Какой хочет быть школа?

Индийский институт менеджмента в Ахмадабаде – один из нескольких проектов, которые Луис Кан осуществил за пределами США. Он стал символом становления современной Индии, неразрывно связанной со своими традициями и обычаями.

mainImg


Луис Кан оказал сильнейшее влияние на современную архитектуру. Мастера разных поколений отмечают самое разное воздействие Кана на их собственную деятельность: Френк Гери, Моше Сафди, Марио Ботта, Ренцо Пьяно, Дениз Скотт Браун, Алехандро Аравена, Питер Цумтор, Роберт Вентури, Тадао Андо, Со Фудзимото, Стивен Холл и многие другие – каждый из них находил в творчестве Кана что-то свое. Работы Кана стали символом критического движения архитектурной мысли современности. Его называли философом среди архитекторов – и не без основания, хотя он также был и техническим новатором. Уникальность фигуры этого архитектора заключается в синтезе концептуальных позиций рационализма XIX века, академизма Эколь де Боз ар, местных строительных традиций и модернистской архитектуры.

«Интернациональный стиль стал пробуждением Кана, освобождением от консерватизма академических установок, который довлел над его учебой в Университете Пенсильвании и ранней карьерой» [1, p. 23]. Его зрелые работы достигали предела монументальности, предписанной классикой, но также были аскетичны, функциональны и лишены всякого рода украшения, что сближает его с критериями модернистcкой архитектуры. Эти особенности очевидны в его больших работах: Институте Солка, Бангладешском Комплексе Национального собрания и Индийском институте менеджмента в Ахмадабаде.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Индийский институт менеджмента Ахмадабад, более известный как IIM Ахмадабад или просто IIMA, был одним из нескольких проектов, которые Кан сделал за пределами США и, пожалуй, одним из самых известных, наряду со зданием Национального собрания в Дакке. Институт был построен на небольшом отдалении от центра города Ахмадабада, одного из самых крупных в Индии (приблизительно 6,3 млн человек). Ахмадабад на всем протяжении своей истории был известен как индустриальный центр. В период с 1960 по 1970 город был столицей штата Гуджарат, что способствовало развитию там образования и торговли, и тогда Ахмадабад приобрел репутацию центра высшего образования в Индии. В виду образовательного, научного, и технологического роста возникает идея строительства в Ахмадабаде кампуса Индийского института менеджмента (IIM). Строительство университета предполагало продвижение определенных профессий, ориентированных на управление в промышленности, вуз предполагал новую философию школы, западный стиль обучения.
Старый и новый кампусы. Спроектированное Каном выделено цветом



 В 1961 индийское правительство и власти штата Гуджарат в сотрудничестве с Гарвардской школой бизнеса организовали комиссию по проектированию нового университета. Проект был поручен местному архитектору Балкришне Доши (Balkrishna Doshi Vithaldas), который и курировал его на протяжении всего строительства вплоть до завершения в 1974 году. Доши предложил проектировать кампус Луису Кану, которым он был очарован. Появление в 1960-х годах в Ахмадабаде американского архитектора говорит о поворотном моменте в архитектуре независимой Индии. Доши полагал, что Кан сможет предложить новую, современную западную модель вуза для Индии.

Для Кана проектирование Индийского института менеджмента стало не просто эффективным планированием пространства: архитектор желал создать нечто большее, чем традиционный институт. Он подверг пересмотру образовательную инфраструктуру и всю традиционную систему: образование должно было стать совместным, междисциплинарным, происходящим не только в классах, но и вне их.
zooming
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Школу Кан понимал как совокупность пространств, где можно учиться. «Школы берут начало от человека под деревом, который, не зная, что он учитель, делился своим знанием с несколькими слушателями, которые, в свою очередь, не знали, что они ученики» [2, p. 527]. Вскоре возникла школа, как здание, как система, как архитектура. Современная разветвленная система обучения берет начало от такой школы, но ее первоначальная структура была забыта, архитектура школы стала утилитарной и потому не отражает свободный дух, присущий «человеку под деревом». Таким образом, Кан в своем понимании школы восходит не к утилитарному пониманию функции школы, а к духу образования, архетипу школы. «Школа как понятие, то есть дух школы, сущность воли к его осуществлению – это то, что архитектор должен отразить в своем проекте». [2, p. 527]

