English version

Blank Architects: «Нет оправданий, кроме архитектуры»

Бюро, созданное иностранными архитекторами в России, в мире воспринимают как «московское». Blank Architects принимает решения демократически, стремится создавать ответственные проекты, даже если это вступает в противоречие с российскими нормативами. А также ценит креативность, не признает оправданий и интересуется всем, что может повлиять на проекты.

mainImg
Архитектор:
Лукаш Качмарчик
Магда Кмита
Магда Чихонь
Мастерская:
Blank https://blank.su/
Архи.ру: 
– Что представляет собой бюро Blank Architects?
Магда Чихонь, партнёр Blank Architects © Blank Architects

Магда Чихонь:
– Основатели blank architects – пять партнеров: Лукаш, Магда (Магда Кмита – прим. ред.), Шимон, Пиотр и я. Мы все изучали архитектуру в разных странах Европы. Я живу в Москве с 2002. Мы познакомились здесь, в России. Это было простым совпадением. Никакого изначального плана у нас не было. Но мы нашли общий язык и создали бюро. Мы все являемся соучредителями и управляем компанией как партнеры. Все цели и решения компании вытекают из того, как мы, все пятеро, видим ситуацию.

– Было сложно приехать в Россию и создать свою компанию?

М.Ч: Не для нас, и я скажу почему. Мы были молоды. Вы знаете, на ум приходит аналогия с ребенком, который учится ходить и не думает о том, что случится, если он упадет. Мы были заворожены возможностями, которые нам открылись. В Европе, куда поехали многие мои однокурсники, была жесткая конкуренция, им приходилось намного сложнее. Здесь же был своего рода «открытый Восток», если можно так сказать. ​(Обращаясь к Лукашу) Сколько лет тебе было, когда ты начал управлять стройками?

Лукаш Качмарчик: Двадцать четыре.
Лукаш Качмарчик, партнёр Blank Architects © Blank Architects

М.Ч: В двадцать четыре он был ГАПом. Мы были молоды и уже были наделены огромными полномочиями, на Западе такое было бы невозможно даже представить.

Командная работа

– А как строятся коммуникации внутри компании?

М.Ч: Сегодня в бюро 45 архитекторов плюс административные сотрудники. У нас действует принцип недельных совещаний – design-boards, где мы обсуждаем проекты. На них обычно присутствуют человек 10. Когда ты долго работаешь над чем-то, в определенный момент у тебя формируется туннельное зрение. У тех же, кто не вовлечен непосредственно в проект, свежий взгляд, и они задают вопросы, о которых вы даже не задумывались, потому что ежедневно во всем этом этом варитесь. В нашем бюро проектирование – это не амбиции одного человека, а прежде всего командная работа. Проекты для нас – это постоянный диалог.​

– Как вы подбираете своих сотрудников?

М.Ч: Мы очень внимательно смотрим, когда приходят новые люди. Один из партнеров проводит собеседование, потом, вне зависимости от того, на какую вакансию кандидат претендует – ГАПа или младшего архитектора, с ним беседую я. Мы обязательно просим выполнить несколько тестовых заданий. На одну вакансию обычно приходит около 40 резюме. Примерно пятерых мы приглашаем на собеседование, а потом выбираем одного. У нас очень мощный испытательный срок. Но люди работают с нами уже в течение 10 лет, так что пройти его возможно (смеется). Мы очень жесткие. Мы судим по тому, как люди творчески и логически мыслят, нам важно понять, насколько они открыты новому.

Л.К: Мы стараемся поддерживать такую атмосферу, где все решается в процессе обсуждения. Мы не требуем беспрекословно выполнить спущенное сверху решение. Даже младший архитектор может повлиять на проект. Некоторые компании называют это «демократический подход». Люди, которые приходят к нам на собеседование, иногда бывают очень этим удивлены. В России чаще действует «иерархический метод»: есть главный архитектор, имя которого носит бюро, а все остальные просто его последователи. У нас же слово «Architects» стоит в названии во множественном числе, то есть архитекторов много. И это важно.

