Объем со смыслом и логикой

Руководители бюро «Четвертое измерение» о том, почему архитектура без образа - безобразна, о едином для всех понятии красоты и о своих знаковых работах.

mainImg
На вопросы Архи.ру отвечают руководители бюро «Четвертое измерение» Всеволод Медведев, Олег Мединский, Михаил Канунников и Зураб Басария.
Руководители бюро «Четвертое измерение»: Михаил Канунников, Всеволод Медведев, Олег Мединский, Зураб Басария. Автор фотографии Игорь Родин

Архи.ру:
- Бюро «Четвертое измерение» возглавляют сразу четыре человека. Когда и при каких обстоятельствах началось ваше сотрудничество?

Всеволод Медведев:
 – Мы все учились в МАРХИ на одном курсе и в одной группе у Владлена Красильникова и Дмитрия Солопова. Все вместе мы делали дипломную работу – город будущего со сложным генпланом, для которого каждый разрабатывал свою часть. А по окончании института, в 1997,  Солопов пригласил нас четверых на работу в свою мастерскую в "Моспроекте-2". Мы проработали там около пяти лет и за это время успели поучаствовать в самых интересных проектах мастерской – в том числе, разрабатывали интерьеры стилобатной части Храма Христа Спасителя. Это был бесценный практический опыт с настоящей большой стройкой и авторским надзором – несмотря на то, что наши архитектурные пристрастия очень мало пересекались с каноническими образами храма. Были у нас и весьма творческие, концептуальные задачи – как, например, конкурс на проект преобразования Боровицкой площади, концепция развития Поклонной горы, серьезная градостроительная работа для Коровьего вала и так далее.

Олег Мединский:
 – Мы очень сдружились еще во время учебы в МАРХИ. У нас была очень дружная группа, почти со всеми своими однокурсниками мы до сих пор поддерживаем отношения. Во многом это произошло благодаря нашим преподавателям, которые делали упор на коллективную работу, учили нас слышать мнение другого человека. Может быть, именно поэтому мы так долго работаем вместе, избегая каких-либо конфликтов внутри мастерской. Как говорится: одна голова хорошо, а четыре еще лучше.
Эскизы. Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

- Расскажите о своих первых совместных проектах?

В.М.:
 – Начинали с малого: реклама, оформление выставок, малые архитектурные формы. А что касается серьезных проектов, то они появились только после окончания института. Еще работая в «Моспроекте-2», мы стали тесно сотрудничать с компанией «Аркрон», которая вела несколько крупных проектов в Ханты-Мансийске. Специалисты этой компании занимались рабочим проектированием, на нас же лежала вся креативная часть. Вместе с ними мы спроектировали и построили крупный театральный комплекс «Югра-Классик», который остается одним из крупнейших культурных центров Ханты-Мансийска и сегодня. А прямо напротив театра по нашему проекту было построено здание кинотеатра: получилась очень точная реализация замысла. Был также проект Ледового дворца в Ханты-Мансийске и крупные градостроительные концепции. Одним словом, с самого начала мы занимались исключительно крупными городскими объектами, и времени на частные заказы практически не оставалось.
Многофункциональный театрально-концертный комплекс «Югра-классик». Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

Зураб Басария:
 – Не каждому архитектору за всю свою практику удается построить театр. Для нас это был первый самостоятельно реализованный проект. Конечно, объект с архитектурной точки зрения получился неоднозначный: у него было много «родителей». Изначально мы получили готовую композицию, изменить которую уже не могли, нам были навязаны определенные отделочные материалы, а, кроме того, нас отстранили от разработки интерьеров, из-за чего они оказались совершенно «оторваны» от внешнего облика. Тем не менее, этот проект нам очень дорог. Мы делали его в свободное от основной работы время, но это не помешало ему сразу попасть в СНИПы, а чуть позже – получить Золотой диплом фестиваля «Зодчество».

- Когда возникла мысль о создании собственного архитектурного бюро?

Михаил Канунников:
 – Уже в Моспроекте мы научились и даже привыкли решать сложнейшие задачи. На таких ответственных проектах, как, например, развитие проспекта Сахарова, мы тренировались мыслить масштабно. Первые самостоятельные работы не испугали нас сложностью поставленных там задач. Тогда же и возникла мысль о том, что у нас уже достаточно опыта и знаний, чтобы открыть собственное архитектурное бюро.

- Что означает название бюро «Четвертое измерение»?

