Россия на экспорт. Почему современная русская архитектура известна меньше китайской

«Афиша» вспоминает русские архитектурные проекты последних лет, которые обсуждали всем миром, критик Григорий Ревзин объясняет, почему наших архитекторов не зовут строить за рубежом, а главный редактор Wallpaper предсказывает будущее русских строек.

mainImg
Архитектор:
Норман Фостер
Мастерская:
Foster + Partners
Проект:
Башня «Россия»
Россия, Москва

2005 — 2011
ВТБ Арена парк. Конкурсный проект реконструкции стадиона «Динамо»
Россия, Москва, Ленинградский проспект, 36

Авторский коллектив:
Erick Van Egeraat Architects. Архитекторы: Эрик ван Эгераат, Зита Балайти, Румер Пирик; при участии: Даниэль Родригес, Виллем ван Генухтен, Давид Спирингс, Маттео Гарбаньяти, Даниэле де Бенедиктус, Метте Расмуссен, Джеральдина Ли, Валентина Коссу, Юрьен де Ганс, Йоланта Олек, Якуб Сейнер
Моспроект-2 им. М.В.Посохина. Архитекторы: Михаил Посохин, Александр Асадов, Ирина Гелета, Евгений Вдовин, Карен Сапричян, Андрей Асадов. Главный инженер проекта: Алексей Небытов. Главный технолог: Андрей Шабайдаш

Конструкции: Боллингер + Громанн
Технология: «Амстердам-Арена»
Акустика: «Артек»
Освещение: «Иллюминатор»

2010 — 2010

Заказчик: УК «Динамо» Инвестор: ВТБ Банк
Московская школа управления «Сколково»
Россия

Авторский коллектив:
Дэвид Аджайе, Adjaye Associates / «А-Б студия»

2005 / 9.2006 — 2010

Дизайн интерьеров офисов: Архитектурное бюро Римша
Управление проектом: ООО «СКОЛКОВО Менеджмент»
Генеральный подрядчик: ООО «ПСП Фарман»
Поставщики:
- Группа КНАУФ СНГ (KNAUF)
RMJM
Инфорспроект http://inforceproject.ru
Охта-Центр (Газпром-Сити)
Россия, Санкт-Петербург, Новочеркасский проспект, 1

2006

Инфорспроект: проект
Павильон России на ЭКСПО-2010
Китай, Шанхай

Авторский коллектив:
Левон Айрапетов, Валерия Преображенская, Диана Грекова, Андрей Гуляев, Аделина Ривкина

2007 — 2009 / 2009 — 5.2010
Каждые два года в павильоне России на Биеннале в Венеции что-то выставляется: то лиричные инсталляции Бродского, то деловой проект обустройства Вышнего Волочка. Но российская архитектура далеко не так известна в мире, как европейская или – лишь с недавних времен – китайская.

Григорий Ревзин
архитектурный критик, комиссар российского павильона на Архитектурной биеннале в Венеции

– Мы хотим поговорить про культурный экспорт, в частности архитектурный. Вот мы что-то делаем на каждой Биеннале архитектуры в Венеции – это замечают, про это говорят, пишут?

– Какая есть реакция на Западе? Есть в виде статей, очень небольшого количества. Возьмем Биеннале, которую мы делали в 2000 году, – там Илья Уткин получил «Золотого льва», поэтому упоминаний было безумное количество, под тысячу. А по поводу павильона – по абзацу, 5–10 статей. Если брать павильон 2010 года, куратором которого был Сергей Чобан, то упоминаний довольно много, особенно в немецкой прессе – для них это интересно, немецкий архитектор в России, – но все равно не больше 20 статей. В 2008 году, когда мы делали в павильоне «Партию в шахматы», было много статей и даже специальная передача на итальянском телевидении. Но это было связано только с тем, что Биеннале открылась на следующий день после обвала бирж, а в павильоне все архитектурные модели были на тележках из магазина, – это скорее не архитектурная, а социологическая, экономическая идея, и она привлекла внимание. Но никто из наших архитекторов не стал строить на Западе, никто не получил никаких заказов, даже к участию в конкурсах не стали приглашать. Мы остались довольно герметичной в этом смысле страной.

– Но некоторым странам и даже отдельным выставкам в рамках Биеннале удается привлекать к себе внимание – как это у них получается?

– Есть три сферы внимания. Первая – это внимание посетителей. Это поток, 100–150 тысяч человек, для них крупные страны – это самое интересное. А Россия входит в список… ну, допустим, полутора десятков стран, за которыми надо следить, с нашими всеми минусами и проблемами. Это один раз считалось, в 2008 году: по Биеннале в целом 140 тысяч, у нас 120 тысяч – практически каждый человек заходит в наш павильон. И точно так же они обязательно заходят во Францию, Германию, Англию, США. Вторая – пресса, у которой совершенно другая задача: на Биеннале показывается в среднем порядка полутора тысяч единиц архитектуры – проекты, инсталляции и так далее. Вы не можете их описать все, вы должны каким-то образом сказать, что интересно. А интересными для читателей во всем мире являются архитекторы-звезды. И наконец, есть интерес организаторов, интересы самой Биеннале как культурной институции. Их интерес – экспансия. Смысл заключается в том, что те, кто пришел на Биеннале, – они и так уже твои, за них бороться уже не надо. Бороться нужно за тех, кто сюда не ходит, поэтому давайте дадим одной арабской стране «Льва» – за что угодно. Это управление вниманием, но не нужно думать, что это про качество. Было такое исследование: кто из тех, кто получил «Золотого льва» на Биеннале за все время его существования, остался в истории искусства – три процента. Каждый раз, когда они объявляют, кто получил «Льва», по Биеннале высунув языки бегают журналисты: «Где он? Ты его видел? О ком речь? Это вот этот?!»

