Теория руины

Публикуем фрагмент из книги Виктора Вахштайна «Воображая город. Введение в теорию концептуализации», в котором автор с помощью Георга Зиммеля определяет руины через «договор» между материалом и архитектором.

mainImg
0
Книга социолога Виктора Вахштайна исследует язык, который используется для описания городов, пристально рассматривает модели мышления о городе – историю их возникновения, противостояние, философские основания. Виктор Вахштайна прослеживает, как идеи «локального сообщества», «городской повседневности», «территориального контроля», «общественного пространства» и «социальной сегрегации» из категорий познания превратились в инструменты управления. Кроме того автор обнаруживает в хаотичном многообразии современных мегаполисов следы созданных исследовательским воображением утопических городов.

Книга вышла в издательстве «Новое литературное обозрение», в серии Studia Urbanica. С любезного разрешения издательства публикуем фрагмент из главы «Городские материальности: архитектура и техника».
Бизнес-центр «Зенит». Реализация, 1995
© Моспроект-1
Теория руины

Эстетизация руин – известное и хорошо изученное явление. Интуитивно мы связываем его с эпохой романтизма и преклонением перед «темными глубинами прошлого». Руины – остовы кораблей, потерпевших крушение в море истории и выброшенные на берег настоящего. Однако в действительности эстетизация руин куда большим обязана эпохе Просвещения: неумолимый прогресс наглядно демонстрирует превосходство Разума над Традицией; руина оказывается музеем одного здания, знаком самого себя в прошлом, реликтом, экспонатом, одним словом–эстетически нейтрализованным объектом. Романтизация руин начнется позже [Зенкин 2001].

Чтобы вернуть руину как объект осмысления в поле социологии архитектуры, надо сначала отобрать ее у философии истории. И действительно, аналитическая схема, предложенная Зиммелем, удивительно аисторична (что кажется странным для автора «Проблемы исторического времени» [Зиммель 1996a]), в ней есть течение времени, но нет исторического процесса. Для нас, впрочем, куда важнее другой аспект зиммелевского теоретизирования.

Великая борьба между волей духа и необходимостью природы завершается действительным миром, соперничество стремящейся ввысь души и стремящейся вниз тяжести достигает подлинного равновесия только в одном искусстве – в зодчестве. Собственная закономерность материала в поэзии, живописи, музыке вынуждена покорно следовать художественной мысли, в завершенном произведении она вбирает в себя материал, как бы делает его невидимым. Даже в скульптуре осязаемый мрамор не есть произведение искусства: то, что предоставлено ему камнем или бронзой, служит лишь средством выражения творческого созерцания души. Зодчество использует, правда, и распределяет тяжесть материи и ее способность нести груз сообразно возникающему только в душе плану, однако внутри него материал действует своей непосредственной сущностью, выполняет этот план как бы собственными силами [Зиммель 1996b: 227].

Вопрос, который мы должны здесь задать: какая еще собственная закономерность инертной материи?! О каком «стремлении», «действии» материала и его «непосредственной сущности» может идти речь в неокантианской социологии? Есть чистая социальная форма и грязное материальное содержание, которые должны быть – вспомним процитированное выше письмо Зиммеля Селестену Бугле – отделены друг от друга холодным «социологическим взглядом». Есть план архитектора и есть материал здания – они обладают разным онтологическим статусом; это различение не может мыслиться социологом-неокантианцем как симметричное. Иначе, не дай Б-г, у нас здание скоро начнет строить само себя по собственному проекту.

Природа не образует «форм» в социологическом смысле слова. Но Зиммель недвусмысленно нарушает эту заповедь формальной социологии. Теперь здание – результат столкновения и интерференции, наложения двух противоборствующих логик. В здании два разнонаправленных вектора – интенция материала и интенция архитектора – находят точку равновесия. Форма больше не следствие объективации социального в материальном, а результат хрупкого договора между ними. Разрушение здания – нарушение этого договора:

Ибо это означает, что силы природы начинают господствовать над созданием рук человеческих: равенство между природой и духом, которое воплотилось в строении, сдвигается в пользу природы [там же: 228].

