Башни и коробки. Краткая история массового жилья

Публикуем фрагмент из новой книги Strelka Press «Башни и коробки. Краткая история массового жилья» Флориана Урбана о том, как в 1960-е западногерманская пресса создавала негативный образ новых жилых массивов ФРГ и модернизма в целом.

mainImg


С любезного разрешения Strelka Press публикуем фрагмент из книги «Башни и коробки. Краткая история массового жилья» Флориана Урбана.

Фрагмент главы «Западный и Восточный Берлин: панель vs доходные дома»

Внезапный перелом в отношении к Меркишес Фиртель [крупнейший новый жилой район Западного Берлина – прим. Архи.ру] произошел во время 5-й ярмарки Баувохен в 1968 году. В дополнение к официальной программе там была организована Антибаувохен – выставка молодых архитекторов, предлагавших собственное видение будущего городов. Берлинская мэрия выделила на это мероприятие значительную сумму в 18 000 немецких марок (в то время она соответствовала примерно пятнадцатилетней аренде двухкомнатной квартиры) – и получила в ответ безжалостную критику своей строительной политики. Вместо того чтобы демонстрировать собственные проекты, молодые архитекторы возмущались финансируемым из бюджета панельным жильем. В Меркишес Фиртель они видели классический пример гордыни модернизма, соединение отвратительной архитектуры и непродуманного градостроительного решения. Отсутствие детских садов, общественного транспорта и магазинов – которые часто были предусмотрены, но еще не готовы, – они осуждали как фундаментальный недостаток застройки из коробок и башен. Критиковали проект и с эстетической точки зрения: здания слишком большие, между ними слишком много «мертвого» пространства, а типовые формы рождают ощущение монотонности.
 
Фото © Strelka Press
zooming
Район Меркишес Фиртель. Фото 1970 года
Фото: FORTEPAN / G K via Wikimedia Commons. Лицензия Creative Commons Attribution-Share Alike 3.0 Unported

Это возмущение с готовностью подхватил уважаемый еженедельный журнал Der Spiegel, назвавший Меркишес Фиртель «самым безрадостным произведением бетонной архитектуры». Диагноз звучал убийственно: «Это серый ад!» Пять месяцев спустя журнал посвятил той же теме еще один материал и обложку номера. Измученные обитатели многоквартирных домов со всей Германии наперебой жаловались репортеру: «Я тут как будто в тюрьме», «Умереть можно от этого однообразия» и «Приходя домой по вечерам, я проклинаю тот день, когда мы переехали в эти казармы». Жилые комплексы описывались как «монотонные прямоугольные высотные башни», «негостеприимные квадратные горы», «потрепанные жилые кубы» и «безрадостные скопления бараков». Статья в одночасье изменила настрой в прессе, и Меркишес Фиртель стали описывать в апокалиптических тонах: это и пример «косной одинаковости и бесплодной монотонности», и, «возможно, самый печальный итог как государственной, так и негосударственной строительной деятельности… там безо всякой видимой причины спиваются домохозяйки», это «бетонные кварталы», где «уже c четырех лет дети обречены стать низкоквалифицированными работниками».

Критиковали разные стороны проекта. Качество строительства зачастую невысокое, квартиры относительно невелики; повторы одних и тех же форм бесконечно монотонны, огромный масштаб заставляет жителей чувствовать себя беззащитными. Просторные зеленые зоны не выполняют отведенную им роль мест общения и встреч; наоборот, по ночам там довольно опасно гулять. Разрушение структуры прежних кварталов и анонимность жизни в гигантских башнях ведут к отсутствию у людей взаимного доверия и наплевательскому отношению к общественным пространствам. Еще одна проблема – негативный отбор среди жителей. Большинство из них были довольно бедными (более 20% из них получали социальные пособия), а доля местной молодежи, замеченной в криминальном поведении, была примерно на треть выше, чем в соседних районах. Конечно, по сравнению с жителями муниципальных комплексов в Чикаго, которые почти все получали социальные пособия, обитатели западноберлинских коробок 1970-х были относительно зажиточными и неплохо интегрированными в общество. Однако разрыв между богатыми и бедными в немецких городах был теперь больше, чем десятью годами ранее, и это изменение воспринималось как исключительно важное.

