Какой хочет быть школа?

Индийский институт менеджмента в Ахмадабаде – один из нескольких проектов, которые Луис Кан осуществил за пределами США. Он стал символом становления современной Индии, неразрывно связанной со своими традициями и обычаями.

mainImg


Луис Кан оказал сильнейшее влияние на современную архитектуру. Мастера разных поколений отмечают самое разное воздействие Кана на их собственную деятельность: Френк Гери, Моше Сафди, Марио Ботта, Ренцо Пьяно, Дениз Скотт Браун, Алехандро Аравена, Питер Цумтор, Роберт Вентури, Тадао Андо, Со Фудзимото, Стивен Холл и многие другие – каждый из них находил в творчестве Кана что-то свое. Работы Кана стали символом критического движения архитектурной мысли современности. Его называли философом среди архитекторов – и не без основания, хотя он также был и техническим новатором. Уникальность фигуры этого архитектора заключается в синтезе концептуальных позиций рационализма XIX века, академизма Эколь де Боз ар, местных строительных традиций и модернистской архитектуры.

«Интернациональный стиль стал пробуждением Кана, освобождением от консерватизма академических установок, который довлел над его учебой в Университете Пенсильвании и ранней карьерой» [1, p. 23]. Его зрелые работы достигали предела монументальности, предписанной классикой, но также были аскетичны, функциональны и лишены всякого рода украшения, что сближает его с критериями модернистcкой архитектуры. Эти особенности очевидны в его больших работах: Институте Солка, Бангладешском Комплексе Национального собрания и Индийском институте менеджмента в Ахмадабаде.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Индийский институт менеджмента Ахмадабад, более известный как IIM Ахмадабад или просто IIMA, был одним из нескольких проектов, которые Кан сделал за пределами США и, пожалуй, одним из самых известных, наряду со зданием Национального собрания в Дакке. Институт был построен на небольшом отдалении от центра города Ахмадабада, одного из самых крупных в Индии (приблизительно 6,3 млн человек). Ахмадабад на всем протяжении своей истории был известен как индустриальный центр. В период с 1960 по 1970 город был столицей штата Гуджарат, что способствовало развитию там образования и торговли, и тогда Ахмадабад приобрел репутацию центра высшего образования в Индии. В виду образовательного, научного, и технологического роста возникает идея строительства в Ахмадабаде кампуса Индийского института менеджмента (IIM). Строительство университета предполагало продвижение определенных профессий, ориентированных на управление в промышленности, вуз предполагал новую философию школы, западный стиль обучения.
Старый и новый кампусы. Спроектированное Каном выделено цветом



 В 1961 индийское правительство и власти штата Гуджарат в сотрудничестве с Гарвардской школой бизнеса организовали комиссию по проектированию нового университета. Проект был поручен местному архитектору Балкришне Доши (Balkrishna Doshi Vithaldas), который и курировал его на протяжении всего строительства вплоть до завершения в 1974 году. Доши предложил проектировать кампус Луису Кану, которым он был очарован. Появление в 1960-х годах в Ахмадабаде американского архитектора говорит о поворотном моменте в архитектуре независимой Индии. Доши полагал, что Кан сможет предложить новую, современную западную модель вуза для Индии.

Для Кана проектирование Индийского института менеджмента стало не просто эффективным планированием пространства: архитектор желал создать нечто большее, чем традиционный институт. Он подверг пересмотру образовательную инфраструктуру и всю традиционную систему: образование должно было стать совместным, междисциплинарным, происходящим не только в классах, но и вне их.
zooming
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Школу Кан понимал как совокупность пространств, где можно учиться. «Школы берут начало от человека под деревом, который, не зная, что он учитель, делился своим знанием с несколькими слушателями, которые, в свою очередь, не знали, что они ученики» [2, p. 527]. Вскоре возникла школа, как здание, как система, как архитектура. Современная разветвленная система обучения берет начало от такой школы, но ее первоначальная структура была забыта, архитектура школы стала утилитарной и потому не отражает свободный дух, присущий «человеку под деревом». Таким образом, Кан в своем понимании школы восходит не к утилитарному пониманию функции школы, а к духу образования, архетипу школы. «Школа как понятие, то есть дух школы, сущность воли к его осуществлению – это то, что архитектор должен отразить в своем проекте». [2, p. 527]

