«На вершине мира…»

20 февраля 1909 года, ровно 100 лет назад, на первой полосе французской газеты Le Figaro был опубликован первый манифест первого авангардного течения ХХ века — футуризма.

Автор текста:
Анна Вяземцева

mainImg

    

zooming
Тато. Футуристический портрет Маринетти. Ок.1930
В этом тексте, гиперболизируя урбанистические реалии, в экспрессивно-ницшеанской манере поэт и писатель Филиппо Томмазо Маринетти изложил свою эстетическую, мировоззренческую и геополитическую позицию. Первый манифест, хотя и был представлен в качестве программы «реформирования» поэзии, все же имел не только эстетический, но и мировоззренческий характер: «Гордо расправив плечи, мы стоим на вершине мира и вновь бросаем вызов звездам!»

    

zooming
Антонио Сант’Элиа. Из серии «Citta’ nuova» («Новый город»)
Футуризм стал первым авангардным течением ХХ века — с его декларативностью, отказом от традиции и радикализмом. Характерно определение, данное в одноименной статье «Enciclopedia Italiana» под авторством Маринетти: «Футуризм — художественно-политическое движение, обновляющее, новаторское, ускоряющее…».

     

zooming
Карло Карра. Похороны анархиста Галли. 1911
Однако название как обозначение определенного художественного направления было заявлено раньше, чем появился материал, к которому можно было его приложить. В первом манифесте Маринетти декларативно заявлял, какой «должна быть» итальянская поэзия, однако, кроме своего собственного наследия, не имел ничего, чтобы доказывало существование движения как единой стилистической тенденции. Не остановившись на газетной публикации, «отец футуризма» продолжал усиленно распространять свои идеи: читал лекции, привлекал сторонников, устраивал декламации собственных стихов и произведений сочувствующих, а также потасовки с «пассеистами» (т. е. с противниками радикального антитрадиционализма идей Маринетти), причем не только в Италии, но и за ее пределами – в Мадриде, Лондоне, Париже, Берлине, Москве. К движению стали присоединяться деятели и других видов искусств: художники (Карло Карра, Умберто Боччони, Луиджи Руссоло, Джакомо Балла, Джино Северини, 1910 г.), музыканты (Франческо Балилла Прателла, 1911 г.), архитекторы (Антонио Сант'Элиа, 1914 г.); манифест футуристической скульптуры был написан в 1912 г. одним из авторов манифеста живописцев — Умберто Боччони. И в музыке, и в сфере станкового искусства (живописи и скульптуры) «футуризация» происходила примерно по сценарию манифеста 1909 года: сначала, не без участия самого Маринетти, сочинялась программа, затем, в сопровождении бойкого текста, публике представляли работы, которые не отличались особой новизной, но обладали легким парижско-венским авангардным флером. Только после этого начинался собственно поиск соответствующих новых художественных средств.

    

zooming
Луиджи Руссоло. Восстание. 1911
Разрыв между желаемым и действительным в творчестве футуристов невероятно значим, более того, именно он определяет саму суть движения, цель которого — в «освоении» будущего, когда реальность теряет свое значение, а эфемерное грядущее становится как бы материальным. И единственным способом для выражения подобных эстетических чаяний является язык не столько художественный, сколько литературный, который хоть как-то может обозначить намерение, подвесить его во времени-пространстве и зафиксировать в истории.

     Например, футуристическая живопись, представленная в феврале 1912 г. в парижской галерее Бернхейма-Жена, зрителей скорее разочаровала, не смотря, а, может, и по причине новаторства программы. «Многие решили, — вспоминал Умберто Боччони, — что мы остановились на пуантилизме…». Текст каталога был более «авангардным», чем сами экспонируемые работы.

     Архитектурный футуризм, наоборот, к моменту провозглашения «Манифеста футуристской архитектуры» уже был состоявшимся явлением. Работы Антонио Сант'Элиа, Марио Кьяттоне, Уго Неббиа, участников группы "Nuove tendenze" появлялись на выставках и до публикации «Манифеста», текст которого представлял собой осуществленную Маринетти редакцию предисловия каталога выставки «Новый город. Милан 2000» в миланском Palazzo delle Esposizioni 1914 г. И хотя собственно лицо архитектурного футуризма формировалось скорее под влиянием архитектора Вагнера, чем литератора Маринетти, все же обозначение «футуризм» дало особое звучание инженерной эстетике работ Кьяттоне и Сант'Элиа, во многом благодаря чему идеи последнего в значительной степени повлияли на дальнейшее развитие итальянской архитектуры в ХХ веке. 

zooming
Умберто Боччони. Состояния души. 1911
Сама поэтика футуризма строится «от противного»: от декаданса — целеустремленно к будущему, от эстетизма — к брутализму, от европейского «космополитизма» — к национальному самоопределению. Основные положения — это антонимы к существующим реалиям art nouveau и еще не столь далекого fin de siècle. Т. е. «новое» трактуется довольно прямолинейно, как противостояние «старому», как его отрицание.  В то же время — это активизированные, очищенные и абсолютизированные идеи того же самого модерна: витальности, иррациональности, эфемерности и разрушения. Упругая линия модерна в футуризме превращается в динамичную спираль, растительный орнамент — в машинный ритм, синтез — в «Футуристическую реконструкцию Вселенной».

