English version

Blank Architects: «Нет оправданий, кроме архитектуры»

Бюро, созданное иностранными архитекторами в России, в мире воспринимают как «московское». Blank Architects принимает решения демократически, стремится создавать ответственные проекты, даже если это вступает в противоречие с российскими нормативами. А также ценит креативность, не признает оправданий и интересуется всем, что может повлиять на проекты.

mainImg
Архитектор:
Лукаш Качмарчик
Магда Кмита
Магда Чихонь
Мастерская:
Blank https://blank.su/
Архи.ру: 
– Что представляет собой бюро Blank Architects?
Магда Чихонь, партнёр Blank Architects © Blank Architects

Магда Чихонь:
– Основатели blank architects – пять партнеров: Лукаш, Магда (Магда Кмита – прим. ред.), Шимон, Пиотр и я. Мы все изучали архитектуру в разных странах Европы. Я живу в Москве с 2002. Мы познакомились здесь, в России. Это было простым совпадением. Никакого изначального плана у нас не было. Но мы нашли общий язык и создали бюро. Мы все являемся соучредителями и управляем компанией как партнеры. Все цели и решения компании вытекают из того, как мы, все пятеро, видим ситуацию.

– Было сложно приехать в Россию и создать свою компанию?

М.Ч: Не для нас, и я скажу почему. Мы были молоды. Вы знаете, на ум приходит аналогия с ребенком, который учится ходить и не думает о том, что случится, если он упадет. Мы были заворожены возможностями, которые нам открылись. В Европе, куда поехали многие мои однокурсники, была жесткая конкуренция, им приходилось намного сложнее. Здесь же был своего рода «открытый Восток», если можно так сказать. ​(Обращаясь к Лукашу) Сколько лет тебе было, когда ты начал управлять стройками?

Лукаш Качмарчик: Двадцать четыре.
Лукаш Качмарчик, партнёр Blank Architects © Blank Architects

М.Ч: В двадцать четыре он был ГАПом. Мы были молоды и уже были наделены огромными полномочиями, на Западе такое было бы невозможно даже представить.

Командная работа

– А как строятся коммуникации внутри компании?

М.Ч: Сегодня в бюро 45 архитекторов плюс административные сотрудники. У нас действует принцип недельных совещаний – design-boards, где мы обсуждаем проекты. На них обычно присутствуют человек 10. Когда ты долго работаешь над чем-то, в определенный момент у тебя формируется туннельное зрение. У тех же, кто не вовлечен непосредственно в проект, свежий взгляд, и они задают вопросы, о которых вы даже не задумывались, потому что ежедневно во всем этом этом варитесь. В нашем бюро проектирование – это не амбиции одного человека, а прежде всего командная работа. Проекты для нас – это постоянный диалог.​

– Как вы подбираете своих сотрудников?

М.Ч: Мы очень внимательно смотрим, когда приходят новые люди. Один из партнеров проводит собеседование, потом, вне зависимости от того, на какую вакансию кандидат претендует – ГАПа или младшего архитектора, с ним беседую я. Мы обязательно просим выполнить несколько тестовых заданий. На одну вакансию обычно приходит около 40 резюме. Примерно пятерых мы приглашаем на собеседование, а потом выбираем одного. У нас очень мощный испытательный срок. Но люди работают с нами уже в течение 10 лет, так что пройти его возможно (смеется). Мы очень жесткие. Мы судим по тому, как люди творчески и логически мыслят, нам важно понять, насколько они открыты новому.

Л.К: Мы стараемся поддерживать такую атмосферу, где все решается в процессе обсуждения. Мы не требуем беспрекословно выполнить спущенное сверху решение. Даже младший архитектор может повлиять на проект. Некоторые компании называют это «демократический подход». Люди, которые приходят к нам на собеседование, иногда бывают очень этим удивлены. В России чаще действует «иерархический метод»: есть главный архитектор, имя которого носит бюро, а все остальные просто его последователи. У нас же слово «Architects» стоит в названии во множественном числе, то есть архитекторов много. И это важно.

М.Ч: Архитектор может быть очень молодым. Если он умеет мыслить открыто и увлечен своим делом, то у него блестящее будущее в нашем бюро: в 26-27 лет можно стать ГАПом, хотя есть масса архитекторов с сорокалетним стажем и большим портфолио, которые нам не подходят, потому что они просто исполнители.