Школа есть не функция, а идея «Школы», ее воля к осуществлению. Функцию Кан стремится свести к неким общим типам, извечно существующим «институтам» человеческого общества. Понятие «школа» – это абстрактная характеристика пространств, пригодных для того, чтобы там учиться. Идея «школы» для Кана – это форма, не имеющая ни очертаний, ни размеров. Архитектура школы должна проявляться в способности осуществить идею «школы» больше, чем в проектировании конкретной школы. Таким образом, Луис Кан проводит различие между формой и проектом. Форма «Школы» для Кана это не «что», а «как». И если проект – это измеримое, то форма – это та часть работы, которая не поддается измерению. Но форма может осуществиться только в проекте – измеримом, видимом. Кан убежден, что здание начинается с программы, т.е. формы, которая в процессе проектирования проходит сквозь измеряемые средства и вновь становится неизмеримым. Воля к созиданию побуждает форму быть тем, чем она хочет быть. «Точное понимание того, что определяет пространства, пригодные для школы, заставило бы учебные заведения требовать от архитектора, чтобы он знал, какой школа хочет быть, что равносильно пониманию того, что представляет собой форма Школа». [2, p. 528]

Корпуса института менеджмента разделены и сгруппированы в соответствии с «формой школы», ее программным использованием. «Типы сооружений, осуществленные в IIM, не уникальны для университетов, но они особым образом ориентированы и скомпонованы внутри всего комплекса» [1, p. 37]. Кан, обращаясь к обширному техническому заданию, проектирует главное здание, которое включает административные помещения, библиотеку, аудитории, кухню, столовую, амфитеатр. «Визуальная иерархия применяется, чтобы придать значение главному учебному корпусу в составе комплекса. Меньшим значением обладают спальные корпуса, ориентированные по диагонали от главного, а также жилье сотрудников университета по периметру кампуса» [1, p. 35].
zooming
План с экспликацией



Такая функциональная дифференциация и последовательная организация зон создает постепенный переход от общественного к личному пространству. Чтобы создать удобную среду для жизни студентов, было необходимо отделить жилье студентов от учебных помещений зелеными пространствами. Именно через них студент должен совершить церемониальное путешествие на пути к главному корпусу, обозначая границу между средой для жизни и работы.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде
Фотография © Marat Nevlyutov



Важный элемент кампуса – площадь, окруженная с трех сторон крылом административных офисов, библиотекой и аудиториями. Она принимает большие собрания и празднования и фактически является «лицом» университета. Изначальной задумкой Кана было создать площадь внутри главного корпуса, закрытую со всех сторон, но «…проект был реализован лишь частично, с некоторыми изменениями. Кухня и столовая, например, были перенесены, так что площадь внутри главного корпуса стала открытой» [3, p. 94]
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Структура университетского кампуса отражает собственное понимание Кана процесса обучения. Традиционное образование в «классическую», согласно Мишелю Фуко, эпоху является консервативным, репрессивным институтом власти, наравне с казармами, тюрьмами, больницами, что находит свое отражение в соответствующей архитектуре. Принципиальной же для Кана является свобода образовательного процесса. Архитектор не желает создавать однотипные классные комнаты, коридоры и другие, так называемые, функциональные площади компактно организованные архитектором, который точно придерживается указаний школьных властей. [3, p. 527].

