Общеархитектурные ценности. Биеннале Чипперфильда, часть вторая

По традиции, часть экспозиции Венецианской архитектурной биеннале размещена в Центральном павильоне сада Джардини. В отличие от выставок в Арсенале, здесь представлены более конкретные и «прикладные» проекты.

27 Августа 2012

Рецензия

Архитектура

Павильон, о котором идет речь, еще несколько лет назад назывался итальянским (хотя там давно показывали проекты кураторов биеннале, а не национальную экспозицию). В 2010 его переименовали в Дворец выставок, выделив Италии пространство в Арсенале, а в этот раз он сменил название на более скромное: теперь он просто Центральный.

zooming — Выставка в Центральном павильоне Джардини. Макет опоры стадиона Серра-Доурада Паулу Мендеса да Роша. Фото Нины Фроловой

Его неоклассический фасад сейчас намеренно «обезображен» сразу двумя проектами. Один из них – «Большой балкон», нарочито неказистая пристройка из дерева и холста, служащая единственный входом в павильон. Это творение куратора Элисон Кроушоу, которая возглавляет исследовательскую группу по изучению проблемы нелегального строительства в Риме. По ее данным, 28% всего построенного там после войны – самострой. «Большой балкон» – напоминание о превращении балконов в полноценные комнаты, самом распространенном виде такой «самодеятельности». Он создан из частей незаконно возведенной пристройки-переговорной в районе Боргезиана и после завершения биеннале вернется на свое прежнее место в Рим.

Перед павильоном расположена широкая скамья из темно-серого кирпича, намеренно нарушающая центральную симметрию аллеи, ведущей к портику здания. Почти сразу за входом обнаруживаются стены из этого же материала, которые скрывают незаконченную реставрацию 6-гранного зала, образуя тамбур сложного плана: это заставляет посетителя сбавить темп перед началом осмотра выставки. Авторы проекта – немецкое бюро Kuehn Malvezzi.

Яркий пример сотрудничества и поиска «общего основания», заявленного в теме биеннале, – проект ирландского бюро GRAFTON и бразильского притцкеровского лауреата Паулу Мендеса да Роша. Получив заказ на здание университета в перуанской столице Лиме, архитекторы обратились к близкому им по стилю – с отзвуками брутализма – мастеру из Сан-Паулу за советом по климатическим условиям. В результате дискуссия коснулась самых разных тем, и GRAFTON создали инсталляцию как дань уважения Мендесу да Роша: модели частей его стадиона Серра-Доурада в Гоянии физически противопоставлены макетам перуанского и других университетских зданий ирландской мастерской (вместе они образуют круг). На стыке этих тем и возникла трактовка университета как арены для учебы.

Все три «добродетели» архитектуры, перечисленные в манифесте куратора биеннале Дэвида Чипперфильда, – преемственность, контекст и память, – отразились в масштабном «Проекте Кампо Марцио», выполненном архитектурной школой Йельского университета. В его основу легла серия гравюр Дж. Б. Пиранези «Марсово поле античного Рима» (1762) – авторы попытались реконструировать эту древнюю территорию. Современные интерпретации воображаемого пространства и всевозможные спекуляции (показать простор для них – одна из целей проекта) представлены в четырех разделах. Питер Айзенман выступил в двух ипостасях: как преподаватель Йеля и инициатор проекта, он взял на себя собственно «Проект Кампо Марцио», где реконструкция Пиранези анализируется согласно формальным признакам (оси симметрии и т. д.) как «архитектурный эксперимент», а как глава собственного бюро развил свою любимую тему диаграмм и получил «Поле схем», где «композиционная эстетика» барочного архитектора «превращается в палимпсест пространственных и временных качеств между Римской империей и современностью».

«Поле стен» – работа Пьера Витторио Аурели и Мартино Таттара (Dogma, лауреаты премии Якова Чернихова-2006), где все постройки были заменены на параллельные линии; влияние итальянского постмодернизма чувствуется как в идее, так и подаче проекта. Последняя реинкарнация Кампо Марцио – «Поле мечтаний» архитектурного факультета университета Огайо, в котором «страсть, одержимость и зрелище» Древнего Рима превращены в «моралите» современной архитектуры: например, к древним «достопримечательностям» вроде Пантеона с заявленным в качестве автора императором Адрианом (что и говорить, более чем селебрити!) добавлены яркие проекты нынешних «звезд» – Питера Айзенмана, UNStudio, Грега Линна и других.

Также Чипперфильду удалось обнаружить общую платформу у Запада и Востока, вопреки мнению его знаменитого соотечественника-поэта. Параллельно друг другу показаны достижения в реставрации памятников истории и возвращения исторической среды «к активной жизни» Aga Khan Development Network, работающего в мусульманских странах, и проекты Марио Пьяна (Mario Piana), выполненные в сердце Европы. Последний тщательно и осторожно реконструирует памятники Венеции для последующего использования, среди его последних проектов, например, превращение Палаццо Гримани в музей, а также работы в Арсенале.

«40 000 часов» тоже посвящена более чем общей теме – макетам как учебным заданиям. Название отражает тот объем времени, который студенты потратили на показанные здесь десятки моделей, а анонимность расставленных на стеллажах макетов добавляет этой экспозиции интриги, подчеркивая разнообразие рождающихся в процессе учебы идей и то, насколько разным может быть творческий потенциал молодых проектировщиков – здесь представлены работы учащихся университетов Парижа, Осло, Сан-Паулу, Мюнхена, Любляны, Венеции и многих других городом мира.