В.М.:
- Мы долго думали над тем, как назвать бюро, пытались складывать первые буквы своих имен – как это обычно принято, но ничего из этого не вышло. Сознательно мы сразу отказались от иностранного звучания и написания названия бюро. Хотелось придумать что-то многозначное. В итоге получилось довольно поэтичное и, может быть, излишне романтическое название, которое, однако, несет в себе очень много смыслов – от понятия времени до нового измерения, которое создают четыре человека, четыре архитектора. Кроме того, четвертое измерение – это ментальное пространство, в котором рождаются и живут мысли.

- Расскажите о первых шагах вашего бюро.

В.М.:
 – После грандиозных объектов, над которыми мы работали в Моспроекте-2, в своей самостоятельной практике нам пришлось спуститься на землю, потому что первым нашим заказом стал частный загородный дом, потянувший за собой целую серию подобных проектов. Заказ пришел от очень состоятельного человека, попросившего нас спроектировать огромный дом в стиле Френка Ллойда Райта площадью более 2 тысяч кв.м. на участке в Барвихе. Это был первый и довольно непростой опыт работы с частным заказчиком, который, тем не менее, позволил без искажений реализовать наш архитектурный проект.

М.К.:
 – С частным заказом работать оказалось сложнее. Когда проект разрабатывается для города или государства, архитектор, как правило, очень мало напрямую соприкасается с заказчиком. Частный заказчик находится в постоянном контакте с архитектором, на любом, даже самом неподходящем этапе работы он может попросить внести изменения в проект. В работе с частным заказчиком архитектор должен быть одновременно и управленцем, и строителем, и психологом, и врачом, и экономистом, и технологом.

В общей сложности, этим объектом мы занимались около пяти лет. Параллельно стали возникать подобные же заказы, причем все дома располагались по соседству, и, строя один дом, можно было наблюдать из его окна уже возведенные здания – весь маленький мир, созданный твоими руками, мир, продуманный до малейшей детали.
Загородный жилой дом “R”. Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

- В тот момент, когда вы начинали сотрудничать, у вас уже были какие-то общие архитектурные пристрастия?

О.М.:
 – Несмотря на то, что мы столько лет работаем вместе, у каждого из нас свой вкус и свое видение архитектуры. Какой бы работой мы ни занимались, у нас всегда идет некий внутренний конкурс, когда каждый из нас предлагает свой вариант решения той или иной задачи. Разработав несколько альтернативных версий, мы либо выбираем лучшую сами, либо предоставляем право выбора заказчику.

З.Б.:
 – Существует мнение, что правильное решение может быть только одно. Мы с этим мнением не вполне согласны. Практика последних московских конкурсов показывает, что уровень работ финалистов одинаково высок, из них очень сложно выбрать единственно правильный вариант. Чаще победа одному из финалистов присуждается по очень субъективным причинам. Точно так же и у нас: мы предлагаем заказчику несколько разных, но одинаково качественных проектов, любой из которых можно реализовать. Важно, что победивший в результате вариант, кому бы из нас четверых он ни принадлежал, тут же становится общим, все вместе мы тщательно прорабатываем его, обсуждаем и критикуем без какой-либо профессиональной ревности.

В.М.:
 – Нам все предрекали скорую ссору и распад компании из-за того, что у нее сразу четыре руководителя, наделенные одинаковыми полномочиями. Но секрет нашего успеха – уважительное отношение к деятельности коллег, умение вести диалог друг с другом и не обижаться на честную критику – пусть даже жесткую.

- И, тем не менее, расскажите о ваших индивидуальных предпочтениях. Какая архитектура вам близка?

В.М.:
 – Мне нравится современная архитектура – Заха Хадид, Жан Нувель, Норман Фостер, Asymptote, UN studio...

М.К.:
 – А для меня в архитектуре, как и в музыке, важно качество исполнения, а не стиль и принадлежность к той или иной эпохе.

В.М.:
 – Не могу с этим согласиться. Не может одному и тому же человеку искренне нравится и Заха Хадид, и Роберт Стерн. Мне не близок джаз, как бы качественно он не звучал. Точно так же я не воспринимаю постмодернизм, даже очень профессионально выполненный.

О.М.:
 – А мне не близка архитектура минимализма. Минимализм я бы сравнил с танцем со связанными за спиной руками. Наверное, такой танец был бы интересен для мастеров, которые уже все видели и все умеют, но зачем так ограничивать себя с самого начала? Архитектура должна быть остроумной. Архитектура – это язык, набор элементов. Здесь показателен опыт Бьярке Ингельса. Когда он рассказывает, как создает архитектуру, складывается впечатление, что сделать это сможет каждый. Но это заблуждение, поскольку за этим набором элементов и архитектурных средств скрывается личность и потрясающий талант архитектора. Архитектура – это образ, архитектура без образа – безобразна.

