Какой хочет быть школа?

Индийский институт менеджмента в Ахмадабаде – один из нескольких проектов, которые Луис Кан осуществил за пределами США. Он стал символом становления современной Индии, неразрывно связанной со своими традициями и обычаями.

mainImg


Луис Кан оказал сильнейшее влияние на современную архитектуру. Мастера разных поколений отмечают самое разное воздействие Кана на их собственную деятельность: Френк Гери, Моше Сафди, Марио Ботта, Ренцо Пьяно, Дениз Скотт Браун, Алехандро Аравена, Питер Цумтор, Роберт Вентури, Тадао Андо, Со Фудзимото, Стивен Холл и многие другие – каждый из них находил в творчестве Кана что-то свое. Работы Кана стали символом критического движения архитектурной мысли современности. Его называли философом среди архитекторов – и не без основания, хотя он также был и техническим новатором. Уникальность фигуры этого архитектора заключается в синтезе концептуальных позиций рационализма XIX века, академизма Эколь де Боз ар, местных строительных традиций и модернистской архитектуры.

«Интернациональный стиль стал пробуждением Кана, освобождением от консерватизма академических установок, который довлел над его учебой в Университете Пенсильвании и ранней карьерой» [1, p. 23]. Его зрелые работы достигали предела монументальности, предписанной классикой, но также были аскетичны, функциональны и лишены всякого рода украшения, что сближает его с критериями модернистcкой архитектуры. Эти особенности очевидны в его больших работах: Институте Солка, Бангладешском Комплексе Национального собрания и Индийском институте менеджмента в Ахмадабаде.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Индийский институт менеджмента Ахмадабад, более известный как IIM Ахмадабад или просто IIMA, был одним из нескольких проектов, которые Кан сделал за пределами США и, пожалуй, одним из самых известных, наряду со зданием Национального собрания в Дакке. Институт был построен на небольшом отдалении от центра города Ахмадабада, одного из самых крупных в Индии (приблизительно 6,3 млн человек). Ахмадабад на всем протяжении своей истории был известен как индустриальный центр. В период с 1960 по 1970 город был столицей штата Гуджарат, что способствовало развитию там образования и торговли, и тогда Ахмадабад приобрел репутацию центра высшего образования в Индии. В виду образовательного, научного, и технологического роста возникает идея строительства в Ахмадабаде кампуса Индийского института менеджмента (IIM). Строительство университета предполагало продвижение определенных профессий, ориентированных на управление в промышленности, вуз предполагал новую философию школы, западный стиль обучения.
Старый и новый кампусы. Спроектированное Каном выделено цветом



 В 1961 индийское правительство и власти штата Гуджарат в сотрудничестве с Гарвардской школой бизнеса организовали комиссию по проектированию нового университета. Проект был поручен местному архитектору Балкришне Доши (Balkrishna Doshi Vithaldas), который и курировал его на протяжении всего строительства вплоть до завершения в 1974 году. Доши предложил проектировать кампус Луису Кану, которым он был очарован. Появление в 1960-х годах в Ахмадабаде американского архитектора говорит о поворотном моменте в архитектуре независимой Индии. Доши полагал, что Кан сможет предложить новую, современную западную модель вуза для Индии.

Для Кана проектирование Индийского института менеджмента стало не просто эффективным планированием пространства: архитектор желал создать нечто большее, чем традиционный институт. Он подверг пересмотру образовательную инфраструктуру и всю традиционную систему: образование должно было стать совместным, междисциплинарным, происходящим не только в классах, но и вне их.
zooming
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Школу Кан понимал как совокупность пространств, где можно учиться. «Школы берут начало от человека под деревом, который, не зная, что он учитель, делился своим знанием с несколькими слушателями, которые, в свою очередь, не знали, что они ученики» [2, p. 527]. Вскоре возникла школа, как здание, как система, как архитектура. Современная разветвленная система обучения берет начало от такой школы, но ее первоначальная структура была забыта, архитектура школы стала утилитарной и потому не отражает свободный дух, присущий «человеку под деревом». Таким образом, Кан в своем понимании школы восходит не к утилитарному пониманию функции школы, а к духу образования, архетипу школы. «Школа как понятие, то есть дух школы, сущность воли к его осуществлению – это то, что архитектор должен отразить в своем проекте». [2, p. 527]