Школа есть не функция, а идея «Школы», ее воля к осуществлению. Функцию Кан стремится свести к неким общим типам, извечно существующим «институтам» человеческого общества. Понятие «школа» – это абстрактная характеристика пространств, пригодных для того, чтобы там учиться. Идея «школы» для Кана – это форма, не имеющая ни очертаний, ни размеров. Архитектура школы должна проявляться в способности осуществить идею «школы» больше, чем в проектировании конкретной школы. Таким образом, Луис Кан проводит различие между формой и проектом. Форма «Школы» для Кана это не «что», а «как». И если проект – это измеримое, то форма – это та часть работы, которая не поддается измерению. Но форма может осуществиться только в проекте – измеримом, видимом. Кан убежден, что здание начинается с программы, т.е. формы, которая в процессе проектирования проходит сквозь измеряемые средства и вновь становится неизмеримым. Воля к созиданию побуждает форму быть тем, чем она хочет быть. «Точное понимание того, что определяет пространства, пригодные для школы, заставило бы учебные заведения требовать от архитектора, чтобы он знал, какой школа хочет быть, что равносильно пониманию того, что представляет собой форма Школа». [2, p. 528]

Корпуса института менеджмента разделены и сгруппированы в соответствии с «формой школы», ее программным использованием. «Типы сооружений, осуществленные в IIM, не уникальны для университетов, но они особым образом ориентированы и скомпонованы внутри всего комплекса» [1, p. 37]. Кан, обращаясь к обширному техническому заданию, проектирует главное здание, которое включает административные помещения, библиотеку, аудитории, кухню, столовую, амфитеатр. «Визуальная иерархия применяется, чтобы придать значение главному учебному корпусу в составе комплекса. Меньшим значением обладают спальные корпуса, ориентированные по диагонали от главного, а также жилье сотрудников университета по периметру кампуса» [1, p. 35].
zooming
План с экспликацией



Такая функциональная дифференциация и последовательная организация зон создает постепенный переход от общественного к личному пространству. Чтобы создать удобную среду для жизни студентов, было необходимо отделить жилье студентов от учебных помещений зелеными пространствами. Именно через них студент должен совершить церемониальное путешествие на пути к главному корпусу, обозначая границу между средой для жизни и работы.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде
Фотография © Marat Nevlyutov



Важный элемент кампуса – площадь, окруженная с трех сторон крылом административных офисов, библиотекой и аудиториями. Она принимает большие собрания и празднования и фактически является «лицом» университета. Изначальной задумкой Кана было создать площадь внутри главного корпуса, закрытую со всех сторон, но «…проект был реализован лишь частично, с некоторыми изменениями. Кухня и столовая, например, были перенесены, так что площадь внутри главного корпуса стала открытой» [3, p. 94]
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Структура университетского кампуса отражает собственное понимание Кана процесса обучения. Традиционное образование в «классическую», согласно Мишелю Фуко, эпоху является консервативным, репрессивным институтом власти, наравне с казармами, тюрьмами, больницами, что находит свое отражение в соответствующей архитектуре. Принципиальной же для Кана является свобода образовательного процесса. Архитектор не желает создавать однотипные классные комнаты, коридоры и другие, так называемые, функциональные площади компактно организованные архитектором, который точно придерживается указаний школьных властей. [3, p. 527].