– Получается, что особенного интереса к нам нет, зачем мы тогда туда ездим?

– Это очень просто: у нас там есть павильон. Понимаете, рядом с нашим павильоном стоит павильон Венесуэлы. И Венесуэла ничего не делает. И каждый, кто ходит на Биеннале, знает, что Венесуэла – это полный отстой, даже павильон сделать не может. Поэтому делаем. Государство тут не ставит никаких задач, кроме как заявить, что Россия – одна из культурных стран. Даже по тому, как наша Биеннале финансируется, видно, что это не самая приоритетная задача: в 2000 году на выставку давали 10 тысяч долларов – с учетом затрат на все командировки, включая командировки чиновников, на павильон оставалось три. А выставка тогда стоила что-то порядка полумиллиона. Сейчас государство дает 100 тысяч долларов, а выставка стоит полтора-два миллиона. То есть, в общем, ему не важно, что там будет. Если бы мы сделали выставку на какую-то политическую тему, типа «Путин – подонок», то, несомненно, получили бы самую лучшую прессу, которую можно себе представить. Но мы не сможем найти два миллиона под тему «Путин – подонок». Ни девелоперы, никто не даст. Кроме того, это национальный павильон, довольно странно там такое делать – это не в наших традициях. В Германии можно. В Австрии, например, когда правые побеждали на выборах, выставку делал Макс Холляйн, и в австрийском павильоне не было ни одного австрийца: мы открытая страна и поэтому показываем только иностранцев, которые строят в Австрии. Жест против правительства. Там это больше принято, а у нас – не знаю, как это делать. Вот в этот год глава фонда «Сколково» Виктор Вексельберг обратился к министру Авдееву с просьбой показать Сколково на Биеннале. Гарантируя, что, естественно, фонд «Сколково» и оплачивает выставку. И почему бы и нет, могли бы предложить Олимпиаду или остров Русский. А будет довольно культурный проект, в котором к тому же участвуют и все звезды, те, за кем охотится пресса, включая куратора Биеннале Дэвида Чипперфилда.

– Пока, видимо, самой успешной остается Биеннале 2006 года, на которой был Александр Бродский – его все западные журналисты знают.

– Согласен, из всех художников, из всех архитекторов, которые выставлялись, Бродский самый интересный. Но он уже и на Западе был признанным художником, и Биеннале в этом смысле ему ничего не добавила. Куратором павильона тогда был Евгений Асс, которому памятник можно поставить за то, что он наконец вывез Бродского на Биеннале. Но формально самой успешной у нас была Биеннале, на которой архитектор Илья Уткин получил приз за фотографию. А куратором в этот момент была Лена Гонсалес. Формально это является наивысшим успехом России за время всех Биеннале.

– Но это был приз за фотографию – получается, опять про нашу архитектуру ничего там не поняли.

– А вот, скажем, современная архитектура Индии в России кому-нибудь интересна? А это большая страна, довольно богатая. У них последние 10 лет побеждает партия под лозунгом «Индия блистает», и им нужно показывать, как именно она блистает. Они до фига всего строят. И что? В Бразилии нам интересен Нимейер, а современная бразильская архитектура? Некоторые вещи привозил Барт Голдхорн на Московскую биеннале – по-моему, об этом вообще не было никаких публикаций, а там были интересные темы экономичного жилья. Интерес вызывают все-таки звезды, иногда процессы – как, например, экологическое направление в архитектуре. А кто, собственно, у нас в России большие экологические проблемы поднимает?

– Но Китай же сделал себя интересным для публики, и их архитектор получил Притцкеровскую премию.

– Есть большая государственная программа по выстраиванию легитимности Китая как рынка в глазах Запада. Она дорого стоит – это интерфейс. В этом интерфейсе большую роль играли архитекторы. Всем западным звездам были даны заказы в Китае, и все там что-то сделали. Но можно ли при этом сказать, что китайская архитектурная школа продвинулась на Запад? Ну ни на йоту. Для имиджа России было бы полезнее проводить честные выборы и вообще делать все то, что, как вы сами знаете, нужно делать. Если уж совсем не выходит – давайте попробуем как Китай. Но тогда вы будете получать статьи типа «Отличный стадион Херцога и де Мерона, а, кстати, тут всего 500 метров до площади Тяньаньмэнь, сейчас мы вам про нее расскажем».

– То есть дело не в том, что у нас какая-то плохая и неинтересная архитектура, которую и не покажешь никому?

– Нет, это совсем наивно, дело совершенно не в этом. Когда мы делали «Партию в шахматы», многие посетители не видели разницы между русскими и иностранными проектами. Если вы сравниваете московскую выставку «Зодчество» с выставкой RIBA, которая тоже показывает средний уровень за год, то в Англии, конечно, разница в качестве хорошо видна. А когда вы сравниваете постройку Скуратова или Григоряна с голландцами – то нет. И качество у Григоряна может быть гораздо выше и просто умнее, интереснее.

– К тому же нет никакого своего специального языка, стиля, который бы нас выделял.

– А разницу между французской и немецкой архитектурой вы на раз определяете, да? Между французской и немецкой я, может, еще и пойму. А между немецкой и голландской – попробуйте, я бы, пожалуй, напрягся.

