Город в городе

Фрагмент главы из книги Пьер-Витторио Аурели «Возможность абсолютной архитектуры» о Освальде Матиасе Унгерсе, OMA и проекте города-архипелага.

Автор текста:
Пьер-Витторио Аурели

mainImg
0 Публикуем отрывок из книги Пьер-Витторио Аурели «Возможность абсолютной архитектуры» с любезного разрешения издательства Strelka Press.
Рецензию на книгу можно прочесть здесь.

zooming
Освальд Маттиас Унгерс. Фото: pa/dpa



В 1970-х годах Западный Берлин переживал затяжной градостроительный кризис. После разрушений Второй мировой войны, раздела Германии на два противостоящих друг другу государства, а самого Берлина – на два города его восточная часть стала столицей Германской Демократической Республики, а западная – одиннадцатой «землей» в составе ФРГ: Западный Берлин превратился в остров, город-государство, огороженный стеной и окруженный вражеской территорией. Эта осада не позволяла городу преодолеть послевоенный кризис. В Берлине сохранялись огромные куски пустого пространства, где здания выглядели изолированными островами; численность населения сокращалась.

В 1977 году группа архитекторов запустила проект спасения города под названием «Берлин – зеленый архипелаг». В эту группу, возглавляемую Освальдом Матиасом Унгерсом, входили Рем Колхас, Петер Риманн, Ганс Колльхофф и Артур Оваска. Для этих архитекторов проблемы послевоенного Западного Берлина представляли плодотворную модель «городов в городе», или, как выражался Унгерс, «города из островов». Этот подход отражал главную концепцию, лежавшую в основе градостроительных проектов Унгерса, которые он вместе со своими студентами разрабатывал в 1964–1977 годах сначала в качестве преподавателя Берлинского технического университета (1963–1969), а затем – профессора Корнелльского университета (1968–1986). Унгерс хотел превратить уникальную ситуацию разделенного и экономически неуспешного Берлина в лабораторию для разработки проекта, противостоящего технократическому и романтическому подходам, популярным в то время. «Берлин – зеленый архипелаг» можно также воспринимать как один из первых примеров критики концепций братьев Крие, идеи которых о восстановлении структуры периметральных кварталов окажут решающее влияние на реконструкцию Берлина в 1980–1990-х.

Фрагментарная реальность Берлина, руины которого напоминали о разрушениях Второй мировой войны, а политическая энергия подкрепляла статус «столицы» войны холодной, давала Унгерсу основу для интерпретации города не с точки зрения крупномасштабного планирования, а как пространства, состоящего из островов, где каждый из них представлял собой уникальный по форме микрогород. Этот подход Унгерс заимствовал у Карла Фридриха Шинкеля, занимавшего пост главного архитектора Берлина в первой половине XIX века. Шинкелю столица Пруссии виделась не как типичный барочный город, спланированный на основе единой логики, а как серия точечных архитектурных интервенций в городскую ткань. По мнению Унгерса, именно такой подход позволил бы преодолеть фрагментарность послевоенного Берлина, превратив сам градостроительный кризис горо да в архитектурный проект. Следуя этой логике и реагируя на резкое падение численности населения Западного Берлина, Унгерс разработал теорию города-архипелага, где город был бы сжат до нескольких островов, сохранивших плотную застройку.
Освальд Матиас Унгерс, Рем Колхас, Ганс Колльхофф, Артур Оваска и Петер Риманн. Город в городе: Берлин — зеленый архипелаг, 1977. «Кризисный» проект города, где он сжимается до пределов своих наиболее важных и неделимых частей



«Берлин – зеленый архипелаг» – редкий проект в истории городского планирования, направленный на преодоление кризиса развития не за счет урбанизации, то есть дальнейшего расширения города, а через его сжатие. Архипелаг Унгерса обрамлял и тем самым придавал форму существующей городской ситуации, признавая факт депопуляции. Это признание между тем было направлено не столько на «дезурбанизацию» города, сколько на укрепление его формы за счет артикуляции границ каждого «острова». Таким образом, создавался архипелаг из масштабных городских артефактов.