Под «свободой образовательного процесса» Кан подразумевает «ускользание» из-под гнета тотального контроля, создание условий близких отношений между преподавателем и учеником, отсутствие жесткого расписания и дисциплины. Для этого Кану необходимы открытые и недифференцированные функциональные зоны. Так, в главном корпусе студент попадает в широкие коридоры, которые должны, по мысли Кана, стать аудиториями, принадлежащими самим студентам. Сами аудитории организованы, как амфитеатры, где ученики сидят вокруг учителя. В коридорах – окна, выходящие на площадь и сады. Это места неформальных встреч и контактов, места, предоставляющее возможность для самообразования. Пространства вне классов для Кана были так же важны в образовании, как и аудитории. Тем не менее, Кан не впадает в предельный редукционизм пустого неразделенного пространства.
Макет Кана и изометрия главного корпуса без площади



Характерной чертой его планов является именно разделение обслуживающих помещений и обслуживаемых пространств. Именно он разрабатывает представление о цилиндре как об обслуживающем и прямоугольнике как об обслуживаемом элементах [4, p. 357]. Кан изобретает комнату-конструкцию, помещает обслуживающие элементы в полые стены, в полые столбы. «Конструкция должна быть такой, чтобы пространство входило в нее, было в ней видимо и ощутимо. Сегодня мы создаем полые, а не массивные стены, полые столбы». [5, p. 523]. Опоры, колонны – конструктивные элементы становятся у Кана помещениями, полноценными компонентами пространства.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Пространство IIM структурировано обслуживающими элементами. Лестницы, коридоры, санузлы жилых и учебных корпусов помещены в «колонны-цилиндры» и «полые стены». Структура кампуса «желает» выразить, как здание построено и как функционирует. Она реализуется в чистой форме, где маскировка элементов обслуживания является невозможной.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Кан создает наслоение внутренних и наружных пространств посредством использования широких круглых и арочных отверстий в стенах. Массив стен прорезается окнами, обнажая широкие холлы, открывая защищенную территорию интерьера в экстерьер, позволяя естественному свету проникать внутрь. Свет для Кана был способом образования пространства, непременным условием восприятия архитектуры. Помещения различаются не только благодаря качествам их физических границ и функционального наполнения, но и тем, как по-разному в них проникает свет. Архитектура возникает от стеновой конструкции, отверстия для света должно быть организовано, как элемент стены, и способ этой организации – ритм, но ритм не физический, а светотеневой. Архитектурным можно назвать только то пространство, которое имеет свой свет и свою конструкцию, оно организовано их «желанием».
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov



Проектируя IIM, Кан сосредотачивается не на защите от солнца, а, скорее, на качестве теней. Для этого он создает глубокие коридоры и высоко поднимает проемы арочных окон. Таким образом, внимание зрителя обращено не на источник света, а на его воздействие и производимую им тень. С помощью тени Кану удается создавать аскетичное, сакральное, драматическое пространство.
zooming
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Работая здесь со светом, Кан работает с массивностью стены, с ее материальностью. Материал указывает на то, как он должен быть сложен, архитектор использует его не как текстуру или цвет, а как конструкцию. «Кирпич желает быть аркой,» – говорит Кан. Архитектор мастерски применяет этот традиционный материал в строительстве IIM. Его повсеместное использование немного подавляет, но придает монументальность и единство всем элементам кампуса. Использование кирпича вполне закономерно и отсылает к местной строительной традиции. Материальность и монументальность IIM была реакцией на дематериалиализацию безжизненных стеклянных построек крупных городов.
zooming
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Кан искал свой путь в модернистской архитектуре, искал вечные структурные законы архитектуры, неподвластные моде и стилю. Он был бесконечно увлечен традиционными знаниями, представлениями о мире и архитектуре, восхищается руинами, древними зданиями, лишенными отделки и украшения: только они, по его мнению, показывают свою истинную структуру. В кампусе IIM архитектор интерпретирует архетипы с позиции современной строительной технологии. Кан не просто повторяет геометрию древних сооружений, он осмысляет их структуру, конструкцию, функцию, типологию, что позволяет дать кампусу присущую руинам монументальность.
zooming
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Проект кампуса IIM непосредственно происходит от священной геометрии Индии, тем самым преодолевая разрыв между историей и современностью. Кан смог создать сложную систему зданий, основанных, прежде всего, на формах и материалах, найденных в пределах древнеиндийской мысли и традиции. «Сакральная геометрия Кана использует круг и квадрат, фигуры, которые получены из священной индийской мандалы. Мандала была традиционным способом планировки индийских городов, храмов и домов, обеспечивая структуру и порядок жизни индийцев в течение многих тысячелетий» [1, p. 40]. Эта геометрическая организация круга, вписанного в квадрат, и диагоналей, проходящих через углы квадрата в 45 градусов, возникает у Кана в расположении внутренних дворов, дорог, размещении зданий, в поэтажной планировке и структуре фасадов.
Диагональные пути перемещения по кампусу



