А есть ли города будущего после концов света?

Архитектурная утопия с начала XVI века стремилась противопоставить себя образу антиутопии. Однако, на рубеже XXI века возникает новый игровой жанр «метаутопия», соединяющая в себе два крайних состояния.

mainImg
Работа выполнена в рамках темы: «Эволюция архитектурных теорий: от утопий ХХ века к современным методам прогнозирования будущего». Аспирантура МАРХИ. Научный руководитель профессор Оскар Раульевич Мамлеев.
 
Егор Орлов

Анализ. Мир будущего
В XVI веке сэр Томас Мор употребил слово «утопия» для описания вымышленного места или же состояния, в котором все идеально. Слово «антиутопия» впервые произнес в 1868 году философ Джон Стюарт Милл во время выступления в Палате Общин как нечто противоположное утопии: будущее, которое, скорее кошмарное, чем райское.

Любая архитектурная утопия имеет свои эвристические пределы, рано или поздно превращающие её в архитектурную антиутопию – каждая модель будущего устаревает, так как меняются наши представления о будущем. До недавнего времени такое положение дел требовало незамедлительного вмешательства и создания новой версии будущего, способной опередить своё время и предложить новый вектор развития из тупика, в котором мы оказались. Появление на горизонте антиутопии виделось архитекторами-фантастами ошибкой в их магической формуле идеального мира.

Однако на рубеже нового столетия в архитектурном интеллектуальном поле наметился принципиально новый поворот в отношении процесса проектирования будущего. «На протяжении XX в. и частично уже в сформировавшемся новоутопическом дискурсе начала века XXI, систематизируется траектория движения утопии и антиутопии к новому метажанру, основанному на принципе [их] диалектически неразделимого совмещения» [4].
© Егор Орлов

Сегодня мы живем во времена расцвета архитектурных метаутопий. Новое явление достаточно молодое и неоднозначное, а поэтому имеет к себе ряд концептуальных вопросов. Тем не менее, возможно, именно такой диффузный метод проектирования архитектурного будущего сможет преодолеть созданный архитектурной теорией кризис утопической мысли в XXI веке.

Мы наблюдаем сдвиг утопического проектирования в сторону игровой текучести. Хотелось бы более внимательно проанализировать основные особенности возникшего явления и наметить контуры новой теории будущего.

Кризис. Хаотичная и нескончаемая эра игро-видения
Архитектурная утопия достигла своей высшей точки кульминации как жанра в XX веке. Тогда появились самые значимые модели городов будущего и основные направления мысли: неофутуризм, русский космизм, итальянский футуризм, бумажная архитектура и многие другие.
© Егор Орлов

После XX века не появилось ни одной значительной и принципиально новой большой утопии. Начался процесс рекомбинации архитектурных форм-теорий. Именно XXI век стал переломным моментом, подсветив главную проблему теорий будущего – предел утопии. Сегодня мы наблюдаем кризис утопической мысли. Становится очевидным, что нам необходим поиск новых подходов в проектировании будущего.

Современные архитекторы-футуристы, мечтая узнать, существует ли мир будущего после утопии, начинают искать ответы за её пределами. Одно из новых направлений, формирующее интеллектуальные поиски будущего сегодня – это процесс создания атласа антиутопий. За последние годы оно развило стремительные обороты и ярко проявило себя в области кино, искусства, архитектуры и даже компьютерных игр. Мы живём в золотом веке антиутопий будущего.

Главной особенностью современной антиутопии является то, что она больше не воспринимается как «предел теории», а становится отдельным метажанром проектирования – игровой песочницей. Если основной функцией антиутопии в XX века была «рефлексия» (ценностно-ориентированная форма прогноза), то в XXI века она сменилась на «игру» (экспериментирование). В архитектурных песочницах творческий потенциал игрока раскрывается через создание многомерных игровых измерений. Эсхатологические катастрофы, попав в такую игровую мир-систему, приводят к новым открытиям.