Под «свободой образовательного процесса» Кан подразумевает «ускользание» из-под гнета тотального контроля, создание условий близких отношений между преподавателем и учеником, отсутствие жесткого расписания и дисциплины. Для этого Кану необходимы открытые и недифференцированные функциональные зоны. Так, в главном корпусе студент попадает в широкие коридоры, которые должны, по мысли Кана, стать аудиториями, принадлежащими самим студентам. Сами аудитории организованы, как амфитеатры, где ученики сидят вокруг учителя. В коридорах – окна, выходящие на площадь и сады. Это места неформальных встреч и контактов, места, предоставляющее возможность для самообразования. Пространства вне классов для Кана были так же важны в образовании, как и аудитории. Тем не менее, Кан не впадает в предельный редукционизм пустого неразделенного пространства.
Макет Кана и изометрия главного корпуса без площади



Характерной чертой его планов является именно разделение обслуживающих помещений и обслуживаемых пространств. Именно он разрабатывает представление о цилиндре как об обслуживающем и прямоугольнике как об обслуживаемом элементах [4, p. 357]. Кан изобретает комнату-конструкцию, помещает обслуживающие элементы в полые стены, в полые столбы. «Конструкция должна быть такой, чтобы пространство входило в нее, было в ней видимо и ощутимо. Сегодня мы создаем полые, а не массивные стены, полые столбы». [5, p. 523]. Опоры, колонны – конструктивные элементы становятся у Кана помещениями, полноценными компонентами пространства.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Пространство IIM структурировано обслуживающими элементами. Лестницы, коридоры, санузлы жилых и учебных корпусов помещены в «колонны-цилиндры» и «полые стены». Структура кампуса «желает» выразить, как здание построено и как функционирует. Она реализуется в чистой форме, где маскировка элементов обслуживания является невозможной.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Кан создает наслоение внутренних и наружных пространств посредством использования широких круглых и арочных отверстий в стенах. Массив стен прорезается окнами, обнажая широкие холлы, открывая защищенную территорию интерьера в экстерьер, позволяя естественному свету проникать внутрь. Свет для Кана был способом образования пространства, непременным условием восприятия архитектуры. Помещения различаются не только благодаря качествам их физических границ и функционального наполнения, но и тем, как по-разному в них проникает свет. Архитектура возникает от стеновой конструкции, отверстия для света должно быть организовано, как элемент стены, и способ этой организации – ритм, но ритм не физический, а светотеневой. Архитектурным можно назвать только то пространство, которое имеет свой свет и свою конструкцию, оно организовано их «желанием».
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov



Проектируя IIM, Кан сосредотачивается не на защите от солнца, а, скорее, на качестве теней. Для этого он создает глубокие коридоры и высоко поднимает проемы арочных окон. Таким образом, внимание зрителя обращено не на источник света, а на его воздействие и производимую им тень. С помощью тени Кану удается создавать аскетичное, сакральное, драматическое пространство.
zooming
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Работая здесь со светом, Кан работает с массивностью стены, с ее материальностью. Материал указывает на то, как он должен быть сложен, архитектор использует его не как текстуру или цвет, а как конструкцию. «Кирпич желает быть аркой,» – говорит Кан. Архитектор мастерски применяет этот традиционный материал в строительстве IIM. Его повсеместное использование немного подавляет, но придает монументальность и единство всем элементам кампуса. Использование кирпича вполне закономерно и отсылает к местной строительной традиции. Материальность и монументальность IIM была реакцией на дематериалиализацию безжизненных стеклянных построек крупных городов.
zooming
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Кан искал свой путь в модернистской архитектуре, искал вечные структурные законы архитектуры, неподвластные моде и стилю. Он был бесконечно увлечен традиционными знаниями, представлениями о мире и архитектуре, восхищается руинами, древними зданиями, лишенными отделки и украшения: только они, по его мнению, показывают свою истинную структуру. В кампусе IIM архитектор интерпретирует архетипы с позиции современной строительной технологии. Кан не просто повторяет геометрию древних сооружений, он осмысляет их структуру, конструкцию, функцию, типологию, что позволяет дать кампусу присущую руинам монументальность.
zooming
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде



