English version

Анна Ищенко: «Мы должны предлагать клиенту проекты, отвечающие на запросы завтрашнего дня»

Разговор с директором Wowhaus – о специфике работы бюро, новых тенденциях на рынке и о том, как на них реагировать. А также о новых проектах и интернатуре.

mainImg
Мастерская:
WOWHAUS http://wowhaus.ru/

Бюро Wowhaus, основанное, казалось бы, не очень давно – девять лет назад, быстро стало известным благодаря умно и тщательно реализованным проектам общественных пространств и зданий, таких, как Институт Стрелка, Крымская набережная или Ферма на ВДНХ. Wowhaus кажется порождением капковской Москвы, героем The-Village, командой, преобразующей город для хипстеров, и живым примером для множества молодых бюро. Они побеждают в конкурсах на концепции развития парков, например, Сокольников, им заказывают веломаршруты. Между тем на счету архитекторов Wowhaus – тщательно выверенный, красивый и, как признаются сами авторы, дорогой проект реставрации и приспособления театра им. К.С. Станиславского с его превращением в «Электротеатр».

С Анной Ищенко, директором бюро Wowhaus со дня его основания, которая до того, как подключиться к созданию бюро, была издателем журнала «Большой город», – мы поговорили о планах, развитии бизнес-приоритетов, истории некоторых проектов, а также о том, где заканчивается специализация архитектора и начинается работа с партнёрами других специальностей.

Архи.ру:
Wowhaus известно, прежде всего, именами Ликина и Шапиро. Чем занимается директор такого бюро?

Анна Ищенко:
– Директор занимается всем, кроме проектирования. В 2007 году, когда Дима с Олегом решили создать бюро, они меня позвали для того, чтобы я им помогла его организовать. С тех пор я этим и занимаюсь, хотя масштаб событий немного поменялся. Теперь не я одна помогаю организовывать, а с командой. Компания развивается и мы осваиваем новые рынки, развиваем бизнес.

Но главное: мы строим нашу работу по лекалам правильно организованного клиентского бизнеса. На мой взгляд, архитектура как вид профессиональной деятельности вполне подходит под такое определение, хотя и с оговорками: она не только бизнес, но и авторский продукт. В России традиционно делается больший упор на слово «авторский»: я автор, я художник, я творю. Мы этого не отменяем, но ещё мы хотим, чтобы всё это работало как бизнес. Собственно, вот этим я и занимаюсь.

А каким образом, вы развиваете бизнес и осваиваете новые рынки, о которых Вы упомянули?

– Это работа с новыми заказчиками. Собственно, это классика жанра, она принята в любом типе клиентского креативного бизнеса, к примеру, в рекламном, где работали я и наш директор по развитию Ольга Машинина. Но в архитектуре, тем более в русской архитектуре, такого делать не принято. Пока были тучные годы, об этом никто не думал: ты занял какую-то нишу, у тебя появился круг заказчиков, ты с ними и работаешь. Когда же мы все вошли в ситуацию глобальной неопределенности, стало понятно, что сидеть и ждать у моря погоды или надеяться на постоянных заказчиков вряд ли разумно, если хочешь выжить, да ещё и кормить много людей. Поэтому мы решили чуть-чуть активизировать свою позицию, начать двигаться в новых направлениях, создавать новые связи, искать новые рынки и новых заказчиков.
Анна Ищенко. Фотография © Виталий Кирютин
Интерьер офиса Wowhaus, 2016. Кабинет руководителей бюро. Фотография © Илья Иванов

Вы очень интригуете. Что конкретно вы делаете, чтобы искать эти новые рынки?

– Прежде всего стараемся понять, какие есть неохваченные нами ниши, что мы можем предложить, кому могут быть полезны и интересны наши идеи. А есть и обратный процесс, есть люди, которые идут к нам с самыми различными запросами. Иногда первоначальный запрос заказчика, после тщательного изучения и обсуждения проблемы, в корне отличается от того, что мы в результате проектируем для него. Здесь очень важно с самого начала правильно выстроить коммуникацию и понять, чем мы друг другу можем быть полезны. Этот первоначальный этап работы – переговорный, он традиционно ложится на плечи главного архитектора бюро. Но у нас партнёры и главные архитекторы хотят сосредоточиться на другом, на собственно проектировании. Поэтому они частично делегировали нам эту интересную задачу.

