«Для хорошего проекта нужен не конкурс, а хороший архитектор. Но как решить, кто лучший?»

Ханс Штимман, член Архитектурного совета Москвы, а в прошлом – главный архитектор Берлина, рассказал Архи.ру об архитектурных конкурсах, результаты которых определили современный облик столицы Германии.

mainImg
Строительный бум, который пережила Москва в конце 1990-х–2000-х, сравним по интенсивности с берлинским, когда после воссоединения Германии заполнялись лакуны на месте Стены, а в восточную зону пришли западные инвестиции. Но если Берлин, даже со всеми оговорками, может похвастаться немалыми достижениями в сфере архитектуры и градостроительства, городская среда в российской столице за годы бума не стала привлекательней или удобней. Но сейчас, когда время бурного строительства завершилось, а также поменялось руководство города, есть возможность исправить ситуацию. Однако необходимые для этого качественные проекты получить не так просто, и для решения этой проблемы главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов выбрал – как наиболее перспективный – путь проведения конкурсов.
Ханс Штимман, возглавлявший в 1999–2008 правление берлинского сената по делам жилья и строительства и, по сути, исполнявший функции главного архитектора города, организовал или входил в состав жюри множества конкурсов и прекрасно знаком с достоинствами и недостатками этого метода. Несмотря на очевидную разницу между немецкой и российской ситуацией, его опыт нам представляется небезынтересным, и мы знакомим с суждениями Ханса Штиммана наших читателей.


Беседа Архи.ру с г-ном Штимманом прошла в связи с организованной Союзом московских архитекторов его лекцией «Восстановление Берлина 1989 – 2013 и актуальные проблемы», состоявшейся 14 мая 2013 в Центральном доме архитектора.

Конкурс – это полезный инструмент, но не универсальный: это не гарантия качественного результата. Напомню: множество шедевров архитектуры были построены вообще без конкурса: павильон в Барселоне и Новая Национальная галерея в Берлине Людвига Мис ван дер Роэ, «Жилые единицы» Ле Корбюзье в Марселе и Берлине, здания К.Ф. Шинкеля, Кельнский собор и Мариенкирхе в моем родном Любеке. Конкурсы привлекают так много внимания, вызывают столько дискуссий, потому что многие каждый раз надеются: в результате конкурса они получат проект идеального качества. Считаю, что это ошибочное мнение: для хорошего проекта нужен не конкурс, а хороший архитектор. Но как решить, кто лучший? У каждого архитектора, у каждого критика есть свое мнение на этот счет. Поэтому здесь все зависит от конкретной системы ценностей, по которой дается определение «хорошей архитектуры».

Те 16 лет, когда я возглавлял департамент строительства берлинского сената, я действовал в соответствии со своей «системой координат». Так как город был очень сильно разрушен во Вторую мировую войну и позже, когда послевоенные градостроители довершили начатое бомбардировщиками, там не требовались архитекторы вроде Даниэля Либескинда, Захи Хадид и Рема Колхаса. Нам не были нужны здания-«объекты» наподобие построек Фрэнка Гери – нам была нужна городская структура, структура городской ткани. Поэтому я приглашал к участию в конкурсах, организованных моим департаментом, архитекторов, в которых я был уверен: они впишут свои здания в городскую структуру.  
Ханс Штимман. Фото © Елена Петухова
zooming
Площадь Паризер-платц в Берлине. Фото Manfred Brückels / Wikimedia Commons

В центре Берлина расположена знаменитая площадь Паризер-Платц с Бранденбургскими воротами. Окружавшие ее здания были разрушены во Вторую мировую войну, а затем она была частью зоны отчуждения между восточной и западной частями города. В начале 1990-х я разработал для площади мастерплан: так как у нас уже имелся «знаковый» памятник – Бранденбургские ворота, поэтому все остальные постройки должны были уступить ему первое место и соответствовать городской структуре. И все архитекторы новых зданий должны были учитывать мои нормативы: максимальная высота по крыше (18 м), высота карниза, возможные материалы для фасада.
Здание DZ Bank в Берлине. Фото Jean-Pierre Dalbéra / Wikimedia Commons

