По замыслу архитекторов C.F. Møller, ливневые воды в датском городе Раннерс собирают и очищают на заболоченной территории у реки, одновременно играющей роль заповедника и рекреационной зоны.
Холм как монумент
Памятником экономических и политических перемен, начавшихся в КНР в конце 1970-х, стали музей и парк в Шэньчжэне по проекту бюро Urbanus.
Искусство под холмами
Арт-лаборатории Хампи по проекту Sameep Padora & Associates – комплекс мастерских и жилья для художников в индийском штате Карнатака.
Кора из кирпича
Для проекта клубного дома, расположенного среди сосен престижного подмосковного района, бюро «А.Лен» поработало с фасадами. Сочетание разных видов кирпича и кладки соотносится с объемно-пластическими решениями дома, а также усложняется включением окрашенных под дерево фрагментов и металлической «лессировки».
Luzhniki Collection: новый образ Хамовников
Изучаем фасадные и объемные решения одного из крупных и громких проектов, реализуемых на берегу Москвы-реки между спортивными аренами Лужников и сталинской классикой Хамовников – Luzhniki Collection. Слово «коллекция» в его названии присутствует вполне справедливо: тут и коллекция авторов, и коллекция тем, в том числе вычитанная в морфологии окружающих районов.
Кирпичная энергетика
В Вантаа под Хельсинки бюро Kivinen Rusanen Architects построило новый корпус электроподстанции: его фактурные кирпичные фасады ведут диалог с соседним историческим зданием.
Молодежный апдейт
Торговому центру начала 2000-х в Гуанчжоу возвращена актуальность в ходе реконструкции по проекту местного бюро Atelier cnS.
Технологии и материалы
Свет и материя
​В новой коллекция светильников Центрсвет натуральные материалы – алебастр, латунь и кожа – создают вдохновляющие сюжеты для дизайнеров. Минимализм формы подчеркивается благородством материала и скрывает за собой самую современную технологию.
Teplowin: новое имя, проверенный опыт в фасадном строительстве
Один из крупнейших производителей светопрозрачных конструкций на российском строительном рынке – «ТД Окна» – объявил о ребрендинге: теперь это бренд Teplowin, комплексный строительный подрядчик по фасадам, осуществляющий весь спектр услуг по производству и установке фасадных систем, включая алюминиевые и ПВХ конструкции, а также навесные вентилируемые фасады.
Архитектурная подсветка фасадов ЖК и освещение придомовой...
Уютно должно быть не только внутри жилого комплекса, но и рядом с ним. В этой статье мы рассмотрим популярные осветительные решения, которые придают ЖК респектабельности и обеспечивают безопасную среду вокруг дома.
Облицовочный кирпич: какой выбрать?
Классический керамический, клинкерный или кирпич ручной формовки? Каждый из видов облицовочного кирпича обладает уникальным набором технических и эстетических характеристик. На примере продукции ГК «Керма» разбираемся в тонкостях и возможностях материала для современных проектов.
Sydney Prime: «Ласточкин хвост» из кирпича
Жилой комплекс Sydney Prime является новой достопримечательностью речного фронта Большого Сити и подчеркивает свою роль эффектным решением фасадов. Авторский подход к использованию уникальной палитры кирпича в навесных фасадных системах раскрывает его богатый потенциал для современной архитектуры.
Возрождение лесной обители. Как восстанавливали старинный...
Во Владимирской области возрожден из руин памятник церковного зодчества начала XIX века – Смоленская церковь на Веретьевском погосте. Реставрационные работы на каменном храме проводились с использованием материалов компании Baumit.
Урбанистика здоровья: спорт в проектах благоустройства
Уличные спортивные зоны являются неотъемлемой частью современной урбанистической среды и призваны, как и благоустройство в целом, стимулировать жителей больше времени проводить на улице и вести здоровый образ жизни. Компания «Новалур» предлагает комплексные решения в области уличного спорта и также является производителем линейки уличных тренажеров с регулируемой нагрузкой, подходящих максимально широкому кругу пользователей.
​Архитектура света: решения для медиафасадов в...
Медиафасады – это инновационное направление, объединяющее традиционные архитектурные формы с цифровыми технологиями. Они позволяют создавать интерактивные здания, реагирующие на окружающую среду, движение пешеходов или даже социальные медиа. Российская компания RGC представляет технологию, интегрирующую медиа непосредственно в стеклопакеты.