– Зато сильно отличался Филиппов, которого показывали в павильоне в 2000 году.

– Вот да, второго Филиппова в мире нет. Как нет и Атаянца. Но эти люди – причем мне лично представляется, что это единственное, что есть интересного в российской архитектуре, – они же выступают против мировой строительной индустрии, против прогресса.

– Еще очень выразительным был наш павильон на «Экспо» в Шанхае.

– Россия же получила премию за этот павильон, чего вообще никто не заметил. Удивительно: мы страшно переживаем по поводу того, что мир нас не признает. Одновременно, условно говоря, выиграв чемпионат мира по футболу, мы не замечаем этого – мило? Не знаю, это можно считать экспортом архитектуры?

О чем писала зарубежная архитектурная пресса

«Мариинка-2» (2003), Доменик Перро

Архитектурная пресса и публика любят следить за «стархитекторами» – группой из нескольких десятков архитекторов-звезд, которые строят по всему миру. В России судьба их проектов чаще всего печальна, но они не устают пытаться – а про их попытки не устают писать. Одним из первых попытался француз Доменики Перро, выигравший конкурс на новое здание Мариинского театра в Санкт-Петербурге. Золотое облако должно было вырасти за старым зданием театра, но осело только в журналах и блогах.

«Охта-центр» (2006), RMJM

Башню сперва в 300, а потом и в 400 метров должны были строить британские архитекторы RMJM – одно из крупнейших бюро в мире, но без своего лица. Они обошли на конкурсе первостатейных звезд – Даниэля Либескинда, Рема Колхаса, Жана Нувеля, Массимилиано Фуксаса, Жака Херцога и Пьера де Мерона. Конкурс с такими участниками – и так стопроцентный кандидат на внимание прессы, а тут еще и скандал – звездные члены жюри Кишо Курокава, Норман Фостер и Рафаэль Виньоли прилетели в Петербург только для того, чтобы отказаться участвовать в заседании в знак протеста против абсурдной высоты башни. Теперь RMJM снова герой новостей – похоже, фирма на грани банкротства.

Башня «Россия» (2006), Норман Фостер

Сэр Норман Фостер, эталонная архитектурная звезда, пытался что-то построить в России несколько раз – например, в Зарядье он должен был разбить по заказу Шалвы Чигиринского квартал с офисами, магазинами, концертным залом и т.д. В Москве-Сити же должна была вырасти 600-метровая башня, самое высокое в Европе здание с естественной вентиляцией и вообще очень «зеленое» здание.

«ВТБ-Арена-парк» (2010), Эрик ван Эгерат

Голландец ван Эгерат мог бы считаться одним из самых успешных иностранных архитекторов в России – ему, по крайней мере, удавалось что-то построить – например торговый центр в Ханты-Мансийске. С более крупными проектами ему тоже не очень везло – гонорар за две башни «Города столиц» в Москве-Сити ему, например, пришлось отбивать у девелопера «Капитал-групп» в суде – о чем писали и на Западе. Проект «ВТБ-Арена» – перестройка стадиона «Динамо» – стал появляться в прессе еще и потому, что его должны построить к чемпионату мира по футболу 2018 года, который пройдет в России.

Школа управления «Сколково» (2010), Дэвид Аджайе

Единственный законченный крупный проект иностранного архитектора – которого притом очень любит пресса. Выходец из Танзании Аджайе начинал с домов для знаменитостей, часто мелькал в журналах и даже дослужился до титула «переоцененный». Школа «Сколково» тоже стала подарком для прессы – Аджайе строит свое первое большое здание, строит в далекой России, для олигарха Варданяна, а архитектура – по словам самого Аджайе и по картинкам – напоминает про русский авангард.

Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» (2010)

Единственным пока проектом, который привлек к себе внимание прессы – и, возможно, в разы больше всех остальных сюжетов, – остается «Стрелка». Заполучив в преподаватели самого известного в мире архитектора и архитектурного мыслителя, Притцкеровского лауреата голландца Рема Колхаса, «Стрелка» сразу попала на радары не только профессиональной прессы, но и таких изданий, как The Financial Times или Monocle. В августе 2010 года «Стрелка» делала презентацию школы на Венецианской биеннале архиетектуры, и там же Колхас получил «Золотого льва» – и медиаэффект был усилен еще в несколько раз.

Взгляд со стороны

Тони Чемберс
главный редактор журнала Wallpaper*

Я, конечно, не могу считать себя экспертом по современной русской архитектуре, но когда я был студентом на отделении графического дизайна – тогда я серьезно интересовался историей архитектуры. И моим героем был российский архитектор Бертольд Любеткин (учился во Вхутемасе, в 1931 году переехал в Лондон. – Прим. ред.). Он на меня очень сильно повлиял, мне удалось с ним пообщаться, пока он еще был жив. И идеи, которыми он был полон, все то, чему он научился в России в начале века, в то героическое время, – все это очень сильно повлияло не только на меня, но и на всю британскую архитектуру. Может быть, Любеткин повлиял больше, чем кто-либо другой из всех модернистов. И конечно, русская архитектура того времени ценится очень высоко и сейчас. А вот что касается сегодняшнего дня, то пока российская архитектура – величина неизвестная. Наверное, из-за всех политических проблем, всех подъемов и падений она еще не успела достаточно развиться, мы еще не видим какой-то зрелой, действительно современной архитектуры. Очень многое, судя по всему, зависит просто от настроения и вкуса клиента. Тем не менее российский павильон на последней Биеннале был довольно популярен, и все знают Бродского, хотя не так уж хорошо знакомы с его творчеством.