З.Б.:
 – Современная архитектура приводит меня в состояние внутреннего трепета, это то, что я действительно люблю. Немного вещей осталось на свете, которым можно так искренне радоваться в 45 лет. Когда я вижу старую Италию или Вену, я не могу не признать, насколько потрясающая там архитектура. Однако она другая, я понимаю и чувствую эту архитектуру, но проектировать подобное не могу и не хочу. Современная архитектура мне близка по-настоящему, я хочу быть к ней причастен. И дело здесь не только в форме и материалах. Лицо сегодняшней архитектуры – это отражение нового века, новых человеческих запросов, новых технологий. К примеру, сегодня стал очень важен социальный фактор, когда архитектор в своих проектах должен в первую очередь учитывать интересы горожан. В советской архитектуре этого практически не было.
Авторский плафон освещения в интерьере загородного жилого дома. Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

- Какими принципами и критериями вы руководствуетесь, создавая архитектурный проект?

В.М.:
 – Каждая задача уникальна и требует уникального решения. У нас не бывает одинаковых сценариев. Польза, прочность, красота – это идеальные критерии настоящей архитектуры, но объектов, где все это сочетается, в мире очень мало. Сегодня, к сожалению, большинство архитекторов отрицают понятие «красота», полагая, что у каждого она своя. Я с этим категорически не согласен, есть друзья и на вкус, и на цвет. Так, едва ли найдется человек, который, выйдя к собору Святого Петра в Риме, скажет, что он безобразен. Создав свой шедевр, картину «Черный квадрат», Малевич породил опасный эффект не вполне правильного восприятия искусства: далеко не все, что максимально просто, является искусством. Лично для меня важен визуальный эффект, поэтому я сначала придумываю форму и уже ей подчиняю функцию. Функцию всегда можно подчинить образу и эмоции, но не наоборот.
Офисное здание Останкинского пивоваренного завода. Фрагмент фасада. Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

М.К.:
 – Соглашусь, что ключевое слово здесь – эмоция. Помимо бурного wow-эффекта, это может быть эмоция радости, покоя, погружения в среду – все зависит от поставленных задач.

З.Б.:
 – Для меня недопустима механистичность проектирования. Архитектура должна рождать чувства, производить впечатление. Не утратили для меня значимости и такие понятия, как ансамблевость, силуэт, точки восприятия. Но в первую очередь важна последовательность решения задач: ни один из этапов проектирования не должен быть упущен. Не может быть создана прекрасная внешняя форма с чудовищным наполнением.
Торгово-досуговый центр «Парк 13». Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

М.К.:
 – Здорово, когда после первого впечатления у человека остается приятное послевкусие, которое дает смысл и логика, наполняющие объем изнутри. Недавно в Белграде я увидел оперный театр. Здание представляет собой современный стеклянный короб с интересно обыгранным входом. Но, подойдя ближе, я понял, что внутри него сохранено старое здание, на котором даже остались афиши начала XX века. Это решение дает удивительную многослойность и переплетение эпох: вы входите в современное здание, а видите старинный фасад, встроенный в новые интерьеры. Меня этот проект по-хорошему поразил, потому что для меня архитектура должна быть не только эффектной, в ней должна быть мысль. Рационализм и красота не должны противопоставляться, но обязаны взаимодействовать.
Жилой район в инновационном центре Сколково. Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

- Какие проекты из своей практики вы бы выделили как наиболее показательные?

В.М.:
 – Понятно, что все объекты нам по-своему дороги. Но есть те, в которые было вложено очень много сил, энергии, творческих мыслей. Например, в 2005 мы спроектировали большой и очень сложный, по-настоящему многофункциональный комплекс, включающий два офисных здания, парковку, рестораны, гостиницу, спортивный центр с бассейнами и даже тир. Нам практически был дан карт-бланш в создании сложнейшей структуры. Мы сделали несколько вариантов, и заказчику понравился проект с многослойной геометрией и остротой линий.
Деловой комплекс металлургической компании в Москве. Архитектурное бюро «Четвертое измерение»


З.Б.:
 – Здесь сложно выделить что-то конкретное, поскольку у нас нет и не было ни одного проходного проекта. Каждый раз мы приступаем к работе с новой идей, с новым запалом и творческим энтузиазмом. Нам важен сам процесс проектирования, может, поэтому у нас так много «инициативных» проектов, выполненных на общественных началах. Помимо предложений по спасению Шуховской башни и реконструкции Тургеневской площади, о которых мы уже рассказывали на Архи.ру, мы разрабатывали проект сохранения и реставрации кинотеатра «Родина» в Орле, который предполагалось снести, а на его месте построить торговый центр. Мы же решили спасти «Родину» и предложили превратить ее в кинотеатр фестивального типа. Торговый комплекс было решено спрятать в «зеленый холм», рассредоточенный вдоль всей площади.  