Как уменьшить запотолочное пространство для коммуникаций?
Повысить уровень потолка за счет сокращения запотолочного пространства – вполне законное желание девелопера, архитектора и дизайнера. Но этому активно сопротивляются инженеры. Сегодня мы расскажем о красивом и нестандартном решении этой проблемы.
Холст из стекла
Открытие нового корпуса Третьяковской галереи на Кадашевской набережной в мае 2024 года ознаменовало не только расширение знаменитого музея, но и знаковое событие в области использования архитектурного стекла с применением технологии печати. О том, как инновационное остекление расширило границы музейной архитектуры – в нашем материале.
От эскиза до «Дракона»: творческая кухня «Новых Горизонтов»
Компания «Новые Горизонты», отметившая в 2024 году свое 25-летие, прошла путь от дистрибьютора известного финского производителя Lappset до разработчика собственных линеек детского игрового оборудования. За четверть века они эволюционировали от импортера до инновационного проектировщика и производителя, способного воплощать самые смелые идеи в реальность.
​Палитра вашего путешествия
Конкурс авторских палитр для интерьера «Время, место и цвет» в самом разгаре. Его проводит дизайнер, декоратор и преподаватель Виктория Малышева в партнерстве с брендом красок Dulux. Виктория рассказала об идее конкурса и собственных палитрах.
От плоскости к объему: революция в остеклении с помощью...
Моллирование стекла – технология, расширяющая границы архитектурного проектирования и позволяющая создавать сложные геометрические формы в остеклении зданий. Этот метод обработки стекла открывает новые возможности для реализации нестандартных архитектурных решений, сочетая эстетику и функциональность.
Девять правил работы с инженерами
Проектная компания «Траст инжиниринг», работающая с известными архитектурными бюро на знаковых объектах, составила топ-9 правил взаимодействия архитекторов и инженеров, чтобы снизить трудозатраты обеих команд.
Амфитеатры, уличное искусство и единение с природой
В сентябре 2023 года в Воронеже завершилось строительство крупнейшей в России школы вместимостью 2860 человек. Проект был возведен в знак дружбы между Россией и Республикой Беларусь и получил название «Содружество». Чем уникально новое учебное заведение, рассказали архитекторы проектного института «Гипрокоммундортранс» и специалист компании КНАУФ, поставлявшей на объект свои отделочные материалы.
Быстрее на 30%: СОД Sarex как инструмент эффективного...
Руководители бюро «МС Архитектс» рассказывают о том, как и почему перешли на российскую среду общих данных, которая позволила наладить совместную работу с девелоперами и строительными подрядчиками. Внедрение Sarex привело к сокращению сроков проектирования на 30%, эффективному решению спорных вопросов и избавлению от проблем человеческого фактора.
Византийская кладка Херсонеса
В историко-археологическом парке Херсонес Таврический воссоздается исторический квартал. В нем разместятся туристические объекты, ремесленные мастерские, музейные пространства. Здания будут иметь аутентичные фасады, воспроизводящие древнюю византийскую кладку Херсонеса. Их выполняет компания «ОртОст-Фасад».
Сейчас на главной
Вторая ступень
Парк покорителей космоса имени Юрия Гагарина, расположенный недалеко от Саратова в месте приземления космонавта, власти города планируют развивать как тематический развлекательно-познавательный кластер. Согласно концепции, подготовленной архитектурной мастерской Алексея Ильина и медиагруппой «Красный квадрат», на его территории появится серия объектов, главным из которых станет павильон «Восток-1».
Механическое «облако»
Инженерно-технический корпус Cloud Engine по проекту шанхайского бюро XING DESIGN переосмысляет тип инфраструктурного объекта в парковом окружении.
Арочные традиции
В интерьерах Центра исполнительских искусств в шанхайском комплексе New Bund 31 главную роль играет мотив арок, напоминающий об античных аренах. Авторы проекта – Neri&Hu Design and Research Office.
Культурный метаморфоз
В рамках реконструкции дома культуры в селе Алтайского края, которая фактически обернулось новым строительством, новосибирское бюро «Формат Проект» решило сохранить функциональную схему предшественника, но критически переработало фасады, добавив современные материалы, большой витраж и, по настоянию заказчика, скатную кровлю.
