Город в городе

Фрагмент главы из книги Пьер-Витторио Аурели «Возможность абсолютной архитектуры» о Освальде Матиасе Унгерсе, OMA и проекте города-архипелага.

Автор текста:
Пьер-Витторио Аурели

mainImg
0 Публикуем отрывок из книги Пьер-Витторио Аурели «Возможность абсолютной архитектуры» с любезного разрешения издательства Strelka Press.
Рецензию на книгу можно прочесть здесь.

zooming
Освальд Маттиас Унгерс. Фото: pa/dpa



В 1970-х годах Западный Берлин переживал затяжной градостроительный кризис. После разрушений Второй мировой войны, раздела Германии на два противостоящих друг другу государства, а самого Берлина – на два города его восточная часть стала столицей Германской Демократической Республики, а западная – одиннадцатой «землей» в составе ФРГ: Западный Берлин превратился в остров, город-государство, огороженный стеной и окруженный вражеской территорией. Эта осада не позволяла городу преодолеть послевоенный кризис. В Берлине сохранялись огромные куски пустого пространства, где здания выглядели изолированными островами; численность населения сокращалась.

В 1977 году группа архитекторов запустила проект спасения города под названием «Берлин – зеленый архипелаг». В эту группу, возглавляемую Освальдом Матиасом Унгерсом, входили Рем Колхас, Петер Риманн, Ганс Колльхофф и Артур Оваска. Для этих архитекторов проблемы послевоенного Западного Берлина представляли плодотворную модель «городов в городе», или, как выражался Унгерс, «города из островов». Этот подход отражал главную концепцию, лежавшую в основе градостроительных проектов Унгерса, которые он вместе со своими студентами разрабатывал в 1964–1977 годах сначала в качестве преподавателя Берлинского технического университета (1963–1969), а затем – профессора Корнелльского университета (1968–1986). Унгерс хотел превратить уникальную ситуацию разделенного и экономически неуспешного Берлина в лабораторию для разработки проекта, противостоящего технократическому и романтическому подходам, популярным в то время. «Берлин – зеленый архипелаг» можно также воспринимать как один из первых примеров критики концепций братьев Крие, идеи которых о восстановлении структуры периметральных кварталов окажут решающее влияние на реконструкцию Берлина в 1980–1990-х.

Фрагментарная реальность Берлина, руины которого напоминали о разрушениях Второй мировой войны, а политическая энергия подкрепляла статус «столицы» войны холодной, давала Унгерсу основу для интерпретации города не с точки зрения крупномасштабного планирования, а как пространства, состоящего из островов, где каждый из них представлял собой уникальный по форме микрогород. Этот подход Унгерс заимствовал у Карла Фридриха Шинкеля, занимавшего пост главного архитектора Берлина в первой половине XIX века. Шинкелю столица Пруссии виделась не как типичный барочный город, спланированный на основе единой логики, а как серия точечных архитектурных интервенций в городскую ткань. По мнению Унгерса, именно такой подход позволил бы преодолеть фрагментарность послевоенного Берлина, превратив сам градостроительный кризис горо да в архитектурный проект. Следуя этой логике и реагируя на резкое падение численности населения Западного Берлина, Унгерс разработал теорию города-архипелага, где город был бы сжат до нескольких островов, сохранивших плотную застройку.
Освальд Матиас Унгерс, Рем Колхас, Ганс Колльхофф, Артур Оваска и Петер Риманн. Город в городе: Берлин — зеленый архипелаг, 1977. «Кризисный» проект города, где он сжимается до пределов своих наиболее важных и неделимых частей



«Берлин – зеленый архипелаг» – редкий проект в истории городского планирования, направленный на преодоление кризиса развития не за счет урбанизации, то есть дальнейшего расширения города, а через его сжатие. Архипелаг Унгерса обрамлял и тем самым придавал форму существующей городской ситуации, признавая факт депопуляции. Это признание между тем было направлено не столько на «дезурбанизацию» города, сколько на укрепление его формы за счет артикуляции границ каждого «острова». Таким образом, создавался архипелаг из масштабных городских артефактов.