Л.К: Но мы не любим оправданий по какому бы то ни было поводу.

М.Ч: Не может быть никаких оправданий, кроме архитектуры. Лучше вообще не проектировать, чем проектировать неправильно.
Архитекторы Blank Architects за работой © Blank Architects

– Как вы считаете, эти недостатки могут быть связаны с особенностями подготовки российских архитектурных вузов?

М.Ч: У нас не учат по учебникам с нормативами. Я всегда спрашиваю на собеседовании, что нужно делать в первую очередь. И многие отвечают, что сначала возьмут нормативы. Но нормы – это не все. Прежде всего необходимо представить, как здание будет функционировать и как люди будут его использовать. Мне кажется отличие в этом.

Кризис среднего возраста

Как менялось ваше бюро?

М.Ч: До 2008 года какой бы заказ ни приходил, мы его брали и особенно не раздумывали. Это была своего рода бизнес-машина. Но в 2008-м наступил кризис, и мы потеряли почти все контракты. У нас были еще партнеры, и они, решив, что бизнес закончился, покинули бюро. А мы, оставшись впятером, стали думать, что же мы хотим делать дальше.

Л.К: И, кстати, одним из важных моментов того периода было то, что мы изменили свое видение. Мы поняли, что нужно полностью контролировать процесс создания архитектурного проекта.

М.Ч: Тогда было много зарубежных бюро, которые приезжали, рисовали концепцию и перебрасывали ее дальше местным архитекторам. А мы очень адекватные люди, и мы видели, что потом происходит с ней в реальности и понимали, почему так происходит. Я до сих пор пытаюсь увидеть все возможные подводные камни в проекте – от начала создания концепции до окончания строительства. В России очень важно быть полностью погруженным в процесс, если ты хочешь увидеть свое здание построенным. Мы пришли к этому в 2008, сейчас ситуация отчасти меняется, а тогда архитектор был только архитектором. Тем, кого в Европе называют «general designer», в России всегда был ГИП. На Западе же не инженер ведет проект, а архитектор. Нам тогда приходилось доказывать заказчикам, что это хорошая идея, когда архитектор стоит во главе. Потому что архитектор видит все.

Последний кризис сказался на работе бюро?

М.Ч: Часть наших конкурентов закрылись, а мы сохранили, как минимум, прежний объем работы, и становимся сильнее. Но 2015 ознаменовался тем, что трое из партнеров подошли к своему 40-летию. И мы снова задумались, что же мы делаем. Думали примерно год. В итоге создали новый имидж Blank Architects и решили, что наша цель – стать международным бюро и проектировать по всему миру.
Blueprint Competition © Blank Architects

– У вас есть для этого стратегия?

М.Ч: Единственный верный путь – это участие в конкурсах. Мы создали департамент, которым руководит Лукаш. Он занимается выбором тех конкурсов, в которых стоит участвовать, и подготовкой проектов. Мы пытаемся участвовать в международных конкурсах. И также принимаем участие в конкурсах, проходящих в России. Неважно из какой ты страны, важно создавать хорошую архитектуру.

– А что такое хорошая архитектура в вашем понимании?

Л.К: Даже у каждого из нас пяти свой ответ на этот вопрос, но мы пришли к общему знаменателю. Мы считаем, что хорошая архитектура – это ответственная архитектура. В первую очередь мы изучаем взаимосвязи. Это касается не только размеров, пропорций и материалов, но прежде всего среды. Того, в какую реакцию наше здание будет вступать с тем местом, в котором оно появится.

М.Ч: Я могу сказать, что такое плохая архитектура. Плохая архитектура – это то, что мы пытаемся с корнем вырвать из сознания каждого, кто приходит к нам работать, причем вне зависимости от возраста. В России техзадание может быть изложено в гигантском томе, где заказчик в мельчайших деталях будет описывать, что ему нужно. И ему сперва все так и нарисуют. Это обесценивает архитектора. Он должен участвовать в процессе осмысления проекта вместе с клиентом.

Л.К: Это ответственность по отношению к инвесторам, соседям, людям, которые будут пользоваться этим зданием, и по отношению к экологии тоже.