М.Ч: Архитектор может быть очень молодым. Если он умеет мыслить открыто и увлечен своим делом, то у него блестящее будущее в нашем бюро: в 26-27 лет можно стать ГАПом, хотя есть масса архитекторов с сорокалетним стажем и большим портфолио, которые нам не подходят, потому что они просто исполнители.

Л.К: Но мы не любим оправданий по какому бы то ни было поводу.

М.Ч: Не может быть никаких оправданий, кроме архитектуры. Лучше вообще не проектировать, чем проектировать неправильно.
Архитекторы Blank Architects за работой © Blank Architects

– Как вы считаете, эти недостатки могут быть связаны с особенностями подготовки российских архитектурных вузов?

М.Ч: У нас не учат по учебникам с нормативами. Я всегда спрашиваю на собеседовании, что нужно делать в первую очередь. И многие отвечают, что сначала возьмут нормативы. Но нормы – это не все. Прежде всего необходимо представить, как здание будет функционировать и как люди будут его использовать. Мне кажется отличие в этом.

Кризис среднего возраста

Как менялось ваше бюро?

М.Ч: До 2008 года какой бы заказ ни приходил, мы его брали и особенно не раздумывали. Это была своего рода бизнес-машина. Но в 2008-м наступил кризис, и мы потеряли почти все контракты. У нас были еще партнеры, и они, решив, что бизнес закончился, покинули бюро. А мы, оставшись впятером, стали думать, что же мы хотим делать дальше.

Л.К: И, кстати, одним из важных моментов того периода было то, что мы изменили свое видение. Мы поняли, что нужно полностью контролировать процесс создания архитектурного проекта.

М.Ч: Тогда было много зарубежных бюро, которые приезжали, рисовали концепцию и перебрасывали ее дальше местным архитекторам. А мы очень адекватные люди, и мы видели, что потом происходит с ней в реальности и понимали, почему так происходит. Я до сих пор пытаюсь увидеть все возможные подводные камни в проекте – от начала создания концепции до окончания строительства. В России очень важно быть полностью погруженным в процесс, если ты хочешь увидеть свое здание построенным. Мы пришли к этому в 2008, сейчас ситуация отчасти меняется, а тогда архитектор был только архитектором. Тем, кого в Европе называют «general designer», в России всегда был ГИП. На Западе же не инженер ведет проект, а архитектор. Нам тогда приходилось доказывать заказчикам, что это хорошая идея, когда архитектор стоит во главе. Потому что архитектор видит все.

Последний кризис сказался на работе бюро?

М.Ч: Часть наших конкурентов закрылись, а мы сохранили, как минимум, прежний объем работы, и становимся сильнее. Но 2015 ознаменовался тем, что трое из партнеров подошли к своему 40-летию. И мы снова задумались, что же мы делаем. Думали примерно год. В итоге создали новый имидж Blank Architects и решили, что наша цель – стать международным бюро и проектировать по всему миру.
Blueprint Competition © Blank Architects

– У вас есть для этого стратегия?

М.Ч: Единственный верный путь – это участие в конкурсах. Мы создали департамент, которым руководит Лукаш. Он занимается выбором тех конкурсов, в которых стоит участвовать, и подготовкой проектов. Мы пытаемся участвовать в международных конкурсах. И также принимаем участие в конкурсах, проходящих в России. Неважно из какой ты страны, важно создавать хорошую архитектуру.

– А что такое хорошая архитектура в вашем понимании?

Л.К: Даже у каждого из нас пяти свой ответ на этот вопрос, но мы пришли к общему знаменателю. Мы считаем, что хорошая архитектура – это ответственная архитектура. В первую очередь мы изучаем взаимосвязи. Это касается не только размеров, пропорций и материалов, но прежде всего среды. Того, в какую реакцию наше здание будет вступать с тем местом, в котором оно появится.

М.Ч: Я могу сказать, что такое плохая архитектура. Плохая архитектура – это то, что мы пытаемся с корнем вырвать из сознания каждого, кто приходит к нам работать, причем вне зависимости от возраста. В России техзадание может быть изложено в гигантском томе, где заказчик в мельчайших деталях будет описывать, что ему нужно. И ему сперва все так и нарисуют. Это обесценивает архитектора. Он должен участвовать в процессе осмысления проекта вместе с клиентом.