Поэтому даже расположенная там штаб-квартира DZ Bank Фрэнка Гери выглядит не как его типичная работа. Расскажу, как так получилось. Руководители этого банка организовали закрытый конкурс на проект своего здания, пригласив для участия «звезд» со всего мира, в том числе и Гери: они хотели, чтобы их представительство в таком престижном месте было заметным. Конкурс проходил в два тура, а я был в составе жюри: так как я как должностное лицо решал, выдавать разрешения на строительство или нет, мое мнение инвесторам было интересно еще в процессе проектирования. И моя позиция была сильна не только тем, что я был чиновником, «бюрократом», но и тем, что я влиял на стиль архитектуры новых берлинских зданий.
Здание DZ Bank в Берлине. Фото Jean-Pierre Dalbéra / Wikimedia Commons

В конце первого этапа участники продемонстрировали свои эскизные проекты мне и инвестору. Я знаю Фрэнка Гери лично, мне нравятся его здания в США и Бильбао, но, взглянув на его проект, я сказал ему: «У нас уже есть свой «Гуггенхайм» – наши Бранденбургские ворота, и они гораздо важнее, чем это здание банка, поэтому ты никогда не выиграешь конкурс с таким вариантом» – это была работа как раз в духе Бильбао. Он прислушался к моим словам, поменял фасад, и теперь, по моему мнению, это лучший фасад на Паризер-Платц: из плит песчаника, с четкими рядами окон и прекрасными деталями. Глядя на него, никто не скажет, что это постройка Гери. А вот внутри (а интерьер – это личное дело каждого) расположен скульптурный атриум вполне в духе его архитектуры. Так у банка получился очень корректный, серьезный фасад, совсем как банковский менеджер, а вот внутри это здание – немного сумасбродное.


Это – пример закрытого конкурса с приглашенными участниками, проходившего в 2 этапа, когда архитекторы могут обсудить проект с заказчиком и другими ключевыми фигурами, как минимум – с членами жюри – и отреагировать на эту дискуссию во втором варианте проекта. Да, такой конкурс требует времени, и он немного опасен, так как может поощрять конъюнктурщиков, которые выяснят, что именно хотят от них получить, и подстроятся под эти требования, будучи далеко не самыми талантливыми участниками. Но вопрос об оптимальном типе конкурса не может быть решен универсально: все зависит от обстоятельств: кто клиент, здание какого типа будет построено, в каком месте. Поэтому конкурс – не панацея от всех проблем.

Федеральная палата немецких архитекторов [Bundesarchitektenkammer (BAK)], членом которой я тоже являюсь, настаивает, что лучший тип конкурса – открытый. Но вот как это происходит на практике: вы объявляете открытый конкурс, и 500 молодых архитекторов присылают вам свои проекты. А уважаемые архитекторы, когда видят в журнале объявление об открытом конкурсе на проект, скажем, односемейного дома, говорят: «Любой идиот может это начертить!». Поэтому крупные архитектурные бюро участвовать в таких конкурсах не заманишь. Открытый конкурс – это шанс для молодых архитекторов впервые что-нибудь построить: частный дом, детский сад, школу. Но если вам нужен оперный театр, это требует архитектора с большим опытом, это не просто русунок, поэтому открытый конкурс вам не подходит.

Хочу повторить, чтобы не было ошибки: конкурсы однозначно необходимы, но какой тип конкурса лучше – зависит от ситуации: иногда лучше пригласить трех архитекторов, а иногда – одного, и сразу работать с ним.
zooming
Центральный вокзал Берлина © gmp-architekten.de