Проект кампуса IIM непосредственно происходит от священной геометрии Индии, тем самым преодолевая разрыв между историей и современностью. Кан смог создать сложную систему зданий, основанных, прежде всего, на формах и материалах, найденных в пределах древнеиндийской мысли и традиции. «Сакральная геометрия Кана использует круг и квадрат, фигуры, которые получены из священной индийской мандалы. Мандала была традиционным способом планировки индийских городов, храмов и домов, обеспечивая структуру и порядок жизни индийцев в течение многих тысячелетий» [1, p. 40]. Эта геометрическая организация круга, вписанного в квадрат, и диагоналей, проходящих через углы квадрата в 45 градусов, возникает у Кана в расположении внутренних дворов, дорог, размещении зданий, в поэтажной планировке и структуре фасадов.
Диагональные пути перемещения по кампусу



«Ортогональная выразительность кампуса IIM также следует за строгими правилами, никогда не отклоняясь от углов 90 и 45 градусов» [1, p. 41]. Пути из жилых корпусов все направлены к главному зданию под углом 45 градусов, повторяя геометрию мандалы, а сами эти корпуса имеют форму модифицированных кубов. «The square is a non-choice»: Луис Кан говорит, что квадрат является уникальной фигурой, способной структурировать реальность и решить многие проблемы проектирования. [6, p. 98]

Таким образом, интерес Луиса Кана распространялся не только на форму и конструкцию, но также на семантику образа и места. Для Кана важны использование региональных строительных методов, традиционных материалов, понимание условий окружающей среды. Луис Кан чувствовал и «усваивал» места, поэтому, в первую очередь, его архитектура – не об архитектуре, а о месте и человеческом опыте.

При жизни Кан смог увидеть большую часть запроектированного им кампуса воплощенной, но завершил строительство другой архитектор – Доши. Луис Кан умер 17 марта 1974 года на Пенсильванском возкале в Нью-Йорке, на пути домой в Филадельфию после поездки в Ахмадабад. Индийский институт менеджмента стал символом становления современной Индии, неразрывно связанной со своими традициями строгости и монументальности.

[1] Carter J., Hall E. Indian Institute of Management. Louis Kahn // Contemporary Responses of Indian Architecture. Utah: University of Utah, 2011.
[2] Кан Л. Форма и проект // Мастера архитектуры об архитектуре / Под общ.ред. А. В. Иконникова. М.: 1971.
[3] Peter Gast K. Louis I. Kahn. Basel: Birkhauser, 1999.
[4] Фремптон К. Современная архитектура: Критический взгляд на историю развития / Пер. с англ. Е. А. Дубченко; Под ред. В. Л. Хайта. М.: Стройиздат, 1990.
[5] Кан Л. Моя работа // Мастера архитектуры об архитектуре / Под общ. ред. А. В. Иконникова. М.: 1971.
[6] Ronner H., Jhaveri S., Vasella A. Louis I. Kahn. Complete Work, 1935–1974. Bâle: Birkhäuser, 1977.
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде
Фотография © Marat Nevlyutov
Индийский институт менеджмента в Ахмедабаде. Фото © Marat Nevlyutov
zooming
Старый и новый кампусы