Л.К: Это ответственность по отношению к инвесторам, соседям, людям, которые будут пользоваться этим зданием, и по отношению к экологии тоже.

М.Ч: Мы хотим улучшать качество жизни в городе. Когда к нам приходит клиент с техзаданием, мы его внимательно изучаем и говорим: «Мы понимаем, что вы хотите. Но давайте мы предложим, что здесь можно изменить». Мы не мыслим только в границах участка застройки. На нескольких проектах мы убеждали заказчика инвестировать деньги в окружение, например, разбить парк, чтобы придать объекту идентичность и создать прежде всего комфортные условия для людей, жителей города.
Частный дом. Фотография © Piotr Krajewski
Архитектура как Volvo

Ваше бюро ведь занимается в основном проектированием торговых зданий?

М.Ч: У нас много разных проектов. Мы занимаемся и спортивными объектами, например, сотрудничаем с компанией SPEECH на проекте ​ стадиона «Динамо».

Л.Ч: Это очень интересно, потому что скорее всего «Динамо» станет единственным стадионом в мире с торговым этажом. Такого не бывает, потому что стадионы редко находятся в центре города.

М.Ч: Еще мы занимаемся и офисами, и отелями, и жильем. Нас интересуют проекты комплексные и сложные. Проектов, связанных с ритейлом, у нас много, потому что мы с них начинали. Сектор очень специфический – это замкнутый круг заказчиков, проектных менеджеров и архитекторов. И мы в этом круге: чем больше ты проектируешь, тем больше у тебя опыта. Но мы стараемся всегда смотреть на проектирование торговых площадей свежим взглядом. Проекты ритейла очень интересны потому, что необходимо понять логику, как там все работает, как располагать определенные элементы в здании, чтобы получить результат. Ритейл все время меняется, причем достаточно существенно.

Л.К: Сейчас задача усложняется. Если вы возьмете качественные проекты торговых зданий, то увидите, что они не чисто торговые, а смешанного использования. Они перестают быть просто шоппинг-центрами, а становятся life-hub центрами, в большей степени открытыми городу. Эта тенденция пока не проявилась в полной мере в России, мы ее как раз исследуем.
Торговый центр «Пушкинский» © Blank Architects

– Какой из тех проектов, над которыми вы сейчас работаете, вам самим кажется наиболее интересным?

Л.К: Наверно, ТЦ «Пятая авеню», хотя он на первый взгляд простой. Можно сказать, что это реновация здания, построенного в конце девяностых.

М.Ч: Я бы назвала этот проект ребрендингом ритейла. Старое здание мы очищаем до каркаса и фундамента. Оно там стояло годами и сформировался определенный паттерн использования этого здания людьми. Мы приводим существующие элементы в соответствии с новым контекстом, который хотим создать. Мы думаем о новых функциях, которые добавим. Если вы хотите сделать коммьюнити-центр, хаб, у него должна быть определенная атмосфера, чтобы он стал привлекательным и открытым.

Л.К: Cейчас мы работаем над тем, чтобы организовать фермерский рынок на третьем этаже. Это достаточно необычно, потому что в Европе фермерские рынки обычно располагаются на нижнем уровне, так сложилось исторически. И есть еще много подобных деталей, способных превратить это здание в коммьюнити-хаб. Это вещи маленького формата, но они очень интересные.
Торговый центр «Пятая Авеню» © Blank Architects
Грозный Молл © Blank Architects

– Есть ли у бюро амбиции спроектировать здание из разряда архитектурных «икон»?

М.Ч: Я хочу создавать для людей возможности наслаждаться жизнью. Не думаю, что от того, что они увидят гигантскую арку и сделают одну фотографию на ее фоне, их жизнь улучшится. Яркие здания нужны городу, но должен быть баланс. Это как машины. Кто-то покупает хорошую машину, например, Volvo, и есть те, у которых Ferrari, хотя это непрактично: у нее низкая подвеска, она не слишком безопасная, очень дорогая, и вообще, куда вы собираетесь ехать с такой скоростью? Хотя конечно, все на нее будут обращать внимание, в этом много показного.