Вот еще показательный пример конкурса начала 1990-х – на проект нового вокзала в Берлине. Сначала заказчик, немецкая железнодорожная компания Deutsche Bahn, вообще не хотела устраивать конкурс, у них уже был свой архитектор, с ним они пришли ко мне и показали его проект. Я не был специалистом по вокзалам, мне пришлось изучить эту тему, и в процессе я понял, что надо организовать конкурс. Железнодорожники согласились, но поставили условие: проект должен быть готов очень быстро, так как дата сдачи вокзала была привязана к открытию нового здания Ведомства федерального канцлера, чтобы приглашенные на церемонию иностранные гости увидели новый центральный вокзал, а не стройплощадку. Поэтому я устроил короткий конкурс: участвовал тот архитектор из Штутгарта, которого изначально предложил Deutsche Bahn, а еще я пригласил бюро Gerkan, Marg and Partners, так как по нашей совместной работе в Любеке, где я раньше возглавлял департамент строительства, знал: они прекрасные специалисты по конструкциям. Также я позвал Йозефа Пауля Кляйхуса, у которого я в свое время многому научился в области градостроительства. Мы отправились в небольшое путешествие по Германии, чтобы посмотреть существующую типологию вокзалов. Руководство Deutsche Bahn было против огромного перекрытия для платформ, так как это слишком ресурсозатратное решение, но я посчитал, что это полуобщественное пространство слишком значимо, этот образ – поезда, эти огромные машины, въезжают с улицы в огромный зал – очень важен, чтобы от него отказываться. И нашем берлинском вокзале такой зал теперь тоже есть. Потом участники конкурса представили свои проекты, и глава Deutsche Bahn и я совместно выбрали победителя – бюро Gerkan, Marg and Partners. Это пример еще одной важной функции конкурса: государственная компания хотела построить чисто утилитарное, скучное здание, забыв о его общественной роли, а с помощью конкурса все встало на свои места.
zooming
Центральный вокзал Берлина © gmp-architekten.de

Но часто конкурсы, особенно крупные международные, оказываются слишком затратным и долгим вариантом. Если вы приглашаете к участию Рема Колхаса, Ричарда Роджерса, Заху Хадид, на одну только подготовку уходит масса времени: задание конкурса занимает больше 500 страниц, не считая планы и чертежи. Надо упомянуть все технические и любые другие детали, предоставить подробную информацию по функциям, бюджету, нормативам, возможно, пожелания относительно формального решения, так как дальше уже поговорить с участниками не получится, такие конкурсы обычно идут в анонимном формате. Поэтому, если времени нет, лучше выбрать достойного архитектора, попросить его сделать эскизный проект на базе лишь основной информации, и, если все пойдет хорошо, потом спокойно заняться деталями типа санузлов и обеспечения безопасности в здании.
zooming
Центральный вокзал Берлина © gmp-architekten.de

Такой вариант предпочитают частные заказчики, инвесторы, потому что они экономят время и деньги, а также опасаются часто непредсказуемого результата конкурса. Но они часто ищут архитектора, ориентируясь на публикации в журналах, на Шанхай, Гонконг, Москву, Дубай – то, что популярно на «архитектурном рынке». Инвесторы ничего не знают о работе архитектора и урбаниста, они покупают проект здания как объект дизайна, и именно поэтому Дубай выглядит так, как он выглядит. Каждый небоскреб там пытается быть «оригинальным» – походить на фен или на что-нибудь еще. Поэтому городским властям надо особо работать с инвесторами. Так, я как можно чаще приглашал их к себе для обсуждения градостроительной ситуации и развития города. Я предлагал им съездить в мою любимую Барселону, прекрасный живой город с жестким градостроительным регламентом: они по 100 раз бывали на Майорке, но ни разу – в Барселоне. А такие беседы и поездки очень важны: это образовательный процесс, который необходимо вести архитектору города, человеку, стоящему между инвесторами и архитектурным сообществом.


Благодарим Союз московских архитекторов за помощь в организации интервью.