08 Июля 2014

Похожие статьи
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Технологии и материалы
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Сейчас на главной
Сечение по Краснодару
Стали известны лауреаты смотра-конкурса «Золотое сечение 2025». Гран-при достался тренировочной базе футбольного клуба «Краснодар» Максима Рымаря. Публикуем полный список награжденных.
Арт-мельница
Историческая автоматическая мельница в чешском Пардубице претерпела сложную, многосоставную реставрацию усилиями бюро TRANSAT и Prokš Přikryl, став в итоге важным художественным центром.
Приморская волна
Градсовет Петербурга рассмотрел проект санаторного комплекса в Солнечном, представленный руководителем бюро «А.Лен» Сергеем Орешкиным. Экспертам понравилась архитектура, но большие сомнения вызвала среда, которая намекает на вероятность апартаментов: дисперсная застройка, небольшое количество парковочных мест и отсутствие крытого бассейна плохо сочетаются с типологией комплекса.
Арка и треугольник
Новый бизнес-центр Stone Мневники от Kleinewelt Architekten, для того же заказчика, что и на Ходынке, в чем-то перекликается с проектами для нее. Но не во всем. В Мневниках больше углов, и сами авторы говорят, что проект построен на контрасте. Действительно, если в первой очереди присутствуют намеки на классику, хотя и очень легкие – ну, хотя бы те же арки, и просто, и перевернутые, то есть ее прообразом можно считать восьмидесятые; то во второй очереди в роли отдаленного прообраза модернизм семидесятых. Их объединяет калейдоскоп не лишенного дерзости благоустройства из лучей и треугольников.
Вторая итерация
Градсовет Петербурга повторно рассмотрел проект дома, который повлияет на панорамы Большой Невки. Бюро «А2» прислушлось к рекомендациям и поработало с ритмом, торцами и верхним террасированным уровнем. Эксперты поддержали улучшения и признали проект удачным.
Парящие ступени
В поместье в горах на юге Китая появились два павильона по проекту бюро DoDesign: они вдохновлены типичными для этой местности огромными камнями.
Солнечный дуплекс
Небольшой отель в Солнечногорске, рассчитанный на автономное размещение двух компаний, построен по проекту DO buro. В сценарий здания заложена как возможность уединения, так и совместного времяпрепровождения: у каждого жилого модуля свой двор и гостиная с панорамным окном, а объединяет их терраса, которую можно использовать в качестве дополнительной площадки для отдыха.
Домашняя триада
Дом по проекту Neogenesis+Studi0261 в Сурате на западе Индии состоит из трех почти одинаковых и независимых секций: здесь с удобством разместились несколько поколений одной семьи.
Тень от франжипани
Ресторан, построенный по проекту бюро Максима Цыбина Overhead на острове Бали, простыми и крупными формами подсвечивает колоритный контекст: на фоне белых и бетонных поверхностей ярче проступает разнообразие растительности, самобытность придомовых храмов и детали окружающих зданий.
Убежище архитектора
Собственный дом архитекторов студии Quatrobase в Московской области изобретателен и включает множество нестандартных решений: двусветную гостиную при каркасной технологии строительства, темный фасад и контрастные окна, а также целый ряд интерьерных и технических находок.
Фабрика здоровья
Работая над проектом оздоровительно-туристического комплекса на берегу Енисея, архитекторы ПТАМ Виссарионова поставили перед собой задачу создать оздоровительные пространства, усиливающие пользу воздействия природы и медицинских процедур на тело и душу. Объемно-пространственные нацелены стимулировать взаимодействие гостей с ландшафтом и друг с другом.
Рыночный куб
MVRDV предложили для тайваньского города Чжубэй новую, максимально гибкую типологию рыночной постройки, применив свой излюбленный прием штабелирования этажей и функций.
Дом над соснами
Дом на юго-западе Франции по проекту Maud Caubet Architectes приподнят над землей, чтобы владельцы могли любоваться кронами сосен.
Механика цветения стеклянного леса
Комплекс апартаментов Саввинская 27 от Level, строительство которого сейчас уже подходит к концу на вытянутом вдоль реки протяженном участке рядом с Новодевичьим монастырем, – обладает очень смелой для Москвы пластикой. Визуально он похож на результат работы стеклодува в соавторстве со скульптором, этакие стеклянно-бетонные джунгли, ритмизованные, но растущие энергично и живописно. Воплотить такую идею – не так-то просто. Рассказываем о концепции ODA и о методах, использованных архитекторами компании АПЕКС для ее реализации. Показываем узлы.