Школа есть не функция, а идея «Школы», ее воля к осуществлению. Функцию Кан стремится свести к неким общим типам, извечно существующим «институтам» человеческого общества. Понятие «школа» – это абстрактная характеристика пространств, пригодных для того, чтобы там учиться. Идея «школы» для Кана – это форма, не имеющая ни очертаний, ни размеров. Архитектура школы должна проявляться в способности осуществить идею «школы» больше, чем в проектировании конкретной школы. Таким образом, Луис Кан проводит различие между формой и проектом. Форма «Школы» для Кана это не «что», а «как». И если проект – это измеримое, то форма – это та часть работы, которая не поддается измерению. Но форма может осуществиться только в проекте – измеримом, видимом. Кан убежден, что здание начинается с программы, т.е. формы, которая в процессе проектирования проходит сквозь измеряемые средства и вновь становится неизмеримым. Воля к созиданию побуждает форму быть тем, чем она хочет быть. «Точное понимание того, что определяет пространства, пригодные для школы, заставило бы учебные заведения требовать от архитектора, чтобы он знал, какой школа хочет быть, что равносильно пониманию того, что представляет собой форма Школа». [2, p. 528]

Корпуса института менеджмента разделены и сгруппированы в соответствии с «формой школы», ее программным использованием. «Типы сооружений, осуществленные в IIM, не уникальны для университетов, но они особым образом ориентированы и скомпонованы внутри всего комплекса» [1, p. 37]. Кан, обращаясь к обширному техническому заданию, проектирует главное здание, которое включает административные помещения, библиотеку, аудитории, кухню, столовую, амфитеатр. «Визуальная иерархия применяется, чтобы придать значение главному учебному корпусу в составе комплекса. Меньшим значением обладают спальные корпуса, ориентированные по диагонали от главного, а также жилье сотрудников университета по периметру кампуса» [1, p. 35].
zooming
План с экспликацией



Такая функциональная дифференциация и последовательная организация зон создает постепенный переход от общественного к личному пространству. Чтобы создать удобную среду для жизни студентов, было необходимо отделить жилье студентов от учебных помещений зелеными пространствами. Именно через них студент должен совершить церемониальное путешествие на пути к главному корпусу, обозначая границу между средой для жизни и работы.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде
Фотография © Marat Nevlyutov



Важный элемент кампуса – площадь, окруженная с трех сторон крылом административных офисов, библиотекой и аудиториями. Она принимает большие собрания и празднования и фактически является «лицом» университета. Изначальной задумкой Кана было создать площадь внутри главного корпуса, закрытую со всех сторон, но «…проект был реализован лишь частично, с некоторыми изменениями. Кухня и столовая, например, были перенесены, так что площадь внутри главного корпуса стала открытой» [3, p. 94]
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Структура университетского кампуса отражает собственное понимание Кана процесса обучения. Традиционное образование в «классическую», согласно Мишелю Фуко, эпоху является консервативным, репрессивным институтом власти, наравне с казармами, тюрьмами, больницами, что находит свое отражение в соответствующей архитектуре. Принципиальной же для Кана является свобода образовательного процесса. Архитектор не желает создавать однотипные классные комнаты, коридоры и другие, так называемые, функциональные площади компактно организованные архитектором, который точно придерживается указаний школьных властей. [3, p. 527].