13 Июня 2013

Похожие статьи
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
KOSMOS: «Весь наш путь был и есть – поиск и формирование...
Говорим с сооснователями российско-швейцарско-австрийского бюро KOSMOS Леонидом Слонимским и Артемом Китаевым: об учебе у Евгения Асса, ценности конкурсов, экологической и прочей ответственности и «сообщающимися сосудами» теории и практики – по убеждению архитекторов KOSMOS, одно невозможно без другого.
КОД: «В удаленных городах, не секрет, дефицит кадров»
О пользе синего, визуальном хаосе и общих и специальных проблемах среды российских городов: говорим с авторами Дизайн-кода арктических поселений Ксенией Деевой, Анастасией Конаревой и Ириной Красноперовой, участниками вебинара Яндекс Кью, который пройдет 17 сентября.
Никита Токарев: «Искусство – ориентир в джунглях...
Следующий разговор в рамках конференции Яндекс Кью – с директором Архитектурной школы МАРШ Никитой Токаревым. Дискуссия, которая состоится 10 сентября в 16:00 оффлайн и онлайн, посвящена междисциплинарности. Говорим о том, насколько она нужна архитектурному образованию, где начинается и заканчивается.
Архитектурное образование: тренды нового сезона
МАРШ, МАРХИ, школа Сколково и руководители проектов дополнительного обучения рассказали нам о том, что меняется в образовании архитекторов. На что повлиял уход иностранных вузов, что будет с российской архитектурной школой, к каким дополнительным знаниям стремиться.
Пресса: Равнение на Берлин
В этом году впервые в современной истории Москвы для помощи в решении ключевых вопросов, связанных с архитектурой и градостроительной политикой, приглашен иностранный специалист. В состав Архитектурного совета российской столицы вошел бывший главный архитектор Берлина Ханс Штимманн.
Технологии и материалы
Теневая игра: новое слово в архитектурной солнцезащите
Контроль естественного освещения позволяет создавать оптимальные условия для работы и отдыха в помещении, устраняя блики и равномерно распределяя свет. UV-защита не только сохраняет здоровье, но и предотвращает выцветание интерьеров, а также существенно повышает энергоэффективность зданий. Новое поколение систем внешней солнцезащиты представляет компания «АЛЮТЕХ» – минималистичное и функциональное решение, адаптирующееся под любой проект.
«Лазалия»: Новый взгляд на детскую игровую среду
Игровой комплекс «Лазалия» от компании «Новые Горизонты» сочетает в себе передовые технологии и индивидуальный подход, что делает его популярным решением для городских парков, жилых комплексов и других общественных пространств.
​VOX Architects: инновационный подход к светопрозрачным...
Архитектурная студия VOX Architects, известная своими креативными решениями в проектировании общественных пространств, уже более 15 лет экспериментирует с поликарбонатом, раскрывая новые возможности этого материала.
Свет, легкость, минимализм: поликарбонат в архитектуре
Поликарбонат – востребованный материал, который помогает воплощать в жизнь смелые архитектурные замыслы: его прочность и пластичность упрощают реализацию проекта и обеспечивают сооружению долговечность, а характерная фактура и разнообразие колорита придают фасадам и кровлям выразительность. Рассказываем о современном поликарбонате и о его успешном применении в российской и международной архитектурной практике.
​И шахматный клуб, и скалодром: как строился ФОК...
В 2023 году на юго-востоке Москвы открылся новый дворец спорта. Здание напоминает сложенный из бумаги самолётик. Фасадные и интерьерные решения реализованы с применением технологий КНАУФ, в том числе системы каркасно-обшивных стен (КОС).
​За фасадом: особенности применения кирпича в современных...
Навесные фасадные системы (НФС) с кирпичом – популярное решение в современной архитектуре, позволяющие любоваться эстетикой традиционного материала даже на высотных зданиях. Разбираемся в преимуществах кирпичной облицовки в «пироге» вентилируемого фасада.
Силиконо-акрилатная штукатурка: секрет долговечности
Компания LAB Industries (ТМ Церезит) представила на рынке новый продукт – силиконо-акрилатную штукатурку Церезит CT 76 для фасадных работ. Она подходит для выполнения тонкослойных декоративных покрытий интенсивных цветов, в том числе самых темных, гарантируя прочность и устойчивость к внешним воздействиям.
Свет и материя