И дело здесь не только в физическом старении. Скажем, изделие из бронзы покрывается благородной патиной. Это не нарушение договора, а своего рода «дополнительное соглашение» к нему:

...творение становится прекраснее посредством химикомеханического воздействия, здесь желаемое, хотя и возникшее непреднамеренно и без принуждения, становится подчас более прекрасным, новым в созерцании и вновь единым [там же].

Руина же – результат инверсии и перехвата: архитектор и материал меняются местами. Сначала зодчий подчинил материал своему замыслу, затем природа сделала нечто аналогичное с результатом его творения:

...до тех пор, пока еще можно говорить о руине, а не о куче камней, природа не низводит творение человека до бесформенной материи; возникает новая форма, с точки зрения природы вполне осмысленная, понятная и дифференцированная. Природа превратила произведение искусства в материал для своего формирования, подобно тому как раньше искусство использовало природу в качестве своего материала [там же: 230].

Возникает новый договор – новая дифференцированная форма – но теперь условия диктует не архитектор.

Поэтому, собственно, Зиммель и отказывает в эстетической ценности трем типам руин.

1. Здание, разрушенное до основания, более не является руиной. Природа не создала новой формы, а лишь уничтожила старую:

там, где руина разрушена до такой степени, что неспособна создать ощущение ведущей вверх тенденции, ее метафизически-эстетическое очарование исчезает. Остатки колонн на Forum Romanum просто уродливы и все, тогда как до половины обломанная колонна может восприниматься как в высшей степени очаровательная [там же: 231].

2. Здание, некогда разрушенное людьми, не является «чистой формой» руины.

Поэтому в ряде римских руин, как ни интересны они в остальном, отсутствует их специфическое очарование–в них мы видим разрушение, совершенное человеком, а это противоречит противоположности между творением человека и действием природы, противоположности, на которой основано значение руины как таковой [там же: 230].

3. Здание, которое не перестает быть обитаемым даже превратившись в руину. Здесь «пассивный человек» оказывается молчаливым пособником материала, лишенный собственной интенции, он следует интенции природы. Напряжение исчезает. Во многих европейских городах есть районы (подобные району Рибейра в городе Порту), внесенные в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Это бедные и криминальные кварталы, которые в силу своей исторической и эстетической ценности получили особый статус. Их обитатели теперь не могут отремонтировать свои жилища, если ремонт изменит внешний облик здания. Не имея возможностей провести полноценную реставрацию своих домов, они продолжают жить в обитаемых руинах. Зиммель забыл добавить, что некоторые юридические установления также могут являться пассивными сообщниками природных сил.

Если мы хотим специфицировать именно городские руины, зиммелевская концептуализация потребует двух уточнений. Первое касается отношения между объектом и его контекстом. Руина усадьбы в многомиллионном городе и руина усадьбы в сельской пасторали – это одна и та же руина? Очевидно, нет. Город – пространство ультимативной искусственности. У Зиммеля же

руина вписывается в окружающую местность, как деревья и камни, тогда как дворец, вилла, даже крестьянский дом, пусть даже они наилучшим образом соответствуют настроению местности, всегда относятся к другому порядку вещей и как бы дополнительно приданы природе [там же 228].

Природа у Зиммеля – это одновременно и действующая сила, заключенная в материале строения, и контекст, к которому здание «возвращается» при разрушении. Но в городе контекстом руины оказывается не природа, а иные – вполне функциональные – постройки.

Это замечание нисколько не ослабляет зиммелевского аргумента. Напротив, руина в городе лишь усиливает то конститутивное напряжение, которое делает руину формой. Нарушается договор не только между двумя интенциями – материальной и архитектурной, – нарушается договор между объектом и его контекстом. Городской руине некуда «возвращаться». Поэтому руины небоскребов в самом центре Сан-Паулу производят на туристов такое сильное впечатление.

