Клубный дом, который планируется построить в 1-м Тружениковом переулке, – яркий пример подобного рода. Участок, отведенный под его строительство, в настоящий момент занимает миниатюрное двухэтажное строение, определенное под снос. Его со всех сторон обступают существующие постройки: справа – пятиэтажный объем родом из 1990-х, слева – двухэтажный протяженный дом, позади – корпус политехнического колледжа. В таких стесненных обстоятельствах под новое строительство остается лишь вытянутый трапециевидный клочок земли, причем в сторону переулка выходит его самая узкая часть.
В поисках наиболее эффективного решения для столь непростой территории девелопер организовал закрытый конкурс и пригласил несколько известных архитектурных команд. Среди приглашенных участников оказалась и мастерская ASADOV. Сразу оговоримся, что разработанная мастерской концепция не была выбрана в качестве победителя.
Андрей Асадов рассказал, что перед участниками была поставлена сложная задача – на весьма ограниченном участке спроектировать жилой дом клубного формата с достаточно большим выходом площадей (общая площадь 12 300 м²).
Андрей Асадов
«Мы хорошо знакомы с участком. В 1-м Тружениковом переулке в 2009 мы реализовали первый в нашей практике клубный дом. Он известен как дом на Плющихе. Там мы работали с довольно привлекательной территорией – зеленый двор с деревьями, вид на сквер Девичье поле. В новом же проекте у нас была только узкая полоса между домами».
В соседнем доме на Плющихе, составленном из нескольких разновеликих объемов, соединенных металлической перголой, – всего 22 квартиры, что оправданно для клубного дома. В новом проекте девелопер рассчитывал получить в 2,5 раза больше. Для архитекторов это стало вызовом.
Застройка типично московского, извилистого Труженикова переулка весьма многолика. Здесь сохранились дореволюционные двух- трехэтажные усадебные дома и посольства, здания сталинского и советского периода. Многие постройки появились в 1990-е и 2000-е. Высота домов разнится так же, как и время их строительства. К примеру, в перспективе улицы можно увидеть купол миниатюрной Крестовоздвиженской церкви. Но прямо напротив рассматриваемого участка стоит жилой восьмиэтажный дом, построенный в 2001 по проекту мастерской «Сергей Киселев и Партнеры», а рядом с ним – кирпичное жилое здание высотой 14 этажей.
Авторы решили остановиться на десяти этажах, но максимально полно использовать участок: первый этаж отступил от границ только на расстояние, необходимое для проезда спецтранспорта. Первый этаж в проекте общественный, два верхних – пентхаусы, под землей парковка.
Со второго по восьмой этаж ширина дома увеличивается, хотя подтянутости он не теряет: эркеры чередуются с глубокими лоджиями, а объединение этажей по два и три нивелирует масштаб. Эркеры настолько велики, что дом скорее похож на группу башен, расставленных с равномерными паузами и «стянутых» между собой каменными поясами в уровне пола второго, четвертого и шестого этажей – их обитателям достались бы открытые лоджии. Чередование выступов с глубокими паузами делает объем пористым, уменьшая его присутствие в пространстве, а преобладание вертикалей отвечает за стройность целого.
Вверху стеклянные стены далеко отступают от линии фасада, оставляя перед пентхаусами обширные террасы. Стекло покрыто ламелями, а на торцах, со стороны улицы и во дворе, их сетка «прорастает» прозрачными перголами.
В отделке фасадов проект сочетает светлый камень, медь и моллированное стекло. Камень, светлый и пористый, похожий на травертин, создает внешний каркас, причем вертикали подчеркнуты каннелюрами. Медь отступает на второй план, отмечает межэтажные перекрытия и поддерживает вертикальное направление множеством ламелей в уступах первого этажа, на фасадах пентхаусов и перголе. Сочетание камня и металла дает образ, недвусмысленно отсылающий к ар-деко, а красноватый оттенок меди делает настроение декоративной композиции чуть более приподнятым.
Но изгибы моллированного стекла с крайне редкими переплетами возвращают нас к современности, если даже не футуризму – ртутно-переливающаяся субстанция похожа на силовое поле, заключенное в два вида сетки: каменную и медную, своего рода клетку Фарадея, – но остается живой и подвижной, гибкой блестящей материей, основой всего дома. Стекло преобладает в отделке первого этажа, выдвигаясь на красную линию улицы объемом небольшого кафе. За кафе, под эркерами продольных фасадов, были запланированы пешеходные галереи, они же упомянутые выше проезды для спецтранспорта.
Проект дома, пусть и оставшийся на уровне конкурсного предложения, живо развивает две традиционные для Москвы темы. Одна из них – избыточная плотность на маленьком участке, которую требуется «упаковать» в непротиворечивую форму. Другая – фасад, сочетающий отклик на привязанность московских покупателей и маркетологов к стилистике ар-деко со сдержанной, но уверенной футуристичностью. В XX веке, в отведенное ему историческое время, направление ар-деко не смогло реализовать себя в должной мере, у него попросту не было подходящих заказчиков, а без адекватеного клиента стиль никогда не полон. Поэтому нас, видимо, ждет еще немало попыток дать Москве подходящий вариант престижного декоративного стиля. Возможно, предложенный в этом проекте образ клубного дома, привносивший нью-йорский акцент в образную суету Тружениковых переулков, был бы уместным ответом.