Новый подход даёт возможность выйти из матрицы «человеческого взгляда в будущее» и попасть в зазеркалье. На протяжении всего времени этот взгляд ограничивал горизонт будущего и не впускал в него всё, что срыто за ним и чего мы не видим. Например, как представить утопию от лица леса? Вообразите мир будущего, в котором предметы обрели чувства и фантазии, а горы ожили и начали путешествовать за солнцем и дождём. Такие элементы попадают в «слепую зону», которая не даёт увидеть все варианты будущего из-за «искажений», накладываемых человеком. Метаутопия предлагает выход за пределы ограниченного угла видения будущего – она создает линзы игрового пространства и предлагает перейти от модели «субьект-объект» (человек-мир) к объектно-ориентированным антологиям (мир-мир).

Однако, как только мы начинаем представлять мир будущего вне «угла нашего видения», то тут же получаем хоррор – мир, который наполнен непонятным, фантастическим, монструозным и нам совершенно незнакомым, где всё начинает оживать на наших глазах и осознавать себя другим – как только человек видит то, что не поддаётся никакому описанию, ему трудно уместить это в единой модели мира. Игровая метаутопия – это открытая система, которая включает элементы «ужаса», в качестве концептуальных строительных единиц, в единую геймическую модель и становится новой экспериментальной теорией будущего.

Прорыв. Конец света или что утописты ищут в темноте
Группа спекулятивных реалистов (Квентин Мейясу, Йэн Хамильтон Грантом, Рэй Брассье и Грэм Харман) собралась – в первый и последний раз – в Лондоне в апреле 2007 года. Эта встреча объединила четырех молодых философов. Одной из двух объединяющих черт которых была любовь к работавшему в жанре ужасов американскому писателю Говарду Лавкрафту. В их объектно-ориентированной философии человеческое мышление лишь один из типов вещей среди триллионов других, а на передний план выходят нечеловеческие формы живого/(не)живого. Спекулятивный реализм существует едва ли больше десятилетия, но уже является одним из влиятельнейших философских движений в искусстве, архитектуре и гуманитарных науках (теории Питера Граттона, Стивена Шавиро, Тома Спэрроу). [5]
© Егор Орлов

В XXI в. философы начинают стремительно исследовать проблематику «темного», «странного» (weird), «другого» – в спектре от Просвещения до экологии и хоррор стадиз [6]. Возникают целые направления новой метаутопической мысли: акторно-сетевая теория (Бруно Латур), объектно-ориентированная онтология (Грэм Харман), тёмный витализм (Бен Вудард), тёмная экология (Тимот Мортон), канибальские метафизики (Э. Вивейруш де Кастру и Э. Кон), постструктуралистская антропология и киберготика. Тёмные интеллектуалы заполняют страницы своей прозы чёрными тварями, кошмарными предчувствиями, зловещими озарениями. Чёрная фантастика распространилась и на архитектуру будущего, дав стремительное развитие самым разным сценариям архитектурного мира после-после завтра. Например, «Священный Детройт» Квайси Джесленды, «Город грехов» Каи Хэнга или «Полночь в саду Добра и Зла» Джеймс Смит.

К последователям нового метаутопического направления можно смело отнести и авторов японской хорор-манги, которые размышляют об устройстве будущего вне мира человека. Они опираются на концепции «мира-без-нас» Юджина Такера и «ктулхуцена» Донны Харауэй. Например, новелла «Рыбы» (GYO, 2012 г.) рисует образы циклопических размеров китов с ногами, роман «Звери» (Jinmen, 2016–2019 г.) знакомит с миром, где возможен человеколикий слон, а экологический-хоррор «Насекомые» (Insect Princess, 2013 – 2015 г.) описывает гигантских бабочек и мстительную вошь.

Ища предпосылки нового направления интеллектуальной мысли, объединившего архитектурную утопию и антиутопию и открывшего новое пространство для игровых экспериментов с будущим, нельзя не упомянуть явление «афрофутуризма», изобретёное в 1993 г. писателем Марком Дери. В своём эссе «Темное будущее» (Black to the Future) он говорит о появлении нового видения будущего, более мрачного с большим страхом перед технологиями и основанного на совершенно другом культурном опыте. Согласно афрофутуризму, мир будущего – это диффузное состояние между оппозициями, вроде мужское – женское, человеческое – животное, старое – новое, темное – светлое. Один из важных для этой идеи образов – героиня фантастического романа Октавии Батлер «Дикое племя» (Wild Seed), бессмертная женщина Энинву, способная усилием воли перестраивать своё тело так, что оно приобретает внешность других людей или животных.