Вы тот человек, который прежде всего общается с заказчиком?

– Безусловно, это делают и партнеры, и ведущие архитекторы, поскольку никто кроме архитектора не расскажет о том, что у него в голове и как он это видит. Но есть ещё масса всего остального, о чём нужно договориться с заказчиком, начиная с понимания того, что ему всё-таки нужно, осознаёт ли он масштаб задачи, которую поставил – бывает иногда, что не осознаёт. И прочие организационно-коммерческие дела и разговоры. Всё это организую я, мне помогает отдел развития, который возглавляет Ольга Машинина. Шапиро и Ликин появляются тогда, когда нужно поговорить о проекте.

Ещё есть другая история – про стратегическое планирование: кто мы, что мы, куда мы идем, зачем нам это нужно, куда мы хотим прийти. Когда мы думаем о себе как о бюро, мы собираемся с Олегом и Димой, размышляем, а я пытаюсь это структурировать и направить куда-то дальше.

Как же именно вы меняете направление, куда разворачиваетесь?

– Сейчас сильно меняется и экономическая ситуация, и бизнес наших заказчиков; мы наблюдаем пока только первую фазу этого процесса. Девелопмент явно не сможет развиваться дальше так же, как в последние пятнадцать – двадцать лет. Соответственно изменится задача и у архитектора. Мы должны понять и предвосхитить изменения, и предложить рынку то, что ему будет нужно.

Представьте очень простую ситуацию. Люди купили землю, рассчитывая, что они там будут, предположим, строить бизнес-центр или что разделят на участки и продадут под коттеджи, или же просто построят коттеджный поселок. Как правило, вся эта земля куплена давно, когда было понятно, что с ней делать. А сейчас обнаружилось: то, что владельцы планировали делать, стало экономически неэффективным. Мы же, используя накопленный опыт, а также опыт коллег, которые занимаются социологией, экономикой и маркетингом – предлагаем не просто спроектировать нечто, о чём нас попросят, но стараемся также придумать, что именно следовало бы разместить на этом месте и почему, как оно там будет работать.

Берёте на себя функцию маркетинга.

– Конечно же, мы работаем вместе с маркетингом заказчика, потому что финальное решение в любом случае за ними. Свои деньги они могут посчитать только сами. То, что мы делаем, мы называем концепцией развития или социо-культурным программированием: что-то, что рассказывает не только про форму, но и про содержание.

Я приведу пример – не очень правильный, но очень характерный. У нас есть один проект, который совсем недавно получил АГР, на архсовете про него писали, это рынок у метро Багратионовская. Обычный, где продается картошка, огурцы, лифчики большого размера... Там планировался бизнес-центр на 40 000 м2. Давным-давно наш заказчик приобрел эту землю и получил ГПЗУ на это место, согласно которой там должен был появиться обычный бизнес-центр класса Б. Сейчас, получив все документы, они посчитали, сколько будет строить строительство, включая налог на землю; спроса на такой тип недвижимости теперь вообще нет, но контейнерный рынок они обязаны ликвидировать. А если ничего не построят, у них отнимут землю. Тут заказчики подумали: рынок уже есть, функционирует, они сами им управляют, есть арендаторы, приходят люди – зачем от него избавляться, сделаем тот же рынок, только хороший. Отличная идея. И вот мы его сейчас проектируем. Здесь они сами – молодцы, придумали гениальную идею, но мы иногда помогаем нашим заказчикам придумывать идеи такого рода.
Рынок «Багратионовский», проект реконструкции
© Wowhaus
Рынок «Багратионовский», проект реконструкции
© Wowhaus

А можете привести какой-то пример, где именно вы помогли?

– Ферма на ВДНХ. Мы её придумали. Не то чтобы нам в голову пришло, что в городе хорошо бы детям ходить на так называемую городскую ферму; в мировой практике есть такие истории, чаще всего они очень маленькие, чуть ли не во дворах находятся, их сами жители организуют. Наши девочки специально ездили в Германию, смотрели, перенимали опыт. Наша ферма получилась раз в десять больше.

С чего началось? Руководство ВДНХ пришло к вам с этим участком?