Под «свободой образовательного процесса» Кан подразумевает «ускользание» из-под гнета тотального контроля, создание условий близких отношений между преподавателем и учеником, отсутствие жесткого расписания и дисциплины. Для этого Кану необходимы открытые и недифференцированные функциональные зоны. Так, в главном корпусе студент попадает в широкие коридоры, которые должны, по мысли Кана, стать аудиториями, принадлежащими самим студентам. Сами аудитории организованы, как амфитеатры, где ученики сидят вокруг учителя. В коридорах – окна, выходящие на площадь и сады. Это места неформальных встреч и контактов, места, предоставляющее возможность для самообразования. Пространства вне классов для Кана были так же важны в образовании, как и аудитории. Тем не менее, Кан не впадает в предельный редукционизм пустого неразделенного пространства.
Макет Кана и изометрия главного корпуса без площади



Характерной чертой его планов является именно разделение обслуживающих помещений и обслуживаемых пространств. Именно он разрабатывает представление о цилиндре как об обслуживающем и прямоугольнике как об обслуживаемом элементах [4, p. 357]. Кан изобретает комнату-конструкцию, помещает обслуживающие элементы в полые стены, в полые столбы. «Конструкция должна быть такой, чтобы пространство входило в нее, было в ней видимо и ощутимо. Сегодня мы создаем полые, а не массивные стены, полые столбы». [5, p. 523]. Опоры, колонны – конструктивные элементы становятся у Кана помещениями, полноценными компонентами пространства.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Пространство IIM структурировано обслуживающими элементами. Лестницы, коридоры, санузлы жилых и учебных корпусов помещены в «колонны-цилиндры» и «полые стены». Структура кампуса «желает» выразить, как здание построено и как функционирует. Она реализуется в чистой форме, где маскировка элементов обслуживания является невозможной.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Кан создает наслоение внутренних и наружных пространств посредством использования широких круглых и арочных отверстий в стенах. Массив стен прорезается окнами, обнажая широкие холлы, открывая защищенную территорию интерьера в экстерьер, позволяя естественному свету проникать внутрь. Свет для Кана был способом образования пространства, непременным условием восприятия архитектуры. Помещения различаются не только благодаря качествам их физических границ и функционального наполнения, но и тем, как по-разному в них проникает свет. Архитектура возникает от стеновой конструкции, отверстия для света должно быть организовано, как элемент стены, и способ этой организации – ритм, но ритм не физический, а светотеневой. Архитектурным можно назвать только то пространство, которое имеет свой свет и свою конструкцию, оно организовано их «желанием».
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov



Проектируя IIM, Кан сосредотачивается не на защите от солнца, а, скорее, на качестве теней. Для этого он создает глубокие коридоры и высоко поднимает проемы арочных окон. Таким образом, внимание зрителя обращено не на источник света, а на его воздействие и производимую им тень. С помощью тени Кану удается создавать аскетичное, сакральное, драматическое пространство.
zooming
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Работая здесь со светом, Кан работает с массивностью стены, с ее материальностью. Материал указывает на то, как он должен быть сложен, архитектор использует его не как текстуру или цвет, а как конструкцию. «Кирпич желает быть аркой,» – говорит Кан. Архитектор мастерски применяет этот традиционный материал в строительстве IIM. Его повсеместное использование немного подавляет, но придает монументальность и единство всем элементам кампуса. Использование кирпича вполне закономерно и отсылает к местной строительной традиции. Материальность и монументальность IIM была реакцией на дематериалиализацию безжизненных стеклянных построек крупных городов.
zooming
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Кан искал свой путь в модернистской архитектуре, искал вечные структурные законы архитектуры, неподвластные моде и стилю. Он был бесконечно увлечен традиционными знаниями, представлениями о мире и архитектуре, восхищается руинами, древними зданиями, лишенными отделки и украшения: только они, по его мнению, показывают свою истинную структуру. В кампусе IIM архитектор интерпретирует архетипы с позиции современной строительной технологии. Кан не просто повторяет геометрию древних сооружений, он осмысляет их структуру, конструкцию, функцию, типологию, что позволяет дать кампусу присущую руинам монументальность.
zooming
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Проект кампуса IIM непосредственно происходит от священной геометрии Индии, тем самым преодолевая разрыв между историей и современностью. Кан смог создать сложную систему зданий, основанных, прежде всего, на формах и материалах, найденных в пределах древнеиндийской мысли и традиции. «Сакральная геометрия Кана использует круг и квадрат, фигуры, которые получены из священной индийской мандалы. Мандала была традиционным способом планировки индийских городов, храмов и домов, обеспечивая структуру и порядок жизни индийцев в течение многих тысячелетий» [1, p. 40]. Эта геометрическая организация круга, вписанного в квадрат, и диагоналей, проходящих через углы квадрата в 45 градусов, возникает у Кана в расположении внутренних дворов, дорог, размещении зданий, в поэтажной планировке и структуре фасадов.
Диагональные пути перемещения по кампусу



