А есть ли города будущего после концов света?

Архитектурная утопия с начала XVI века стремилась противопоставить себя образу антиутопии. Однако, на рубеже XXI века возникает новый игровой жанр «метаутопия», соединяющая в себе два крайних состояния.

Автор текста:
Егор Орлов

mainImg
0
Работа выполнена в рамках темы: «Эволюция архитектурных теорий: от утопий ХХ века к современным методам прогнозирования будущего». Аспирантура МАРХИ. Научный руководитель профессор Оскар Раульевич Мамлеев.
 
Егор Орлов

Анализ. Мир будущего
В XVI веке сэр Томас Мор употребил слово «утопия» для описания вымышленного места или же состояния, в котором все идеально. Слово «антиутопия» впервые произнес в 1868 году философ Джон Стюарт Милл во время выступления в Палате Общин как нечто противоположное утопии: будущее, которое, скорее кошмарное, чем райское.

Любая архитектурная утопия имеет свои эвристические пределы, рано или поздно превращающие её в архитектурную антиутопию – каждая модель будущего устаревает, так как меняются наши представления о будущем. До недавнего времени такое положение дел требовало незамедлительного вмешательства и создания новой версии будущего, способной опередить своё время и предложить новый вектор развития из тупика, в котором мы оказались. Появление на горизонте антиутопии виделось архитекторами-фантастами ошибкой в их магической формуле идеального мира.

Однако на рубеже нового столетия в архитектурном интеллектуальном поле наметился принципиально новый поворот в отношении процесса проектирования будущего. «На протяжении XX в. и частично уже в сформировавшемся новоутопическом дискурсе начала века XXI, систематизируется траектория движения утопии и антиутопии к новому метажанру, основанному на принципе [их] диалектически неразделимого совмещения» [4].
© Егор Орлов

Сегодня мы живем во времена расцвета архитектурных метаутопий. Новое явление достаточно молодое и неоднозначное, а поэтому имеет к себе ряд концептуальных вопросов. Тем не менее, возможно, именно такой диффузный метод проектирования архитектурного будущего сможет преодолеть созданный архитектурной теорией кризис утопической мысли в XXI веке.

Мы наблюдаем сдвиг утопического проектирования в сторону игровой текучести. Хотелось бы более внимательно проанализировать основные особенности возникшего явления и наметить контуры новой теории будущего.

Кризис. Хаотичная и нескончаемая эра игро-видения
Архитектурная утопия достигла своей высшей точки кульминации как жанра в XX веке. Тогда появились самые значимые модели городов будущего и основные направления мысли: неофутуризм, русский космизм, итальянский футуризм, бумажная архитектура и многие другие.
© Егор Орлов

После XX века не появилось ни одной значительной и принципиально новой большой утопии. Начался процесс рекомбинации архитектурных форм-теорий. Именно XXI век стал переломным моментом, подсветив главную проблему теорий будущего – предел утопии. Сегодня мы наблюдаем кризис утопической мысли. Становится очевидным, что нам необходим поиск новых подходов в проектировании будущего.

Современные архитекторы-футуристы, мечтая узнать, существует ли мир будущего после утопии, начинают искать ответы за её пределами. Одно из новых направлений, формирующее интеллектуальные поиски будущего сегодня – это процесс создания атласа антиутопий. За последние годы оно развило стремительные обороты и ярко проявило себя в области кино, искусства, архитектуры и даже компьютерных игр. Мы живём в золотом веке антиутопий будущего.

Главной особенностью современной антиутопии является то, что она больше не воспринимается как «предел теории», а становится отдельным метажанром проектирования – игровой песочницей. Если основной функцией антиутопии в XX века была «рефлексия» (ценностно-ориентированная форма прогноза), то в XXI века она сменилась на «игру» (экспериментирование). В архитектурных песочницах творческий потенциал игрока раскрывается через создание многомерных игровых измерений. Эсхатологические катастрофы, попав в такую игровую мир-систему, приводят к новым открытиям.

Новый подход даёт возможность выйти из матрицы «человеческого взгляда в будущее» и попасть в зазеркалье. На протяжении всего времени этот взгляд ограничивал горизонт будущего и не впускал в него всё, что срыто за ним и чего мы не видим. Например, как представить утопию от лица леса? Вообразите мир будущего, в котором предметы обрели чувства и фантазии, а горы ожили и начали путешествовать за солнцем и дождём. Такие элементы попадают в «слепую зону», которая не даёт увидеть все варианты будущего из-за «искажений», накладываемых человеком. Метаутопия предлагает выход за пределы ограниченного угла видения будущего – она создает линзы игрового пространства и предлагает перейти от модели «субьект-объект» (человек-мир) к объектно-ориентированным антологиям (мир-мир).