Бюро ОМА вновь, как и в 2010 году, обратилось к вопросу идеалов модернизма. Но если тогда это была лишь небольшая часть выставки Cronocaos, то теперь архитекторы представили полноценное исследование на тему вклада «анонимных бюрократов» – архитекторов на муниципальной службе – в городскую жизнь. Среди показанных примеров – мемориал Майклу Фаррадею и галерея Хэйвард в Лондоне, здание префектуры Валь-д'Уаз в Понтуазе, архитектурная школа в Нантерре, здание управления общественных работ Wibautshuis в Амстердаме. Проекты позднего модернизма и брутализма, находящиеся сейчас под наибольшим риском сноса, выбраны неслучайно – хотя напрямую об этом здесь не сказано, хорошо известно, что Рем Колхас видит причину столь безжалостного отношения к этим объектам в угрызениях совести, испытываемых нынешними чиновниками. Они отдали благополучие горожан на откуп коммерсантам и не желают видеть перед собой напоминание о днях, когда все было иначе.

Об этом же – выставка «Банальность добра» объединения Crimson Architecture Historians. Авторы проследили печальную тенденцию: после Второй мировой новые города постепенно превращались из модернистского рая для всех в gated community для состоятельных граждан, всеобщее благополучие было заменено всесилием рынка, а граждане были предоставлены самим себе. Среди ранних, еще человечных примеров – британский Стивенедж (1946) и Тема в Гане (1956), среди самых поздних, коммерциализированных и основанных на принципах индивидуализма – Экономический город короля Абдуллы в Саудовской Аравии (2006). Каждый город иллюстрирует фототриптих: в левой створке даются ответы на вопросы «откуда» и «для кого», в центре рассказывается о городских ценностях и амбициях, в правой части – о планировщиках, их знаниях и кураторах проекта во власти. Использование религиозной иконографии – явная попытка напомнить о важности ответственного подхода к градостроительству (в прямом смысле слова) для жизни общества.

Экспозиция «Пастиччо» бюро «Карузо Сент-Джон» – образец четкого исполнения замысла Чипперфильда. Эти британские архитекторы позвали со-участвовать в экспозиции коллег, как и задумывал куратор биеннале. Основа выбора – работа с наследием, но не формальное подражание, а духовное родство. Это и такие продуманные проекты реконструкции, как новая экспозиция лондонского музея Соуна самих «руководителей» выставки, так и работы швейцарца Петера Мэркли, сохраняющие отзвуки традиции в по-модернистки суровых постройках.

Еще одна универсальная тема – архитектурные журналы. О послевоенных «Domus», «Casa Bella», «Architecture Review» и «Architecture Design», на страницах которых разворачивались дискуссии по самым острым вопросам, рассказывает проект Стивена Парнелла. Там можно не только увидеть многочисленные обложки названных изданий, но и почитать выпуски этого «героического» периода архитектурной критики, а также подумать о ее месте в нынешнем мире.

MVRDV показывают видео из своей исследовательской программы Why Factory, посвященное альтернативе жесткой регламентации любой строительной активности. По мнению голландцев, если каждый человек возьмет на себя полную ответственность за свою постройку – включая обеспечение ее водой, электроэнергией и т. д. (независимо от сетей!), то это приведет к более эффективной, чем спущенная сверху, организации общественных ресурсов и пространств и сделает возможным рациональное планирование.

Не обошлось и без обязательных «звездных» экспозиций, хотя посвящены они были в меньшей степени самопрославлению, чем общеархитектурным вопросам: Жан Нувель рассказал о проекте реконструкции транспортной развязки Слюссен в Стокгольме, Алехандро Аравена и Elemental – о своей борьбе с последствиями землетрясения в Чили (о посадке деревьев в прибрежной полосе для защиты от цунами, новых типах временных жилищ и т. д.), Норман Фостер – о своем здании HSBC в Гонконге через 30 лет после сдачи.

Среди неожиданных проектов – «Повозка Фесписа» объединения L.O.M.O. Это передвижная сцена для представлений, названная в честь древнегреческого поэта – легендарного «изобретателя» трагедии. Идея сходства пространства города (самого общего основания для архитектуры) и театра поддержана перформансом группы DER BAU из берлинской Академии театрального искусства Эрнста Буша.

Олафур Элиассон показал свой проект Little Sun – «маленькое солнце». Это не только произведение искусства, но и предмет первой необходимости – лампа на солнечных батарейках. Сейчас порядка 1,6 млрд человек в развивающихся странах живет без доступа к электросетям, и такие дешевые маленькие светильники помогут им существовать в темное время суток.

От древности к будущему, от общего к частному – участники биеннале из Центрального павильона сумели отразить в своих проектах главные культурные и архитектурные тенденции времени, как того и ждал от них куратор Дэвид Чипперфильд.

27 Августа 2012

выставка XIII Венецианская биеннале архитектуры: другие тексты

Интервью

Сергей Кузнецов: «Кураторские проекты – лучшее, что...

Архитектурные выставки, и фестиваль «Зодчество», в том числе, – это всегда поиск баланса между профессиональным дискурсом и популярной подачей. О специфике трансляции профессиональной информации для широкой аудитории мы говорим с главным архитектором Москвы Сергеем Кузнецовым

Рецензия

Погранзастава

Сергей Хачатуров об экспозиции павильона Украины на венецианской биеннале.