Многие архитекторы Меркишес Фиртель были леваками и считали свою работу лучшим из возможных решений проблемы дефицита жилья для рабочего класса. Все эти нападки оказались для них полной неожиданностью, хотя почва для них готовилась все последнее десятилетие. Особой решительностью среди атакующих выделялся журналист Вольф Йобст Зидлер (1926–2013), которого можно назвать немецкой Джейн Джекобс. В соавторстве с фотографом Элизабет Ниггемайер (р. 1930) Зидлер опубликовал в 1964 году памфлет «Убитый город», в котором бросил архитекторам-модернистам обвинение в «убийстве старого города». Книга, убедительная в первую очередь благодаря визуальному ряду, стала бестселлером. Это была удачная контратака в войне образов, в которой модернизм долгое время имел преимущество, но не был способен одержать окончательную победу. Запечатленные Ниггемайер выразительные сцены – например, дети, играющие в старинных дворах, – контрастировали с безрадостными композициями со знаками «Вход запрещен» и негостеприимными пространствами вокруг многоквартирных башен. Книга зримо противопоставляла лепнину бетону, а разговорчивых посетителей магазинчика на углу – безлюдным парковкам. Зидлер использовал принятое в обществе негативное отношение к доходным домам, строительство которых началось после 1870 года, и обвинял современников в том, что столетие спустя они дали старт «второй эпохе грюндерства», а она приведет не к сооружению перенаселенных домов для рабочего класса, но – что хуже – к разрушению города, удобного для жизни.
 
Фото © Strelka Press

Примерно в одно время с Зидлером и Ниггемайер претензии к архитекторам-модернистам сформулировал психолог Александр Митшерлих (1908–1982). Говоря о «негостеприимной среде обитания», Митшерлих не прибегал к иллюстрациям, но его текст выразителен и сам по себе: «Кубометры нагромождаются на кубометры. Все это выглядит как будка стрелочника, доведенная до чудовищных размеров в ходе селекционного разведения. В позднебуржуазную эпоху, которую по-настоящему волновали городские трущобы, люди часто говорили о кошмаре, воплощенном в камне. В голове не укладывается, что именно такой кошмар стал реальностью семьдесят лет спустя, в обществе, которое называет себя прогрессивным».

И Зидлер с Ниггемайер, и Митшерлих предвосхитили осуждение Меркишес Фиртель, которое спустя несколько лет станет общим местом. Внешние особенности новых проектов, такие как большие открытые пространства или четкое разнесение функций, подавались как факторы, меняющие экономическую и социальную структуру Берлина: небольшие продуктовые лавки закрываются, контакт с соседями утрачивается, значение расширенной семьи сходит на нет. Кроме того, подобные критические выступления проливали свет на долгосрочную задачу строительной политики городских властей (ее тогда редко обсуждали открыто, но она очевидна из проектной документации того времени) избавить город от «отживших» зданий и полностью заменить значительную часть существующей городской ткани.