     Будучи самым ранним авангардным движением, футуризм просуществовал как более или менее цельная концепция довольно долго, по сравнению с другими «-измами» 1910-х — до 1944 года, до смерти его создателя.

     Хронологическое деление футуризма на «первый» («primo», до Первой мировой войны) и «второй» («secondo» — межвоенного десятилетия) обусловлено сменой действующих лиц. Умберто Боччони и Антонио Сант'Элиа погибли в ходе военных действий («Война — единственная гигиена мира» — звучало в манифесте 1909 г.). Карло Карра, в 1910 подписавший «Манифест художников-футуристов», с 1914 постепенно отходит от футуризма, в 1919 издает свою книгу «Pittura metafisica», а с 1923 участвует в выставках неоклассического движения «Novecento». Джино Северини также оставляет свои прежние «контртрадиционные» позиции и обращается к освоению наследия. Подобная эволюция характерна и для других художников, например, начинавшие как футуристы Марио Сирони и Акилле Фуни останутся в истории искусства прежде всего как выразители эстетики 1930-х.

    

zooming
Джакомо Балла. Полет ласточек. 1913
Футуризм не исчез с окончанием Первой мировой войны во многом благодаря своему создателю Маринетти. Хотя, как писал писатель и критик Джузеппе Прецолини в своей книге «Итальянская культура» (1930), «война была случаем для переосмысления и ликвидации футуристской авантюры. После канонады никто уже не мог слышать «Дзанг-тумб-тумб» Маринетти». Однако футуризм не сдавал позиций. Наряду с литературно-художественными концепциями, Маринетти обращался к политике, вменяя себе в заслугу то, что именно футуристы первыми выдвинули лозунг: «слово Италия должно доминировать над словом Свобода». Футуризм был первым художественным направлением в Италии, поддержавшим режим Муссолини (поддерживать радикальные режимы свойственно авангарду), и в 1931 последний посылал Маринетти приветствия следующего содержания: «неутомимому и гениальному утвердителю итальянского духа, поэту-новатору, передавшему мне ощущение океана и машины, моему дорогому старому другу первых фашистских боев».  И из этого сотрудничества получались порой курьезные «концептуальные» гибриды: звание «Академик», пожалованное Маринетти, или манифест «Футуристической церковной живописи» (Arte sacra futurista).  

     Главными персонажами «второго футуризма» («secondo futurismo») были Фортунато Деперо и Джакомо Балла, провозгласившие в 1915 году манифест под названием «Футуристическая реконструкция Вселенной», к которому затем присоединился и Энрико Прамполини. После Первой мировой войны они начали воплощать идею «тотального» произведения искусства, конструируя «среду» — от чайных сервизов до выставочных павильонов, и продуктивно работая на плодотворной для таких экспериментов почве — в театре. Реальная практика футуристической архитектуры воплощала лозунг «Манифеста футуристической архитектуры» Сант'Элиа: «Дома продержатся меньше нас».

     «Второй футуризм» продолжал поиски выражения в пластической форме ощущений скорости, динамизма мегаполиса и красоты техники, итогом которых стала «aeropittura», т.е. «аэроживопись» — изображение реальности, как она видится в момент полета на аэроплане.

     Таким образом, итальянский футуризм времен первых манифестов развился в два различных по духу направления, причем классические реминисценции бывших футуристов Карло Карра, Марио Сирони и Акилле Фуни в своих композиционных построениях и цветовых решениях оказались не менее логичным продолжением их же футуристических художественных поисков, чем aeropittura второго поколения футуристов Джерардо Доттори и Туллио Крали.

    

Джузеппе Терраньи. Монумент погибшим в Первой мировой войне. 1930-1933, Комо. Фото Анны Вяземцевой
Архитектурный футуризм, несмотря на пропаганду Вирджилио Марки, не нашел воплощения в реализованных архитектурных сооружениях, за исключением выставочных павильонов Прамполини и Деперо и — частично — работ Анджоло Мандзони, подписавшего в 1933 «Футуристический манифест воздушной архитектуры». Однако идеи, выраженные в «Манифесте» Сант'Элиа 1914 года, равно как и графические листы его серии "Città Nuova", имели определенное влияние на архитектурный процесс последующего времени не только в Италии, но и за ее пределами. Два основных направления итальянской архитектуры межвоенного времени — рационализм и неоклассицизм — провозгласили себя (правда, в разном ключе) продолжателями итальянской архитектурной традиции. Однако, это не помешало на V Миланской Триеннале 1933, где были представлены ведущие мастера мировой архитектуры (Мельников, Нойтра, Гропиус, Ле Корбюзье, Райт, Лоос, Мендельсон, Перре), итальянские рационалисты (Пагано, Либера) и неоклассики (дель Деббио, Пьячентини), в «галерее отдельных мастеров» предоставить особое место Сант'Элиа, как предшественнику всей современной архитектуры Запада. Если в неоклассическом направлении «футуристический след» виден скорее в «подтексте» — в стремлении выразить иррациональное, то  творчестве рационалистов он прослеживается и на формальном уровне, что послужило причиной «смешанной» стилистической атрибуции построек таких мастеров как уже упомянутый Анджоло Мандзони, постройки которого с энтузиазмом воспринимались и футуристами, и рационалистами, а также Альберто Сарторис, который в 1928 одновременно принимал участие в «Первой выставке рациональной архитектуры» и в экспозиции «Футуристический город». 