Однако, как только мы начинаем представлять мир будущего вне «угла нашего видения», то тут же получаем хоррор – мир, который наполнен непонятным, фантастическим, монструозным и нам совершенно незнакомым, где всё начинает оживать на наших глазах и осознавать себя другим – как только человек видит то, что не поддаётся никакому описанию, ему трудно уместить это в единой модели мира. Игровая метаутопия – это открытая система, которая включает элементы «ужаса», в качестве концептуальных строительных единиц, в единую геймическую модель и становится новой экспериментальной теорией будущего.

Прорыв. Конец света или что утописты ищут в темноте
Группа спекулятивных реалистов (Квентин Мейясу, Йэн Хамильтон Грантом, Рэй Брассье и Грэм Харман) собралась – в первый и последний раз – в Лондоне в апреле 2007 года. Эта встреча объединила четырех молодых философов. Одной из двух объединяющих черт которых была любовь к работавшему в жанре ужасов американскому писателю Говарду Лавкрафту. В их объектно-ориентированной философии человеческое мышление лишь один из типов вещей среди триллионов других, а на передний план выходят нечеловеческие формы живого/(не)живого. Спекулятивный реализм существует едва ли больше десятилетия, но уже является одним из влиятельнейших философских движений в искусстве, архитектуре и гуманитарных науках (теории Питера Граттона, Стивена Шавиро, Тома Спэрроу). [5]
© Егор Орлов

В XXI в. философы начинают стремительно исследовать проблематику «темного», «странного» (weird), «другого» – в спектре от Просвещения до экологии и хоррор стадиз [6]. Возникают целые направления новой метаутопической мысли: акторно-сетевая теория (Бруно Латур), объектно-ориентированная онтология (Грэм Харман), тёмный витализм (Бен Вудард), тёмная экология (Тимот Мортон), канибальские метафизики (Э. Вивейруш де Кастру и Э. Кон), постструктуралистская антропология и киберготика. Тёмные интеллектуалы заполняют страницы своей прозы чёрными тварями, кошмарными предчувствиями, зловещими озарениями. Чёрная фантастика распространилась и на архитектуру будущего, дав стремительное развитие самым разным сценариям архитектурного мира после-после завтра. Например, «Священный Детройт» Квайси Джесленды, «Город грехов» Каи Хэнга или «Полночь в саду Добра и Зла» Джеймс Смит.

К последователям нового метаутопического направления можно смело отнести и авторов японской хорор-манги, которые размышляют об устройстве будущего вне мира человека. Они опираются на концепции «мира-без-нас» Юджина Такера и «ктулхуцена» Донны Харауэй. Например, новелла «Рыбы» (GYO, 2012 г.) рисует образы циклопических размеров китов с ногами, роман «Звери» (Jinmen, 2016–2019 г.) знакомит с миром, где возможен человеколикий слон, а экологический-хоррор «Насекомые» (Insect Princess, 2013 – 2015 г.) описывает гигантских бабочек и мстительную вошь.

Ища предпосылки нового направления интеллектуальной мысли, объединившего архитектурную утопию и антиутопию и открывшего новое пространство для игровых экспериментов с будущим, нельзя не упомянуть явление «афрофутуризма», изобретёное в 1993 г. писателем Марком Дери. В своём эссе «Темное будущее» (Black to the Future) он говорит о появлении нового видения будущего, более мрачного с большим страхом перед технологиями и основанного на совершенно другом культурном опыте. Согласно афрофутуризму, мир будущего – это диффузное состояние между оппозициями, вроде мужское – женское, человеческое – животное, старое – новое, темное – светлое. Один из важных для этой идеи образов – героиня фантастического романа Октавии Батлер «Дикое племя» (Wild Seed), бессмертная женщина Энинву, способная усилием воли перестраивать своё тело так, что оно приобретает внешность других людей или животных.

Таким образом, начало XXI века является точкой бифуркации. Рушатся наши представления о фундаментальных принципах утопизма. Метаутопия создает пространство новых игровых теорий будущего.