Вопреки фантастическим сценариям смерти городов, или, напротив, идеям о приведении города к единой системе или даже о возврате к формам контроля городской среды при помощи таких градостроительных типологий, как замкнутый квартал, «Берлин – зеленый архипелаг» предлагал парадигму, выходящую за рамки модернистских и постмодернистских примеров; этот дерзкий подход до сих пор недооценен. Развитие этого подхода прослеживается в городском проекте Унгерса, реализованном в ряде предложений и исследований 1960–1970-х годов. Все эти работы складываются в единую серию (ее кульминация – «Берлин – зеленый архипелаг»), включающую в себя многочисленные градостроительные проекты, исследования Берлина, сделанные им вместе со студентами, а также результаты интеллектуального обмена между Унгерсом и OMA (последние в начале своей деятельности пытались сформулировать определение «архитектуры мегаполиса»). Сотрудничество Унгерса и OMA, пусть даже оно и не получило достаточного развития, стало одним из самых интересных сюжетов в истории урбанистических исследований 1970-х. Колхаса и Унгерса объединяло не только непосредственное сотрудничество, но и стремление найти альтернативный, «третий путь» для градостроительства. Оба они видели тупик как в городском планировании модернизма, так и в зарождающейся постмодернистской деконструкции всякого городского проекта как такового.

Задачей настоящей главы является интерпретация проекта Унгерса как попытки определения архитектуры города, заложенного в отдельной архитектурной форме. В его проектах артикуляция границ архитектурной формы и ее конечности открывает возможности для феномена «город в городе». На фоне градостроительного кризиса 1960–1970-х, который проявился во многих городах и особенно в Берлине, стратегия «город в городе» давала возможность восстановить ряд важных городских свойств – врожденную коллективность, диалектичность, раздробленность и одновременное соединение разнородных, а иногда и противоречащих друг другу форм.

Формирование Унгерса как архитектора совпало с одним из самых сложных периодов в истории Германии. После Второй мировой войны перед немцами стояла не только задача восстановления опустошенной страны: им предстояло мучительное – политическое, культурное и нравственное – возрождение нации, двенадцать лет находившейся под властью нацизма. Это возрождение затруднялось тем, что Германия оказалась в центре политических процессов холодной войны. Идеологическое противостояние Востока и Запада отразилось и на под ходе к восстановлению города: в результате реализации ряда строительных программ и конкурсных проектов по обе стороны Берлинской стены появились архитектурные сооружения, послужившие образцами для других городов Германии и Европы. Наиболее показательными в этом отношении стали Сталин-аллее на Востоке – монументальный бульвар, спроектированный Херманом Хензельманном в 1952 году и после завершения в 1960-м ставший новым центром столицы ГДР, и жилой район Ханза-Фиртель Интербау в западной части города. Этот район был спроектирован в 1957 году (строительство завершилось в 1961-м) ведущими представителями модернизма, в том числе Алваром Алто, Вальтером Гропиусом и Оскаром Нимейером, как международная выставка жилой архитектуры. Формальное и идеологическое противостояние этих проектов не только подчеркивало диалектическую природу города, но и наглядно свидетельствовало о неэффективности этих сценариев для городской реконструкции. Если Сталин-аллее своей монументальностью возрождала идею бульвара как главного образа города, то Ханза представляла собой иную крайность – различные типологии жилья, разбросанные в природном ландшафте. Возможно, именно поиск третьего пути, лежащего между этими двумя направлениями, был мотивом для первых попыток Унгерса обрисовать собственные градостроительные принципы.

Эти принципы были впервые сформулированы в проектах, которые Унгерс разрабатывал в первой половине 1960-x годов. Речь идет о предложениях по застройке жилых районов Нойштадт (1961–1964) и Грюнцуг-Зюд (1962–1965) в Кельне и Меркишес-Фиртель в Берлине (1962–1967) и конкурсном проекте студенческого общежития в голландском Энсхеде (1964). Подход Унгерса к этим проектам был явно критическим. Их рациональная, монументальная форма была направлена против позднемодернистской градостроительной практики, в которой упрощенное применение строительных стандартов сводило роль архитектора к дизайну оболочки здания. В противоположность традиционному мандату городских проектов Унгерс руководствовался тем, что новые жилые комплексы должны были быть не типовыми пристройками к городу, но его ясно выраженными частями, конечными артефактами, чья внутренняя формальная организация напоминала бы об общей концепции города.



В частности, проект района Нойштадт в Кельне был прямой критикой типичной позднемодернистской планировки, когда вертикальные пластины и башни расставлялись в зеленых зонах без видимой формальной логики. Комплекс Унгерса представлял собой набор жилых башен разной высоты, но скомпонованных так, чтобы составлять единое архитектурное целое. Планировка типовой квартиры предполагала основное жилое пространство, окруженное отдельными комнатами. Такая схема планировки определяла форму самой башни, которая, будучи сгруппирована с соседними вертикальными объемами, формировала композицию уже всего комплекса. За счет этой изобретательной композиции Унгерс повысил роль гостиной, превратив ее из рядовой комнаты в своеобразный атриум квартиры (от коридора он избавился); при этом снаружи жилые дома были решены как мо нументальная композиция из простых объемов. Намекая на игру света и тени, порождаемую столь своеобразным формальным решением, Унгерс определил свой проект Нойштадта как архетип города «негативов и позитивов», то есть города, где главным архитектурным мотивом является сочетание застроенного и пустого пространства.