Третья пространственная
Профессор МАРХИ Максим Полещук написал книгу об инновациях. Она выйдет в свет в мае 2025, а пока показываем расширенную авторскую аннотацию. Там сказано, что книге есть разгадка освобождения архитектуры от «плена традиционных институтов: заказчик – подрядчик, проектировщик – строитель, чиновник – девелопер».
Античность и недвижимость
Бюро OMA выиграло конкурс на проект реконструкции футбольного стадиона «Сельман Стермаси» в Тиране: вокруг модернизированной арены появятся жилье, офисы и гостиница.
Между действительным и виртуальным
Интерьер бутика Nude Story на Кузнецком Мосту, реализованный по проекту Романа Гуляева и Марии Цахариас, может показаться очень уж модным: очищенный кирпич, обилие медиа-экранов. Но он освежает и даже завораживает парадоксами, начиная от обилия медиа-экранов в историческом интерьере и заканчивая «фрагментами» каннелированных колонн травянистого цвета.
Благоустройство глазами студентов
В начале марта в Минстрое России подвели итоги Национального студенческого конкурса «Благоустрой!» Были определены победители в шести номинациях, а также обладатель гран-при конкурса в миллион рублей. Рассказываем о проектах-победителях.
Вент-фасад: беда или мелочь?
Еще один памятник модернизма под угрозой: Донскую публичную библиотеку в Ростове-на-Дону архитектора Яна Заниса планируется ремонтировать «с максимальным сохранением внешнего облика» – с переоблицовкой камнем, но на подсистеме, и заменой туфа в кинозале на что-то акустическое. Это пример паллиативного подхода к обновлению модернизма: искажения не касаются «буквы», но затрагивают «дух» и материальную уникальность. Рассказываем, размышляем. Проект прошел экспертизу, открыт тендер на генподрядчика, так что надежды особенной нет. Но почему же нельзя разработать, наконец, методику работы со зданиями семидесятых?
Песнь песней
В Европейском университете в Санкт-Петербурге открылась персональная выставка Сергея Мишина «Проект проекта». По его собственному определению, на ней представлена руда, из которой добывается вещество архитектуры: графика, блокноты, заметки и осколки, предшествующие рабочим чертежам. Кроме графики есть и тексты Сергея Мишина и о нем – выдающиеся примеры того, как можно говорить об архитектуре.
Войти в ущелье
Бюро Ofis полностью перестроило входной павильон живописного ущелья Винтгар в Словении, предложив вернуться к традиционной, не наносящей вреда природе деревянной архитектуре.
Изящество и совместность
Вилла «Грейс», построенная по проекту бюро Романа Леонидова в Подмосковье, балансирует между элегантным минимализмом и широкими порывами русской души. Главный дом решен как последовательность четырех самодостаточных объемов – каждый может существовать по отдельности, но предпочитает быть частью целого. Единение достигается с помощью цвета и системы общих пространств, а богатая пластика, которая менялась по ходу строительства, «окупает» почти полное отсутствие декора.
Скульптуры вместо карет
По проекту Главного управления культурного наследия Московской области в Серпуховском историко-художественном музее к новой функции приспособили каретный сарай. Теперь он действует как открытое фондохранилище и более доступен маломобильным посетителям.
Бетон и искусство иллюзии
В парижском парке Ла-Виллет по проекту бюро Loci Anima реконструирован кинотеатр La Géode – геодезическая сферорама на бруталистском основании.
Галерея у реки
Проект благоустройства набережной Волги в Тутаеве бюро SOTA подготовило для Конкурса малых городов. Набережная решена в виде променада, который предлагает больше способов взаимодействия с рекой: от купания и катания на лодках до просмотра кинолент. Малые архитектурные формы вдохновлены деревянным зодчеством.
Образ малой формы
Начинаем собирать коллекцию современных скамеек – с идеей, «месседжем», архитектурной составляющей. И, главное – либо уникальных, реализованных один раз, либо запущенных в серию, но обязательно по авторскому проекту. Из предложенных проектов редакция отберет лучшие, а из победителей этого мини-конкурса сделаем публикацию, покажем всем ваши скамейки.
А пока что...