Критикуя модернистские комплексы массового жилья, журналисты конца 1960-х годов воспроизводили ту же логику материального детерминизма, на которой основывали свои выкладки самые пламенные модернисты, – но только с противоположным знаком. Если некогда коробки и башни воспринимались как инкубаторы справедливого общества, то теперь – как рассадники преступности и девиаций. Клеймо «трущоб», которое прежде несли районы старых доходных домов, пристало к Меркишес Фиртель. Его называли «модернистским задним двором», отсылая тем самым к образу сумрачного заднего двора, характерного для доходных домов прошлого, XIX, века. Появилось даже выражение «типичная натура Цилле» – Генрих Цилле был знаменитым художником начала XX века, изображавшим быт беднейших берлинских районов. Не избежало новое многоквартирное жилье и обвинений в том, что за его сооружением стоят «жадные спекулянты»: безудержную перепродажу недвижимости неизменно считали причиной изъянов в градостроительной структуре старого Берлина. Диагноз, поставленный модернизации, звучал неутешительно: трущобы всего лишь «вытеснены» из «пораженных ими частей центра в города-спутники и прочие безжалостные гетто модернистского жилья». Журналисты напирали на разочарованность в обещаниях архитекторов-модернистов построить более гуманное общество. Одна ежедневная газета формулировала это так: «К настоящему времени уже даже самые доверчивые должны были бы осознать, что строительство из бетонных панелей ни в коем случае не способно привести к сооружению ни удобного жилья, ни оживленных городских районов».

Риторика оставалась неизменной. Как и в прошлые десятилетия, архитектуре ставились в вину социальные проблемы. Автоматизм в использовании образов конца XIX века для описания ситуации 1960-х годов особенно очевиден в случае разоблачений «спекулянтов» – немного нелепых в городе, где государственный контроль за строительной отраслью был более всеохватным, чем когда бы то ни было в эпоху Нового времени, и где на правительственных контрактах нажиться было куда проще, чем на рыночных спекуляциях.
 
zooming
Район Меркишес Фиртель. Фото 2012 года
Фото: Jörg Blobelt via Wikimedia Commons. Лицензия Creative Commons Attribution-Share Alike 4.0 International

В непрестанных поисках козла отпущения, на которого можно возложить ответственность за провалы в берлинской градостроительной политике, партийная принадлежность перестала иметь значение. И Зидлер, и Митшерлих выступали в своих книгах как буржуазная оппозиция. Митшерлих оплакивал утрату таких бюргерских добродетелей, как «учтивое достоинство» и «гражданская ответственность», а Зидлер воспевал очаровательную геральдику прусской аристократии на берлинских фронтонах XIX века. Одновременно и тот и другой считали, что отстаивают интересы угнетенных слоев. Митшерлих снова и снова упоминает небогатых арендаторов типовых квартир в жилых башнях, а столь любимые Зидлером счастливые обитатели старых кварталов все как один фабричные рабочие, владельцы пивнушек или усердные огородники – то есть никак не относятся к элите послевоенной Германии.

Чтобы разобраться в запутанных партийных симпатиях немецких критиков высотного жилья, необходимо вспомнить, что финансируемая государством программа массовой жилой застройки была детищем Социал-демократической партии Германии (СДПГ) и ее сторонников в профсоюзах и рабочем движении. Одновременно эту политику поддерживали социально ответственные консерваторы. И снова типичный пример здесь – Меркишес Фиртель. Его сооружением и обслуживанием занималась государственная корпорация во главе с Рольфом Швендлером, министром строительства в контролируемом социал-демократами сенате Берлина. Западный Берлин вполне можно назвать наименее капиталистическим мегаполисом западного мира: тут и полное отсутствие крупных корпоративных игроков, и преобладание избирателей с левыми убеждениями, и выгодное для арендаторов жилья законодательное регулирование. Критики режима называли его «социал-авторитарным». Нигде больше в странах Запада левацкая мечта о разрешении жилищного кризиса за счет государства не была осуществлена на практике в таком масштабе и нигде больше ее провал не стал настолько очевидным.
zooming
Вид района Меркишес Фиртель с воздуха (на заднем плане). Фото 2009 года
Фото: Ralf Roletschek via Wikimedia Commons. Лицензия Creative Commons ‘Attribution-NonCommercial-NonDerivative 3.0 (US)′