Второе замечание вытекает из первого. Руина небоскреба 1970-х годов и руина средневекового замка – это одна и та же руина? Из окна моего кабинета хорошо видна руина БЦ «Зенит» (он же «Синий зуб», или «Синий кристалл», на «Юго-Западной»).

Это не идеально-типическая зиммелевская руина: здание было почти завершено, но никогда не использовалось. За те десять лет, что я смотрю в это окно, на крыше первого этажа успели вырасти деревья в человеческий рост, а целых стекол скоро останется меньше, чем разбитых. Зиммель может писать о руинировании как о «возвращении к доброй матери-природе» постольку, поскольку описываемые им руины сделаны из природных материалов – камня, дерева и глины. Но как быть с «Синим кристаллом», построенным из стекла и бетона?

Кажется, природа здесь проявляет себя именно в дикой растительности, уничтожающей мертвый материал. Однако такое допущение идет в разрез в зиммелевской аналитической схемой. Да, материал «Синего кристалла» не имеет ничего общего с природой, но это не отменяет ключевого различения: логика материала противостоит логике архитектора, интенция стекла и бетона противостоит интенции человека. Природа и материал у Зиммеля оказались почти синонимичны, но это не обязательная синонимия. У материала есть своя собственная интенция – независимо от того, говорим ли мы о каменной стене, деревянном крыльце или железобетонной балке.

Материал – действует.

Это тривиальное, казалось бы, наблюдение – интуитивно понятное любому, кто хоть раз собственноручно клал опалубку, работал на строительстве дома или с ужасом наблюдал, во что превращается любовно начерченный им проект при попадании в руки строителей, – почти столетие оставалось «катарской ересью» для социальной теории. Виной тому длительный процесс дематериализации, развеществления объекта исследований. Обратное движение, захватившее сегодня умы тысяч социологов, началось, однако, гораздо раньше, чем это принято думать. Оно началось с великого «самопредательства» Георга Зиммеля, который в процессе медленного дрейфа от неокантианства к философии жизни переопределил ключевую для формальной социологии идею формы и наделил «инертную материю» интенцией, логикой и способностью к действию. 