Конечно, всем больше интересно, что у вас пытаются сделать иностранные архитекторы: Заха Хадид, которой заказывали виллу, – она ее еще строит? Дэвид Аджайе со «Сколково» – похоже, клиенты интересуются западной архитектурой, но не слишком доверяют российским архитекторам. Но тут надо понимать, что весь этот феномен архитекторов-звезд потихоньку выдыхается. В последние пять-десять лет им, конечно, многое удалось, особенно в развивающихся странах, таких как Китай, – они построили гигантские штуковины. Но теперь это должно сойти на нет, и в следующие пять лет интерес в том числе и к российской архитектуре будет расти. Надо надеяться, что к этому времени и Россия начнет выходить из какой-то культурной апатии. Мы делаем серию номеров, примерно по одному в год, посвященных странам БРИК, сделали уже все, кроме российского, летом приедем в Москву, тогда узнаем вас получше. Китай, конечно, потряс нас объемами строительства и одновременно тем, что они пытаются сохранить свою идентичность при такой экстремальной скорости изменений. Бразилия культурно нам все-таки ближе и гораздо лучше известна благодаря модернизму, Нимейеру. С Индией тоже было проще, все-таки это бывшая британская колония, многие вещи у нас похожи. Но что там поражает – это безумный уровень бедности в непосредственной близости от небоскребов или дворцов нуворишей. Это просто пугает. В России же не так, да? Китай не назовешь богатой страной, но там это не так бросается в глаза. Что касается России – думаю, вы окажетесь ближе к бразильской модели – богатое наследие модернизма, которое подпитывает будущее. Когда все устаканится и клиент будет более уверен в себе, более зрел, утончен, то он будет и заинтересован в качественной современной архитектуре.
Павильон России на ЭКСПО-2010
Архитектор:
Норман Фостер
Мастерская:
Foster + Partners
Проект:
Башня «Россия»
Россия, Москва

2005 — 2011
ВТБ Арена парк. Конкурсный проект реконструкции стадиона «Динамо»
Россия, Москва, Ленинградский проспект, 36

Авторский коллектив:
Erick Van Egeraat Architects. Архитекторы: Эрик ван Эгераат, Зита Балайти, Румер Пирик; при участии: Даниэль Родригес, Виллем ван Генухтен, Давид Спирингс, Маттео Гарбаньяти, Даниэле де Бенедиктус, Метте Расмуссен, Джеральдина Ли, Валентина Коссу, Юрьен де Ганс, Йоланта Олек, Якуб Сейнер
Моспроект-2 им. М.В.Посохина. Архитекторы: Михаил Посохин, Александр Асадов, Ирина Гелета, Евгений Вдовин, Карен Сапричян, Андрей Асадов. Главный инженер проекта: Алексей Небытов. Главный технолог: Андрей Шабайдаш

Конструкции: Боллингер + Громанн
Технология: «Амстердам-Арена»
Акустика: «Артек»
Освещение: «Иллюминатор»

2010 — 2010

Заказчик: УК «Динамо» Инвестор: ВТБ Банк
Московская школа управления «Сколково»
Россия

Авторский коллектив:
Дэвид Аджайе, Adjaye Associates / «А-Б студия»

2005 / 9.2006 — 2010

Дизайн интерьеров офисов: Архитектурное бюро Римша
Управление проектом: ООО «СКОЛКОВО Менеджмент»
Генеральный подрядчик: ООО «ПСП Фарман»
Поставщики:
- Группа КНАУФ СНГ (KNAUF)
RMJM
Инфорспроект http://inforceproject.ru
Охта-Центр (Газпром-Сити)
Россия, Санкт-Петербург, Новочеркасский проспект, 1

2006

Инфорспроект: проект
Павильон России на ЭКСПО-2010
Китай, Шанхай

Авторский коллектив:
Левон Айрапетов, Валерия Преображенская, Диана Грекова, Андрей Гуляев, Аделина Ривкина