Таким образом, начало XXI века является точкой бифуркации. Рушатся наши представления о фундаментальных принципах утопизма. Метаутопия создает пространство новых игровых теорий будущего.

Финал. Теория будущего. Страна чудес, магии, редких животных и монстров
Сказка первая. Киборги вышли из леса.
Однажды в мире будущего стало так много вещей и предметов, что они обрели свободу. Их популяция росла и, чтобы избежать коллапса из-за катастрофического и неконтролируемого выброса энергии, было принято решение ограничить рост их населения и образовать “Object policy” («Комитет по ограничению рождаемости вещей» – прим. ред.). Затем появилась первая декларация о правах предметов. Возник целый мир, в котором вдруг стали важны не объекты, а связи между ними и вместо философии «предмет-человек» – в моду вошла «предмет-пространство». Заповедь, написанная первым предметоподобным на древнем языке понятным абсолютно каждому предметоподобному: “Sharing live. Ever speed, ever green. Free energy. Stop object abuse!”, – каждый предметоподобный хоть раз читал эти строки.
© Егор Орлов

По вторникам вещи танцевали на танцполе, в среду – проводили время в бюро потерянных вещей. На самом деле любой предмет в тайне мечтал побыть человеком в мире без человека. Предметоподобные мечтали о вечной трансформации. Машинерии будущего. По пятницам они делились деталями: принтер вечером подрабатывал флешкой, а кофеварка и пылесос влюбились, создали ребенка, что обязательно перевернет индустрию промышленности в будущем. Один предмет потреблял сознания других, в итоге кто он, не знал даже он сам. Необходимость работать была признана нарушающей базовые права предметов. Предметовидуум! Object universalis!

Сказка вторая. Домовой
Ночью дома будущего оживали. В каждом из них обитал дух – Домовой. Когда темнело, дом будущего начинал скрипеть, предметы в его комнатах шумели, а обои перешептывались друг с другом. Домовой перетаскивал вещи с место на место, поэтому казалось, что они двигаются сами по себе – на самом же деле, оставленная вещь, которой вы пока не пользуетесь, растворялась и вырастала в другом месте города будущего, где она сейчас нужна, а утром возникала на том же месте, где вы её оставляли, как ни в чём не бывало.

Внутри много разных коммуникаций – выбросили эти дурацкие лестницы. Тут краны, которые перемещают посетителей. Реки вместо коридоров. И туман, в котором можно спрятаться от назойливых гостей. Стены дома жидкие, как торт – в них можно передвигаться и лазить.

Однажды, Девочка и ее друзья собрались у Х, вместе встретить новый, 2069, год. Z, как всегда, не рассчитал пропорцию и растекся желешкой по всему залу и нам пришлось его сковыривать в тазик. Неприятно, конечно, когда твой друг так быстро теряет форму, но именно тогда, пока я оттирала липкие пальцы, а Х плавники, они и решили заговорить о том, как же сильно изменился их архитектурный мир и как сильно изменились они сами, живя в городе будущего.

Сказка третья. Змей Горыныч
Каждый день Кирилл рано встает на утреннюю пробежку. Зная о его грустном настроении (Кирилл выбрал грустный плейлист), его умные часы проложили для него особый маршрут, чтобы избавить от дурных мыслей. Датчики обуви анализируют ритм бега, сердцебиение и контролируют химию крови. В городе будущего новой общей территорией для предметов и вещей – стало человеческое тело Кирилла. Вещи Кирилла ревнуют его друг к другу, спорят, устраивают неприятности другим вещам, чтобы он обратил внимание сегодня именно на них и провел с ними чуть больше времени, чем обычно, ведь они очень сильно по нему скучают.