Л.К: Зависит от того, что вкладывать в понятие «здания-иконы». Для меня это дом Мельникова. Такие – хотим. Но если речь идет о гигантских башнях, призванных продемонстрировать возможности сырьевых гигантов – не уверен, что для нас это важно.
 
«Команда из Москвы»

– Какой проект у вас самый любимый?

М.Ч: У нас сотни проектов, и каждый по-своему любимый. Мне очень нравится лондонский проект, с которым мы несколько лет назад, участвовали в конкурсе RIBA. Нужно было сделать мастерплан большой территории в центре Лондона, в Воксхолле (Vauxhall). Жюри рассматривало только один планшет формата А1. И он должен был рассказать всю историю, это было очень сложно. Мы вошли в число трех финалистов. Там было около сотни участников со всего мира. В финал вышли британцы, французские архитекторы, которые базируются в Лондоне, и мы. Все очень удивились, что архитекторы из России вышли в первую тройку.

Л.К: Настолько неожиданно, что даже газета The London Evening Standard про это написала. Никого больше в статье не упомянули, только «московскую команду».

М.Ч: Для них это было неожиданно, потому что это историческое место, а мы сумели его понять. Мы прочли много книг о том, как развивался Лондон. У нас было очень серьезное изыскание по месту. И потом появилась идея, как его переформировать, ввести ландшафтные зоны, функциональные зоны и также создать сценарии того, как территория будет функционировать в разные времена года, потому что вокруг много общественных пространств. Как нам потом сказали члены жюри, они были удивлены, что мы сумели понять ощущения тех людей, которые там родились и выросли. Мы смогли создать связь и с Биг-Беном и с галерей Тейт. Для меня это было большим успехом.
zooming
Станция метро «Рижская» («Ржевская»), конкурсный проект
© Blank Architects

– А в чем ваше отличие, «команды из Москвы», от исконно российских компаний?

Л.К: Мы приехали и стали работать, и мы ничего не знали о том, как следует работать здесь. Поэтому мы все вещи делали по-своему. Всем вокруг это тоже было очень интересно, потому что это было удивительно. Мы делали вещи, которые до нас никто не делал раньше. Например, мы стали работать с ВНИПО, который занимается противопожарными нормами. То есть, мы сначала вникли во все эти нормы, чтобы понять их, а потом попытались адаптировать их, чтобы они стали такими, как мы хотим. И это было своего рода приключение – мы не шли по той же тропе, что и все остальные. Потому что мы были иностранцами и думали о вещах в своей манере.

М.Ч: Я не знаю, как сравнить нас с другими российскими бюро, потому что никогда не работала в них. Мы иногда сотрудничаем. Но я так понимаю, что мы больше уделяем внимания тому, что человек говорит, а не тому, сколько ему лет и какая у него должность.

Л.К: И еще я думаю, что мы просто упорные. Нам могут тысячи раз сказать, что невозможно так построить здание или еще что-то сделать. Но мы в итоге все равно найдем способ доказать, что это возможно. Мы просто в ярость приходим, когда нам говорят, что это невозможно, а мы-то знаем, что возможно (cмеется). Иногда мы просто бьемся лбом об стену, но чаще через нее проходим.
 
Станция метро «Рижская» («Ржевская»), конкурсный проект
© Blank Architects
Архитектор:
Лукаш Качмарчик
Магда Кмита
Магда Чихонь
Мастерская:
Blank https://blank.su/