– К нам пришло руководство ВДНХ с вопросом: придумайте нам что-нибудь где-нибудь. Понятно, что мы не можем вносить радикальные новшества в структуру ВДНХ по многим причинам: это памятник, и кроме того у него есть память места. Но на этом участке были сельскохозяйственные павильоны – понятно, что показывать в них то, что раньше: какую-нибудь корову с чудо-выменем или самую большую свинью на свете – невозможно, никто на это смотреть не пойдёт.
Вышка спасателей. Городская ферма на ВДНХ, 1 очередь. Бюро Wowhaus. Фотография © Митя Чебаненко
Вид на кафе: навес и ларек-карандаш. Городская ферма на ВДНХ, 1 очередь. Бюро Wowhaus. Фотография © Митя Чебаненко

Тем не менее нам хотелось оставить в этом месте именно сельскохозяйственную тему, наполнив её новым содержанием. И нам показалось, что городская ферма подойдет как нельзя лучше. По многим причинам: потому что детям в городе непонятно, откуда берется еда, им не хватает тактильных ощущений, они всё время нажимают на кнопочку…

Потом мы посчитали экономику проекта. Проанализировали, сколько туда может прийти людей, откуда они придут, сколько будут готовы платить за билет, какие услуги получать платно, какие бесплатно, какие в принципе там нужны услуги. В результате получилась книжечка, которую мы назвали «Функциональная сервисная модель». Вместе с этой книжкой ВДНХ уже искала оператора. Потому что вначале, честно говоря, им было довольно сложно, когда они к кому-то приходили с идеей фермы – люди не совсем понимали, что это такое, говорили: это ерунда какая-то, вообще не бизнес, мы там деньги будем терять.

И насколько ожидания вашего бизнес-плана совпали с реальностью
функционирования первой очереди?


– Я точно знаю, что руководство ВДНХ довольно. На ферму по выходным стоят очереди из детей, они приезжают целыми школьными классами. Все довольны. Мы спрограммировали всё правильно.

Wowhaus известно как бюро, специализирующееся на площадях и парках. Эта специализация теперь уйдет на второй план?

– Вовсе нет. Так совпало, что в какой-то момент мы сделали некоторое заметное количество проектов в этой области. Прежде всего, Крымскую набережную и проект Площади Революции, который пока не реализовался. Сейчас работаем с Музейным парком рядом с Политехническим музеем, адаптируем концепцию Ишигами. Мы смогли предложить идею, которая позволила воплотить главный замысел японского архитектора, с которым он победил на международном конкурсе в 2011 году, и при этом сохранить сквер перед музеем со стороны Лубянской площади, а также решить транспортные проблемы. Наша концепция была согласована во всех профильных департаментах правительства Москвы. Сейчас проект ведёт Моспроект-3, и мы продолжаем с ними работу как авторы обновленной концепции, теперь в очередной раз приспосабливая концепцию под требования конструкторов, генпланистов и бюджетные ограничения.
«Музейный парк». Благоустройство пешеходной зоны и территории, прилегающей к Политехническому музею. Проект, 2016
WOWHAUS
«Музейный парк». Благоустройство пешеходной зоны и территории, прилегающей к Политехническому музею. Проект, 2016
WOWHAUS
Музейный парк (рядом с Политехническим музеем), проект © Wowhaus

Могу точно сказать, что эта специализация из нашего спектра интересов не выходит. Если кто-нибудь когда-нибудь предложит нам спроектировать парк или городскую площадь, мы с удовольствием это сделаем. Более того, сейчас в наших ближайших планах начало работы над крупными общественными территориями в двух российских городах. Пока не могу раскрыть детали, но это интересные и амбициозные проекты, и мы рады, что философия развития общественных пространств, которую мы пропагандируем, наконец вышла за пределы Москвы.