2007 — 2009 / 2009 — 5.2010

31 Марта 2012

5 утверждений Нормана Фостера: о «зеленом» строительстве,...
Журнал Dezeen опубликовал интервью с 88-летним основателем бюро Foster+Partners. Норман Фостер делится своими мыслями о «зеленом» строительстве, рассказывает о преимуществах бетона и пытается восстановить репутацию авиасообщения. Публикуем ключевые моменты этой беседы.
Лахта Центр: вызовы и ответы самого северного небоскреба...
Не так давно, в 2021 году, в Петербурге были озвучены планы строительства, в дополнение к Лахта Центру, двух новых небоскребов. В тот момент мы подумали, что это неплохой повод вспомнить историю первой башни и хотя бы отчасти разобраться в технических тонкостях и подходах, связанных с ее проектированием и реализацией. Результатом стал разговор с Филиппом Никандровым, главным архитектором компании «Горпроект», который рассказал об архитектурной концепции и о приоритетах, которых придерживались проектировщики реализованного комплекса.
Железнодорожный восторг
Команда архитекторов, возглавляемая Foster + Partners и Marge Arkitekter, выиграла конкурс на реконструкцию Центрального вокзала Стокгольма. Крупнейший транспортный хаб Северной Европы увеличит свою пропускную способность в два раза.
Форма диалога
Конкурсный проект Музея современного искусства для Уфы от архитекторов ТОТЕМЕНТ / PAPER отличается пластичной диалогичностью и скульптурностью формы, не чуждой wow-эффекта, что не мешает зданию быть «укорененным» как в ландшафте, так и в контексте.
Стратиграфия на фасадах
Музей римских древностей Narbo Via в Нарбоне по проекту Foster + Partners получил стены, напоминающие о глубоком и разнообразном культурном слое Южной Франции.
Толерантная эстетика терраформирования
Всемирная выставка – гигантское мероприятие, ему сложно дать какое-то одно определение и охватить одним взглядом. Тем более – такая амбициозная и претендующая на рекорды, которая, несмотря на превратности пандемии, открыта сейчас в Дубае. Не претендуя на универсальность, делаем попытку рассмотреть экспо 2020, где за эффектными крыльями «звездных» архитекторов и восторгом от исследований Космоса проступают приметы эстетической толерантности девелоперского проекта.
180 человек одних партнеров
Крупнейшим акционером Foster + Partners стала частная канадская инвестиционная фирма. Финансовое вливание позволит архитектурному бюро развиваться дальше, в том числе расширять число партнеров и обеспечивать их преемственность.
Выше всех
«Газпром» обещает построить в Петербурге башню высотой 703 метра. Рядом с Лахта центром должен появиться небоскреб Лахта-2, а автор – тот же, Тони Кеттл, только он уже не работает в RJMJ.
«Коралловый цветок»
Foster + Partners и девелопер TRSDC разрабатывают масштабный курортный проект на побережье Красного моря в Саудовской Аравии. Об одном из его составляющих, комплексе Coral Bloom, нам рассказали Джерард Эвенден из Foster + Partners и генеральный директор TRSDC Джон Пагано.
«Ориентация на неудачу»
Foster + Partners и Zaha Hadid Architects вышли из-за идеологических разногласий из архитектурного объединения Architects Declare, созданного для борьбы с изменением климата и сохранения биоразнообразия.
Открытая структура
В Екатеринбурге сдано в эксплуатацию здание штаб-квартиры Русской медной компании, ставшее первым реализованным в России проектом знаменитого британского архитектурного бюро Foster + Partners. Об этой во всех смыслах очень заметной постройке специально для Архи.ру рассказывает автор youtube-канала «Архиблог» Анна Мартовицкая.
Критика единомышленников
Foster + Partners, одни из инициаторов-подписантов экологического архитектурного манифеста Architects Declare, подверглись критике за два недавних проекта «курортных» аэропортов для Саудовской Аравии, так как авиасообщение считается самым разрушительным для окружающей среды видом транспорта.
Норману Фостеру – 85
Мастеру архитектурного хай-тека, любителю лыжных марафонов, а с недавних пор еще и звезде Instagram, британцу Норману Фостеру исполнилось сегодня 85 лет.
Mriya Resort. Гигантский цветок у моря
Новый (2010-2014) отель Mriya Resort не только украсил черноморское побережье, но и успел получить все возможные международные премии по туризму, а так же стал примером параметрического решения сложных строительных конструкций в архитектуре.
«Дворы» на Гудзоне
С недавних пор линия горизонта Манхэттена пополнилась новыми высотными доминантами – это башни нового многофункционального комплекса Хадсон-Ярдс, парящие над рядами железнодорожных путей, где отдыхают поезда, ожидая отправления с Пенсильванского вокзала.
Архновация V: победители
В Нижнем Новгороде подвели итоги юбилейного конкурса «Архновация». Гран-при достался Музею коньяка в Черняховске от TOTEMENT / PAPER. Представляем победителей и призёров, всего – около 50 награжденных проектов.
Созерцающий
Вилла в одном из коттеджных поселков Подмосковья разительно отличается от соседей: архитекторы называют этот свой дом «пружиной», – и действительно, он так «закручен», завязан в объемно-пространственный узел, что скучно не будет ни внутри, ни снаружи.
Приплытие варяга
Новый объект, который строится сейчас рядом с коньячным заводом в Черняховске, поддерживает подход, заданный TOTEMENT / PAPER в проекте музея коньяка, и развивает сюжет. В «заводском спектакле» появился новый персонаж.
Цветок в центре Лондона
Новая лондонская башня по проекту бюро Нормана Фостера, 305-метровый «Тюльпан», одобрена властями. Она станет вторым по высоте зданием в Западной Европе — после «Осколка» Ренцо Пьяно.
След русского авангарда