      Главным посвящением архитектурному футуризму (впрочем, скорее самому Сант'Элиа) является Монумент погибшим в Первой мировой войне (Комо, 1930-33), спроектированный по одному из рисунков Сант'Элиа одним из главных представителей итальянской рационалистической архитектуры Джузеппе Терраньи.

     

Антонио Сант’Элиа. Из серии «Citta’ nuova» («Новый город»)
Зигфрид Гидион в своей книге "Пространство, время, архитектура» (1941), одной из первых «историй» современного движения, начнет ХХ век с футуризма — творчества Боччони и Сант'Элиа. И здесь интересна действенность печатного слова: текст «Манифеста футуристической архитектуры» имел едва ли не большее значение и влияние, чем непосредственно его графика. Однако, от Сант'Элиа идут две характерные тенденции зодчества ХХ века — инновационная архитектура и утопическое проектирование. И едва ли можно найти сегодня исторический труд по архитектуре прошлого столетия, в котором не упоминался бы проект «Città nuova» первого архитектора-футуриста.   

     Футуризм не внес радикальных новаций в темы искусства, но предложил свою концепцию нового художественного видения. Среди его главных формальных открытий — активность ритма, цвета и формы, влекущая за собой визуальную агрессию («нет искусства без борьбы» — слова первого манифеста), что будет развиваться как в искусстве, так и в архитектуре ХХ века; а также — привнесенное в искусство представление о нематериальности и прозрачности предмета в движении («проникание планов» у живописцев и определение архитектуры Сант'Элиа как «усилия к тому, чтобы свободно и смело привести к согласию среду и человека; то есть сделать мир вещей прямой проекцией мира духа»). Это стало своего рода лейтмотивом художественного творчества прошлого столетия и предметом искусствоведческой рефлексии — наподобие эссе Колина Роу и Роберта Слуцки «Прозрачность: буквальная и феноменальная».

     История искусства склонна пересматривать значение тех или иных явлений и личностей в художественном процессе. Однако сложно преувеличить влияние футуризма, распространившегося за немногие годы перед началом Первой мировой войны по всему свету. Тогда художественный мир хотел хулиганства и безобразия, но одновременно впервые осознал потребность в изображении будущего, в которое впервые в истории был обращен позитивный взгляд.

zooming
Умберто Боччони. Уникальные формы продолжительности в пространстве. 1913
zooming
Карло Карра. То, что мне рассказал трамвай. 1910-1911
zooming
Джакомо Балла.Скорость автомобиля. 1913
zooming
Джакомо Балла.Скорость автомобиля + свет. 1913
zooming
Альфредо Гауро Амбрози. Аэропортрет дуче. 1930
zooming
Умберто Боччони. Материя. 1912
zooming
Туллио Крали. Погружаясь в городское пространство. 1939
zooming
Анджоло Мандзони. Морская колония в Каламброне. 1925-35
zooming
Анджоло Мандзони. Почтамт в Остии. 1934. Фото Анны Вяземцевой
zooming
Альберто Сарторис. Группа зданий центральных издательств. Проект. 1920
zooming
Архитектор Мараини. Город будущего. 1920-е гг.
zooming
Вирджилио Марки. Архитектурная фантазия. 1920-е гг.

20 Февраля 2009

Автор текста:

Анна Вяземцева
Похожие статьи
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской Линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Вилкинсон и Мак Аслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Леонидов и Ле Корбюзье: проблема взаимного влияния
Памяти Юрия Павловича Волчка. Статья готовилась к V Хан-Магомедовским чтениям «Наследие ВХУТЕМАС и современность». В ней рассматривается проблема творческого взаимодействия Ле Корбюзье и Ивана Леонидова, раскрывающая значение творчества Леонидова и школы ВХУТЕМАСа, которую он представляет, для формирования основ формального языка архитектуры «современного движения».
Технологии и материалы
Игры в домике
На примере крытых игровых комплексов от компании «Новые Горизонты» рассказываем, как создать пространство для подвижных игр и приключений внутри общественных зданий, а также трансформировать с его помощью устаревшие функциональные решения.
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Сейчас на главной
Башни в детинце
Жилой комплекс в Уфе, построенный по проекту PRSPKT.Architects, объединяет два масштаба: башни маркируют возвышенность и въезд в город, а малоэтажные корпуса соотнесены с контекстом и историей места, которое когда-то было обнесено крепостными стенами.
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.