Вопреки фантастическим сценариям смерти городов, или, напротив, идеям о приведении города к единой системе или даже о возврате к формам контроля городской среды при помощи таких градостроительных типологий, как замкнутый квартал, «Берлин – зеленый архипелаг» предлагал парадигму, выходящую за рамки модернистских и постмодернистских примеров; этот дерзкий подход до сих пор недооценен. Развитие этого подхода прослеживается в городском проекте Унгерса, реализованном в ряде предложений и исследований 1960–1970-х годов. Все эти работы складываются в единую серию (ее кульминация – «Берлин – зеленый архипелаг»), включающую в себя многочисленные градостроительные проекты, исследования Берлина, сделанные им вместе со студентами, а также результаты интеллектуального обмена между Унгерсом и OMA (последние в начале своей деятельности пытались сформулировать определение «архитектуры мегаполиса»). Сотрудничество Унгерса и OMA, пусть даже оно и не получило достаточного развития, стало одним из самых интересных сюжетов в истории урбанистических исследований 1970-х. Колхаса и Унгерса объединяло не только непосредственное сотрудничество, но и стремление найти альтернативный, «третий путь» для градостроительства. Оба они видели тупик как в городском планировании модернизма, так и в зарождающейся постмодернистской деконструкции всякого городского проекта как такового.

Задачей настоящей главы является интерпретация проекта Унгерса как попытки определения архитектуры города, заложенного в отдельной архитектурной форме. В его проектах артикуляция границ архитектурной формы и ее конечности открывает возможности для феномена «город в городе». На фоне градостроительного кризиса 1960–1970-х, который проявился во многих городах и особенно в Берлине, стратегия «город в городе» давала возможность восстановить ряд важных городских свойств – врожденную коллективность, диалектичность, раздробленность и одновременное соединение разнородных, а иногда и противоречащих друг другу форм.

Формирование Унгерса как архитектора совпало с одним из самых сложных периодов в истории Германии. После Второй мировой войны перед немцами стояла не только задача восстановления опустошенной страны: им предстояло мучительное – политическое, культурное и нравственное – возрождение нации, двенадцать лет находившейся под властью нацизма. Это возрождение затруднялось тем, что Германия оказалась в центре политических процессов холодной войны. Идеологическое противостояние Востока и Запада отразилось и на под ходе к восстановлению города: в результате реализации ряда строительных программ и конкурсных проектов по обе стороны Берлинской стены появились архитектурные сооружения, послужившие образцами для других городов Германии и Европы. Наиболее показательными в этом отношении стали Сталин-аллее на Востоке – монументальный бульвар, спроектированный Херманом Хензельманном в 1952 году и после завершения в 1960-м ставший новым центром столицы ГДР, и жилой район Ханза-Фиртель Интербау в западной части города. Этот район был спроектирован в 1957 году (строительство завершилось в 1961-м) ведущими представителями модернизма, в том числе Алваром Алто, Вальтером Гропиусом и Оскаром Нимейером, как международная выставка жилой архитектуры. Формальное и идеологическое противостояние этих проектов не только подчеркивало диалектическую природу города, но и наглядно свидетельствовало о неэффективности этих сценариев для городской реконструкции. Если Сталин-аллее своей монументальностью возрождала идею бульвара как главного образа города, то Ханза представляла собой иную крайность – различные типологии жилья, разбросанные в природном ландшафте. Возможно, именно поиск третьего пути, лежащего между этими двумя направлениями, был мотивом для первых попыток Унгерса обрисовать собственные градостроительные принципы.

Эти принципы были впервые сформулированы в проектах, которые Унгерс разрабатывал в первой половине 1960-x годов. Речь идет о предложениях по застройке жилых районов Нойштадт (1961–1964) и Грюнцуг-Зюд (1962–1965) в Кельне и Меркишес-Фиртель в Берлине (1962–1967) и конкурсном проекте студенческого общежития в голландском Энсхеде (1964). Подход Унгерса к этим проектам был явно критическим. Их рациональная, монументальная форма была направлена против позднемодернистской градостроительной практики, в которой упрощенное применение строительных стандартов сводило роль архитектора к дизайну оболочки здания. В противоположность традиционному мандату городских проектов Унгерс руководствовался тем, что новые жилые комплексы должны были быть не типовыми пристройками к городу, но его ясно выраженными частями, конечными артефактами, чья внутренняя формальная организация напоминала бы об общей концепции города.