Это решение было первой попыткой Унгерса ввести в отдельный архитектурный комплекс пространственную феноменологию города. Тот же подход, хотя и не столь удачно, он применил в своем проекте берлинского района Меркишес-Фиртель, сгруппировав определенные техзаданием жилые башни таким образом, чтобы они образовывали последовательность открытых дворов неправильной формы. Как и в Нойштадте, он предложил скорректировать описанную в задании планировку квартиры, меняя форму или расположение одной-двух комнат в каждой секции. Незначительные изменения создали противоречие между простотой каждого из архитектурных элементов и сложностью общей пространственной организации. Эту напряженность можно трактовать как косвенную критику монотонности послевоенных городских районов. В Нойштадте и Меркишес-Фиртель Унгерс принял предложенные ему заданием строительные технологии и типологические стандарты, но изменил формальную композицию этих комплексов, стремясь вернуть монументальность тем периферийным районам города, где задумывались эти проекты.

07 Июля 2014

Автор текста:

Пьер-Витторио Аурели
Похожие статьи
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Леонидов и Ле Корбюзье: проблема взаимного влияния
Памяти Юрия Павловича Волчка. Статья готовилась к V Хан-Магомедовским чтениям «Наследие ВХУТЕМАС и современность». В ней рассматривается проблема творческого взаимодействия Ле Корбюзье и Ивана Леонидова, раскрывающая значение творчества Леонидова и школы ВХУТЕМАСа, которую он представляет, для формирования основ формального языка архитектуры «современного движения».
Неизвестный проект Ивана Леонидова: Институт статистики,...
Публикуем исследование архитектора Петра Завадовского, обнаружившего неизвестную работу Ивана Леонидова в коллекции парижского Центра Помпиду: проект Института статистики существенно дополняет представления о творческой эволюции Леонидова.
Ключевое слово: «телеработа»
Архитекторы, профильные СМИ и вузы по всему миру реагируют на ситуацию пандемии, пытаясь обезопасить сотрудников и студентов, сохранив учебный и рабочий процесс. Говорим с руководителями нескольких московских бюро об их планах удаленной работы, а также рассказываем, как реагируют на эпидемию архитекторы мира.
Чандигарх: фрагменты модернистской утопии
Публикуем фотографии и эссе Роберто Конте об архитектуре Чандигарха – от прославленного Капитолия Ле Корбюзье до менее известных жилых домов, кинотеатров, вузовских корпусов авторства его соратников и последователей.
Идентичность в типовом
Архитекторы из бюро VISOTA ищут алгоритм приспособления типовых домов культуры, чтобы превратить их в общественные центры шаговой доступности: с устойчивой финансовой программой, актуальным наполнением и сохраненной самобытностью.
Технологии и материалы
Свет для будущих поколений
Компания SWG | Светодиодное освещение оборудовала специализированную учебную лабораторию при Московском государственном строительном университете и запустила совместную с вузом программу обучения профессионалов интерьерного освещения.
Благородный металл
Сегодня парадные лобби жилых комплексов – это отдельное произведение дизайнерского искусства. Рассказываем, как в их оформлении используется продукция компании HÖGER – производителя уникальных интерьерных деталей из металла
Компания Hilti усиливает локальное производство
Øglaend System, подразделение группы компаний Hilti, производит кабеленесущие системы, которые можно использовать на объектах любой сложности: от нефтяных платформ до торговых центров. Генеральный директор Дмитрий Клименко рассказал Архи.ру о расширении производства в Санкт-Петербурге и запуске новых линеек для фасадных систем Hilti.
Скрафтить площадку
На примере игровых комплексов «Хоббики» – лидера в производстве уличной мебели – рассказываем, в чем преимущества крафтового подхода к оборудованию детских площадок
Приглашение на танец
Компания «Новые Горизонты» разработала несколько серий игровых комплексов, которые можно адаптировать под особенности той или иной площадки. Рассказываем о гибкости решений на примере комплекса «Танцующие домики».
Формула надежности. Инновационная фасадная система...
В компании HILTI нашли оригинальное решение для повышения надежности фасадов, в особенности с большими относами облицовки от несущего основания. Пилоны, пилястры и каннелюры теперь можно выполнять без существенного увеличения бюджета, но не в ущерб прочности и надежности
МасТТех: успехи 2022 года