М.К.:
 – Еще один важный для нас проект – градостроительная концепция развития старого города Видное. Эта часть города строилась после войны по единому генеральному плану. Но сейчас ее постепенно обступает многоэтажная жилая застройка, многие старые здания уже уничтожены или находятся под угрозой сноса. Проект спасения города инициировал один из его влиятельных жителей. По его просьбе мы провели исследования, подготовили ряд предложений, затем собранных в книге. Эта работа послужила поводом для рассмотрения этого вопроса на городском уровне, и мэром города был объявлен конкурс, который выиграло наше бюро. Стратегия развития города уже принята, и есть надежда, что этот проект станет пилотным для многих старых подмосковных городов, находящихся под угрозой потери исторического облика.
Реновация исторической части города Видное. Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

О.М.:
 – Совместно с Союзом Художников мы участвуем в программе «Городской вернисаж». Ее идея – в том, чтобы в окраинных районах Москвы появились культурные очаги в виде небольших выставочных павильонов и «медийных башен», на которых вместо рекламы транслировались бы интерактивные художественные выставки и репродукции произведений искусства.
Программа “Городской вернисаж”. Башня искусства. Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

М.К.:
 – Недавно был реализован проект, где мне удалось воплотить в жизнь давно возникшую идею жилого дома, состоящего из нескольких объемов, объединенных террасами. Каждый объем – это отдельная функция. Дом решен большими пространствами. В облицовке использованы песчаник, дерево, стекло и натуральный камень. Этот проект мы сделали от начала и до конца, даже мебель в нем авторская.
Загородный жилой дом “S”. Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

В.М.:
 – Одним из самых важных проектов для нас остается театр в Ханты-Мансийске, хоть он и не является показательным. Надо сказать, что у нас был еще один шанс построить театр. Мы участвовали в закрытом конкурсе на проект театра в Сургуте и выиграли его. Это был действительно показательный для нас проект со сложными конструкциями висящего малого зала, которые брался просчитать только Нодар Канчели. Обидно, что выиграв конкурс, мы так и не смогли реализовать проект, не договорившись с заказчиком о цене. Мы были готовы работать практически бесплатно ради самой возможности построить такое здание, но выходило так, что денег инвестора нам не хватало даже на то, чтобы оплатить работу подрядчиков и смежников. В итоге театр в Сургуте ни по нашему, ни по какому-либо другому проекту так и не был построен.
Театрально-концертный комплекс «Сургут-холл». Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

- Сегодня право на проектирование большинства знаковых объектов в Москве архитекторы получают по результатам конкурсов. Планируете ли вы в них участвовать?

В.М.:
 – Конечно, и мы уже активно участвуем в конкурсах. Недавно для конкурса «Экоберег» мы предложили концепцию реновации набережной Тараса Шевченко. Генератором идеи был Зураб Басария. Он придумал сложную трехуровневую структуру с верхней и нижней набережными и отдельным спуском к воде. Жюри, состоящее из первых лиц союзов архитекторов разных стран, высоко оценило эту идею, и, совершенно неожиданно для нас, она заняла первое место.
Реновация набережной Тараса Шевченко. Экоберег 2014. Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

Еще одним интересным опытом стал проект реконструкции недостроенной екатеринбургской телебашни. Ее мы предложили дематериализовать, сделав полностью зеркальной. Наверху, словно повисший в воздухе, застыл бы объем городского музея со смотровой площадкой. К сожалению, в этом конкурсе так и не был определен победитель, а идея реконструкции башни осталась только идеей. Что касается наших планов, то нам, безусловно, интересны все городские инициативы. Сейчас мы участвуем в конкурсе на проект реконструкции кондитерско-булочного комбината «Простор» в Черемушках. Здесь нам особенно интересна промышленная специфика, поскольку мы преподаем на кафедре прома в МАРХИ и даже хотим привлечь к проектированию наших студентов.
Реконструкция комплекса производственных зданий в Москве. Фрагмент фасада. Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