В то же время мы активно сотрудничаем с крупными девелоперами, разрабатывая для нескольких жилых комплексов концепции благоустройства и развития территории. Также мы сделали несколько проектов для Мосгорпарка, которые в ближайшее время будут реализованы. Для Департамента транспорта мы сделали очень перспективный и важный для города проект веломаршрута «Зеленое кольцо». Пока разработана примерно половина кольца, около 64 км. Оно проходит, в основном, по паркам, где-то от Сокольников до Университета по верхней стороне. Мы придумали велосипедный рекреационно-транзитный маршрут с инфраструктурой, переходами – такой, который бы, во-первых, использовал бы уже имеющиеся маршруты и велодорожки, во-вторых, сам бы был связным – там есть довольно много разрывов, которые мы сращиваем. Надеемся, что это будет реализовано.
Веломаршрут "Зелёное кольцо" © Wowhaus, 2015

Общественные пространства и парки как специализация – остаются, но теперь это просто одно из направлений, которыми мы занимаемся.

А как часто вы предлагаете заказчику проект предварительно, без конкурса и заказа? Насколько я понимаю, с площадью Революции было так.

– Так было с Крымской набережной. Благоустройство площади Революции стояло у города в плане, нас попросили нарисовать эскиз, чтобы более точно составить ТЗ, потом был тендер, который мы выиграли, и поэтому удалось дорисовать эскизы. Мы любим придумывать такие интересные и важные, на наш взгляд, для города вещи, но вести такую деятельность системно невозможно. Невозможно предугадать, какая идея пойдет в дальнейшую работу, сколько сил, времени и удачных стечений обстоятельств понадобится, чтобы перейти от абстрактной идеи к её реализации.

А как вообще настроено производство идей в бюро? Я знаю, где-то в бюро устраивают внутренние конкурсы; другие посылают своих молодых архитекторов участвовать в любых конкурсах мира...

– Мы обязательно в этом году сделаем отдел конкурсов внутри бюро, потому что мы хотим больше в них участвовать.

Что касается внутренних конкурсов, то мы поощряем не соперничество, а совместную работу. Тут мы скорее используем формат внутренних воркшопов: когда ставится задача, люди собираются и вместе вырабатывают какое-то решение. Такие же воркшопы мы организуем не только для работы с заказами, а для внутреннего «мозгового штурма».

Очень важный для нас момент – поиск новых талантливых сотрудников, контакт с молодыми архитекторами. Летом мы проводим стажировки для студентов профильных вузов. А в этом году мы решили запустить трёхмесячную интернатуру для молодых архитекторов – сейчас как раз завершается работа первого нашего потока, но будем обязательно продолжать. Идея интернатуры пришла давно, но раньше, когда мы сидели на Красном Октябре, там не было места для интернатуры. Мы брали студентов на практику, но большего сделать не могли. Когда приехали в новый, более просторный офис в Artplay, мы подумали: теперь можно реализовать эту давнишнюю идею. Ведет интернатуру наша сотрудница – Оля Рокаль, хороший архитектор, а ещё отличный организатор и куратор подобных программ. Первым серьёзным заданием для наших интернов был воркшоп на тему объекта в Никола-Ленивце, который планируется реализовать этим летом. Олег Шапиро дал задание, предложил идею, они пошли думать, Оля с ними занималась. Потом через неделю прихожу, – говорит Олег, – я думал, будет 8 вариантов, каждый принесёт что-то своё, не будет ни с кем делиться, – я поразился: они смогли, все 8 человек, в разных аспектах развить одну идею. Они работали вместе как команда над одним проектом: просто один сделал визуализацию, второй сделал другую визуализацию, третий конструкцию придумал, четвёртый ещё что-то сделал. И мы очень довольны результатом. По итогам интернатуры мы планируем предложить части ребят работу в нашем бюро.

Вы платите интернам?

– Платим, немножко, но платим.

Летняя практика тоже с оплатой?

– За летнюю практику, к сожалению, платить мы не можем. Интерны – бакалавры, они умеют уже чуть больше, чем студенты третьего курса, хотя некоторые студенты бывают тоже очень хорошие. Пришёл однажды мальчик на практику, третьекурсник, так и остался работать после практики. Такое, впрочем, редко бывает. Интернам мы платим, потому что они почти взрослые, и мы рассчитываем на то, что потом мы часть этих людей возьмем себе в штат. Стажеры, они же практиканты – это совсем студенты, поэтому иногда от них бывает больше хлопот, чем пользы.

Кто сейчас в основном ваши заказчики?