В частности, проект района Нойштадт в Кельне был прямой критикой типичной позднемодернистской планировки, когда вертикальные пластины и башни расставлялись в зеленых зонах без видимой формальной логики. Комплекс Унгерса представлял собой набор жилых башен разной высоты, но скомпонованных так, чтобы составлять единое архитектурное целое. Планировка типовой квартиры предполагала основное жилое пространство, окруженное отдельными комнатами. Такая схема планировки определяла форму самой башни, которая, будучи сгруппирована с соседними вертикальными объемами, формировала композицию уже всего комплекса. За счет этой изобретательной композиции Унгерс повысил роль гостиной, превратив ее из рядовой комнаты в своеобразный атриум квартиры (от коридора он избавился); при этом снаружи жилые дома были решены как мо нументальная композиция из простых объемов. Намекая на игру света и тени, порождаемую столь своеобразным формальным решением, Унгерс определил свой проект Нойштадта как архетип города «негативов и позитивов», то есть города, где главным архитектурным мотивом является сочетание застроенного и пустого пространства.

Это решение было первой попыткой Унгерса ввести в отдельный архитектурный комплекс пространственную феноменологию города. Тот же подход, хотя и не столь удачно, он применил в своем проекте берлинского района Меркишес-Фиртель, сгруппировав определенные техзаданием жилые башни таким образом, чтобы они образовывали последовательность открытых дворов неправильной формы. Как и в Нойштадте, он предложил скорректировать описанную в задании планировку квартиры, меняя форму или расположение одной-двух комнат в каждой секции. Незначительные изменения создали противоречие между простотой каждого из архитектурных элементов и сложностью общей пространственной организации. Эту напряженность можно трактовать как косвенную критику монотонности послевоенных городских районов. В Нойштадте и Меркишес-Фиртель Унгерс принял предложенные ему заданием строительные технологии и типологические стандарты, но изменил формальную композицию этих комплексов, стремясь вернуть монументальность тем периферийным районам города, где задумывались эти проекты.

07 Июля 2014

Автор текста:

