Валид, как давно вы живете в Хайфе?
Валид Каркаби:
С самого рождения. Семь поколений моей семьи живет в этом городе. В 1862 году мой прапрадед приехал в Хайфу из местечка Абелин в Галилее и стал священником греческой православной церкви в Старом городе. Он служил общине 30 лет до самой смерти. Там же в церкви он похоронен.
Семьи моих родителей были состоятельными, у дедушки был магазин фарфора в центре города. Но в 1948 году мы потеряли все. (В результате арабо-израильской войны 1947–1949 годов из Израиля уехали 700 000 арабского палестинского населения, в том числе 70 000 человек были вынуждены покинуть свои дома в Хайфе – Л.Л.).
Старый город, 1931. Городской Архив Хайфы
Из личного архива Валида Каркаби
Мои родственники уехали в Ливан. Они были мирными жителями, у них не было амбиций воевать. В начале 1949 года они вернулись обратно нелегальным путем. Проблема состояла в том, что весь арабский центр Хайфы к тому времени был разрушен. Это произошло очень быстро: 14 мая 1948 года было провозглашено государство Израиль, а в начале июня первый премьер-министра Израиля Бен Гурион приехал в Хайфу и сказал первому еврейскому мэру города Шабтаю Леви: «Сносите!». Просто чтобы людям некуда было вернуться. Операция называлась «Шикмона», «реконструкция»: оставили две церкви, две мечети, даже несколько синагог снесли.
Операция «Шикмона» – разрушение Старого города. 1948
Из личного архива Валида Каркаби
Прошло 75 лет – Хайфа до сих пор не оправилась от тех потрясений: она лишилась своего центра. У тех 70 тысяч ее жителей была здесь своя жизнь – бизнес, школы, культура, социальные проекты – и когда в одночасье всего этого не стало, это не могло пройти бесследно. Современный город с вырванным сердцем – как вы можете себе такое вообразить?! На месте разрушенных кварталов сегодня строят многоэтажные правительственные учреждения, но они сильно выбиваются по масштабу и не складываются в единый городской ансамбль.
Традиционный арабский дом. 1898
Фотография © Валид Каркаби
Почему после пережитой катастрофы ваши родители остались в Израиле?
Они были коммунистами, считали эту страну своей родиной и хотели бороться за равные права для всех граждан Израиля, в том числе для арабского палестинского меньшинства. У нас в семье абсолютная терпимость ко всем национальностям: два моих дяди женились на девушках-еврейках. В такой либеральной обстановке я вырос. Окончил английскую школу, частный колледж и получил стипендию на продолжение образования в СССР. Я выбрал архитектуру. В 1975 из своей маленькой Хайфы я приехал в Ленинград.
И как?
Конечно, шок. И что я до этого видел?! Передо мной открылось невероятное культурное богатство: театры, музеи, сам город с его потрясающими ансамблями. Это было время брежневского застоя, но вот лично мне было очень комфортно и безопасно.
Я учился на архитектурном факультете в ЛИСИ – Ленинградском инженерно-строительном институте [ныне – Санкт-Петербургский архитектурно-строительный университет. Основан в 1831-м году Николаем I – Л.Л.]. Прекрасный вуз с глубокими традициями. На потоке было всего три иностранца, я жил в общежитии с русскими ребятами, так что ничего не оставалось, как только выучить язык. Я прожил в СССР семь лет и получил прекрасное архитектурное образование. Компьютеров еще не было, мы все делали руками. Нас учили чертить, разбираться в инженерии, делать отмывки, эскизы, были уроки рисования, история архитектуры и история искусств.
То, чего не было в Советском Союзе, но было здесь, в Израиле – так это поле для реализации полученных знаний. Когда я вернулся домой, то произвел небольшой фурор. Ребята, окончившие Технион, еле-еле держали карандаш в руках, а я легко рисовал любые визуализации. На мои рисунки смотрели как на чудо.