Финал. Теория будущего. Страна чудес, магии, редких животных и монстров
Сказка первая. Киборги вышли из леса.
Однажды в мире будущего стало так много вещей и предметов, что они обрели свободу. Их популяция росла и, чтобы избежать коллапса из-за катастрофического и неконтролируемого выброса энергии, было принято решение ограничить рост их населения и образовать “Object policy” («Комитет по ограничению рождаемости вещей» – прим. ред.). Затем появилась первая декларация о правах предметов. Возник целый мир, в котором вдруг стали важны не объекты, а связи между ними и вместо философии «предмет-человек» – в моду вошла «предмет-пространство». Заповедь, написанная первым предметоподобным на древнем языке понятным абсолютно каждому предметоподобному: “Sharing live. Ever speed, ever green. Free energy. Stop object abuse!”, – каждый предметоподобный хоть раз читал эти строки.
© Егор Орлов

По вторникам вещи танцевали на танцполе, в среду – проводили время в бюро потерянных вещей. На самом деле любой предмет в тайне мечтал побыть человеком в мире без человека. Предметоподобные мечтали о вечной трансформации. Машинерии будущего. По пятницам они делились деталями: принтер вечером подрабатывал флешкой, а кофеварка и пылесос влюбились, создали ребенка, что обязательно перевернет индустрию промышленности в будущем. Один предмет потреблял сознания других, в итоге кто он, не знал даже он сам. Необходимость работать была признана нарушающей базовые права предметов. Предметовидуум! Object universalis!

Сказка вторая. Домовой
Ночью дома будущего оживали. В каждом из них обитал дух – Домовой. Когда темнело, дом будущего начинал скрипеть, предметы в его комнатах шумели, а обои перешептывались друг с другом. Домовой перетаскивал вещи с место на место, поэтому казалось, что они двигаются сами по себе – на самом же деле, оставленная вещь, которой вы пока не пользуетесь, растворялась и вырастала в другом месте города будущего, где она сейчас нужна, а утром возникала на том же месте, где вы её оставляли, как ни в чём не бывало.

Внутри много разных коммуникаций – выбросили эти дурацкие лестницы. Тут краны, которые перемещают посетителей. Реки вместо коридоров. И туман, в котором можно спрятаться от назойливых гостей. Стены дома жидкие, как торт – в них можно передвигаться и лазить.

Однажды, Девочка и ее друзья собрались у Х, вместе встретить новый, 2069, год. Z, как всегда, не рассчитал пропорцию и растекся желешкой по всему залу и нам пришлось его сковыривать в тазик. Неприятно, конечно, когда твой друг так быстро теряет форму, но именно тогда, пока я оттирала липкие пальцы, а Х плавники, они и решили заговорить о том, как же сильно изменился их архитектурный мир и как сильно изменились они сами, живя в городе будущего.

Сказка третья. Змей Горыныч
Каждый день Кирилл рано встает на утреннюю пробежку. Зная о его грустном настроении (Кирилл выбрал грустный плейлист), его умные часы проложили для него особый маршрут, чтобы избавить от дурных мыслей. Датчики обуви анализируют ритм бега, сердцебиение и контролируют химию крови. В городе будущего новой общей территорией для предметов и вещей – стало человеческое тело Кирилла. Вещи Кирилла ревнуют его друг к другу, спорят, устраивают неприятности другим вещам, чтобы он обратил внимание сегодня именно на них и провел с ними чуть больше времени, чем обычно, ведь они очень сильно по нему скучают.

Кирилл совершает свою утреннюю пробежку по парку, а в следующую минуту – маршрут почему-то перенаправляется и направляет его вправо, чтобы он увидел живописно падающую звезду, его правая рука начинает писать лучший роман в истории человечества и левая рука сочиняет симфонию на спор, в следующую минуту он выучивает идиш и отвечает на неожиданный видеозвонок с другой части света, чтобы поговорить с незнакомцем о философских идеях Платона.