– Сейчас у нас большой заказчик – Политехнический музей, точнее Моспроект-2, который выполняет функции генпроектировщика. Он занимается корректировкой проектной документации. Политех – это большая история. Там реализуется новая концепция насыщенного современными технологиями музея науки мирового уровня. Бюро Wowhaus принимает участие в работе над экспозицией, планировкой и тематическим зонированием выставочных пространств, делает проект многофункциональных пространств в перекрываемых внутренних дворах, реставрации и приспособления Большой аудитории, на базе которой создается современный концертно-театральный комплекс.

Тенденция этого года – появление крупных заказов из регионов: это негосударственные компании, которые заинтересованы в новом витке развития городов и готовы инвестировать в развитие, такая тенденция вселяет надежду на то, что всё не так плохо. Пока не могу рассказать больше, но буквально через 1-2 месяца, надеюсь, сможем поделиться интересными новостями.

Кроме того, среди наших заказчиков есть несколько крупных девелоперов, такие как МР-Груп, Донстрой-инвест в Москве, Форум-Груп в Екатеринбурге и другие, для которых мы разрабатываем проекты благоустройства.

Доделываем проект детского зоопарка: он занимает часть территории Московского зоопарка, которая выходит на Садовое кольцо.

Там будет что-то вроде фермы?

– В общем-то да, но не совсем. Вроде фермы – в том смысле, что там домашние животные, это детская образовательная история про одомашнивание животных: как оно происходило и так далее. В зоопарке мы не можем сделать всё так, как на ферме, там колоссальный поток людей, и кроме того мы должны соблюдать правила: в формальном отношении зоопарк – музей, у него есть экспозиция и фонды; всё это нам пришлось изучить и понять.
Проект реорганизации Малой территории Московского зоопарка. 2015-2016
© Wowhaus
Проект реорганизации Малой территории Московского зоопарка. 2015-2016
© WOWHAUS

Для зоопарка вы тоже написали программу?

– Да, мы вместе с зоологами зоопарка и с привлечёнными биологами – популяризаторами науки, педагогами и социологами. Продумывали не только организацию потоков, но и обучающие программы для детей и прочие содержательные вещи. Там довольно много всего придумано.

– Почему вы решили заниматься еще и программированием?

– Тенденция наметилась давно. Часто к нам приходит заказчик и ставит задачу очень широко, шире, чем архитектор на неё как правило отвечает. Мы сначала сопротивлялись, а потом подумали: зачем мы говорим «нет», если мы что-то не умеем, мы лучше научимся это делать.

Предлагаете ли вы и планируете ли предлагать такую концептуальную работу заказчику отдельно?

– Совсем отдельно, без архитектуры, наверное, нет. Всё, связанное с исследовательской частью, социологией, экономикой, мы не делаем сами: у нас есть партнеры на аутсорсе, мы им заказываем работу. Более того, для некоторых заказчиков они и работают по отдельному контракту. К примеру, мы договариваемся, что маркетингом и прочим заказчик занимается отдельно, а потом даёт нам это как ТЗ. Хотя чаще бывает, что мы сдаём заказчику единый продукт. Но отдельно, без архитектуры мы точно этим не будем заниматься. Нам неинтересно быть перепродавцами.

Каких специалистов вы привлекаете, если работаете, к примеру, с благоустройством жилого комплекса?

– Тех же самых. У нас была показательная история с донстроевским ЖК «Сердце столицы». Это большой квартал, обстроенный по периметру домами, а внутри 14 га двора, школа и детский сад. Квартал с очень большим двором. На первых этажах расположены общественные и коммерческие функции, их расположение к нам пришло как исходные данные. Здесь для нас были очень важны данные социологии и социологического моделирования, потому что без этого мы бы не поняли, что и где у этих людей будет пользоваться популярностью. Мы, конечно, можем что-то придумать исходя из здравого смысла, но это неправильно.
Благоустройство территории ЖК «Сердце столицы»
© Wowhaus
Благоустройство территории ЖК «Сердце столицы»
© Wowhaus
Благоустройство территории ЖК «Сердце столицы»
© Wowhaus

Например, наши коллеги посмотрели, где какой транспорт функционирует, а какой планируется; какие там есть учреждения, как люди ходят на работу мимо этих домов, спрогнозировали потоки. Обнаружилось, что туда, где планировался супермаркет, ни один человек не дойдет. Заказчик к нам прислушался и стал сдавать под супермаркет другую площадь. Похожим образом мы придумывали благоустройство: вместе с социологами спрогнозировали сценарий для малышей, для подростков – по суткам, поняли, где какая группа людей тусуется, чтобы они друг с другом не пересекались. В чём как правило бывает проблема? Подросткам негде сидеть, поэтому они сидят на детской площадке, которая не для них, рядом бабушки, которым такое соседство не очень приятно. Мы постарались всех максимально развести. Но мы делали это на модели, которую нам дали социологи.