Самая ожесточенная критика этой политики исходила, однако, не от консерваторов, а от крайне левых. В Западном Берлине, как и повсюду в ФРГ, это было растущее студенческое движение, известное как «внепарламентская оппозиция». В статье, которая в целом одобряла положения его программы, журнал Der Spiegel атаковал самые основы экономики капитализма: «Успех современного градостроительства и программ городского обновления напрямую зависит от реформирования системы частной собственности на землю». С точки зрения внепарламентской оппозиции, одной из главных причин низкого качества массового жилья была потенциальная возможность извлечения дохода из спекуляции земельными участками. Журналистка Ульрика Майнхоф тоже полагала, что линия фронта в Меркишес Фиртель проходит не между пролетариатом и средним классом, а между трудящимися, которые там живут, и государственной компанией GESOBAU, которая владеет земельным участком и осуществляет обслуживание комплекса. В то время Майнхоф еще была активисткой, но уже совсем скоро ее узнают во всем мире как участницу террористической организации «Фракция Красной армии». Ни она, ни ее соратники-леваки не ставили под сомнение государственное планирование; наоборот, они атаковали умеренных чиновников за то, что те, по их мнению, недостаточно активно отстаивают реальные интересы жителей. Кооперативные застройщики гонятся за крупными прибылями, а федеральное правительство, контролируемое с 1966 года коалицией СДПГ и консервативного ХДС, – пособничает им, предоставляя налоговые льготы. Отсутствие упоминания в этих дебатах частных землевладельцев и крупных корпораций, которые в любом другом городе были бы главными действующими лицами на рынке нового жилья, говорит само за себя.

Сами обитатели Меркишес Фиртель испытывали по этому поводу смешанные чувства. Да, они разделяли общее недовольство низким качеством инфраструктуры и высказывали претензии по поводу недостатка детских садов, магазинов или маршрутов общественного транспорта, но газетные статьи, в которых их изображали криминальным отребьем или, в лучшем случае, беспомощными жертвами жестоких архитекторов, не могли их не шокировать. В итоге желание защититься от прессы, поливающей комплекс помоями, оказалось сильнее критического запала. Журналисты, рисовавшие Меркишес Фиртель высотным гетто, сталкивались с растущим недоверием и даже агрессией со стороны местных жителей, которые чувствовали себя оскорбленными и которых вовсе не убеждали аргументы, что все это делается для их же блага. К тому же становилось все очевиднее, что многие жители района, сравнивая его со своими прежними домами, были более или менее довольны новой средой обитания. Основной проблемой для них, как выяснилось, были не жестокие архитекторы и не градостроительные ошибки, а арендная плата. Несмотря на субсидии из бюджета и суровый государственный контроль, она все равно была вдвое выше, чем в старых и несовершенных доходных домах в центральной части города, – и справиться с этим оказалось не по силам даже социал-демократам.