Библиография:
1. Жан-Пьер Дюпюи. Малая метафизика цунами – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2019 – 168 с.
2. Зигмунт Бауман. Ретротопия – М.: ВЦИОМ, 2019 – 160 с. (Серия «CrossRoads»).
3. Джон Урри. Как выглядит будущее? – М.: Издательский дом «Дело» – 320 с.
4. А.Н.Воробьева. Русская антиутопия ХХ – начала ХХI веков в контексте мировой антиутопии – 2009 – URL: http://cheloveknauka.com/russkaya-antiutopiya-xx-nachala-xxi-vekov-v-kontekste-mirovoy-antiutopii
5. Темный Логос. Другое Просвещение – М.: Логос, 2019 – 258 с.
6. Темный Логос. Философия размытого мира. Исследование ужаса – М.: Логос, 2019 – 282 с.
7. Ник Срничек, Алекс Уильямс. Изобретая будущее – М.: Strelka Press, 2019 –336с.

20 Апреля 2020

Автор текста:

Егор Орлов
Похожие статьи
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской Линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Вилкинсон и Мак Аслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Леонидов и Ле Корбюзье: проблема взаимного влияния
Памяти Юрия Павловича Волчка. Статья готовилась к V Хан-Магомедовским чтениям «Наследие ВХУТЕМАС и современность». В ней рассматривается проблема творческого взаимодействия Ле Корбюзье и Ивана Леонидова, раскрывающая значение творчества Леонидова и школы ВХУТЕМАСа, которую он представляет, для формирования основ формального языка архитектуры «современного движения».
Неизвестный проект Ивана Леонидова: Институт статистики,...
Публикуем исследование архитектора Петра Завадовского, обнаружившего неизвестную работу Ивана Леонидова в коллекции парижского Центра Помпиду: проект Института статистики существенно дополняет представления о творческой эволюции Леонидова.
Ключевое слово: «телеработа»
Архитекторы, профильные СМИ и вузы по всему миру реагируют на ситуацию пандемии, пытаясь обезопасить сотрудников и студентов, сохранив учебный и рабочий процесс. Говорим с руководителями нескольких московских бюро об их планах удаленной работы, а также рассказываем, как реагируют на эпидемию архитекторы мира.
Чандигарх: фрагменты модернистской утопии
Публикуем фотографии и эссе Роберто Конте об архитектуре Чандигарха – от прославленного Капитолия Ле Корбюзье до менее известных жилых домов, кинотеатров, вузовских корпусов авторства его соратников и последователей.
Идентичность в типовом
Архитекторы из бюро VISOTA ищут алгоритм приспособления типовых домов культуры, чтобы превратить их в общественные центры шаговой доступности: с устойчивой финансовой программой, актуальным наполнением и сохраненной самобытностью.
Технологии и материалы
МАФы «Хоббики»: от чугунных до умных
«Хоббика» производит малые архитектурные формы с 2008 года. Директор компании Максим Артеменко рассказал Архи.ру о пути от гаража до металло- и деревообрабатывающего цехов, сотрудничестве с архитекторами, а также о последних трендах. Все популярнее становятся авторские и крупные формы – беседки и навесы, а на подходе скамейки и урны, собирающие статистику.
Кирпичная перспектива
Компания «КИРИЛЛ» представит на «АРХ Москве» стенд с инсталляциями из ригельных кирпичей Кирово-Чепецкого завода, как размышление на главную тему фестиваля
Временно постоянное
Американское бюро Ennead Architects завершило реставрацию купола собора Иоанна Богослова в Нью-Йорке. Уникальная конструкция получила защитную оболочку из меди.
Проект Knauf Ceiling Solutions – знаменитая израильская клиника...
Команда Knauf Ceiling Solutions предложила для филиала клиники «Хадасса» в Москве неизменно функциональные и одновременно с тем разнообразные потолочные системы. Каждая из них даёт исчерпывающий ответ на конкретный запрос прогрессивного медицинского учреждения, а в комплексе они помогают сформировать оптимальные интерьеры, в которых комфортно всем: и персоналу, и пациентам.
От радиоприемников до фасадов музея: изобретателю...
В XX веке HPL-пластик совершил революцию в дизайне! С Formica работают звездные архитектурные бюро Фрэнка Гери, Бернара Чуми, Рафаэля Виньоли, Захи Хадид, Нормана Фостера, а каждый сезон появляются новые поверхности, декоры, задающие тренды в оформлении частных и общественных интерьеров.
Изящная и легкая
Технология 3D-печати, разработанная в Мичиганском университете, позволила уменьшить вес бетонной конструкции на 72%, сохранив ее прочность.
7 правил уличной мебели
В чем польза и важность уличной мебели? Достаточно ли сделать ее красивой, чтобы люди чувствовали себя комфортно? Разбираемся в теме вместе с компанией «Хоббика» – ведущим производителем мафов для городского благоустройства