Истории, которые Вы рассказываете – довольно прагматические. Пытаетесь ли вы предлагать какие-то культурные функции: музеи, библиотеки, выставочные залы? Насколько это вообще нужно, и насколько это получается?

– Мы пытаемся заинтересовать заказчика. При первой беседе рассказываем обо всём многообразии общественных функций, которые могли бы быть, и смотрим на реакцию. К сожалению, любая общественная функция живёт только тогда, когда есть кто-то, кто ею занимается. Библиотека без библиотекаря и библиотечного фонда не может существовать. А значит, нужны будут дополнительные ресурсы. Если мы видим, что заказчик готов на пойти на что-то подобное, тогда мы начинаем обсуждение и пытаемся реализовать эти идеи. Если понятно, что реакции ноль, то не навязываем свою точку зрения. Так происходит довольно часто, потому что девелоперы только-только начали осознавать, что для человека важен не только квадратный метр и цена за него, но и то, как он от своей машины или от метро дошел до дома, что он увидел вокруг, и где его ребенок гуляет с няней или с бабушкой.
 
Мастерская:
WOWHAUS http://wowhaus.ru/

25 Апреля 2016

Похожие статьи
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Технологии и материалы
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Сейчас на главной
АрхиWOOD-16: со вкусом к жизни
В этом году премия получила рекордное количество заявок: одних только загородных домов в длинном списке было 44. Однако вновь обошлось без яркого гран-при, было учреждено лишь два специальных приза в небольших номинациях. Отмеченные наградами проекты – все до одного, от усадьбы до вышки сотовой связи – говорят о желании отдыха, эскапизма и радости: уехать от большого города, смотреть на воду и деревья, сделать что-то руками и никуда не торопиться.
True-ля-ля в квадрате
Сетевые рестораны обычно – не самая креативная типология. Но ESENINS design studio опровергает эту точку зрения интерьером уже четвертого кафе сети True Cost, в котором архитекторы вновь находят оригинальное прочтение ее дизайн-кода.
По волнам памяти
Говорят, в советское время выпускники архитектурных вузов могли спроектировать завод или целый микрорайон, но почти ничего не знали о планировке частного дома. Сегодня все иначе: не потому, что студенты стали лучше разбираться в индивидуальном жилье, а потому что промышленные объекты их мало интересуют. Их основная миссия – работа с наследием: переосмысление руин, реновация заброшенных фабрик, фестивали в опустевших деревнях, проекты, связанные с памятью места. В этой подборке – самые интересные дипломы выпускников НИУ ВШЭ.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 км² – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.
Петербург vs Рим
Центр Петербурга, как известно, священен, – но мало кто всерьез знает, где он начинается и заканчивается. Речь не о формальном признаке «от Обводного канала до Большой Невки», а о «вайбе», соответствующем центру города. Реализовав квартал «Невской ратуши» – по проекту, победившему в международном конкурсе – Евгений Герасимов и Сергей Чобан создали на его территории «образ центра». Причем не столько петербургского, сколько общемирового. Это ново, такого в Питере давно не было... Изучаем атмосферу, вспоминаем прообразы, в том числе раздумываем о том, кто и когда назвал Петербург новым Римом. Не зря, получается, идея-то живет.
Внимание на угол
Комплекс 5Tracks по проекту Shift Architecture & Urbanism и Powerhouse Company в нидерландском городе Бреда соединяет крытые общественные пространства с жильем и офисами, заполняя лакуну рядом с главным вокзалом.
На волне
Проект преобразования речного порта и набережной в Чебоксарах, разработанный архитектурным бюро АТРИУМ, затрагивает одну из ключевых территорий города. Набережная превращается в Речной бульвар – многофункциональное, комфортное и выразительное пространство для работы и отдыха. Авторы предлагают создать новую связь с главной площадью города – Красной, а также возвести несколько жилых башен, вдохновленных формой национального женского головного убора и способных стать ярким акцентом волжской панорамы.