Кирилл совершает свою утреннюю пробежку по парку, а в следующую минуту – маршрут почему-то перенаправляется и направляет его вправо, чтобы он увидел живописно падающую звезду, его правая рука начинает писать лучший роман в истории человечества и левая рука сочиняет симфонию на спор, в следующую минуту он выучивает идиш и отвечает на неожиданный видеозвонок с другой части света, чтобы поговорить с незнакомцем о философских идеях Платона.

Библиография:
1. Жан-Пьер Дюпюи. Малая метафизика цунами – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2019 – 168 с.
2. Зигмунт Бауман. Ретротопия – М.: ВЦИОМ, 2019 – 160 с. (Серия «CrossRoads»).
3. Джон Урри. Как выглядит будущее? – М.: Издательский дом «Дело» – 320 с.
4. А.Н.Воробьева. Русская антиутопия ХХ – начала ХХI веков в контексте мировой антиутопии – 2009 – URL: http://cheloveknauka.com/russkaya-antiutopiya-xx-nachala-xxi-vekov-v-kontekste-mirovoy-antiutopii
5. Темный Логос. Другое Просвещение – М.: Логос, 2019 – 258 с.
6. Темный Логос. Философия размытого мира. Исследование ужаса – М.: Логос, 2019 – 282 с.
7. Ник Срничек, Алекс Уильямс. Изобретая будущее – М.: Strelka Press, 2019 –336с.