Бюро эпохи Возрождения
В проектировании новой штаб-квартиры компании BIG в Копенгагене были задействованы все ее подразделения: архитекторы, конструкторы, городские планировщики, ландшафтные архитекторы и промышленные дизайнеры.
МГАХИ 2024: часть II
Еще пять бакалаврских работ, защищенных на «отлично» на факультете Архитектуры МГАХИ: жилой комплекс в Казани, а также несколько туристических кластеров разной специфики – от устричных ферм и терм до горнолыжного курорта и городского общественного центра.
Очередная революция
Здание нового сеульского Музея робототехники и искусственного интеллекта по проекту турецкого бюро Melike Altınışık Architects по сути и по образу стало его самым крупным экспонатом.
Слои и уровни полета
Проект этот давний – ТПО «Резерв» выиграли конкурс в конце 2011 года, здание сдано в эксплуатацию в 2018 – то есть даже почти «архивный»... Но он малоизвестен, что несправедливо, поскольку ни разу не устарел. А остается актуальным, почти образцовым архитектурным высказыванием в жанре штаб-квартиры. Особенно, надо сказать, офиса авиационной компании. На офис Аэрофлота в Шереметьево он и похож, и не похож. Скорее родственен: развивает тему в узнаваемом авторском направлении Владимира Плоткина. Подробно разбираемся со зданием ОАК в Жуковском, рассматриваем свежие фотографии Алексея Народицкого – съемка стала возможна только теперь, поскольку сейчас территорию привели в порядок.
Арт-лабаз
К своему 800-летию Юрьевец планирует обзавестись арт-резиденцией, которая займет здание лабаза – исторической деревянной постройки, сохранившейся недалеко от дома-музея Весниных. В проекте приспособления бюро APRELarchitetcs руководствуется идеями знаменитых братьев-архитекторов и на первый план выводит подлинные конструкции.
МГАХИ 2024: часть I
Представляем восемь бакалаврских дипломных работ факультета Архитектуры, которые были отмечены на защите и получили оценку «отлично». Все они посвящены образовательных комплексам и культурным центрам с разнообразной географией – от Сириуса до Павловского Посада.
Светопись
Разбираем архитектурное решение дома «Чайка» архитекторов DNK ag – не так давно, в 2023 году, он реализован в составе «коллекции» авторских решений ЗИЛАрта. Там, как известно, все дома подчинены дизайн-коду, но различны. Этот – отличается не только белизной и лаконизмом, но и тонкой работой на ограниченном числе приемов, которые вместе дают то, что можно смело назвать синергией.
Красота и нюансы материи
Книга «Архитектурный бетон. Практика применения в России» соединяет два подхода к рассказу о технологии: практическую, точную, – и творческую: тут собраны примеры современных российских реализаций, которые используют бетон, эстетизируя его открытую поверхность. С обзора книги, главным редактором которой стала Анна Мартовицкая, мы начинаем спецпроект, посвященный архбетону, и планируем в дальнейшем его развивать.
Настоящая «Большая глина №4»
В китайском Исине открылся Музей глины UCCA по проекту Кэнго Кумы. Покрытый глиняной черепицей гороподобный объем отсылает к форме традиционных печей для обжига керамики.
Блинчик с арабеской
В Дубае открылся ресторан сети «БлинБери», интерьер которого разработала волгоградская студия Rogojnikov&Sorokin. С помощью резных панелей из фанеры архитекторы решили сразу несколько задач: придали помещению с высокими потолками уюта, закрыли инженерные коммуникации и объединили символы двух культур.
Вера и каштаны
Интерьеру кафе в Воронеже, названному в честь Веры Комиссаржевской, бюро Tou Architects придало театральности за счет акцентной стены с мозаикой, в которой зашифрован важный городской символ. «Мозаику-приму» оттеняют винтажная мебель, темное дерево и фактурная штукатурка.
Казус Нового
Для крупного жилого района DNS City был разработан мастер-план, но с началом реализации его произвольно переформатировали, заменили на внешне похожий, однако другой. Так бывает, но всякий раз обидно. С разрешения автора перепубликовываем пост Марии Элькиной.
Жизнь в каньоне
Щелевые каньоны гор в штате Колорадо интерпретированы в проекте многоквартирного дома One River North пекинского бюро MAD в центре Денвера.