«Ортогональная выразительность кампуса IIM также следует за строгими правилами, никогда не отклоняясь от углов 90 и 45 градусов» [1, p. 41]. Пути из жилых корпусов все направлены к главному зданию под углом 45 градусов, повторяя геометрию мандалы, а сами эти корпуса имеют форму модифицированных кубов. «The square is a non-choice»: Луис Кан говорит, что квадрат является уникальной фигурой, способной структурировать реальность и решить многие проблемы проектирования. [6, p. 98]

Таким образом, интерес Луиса Кана распространялся не только на форму и конструкцию, но также на семантику образа и места. Для Кана важны использование региональных строительных методов, традиционных материалов, понимание условий окружающей среды. Луис Кан чувствовал и «усваивал» места, поэтому, в первую очередь, его архитектура – не об архитектуре, а о месте и человеческом опыте.

При жизни Кан смог увидеть большую часть запроектированного им кампуса воплощенной, но завершил строительство другой архитектор – Доши. Луис Кан умер 17 марта 1974 года на Пенсильванском возкале в Нью-Йорке, на пути домой в Филадельфию после поездки в Ахмадабад. Индийский институт менеджмента стал символом становления современной Индии, неразрывно связанной со своими традициями строгости и монументальности.

[1] Carter J., Hall E. Indian Institute of Management. Louis Kahn // Contemporary Responses of Indian Architecture. Utah: University of Utah, 2011.
[2] Кан Л. Форма и проект // Мастера архитектуры об архитектуре / Под общ.ред. А. В. Иконникова. М.: 1971.
[3] Peter Gast K. Louis I. Kahn. Basel: Birkhauser, 1999.
[4] Фремптон К. Современная архитектура: Критический взгляд на историю развития / Пер. с англ. Е. А. Дубченко; Под ред. В. Л. Хайта. М.: Стройиздат, 1990.
[5] Кан Л. Моя работа // Мастера архитектуры об архитектуре / Под общ. ред. А. В. Иконникова. М.: 1971.
[6] Ronner H., Jhaveri S., Vasella A. Louis I. Kahn. Complete Work, 1935–1974. Bâle: Birkhäuser, 1977.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде
Фотография © Marat Nevlyutov
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov
zooming
Старый и новый кампусы