Свет для будущих поколений
Компания SWG | Светодиодное освещение оборудовала специализированную учебную лабораторию при Московском государственном строительном университете и запустила совместную с вузом программу обучения профессионалов интерьерного освещения.
Благородный металл
Сегодня парадные лобби жилых комплексов – это отдельное произведение дизайнерского искусства. Рассказываем, как в их оформлении используется продукция компании HÖGER – производителя уникальных интерьерных деталей из металла
Компания Hilti усиливает локальное производство
Øglaend System, подразделение группы компаний Hilti, производит кабеленесущие системы, которые можно использовать на объектах любой сложности: от нефтяных платформ до торговых центров. Генеральный директор Дмитрий Клименко рассказал Архи.ру о расширении производства в Санкт-Петербурге и запуске новых линеек для фасадных систем Hilti.
Скрафтить площадку
На примере игровых комплексов «Хоббики» – лидера в производстве уличной мебели – рассказываем, в чем преимущества крафтового подхода к оборудованию детских площадок
Приглашение на танец
Компания «Новые Горизонты» разработала несколько серий игровых комплексов, которые можно адаптировать под особенности той или иной площадки. Рассказываем о гибкости решений на примере комплекса «Танцующие домики».
Формула надежности. Инновационная фасадная система...
В компании HILTI нашли оригинальное решение для повышения надежности фасадов, в особенности с большими относами облицовки от несущего основания. Пилоны, пилястры и каннелюры теперь можно выполнять без существенного увеличения бюджета, но не в ущерб прочности и надежности
МасТТех: успехи 2022 года
Кроме каталога готовой продукции, холдинг МасТТех и конструкторское бюро предприятия предлагают разработку уникальных решений. Срок создания и внедрения составляет 4-5 недель – самый короткий на рынке светопрозрачных конструкций!
ROCKWOOL: высокий стандарт на всех континентах
Использование изоляционных материалов компании ROCKWOOL при строительстве зданий и сооружений по всему миру является показателем их качества и надежности.
Как применяется каменная вата в знаковых объектах для решения нетривиальных задач – читайте в нашем обзоре.
Сейчас на главной
Образцовая адаптация
В Новосибирске завершилось строительство школы, проект которой имеет шансы стать новым стандартом для образовательных учреждений. Бюро SVESMI и компания Брусника начали с проработки технического задания, отвечающего современным педагогическим практикам, а затем предложили оптимальную планировку, универсальные помещения и сдержанный, но выразительный облик в духе амстердамского объединения.
Пресса: Архитектура под санкциями: что стало с проектами ушедших...
За последний год многие именитые архитектурные бюро заявили о приостановке деятельности в России. По большинству из проектов иностранные архитекторы выполнили основную часть работы, но некоторым пришлось искать замену.
Микроблагоустройство
Пять проектов, которые меняют городские пространства малыми средствами: студенческий дворик, пандус для любителей шведской ходьбы, площадь рек, дворик с птицами и асфальтовый памп.
Нейрокапром или как сделать плохо специально
Преподаватели и студенты кафедры средового дизайна РАНХиГС провели эксперимент с нейросетью Stable Diffusion, пытаясь воспроизвести вернакулярную архитектуру, советский модернизм и капром. Результаты интересные: чем более обыденна архитектура, тем реальнее ее «слепки», а вот капром искусственному интеллекту пока что не по зубам. Предлагаем убедиться.
Здание на все случаи жизни
В Амстердамском научном парке открылся корпус офисов и лабораторий Matrix ONE по проекту MVRDV. Он рассчитан на будущие изменения функции, минимальное потребление ресурсов, а в конце срока службы – на вторичное использование его компонентов.
Пресса: Черная, кубическая, на воде: в Казани обсуждают новый...
Страсти вокруг Соборной мечети продолжают кипеть в Казани. После того, как недавно стало известно о перемене места для строительства грандиозного сооружения, внезапно возник и новый проект мечети, представленный на выставке в Москве. Как заявили столичные архитекторы - авторы проекта, на котором мечеть представлена в виде стоящего на воде черного параллелепипеда, их творение уже одобрил глава Татарстана Рустам Минниханов.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Арх Москва 2023: впечатления