Три года я проработал в Хайфском муниципалитете: мы сделали проект реконструкции старинного района Вади-Салиб, хотели превратить его в квартал художников. Проект прошел все согласования – и замер без должного финансирования. Тогда вместе с другом-инженером мы открыли архитектурную студию, и начали проектировать и строить общественные здания и частные виллы. Через пять лет я попробовал стать главным инженером Назарета, пришел в Хайфскую мэрию за рекомендательным письмом – и неожиданно мне предложили создать и возглавить Департамент по охране памятников архитектуры. В этой должности я проработал 30 лет.
То есть, до 1990-х годов никто в Хайфе архитектуру не охранял?
Не только в Хайфе. В молодом государстве в Израиль не было традиций охраны памятников культуры. Парламент принял соответствующий закон только в 1991 году. Мы начали с инвентаризации.
И какое архитектурное наследие показалось вам самым ценным?
Современную Хайфу основал в 1761 году бедуинский лидер Дахир Аль-Омар (ок. 1690 – 1775). Он правил в Северной Палестине около полувека, много строил, торговал с Европой хлопком, ему нужен был порт, и он начал развивать Хайфу. Но архитектура его эпохи была фактически в 1948 году уничтожена.
План Хайфы в 1919 году
Хранится в Английском инженерном корпусе
Нам досталось наследие XX века. Золотое время Хайфы – 30 лет английского мандата. Англичане пришли сюда в 1918 году, они нашли смешанный арабо-еврейский город, без межнациональных конфликтов, с хорошей транспортной системой, глубоководным портом – и решили превратить его в свой форпост на Ближнем Востоке. За 30 лет Хайфа пережила невероятную трансформацию, ее население увеличилось в семь (!) раз и достигло 150 000: половина евреев, половина арабов.
Конечно, никаких прекраснодушных идей у англичан не было, они были самими настоящими колонизаторами. Но они имели большой опыт градостроительства – и достигли впечатляющих результатов. Первый генеральный план Хайфы они разработали в 1921 году. В 1934 увидели, что этого недостаточно, и сделали новый генплан, по которому город жил целых 80 лет!
План Хайфы в 1945 году
План хранится в муниципалитете Хайфы
В 1919 году в Палестину по приглашению Хаима Вейцмана приехал шотландский эколог и мыслитель сэр Патрик Геддес [один из основоположников урбанизма, спасший, в частности, от сноса центр Эдинбурга – Л.Л.]. Широко известно, что Геддес разработал планировку Иерусалимского университета и той части Тель-Авива, которую позже назовут «Белым городом» и которая включена сегодня в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Меньше известно, что Геддес побывал и в Хайфе. Он, конечно, пришел в восторг от идеи города на склоне горы и описал словами принципы городского планирования. Это была идея «города-сада»: он предлагал строить не очень высокие, свободно стоящие здания с видом на залив. Геддес придумал и транспортную систему: дороги для машин шли по склону серпантином, а пешеходы пользовались лестницами, проложенными перпендикулярно дорогам. Хайфу сегодня называют городом лестниц – это все благодаря шотландскому мыслителю.
В 1921 году в Хайфу приехал Рихард Кауфман, выпускник Мюнхенского технического университета и главный архитектор сионистского движения. Идеи Геддеса он превратил в четкий план и разбил землю на участки под застройку. Его проект отличался невероятной детализацией: он предложил даже сорта растений, которые следовало сажать вокруг домов.
Когда в конце 1920-х – начале 1930-х годов, после прихода в Германии к власти нацистов, в Палестину хлынул поток еврейской эмиграции и возникла потребность в большом количестве жилья, площадки под будущее строительство были уже готовы. Из Германии и Австрии приехало немало прекрасно образованных архитекторов, практиковавших модернизм. За 10–15 лет на склонах горы Кармель выросла современная Хайфа – нынешний исторический еврейский район Адар, с самой прогрессивной на тот момент архитектурой. Пока Европа готовилась к войне, Хайфа переживала ренессанс.