«Ортогональная выразительность кампуса IIM также следует за строгими правилами, никогда не отклоняясь от углов 90 и 45 градусов» [1, p. 41]. Пути из жилых корпусов все направлены к главному зданию под углом 45 градусов, повторяя геометрию мандалы, а сами эти корпуса имеют форму модифицированных кубов. «The square is a non-choice»: Луис Кан говорит, что квадрат является уникальной фигурой, способной структурировать реальность и решить многие проблемы проектирования. [6, p. 98]

Таким образом, интерес Луиса Кана распространялся не только на форму и конструкцию, но также на семантику образа и места. Для Кана важны использование региональных строительных методов, традиционных материалов, понимание условий окружающей среды. Луис Кан чувствовал и «усваивал» места, поэтому, в первую очередь, его архитектура – не об архитектуре, а о месте и человеческом опыте.

При жизни Кан смог увидеть большую часть запроектированного им кампуса воплощенной, но завершил строительство другой архитектор – Доши. Луис Кан умер 17 марта 1974 года на Пенсильванском возкале в Нью-Йорке, на пути домой в Филадельфию после поездки в Ахмадабад. Индийский институт менеджмента стал символом становления современной Индии, неразрывно связанной со своими традициями строгости и монументальности.

[1] Carter J., Hall E. Indian Institute of Management. Louis Kahn // Contemporary Responses of Indian Architecture. Utah: University of Utah, 2011.
[2] Кан Л. Форма и проект // Мастера архитектуры об архитектуре / Под общ.ред. А. В. Иконникова. М.: 1971.
[3] Peter Gast K. Louis I. Kahn. Basel: Birkhauser, 1999.
[4] Фремптон К. Современная архитектура: Критический взгляд на историю развития / Пер. с англ. Е. А. Дубченко; Под ред. В. Л. Хайта. М.: Стройиздат, 1990.
[5] Кан Л. Моя работа // Мастера архитектуры об архитектуре / Под общ. ред. А. В. Иконникова. М.: 1971.
[6] Ronner H., Jhaveri S., Vasella A. Louis I. Kahn. Complete Work, 1935–1974. Bâle: Birkhäuser, 1977.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде
Фотография © Marat Nevlyutov
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov
zooming
Старый и новый кампусы