Этой осенью вклад России в культурную жизнь Венеции не исчерпывался национальным павильоном на 13-й биеннале архитектуры. В городе были показаны две выставки, организованные университетом Ка’ Фоскари и МГХПА им. С.Г. Строганова: «Профессор Родченко. Фотографии из ВХУТЕМАСа» и «Артефакты. Франциско Инфантэ и Нонна Горюнова».
Архитектурное вторсырье
На 13-й Венецианской биеннале актуальной оказалась тема реконструкции «новой» архитектуры: ей посвятили выставки в своих павильонах немцы и эстонцы.
Made in Italy: эко-социализм, легкая промышленность, архитектура
Экспозиция итальянского павильона на XIII биеннале архитектуры в Венеции напоминает о том, какую роль сыграла архитектура для экономики малых предприятий, а малые предприятия — для страны, и предлагает возможные перспективы их совместного развития.
Награда за идею
На XIII архитектурной биеннале в Венеции вручены знаменитые «Золотые львы» – призы лучшим участникам. Премию получил и павильон России.
Ковчег неутомимый. Биеннале Чипперфильда, часть первая
В среду для посетителей откроется венецианская биеннале архитектуры. Сейчас ее показывают журналистам в рамках традиционного предпросмотра, и мы начинаем наши заметки о биеннале – с рассказа в трех частях о центральной экспозиции куратора Дэвида Чипперфильда.
Общеархитектурные ценности. Биеннале Чипперфильда,...
По традиции, часть экспозиции Венецианской архитектурной биеннале размещена в Центральном павильоне сада Джардини. В отличие от выставок в Арсенале, здесь представлены более конкретные и «прикладные» проекты.
Утопии прошлого и взгляд в будущее
Дэвид Чипперфильд в Венеции, здание «Ллойдс» среди шедевров архитектуры, Фрэнк Гери на «Грэмми», и многое другое в нашем последнем в 2011 году обзоре зарубежной прессы.
Технологии и материалы
Свет и материя
​В новой коллекция светильников Центрсвет натуральные материалы – алебастр, латунь и кожа – создают вдохновляющие сюжеты для дизайнеров. Минимализм формы подчеркивается благородством материала и скрывает за собой самую современную технологию.
Teplowin: новое имя, проверенный опыт в фасадном строительстве
Один из крупнейших производителей светопрозрачных конструкций на российском строительном рынке – «ТД Окна» – объявил о ребрендинге: теперь это бренд Teplowin, комплексный строительный подрядчик по фасадам, осуществляющий весь спектр услуг по производству и установке фасадных систем, включая алюминиевые и ПВХ конструкции, а также навесные вентилируемые фасады.
Архитектурная подсветка фасадов ЖК и освещение придомовой...
Уютно должно быть не только внутри жилого комплекса, но и рядом с ним. В этой статье мы рассмотрим популярные осветительные решения, которые придают ЖК респектабельности и обеспечивают безопасную среду вокруг дома.
Облицовочный кирпич: какой выбрать?
Классический керамический, клинкерный или кирпич ручной формовки? Каждый из видов облицовочного кирпича обладает уникальным набором технических и эстетических характеристик. На примере продукции ГК «Керма» разбираемся в тонкостях и возможностях материала для современных проектов.
Sydney Prime: «Ласточкин хвост» из кирпича
Жилой комплекс Sydney Prime является новой достопримечательностью речного фронта Большого Сити и подчеркивает свою роль эффектным решением фасадов. Авторский подход к использованию уникальной палитры кирпича в навесных фасадных системах раскрывает его богатый потенциал для современной архитектуры.
Возрождение лесной обители. Как восстанавливали старинный...
Во Владимирской области возрожден из руин памятник церковного зодчества начала XIX века – Смоленская церковь на Веретьевском погосте. Реставрационные работы на каменном храме проводились с использованием материалов компании Baumit.
Урбанистика здоровья: спорт в проектах благоустройства
Уличные спортивные зоны являются неотъемлемой частью современной урбанистической среды и призваны, как и благоустройство в целом, стимулировать жителей больше времени проводить на улице и вести здоровый образ жизни. Компания «Новалур» предлагает комплексные решения в области уличного спорта и также является производителем линейки уличных тренажеров с регулируемой нагрузкой, подходящих максимально широкому кругу пользователей.
​Архитектура света: решения для медиафасадов в...
Медиафасады – это инновационное направление, объединяющее традиционные архитектурные формы с цифровыми технологиями. Они позволяют создавать интерактивные здания, реагирующие на окружающую среду, движение пешеходов или даже социальные медиа. Российская компания RGC представляет технологию, интегрирующую медиа непосредственно в стеклопакеты.
Как уменьшить запотолочное пространство для коммуникаций?
Повысить уровень потолка за счет сокращения запотолочного пространства – вполне законное желание девелопера, архитектора и дизайнера. Но этому активно сопротивляются инженеры. Сегодня мы расскажем о красивом и нестандартном решении этой проблемы.
Холст из стекла
Открытие нового корпуса Третьяковской галереи на Кадашевской набережной в мае 2024 года ознаменовало не только расширение знаменитого музея, но и знаковое событие в области использования архитектурного стекла с применением технологии печати. О том, как инновационное остекление расширило границы музейной архитектуры – в нашем материале.
От эскиза до «Дракона»: творческая кухня «Новых Горизонтов»
Компания «Новые Горизонты», отметившая в 2024 году свое 25-летие, прошла путь от дистрибьютора известного финского производителя Lappset до разработчика собственных линеек детского игрового оборудования. За четверть века они эволюционировали от импортера до инновационного проектировщика и производителя, способного воплощать самые смелые идеи в реальность.
​Палитра вашего путешествия
Конкурс авторских палитр для интерьера «Время, место и цвет» в самом разгаре. Его проводит дизайнер, декоратор и преподаватель Виктория Малышева в партнерстве с брендом красок Dulux. Виктория рассказала об идее конкурса и собственных палитрах.