26 Июля 2019

Похожие статьи
Архитектура впечатлений
Бюро Planet9 выпустило книгу «Архитектура впечатлений», посвященную значению экспозиционного дизайна в современном культурном пространстве. В ней собраны размышления о ключевых принципах выставочной архитектуры, реальные кейсы и закулисные истории масштабных проектов. Предлагаем познакомиться с фрагментом книги, где речь идет о нескольких биеннале – венецианских и уральской.
Не серый, а цветной
Итогом последней проектно-исследовательской лаборатории, которую с 2018 года проводит петербургский офис международного архитектурного бюро MLA+, стала книга, посвященная серому поясу Петербурга. Ранее студенты и профессионалы раскрывали потенциал водных и зеленых территорий города.
Теория руины
Публикуем фрагмент из книги Виктора Вахштайна «Воображая город. Введение в теорию концептуализации», в котором автор с помощью Георга Зиммеля определяет руины через «договор» между материалом и архитектором.
Дворец Советов
В издательстве «Коло» вышла монография о Владимире Щуко, написанная еще в середине прошлого века. Публикуем фрагмент, посвященный главному проекту архитектора.
Инструменты природы
Публикуем фрагмент из книги архитектурного критика Сары Голдхаген, в котором исследуется возможность преодолеть усыпляющее воздействие городской среды, используя переменчивость природы.
Выставки больших надежд
В Strelka Press выпущено русскоязычное издание книги Ника Монтфорта «Будущее. Принципы и практики созидания». Публикуем отрывок о Всемирных выставках в Нью-Йорке 1939/40 и 1964 годов, где экспозиция General Motors «Футурама» представляла эффектную картину ближайшего будущего.
Из агоры в хаб
Публикуем фрагмент из книги «Музей: архитектурная история», посвященный современным формам институции: музей как агломерация, хаб, фабрика или проун.
Главный манифест конструктивизма
В Strelka Press выпущена основополагающая для отечественного авангарда книга Моисея Гинзбурга «Стиль и эпоха. Проблемы современной архитектуры» (1924): это совместный издательский проект Института «Стрелка» и Музея «Гараж». Публикуем главу «Конструкция и форма в архитектуре. Конструктивизм».
Теоретик небоскреба
В Strelka Press выпущено второе издание книги Рема Колхаса «Нью-Йорк вне себя». Впервые на русском языке она вышла в этом издательстве в 2013. Публикуем отрывок о «визуализаторе» Манхэттена 1920-х Хью Феррисе, более влиятельном, чем его заказчики-архитекторы.
Когнитивная урбанистика
Фрагмент из книги Алексея Крашенникова «Когнитивные модели городской среды», посвященной общественным пространствам и наполняющей их социальной активности.
Иркутск как Дрезден
Фрагмент из книги «Регенерация историко-архитектурной среды. Развитие исторических центров», посвященной возможности применения немецких методик сохранения исторической среды в российских городах.
Ваши бревна пахнут ладаном
По любезному разрешению издательства Garage публикуем две главы из книги Николая Малинина «Современный русский деревянный дом»: главу о девяностых и резюме типологии современного деревянного частного дома.
«Не просто панельки»
Публикуем фрагмент книги Марии Мельниковой «Не просто панельки: немецкий опыт работы с районами массовой жилой застройки» о программах санации многоквартирных зданий в Германии и странах Прибалтики, их финансовых и технических аспектах, потенциальной пользе этого опыта для России.
Уолт Дисней, Альдо Росси и другие
В издательстве Strelka Press вышла книга Деяна Суджича «Язык города», посвященная силам и обстоятельствам, делающим город городом. Публикуем фрагмент о градостроительной деятельности Уолта Диснея и его корпорации.
Планирование и политика
Публикуем отрывок из книги Джона М. Леви «Современное городское планирование», выпущенной Strelka Press в рамках образовательной программы Архитекторы.рф. Этот авторитетный труд, выдержавший 11 изданий на английском, впервые переведен на русский. Научный редактор этого перевода – Алексей Новиков.
Гаражный заговор
Публикуем главу из книги «Гараж» художницы Оливии Эрлангер и архитектора Луиса Ортеги Говели о «гаражной мифологии» и происхождении этого типа постройки. Книга выпущена Strelka Press совместно с музеем современного искусства «Гараж».
Очевидные неочевидности на улицах Нью-Йорка
Публикуем 7 главок из новой книги Strelka Press «Код города. 100 наблюдений, которые помогут понять город» Анне Миколайт и Морица Пюркхауэра – собрания замеченных авторами закономерностей, которые пригодятся при проектировании городской среды.
