Авангард на Масловке

Этот дом интересен как изобретение. Если в память конструктивизма обычно делают фасады, то Николай Лызлов оживил самую что ни на есть суть поисков архитектуры авангарда – типологию, придуманную в 1920-е гг. Гинзбургом в Москве и Ле Корбюзье во Франции, по-нашему «дом-коммуну», по-ихнему «марсельскую ячейку».

Импульс для поисков был дан очень сложным участком – тесноватым, с ограничениями на высоту. Надо было сохранить сквер, подъезды для пожарных, не закрыть свет окружающим зданиям и, разумеется – создать максимум полезных площадей. Для чего Николай Лызлов возродил давно забытый у нас прием, впервые использованный в Доме Наркомфина – квартиры сделаны двухъярусными.

Каждая квартира занимает два этажа. Гостиные – просторные и высокие, «двусветные», высотой 5 метров, c большим окном во всю стену и лестницей. Жилые комнаты, наоборот, маленькие, 2,5 метра высотой, чего, однако, вполне достаточно, чтобы спать. Все квартиры, кроме самых маленьких, однокомнатных, выходят на две стороны дома – на улицу и во двор, чередуясь, отчего на фасадах возникает ритмичное чередование широких и узких оконных полос.

Двухъярусная структура позволила авторам проекта, Николаю Лызлову и Виталию Стадникову, сильно сэкономить на коридорах – на 9 реальных этажей их всего три, и только три остановки лифта. Три получившихся коридора построены по американской системе, похожей на гостиницу – длинная ось и много дверей, которые, однако, скрывают не комнатки, а двухъярусные апартаменты, отчего напрашивается известная цитата из Воланда про пятое измерение. И все же планировка, по словам Николая Лызлова, рассчитана на не-косных людей, например, таких, кто населяет сейчас дом-коммуну на Гоголевком бульваре, где площадь каждой квартиры – 37 метров. А владельцы этих конструктивистских квартир –  люди подчас очень богатые, которые могут себе позволить не один коттедж. «На этот дом мы ходили смотреть, когда проектировали» – рассказывает Николай Лызлов.

В первом этаже – единственный на весь дом холл, и обязательные для городского центра офисы; под землей, как и положено, гараж. На крыше планируется зона отдыха под крышей на «ножках», и единственное по словам Лызлова, «нарушение социальной справедливости – пентхауз. Хотя не исключено что там будет не квартира, а фитнес клуб, – тут же оговаривается архитектор.

Очень заметно, что, работая в рамках конструктивистской структуры и планировки, Лызлов как-то особенно проникся идеалами авангардной архитектуры, не в большевистском, конечно, а в гуманистическом европейском варианте. Дом клубный, с неизбежностью для центра Москвы элитный, но внутри он лишен намека на привычную в новорусском обществе стратификацию богатый – богаче – еще богаче. Внутри элитного клуба все равны, квартиры есть побольше и поменьше, но все одинаково хорошие, а выбор зависит не от качества квартиры, а от размера семейства. Самой интересной, по убеждению Лызлова, получилась самая маленькая квартира, состоящая из одной комнаты пятиметровой высоты.

Этот намек на равенство выводит тему за рамки простого, хотя и виртуозного извлечения дополнительных квадратных метров. Кажется, здесь мы имеем дело с возрождением духа убитого в 1930-е годы авангарда, содержания его не только формальных, но и структурных поисков. Лызловский дом на Масловке, наверное, самый авангардный из всего спроектированного для Москвы в последние годы, авангардный «изнутри», что неизбежно отражается на фасадах, прозрачных, ритмичных, рациональных – не изображающих конструктивизм, а живущих его понятиями в XXI веке.