08 Июля 2014

Похожие статьи
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Технологии и материалы
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Невесомость как конструктив: минимализм в архитектуре...
С 2025 года компания РЕХАУ выводит на рынок новинку под брендом RESOLUT – алюминиевые светопрозрачные конструкции (СПК), демонстрирующие качественно новый подход к проектированию зданий, где технические характеристики напрямую влияют на эстетику и энергоэффективность архитектурных решений.
Сейчас на главной
Образ малой формы
Начинаем собирать коллекцию современных скамеек – с идеей, «месседжем», архитектурной составляющей. И, главное – либо уникальных, реализованных один раз, либо запущенных в серию, но обязательно по авторскому проекту. Из предложенных проектов редакция отберет лучшие, а из победителей этого мини-конкурса сделаем публикацию, покажем всем ваши скамейки.
А пока что...
Вино из одуванчиков
Работая над интерьером кафе в Казани, архитектурное бюро «Дюплекс» постаралось воссоздать настроение, присущее безмятежному летнему дню. Для этого авторы использовали не только теплую зеленую палитру и декор в виде растений, но и достаточно неожиданные текстуры камня и текстиля, а также световой дизайн.
Растворенный в джунглях
В проекте Canopy House Марсиу Коган и его Studio MK27 предложили человечный вариант модернистского по духу дома, сливающегося с буйной тропической природой на востоке Бразилии.
Миражи наших дней
Если вы читали книгу Даши Парамоновой «Грибы, мутанты и другие: архитектура эры Лужкова», то проект торгового центра в Казани покажется знакомым. Бюро Blank называет свой подход «миражом»: кирпичные фасады снесенного артиллерийского училища возвели заново и интегрировали в объем нового здания.
Парящая вершина
Центр продаж по проекту бюро Wutopia Lab в дельте Жемчужной реки напоминает о горных вершинах – как местных, тропической провинции Гуандун, так и тяньшаньских.
Лекарство и не только
В нижегородском баре «Травник» бюро INT2architecture создало атмосферу мастерской зельевара: пучки трав-ингредиентов свисают с потолка, штукатурка имитирует землебитные стены, а самая эффектная часть – потолок с кратерами, напоминающими гнездо птицы ремез.
Наедине с лесом
Архитектор Станислав Зыков спроектировал для небольшого лесного участка, свободного от деревьев, башню с бассейном на крыше: плавая в нем, можно рассматривать верхушки елей. Все наружные стены дома стеклянные и даже водосток находится внутри, чтобы гости могли лучше слышать шум дождя.
Любовь не горит
Последняя выставка петербургской Анненкирхе перед закрытием на реставрацию вспоминает все, что происходило в здании на протяжении трех столетий: от венчания Карла Брюллова до киносеансов Иосифа Бродского, рок-концерты и выставки экспериментального искусства, наконец – пожар, после которого приход расцвел с новой силой. Успейте запечатлеть образ одного из самых необычных мест Петербурга.
Путь в три шага
Бюро HENN и C.F. Møller выиграли конкурс на проект нового больничного комплекса Ганноверского медицинского института.
Архитектура впечатлений
Бюро Planet9 выпустило книгу «Архитектура впечатлений», посвященную значению экспозиционного дизайна в современном культурном пространстве. В ней собраны размышления о ключевых принципах выставочной архитектуры, реальные кейсы и закулисные истории масштабных проектов. Предлагаем познакомиться с фрагментом книги, где речь идет о нескольких биеннале – венецианских и уральской.
Дом хорошего самочувствия
Бюро Triptyque и Architects Office создали первый в Бразилии многоквартирный дом для здоровой жизни: их башня AGE360 в самом центре вмещает спортивные и спа-объекты.
Блеск дерзновенный
Изучаем «Новый взгляд», первую школу, построенную за последние 25 лет в Хамовниках. У здания три основные особенности: оно рассчитано на универсалии современного образования, обучение через общение и прочее; второе – фасады сочетают структурное моллированное стекло и металлизированно-поливную керамику, они дороги и технологичны. Третье – это школа «Садовых кварталов», последнее по времени приобретение знаменитого квартала Хамовников. И дорогое, и, по-своему, дерзкое приобретение: есть некий молодой задор в этом высказывании. Разбираемся, как устроена школа и где здесь контраст.
Перья на ветру