22 Марта 2022

Похожие статьи
Не серый, а цветной
Итогом последней проектно-исследовательской лаборатории, которую с 2018 года проводит петербургский офис международного архитектурного бюро MLA+, стала книга, посвященная серому поясу Петербурга. Ранее студенты и профессионалы раскрывали потенциал водных и зеленых территорий города.
Дворец Советов
В издательстве «Коло» вышла монография о Владимире Щуко, написанная еще в середине прошлого века. Публикуем фрагмент, посвященный главному проекту архитектора.
Инструменты природы
Публикуем фрагмент из книги архитектурного критика Сары Голдхаген, в котором исследуется возможность преодолеть усыпляющее воздействие городской среды, используя переменчивость природы.
Выставки больших надежд
В Strelka Press выпущено русскоязычное издание книги Ника Монтфорта «Будущее. Принципы и практики созидания». Публикуем отрывок о Всемирных выставках в Нью-Йорке 1939/40 и 1964 годов, где экспозиция General Motors «Футурама» представляла эффектную картину ближайшего будущего.
Из агоры в хаб
Публикуем фрагмент из книги «Музей: архитектурная история», посвященный современным формам институции: музей как агломерация, хаб, фабрика или проун.
Главный манифест конструктивизма
В Strelka Press выпущена основополагающая для отечественного авангарда книга Моисея Гинзбурга «Стиль и эпоха. Проблемы современной архитектуры» (1924): это совместный издательский проект Института «Стрелка» и Музея «Гараж». Публикуем главу «Конструкция и форма в архитектуре. Конструктивизм».
Теоретик небоскреба
В Strelka Press выпущено второе издание книги Рема Колхаса «Нью-Йорк вне себя». Впервые на русском языке она вышла в этом издательстве в 2013. Публикуем отрывок о «визуализаторе» Манхэттена 1920-х Хью Феррисе, более влиятельном, чем его заказчики-архитекторы.
Когнитивная урбанистика
Фрагмент из книги Алексея Крашенникова «Когнитивные модели городской среды», посвященной общественным пространствам и наполняющей их социальной активности.
Иркутск как Дрезден
Фрагмент из книги «Регенерация историко-архитектурной среды. Развитие исторических центров», посвященной возможности применения немецких методик сохранения исторической среды в российских городах.
Ваши бревна пахнут ладаном
По любезному разрешению издательства Garage публикуем две главы из книги Николая Малинина «Современный русский деревянный дом»: главу о девяностых и резюме типологии современного деревянного частного дома.
«Не просто панельки»
Публикуем фрагмент книги Марии Мельниковой «Не просто панельки: немецкий опыт работы с районами массовой жилой застройки» о программах санации многоквартирных зданий в Германии и странах Прибалтики, их финансовых и технических аспектах, потенциальной пользе этого опыта для России.
Уолт Дисней, Альдо Росси и другие
В издательстве Strelka Press вышла книга Деяна Суджича «Язык города», посвященная силам и обстоятельствам, делающим город городом. Публикуем фрагмент о градостроительной деятельности Уолта Диснея и его корпорации.
Планирование и политика
Публикуем отрывок из книги Джона М. Леви «Современное городское планирование», выпущенной Strelka Press в рамках образовательной программы Архитекторы.рф. Этот авторитетный труд, выдержавший 11 изданий на английском, впервые переведен на русский. Научный редактор этого перевода – Алексей Новиков.
Гаражный заговор
Публикуем главу из книги «Гараж» художницы Оливии Эрлангер и архитектора Луиса Ортеги Говели о «гаражной мифологии» и происхождении этого типа постройки. Книга выпущена Strelka Press совместно с музеем современного искусства «Гараж».
Очевидные неочевидности на улицах Нью-Йорка
Публикуем 7 главок из новой книги Strelka Press «Код города. 100 наблюдений, которые помогут понять город» Анне Миколайт и Морица Пюркхауэра – собрания замеченных авторами закономерностей, которые пригодятся при проектировании городской среды.
Памятник архитектуры
Публикуем главу из книги Григория Ревзина «Как устроен город». Современное отношение к памятникам архитектуры автор рассматривает в контексте поклонения мощам, смерти Бога и храмового значения парковой руины.
Башни и коробки. Краткая история массового жилья
Публикуем фрагмент из новой книги Strelka Press «Башни и коробки. Краткая история массового жилья» Флориана Урбана о том, как в 1960-е западногерманская пресса создавала негативный образ новых жилых массивов ФРГ и модернизма в целом.
Новейшая эра