М.Ч: Мы хотим улучшать качество жизни в городе. Когда к нам приходит клиент с техзаданием, мы его внимательно изучаем и говорим: «Мы понимаем, что вы хотите. Но давайте мы предложим, что здесь можно изменить». Мы не мыслим только в границах участка застройки. На нескольких проектах мы убеждали заказчика инвестировать деньги в окружение, например, разбить парк, чтобы придать объекту идентичность и создать прежде всего комфортные условия для людей, жителей города.
Частный дом. Фотография © Piotr Krajewski
Архитектура как Volvo

Ваше бюро ведь занимается в основном проектированием торговых зданий?

М.Ч: У нас много разных проектов. Мы занимаемся и спортивными объектами, например, сотрудничаем с компанией SPEECH на проекте ​ стадиона «Динамо».

Л.Ч: Это очень интересно, потому что скорее всего «Динамо» станет единственным стадионом в мире с торговым этажом. Такого не бывает, потому что стадионы редко находятся в центре города.

М.Ч: Еще мы занимаемся и офисами, и отелями, и жильем. Нас интересуют проекты комплексные и сложные. Проектов, связанных с ритейлом, у нас много, потому что мы с них начинали. Сектор очень специфический – это замкнутый круг заказчиков, проектных менеджеров и архитекторов. И мы в этом круге: чем больше ты проектируешь, тем больше у тебя опыта. Но мы стараемся всегда смотреть на проектирование торговых площадей свежим взглядом. Проекты ритейла очень интересны потому, что необходимо понять логику, как там все работает, как располагать определенные элементы в здании, чтобы получить результат. Ритейл все время меняется, причем достаточно существенно.

Л.К: Сейчас задача усложняется. Если вы возьмете качественные проекты торговых зданий, то увидите, что они не чисто торговые, а смешанного использования. Они перестают быть просто шоппинг-центрами, а становятся life-hub центрами, в большей степени открытыми городу. Эта тенденция пока не проявилась в полной мере в России, мы ее как раз исследуем.
Торговый центр «Пушкинский» © Blank Architects

– Какой из тех проектов, над которыми вы сейчас работаете, вам самим кажется наиболее интересным?

Л.К: Наверно, ТЦ «Пятая авеню», хотя он на первый взгляд простой. Можно сказать, что это реновация здания, построенного в конце девяностых.

М.Ч: Я бы назвала этот проект ребрендингом ритейла. Старое здание мы очищаем до каркаса и фундамента. Оно там стояло годами и сформировался определенный паттерн использования этого здания людьми. Мы приводим существующие элементы в соответствии с новым контекстом, который хотим создать. Мы думаем о новых функциях, которые добавим. Если вы хотите сделать коммьюнити-центр, хаб, у него должна быть определенная атмосфера, чтобы он стал привлекательным и открытым.

Л.К: Cейчас мы работаем над тем, чтобы организовать фермерский рынок на третьем этаже. Это достаточно необычно, потому что в Европе фермерские рынки обычно располагаются на нижнем уровне, так сложилось исторически. И есть еще много подобных деталей, способных превратить это здание в коммьюнити-хаб. Это вещи маленького формата, но они очень интересные.
Торговый центр «Пятая Авеню» © Blank Architects
Грозный Молл © Blank Architects

– Есть ли у бюро амбиции спроектировать здание из разряда архитектурных «икон»?

М.Ч: Я хочу создавать для людей возможности наслаждаться жизнью. Не думаю, что от того, что они увидят гигантскую арку и сделают одну фотографию на ее фоне, их жизнь улучшится. Яркие здания нужны городу, но должен быть баланс. Это как машины. Кто-то покупает хорошую машину, например, Volvo, и есть те, у которых Ferrari, хотя это непрактично: у нее низкая подвеска, она не слишком безопасная, очень дорогая, и вообще, куда вы собираетесь ехать с такой скоростью? Хотя конечно, все на нее будут обращать внимание, в этом много показного.

Л.К: Зависит от того, что вкладывать в понятие «здания-иконы». Для меня это дом Мельникова. Такие – хотим. Но если речь идет о гигантских башнях, призванных продемонстрировать возможности сырьевых гигантов – не уверен, что для нас это важно.
 
«Команда из Москвы»

– Какой проект у вас самый любимый?