В поисках клада
Бюро GAFA совместно с Tegola и Архитайл в рамках воркшопа фестиваля Москомархитектуры «Открытый город» организовало экспедицию на карельский остров Кильпола. Там, среди мхов и скал, студенты искали ответ на вопросы – что такое сакральное, где оно живет, чем питается? В этом участникам помогали ландшафтный инженер Евгений Левин и художник Николай Рерих, а также лось и отсутствие сотовой связи. Рассказываем, как всё было.
Пресса: Архитектор Максим Атаянц — о выставке «Три времени...
Как не думать о Римской империи, когда в Пушкинском музее в Москве только что прошла эстетская выставка «Три времени Рима»? И теперь гравюры из коллекции, которую архитектор Максим Атаянц собирал долгие годы, обсуждают урбанисты со всей страны: вновь оказалось, что древнейший мегаполис — это база, и мы до сих пор не выучили его уроки.
Архитектурный гуманизм
Психиатрическая лечебница Compos Mentis по проекту бюро SPACEMAGUS в индийском городе Ранчи представляет собой альтернативу государственным больницам, редко учитывающим в своей архитектуре нужды пациентов.
От Канонерки до Териберки
Публикуем лучшие дипломные работы Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина, подготовленные в мастерских Феликса Буянова и Вячеслава Ухова в 2024 году: парк у Финского залива, крематорий на Канонерском острове, застройка территории ЛенЭКСПО и Музей китов в Териберке.
Архитектура комфорта
Учебный центр Гронингенского университета по проекту KAAN Architecten задуман как серия пространств для занятий, отдыха и общения студентов с вниманием к их физическому здоровью и психологическому комфорту.
Завтрак у воды
На набережной в Волгограде открылась кофейня, над интерьерами которой работало бюро Rogojnikov&Sorokin. Архитекторы подчеркнули преимущества советского неоклассического павильона, в котором когда-то продавали мороженое, добавив современных деталей и непринужденного шика
Пустыня в алмазах
Гостиница по проекту шанхайского бюро SHUISHI в пустыне Тэнгэр на севере Китая развивает тему бриллиантов и звезд.
Реставрируя, оживляй
Публикуем лучшие дипломные работы Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина, подготовленные в мастерской Николая Смелкова в 2024 году: ревитализация балкарского аула, реставрация монастыря в Новой Ладоге и приспособление под новую функцию Пеньковых амбаров на Тучкове буяне.
Ледокол Баумана
На прошедшей неделе Сергей Кузнецов показал журналистам кампус МГТУ имени Н.Э. Баумана. Мы хотели сделать по итогам показа репортаж – а получился репортажище, пространный в унисон с масштабом новой Технологической долины на Яузе. Рассказываем об экскурсии, структуре «долины» и особенностях ее архитектурного образа. Нам показалось, что авторы тут стремились к архетипическим формам современности. Их тут немало, и в общем, и в частностях. К примеру, все фасады стеклянные – подчиненные особенной форме, или нет... Но не только.
Залететь в тренды
Бюро Izi Design спроектировало для Ульяновска гибридное двухуровневое пространство, которое объединяет ресторан, студию флористики, лекторий и салон красоты. Интерьеры предлагают посетителям череду популярных в последнее время приемов: от оливкового дерева в кадке до шлакоблоков в качестве элемента дизайна.
Пресса: Рухнет ли центр Петербурга? Градозащитники правда...
Давно идут разговоры, что исторический центр Петербурга разрушается. Есть ли риск того, что он действительно однажды рухнет? Почему строгие законы об охране памятников не решают всех проблем? Чем вредно поклонение прошлому как самоценности? И, конечно, самый главный вопрос — что нужно делать, чтобы старый Петербург достался нашим потомкам в состоянии еще лучшем, чем он достался нам? Специально для «Собака.ru» архитектурный критик, автор телеграм-канала «Город, говори» Мария Элькина задала самые неудобные вопросы главному краеведу Петербурга Льву Лурье и девелоперу Игорю Водопьянову и собрала гид.
В золотой обертке
Новое здание библиотеки района Фар-Рокавей в Нью-Йорке стараниями архитекторов Snøhetta и художника Хосе Парла получило золотые стеклянные фасады, будто расчерченные перьевой ручкой.
Преемственность и развитие
Публикуем лучшие дипломные работы Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина, подготовленные в мастерской Никиты Явейна в 2024 году: авторы предлагают идеи для Музея блокады и намывных территорий в районе поселка Горская, а также новый туристический объект в Териберке.