«Пламенеющий» бетон
Новый театр во французском Бове по проекту бюро AJC напоминает о разных эпохах в истории города, от Средневековья до послевоенного восстановления.
Пятое измерение МАРХИ
Анонсирован проект нового корпуса МАРХИ, спроектированный Сергеем Кузнецовым и Иваном Грековым, соавторами по зданию кластера Ломоносова МГУ. Он включает недовосстановленный в 2008 году каретный сарай и смелые, крупные, зеркальные консоли. Ширина – не больше 10 метров, главное назначение художественная школа.
Дом, в котором
Музей искусств Санкт-Петербурга XX-XXI веков открыл выставку «Фрагменты эпох» в парадных залах своего нового здания – особняка купца Ивана Алафузова на набережной канала Грибоедова. Рассказываем, почему сюда стоит заглянуть тем, кто хочет проникнуться духом Петербурга.
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Заряд энергии
Бюро CNTR спроектировало для нового спортивного кластера на окраине Екатеринбурга автозаправочную станцию, сумев превратить небольшой объект в локальную доминанту: что-то вроде въездного знака, который рассказывает об окружающей территории и задает тон. А кроме того – демонстрирует разнообразные архитектурные приемы. Даже неподготолвенный зритель, приехав заправить машину, почувствует движение и статику, игру с массой, сочетание пятна и линии.
За каменной стеной
Концепция фондохранилища Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника сочетает элементы архитектуры домонгольской Руси с современными приемами и материалами. Проект бюро Архиоптерикс стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области».
Рисовать как Баженов
В Московском архитектурном институте прошел IV Творческий конкурс академического рисунка. В эпоху тотальной компьютеризации умение рисовать считается редким и ценным навыком, и МАРХИ по праву гордится тем, что учит своих студентов этому важному ремеслу.
Больше солнца и воздуха
Бюро KIDZ удается создавать кафе с уникальной атмосферой и настроением, благодаря которым они становятся популярными. И благодаря классному дизайну запускаются целые сети, как это произошло в Нальчике, где к уже двум существующим кофейням Balance Coffee добавилась третья.
Мачта связи
Компания «Норвекс Арт» спроектировала и построила в городе Сокол вышку сотовой связи из клееной древесины. Она легче по весу, а также дешевле и экологичнее в производстве, чем металлическая.
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.
Город древний, но пока еще несколько запущенный
Город Касимов Рязанской области – русско-татарский, тут до 1681 года (!) существовало ханство, впрочем, под общим руководством московских князей... Сейчас это туристический город с памятниками XVI–XVIII и далее веков, но небольшой. Задачей летнего практикума Института Генплана было предложить Касимову изменения, способные увеличить туристический поток и быть полезными жителям. Получилось много разных идей: от пешеходных маршрутов до переноса автовокзала.
Осторожно отмыто
В издательстве «Подписные издания» выходит книга Ксюши Сидориной – со-основательницы сообщества волонтеров-реставраторов Гэнгъ, которое с 2019 года отмывает и скоблит парадные Петербурга, открывая жильцам исторических домов сокровища: печи, мозаики, витражи. А еще – плитку. Именно плитка стала «цементом» книги, соединившим все – исторический экскурс, способы поиска ценных экземпляров, «каталог» парадных, а также опыт «партизанской» реставрации. О книге рассказывает редактор издательства Артем Макоян.
Кубок чемпионов
Небоскреб Bell на 1-й улице Ямского поля, 12 на первый взгляд строг и лаконичен, хотя скромным его назвать никак не возможно. Экономная стереометрия построена на работе с формой, близкой к овалу – а это одна из излюбленных тем архитекторов UNK. Обтекаемая поверхность основной формы с металлическими ламелями дважды посечена стеклянными срезами, графически демонстрируя суть исходной формы: ее простоту и одновременно сложность. К тому же здесь решены десятки сложнейших инженерных головоломок.