08 Июля 2014

Похожие статьи
Соцсети на службе городского планирования
Социальные сети давно перестали быть только платформой для общения, но превратились в инструмент бизнеса, образования, маркетинга и даже развития городов. С их помощью можно находить точки роста и скрытый потенциал территорий. Яркий пример – исследование агентства Digital Guru о туристических возможностях Автозаводского района Тольятти.
В поисках стиля: паттерны и гибриды
Специально для Арх Москвы под кураторством Ильи Мукосея и по методике Марата Невлютова и Елены Борисовой студенты первых курсов МАРШ провели исследование «нового московского стиля». Результатом стала группа иконок – узнаваемых признаков, карта их распространенности и два вывода. Во-первых, ни один из выявленных признаков ни в одной постройке не встречается по одиночке, а только в «гибридах». Во-вторых, пользоваться суммой представленных наблюдений как готовым «определителем» нельзя, а вот началом для дискуссии она может стать. Публикуем исследование. Заодно призываем к началу дискуссии. Что он все-таки такое, новый московский стиль? И стиль ли?
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Технологии и материалы
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Сейчас на главной
Полотно на веревке
Вилла Casa de Linho, построенная по проекту бюро Tetro на окраине Белу-Оризонти, романтизированно изображает профессиональную деятельность заказчицы-модельера.
Изначальная материя
В интерьерах лобби жилого комплекса FØRST бюро WALL смогло развернуть общую концепцию в неожиданном направлении: через соединение брутальных ортогональных форм с природными материалами, создав ассоциации с северной природой, скалами и сосновым лесом.
Тайга во дворе
В тюменском жилом комплексе «Сердце Сибири» по проекту АБ «Вещь!» благоустроены дворы «Южная тайга» и «Северная тайга», а также бульвар «Тропа Сибири». Малые архитектурные формы отсылают к Тунгусскому метеориту и медвежьей берлоге, активная геопластика помогает усложнить пространство и маршруты.
Пресса: В Петербурге выбрали облик вестибюля станции метро...
В конце июля в Петербурге подвели итоги архитектурного конкурса на концепцию административного корпуса вестибюля новой станции метро «Лиговский проспект — 2». Первое место заняла работа «Студии 17», второе — архитектурного бюро SLOI Architects, третье — «А.Лен». Многие петербуржцы на решение жюри отреагировали неоднозначно и требуют пересмотра результатов. Собака.ru собрала мнения экспертов о проектах участников.
Леса, санки и трансформации
В Новосибирске наградили победителей городского молодежного фестиваля «АРХ-РЕАЛИЗАЦИЯ. От идеи до результата». Идеи объектов предлагали студенты вузов города, пять победивших проектов реализовали в дереве на территории кампуса НГАСУ. Один объект установят в одном из жилых комплексов нового микрорайона «Клюквенный».
Квадраты и ромбы
В проекте дома на 51 социальную квартиру в Барселоне от бюро Cierto Estudio учтены местные климатические и общественные условия.
Магия закулисья
Интерьер ресторана «Сайар» от бюро Merilo Design, расположенного в здании театра имени Галиасгара Камала, поражает воображение феерическим разнообразием и качеством реализации различных элементов, тем и приемов, перефразирующих на современный лад мотивы татарской культуры и образы театра.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
Развитие ландшафта
ЖК «Альпен» спроектирован TOBE architects для вытянутого участка, выходящего к реке Охта. Архитекторы предложили террасированную форму, несколько серых оттенков, а также выступающие за плоскость стены эркеры и балконы – по замыслу все это отыгрывает образ горного массива, который естественным образом сочетается с рекой.
Времени действительно нет?
С 22 июля по 5 октября 2025 года в Аптекарском приказе в Музее архитектуры работает выставка «Времени нет» – совместный проект МУАР и сообщества ЦЕХ, куда входят архитектурные бюро Saga, ХОРА и NOWADAYS office. ЦЕХ собрал двадцать одного участника, предложил им изучить цифровой каталог Музея архитектуры, выбрать оттуда документы или произведения искусства и на основе или в диалоге с ними создать оригинальные работы.
Вожу с собой
Дом Voyager, сделанный Lab House из морского контейнера и поставленный на шасси, можно прицепить к грузовому автомобилю и увезти в красивое место. Дом автономен, а внутри есть все, необходимое для комфортной жизни. Площадь значительно расширяет складная терраса.
Звёздный путь
Большие архитектурные фестивали отмеряют, так или иначе, историю постсоветской действительности. Архстояние, определенно, среди них, а юбилейное – особенно. Оно получилось крупным, системным высказыванием, во многом благодаря силе воли куратора этого года Василия Бычкова. Можно его даже понять, в целом, как большой объект, сооруженный, при участии многих коллег, в том числе архитекторов-звезд, в лесу арт-парка Никола-Ленивец – авторства инициатора и бессменного организатора Арх Москвы. Изучаем слои смыслов, виды высказываний – в этот раз они лучше, чем раньше, раскладываются «по полочкам».