Улица Герцеля – главная улица района Адар. 1940-е годы
Из личного архива Валида Каркаби
Но англичане не только принесли сюда цивилизацию. Они сделали вещи, от которых мы страдаем до сих пор, например, подвели к порту железную дорогу вдоль линии берега – и отсекли город от моря! Сегодня вы можете быть в нижней Хайфе, в 100 метрах от берега – и не увидите моря, все заблокировано. Так что с английским наследием непросто.
А до 1920-х в Хайфе не было архитектурной традиции?
Была ближневосточная арабская традиционная архитектура: частный дом состоял из большой общей комнаты и спален по периметру. На фасаде центральная комната обозначалась тремя арочными окнами. Старый город представлял собой традиционную средиземноморскую касьбу: лабиринт узких улиц, дома-кубики, очень живописно. Если бы его не снесли, Хайфа была бы туристическим магнитом как Акко.
Строительный бизнес в регионе испокон веков держали арабы. Еврейские архитекторы из Европы сильно повлияли на арабскую интеллектуальную элиту в том, что касалось планировок, кубатуры, образа. Но арабские строители хотели сохранить традиционную каменную отделку. Поэтому в Хайфе мы видим микс стиля Баухаус (хотя этот термин некорректен) и фасадов, облицованных тесаным камнем. Очень интересное, совершенно уникальное явление: в Хайфе есть коллекция арабского Баухауса!
Деловой центр в Нижнем городе рядом с портом. 1936. Арх. Клиффорд Холлидей (1897-1960)
Из личного архива Валида Каркаби
Сколько же всего конструктивистских зданий было построено в городе за 30 лет английского мандата?
Примерно полторы тысячи. Не все они являются памятниками архитектуры, но в целом ансамбль представляет исключительное явление. Когда Тель-Авив подавал заявку на включение своего конструктивистского квартала «Белый город» в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, Хайфа могла к этой заявке присоединиться, но тогдашний мэр не рискнул. Это налагало большие обязательства: надо было вложить колоссальные деньги в реконструкцию Адара, и ограничить новое строительство.
Городской рынок Тальпиот – сердце района на Адар. 1941. Арх. Моше Герстель
В открытом конкурсе на проект рынка участвовало 96 архитекторов и студий. Герстель выиграл с большим отрывом
В открытом конкурсе на проект рынка участвовало 96 архитекторов и студий. Герстель выиграл с большим отрывом
Из личного архива Валида Каркаби
Почему центр Хайфы, будучи выдающимся городским ансамблем мирового уровня, находится в таком плачевном состоянии?
Израильский закон охраны архитектурного наследия всю ответственность и бремя расходов возлагает на местные власти. На первый взгляд, это хорошо, но на самом деле – ужасно. Охрана зданий требует колоссальных денег, и везде в цивилизованном мире (в Западной Европе, США, Канаде и проч.) на эти цели выделяются деньги из общегосударственного бюджета. В Израиле же мы не получаем ни гроша. Пока этот закон не поменяется, бума в области реставрации и приспособления исторических зданий не будет.
Когда я работал в муниципалитете, приходилось максимально творчески подходить к каждому проекту, чтобы, с одной стороны, дать инвесторам шанс заработать, а с другой, не сильно менять облик зданий.
Вилла Джона Асфора. 1933. Арх. Моше Герстель (1886-1961)
Выпускник Венского технического университета Моше (Морис) Герстель бежал от фашизма в Палестину в 47 лет. Его заказчик и первый владелец дома – христианин-протестант, известный хайфский адвокат и политический деятель Джон Асфора
Выпускник Венского технического университета Моше (Морис) Герстель бежал от фашизма в Палестину в 47 лет. Его заказчик и первый владелец дома – христианин-протестант, известный хайфский адвокат и политический деятель Джон Асфора
Из личного архива Валида Каркаби
А как удалось привести в порядок Немецкую колонию и превратить бульвар Бен Гурион в хайфские Елисейские поля?