От плоскости к объему: революция в остеклении с помощью...
Моллирование стекла – технология, расширяющая границы архитектурного проектирования и позволяющая создавать сложные геометрические формы в остеклении зданий. Этот метод обработки стекла открывает новые возможности для реализации нестандартных архитектурных решений, сочетая эстетику и функциональность.
Девять правил работы с инженерами
Проектная компания «Траст инжиниринг», работающая с известными архитектурными бюро на знаковых объектах, составила топ-9 правил взаимодействия архитекторов и инженеров, чтобы снизить трудозатраты обеих команд.
Амфитеатры, уличное искусство и единение с природой
В сентябре 2023 года в Воронеже завершилось строительство крупнейшей в России школы вместимостью 2860 человек. Проект был возведен в знак дружбы между Россией и Республикой Беларусь и получил название «Содружество». Чем уникально новое учебное заведение, рассказали архитекторы проектного института «Гипрокоммундортранс» и специалист компании КНАУФ, поставлявшей на объект свои отделочные материалы.
Быстрее на 30%: СОД Sarex как инструмент эффективного...
Руководители бюро «МС Архитектс» рассказывают о том, как и почему перешли на российскую среду общих данных, которая позволила наладить совместную работу с девелоперами и строительными подрядчиками. Внедрение Sarex привело к сокращению сроков проектирования на 30%, эффективному решению спорных вопросов и избавлению от проблем человеческого фактора.
Византийская кладка Херсонеса
В историко-археологическом парке Херсонес Таврический воссоздается исторический квартал. В нем разместятся туристические объекты, ремесленные мастерские, музейные пространства. Здания будут иметь аутентичные фасады, воспроизводящие древнюю византийскую кладку Херсонеса. Их выполняет компания «ОртОст-Фасад».
Сейчас на главной
Механическое «облако»
Инженерно-технический корпус Cloud Engine по проекту шанхайского бюро XING DESIGN переосмысляет тип инфраструктурного объекта в парковом окружении.
Арочные традиции
В интерьерах Центра исполнительских искусств в шанхайском комплексе New Bund 31 главную роль играет мотив арок, напоминающий об античных аренах. Авторы проекта – Neri&Hu Design and Research Office.
Культурный метаморфоз
В рамках реконструкции дома культуры в селе Алтайского края, которая фактически обернулось новым строительством, новосибирское бюро «Формат Проект» решило сохранить функциональную схему предшественника, но критически переработало фасады, добавив современные материалы, большой витраж и, по настоянию заказчика, скатную кровлю.
Бюро эпохи Возрождения
В проектировании новой штаб-квартиры компании BIG в Копенгагене были задействованы все ее подразделения: архитекторы, конструкторы, городские планировщики, ландшафтные архитекторы и промышленные дизайнеры.
МГАХИ 2024: часть II
Еще пять бакалаврских работ, защищенных на «отлично» на факультете Архитектуры МГАХИ: жилой комплекс в Казани, а также несколько туристических кластеров разной специфики – от устричных ферм и терм до горнолыжного курорта и городского общественного центра.
Очередная революция
Здание нового сеульского Музея робототехники и искусственного интеллекта по проекту турецкого бюро Melike Altınışık Architects по сути и по образу стало его самым крупным экспонатом.
Слои и уровни полета
Проект этот давний – ТПО «Резерв» выиграли конкурс в конце 2011 года, здание сдано в эксплуатацию в 2018 – то есть даже почти «архивный»... Но он малоизвестен, что несправедливо, поскольку ни разу не устарел. А остается актуальным, почти образцовым архитектурным высказыванием в жанре штаб-квартиры. Особенно, надо сказать, офиса авиационной компании. На офис Аэрофлота в Шереметьево он и похож, и не похож. Скорее родственен: развивает тему в узнаваемом авторском направлении Владимира Плоткина. Подробно разбираемся со зданием ОАК в Жуковском, рассматриваем свежие фотографии Алексея Народицкого – съемка стала возможна только теперь, поскольку сейчас территорию привели в порядок.
Арт-лабаз
К своему 800-летию Юрьевец планирует обзавестись арт-резиденцией, которая займет здание лабаза – исторической деревянной постройки, сохранившейся недалеко от дома-музея Весниных. В проекте приспособления бюро APRELarchitetcs руководствуется идеями знаменитых братьев-архитекторов и на первый план выводит подлинные конструкции.
МГАХИ 2024: часть I
Представляем восемь бакалаврских дипломных работ факультета Архитектуры, которые были отмечены на защите и получили оценку «отлично». Все они посвящены образовательных комплексам и культурным центрам с разнообразной географией – от Сириуса до Павловского Посада.
Светопись
Разбираем архитектурное решение дома «Чайка» архитекторов DNK ag – не так давно, в 2023 году, он реализован в составе «коллекции» авторских решений ЗИЛАрта. Там, как известно, все дома подчинены дизайн-коду, но различны. Этот – отличается не только белизной и лаконизмом, но и тонкой работой на ограниченном числе приемов, которые вместе дают то, что можно смело назвать синергией.
Красота и нюансы материи
Книга «Архитектурный бетон. Практика применения в России» соединяет два подхода к рассказу о технологии: практическую, точную, – и творческую: тут собраны примеры современных российских реализаций, которые используют бетон, эстетизируя его открытую поверхность. С обзора книги, главным редактором которой стала Анна Мартовицкая, мы начинаем спецпроект, посвященный архбетону, и планируем в дальнейшем его развивать.
Настоящая «Большая глина №4»
В китайском Исине открылся Музей глины UCCA по проекту Кэнго Кумы. Покрытый глиняной черепицей гороподобный объем отсылает к форме традиционных печей для обжига керамики.