20 Апреля 2020

Похожие статьи
Вопрос сорока процентов: изучаем рейтинг от «Движение.ру»
Рейтингование архитектурных бюро – явление достаточно частое, когда-то Григорий Ревзин писал, что у архитекторов премий едва ли не больше, чем у любой другой творческой специальности. И вот, вышел рейтинг, который рассматривает деловые качества генпроектных компаний. Топ-50 генпроектировщиков многоквартирного жилья по РФ. С оценкой финансов и стабильности. Полезный рыночный инструмент, крепкая работа. Но есть одна загвоздка: не следует ему использовать слово «архитектура» в своем описании. Мы поговорили с автором методики, проанализировали положение о рейтинге и даже советы кое-какие даем... А как же, интересно.
Соцсети на службе городского планирования
Социальные сети давно перестали быть только платформой для общения, но превратились в инструмент бизнеса, образования, маркетинга и даже развития городов. С их помощью можно находить точки роста и скрытый потенциал территорий. Яркий пример – исследование агентства Digital Guru о туристических возможностях Автозаводского района Тольятти.
В поисках стиля: паттерны и гибриды
Специально для Арх Москвы под кураторством Ильи Мукосея и по методике Марата Невлютова и Елены Борисовой студенты первых курсов МАРШ провели исследование «нового московского стиля». Результатом стала группа иконок – узнаваемых признаков, карта их распространенности и два вывода. Во-первых, ни один из выявленных признаков ни в одной постройке не встречается по одиночке, а только в «гибридах». Во-вторых, пользоваться суммой представленных наблюдений как готовым «определителем» нельзя, а вот началом для дискуссии она может стать. Публикуем исследование. Заодно призываем к началу дискуссии. Что он все-таки такое, новый московский стиль? И стиль ли?
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Технологии и материалы
Баварская кладка в Ижевске
ЖК «ARTNOVA» стал в Ижевске пилотным проектом комплексного развития территории и получил признание профессионального сообщества. Одним из ключевых факторов успеха является грамотное решение фасадных систем с использованием облицовочного кирпича.
Формула света
Как превратить мансардное пространство из технического чердака в полноценное помещение премиум-класса? Ключевой фактор – грамотное проектирование световой среды. Разбираемся, как оконные решения влияют на здоровье жильцов и какие технологии помогают создавать по-настоящему комфортные пространства под крышей.
Будущее за химически упрочненным стеклом
В архитектуре премиум-класса безупречный внешний вид остекления – ключевое требование. Однако традиционно используемое термоупрочненное стекло часто создает оптические искажения. Российская Стекольная Компания (РСК) представляет инновационное для российского рынка решение этой проблемы – переработку стекла методом химического упрочнения.
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Сейчас на главной
Жителям каменоломни
Архитекторы DRNH вписали жилой комплекс «Диорит» в заброшенный карьер на окраине чешского города Брно, сохранив и даже развив местную экосистему.
Туркомплекс на месте колонии
Бюро MAD FOX architects разработало мастер-план туристско-рекреационного комплекса в селе Выдрино на Байкале. Проект займет более 25 гектаров на южном берегу озера, в том числе территорию бывшей исправительной колонии №4.
Курорт на Каме
Архитектурное бюро Wowhaus разработало проект реконструкции санатория «Корабельная роща» – оздоровительного комплекса на берегу реки Кама.
Модель многоуровневой жизни
Показываем отчет о круглом столе Арх Москвы 2025, посвященном высотному строительству. Он вполне актуален: опытные градо- и башне-строители сошлись на том, что высокие дома стали нормой, и пора переходить от «гвоздиков в панораме» к целым разновысотным и разноуровневым мегаструктурам. Ну, а как иначе?
Снос Энтузиаста
В Москве снесли кинотеатр «Энтузиаст». Хороший авторский модернизм, отмеченный игрой в контраст пластического равновесия, непринужденно парящими консолями, и чем-то даже похожий на ГТГ. С ним планировали разобраться где-то с 2013 года, и вот наконец. Но поражает даже не сам снос – а то, что приходит на смену объекту, отмеченному советской госпремией.
Истина в муке
Бюро Mast разработало интерьер кафе для сети кафе-пекарен «Лицей», как будто исследуя выразительные возможности самых простых, самых сдержанных дизайнерских средств, чтобы у посетителей была возможность насладиться ароматом свежеиспеченной сдобы и хлеба.
Гнезда в Приморье
Проект эко-парка «Гнезда», разработанный Алексеем Полищуком и компанией Пауэр Технолоджис, был отмечен первой премией фестиваля Союза архитекторов Эко-Берег 2025. Для глэмпминга в Филинской бухте авторы предложили дома-птицы, дома на деревьях, смотровую площадку-гнездо и входной акцент – павильон в виде филина.
Фабрика Матти
Креативные кластеры добрались до Выборга – бюро KLAUZURA подготовило проект ревитализации бывшей мебельной фабрики Матти Пиетинена, который предполагает восстановление исторического облика корпусов на 1916 год, а также включение новых выразительных элементов: металлической арки входа, объемной кладки на месте утрат, опоясывающей двор террасы.
Руины. Второе дыхание
Международное архитектурное бюро Alvisi Kirimoto представило новый выставочный маршрут в базилике Максенция в Археологическом парке Колизея в Риме.