Кроме каталога готовой продукции, холдинг МасТТех и конструкторское бюро предприятия предлагают разработку уникальных решений. Срок создания и внедрения составляет 4-5 недель – самый короткий на рынке светопрозрачных конструкций!
ROCKWOOL: высокий стандарт на всех континентах
Использование изоляционных материалов компании ROCKWOOL при строительстве зданий и сооружений по всему миру является показателем их качества и надежности.
Как применяется каменная вата в знаковых объектах для решения нетривиальных задач – читайте в нашем обзоре.
Кирпичное узорочье
Один из самых влиятельных и узнаваемых стилей в русской архитектуре – Узорочье XVII века – до сих пор не исчерпало своей вдохновляющей силы для тех, кто работает с кирпичом
NEVA HAUS – узорчатые шкатулки на Неве
Отличительной особенностью комплекса NEVA HAUS являются необычные фасады из кирпича: кирпич от «ЛСР. Стеновые» стал материалом, который подчеркивает индивидуальность каждого из корпусов нового комплекса, делая его уникальным.
Керамические блоки Porotherm – 20 лет в России
С 2023 года Wienerberger отказывается от зонтичного бренда в России и сосредотачивает свои усилия на развитии бренда Porotherm. О перспективах рынка и особенностях строительства из керамических блоков в интервью Архи.ру рассказал генеральный директор ООО «Винербергер Кирпич» и «Винербергер Куркачи» Николай Троицкий
Латунный трек
Компания ЦЕНТРСВЕТ активно развивает свою премиальную трековую систему освещения AUROOM, полностью выполненную из благородной латуни.
Обучение через игру: новый тренд детских площадок
Компания «Новые горизонты» разработала инновационный игровой комплекс, который ненавязчиво интегрирует в ежедневную активность детей разного возраста познавательную функцию. Развитие моторики, координации и социальных навыков теперь дополняет знакомство с научными фактами и явлениями.
Живая сталь для архитектуры
Компания «Северсталь» запустила производство атмосферостойкой стали под брендом Forcera. Рассказываем о российском аналоге кортена и расспрашиваем архитекторов: Сергея Скуратова, Сергея Чобана и других – о востребованности и возможностях окисленного металла как такового. Приводим примеры: с ним и сложно, и интересно.
Нестандартные решения для HoReCa и их реализация в проектах...
Каким бы изысканным ни был интерьер в отеле или ресторане, вся обстановка в прямом смысле слова померкнет, если освещение организовано неграмотно или использованы некачественные источники света. Решения от бренда Arlight полностью соответствуют этим требованиям.
Инновации Baumit для защиты фасадов
Австрийский бренд Baumit, эксперт в области фасадных систем, штукатурок и красок, предлагает комплексные системы фасадной теплоизоляции, сочетающие технологичность и широкие дизайнерские возможности
Optima – красота акустики
Акустические панели Armstrong Optima от Knauf Ceiling Solutions – эстетика, функциональность и широкие возможности использования.
Сейчас на главной
Пресса: Самые важные архитектурные утраты Петербурга за последние...
«Cобака.ru» попросила архитектурного критика и автора телеграм-канала «Город, говори» Марию Элькину, основателя архитектурного бюро «Хвоя» Георгия Снежкина, искусствоведа и автора телеграм-канала «Русский камамбер» Александра Семенова, архитектора-градопланировщика бюро MLA+ Даниила Веретенникова и члена градостроительного совета города, руководителя архитектурного бюро «Студии 44» Никиту Явейна выделить главные городские утраты и возможные в скором времени потери, начиная с нулевых, и рассказывает историю этих мест.
Три из четырех
Рассказываем об итогах прошлогоднего конкурса на оформление четырех станций метро в Казани. Победителей трое – публикуем их проекты. Для последней станции проект выбрать не удалось.
Дворец воды
Дворец водных видов спорта строился в Екатеринбурге в рамках подготовки к Универсиаде-2023. Комплекс включает три бассейна, рассчитан на 5000 зрителей, соответствует требованиям FISU и предполагает интенсивное использование вне крупных спортивных мероприятий.
Мечта о танце
Пекинское бюро MAD превратит старый склад в бывшем порту Роттердама в Центр танцевального искусства с амфитеатром под открытым небом.
Пресса: Юлий Борисов: «Успех не в компромиссе, а в гармонии»
В интервью «Строительному Еженедельнику» Юлий Борисов признается, что не любит использовать слово «компромисс», так как оно предполагает, что кто-то из участников процесса остается неудовлетворенным.
Многоликий