Блинчик с арабеской
В Дубае открылся ресторан сети «БлинБери», интерьер которого разработала волгоградская студия Rogojnikov&Sorokin. С помощью резных панелей из фанеры архитекторы решили сразу несколько задач: придали помещению с высокими потолками уюта, закрыли инженерные коммуникации и объединили символы двух культур.
Вера и каштаны
Интерьеру кафе в Воронеже, названному в честь Веры Комиссаржевской, бюро Tou Architects придало театральности за счет акцентной стены с мозаикой, в которой зашифрован важный городской символ. «Мозаику-приму» оттеняют винтажная мебель, темное дерево и фактурная штукатурка.
Казус Нового
Для крупного жилого района DNS City был разработан мастер-план, но с началом реализации его произвольно переформатировали, заменили на внешне похожий, однако другой. Так бывает, но всякий раз обидно. С разрешения автора перепубликовываем пост Марии Элькиной.
Жизнь в каньоне
Щелевые каньоны гор в штате Колорадо интерпретированы в проекте многоквартирного дома One River North пекинского бюро MAD в центре Денвера.
В поисках клада
Бюро GAFA совместно с Tegola и Архитайл в рамках воркшопа фестиваля Москомархитектуры «Открытый город» организовало экспедицию на карельский остров Кильпола. Там, среди мхов и скал, студенты искали ответ на вопросы – что такое сакральное, где оно живет, чем питается? В этом участникам помогали ландшафтный инженер Евгений Левин и художник Николай Рерих, а также лось и отсутствие сотовой связи. Рассказываем, как всё было.
Пресса: Архитектор Максим Атаянц — о выставке «Три времени...
Как не думать о Римской империи, когда в Пушкинском музее в Москве только что прошла эстетская выставка «Три времени Рима»? И теперь гравюры из коллекции, которую архитектор Максим Атаянц собирал долгие годы, обсуждают урбанисты со всей страны: вновь оказалось, что древнейший мегаполис — это база, и мы до сих пор не выучили его уроки.
Архитектурный гуманизм
Психиатрическая лечебница Compos Mentis по проекту бюро SPACEMAGUS в индийском городе Ранчи представляет собой альтернативу государственным больницам, редко учитывающим в своей архитектуре нужды пациентов.
От Канонерки до Териберки
Публикуем лучшие дипломные работы Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина, подготовленные в мастерских Феликса Буянова и Вячеслава Ухова в 2024 году: парк у Финского залива, крематорий на Канонерском острове, застройка территории ЛенЭКСПО и Музей китов в Териберке.
Архитектура комфорта
Учебный центр Гронингенского университета по проекту KAAN Architecten задуман как серия пространств для занятий, отдыха и общения студентов с вниманием к их физическому здоровью и психологическому комфорту.
Завтрак у воды
На набережной в Волгограде открылась кофейня, над интерьерами которой работало бюро Rogojnikov&Sorokin. Архитекторы подчеркнули преимущества советского неоклассического павильона, в котором когда-то продавали мороженое, добавив современных деталей и непринужденного шика
Пустыня в алмазах
Гостиница по проекту шанхайского бюро SHUISHI в пустыне Тэнгэр на севере Китая развивает тему бриллиантов и звезд.
Реставрируя, оживляй
Публикуем лучшие дипломные работы Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина, подготовленные в мастерской Николая Смелкова в 2024 году: ревитализация балкарского аула, реставрация монастыря в Новой Ладоге и приспособление под новую функцию Пеньковых амбаров на Тучкове буяне.
Ледокол Баумана
На прошедшей неделе Сергей Кузнецов показал журналистам кампус МГТУ имени Н.Э. Баумана. Мы хотели сделать по итогам показа репортаж – а получился репортажище, пространный в унисон с масштабом новой Технологической долины на Яузе. Рассказываем об экскурсии, структуре «долины» и особенностях ее архитектурного образа. Нам показалось, что авторы тут стремились к архетипическим формам современности. Их тут немало, и в общем, и в частностях. К примеру, все фасады стеклянные – подчиненные особенной форме, или нет... Но не только.
Залететь в тренды
Бюро Izi Design спроектировало для Ульяновска гибридное двухуровневое пространство, которое объединяет ресторан, студию флористики, лекторий и салон красоты. Интерьеры предлагают посетителям череду популярных в последнее время приемов: от оливкового дерева в кадке до шлакоблоков в качестве элемента дизайна.
Пресса: Рухнет ли центр Петербурга? Градозащитники правда...
Давно идут разговоры, что исторический центр Петербурга разрушается. Есть ли риск того, что он действительно однажды рухнет? Почему строгие законы об охране памятников не решают всех проблем? Чем вредно поклонение прошлому как самоценности? И, конечно, самый главный вопрос — что нужно делать, чтобы старый Петербург достался нашим потомкам в состоянии еще лучшем, чем он достался нам? Специально для «Собака.ru» архитектурный критик, автор телеграм-канала «Город, говори» Мария Элькина задала самые неудобные вопросы главному краеведу Петербурга Льву Лурье и девелоперу Игорю Водопьянову и собрала гид.
В золотой обертке
Новое здание библиотеки района Фар-Рокавей в Нью-Йорке стараниями архитекторов Snøhetta и художника Хосе Парла получило золотые стеклянные фасады, будто расчерченные перьевой ручкой.
Преемственность и развитие
Публикуем лучшие дипломные работы Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина, подготовленные в мастерской Никиты Явейна в 2024 году: авторы предлагают идеи для Музея блокады и намывных территорий в районе поселка Горская, а также новый туристический объект в Териберке.
Под руководством архитекторов
100-километровая лондонская линия Елизаветы, охватывающая 41 подземную и надземную станцию и обслуживающая более 200 млн пассажиров в год, получила Премию Стерлинга как лучшее сооружение Великобритании-2024.