Новый образ Искры
ТП-РП 2820 или «Искра» – новое небольшое кафе на нижегородской Стрелке, по силе обаяния и привлекательности достойно конкурирующее с более статусными объектами. Этот осколок постконструктивизма – епархиальное кафе. Весной этот небольшой объект признан лучшим в номинации «Реконструкция и приспособление» на Мосбилд-2025.
Формула воды
По проекту ‘nefa’architects’ в центре Йошкар-Олы благоустраивается так называемая набережная Брюгге: променад между рекой Малая Кокшага и сплошным фронтом «бельгийских» домиков, построенных в начале 2000-х. Изучив опыт Амстердама и Брюгге, архитекторы закольцевали сухопутный пешеходный маршрут с помощью водного, проходящего по понтонной системе. Потенциал участка у воды раскрывает сцена с амфитеатром на воде, безопасный бассейн для купания, а также плавучие сады. Марийский образ в архитектуре и дизайне
Себя показать…
Видовой ресторан «Пижоны», расположенный на 14-м этаже башни в центре Ижевска, быстро стал популярен – и во многом благодаря не столько открывающимся видам, сколько дизайну интерьера от бюро Egodesign.studio, в котором средиземноморские мотивы причудливо переплелись с удмуртскими.
Время архитектора: премия имени Сергея Ткаченко-2025
Учрежденная Институтом Генплана Москвы и Архитектурным центром Сергея Ткаченко премия подвела итоги. Из 160 студенческих выпускных квалификационных работ экспертное жюри выбрало три: медицинский центр для больных сахарным диабетом, морской технопарк и проект градостроительной организации периферийных зон на примере Волгограда.
Главный экспонат
Написалось содержательное алаверды с картинками к тексту о выставке в центре «Зотов», посвященной архитектурным макетам. Очень плотно на ней собран материал, кажется, настолько плотно, что перестает «слушаться» куратора, создавая собственные смыслы и завихрения. Давно столько раритетов нового и старого времени из области макета не было собрано в одном месте. Пробуем разобраться, как все устроено и кто тут главный.
С открытым сердцем
Модульное здание общежития для студентов Делфтского технического университета возвели всего за 26 недель. Авторы проекта – бюро Studioninedots.
Арктика вместо Мороженого
Rokot Studio предложили концепцию воссоздания исторического павильона «Мороженое» на ВДНХ по проекту 1950 года. Здание сохраняет форму ледяной глыбы, но внутри вместо кафе-мороженого размещается экспозиция павильона «Арктика».
Футляр для наследия
Национальный центр Виктора Астафьева построен по проекту бюро А2 в родном селе писателя Овсянка. Три «оболочки» здания – деревянная, оштукатуренная и стеклянная – связывают его с контекстом, а расположение между двумя главными улицами формирует общественные площади. Несущий каркас, хорошо просматриваемый через витражи, отсылает к образам железной дороги. Здание построено рядом с домом-музеем писателя и напоминает большое «облако», в котором хранится память об Астафьеве и его наследии.
Пиранези для первокурсников
В калифорнийском Клермонтском колледже открылось первое из запланированных зданий по проекту BIG: Научный центр имени Роберта Дея, где масштабные стальные фермы снаружи обшиты стеклофибробетоном, а внутри – древесиной.
Какого цвета нефть?
Для компании, чья миссия – работать на завтрашний день, крайне важно уже сегодня закладывать основу будущих успехов. Поэтому в штаб-квартире компании «ЛУКОЙЛ-Инжиниринг», спроектированной бюро «АРХИСТРА», целый этаж занимает многофункциональный образовательный центр.
Парковка за ширмой
Бюро S4S Architects спроектировало для московского жилого комплекса «Эко Бунино» паркинг, который успешно маскирует свою утилитарность за фасадом из перфорированных панелей. В комбинации с ламелями скрывают жесткую сетку ярусов и выравнивают пропорции, одновременно обеспечивая пространства естественным светом, вентиляцией и, как ни странно, видами на лесистую территорию. Первый этаж занимают коммерческие помещения, благодаря которым здание используют не только автомобилисты.
Пресса: Примеры из практики: 100 проектов Юрия Аввакумова
В книге «Примеры. Экспозиция искусства или искусство экспозиции», выпущенной издательством музея «Гараж», известный архитектор поведал о десятилетиях работы на поприще проектирования художественных выставок
Больше арок
В Сент-Луисе после реконструкции по проекту Snøhetta открылся концертный зал городского симфонического оркестра.
Море фантазии
Студия EgoDesign разработала для сети частных детских садов KIDO в Ижевске дизайн-концепцию, которая должна способствовать творческому развитию детей за счет тематических игровых компонентов и оформления, индивидуального для каждой группы.
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Гнезда, мосты, штиль и балтийская колючка в Филинской...
Ключевым событием завершившегося на днях фестиваля «ЭкоБерег» стало объявление победителей конкурса на разработку проекта туристической инфраструктуры на побережье Балтики в Филинской бухте. Победителем стал проект эко-парка «Гнезда» компании «Пауэр Технолоджис». Показываем все награжденные проекты.
Падел на взморье
Бюро 3 BY THREE разработало для Калининградской области концепцию падел-центра с фасадами из поликарбоната, которые за счет своей полупрозрачности делают спорт частью городской жизни. Объем с пятью кортами и балконом для зрителей дополняет блок лобби с эксплуатируемой кровлей.