05 Июня 2017

Похожие статьи
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Технологии и материалы
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Сейчас на главной
Полотно на веревке
Вилла Casa de Linho, построенная по проекту бюро Tetro на окраине Белу-Оризонти, романтизированно изображает профессиональную деятельность заказчицы-модельера.
Изначальная материя
В интерьерах лобби жилого комплекса FØRST бюро WALL смогло развернуть общую концепцию в неожиданном направлении: через соединение брутальных ортогональных форм с природными материалами, создав ассоциации с северной природой, скалами и сосновым лесом.
Тайга во дворе
В тюменском жилом комплексе «Сердце Сибири» по проекту АБ «Вещь!» благоустроены дворы «Южная тайга» и «Северная тайга», а также бульвар «Тропа Сибири». Малые архитектурные формы отсылают к Тунгусскому метеориту и медвежьей берлоге, активная геопластика помогает усложнить пространство и маршруты.
Пресса: В Петербурге выбрали облик вестибюля станции метро...
В конце июля в Петербурге подвели итоги архитектурного конкурса на концепцию административного корпуса вестибюля новой станции метро «Лиговский проспект — 2». Первое место заняла работа «Студии 17», второе — архитектурного бюро SLOI Architects, третье — «А.Лен». Многие петербуржцы на решение жюри отреагировали неоднозначно и требуют пересмотра результатов. Собака.ru собрала мнения экспертов о проектах участников.
Леса, санки и трансформации
В Новосибирске наградили победителей городского молодежного фестиваля «АРХ-РЕАЛИЗАЦИЯ. От идеи до результата». Идеи объектов предлагали студенты вузов города, пять победивших проектов реализовали в дереве на территории кампуса НГАСУ. Один объект установят в одном из жилых комплексов нового микрорайона «Клюквенный».
Квадраты и ромбы
В проекте дома на 51 социальную квартиру в Барселоне от бюро Cierto Estudio учтены местные климатические и общественные условия.
Магия закулисья
Интерьер ресторана «Сайар» от бюро Merilo Design, расположенного в здании театра имени Галиасгара Камала, поражает воображение феерическим разнообразием и качеством реализации различных элементов, тем и приемов, перефразирующих на современный лад мотивы татарской культуры и образы театра.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
Развитие ландшафта
ЖК «Альпен» спроектирован TOBE architects для вытянутого участка, выходящего к реке Охта. Архитекторы предложили террасированную форму, несколько серых оттенков, а также выступающие за плоскость стены эркеры и балконы – по замыслу все это отыгрывает образ горного массива, который естественным образом сочетается с рекой.
Времени действительно нет?
С 22 июля по 5 октября 2025 года в Аптекарском приказе в Музее архитектуры работает выставка «Времени нет» – совместный проект МУАР и сообщества ЦЕХ, куда входят архитектурные бюро Saga, ХОРА и NOWADAYS office. ЦЕХ собрал двадцать одного участника, предложил им изучить цифровой каталог Музея архитектуры, выбрать оттуда документы или произведения искусства и на основе или в диалоге с ними создать оригинальные работы.
Вожу с собой
Дом Voyager, сделанный Lab House из морского контейнера и поставленный на шасси, можно прицепить к грузовому автомобилю и увезти в красивое место. Дом автономен, а внутри есть все, необходимое для комфортной жизни. Площадь значительно расширяет складная терраса.
Звёздный путь
Большие архитектурные фестивали отмеряют, так или иначе, историю постсоветской действительности. Архстояние, определенно, среди них, а юбилейное – особенно. Оно получилось крупным, системным высказыванием, во многом благодаря силе воли куратора этого года Василия Бычкова. Можно его даже понять, в целом, как большой объект, сооруженный, при участии многих коллег, в том числе архитекторов-звезд, в лесу арт-парка Никола-Ленивец – авторства инициатора и бессменного организатора Арх Москвы. Изучаем слои смыслов, виды высказываний – в этот раз они лучше, чем раньше, раскладываются «по полочкам».
Арка, гранит, 90-е
В Петербурге подвели итоги конкурса на концепцию вестибюля станции метро «Лиговский проспект-2», который станет частью узла Высокоскоростной железнодорожной магистрали. Показываем концепции всех финалистов, чуть подробнее останавливаемся на призерах и пытаемся понять, почему выбор жюри оказался именно таким.