В интерьере ресторана Cult в Калининграде архитектор Дарья Белецкая разворачивает историю, родившуюся из размышлений о тревожности. Ощутить равновесие и спокойствие помогает созерцание полуторатонного валуна, мерцание воды, маски, отсылающие к «Тысячеликому герою» Джозефа Кэмпбелла и общая атмосфера полумрака и тишины.
Мост-аттракцион
Пешеходный мост по проекту архитектора Томаса Рэндалла-Пейджа и конструктора Тима Лукаса в историческом лондонском доке перекатывается «вверх ногами» с помощью двух ручных лебедок, чтобы пропускать проходящие суда.
Дом учителя
В Нинбо в родном доме ведущего экономиста КНР Дун Фужэна открылся музей. Авторы реконструкции – пекинское бюро WIT Design & Research.
Медная корона
Дом, построенный по проекту мастерской Михаила Мамошина рядом с новой сценой Малого драматического театра, прячется во дворах, но вопреки этому, а может и благодаря, интерпретирует традиционную застройку конца XIX века более смело, чем это принято в Петербурге.
Куб в оазисе
Еврейский культурный центр Сочи расположится в доступной части города и станет центром общественной жизни: помимо синагоги он вместит образовательный центр, кошерный ресторан и музей, рядом появится благоустроенный сквер.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
«Чайка» с мозаикой
В здании речного вокзала Волгограда открылось кафе «Чайка на крыше». Над интерьером работало бюро Object, которое обратилось к эстетике позднего советского модернизма – отсюда цветовая гамма, шпонированные панели, терраццо и главный элемент интерьера – яркая мозаика.
Задел на будущее
Реконструкция стадиона Drusus в Южном Тироле по проекту gmp и Dejaco + Partner рассчитана на будущие успехи команды-хозяйки F.C. Südtirol в новой для нее серии B чемпионата Италии по футболу.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Дело четвертое
Мастерская Delo представила новую модель в линейке типовых каркасных домов: четыре спальни, теплые полы-террацо и минималистичный интерьер с мебелью собственного производства, а также отделкой из кедра.
Стримлайн для «городских каньонов»
Степан Липгарт спроектировал два дома для небольших участков в интенсивно застраиваемых новым жильем окрестностях Варшавского вокзала. Расположенные не рядом, но поблизости, различны, но подобны: тема одна, а трактовка разная. Рассматриваем и сравниваем оба проекта.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Теллурические ясли
Бюро Régis Roudil architectes встроило в исторический комплекс Дворца Альма в Париже вытянутый объем детских ясель. В качестве основных строительных материалов архитекторы несколько неожиданно выбрали дерево и… землю.
Улица рисунков зодчего Росси
В берлинском Музее архитектурного рисунка Фонда Сергея Чобана открыта новая выставка, на которой представлены более 100 работ итальянского архитектора Альдо Росси, многие из них экспонируются впервые.
Дом с видом
Новый модульный дом из линейки SWIDOM, разработанной бюро MAParchitects, по-прежнему ставит в приоритет окружающие виды, но отличается большой площадью и улучшенной технологией производства и сборки.
Восточные пределы
«Восточная дуга» – один из главных земельных резервов развития Казани, при этом сосредоточенный в руках одного владельца. Институт Генплана Москвы разработал концепцию комплексного освоения этой территории, основанную на аналитической транспортной модели, которая позволит создавать комфортную жилую среду, новые центры притяжения и рабочие места.
Растворение цвета
В дизайне обновленных пространств для офисов Райффайзен банка архитекторы VOX не просто использовали фирменный желтый цвет в качестве основного акцента – это было почти неизбежно – они «зажгли» его множеством оттенков, отразили, растворили и заставили сиять. Похоже на солнечных зайчиков на стене.
Семейное гнездо
Дом для семьи архитектора Никиты Капитурова, основателя бюро Snegiri Architects, совмещает сруб, фахверк и деревянный каркас. Его вид и структура отражает семейные ценности: связь поколений, стремление к естественности и любовь к искусству. Внутри «лесного домика» нашлось место для коллекции предметов дизайна.
Умер Рафаэль Виньоли
Скончался американский архитектор Рафаэль Виньоли, автор лондонских и нью-йоркских небоскребов, токийского «Форума» и многих других построек по всему миру.
Модернизм классициста
В Анфиладе Музея архитектуры открыта выставка фотографий Михаила Розанова «Сталь. Стекло. Бетон», которая представляет авторский взгляд на постройки послевоенного модернизма (и еще немного пост-) в девяти городах мира.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.