Арх Москва, как никогда большая, завершила свою работу. Темой этого года стали «Перспективы», которые многие участники связали с цифровым ренессансом. Во время работы выставки мы активно освещали ее в социальных сетях, а теперь собрали все наблюдения в одном материале.
Белый верх, черный низ
Тотан Кузембаев показывает на Арх Москве юбилейную выставку в честь своего 70-летия. Она состоит из графических работ на стендах форме латинской цифры X и, как солнечные часы, отсчитывает время. Публикуем текст Андрея Иванова – давнего исследователя творчества Тотана, – с авторским взглядом на выставку.
Рельеф как логотип
В основе проекта выставочного павильона для Чунцина – абрис стрелки Янцзы и Цзялинцзян – рек, на которых стоит город.
Пресса: Синхронизация таланта и реальности: топ-30 самых успешных...
Оценивать и описывать архитектурные бюро с точки зрения бизнеса оказалось непросто, но увлекательно. Исследовательская команда F Research погрузилась в изучение критериев успеха в индустрии и сбор данных. Результатом стал ренкинг — топ-30 самых успешных архитектурных бюро столицы.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской Линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Вилкинсон и Мак Аслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Школы замкнутого цикла
Архитекторы OMA разработали деревянную модульную систему для сборных школьных зданий в Амстердаме: это позволит оперативно ликвидировать недостачу образовательных учреждений, оставшись при этом в рамках экономики замкнутого цикла.
Тезисы Арх Москвы
За спецпроект Арх Москвы «Тезисы» в этом году отвечает бюро GAFA. Посетителей ждут восемь архитектурных инсталляций, которые раскроют основную тему выставки «Перспективы» под новым углом. Кураторы срежиссировали интересные коллаборации и обещают «огненный идеологический коктейль».
Terra incognita
Гостиничный комплекс на 800 номеров, спроектированный Гинзбург Архитектс, предлагает Анапе фрагмент упорядоченной городской среды, сохраняющей курортный дух. Авторы уходят от традиционных белых фасадов, обращаясь к античному периоду истории места и даже архаике, находя вдохновение в цвете красной глины и простых, но легких формах.
Ковчег культуры
В качестве источников вдохновения для проекта культурного центра L’Arche в городке Вильрю парижское бюро K architectures выбрало Колизей и легендарную виллу Малапарте на острове Капри.
На работе как дома
Бывший магазин строительных товаров в Барселоне превратился в коворкинг «домашнего» формата по проекту Daniel Modòl urbanism+architecture.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Что приготовила Арх Москва
Главная архитектурная выставка столицы в этом году пройдет в Гостином дворе с 24 по 27 мая. Рассказываем о том, что нового ждет посетителей и чем можно будет заняться. Онлайн-трансляции в этот раз не планируется, поэтому всем рекомендуем поприсутствовать лично.
У подножия гор
Для высотного комплекса Upside Towers бюро GAFA подготовило проект благоустройства, который преследует три основные цели: подарить жителям небоскребов ощущение природного изобилия, соответствовать амбициям будущего «дублера Сити», а также скрыть вид на утилитарную площадку подстанции.
Сложные условия
Архитекторы KCAP выиграли конкурс на проект жилого комплекса под Цюрихом. Речь шла о непростом окружении: промзонах и шоссе, а также заходящих на посадку самолетах.
ЛДМ: быть или не быть?
В преддверии петербургского Совета по сохранению наследия в редакцию Архи.ру пришла статья-апология, написанная в защиту Ленинградского дворца молодежи, которому вместо включения в Перечень выявленных памятников грозит снос. Благодарим автора Алину Заляеву и публикуем материал полностью.
В тон птичьего оперения
Работая над фасадами среднеэтажного жилого района в Одинцовском городском округе, архитекторы компании GENPRO скорректировали целый ряд особенностей объемно-пространственного построения, доставшихся им без права изменения, «декоративными» средствами, прежде всего, орнаментальной кирпичной кладкой, в том числе глазурованного кирпича и ритмом окон. А отправной точкой в поиске колористики послужило оперение подмосковных птиц.
Келья для кофе
Намеренно аскетичная и умиротворяющая кофейня в Новороссийске с наливными полами, мебелью из бетона и разнообразными вариантами освещения: от имитации восхода до бликов воды.
«Пражский дневник»
По приглашению Пражского института планирования и развития архитектурный фотограф Иван Баан неделю снимал чешскую столицу – часто с неожиданных ракурсов. Получившаяся серия сейчас составила выставку.