​В новой коллекция светильников Центрсвет натуральные материалы – алебастр, латунь и кожа – создают вдохновляющие сюжеты для дизайнеров. Минимализм формы подчеркивается благородством материала и скрывает за собой самую современную технологию.
Teplowin: новое имя, проверенный опыт в фасадном строительстве
Один из крупнейших производителей светопрозрачных конструкций на российском строительном рынке – «ТД Окна» – объявил о ребрендинге: теперь это бренд Teplowin, комплексный строительный подрядчик по фасадам, осуществляющий весь спектр услуг по производству и установке фасадных систем, включая алюминиевые и ПВХ конструкции, а также навесные вентилируемые фасады.
Архитектурная подсветка фасадов ЖК и освещение придомовой...
Уютно должно быть не только внутри жилого комплекса, но и рядом с ним. В этой статье мы рассмотрим популярные осветительные решения, которые придают ЖК респектабельности и обеспечивают безопасную среду вокруг дома.
Облицовочный кирпич: какой выбрать?
Классический керамический, клинкерный или кирпич ручной формовки? Каждый из видов облицовочного кирпича обладает уникальным набором технических и эстетических характеристик. На примере продукции ГК «Керма» разбираемся в тонкостях и возможностях материала для современных проектов.
Sydney Prime: «Ласточкин хвост» из кирпича
Жилой комплекс Sydney Prime является новой достопримечательностью речного фронта Большого Сити и подчеркивает свою роль эффектным решением фасадов. Авторский подход к использованию уникальной палитры кирпича в навесных фасадных системах раскрывает его богатый потенциал для современной архитектуры.
Возрождение лесной обители. Как восстанавливали старинный...
Во Владимирской области возрожден из руин памятник церковного зодчества начала XIX века – Смоленская церковь на Веретьевском погосте. Реставрационные работы на каменном храме проводились с использованием материалов компании Baumit.
Урбанистика здоровья: спорт в проектах благоустройства
Уличные спортивные зоны являются неотъемлемой частью современной урбанистической среды и призваны, как и благоустройство в целом, стимулировать жителей больше времени проводить на улице и вести здоровый образ жизни. Компания «Новалур» предлагает комплексные решения в области уличного спорта и также является производителем линейки уличных тренажеров с регулируемой нагрузкой, подходящих максимально широкому кругу пользователей.
​Архитектура света: решения для медиафасадов в...
Медиафасады – это инновационное направление, объединяющее традиционные архитектурные формы с цифровыми технологиями. Они позволяют создавать интерактивные здания, реагирующие на окружающую среду, движение пешеходов или даже социальные медиа. Российская компания RGC представляет технологию, интегрирующую медиа непосредственно в стеклопакеты.
Как уменьшить запотолочное пространство для коммуникаций?
Повысить уровень потолка за счет сокращения запотолочного пространства – вполне законное желание девелопера, архитектора и дизайнера. Но этому активно сопротивляются инженеры. Сегодня мы расскажем о красивом и нестандартном решении этой проблемы.
Холст из стекла
Открытие нового корпуса Третьяковской галереи на Кадашевской набережной в мае 2024 года ознаменовало не только расширение знаменитого музея, но и знаковое событие в области использования архитектурного стекла с применением технологии печати. О том, как инновационное остекление расширило границы музейной архитектуры – в нашем материале.
Сейчас на главной
Энергетическая педагогика
Эко-теплоцентраль по проекту бюро FRPO Rodríguez & Oriol на севере Испании помимо основной функции служит также образовательным центром в сфере «зеленой» энергетики.
Волжская регата
Компания GloraX планирует построить на берегу Волги в Нижнем Новгороде жилой комплекс, который займет площадь в 14 гектар. В закрытом конкурсе победил проект бюро ГОРА – он предлагает типологии жилья от таунхаусов до террасированных пластин, баланс функций, различные способы взаимодействия с водой, а также отдельный остров в пользование жителям города.
Пресса: «Архитектурный мусор — это если не норма, то заурядная...
В Российском этнографическом музее на прошлой неделе прошла 9-я биеннале «Архитектура Петербурга». По просьбе Собака.ru архитектурный критик и автор телеграм-канала «Город, говори» Мария Элькина зашла на одну из двух главных петербургских архитектурных выставок и поделилась нерадостными впечатлениями.