В июне в Музее архитектуры презентована книга-исследование, посвященная ближайшим тридцати годам развития российской архитектуры. Публикуем фрагмент книги.
Технологии и материалы
Напольные покрытия для здоровых помещений
Компания «Tarkett» – мировой лидер в производстве напольных покрытий – одной из первых перестроила свой бизнес в соответствии с зелеными стандартами и экономикой замкнутого цикла. Рассказываем о продукции Tarkett, безопасной для человека и природы
Алюминий в историческом городе
Алюминий – современный материал с большим потенциалом для реконструкции и новой архитектуры в контексте исторической застройки: он легкий, прочный, а еще умеет имитировать другие поверхности – например, более дорогую и меняющую со временем цвет медь. Предлагаем несколько удачных примеров из мировой и российской практики.
Новые тренды вентилируемых фасадов от компании SIBALUX
В рамках Art-Techno форума 2023 компания SIBALUX представила уникальную технологию цифровой печати тематических фасадов и новые цветовые решения в коллекциях METAL, BRUSH и RUSTY. А также познакомила проектировщиков с комплексным подходом в реализации объектов, который обеспечивает полное соответствие фасада – проекту.
Евгений Циулин: «Мы взяли формат легко читаемой брошюры...
Segezha Group – компания, которая не только производит CLT-панели, но и активно продвигает ценности деревянного домостроения, – выпустила несколько брошюр-руководств для инженеров и архитекторов по проектированию деревянных зданий. Беседуем с руководителем проектного направления о принципах работы с деревом, его пожароустойчивости, об уникальных проектах из дерева и первом доме под Вологдой, а также о новых проектах Segezha на Крайнем Севере.
Как на картине
Скамейка – будничный предмет, который нередко встречается на полотнах художников. На нем, бывает, сидят поэты и композиторы, но чаще обычные люди: читают книги, беседуют, надевают коньки или играют в шахматы. Мы сопоставили картины с ассортиментом компании «Хоббика», нашли много сходств, а также выяснили, что жизнь на скамейках за сто лет изменилась не так уж сильно.
Микрорайон
«Новая Елизаветка»:
новая жизнь краснодарского...
Формат загородной жизни сегодня востребован как никогда раньше. Проект «Новая Елизаветка» от ГК «ИНСИТИ» в Прикубанском округе Краснодара – это полноценный микрорайон столицы Кубани, в котором сочетаются преимущества жизни в городе и за городом.
Cтудия дизайна Dulux: жизнь в новом цвете
Цвет в архитектуре имеет значение. И, выбирая цвета, архитекторы прежде всего думают об эстетике, но, когда дело доходит до выбора краски для конкретных задач, то тут необходимо подумать и о практической стороне дела – защите материала, влагостойкости, истираемости. Cтудия дизайна Dulux была создана специально для профессионалов – дизайнеров и архитекторов, чтобы помочь им сделать правильный выбор.
Проба на вечность: в Екатеринбурге возвели мемориал...
32 тонны атмосферостойкой стали Forcera производства «Северстали» были использованы для монументальной стелы «Город трудовой доблести», торжественно открытой в центре Екатеринбурга в рамках III Всероссийского форума городов трудовой доблести «Рубежи победы»
15 лет «МасТТех»: итоги и перспективы
Сегодня системы Masttech известны среди ведущих девелоперов России. Компания активно сотрудничает с архитектурными мастерскими и проектными институтами: «СПИЧ», «Атриум», «Олимпроект», «ТПО Резерв», «Моспроект» и другими, а все системы остекления Masttech сертифицированы и прошли испытания в НИИСФ РААСН
Ресторан MUME – китайская слива расцвела
в «Башне...
Муме, или мейхуа, – это дикая китайская слива, цветение которой с древних времен художники запечатлевали на гравюрах, а поэты – в хокку. Сегодня на одном из верхних этажей «Башни Федерации» в Москве-Сити можно найти еще одно произведение искусства, которое создано в честь этого прекрасного явления, – ресторан китайской кухни MUME.
INFINITY SYSTEM
Световая система с механическим (запатентованным) немагнитным фиксатором светильника в треке, позволяет устанавливать новые светильники в будущем, в отличие от других систем, для которых невозможно обновить светильники через несколько лет.
Облицовочный кирпич BRAER: новые реалии помогают совершенствоваться
Следуя за трендом на фасады из темного кирпича, компания BRAER – один из ведущих отечественных производителей кирпича и тротуарной плитки – в этом году выпустила новые коллекции кирпича и обновила уже завоевавшие популярность серии, представив в них модели темных оттенков.