М.Ч: У нас сотни проектов, и каждый по-своему любимый. Мне очень нравится лондонский проект, с которым мы несколько лет назад, участвовали в конкурсе RIBA. Нужно было сделать мастерплан большой территории в центре Лондона, в Воксхолле (Vauxhall). Жюри рассматривало только один планшет формата А1. И он должен был рассказать всю историю, это было очень сложно. Мы вошли в число трех финалистов. Там было около сотни участников со всего мира. В финал вышли британцы, французские архитекторы, которые базируются в Лондоне, и мы. Все очень удивились, что архитекторы из России вышли в первую тройку.

Л.К: Настолько неожиданно, что даже газета The London Evening Standard про это написала. Никого больше в статье не упомянули, только «московскую команду».

М.Ч: Для них это было неожиданно, потому что это историческое место, а мы сумели его понять. Мы прочли много книг о том, как развивался Лондон. У нас было очень серьезное изыскание по месту. И потом появилась идея, как его переформировать, ввести ландшафтные зоны, функциональные зоны и также создать сценарии того, как территория будет функционировать в разные времена года, потому что вокруг много общественных пространств. Как нам потом сказали члены жюри, они были удивлены, что мы сумели понять ощущения тех людей, которые там родились и выросли. Мы смогли создать связь и с Биг-Беном и с галерей Тейт. Для меня это было большим успехом.
zooming
Станция метро «Рижская» («Ржевская»), конкурсный проект
© Blank Architects

– А в чем ваше отличие, «команды из Москвы», от исконно российских компаний?

Л.К: Мы приехали и стали работать, и мы ничего не знали о том, как следует работать здесь. Поэтому мы все вещи делали по-своему. Всем вокруг это тоже было очень интересно, потому что это было удивительно. Мы делали вещи, которые до нас никто не делал раньше. Например, мы стали работать с ВНИПО, который занимается противопожарными нормами. То есть, мы сначала вникли во все эти нормы, чтобы понять их, а потом попытались адаптировать их, чтобы они стали такими, как мы хотим. И это было своего рода приключение – мы не шли по той же тропе, что и все остальные. Потому что мы были иностранцами и думали о вещах в своей манере.

М.Ч: Я не знаю, как сравнить нас с другими российскими бюро, потому что никогда не работала в них. Мы иногда сотрудничаем. Но я так понимаю, что мы больше уделяем внимания тому, что человек говорит, а не тому, сколько ему лет и какая у него должность.

Л.К: И еще я думаю, что мы просто упорные. Нам могут тысячи раз сказать, что невозможно так построить здание или еще что-то сделать. Но мы в итоге все равно найдем способ доказать, что это возможно. Мы просто в ярость приходим, когда нам говорят, что это невозможно, а мы-то знаем, что возможно (cмеется). Иногда мы просто бьемся лбом об стену, но чаще через нее проходим.
 
Станция метро «Рижская» («Ржевская»), конкурсный проект
© Blank Architects
Архитектор:
Лукаш Качмарчик
Магда Кмита
Магда Чихонь
Мастерская:
Blank https://blank.su/