От мельницы к винному прессу
Новая винодельня в Бретани, продолжающая местные традиции производства вина, получила погреб по проекту Carmen Maurice Architecture, в центре которого – историческая мельница.
Музей архитекторов: локация – невесомость
Выставка Museum loci, открывшаяся в Музее архитектуры – огромная, хотя и занимает всего два этажа Флигеля-Руины. В основном специально для нее 59 архитекторов сделали объект или рисунок с размышлением о музее архитектуры, иногда очень определенным, но чаще – креативно-обобщенным. Таких больших выставок объектов от архитекторов не то что давно не было, но, кажется, не было вообще. Если тема и подходы интересны, то «залипнуть» в залах Руины можно надолго. Рассказываем подробно, в том числе о том, как правильно произносить название (спойлер: без разрешения сюда прокрался даже бог Локи).
Бумажный офис
Для собственного офиса бюро Maxim Kashin Architects не побоялось с головой уйти в концептуализм. В основе проекта – восхищение авангардом и наследием бумажных архитекторов. Итог – сложно скроенное и несколько дезориентирующее, ни на что не похожее пространство, в котором хочется оказаться, чтобы его понять и почувствовать.
Полезная зацикленность
Тайваньское бюро Bio-architecture Formosana спроектировало для города Тайнань экспериментальный жилой комплекс, соответствующий всем принципам экономики замкнутого цикла.
Планы на жизнь
Мастер-план для жилого района «Притяжение» в Набережных Челнах бюро «А.Лен» создавало с оглядкой на специфическую градостроительную ситуацию и частично реализованные решения первой очереди. Однако на первый план выдвинуло собственные ценности: зеленый каркас, систему акцентов, иерархию пространств, приоритет пешехода. Вопроса, чем будут жильцы заниматься в своем микрорайоне, после этого не возникает.
А! – 2024
Сейчас немного хвастовства: вчера нам вручили премию «Буква А» за архитектурную журналистку, причем не одну, а сразу две. Первую получила наш ведущий обозреватель и редактор Алёна Кузнецова, вторую – или наоборот – вручили Архи.ру как отраслевому архитектурному изданию. Благодарим, гордимся и радуемся. И публикуем список награжденных журналистов и изданий.
Преодоление мрамора
В Петербурге начала работу IX Биеннале архитектуры – одна из крупнейших профессиональных выставок города, организатором которой выступает Объединение архитектурных мастерских. Этот обзор не охватывает обширную деловую программу, сосредотачиваясь лишь на ощущениях от визуальной части экспозиции – ее объем и содержание говорит о возможности будущих трансформаций.
Вилла-мост
Дом по проекту бюро Tetro на южнобразильском острове Санта-Катарина максимально использует живописный ландшафт – горы и океанский залив.
«Европейский престиж»
Бюро KCAP выиграло конкурс на проект двух жилых небоскребов в Братиславе; один из них претендует на звание второго по высоте здания ЕС.
Новый путь
Обошли со всех сторон D_Станию – депо 1906 года, реконструированное с сохранением промышленного здания столетней давности по проекту Сергея Труханова и T+T Architects. Работа над интерьерами, а внутри планируются рестораны и общественные пространства, пока еще только идет, но и снаружи есть на что посмотреть. Тут можно изучить сочетание старого и нового кирпича, авторский взгляд на романтику руины, и оценить вновь выстроенный пешеходный путь: через арки БЦ Ситидел на улицу Казакова.
Стеклянный потолок
Еще один проект, рассмотренный на Градостроительном совете Петербурга, – IT-кластер по проекту бюро Intercolumnium в районе Стеклянного городка. Его планируют строить на месте снесенных зданий сталинской эпохи, которые не были признаны ценными. Проект получил свою долю критики, но в целом был оценен положительно.
Дом китобоя в кубе
Этой осенью калининградский музей «Дом китобоя» проводил конкурс на лучшую концепцию арт-объекта из панелей снесенного Дома Советов. Победителем стал московский проект – коллаборация историка архитектуры Константина Антипина и компании «Даль» в виде куба-игрового автомата. Рассказываем о победителях.
Такие разные исследования
Конкурс «Исследуй город», организованный в этом году Институтом Генплана Москвы, – не типичный для архитектурной среды. Зато он хорошо отвечает специфике работы градостроительной институции. Лучшим оказалось исследование современных жилых комплексов, где авторы совместили градостроительный подход с риелторским, выработав третий вариант. Также исследовали: общественные центры, мотивацию владения автомобилем и вакантность жилого фонда. Пятый участник сошел с дистанции. Рассказываем обо всех четырех работах.