Пьер-Витторио Аурели
Похожие статьи
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской Линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Вилкинсон и Мак Аслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Леонидов и Ле Корбюзье: проблема взаимного влияния
Памяти Юрия Павловича Волчка. Статья готовилась к V Хан-Магомедовским чтениям «Наследие ВХУТЕМАС и современность». В ней рассматривается проблема творческого взаимодействия Ле Корбюзье и Ивана Леонидова, раскрывающая значение творчества Леонидова и школы ВХУТЕМАСа, которую он представляет, для формирования основ формального языка архитектуры «современного движения».
Неизвестный проект Ивана Леонидова: Институт статистики,...
Публикуем исследование архитектора Петра Завадовского, обнаружившего неизвестную работу Ивана Леонидова в коллекции парижского Центра Помпиду: проект Института статистики существенно дополняет представления о творческой эволюции Леонидова.
Технологии и материалы
Больше стекла: окна РЕХАУ в загородных домах
Оконная и дверная индустрия кажется консервативной в плане дизайна, но на самом деле изменения, которые произошли с ней в последние годы, значительны. Анализируем тренды на проектах выставки Open Village, индикатора всего самого популярного в мире частного домостроения.
Карусель для авиаторов
Для обновленного Парка Авиаторов в Петербурге компания «Новые горизонты» спроектировала и построила игровой комплекс «Карусель». Яркий объект с двумя ярусами маркирует главную событийную площадь парка, а детям предлагает разнообразные сценарии игры на разной высоте.
Устойчивое завтра
Названы победители Holcim Awards – премии за достижения в области устойчивой архитектуры. Показываем все проекты из «короткого списка».
Новые декоры в европейской коллекции Homapal 2022-23
Еще больше уникальных цветов и поверхностей металлизированных HPL пластиков появилось в обновленной коллекции бренда Homapal. Самые изысканные металлические текстуры сочетаются с преимуществами износостойкого и гибкого ламината.
Блестящая жизнь в деталях
В ряду металлов, которые выигрышно смотрятся как в классическом, так и в ультрасовременном интерьере, латунь занимает особое место. Неслучайно ее называют «новым золотом». На примере проектов компании HÖGER смотрим, как добиваться эффекта “латуни” и других металлов при помощи современных технологий.
Фасадная подсистема от «ОРТОСТ-ФАСАД»: надежность...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД» разработала и запустила собственное производство подсистемы для устройства облицовки навесных фасадов. Инновационная разработка позволяет решать проблемы, связанные со сложной геометрией фасадов и работами на высотных зданиях.
Декоративное панно из алюминиевых панелей ГК АСП...
На путевой стене станции метро «Яхромская» в Москве установили монументальное панно в честь празднования 800-летия столицы в 1947 году. Панно выполнялось из трехслойных алюминиевых панелей с сотовым заполнением от компании ГК АСП.
Зимний сценарий
Осень и зима – не повод грустить и сидеть дома.
Рассказываем, какие малые архитектурные формы делают общественные пространства теплее, уютнее и интереснее даже в самые промозглые, пасмурные или студеные дни.
Больше чем детская площадка
Компания «КБЭА» из Чебоксар переосмысливает функционал детских площадок: с их помощью наука выходит в городское пространство и становится частью социокультурного программирования территорий.
Будущее фасадной инженерии: как решить проблемы строительства...
Вместе с постоянно развивающимися технологиями строительства область фасадной инженерии также переживает значительные изменения, однако далеко не все оказались к ним готовы. Опытом делится компания Unistem, лидер на рынке фасадного консалтинга.
Ригель и двоичный код.
ИТ-парк им. Башира Рамеева
На фасадах ИТ-парка имени Башира Рамеева в Казани – облицовочные материалы преимущественно российских производителей, в том числе клинкер ригельного формата.
Философия проекта изначально подразумевала полный контакт здания с человеком – как визуальный, так и тактильный.
Краски и штукатурки Baumit: идеальное финишное покрытие
В процессе отделки дома или квартиры одним из главных вопросов является выбор финишного покрытия, ведь это решение влияет не только на внешний вид стен сегодня, но и на то, как они будут выглядеть со временем. Рассказываем о том, какие штукатурки и краски предлагает Baumit для создания идеального фасада и интерьера, которые будут радовать много лет.
Облицовочный кирпич от BRAER: размер имеет значение