05 Июня 2017

Похожие статьи
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
Технологии и материалы
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Сейчас на главной
Средство от стресса
На волгоградской набережной появилось еще одно стильное место для комфортного времяпрепровождения с видом на реку Волгу, олицетворяющую собой течение времени и множество других зыбких понятий. Бюро Rogojnikov & Sorokin создало кальян-бар Redwood Asia, интерьер которого преисполнен чувства собственного достоинства – с небольшой толикой архитектурной иронии.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Верхом на холме
Вилла «Сидоний» в предместье Праги, в популярном месте отдыха и хайкинга, задумана архитекторами Stempel & Tesar как конструктивный и технологический эксперимент.
Ремикс архитектурной «классики»
Бюро E Plus Design и URBANUS/LXD Studio радикально обновили торговый комплекс в Гуанчжоу в виде старого европейского города через новое колористическое решение, устройство водных сооружений и озеленение.
Петербург Георгия Траугота
С 29 мая по 17 августа 2025 года в московском пространстве Ile Theleme проходит персональная выставка ленинградского художника Георгия Траугота. Более ста работ мастера представляют все грани творчества этого самобытного автора. Петербург Траугота – в эссе Екатерины Алиповой.
Цветок озера
Прообраз здания «театра Камала» в Казани – ледяной цветок: редкое и хрупкое природное явление озера Кабан «застыло» в крупных летящих контурах стеклянных экранов, ограждающих основной объем, формируя его силуэт и защищая витражи от солнца. Проект консорциума под руководством Wowhaus, включавшего «звезду» мировой архитектуры Kengo Kuma, победил в конкурсе 2021/2022 года, был реализован близко к исходному замыслу в короткие, очень короткие сроки. Театр открыт в начале 2025. Кэнго Кума предложил образ ледяного цветка и контрапост холодного снаружи – теплого внутри. В течение 2022–2024 Wowhaus сделали все для его воплощения, буквально-таки ночуя на площадке. Рассматриваем знаковое здание и увлекательную историю.
На берегу Лососинки
Жилой комплекс «Речка», который формируется в Петрозаводске по проекту архитектурной мастерской Евгения Таева, реагирует на соседство с речкой Лососинка и парком Ямка точечной застройкой, которая делает среду проницаемой и интегрированной в зеленый массив. Кирпич на фасадах отсылает к заводским корпусам Александровского Завода, основанного в XVIII веке.
Керамический ажур
По проекту OMA завершено строительство штаб-квартиры компании JOMOO в Сямыне на юго-восточном побережье Китая.
Энергия юности
Архитектурное бюро Better с помощью простых и бюджетных приемов предлагает концепцию обновления популярного у молодежи Новой Усмани здания 1950-х годов. Молодежный центр приобретает узнаваемый облик, дополнительные пространства для встреч и общения, а также становится потенциальной точкой преобразования городской среды.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
Башня переехала
В Выксе собрали на новом месте, на территории будущего Шухов-Парка за плотиной пруда, большую часть водонапорной «башни Шухова». Закончить обещают к осени, но подсветку уже включали. Техническое сооружение завода обещает стать одним из главных акцентов парка. Да и уже им является. За башней, размышления о судьбе которой шли с 2005 года, наблюдала Марина Игнатушко.
Модули из глины и древесины
Модульное офисное здание HORTUS по проекту Herzog & de Meuron возведено под Базелем из возобновляемых и вторично используемых материалов, а также должно за 31 год «окупить» с помощью фотоэлектрических панелей всю затраченную при строительстве энергию.
Палитра дерева
По проекту бюро Kub House на участке в поселке Николино построено несколько зданий с применением CLT-технологии. Архитекторы рассказывают о дополнительных решениях: шиндель и еловый планкен на фасадах, самоклеящаяся алюминиевая пароизоляция для герметичности здания, звукоизоляционные конструкции.
Угадай мелодию
Архитектурная премия мэра Москвы позиционирует себя как представляющая «главные проекты года». Это большая ответственность – так что и мы взяли на себя смелость разобраться в структуре побед и не-побед 2025 года на примере трех самых объемных номинаций: офисов, жилья, образования. Обнаружился ряд мелких нестыковок вроде не названных авторов – и один крупный парадокс в базисе эмотеха. Разбираемся с базисом и надстройкой, формулируем основной вопрос, строим гипотезы.
Связь прошлого и настоящего
Реконструкции исторических зданий под современный офис редко бывают деликатными по отношению к наследию. Но в проекте редевелопмента исторического здания Телеграфа в Санкт-Петербурге под офис российской IT-компания «ЭР-Телеком» архитекторы UNK corporate interiors смогли найти способ сохранить и бережно инсталлировать в новое пространство оригинальные детали интерьера. Конечно, характер пространства радикально поменялся, но сосуществование с аутентичными элементами, фактурами и материалами создает особую атмосферу, материализуя идею связи времен.