За плечами Нобеля
Градостроительный совет Петербурга рассмотрел проект дома от бюро «А2»: он займет участок рядом с памятниками промышленной архитектуры и повлияет на панораму Выборгской набережной. Эксперты высоко оценили рисовку фасадов, но предложили поработать с силуэтом и композицией.
Что такое китч
Новая выставка в Ruarts Foundation – про исследование китча. Сначала на него откликаются современные художники, тут собраны работы с начала 1990-х до нашего времени из порядка 15 коллекций, представительная выборка, есть известные. Затем – куратор, со своим множеством цитат, тоже китчует в некотором роде. Как-то в исследование вплелась и архитектура, и тоска по классике, и новостройки. Так что такое китч? Да проще рассказать, чем он не является.
Эволюция по плану
Бюро ASADOV презентовало павильон микрокультурного общественного Эвицентра: места для всестороннего развития, мастерклассов и гимнастики. Но еще, он же – прообраз загородного дома, наследник «Лоскутка», масштабируемый в несколько раз и изготавливаемый на заводе из CLT-панелей. Но и это еще не все. Это старт девелоперского проекта от архитектурного бюро (sic!). Архитекторы ищут партнеров для развития как маленьких эви-поселков, так и новых эви-городов, рассчитанных, по словам Андрея Асадова, на «эволюционное» развитие личностей, которые будут их населять.
Память о работе
Крупную нефтебазу 1960-х, расположенную в Ханчжоу прямо на берегу Великого канала, Кэнго Кума превратил в современный индустриальный парк Сяохэ.
Жить в золоте
Многоквартирный дом Cœur Atlantis в южном пригороде Парижа по проекту роттердамского бюро KCAP.
Плач, затмение и городище
Якорный объект экопарка «Каялов бор» в городе Россошь – маршрут длиной в 3,5 километров, который знакомит посетителей с событиями, описанными в «Слове о полку Игореве». Архитекторы воронежского бюро TOU ARCHITECTS дополняют тематические объекты, которые обеспечивают разнообразный досуг, спортивными трассами и событийной площадью.
Зодчество 2024: семеро
Как уже говорилось, в этом году главные награды «Зодчества» не присуждены. Рассуждаем, почему так, фантазируем на тему возможных форматов судейства – как бы было хорошо, как бы было здорово… Вместо двух наград получилось семь: их состав тоже интересен. Публикуем полный список лауреатов XXIII фестиваля.
Балкон над долиной
Вилла на севере Ливана по проекту местного бюро BLANKPAGE Architects раскрывается над зеленой приморской долиной как панорамная терраса.
Золотая коронка
Концепцию стоматологической клиники в Екатеринбурге бюро CNTR обозначило как mouth full of gold: белоснежные стены из керамогранита оттеняют матовые латунные детали. Чтобы отсылка не стала слишком прямолинейной, архитекторы сосредоточились на пропорциях здания, лавируя между инсоляционными и пожарными ограничениями.
Собор для туристов
Трехнефный вокзал для линии скоростной железной дороги по проекту gmp в Наньчане облегчит путь на работу жителям, а туристам – доступ к ключевым достопримечательностям региона.
Спелый апельсин
Учебный центр Edu Expo построен в центральной части Ташкента по проекту местного бюро Parallel architects. Относительно простая планировочная структура – аудитории и конференц-залы, сосредоточенные вокруг центрального холла – проявлена на фасаде панелями с паттерном штрих-кода. Однако вставки ярко-оранжевых балконов и ниш полностью меняют восприятие.
Гибкость и интеграция
Не так давно мы рассказывали о проекте 4 очереди ЖК ÁLIA, спроектированной компанией APEX. Теперь нам показали варианты разработанных ими же ограждений пространств приватных дворов, с интегрированными в них разнообразными общественными функциями. Участие архитекторов комплекса в работе над такой деталью, как ограды, – считаем показательным.
Сады и узоры
С проектом креативного кластера в Саудовской Аравии бюро IND взяло премию WAF в номинации «Проекты», в категории «Культура». Архитекторы предложили жесткую ортогональную структуру, но интегрировали в нее систему камерных пространств с тенью, садами и водоемами. Отсылки к традиционной культуре, такие как трамбованная земля или имитация узоров на ткани, соединяются с вертикальным озеленением и структурным остеклением.