Сегодня наиболее распространенными форматами кирпича являются 1НФ, 0,7 НФ и 1,4НФ. У каждого есть свои преимущества. В линейке облицовочных кирпичей BRAER есть все три, но как определиться с выбором нужного? Попробуем разобраться.
Отдых в большом городе
Простая скамейка, установленная в нужном месте, способна дарить минуты отдыха и объединять. Рассказываем, как с помощью городской мебели «Хоббика» даже в самом урбанизированном контексте можно устроить островки для полноценной релаксации.
Кто построит будущее
Детские площадки меняются вместе с городской средой и предлагают детям не только палитру сенсорных ощущений и физической активности, но и образы, заимствованные у мировой архитектуры. Один из примеров – футуристические игровые комплексы, спроектированные компанией «Новые горизонты».
Сейчас на главной
Подкожный свет
Торговый комплекс Star Spark 1926, спроектированный бюро gmp для центра Гуанчжоу, получил дробную шестичастную структуру и будто проницаемые фасады.
Нейтрально-выразительный
Авторы интерьера магазина Post Post Scriptum воспользовались исходной предчистовой отделкой помещения, чтобы отразить концепцию бренда и найти нетривиальный подход к «фоновым» стенам, которые оттеняют яркие и сложно сконструированные предметы одежды.
Тихое обаяние роскоши
В Москве интенсивно развивается не только высотное строительство, но и типология клубных домов: в каждом новые сюжеты и решения. Вот и «Обыденский № 1», спроектированный Blank Architects в продолжение традиций остоженской «Золотой мили» – как сумма исторической и современной контекстуально-клубной архитектуры, предлагает сплав разных видов жилья, способов общения с городом и типов декора. Между тем его главная ценность – пастораль тишины и камерность в контексте новой версии «московского дворика».
Классики и современники
Победителем конкурса на концепцию туристической территории «Новая Анапа» рядом со станицей Благовещенская стал консорциум под руководством компании «Творческие технологии». Интересно, что он сочетает современные решения в духе океанского лайнера – и классическую архитектуру, часть которой нарисована Михаилом Филипповым, часть Максимом Атаянцем.
Урбанистический катализатор
Модернистское офисное здание в 1960-е изменило характер амстердамской промзоны, а теперь превратилось в корпус студенческого жилья и вновь оживило свой район. Авторы реконструкции – Studioninedots.
Космос в матрешке
Школа креативных индустрий в Воронеже заняла необычное здание в форме матрешки. Авторы интерьерной концепции постарались сделать пространство функциональным, а также добавили связь с историей города: первый общественный этаж украшает мозаика и горельеф на космическую тему, которые в том или ином виде удалось спасти из снесенного ДК 50-летия Октября.
Портик нового времени
В начале года в новосибирском аэропорте Толмачево открылся терминал С. Масштабный и прозрачный входной зал со светящимися колоннами внутри умело сочетает лаконизм с яркой фотогеничностью WOW-эффекта. Он – и новый фасад всего комплекса, и точка отсчета планируемой реконструкции, по завершении которой Толмачево станет крупнейшим региональным аэропортом России. Рассматриваем здание в контексте модернистских прототипов как Новосибирска, так и Ленинграда: они собираются в отдельную, не лишенную любопытных нюансов, историю.
WAF Inside 2023: туфелька Золушки
Победитель интерьерной премии Всемирного фестиваля архитектуры – микродом в Сиднее, сочетающий энергоэффективный и художественный подход: фасад облицован битым кирпичом, дом сам обеспечивает себя электричеством и комфортным микроклиматом, а каждое помещение обладает яркой харизмой. Рассказываем подробнее и показываем других финалистов.
Пресса: Место под солнцем: как архитекторы «Студии 44» находят...
Архитекторы из «Студии 44» Антон Яр-Скрябин, Евгений Новосадюк, Иван Кожин и Илья Сабанцев рассказали о новом поколении архитекторов, о проектах, которые уже сейчас формируют облик современных российских (и не только) городов, а также о том, как молодому архитектору найти свое место под солнцем.
Опыт, чувства и баланс
Бюро GAFA подготовило проект благоустройства «Дом Дау» – нового полностью жилого небоскреба в Москва-Сити. Вызовом стала компактная площадь дворов и «портрет» будущего жильца: архитекторы предлагают ему практику созерцания и замедления, обращаясь как к традиционным ландшафтным средствам, так и новым, способным удивить. Например, кинетическим скульптурам.
14+ ТОП сессий деловой программы «Казаныша»
Завтра в Казани стартует архитектурно-строительный форум. Стали разбираться в его программе и выбрали, для начала, 10 сессий, достойных внимания, для первого дня, и еще по 4 для других. Может быть, еще допишем. А пока интересующимся еще не поздно купить билеты.