Торнадо миграции
В Роттердаме открылся музей миграции Fenix по проекту звездного китайского бюро MAD. Его архитектура и экспозиция посвящены самым острым проблемам современности и воспевают саму идею перманентного движения.
Отель в швейной мастерской
Концепция APRELarchitects по ревитализации двух объектов культурного наследия в центре Воронежа предполагает приспособление здания швейной мастерской и колокольни Пятницкой церкви под гостиничный комплекс с музеем, спа-комплексом и оживленным двориком. Контуры утраченной колокольни предполагается восстановить с помощью легкой световой инсталляции.
Память города
Комплекс сооружений в промзоне Даляня на северо-востоке Китая превращен по проекту Neri&Hu в многофункциональный центр с культурной составляющей.
МиRная интеграция
ЖК МИRA, расположенный над высоким склоном Яузы и Проспекта Мира, оправдывает свое название не только технически, но и визуально и по смыслу. Будучи современным и технологичным, высотным и стеклянным, он реагирует и на классику Жолтовского, и на модернизм «Дома на ножках». Вбирает в себя особенности соседей и «мирит» их внутри себя на общей основе современности фасада. Изучаем, каким именно образом.
В позитивном свете
Современные общественные пространства все чаще сочетают несколько функций, и на первый план выходит их планировочная гибкость и продуманность зонирования. В новом мультипространстве LOOK UP & UPSKILL, разработанном Pergaev Bureau, объединены кафе, ресторан, библиотека, университет и даже магазин шоколада, решенные в едином стиле, создающем спокойную и одновременно вдохновляющую атмосферу.
Школа как доминанта
Бюро арх.15 актуализировало типовой проект общеобразовательной школы на 1100 мест в Хостинском районе. Функциональные блоки отличаются фасадными решениями, задействована кровля, а для оформления учебных и рекреационных пространств формальный подход отвергнут в пользу адаптивного.
МАРШоу: разложено по полочкам
Новая выставка МАРШоу превзошла все предыдущие. Она поэтична, материальна, насыщенна, разнообразна – но еще и структурирована, в буквальном смысле многослойна и красива. Сами авторы признают, что вряд ли еще лучше получится когда-нибудь. Мы же с оптимизмом смотрим в будущее и изучаем выставку.
Ворота в геопарк
Бюро «КБ-11» разработало концепцию этнографического комплекса для геопарка «Янган-Тау», расположенного в Республике Башкортостан. Природные объекты и ландшафты этой территории имеют международное геологическое значение и включены в список ЮНЕСКО, не менее значительны расположенные здесь памятники истории и культуры. Комплекс должен сделать место более привлекательным для туристов, местного населения и ученых.
Термы за Волгой
Как в нашей стране строят бани? Обычно из лакированных бревен, иногда добавляя розовую штукатурку... А Григорий Дайнов и DK Architects предложили для Тверицких бань на левом берегу Волги в Ярославле – берег заброшенный и депрессивный, но бани, говорят, культовые, – 1. сохранение здания 1950-х, кирпичного, крашеного красной краской; 2. термы из травертина. Ну что тут сказать, идеи Цумтора забрались на азиатский берег. Рассматриваем.
Респектабельная неформальность
Как скомбинировать шоурум и рабочее пространство? Как объединить гедонизм и нонконформизмом? Как превратить меньше 200 м2 в целый мир фешн-индустрии? Архитекторы студии MNdesign справились с этими непростыми задачами, создав интерьер офиса компании Albione и MezzaTorre.
Городская экстрим-станция
Дипломный проект бакалавра ВГТУ Елизаветы Нагиной под названием «ВОГРЭС – Воронежская городская экстрим-станция» предлагает свежий взгляд на развитие левого берега Воронежского водохранилища: автор сочетает креативную, спортивную и досуговую функцию с уличной культурой и памятью места.
Интерьер для нового формата образования
Проект нового корпуса ТЮМГУ был сделан до пандемии, а затем переработан для новых требований: университет перешел на систему «2+2+2», без разделения на группы и потоки, а с индивидуальными программами. Изменения удалось ввести очень быстро, в начале строительства. Сейчас корпус готов, рассмотрим его.
Бродский в кубе
Посмотрели на инсталляцию Александра Бродского IDEA FISSA в выставочном зале музея Иосифа Бродского. Она развивает тему предшествующего объекта, недавно показанного в Милане: там был форум, тут канал; и апеллирует к стихотворению Иосифа Бродского о Флоренции. Хотя на вид – как есть Венеция. Если его правильно, последовательно смотреть, объект вызывает закономерную ах-кульминацию. Но еще интересны хищные птички, шагающие по промышленному городу, в коридорчике справа. Если идете туда, надо коридорчик не пропустить.