Блеск металла
Декор из металла популярен в интерьерном дизайне благодаря уникальному сочетанию цвета, идеальной поверхности и тактильных ощущений. Рассказываем о продукции Homapal, ведущего мирового производителя металлизированных HPL пластиков
Эстетика порождает этику
От восприятия человека, не обладающего специальными познаниями в области строительства и ремонта, могут быть скрыты определяющее детали интерьера, но общее эстетическое восприятие позволит различить шаблонный проект от оригинального.
Малые, но большие
К малым архитектурным формам относятся в том числе достаточно крупные объекты: беседки, перголы, въездные знаки и контейнерные площадки – без них сложно представить современный парк или двор жилого комплекса. В ассортименте компании «Хоббика» представлено большое разнообразие крупноформатных МАФ, предлагаем краткий обзор-навигатор.
Стоит ли экономить на фасадном материале?
Почему практика удешевления фасадного материала в процессе стройки приводит к перерасходу бюджета, какие контраргументы в споре с заказчиком может привести архитектор, и на чем реально можно сэкономить в отношении фасадов, рассказывает исполнительный директор компании «КИРИЛЛ» Дмитрий Самылин.
Микрорайон «Любимово» в Краснодаре: город в городе
Микрорайон «Любимово» в Краснодаре от компании «ИНСИТИ» стал первым опытом проектирования и строительства отдельного микрорайона с развитой инфраструктурой – социальной и транспортной, не только для столицы Кубани, но и для всего юга России.
Сталь Forcera: благородная патина
Атмосферостойкая сталь – одновременно изысканный и брутальный материал, моментально превращающий объект в иконическое здание-скульптуру. Компания «Северсталь» представляет видеокейс уникального спорткомплекса в ЖК Veren Village, где использовалась атмосферостойкая сталь Forcera
Сейчас на главной
Геотектонические структуры
Штаб-квартира нефтегазовой компании Eni под Миланом по проекту Morphosis вдохновлена геологическими формациями, которые обеспечивают ее существование.
Согретый камень
Жилой комплекс в Зеленогорске архитектурное бюро «Маяк» интерпретирует как россыпь камней. Нестандартный абрис пятиугольных в плане домов не только помог с образной частью проекта, но и во многом облегчил работу с плотностью застройки и инсоляцией квартир.
Антихрупкость
SA lab и Gonzo:Research&Art создали для Первой архитектурной биеннале в метавселенной Fragile Pavilion. Объект демонстрирует возможности архитектуры в цифровом мире и представляет коллекцию звуков и историй, которые необходимо взять с собой из прошлого в будущее.
Четвертая четверть
Бюро Benthem Crouwel Architects и OVA выиграли конкурс на последний незастроенный сектор вокруг площади Победы (Витезне Намнести) в Праге.
Галерея для курьера
Что думают профессионалы об интерьерах мест общего пользования в современных жилых комплексах? Вместе с выпускниками Geometrium School мы рассмотрели пять проектов: от ар-деко во всем его блеске до сдержанного северного минимализма.
Уэс Андерсон в Волынщино
Студенты Британской высшей школы дизайна разработали под руководством Елены Бабкиной и Полины Лонтани эскизный проект интерьера спа-отеля в усадьбе Василия Долгорукова-Крымского в деревне Волынщино. В основе концепции – цвет как средство терапии и эстетика фильмов Уэса Андерсона.
Бамбуковый листопад
В китайском уезде Аньцзи началось строительство масштабного Центра культуры и искусства по проекту бюро MAD. Его архитектура отражает специфику уезда, славящегося бамбуковыми рощами и плантациями белого чая.
На все времена
Модульная технология, соединенная с конструктивом из клееной древесины, позволяет бюро Rhizome создавать гостиницы, которые быстро возводятся, нравятся посетителям и получают высокие отценки от архитектурного сообщества: на прошлой неделе новый отель «Времена года. Игора» взял сразу три премии. Рассказываем об этом проекте подробнее.
Все наоборот
Мало премий вместо многих, вручение в первый день а не в последний, проекции вместо планшетов, деревья внутри, а объекты на улице – обновление фестиваля Архитектон пошло, как будто бы, по надежному пути переворачивания всех традиций профессионального цеха – ну или хотя бы тех, что подвернулись под руку. Придраться, конечно же, есть к чему, но ощущение свежее и импровизационное. Так, чего доброго, и Москву начнут учить. Мы рассказывали об элементах фестиваля частями в телеграме, теперь рассматриваем все целиком.