Арка, гранит, 90-е
В Петербурге подвели итоги конкурса на концепцию вестибюля станции метро «Лиговский проспект-2», который станет частью узла Высокоскоростной железнодорожной магистрали. Показываем концепции всех финалистов, чуть подробнее останавливаемся на призерах и пытаемся понять, почему выбор жюри оказался именно таким.
Масштаб и драйв
Реконструкция интерьеров главного корпуса РУДН по проекту бюро HAAST – еще один пример переформатирования памятника советского модернизма в соответствии с современными представлениями об эстетике, комфорте и функциях, которые должны присутствовать в успешной и не чуждой инновациям образовательной институции.
Универсальный игрок
Офисный комплекс, выстроенный на 80% из древесины по проекту бюро ALTA на окраине Рена, стал «посредником» между сельским ландшафтом и насыщенной городской средой.
Лес вместо ленты
Studio Rostovskii разработала концепцию загородного комплекса, в котором гостям предлагают отключиться от городской суеты в буквальном смысле: мобильная связь блокируется почти на всей территории и перестает отвлекать от общения и созерцания. Коттеджи и другие постройки с отделкой из термолиственницы и кортеновской стали учитывают рельеф и ландшафт и также помогают разглядеть красоту вокруг.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Город как сюжет
Подход Сергея Скуратова к крупным участкам хочется определить как «тотальный дизайн-код» – он в равной степени внимателен к общей композиции и деталям; а также настроен на то, чтобы абсолютно всё было продумано и подчинено авторской воле. Ренессансный, если подумать, подход, титанический труд, требующий завидной воли и упорства. Ну, и результат – заметные произведения. Рассматриваем возрожденный проект центральной части жилого района «Седьмое небо» в Казани, структуру, продуманную до «градиента акцентности» (sic!) фасадов. А также «литературную» идею и даже авторские сомнения в ней.
Графский парк
Проектное бюро М4 благоустроило Милютинский парк в Алупке. Архитекторы мягко подчеркнули богатство ландшафта с помощью авторских МАФов, а также добавили яркий акцент – бетонные лепестки, очерчивающие сцену с амфитеатром.
Верная функция
Подбирая новую функцию для бывшей детской больницы конца XIX века в Иваново, бюро BOMAR и заказчик отказались от надежных офисов в пользу преемственности: в конечном итоге здание превратилось в детский образовательный центр. Стратегия оказалась верной: арендодатели нашлись быстро, а история объекта культурного наследия продолжилась.
Сад надежды на свободу
В Спасо-Евфимиевом монастыре в Суздале в октябре открыли Сад арестантского корпуса: там, где с XVIII века до оттепели была тюрьма. Авторы архитектуры – NOῨD Короткий метр, ландшафта – бюро МОХ. Садов на самом деле не один, а два разных. Очень разных. Пытаемся разобраться, правильно ли они воздействуют не эмоции посетителя и заодно показываем красоту июньского цветения рудеральных растений.
Восставший в пепле
Словенское бюро Ofis восстановило из руин историческое шале Адольфа Мура начала XX века на берегу Бохиньского озера. Его основной объем выполнен из дерева, карбонизированного по традиционной технологии.
Со-общение
В Ruarts Foundation – выставка «Сообщение» с подзаголовском «Другая история фотографии». Она тут изложена честно, «от дагеротипов» до нейронок, – как развитие, так и разрывы исторической ленты подчеркнуты дизайном экспозиции от Константина Ларина и Арсения Бекешко. А вот акценты, как водится, расставлены так, чтобы хронологию «остранить» и превратить в выставку, которая сама по себе произведение.
Упрощение для гармонии
По проекту alexey podkidyshev studio в центральной части Грозного началась реновация Музея Чеченской Республики. Новая планировочная структура сделает музей удобнее, а фасадная система и работа с объемом позволит сбалансировать ансамбль со зданием драматического театра. Благоустройством прилегающих территорий занимается TGNK landscape.
Южный остров
Клубный дом «Моретта» строится по проекту бюро Archivista в одном из особенно зеленых районов Сочи. Команда вписала в сложный рельеф не только жилые корпуса, но и детский сад, двухуровневый паркинг, коммерческие помещения, а также благоустройство и новые пешеходны маршруты, которые делают среду района более комфортной. Статус резиденций подчеркивают дорогие облицовочные материалы, моллированное стекло и лаконичные формы.
Светлое подземелье
На Центральном вокзале в Амстердаме открылся новый терминал для пассажиров, отправляющихся в Лондон поездами Eurostar. Авторы проекта – ZJA Architects & Engineers и Superimpose Architecture.