Сам район основали в 1860-е годы немецкие христиане-темплеры. В 1930-е часть из них поддержала Гитлера, поэтому, когда началась вторая мировая война, темплеров из Палестины выслали. В 1952 году Германия передала земли Немецкой колонии, выкупленные у владельцев, Израилю. Только потому, что земля вдоль бульвара была в собственности государства и оно финансово проект поддержало, нам удалось провести реконструкцию. Мы выселили многочисленные автомастерские, отреставрировали первые 15 домов, в них открылись кафе и рестораны, цены на недвижимость подскочили. Бульвар располагается на линии Бахайских садов, и эта ось – от вершины горы Кармель, вдоль Бахайских садов и почти до самой воды – стала главным туристическим местом в Хайфе.
-
![zooming]()
Жилой комплекс возле Немецкой Колоний. 1937. Арх. Антуан Табет (1907-1964)
Ливанский архитектор и общественный деятель, Табет родился в семье кузнеца, окончил Высшую инженерную школу в Бейруте и Académie des Beaux-Arts в Париже, где учился у Огюста Перре, пионера железобетонного строительства. Табет был модернистом, но учитывал ближневосточный климатИз личного архива Валида Каркаби
-
![zooming]()
Дом Карамана и Саракби. 1936. Арх. Моше Герстель Тахир Караман – один из крупнейших хайфских предпринимателей 1930-1940-х годов и близкий друг архитектораИз личного архива Валида Каркаби
Нет ли идеи продлить бульвар до воды?
Есть, конечно. Старый хайфский порт утратил свою функцию: морская торговля перешла на контейнеры и для их разгрузки построили новый порт восточнее города в Хайфском заливе. Мы предложили (как во многих городах мира, например, в Гамбурге) открыть порт широкой публике, построить там кафе и рестораны, филармонию, киноконцертный комплекс для Международного хайфского кинофестиваля, люксовую недвижимость. План реконструкции порта получил одобрение на всех уровнях, даже дирекция порта поняла свой профит. Но есть одно препятствие: надо убрать железную дорогу в подземный тоннель, а это стоит миллиарды долларов. Однако я уверен, что рано или поздно этот проект будет реализован: центр Хайфы получит выход к морю, и это даст мощный толчок туристической индустрии и городской экономике. Если при этом мы еще отремонтируем Адар, то у города совершенно изменится образ. Это позволит удержать тысячи молодых образованных людей, выпускников Техниона и Университета, которые сегодня, получив образование, из Хайфы уезжают.
А Хайфская промзона – некогда самая большая в Британской империи – насколько она безопасна?
В этой области еще много проблем, и есть над чем работать.
Что надо сделать, чтобы в Хайфе перестала напоминать бриллиант на помойке?
Я бы не желал Хайфе такого безудержного роста, который переживает Тель-Авив. Мне нравится, что это соразмерный человеческому масштабу город, с населением плюс-минус 300 тысяч, с большим количеством учащейся молодежи, с потрясающей топографией (на горном хребте, у моря, в окружении лесов!) и с собственной прекрасной историей.
В октябре 2023 года пройдут выборы главы муниципалитета. Я надеюсь, что новые люди наладят контакты с правительством страны, а также (хотя бы) обеспечат вывоз мусора и уборку улиц.
А какое может быть у Хайфы позиционирование?
Это город национальной и религиозной толерантности. В Хайфе нет такого жесткого деления на районы в зависимости от конфессиональной принадлежности, какое мы наблюдаем в других израильских городах. Такая терпимость – явление исключительное. Нужно все время работать, чтобы эту хорошую спокойную атмосферу сохранить. Каждый год, с 1 по 25 декабря в Хайфе проходит «праздник праздников»: Хаг ха Хагим, когда весь город сообща отмечает мусульманский Рамадан, иудейскую Хануку и христианское Рождество. Торжества проходят в историческом арабском районе Вади Ниснас, на улице с видом на Бахайские сады. На Хаг ха Хагим в Хайфу съезжаются гости со всей страны. Миролюбие и терпимость Хайфы, не говоря уже о потрясающей природе, глубоководном порте и уникальной истории, – ее главные стратегические козыри.