«Собор спорта»
В Бордо завершено строительство спортивного центра UCPA по проекту бюро NP2F. Это сооружение предлагает горожанам компромиссный вариант между занятиями спортом в помещении и на открытом воздухе.
Архивуд-14: строить мосты
В этом сезоне жюри не стало присуждать гран-при: судя по тому, что в шорт-лист попало несколько работ, не успевших добраться до премии в предыдущие годы, а лучшим домом признали бесспорно прекрасную, но серийную модель, – «урожай» построек из дерева в 2023 был не слишком обильным. Зато среди финалистов много необычных типологий и свою долю признания получили проекты реставрации и ревитализации. Знакомим со всеми финалистами.
Торжество хорошего вкуса
Объявлены финалисты Премии Стерлинга-2023, главной архитектурной награды Великобритании. Несмотря на социальную нагрузку и различие в функции, все здания объединяет эстетическая выверенность.
Катарсис в Инчхоне
Шесть рукопожатий доведут до Кореи: заявка бюро Klauzura дошла до финала конкурса на концепцию музейного парка в Инчхоне, не в последнюю очередь – благодаря тому, что удалось найти местного архитектора, участие которого по условиям было необходимо.
Китайская симфония
Строительство китайского центра «Парк Хуамин» стало долгой историей, которая завершилась относительно недавно. Здание соседствует с традиционным китайским садом, но оно очень современно, лаконично и технологично, а простые по форме, но эффектные белые ламели обещают когда-нибудь включиться как медиафасад. А еще этот комплекс по-настоящему многофункционален, в его объеме увязаны разные типы жилых помещений, офисы, большой фитнес, конференц-залы и рестораны. В нем можно с комфортом проводить международные форумы, выходя наружу только для того, чтобы прогуляться. Рассматриваем подробно.
Новое сердце
Архитекторы UNStudio выиграли конкурс на проект жилой и офисной башен в Дюссельдорфе, дополненных общественным центром.
Лиственница с елкой
Микродом для семьи архитектора Кати Сванидзе с видом на луг и лес, незапланированной елкой на террасе, а также артефактами, добытыми в Переславле-Залесском.
Ансамбль индивидуальностей
Стартовало строительство первой очереди многофункционального комплекса INDY Towers на улице Куусинена по проекту архитектурного бюро «Остоженка». Проект открывает новые ракурсы сходства между колонной и небоскребом, изучаем нюансы и переклички.
Семь видений
Студия дизайна Елены Крыловой, которая работала над пространствами Mriya Resort&spa, оформила интерьеры пятизвездочного отеля, расположенного в границах старых кварталов Еревана. Национальный колорит авторы объединяют с современными технологиями: в атриуме, например, проходят цирковые и театральные представления.
Красный камень
Фасад коворкинга в индийском городе Пуна закрыт ящиками с растениями, выполненными из местного охристо-красного песчаника. Авторы проекта – PMA madhushala.
Башня-петля
У пролива Дарданеллы-Чанаккале в Турции открылась для публики телебашня по проекту бюро IND [Inter.National.Design] и Powerhouse Company. Она задумана не только как техническое, но и как общественное сооружение.
Море, дюны, кортен
Мария Яско спроектировала для комплекса Nordic Spa, одной из самых популярных туристических локаций Калининградской области, винную гостиную. Новый объект развивает стилистику, заданную предыдущими авторами, а также привносит новые веяния: прежде всего, монооболочку из кортеновской стали.
Кофе в консерватории
Команда архитекторов переосмыслила кафе в Екатеринбурге с двадцатилетней историей, которое работает в одном из самых старых зданий города. Сводчатые залы дополнила винтажная мебель, мозаичное панно из колотой плитки, а также более продуманные посадочные места.
Дом для дизайна
Новый интерьер и экспозиция Музея прикладных искусств в Брно созданы силами лучших чешских дизайнеров, причем только из местных материалов.
Дом с головокружением
Студия ELASTICOFarm реконструировала для молодого шеф-повара дом 1970-х годов в пригороде Турина Камбьяно. Свой проект архитекторы назвали «Дыра с домом вокруг».
Фонтанная площадь в Пущино
Сегодняшние проекты благоустройства нередко затрагивают исторические районы городов, внося ноту современности в традиционную застройку. Недавно открытая Фонтанная площадь в подмосковном Пущино, научном центре, или как сейчас принято говорить наукограде, – пример возрождения городских традиций через архитектуру в чисто модернистской среде