WAF 2023: исцеление
Главные премии Всемирного фестиваля архитектуры взяли проекты, направленные на оздоровление окружающей среды и исправление ошибок прошлого: школа-парк в Нинбо, башня-«пробиотик» в Каире и ливневый парк на месте табачной фабрики в Бангкоке. Еще одна тенденция – условно «незападные» страны как место приложения концепций архитекторов. Самое заметное представительство в этом плане у Ирана.
Карельский лабиринт
Лабиринт-квест на территории музея «Карельский дом в Чашково» привлекает внимание посетителей и работает как продолжение экспозиции: для его создания архитекторы использовали национальные орнаменты и элементы традиционного зодчества.
Чайка серебристая
Реконструкция здания ресторана на Верхневолжской набережной в Нижнем Новгороде, по сути, окончательно утвердила название этого объекта. Даже если ресторану присвоят иное официальное наименование, все равно это – «серебристая чайка» – достаточно посмотреть на него и вспомнить историю места.
Здание D
Проект Харбинского центр дизайна на севере Китая создан архитекторами Wuxing Youxing Space Design на основе «типографского» мотива – буквы D.
Точка нового отсчета
Давно хотелось изучить пространство RuArts Foundation, созданное архитекторами ATRIUM, и наконец удалось. Оно уместное и впечатляющее, в нем интересным образом сочетаются традиции – в данном случае, галереи, и новации. Рассматриваем. А заодно вглядываемся в предисторию.
Достижение равновесия
Градсовет Петербурга рассмотрел и положительно оценил проект второй очереди ЖК «Шкиперский, 19». Решение, которое представило бюро SLOI Achitects, эксперты нашли сдержанным и соответствующим контексту.
Лепка ракурсом
Степан Липгарт внедряет на окраине Казани «схематизированное ар-деко», да еще и зеленого цвета, со стеклянистой корочкой на фасадах. Главные достоинства проекта – он тщательно выстраивает ракурсы, стремясь сформировать в непростом окружении зародыш города не только в смысле пешеходности, но и пластически. Работает с силуэтами, предлагает любопытные треугольные «горки» террас. Да и выстроен он как кристалл, по двум сеткам, ортогональной и диагональной. Что получилось, что нет, в чем особенности – читайте в тексте.
«Плавательный оперный театр»
Крытый бассейн начала 1970-х годов в Гамбурге, памятник архитектуры модернизма и одна из крупнейших оболочечных конструкций в Европе, реконструирован архитекторами gmp и конструкторами schlaich bergermann partner.
Разнообразие фасадов
Комплекс из жилья и офисов по проекту бюро ALTA в ближнем пригороде Парижа учитывает соседство маловысотной частной застройки, будущей станции метро и послевоенных многоэтажек.
Образовательный эксперимент для Севера
Бюро «Сити-Арх» продолжает работу над проектами экспериментальных государственных ДОУ: по многим параметрам им могут позавидовать частные сады и школы. На этот раз – в городе Губкинском Ямало-Ненецкого автономного округа. Будущих воспитанников ждет разнообразная образовательная и игровая среда, которая включает зимний сад, педагогов – возможности для внедрения новых практик.
Параметры комплексного развития
Рассматриваем три проекта КРТ, показанных Мособлархитектурой на Зодчестве 2023. Все они демонстрируют разные ракурсы комплексного подхода к планированию и раскрытию территорий, особенно – заброшенных промышленных, расположенных как рядом с Москвой, так и на отдалении.
Островная застройка
Градсовет Петербурга вновь рассмотрел проект застройки бывшей территории «Ленэкспо». Концепцию с восстановлением двух исторических зданий, продолжением Среднего проспекта и разностилевыми жилыми группами представила мастерская «Евгений Герасимов и партнеры».
Шумят березы
В фонде RuArts открылась выставка новых приобретений за последние 3 года: New Now. По воле куратора их объединяет тема эмоциональной рефлексии внехудожественных событий через искусство, а нам кажется, что – березовые стволы, рубленое дерево, привлекательная керамика и еще немного спирали разных Инфанте. Так или иначе, а срифмовано неплохо.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Над Жемчужной рекой
Самый большой в мире пешеходный мост Хайсинь в Гуанчжоу стал важнейшим общественным пространством этого гигантского города.
Свято место
Смелую тему – поиск образа храма вне конфессий – кураторы Osetskaya.Salov предложили участникам спроецировать в пять разных сред, в которых может существовать человек, от метавселенных до космического корабля. Получилось 5 роликов, созданных с активным использованием нейросетей. Показываем все.