Масштаб и драйв
Реконструкция интерьеров главного корпуса РУДН по проекту бюро HAAST – еще один пример переформатирования памятника советского модернизма в соответствии с современными представлениями об эстетике, комфорте и функциях, которые должны присутствовать в успешной и не чуждой инновациям образовательной институции.
Универсальный игрок
Офисный комплекс, выстроенный на 80% из древесины по проекту бюро ALTA на окраине Рена, стал «посредником» между сельским ландшафтом и насыщенной городской средой.
Лес вместо ленты
Studio Rostovskii разработала концепцию загородного комплекса, в котором гостям предлагают отключиться от городской суеты в буквальном смысле: мобильная связь блокируется почти на всей территории и перестает отвлекать от общения и созерцания. Коттеджи и другие постройки с отделкой из термолиственницы и кортеновской стали учитывают рельеф и ландшафт и также помогают разглядеть красоту вокруг.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Город как сюжет
Подход Сергея Скуратова к крупным участкам хочется определить как «тотальный дизайн-код» – он в равной степени внимателен к общей композиции и деталям; а также настроен на то, чтобы абсолютно всё было продумано и подчинено авторской воле. Ренессансный, если подумать, подход, титанический труд, требующий завидной воли и упорства. Ну, и результат – заметные произведения. Рассматриваем возрожденный проект центральной части жилого района «Седьмое небо» в Казани, структуру, продуманную до «градиента акцентности» (sic!) фасадов. А также «литературную» идею и даже авторские сомнения в ней.
Графский парк
Проектное бюро М4 благоустроило Милютинский парк в Алупке. Архитекторы мягко подчеркнули богатство ландшафта с помощью авторских МАФов, а также добавили яркий акцент – бетонные лепестки, очерчивающие сцену с амфитеатром.
Верная функция
Подбирая новую функцию для бывшей детской больницы конца XIX века в Иваново, бюро BOMAR и заказчик отказались от надежных офисов в пользу преемственности: в конечном итоге здание превратилось в детский образовательный центр. Стратегия оказалась верной: арендодатели нашлись быстро, а история объекта культурного наследия продолжилась.
Сад надежды на свободу
В Спасо-Евфимиевом монастыре в Суздале в октябре открыли Сад арестантского корпуса: там, где с XVIII века до оттепели была тюрьма. Авторы архитектуры – NOῨD Короткий метр, ландшафта – бюро МОХ. Садов на самом деле не один, а два разных. Очень разных. Пытаемся разобраться, правильно ли они воздействуют не эмоции посетителя и заодно показываем красоту июньского цветения рудеральных растений.
Восставший в пепле
Словенское бюро Ofis восстановило из руин историческое шале Адольфа Мура начала XX века на берегу Бохиньского озера. Его основной объем выполнен из дерева, карбонизированного по традиционной технологии.
Со-общение
В Ruarts Foundation – выставка «Сообщение» с подзаголовском «Другая история фотографии». Она тут изложена честно, «от дагеротипов» до нейронок, – как развитие, так и разрывы исторической ленты подчеркнуты дизайном экспозиции от Константина Ларина и Арсения Бекешко. А вот акценты, как водится, расставлены так, чтобы хронологию «остранить» и превратить в выставку, которая сама по себе произведение.
Упрощение для гармонии
По проекту alexey podkidyshev studio в центральной части Грозного началась реновация Музея Чеченской Республики. Новая планировочная структура сделает музей удобнее, а фасадная система и работа с объемом позволит сбалансировать ансамбль со зданием драматического театра. Благоустройством прилегающих территорий занимается TGNK landscape.
Южный остров
Клубный дом «Моретта» строится по проекту бюро Archivista в одном из особенно зеленых районов Сочи. Команда вписала в сложный рельеф не только жилые корпуса, но и детский сад, двухуровневый паркинг, коммерческие помещения, а также благоустройство и новые пешеходны маршруты, которые делают среду района более комфортной. Статус резиденций подчеркивают дорогие облицовочные материалы, моллированное стекло и лаконичные формы.
Светлое подземелье
На Центральном вокзале в Амстердаме открылся новый терминал для пассажиров, отправляющихся в Лондон поездами Eurostar. Авторы проекта – ZJA Architects & Engineers и Superimpose Architecture.