Памятник архитектуры
Публикуем главу из книги Григория Ревзина «Как устроен город». Современное отношение к памятникам архитектуры автор рассматривает в контексте поклонения мощам, смерти Бога и храмового значения парковой руины.
Новейшая эра
В июне в Музее архитектуры презентована книга-исследование, посвященная ближайшим тридцати годам развития российской архитектуры. Публикуем фрагмент книги.
Технологии и материалы
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
Сейчас на главной
Себя показать…
Видовой ресторан «Пижоны», расположенный на 14-м этаже башни в центре Ижевска, быстро стал популярен – и во многом благодаря не столько открывающимся видам, сколько дизайну интерьера от бюро Egodesign.studio, в котором средиземноморские мотивы причудливо переплелись с удмуртскими.
Время архитектора: премия имени Сергея Ткаченко-2025
Учрежденная Институтом Генплана Москвы премия подвела итоги. Из 160 студенческих выпускных квалификационных работ экспертное жюри выбрало три: медицинский центр для больных сахарным диабетом, морской технопарк и проект градостроительной организации периферийных зон на примере Волгограда.
Главный экспонат
Написалось содержательное алаверды с картинками к тексту о выставке в центре «Зотов», посвященной архитектурным макетам. Очень плотно на ней собран материал, кажется, настолько плотно, что перестает «слушаться» куратора, создавая собственные смыслы и завихрения. Давно столько раритетов нового и старого времени из области макета не было собрано в одном месте. Пробуем разобраться, как все устроено и кто тут главный.
Архитектура дипломатии
В историческом центре Риги, на месте бывшего советского вычислительного центра, открылось новое здание – Посольство Эстонии. Проект бюро United Riga Architects бережно сохраняет память о модернистском прошлом, сочетая её с современными архитектурными решениями и технологиями.
С открытым сердцем
Модульное здание общежития для студентов Делфтского технического университета возвели всего за 26 недель. Авторы проекта – бюро Studioninedots.
Арктика вместо Мороженого
Rokot Studio предложили концепцию воссоздания исторического павильона «Мороженое» на ВДНХ по проекту 1950 года. Здание сохраняет форму ледяной глыбы, но внутри вместо кафе-мороженого размещается экспозиция павильона «Арктика».
Футляр для наследия
Национальный центр Виктора Астафьева построен по проекту бюро А2 в родном селе писателя Овсянка. Три «оболочки» здания – деревянная, оштукатуренная и стеклянная – связывают его с контекстом, а расположение между двумя главными улицами формирует общественные площади. Несущий каркас, хорошо просматриваемый через витражи, отсылает к образам железной дороги. Здание построено рядом с домом-музеем писателя и напоминает большое «облако», в котором хранится память об Астафьеве и его наследии.
Пиранези для первокурсников
В калифорнийском Клермонтском колледже открылось первое из запланированных зданий по проекту BIG: Научный центр имени Роберта Дея, где масштабные стальные фермы снаружи обшиты стеклофибробетоном, а внутри – древесиной.
Какого цвета нефть?
Для компании, чья миссия – работать на завтрашний день, крайне важно уже сегодня закладывать основу будущих успехов. Поэтому в штаб-квартире компании «ЛУКОЙЛ-Инжиниринг», спроектированной бюро «АРХИСТРА», целый этаж занимает многофункциональный образовательный центр.
Парковка за ширмой
Бюро S4S Architects спроектировало для московского жилого комплекса «Эко Бунино» паркинг, который успешно маскирует свою утилитарность за фасадом из перфорированных панелей. В комбинации с ламелями скрывают жесткую сетку ярусов и выравнивают пропорции, одновременно обеспечивая пространства естественным светом, вентиляцией и, как ни странно, видами на лесистую территорию. Первый этаж занимают коммерческие помещения, благодаря которым здание используют не только автомобилисты.
Пресса: Примеры из практики: 100 проектов Юрия Аввакумова
В книге «Примеры. Экспозиция искусства или искусство экспозиции», выпущенной издательством музея «Гараж», известный архитектор поведал о десятилетиях работы на поприще проектирования художественных выставок
Больше арок
В Сент-Луисе после реконструкции по проекту Snøhetta открылся концертный зал городского симфонического оркестра.
Море фантазии