Павильон по проекту шанхайского бюро GN Architects, подчеркивая красоту пейзажа, служит для привлечения туристов на островок Чайшань в Восточно-Китайском море.
Поворот ядра
Остроумное и емкое пластическое решение – поворот каждого этажа на N градусов – дал ансамбль «танцующих» башен, подобных друг другу, но разных; простых, но сложных. Авторы тщательно продумали один узел и немало повозились с конструкцией колонн, все остальное «было просто». Да, еще стены ядра на каждом этаже развернули – для максимальной эффективности офисных пространств.
Зеленый и чистый
Водно-ландшафтный парк в Екатеринбурге, созданный компанией Urban Green для проведения фестиваля ландшафтного искусства «Атмофест», включает семь «зеленых» технологий – от посевных цветников до датчиков замера качества воздуха и очищающего воду биоплато.
Пресса: Сергей Чобан: «Город-миллионник — это шедевр, который...
Архитектор Сергей Чобан объясняет замысел фасада нового здания Третьяковки в Кадашах, рассказывает о дизайне выставки русских импрессионистов и излагает свое видение развития большого города: что в нем можно строить и сносить, а что нет.
Дом из весенней материи
За этим домом мы наблюдаем уже пару лет: вроде бы простой, не очень сложный, но как удачно вписался в микрорайонный контекст после развязок МСД. Здорово запоминается этот дом всем, кто хотя бы время о времени ездит по шоссе. На наш взгляд, тут Сергею Никешкину, миксуя популярные приемы и подходы архитектуры 2010-х, удалось простое, вроде бы, здание превратить в высказывание «на тему дома как такового». Разбираемся, как так вышло.
Что я несу?
До апреля в зале ожидания московского Северного речного вокзала можно посмотреть инсталляцию, посвященную истории грузоперевозок по Москве-реке. Используя эстетику контейнеров и кранов бюро .dpt создает скульптурный павильон, который заставляет по-новому взглянуть на пышные интерьеры вокзала, а также узнать, как менялась роль реки.
Слои и синергия
Концепция «Студии 44» для конкурса редевелопмента Ижевского оружейного завода основана на выявлении и сохранении всех исторических слоев главного корпуса, который получает функцию культурно-инновационного центра. «Программа» здания помогает соединить профессионалов из разных сфер, а эспланада, набережная Ижа и «заводской» сад – провоцировать дальнейшее изменение прилегающих территорий.
Выросший из своего окружения
Объявлены результаты конкурса по концепции Большого московского цирка, и теперь можно более полно показывать конкурсные проекты. Здесь – проект Маркс Инжиниринг, вызвавший наибольший интерес и одобрение у нашей аудитории.
Райский птичий лай
Вилла Casa Seriema, построенная в окрестностях Белу-Оризонти по проекту бюро Tetro, своими общественными пространствами обращена на горы, а частными комнатами – на густой лес.
Вода и ветер точат камень
По проекту бюро Asadov в районе Дубая, где сосредоточена инфраструктура для кино- и телепроизводства, будет построен жилой комплекс Arisha. Чтобы создать затененные пространства и интригующий силуэт, архитекторы выбрали воронкообразную композицию, а также заимствованные у природы пластические приемы – выветривания и осыпания. Пространства кровли, стилобата и подземного этажа расширяют возможности для досуга в контуре рукотворного «оазиса».
Цирк в Мневниках: сравнение разрезов
Показываем все шесть конкурсных проектов нового Большого цирка, перенесенного в Мневниковскую пойму. Как стало известно сегодня, победителем по итогам общественного голосования на «Активном гражданине» стал всё тот же проект, показанный нам, в качестве победившего, в январе. Но теперь можно посмотреть на разрезы, виды сверху... Некоторые проекты новый ракурс очень освежает.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Мосты и лестницы
Дом на берегу Волги в Саратовской области архитекторы бюро SNOU снабдили большим количеством террас, которые соединяются воздушными мостами – этот элемент присутствует также и в интерьере. Простым объемам и линейной компоновке противопоставлена скульптурная винтовая лестница, которая позволяет спуститься из спальни или кабинета в сад.
Воронка комикса
Эффективное не всегда должно быть сложным: PR-специалист Кристина Шилова рассказывает, как мини-комикс привлек внимание к архитектурному конкурсу и обеспечил рекордные охваты музею «Дом Китобоя». В коллажной истории спасенная после сноса калининградского Дома Советов панель рассказывает о своем путешествии – и собирает лайки.