- Поделитесь вашими планами на будущее: в каком направлении будет развиваться бюро в дальнейшем?
Жилой комплекс «Песчаная 10». Архитектурное бюро «Четвертое измерение»

В.М.:
  – Одной из интересных задач является объединение усилий художников и архитекторов в конкретных работах. Нам кажется важным и необходимым вернуть это утраченное взаимодействие между творческими профессиями. Причем, как на уровне профессионалов творческих союзов Москвы, так и на уровне студентов МАрхИ и Строгановки. Преподавательская деятельность – значительная часть нашей жизни, которая не дает нам расслабиться, а заставляет находиться в постоянном профессиональном поиске и в курсе самых передовых тенденций.

Мы готовы строить самые современные и инновационные объекты – есть и опыт, и идеи, и желание работать. Долгие годы мы в большой степени оставались заложниками финансовой стороны дела, требований заказчика и т.п. Сегодня мы занимаем более жесткую позицию, проектируя только то, что нам по-настоящему близко.

03 Июля 2014

Похожие статьи
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Технологии и материалы
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
Сейчас на главной
Больше арок
В Сент-Луисе после реконструкции по проекту Snøhetta открылся концертный зал городского симфонического оркестра.
Море фантазии
Студия EgoDesign разработала для сети частных детских садов KIDO в Ижевске дизайн-концепцию, которая должна способствовать творческому развитию детей за счет тематических игровых компонентов и оформления, индивидуального для каждой группы.
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Гнезда, мосты, штиль и балтийская колючка в Филинской...
Ключевым событием завершившегося на днях фестиваля «ЭкоБерег» стало объявление победителей конкурса на разработку проекта туристической инфраструктуры на побережье Балтики в Филинской бухте. Победителем стал проект эко-парка «Гнезда» компании «Пауэр Технолоджис». Показываем все награжденные проекты.
Падел на взморье
Бюро 3 BY THREE разработало для Калининградской области концепцию падел-центра с фасадами из поликарбоната, которые за счет своей полупрозрачности делают спорт частью городской жизни. Объем с пятью кортами и балконом для зрителей дополняет блок лобби с эксплуатируемой кровлей.
Эндорфиновый всплеск
По проекту дизайн-студии TONKO на набережной Волги в Самаре появилась яркая площадка для тренировок на открытом воздухе. Уличная спортивная мебель произведена по чертежам архитекторов, а для зонирования активно используется цвет. Можно заниматься йогой, боксом, паркуром, настольным теннисом или же просто отдыхать в шезлонге.
Дыхание банковского дела
Новая штаб-квартира банка Lombard Odier на берегу Женевского озера задумана авторами проекта, Herzog & de Meuron, «дышащей», открытой природному окружению.
МАРШ: Уместность II
Магистранты студии «Уместность II», которую в 2024-2025 учебном году курировали Евгения Репина и Сергей Малахов, работали над мастер-планами исторических центров трех малых городов: Бирска, Зарайска и Камышина. Индивидуальная часть включила средовые проекты реконструкции и опиралась на авторский метод под названием «спонтанный ордер».
Пещеры и каньоны
В Алматы открылся частный музей современного искусства, построенный по проекту Chapman Taylor и CT Architects. Архитектурное решение обыгрывает контраст между статикой горного массива и динамикой современного города. Центральный атриум отсылает к линиям Чарынского каньона.
Свет и камень
DA bureau разработало для обувной сети Ekonika новую концепцию оформления магазинов, первым из которых стал флагманский шоу-рум в «Афимолле». На смену респектабельности пришла актуальная женственность, воздушность и легкая ирония.
Выбирая лучшее
Очередная книга Александра Змеула о московском метро посвящена конкурсам на проекты станций со середины 1950-х до 1991 года. Издание выпущено Музеем современного искусства «Гараж».
Гламур без излишеств
Форма идеального минимального жилища волнует архитекторов не одно десятилетие, начиная от крошечного «Кабанона» Ле Корбюзье, построенного на Лазурном берегу в 1952 году, до «Жилища первой необходимости» Нормана Фостера, показанного на 18-й Венецианской биеннале, и современных модульных кабин Nokken. Каждая эпоха по-своему отвечает на вопрос, как мало пространства человеку действительно нужно для жизни. «Хижина», спроектированная бюро Arhbro, продолжает эту традицию.
Современная изба