Студия EgoDesign разработала для сети частных детских садов KIDO в Ижевске дизайн-концепцию, которая должна способствовать творческому развитию детей за счет тематических игровых компонентов и оформления, индивидуального для каждой группы.
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Гнезда, мосты, штиль и балтийская колючка в Филинской...
Ключевым событием завершившегося на днях фестиваля «ЭкоБерег» стало объявление победителей конкурса на разработку проекта туристической инфраструктуры на побережье Балтики в Филинской бухте. Победителем стал проект эко-парка «Гнезда» компании «Пауэр Технолоджис». Показываем все награжденные проекты.
Падел на взморье
Бюро 3 BY THREE разработало для Калининградской области концепцию падел-центра с фасадами из поликарбоната, которые за счет своей полупрозрачности делают спорт частью городской жизни. Объем с пятью кортами и балконом для зрителей дополняет блок лобби с эксплуатируемой кровлей.
Эндорфиновый всплеск
По проекту дизайн-студии TONKO на набережной Волги в Самаре появилась яркая площадка для тренировок на открытом воздухе. Уличная спортивная мебель произведена по чертежам архитекторов, а для зонирования активно используется цвет. Можно заниматься йогой, боксом, паркуром, настольным теннисом или же просто отдыхать в шезлонге.
Дыхание банковского дела
Новая штаб-квартира банка Lombard Odier на берегу Женевского озера задумана авторами проекта, Herzog & de Meuron, «дышащей», открытой природному окружению.
МАРШ: Уместность II
Магистранты студии «Уместность II», которую в 2024-2025 учебном году курировали Евгения Репина и Сергей Малахов, работали над мастер-планами исторических центров трех малых городов: Бирска, Зарайска и Камышина. Индивидуальная часть включила средовые проекты реконструкции и опиралась на авторский метод под названием «спонтанный ордер».
Пещеры и каньоны
В Алматы открылся частный музей современного искусства, построенный по проекту Chapman Taylor и CT Architects. Архитектурное решение обыгрывает контраст между статикой горного массива и динамикой современного города. Центральный атриум отсылает к линиям Чарынского каньона.
Свет и камень
DA bureau разработало для обувной сети Ekonika новую концепцию оформления магазинов, первым из которых стал флагманский шоу-рум в «Афимолле». На смену респектабельности пришла актуальная женственность, воздушность и легкая ирония.
Выбирая лучшее
Очередная книга Александра Змеула о московском метро посвящена конкурсам на проекты станций со середины 1950-х до 1991 года. Издание выпущено Музеем современного искусства «Гараж».
Гламур без излишеств
Форма идеального минимального жилища волнует архитекторов не одно десятилетие, начиная от крошечного «Кабанона» Ле Корбюзье, построенного на Лазурном берегу в 1952 году, до «Жилища первой необходимости» Нормана Фостера, показанного на 18-й Венецианской биеннале, и современных модульных кабин Nokken. Каждая эпоха по-своему отвечает на вопрос, как мало пространства человеку действительно нужно для жизни. «Хижина», спроектированная бюро Arhbro, продолжает эту традицию.
Современная изба
Современная изба – это оксюморон, потому что сама суть избы заключена в ее архаичности, простоте и резистентности к изменениям. Она была утилитарным жилищем, построенным по веками выверенным канонам, где каждая деталь имела функцию и символику. Попытка придать ей современность часто приводит к стилизации под народный стиль с декоративными излишествами. Создание современной избы в рамках архитектурных приличий – редкость. Но иногда, как в случае с проектом AI-architects, это удается.
Концептуальные музеи
Показываем проекты бакалавров 4 курса кафедры «Дизайн архитектурной среды» МАРХИ, выполненные под руководством Оскара Мамлеева и Ивана Колманка. Все посвящены музеям, а для публикации преподаватели выбрали работы самых увлеченных авторов. Все музеи, правда, более чем не обычны.
Взращенный на молоке
Жилой дом FRESH по проекту бюро KAAN как будто приобнял консольным выносом исторический корпус бывшего молокозавода в Эйндховене.
В лесах и на горах
В удивительных по красоте природных локациях по проектам «Генпро» строятся сразу два масштабных туристических кластера: один в Заполярье, в окрестностях Салехарда, другой – на Камчатке, у подножия вулкана Вилючинская Сопка.
Следующий уровень
Руководители Центрального университета поставили во главу угла новаторство как в методике обучения по системе STEM, так и в уникальности интерьеров, разработанных командой ABD Architects.