Современная изба – это оксюморон, потому что сама суть избы заключена в ее архаичности, простоте и резистентности к изменениям. Она была утилитарным жилищем, построенным по веками выверенным канонам, где каждая деталь имела функцию и символику. Попытка придать ей современность часто приводит к стилизации под народный стиль с декоративными излишествами. Создание современной избы в рамках архитектурных приличий – редкость. Но иногда, как в случае с проектом AI-architects, это удается.
Концептуальные музеи
Показываем проекты бакалавров 4 курса кафедры «Дизайн архитектурной среды» МАРХИ, выполненные под руководством Оскара Мамлеева и Ивана Колманка. Все посвящены музеям, а для публикации преподаватели выбрали работы самых увлеченных авторов. Все музеи, правда, более чем не обычны.
Взращенный на молоке
Жилой дом FRESH по проекту бюро KAAN как будто приобнял консольным выносом исторический корпус бывшего молокозавода в Эйндховене.
В лесах и на горах
В удивительных по красоте природных локациях по проектам «Генпро» строятся сразу два масштабных туристических кластера: один в Заполярье, в окрестностях Салехарда, другой – на Камчатке, у подножия вулкана Вилючинская Сопка.
Следующий уровень
Руководители Центрального университета поставили во главу угла новаторство как в методике обучения по системе STEM, так и в уникальности интерьеров, разработанных командой ABD Architects.
Точки роста
Дипломные проекты выпускников кафедры советской и современной зарубежной архитектуры МАРХИ традиционно охватывают широкий спектр тем. В этом году среди них – исследование ансамблей набережных в Москве, творчество авангардиста Виктора Калмыкова, анализ послевоенного социального жилья в Лондоне и феномен цифровых плоскостей в городе.
Угол натяжения струн
Дом Музыки, спроектированный Владимиром Плоткиным и архитекторами ТПО «Резерв», напоминает арфу, а при взгляде сверху еще и басовый ключ. Но если бы все было так просто. В архитектуре зданий комплекса соседствуют два вида образности: решетчатый, прозрачный и проницаемый язык «классического» модернизма и объемно-скульптурные ленты, любимые неомодернизмом нашего времени. Как все устроено, где катарсис, а где оси построения, где проект похож на ЦКЗ Зарядье, а где не очень – читайте в нашем тексте.
Огонь в скале
В конкурс на проект здания Национального музея архитектуры и дизайна в Хельсинки было подано 624 заявки. Принять участие удалось и российскому бюро Rhizome: команда предложила «оболочку» в виде скального массива, общественное пространство на кровле и конструктивную схему, которая сочетает железобетон и клееную древесину.
Лечебный трилистник
Модульная стальная конструкция больницы в Ханчжоу по проекту Архитектурного института Чжэцзянского университета (UAD) позволила сократить время и бюджет строительства. «Футуристический» замысел авторов при этом не пострадал.
Деревянный пролет
Компания «Норвекс НЛК» и проектная группа «Поле дизайн» построили пешеходный мост через судоходный канал в коттеджном поселке Ленинградской области. Мост выполнен из гнутой древесины и не имеет опор в воде, благодаря чему органично вписывается в ландшафт береговой линии.
АрхиWOOD-16: со вкусом к жизни
В этом году премия получила рекордное количество заявок: одних только загородных домов в длинном списке было 44. Однако вновь обошлось без яркого гран-при, было учреждено лишь два специальных приза в небольших номинациях. Отмеченные наградами проекты – все до одного, от усадьбы до вышки сотовой связи – говорят о желании отдыха, эскапизма и радости: уехать от большого города, смотреть на воду и деревья, сделать что-то руками и никуда не торопиться.
True-ля-ля в квадрате
Сетевые рестораны обычно – не самая креативная типология. Но ESENINS design studio опровергает эту точку зрения интерьером уже четвертого кафе сети True Cost, в котором архитекторы вновь находят оригинальное прочтение ее дизайн-кода.
По волнам памяти
Говорят, в советское время выпускники архитектурных вузов могли спроектировать завод или целый микрорайон, но почти ничего не знали о планировке частного дома. Сегодня все иначе: не потому, что студенты стали лучше разбираться в индивидуальном жилье, а потому что промышленные объекты их мало интересуют. Их основная миссия – работа с наследием: переосмысление руин, реновация заброшенных фабрик, фестивали в опустевших деревнях, проекты, связанные с памятью места. В этой подборке – самые интересные дипломы выпускников Школы дизайна НИУ ВШЭ.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 км² – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.