Например, футуристическая живопись, представленная в феврале 1912 г. в парижской галерее Бернхейма-Жена, зрителей скорее разочаровала, не смотря, а, может, и по причине новаторства программы. «Многие решили, — вспоминал Умберто Боччони, — что мы остановились на пуантилизме…». Текст каталога был более «авангардным», чем сами экспонируемые работы.

     Архитектурный футуризм, наоборот, к моменту провозглашения «Манифеста футуристской архитектуры» уже был состоявшимся явлением. Работы Антонио Сант'Элиа, Марио Кьяттоне, Уго Неббиа, участников группы "Nuove tendenze" появлялись на выставках и до публикации «Манифеста», текст которого представлял собой осуществленную Маринетти редакцию предисловия каталога выставки «Новый город. Милан 2000» в миланском Palazzo delle Esposizioni 1914 г. И хотя собственно лицо архитектурного футуризма формировалось скорее под влиянием архитектора Вагнера, чем литератора Маринетти, все же обозначение «футуризм» дало особое звучание инженерной эстетике работ Кьяттоне и Сант'Элиа, во многом благодаря чему идеи последнего в значительной степени повлияли на дальнейшее развитие итальянской архитектуры в ХХ веке. 

     Будучи самым ранним авангардным движением, футуризм просуществовал как более или менее цельная концепция довольно долго, по сравнению с другими «-измами» 1910-х — до 1944 года, до смерти его создателя.

     Хронологическое деление футуризма на «первый» («primo», до Первой мировой войны) и «второй» («secondo» — межвоенного десятилетия) обусловлено сменой действующих лиц. Умберто Боччони и Антонио Сант'Элиа погибли в ходе военных действий («Война — единственная гигиена мира» — звучало в манифесте 1909 г.). Карло Карра, в 1910 подписавший «Манифест художников-футуристов», с 1914 постепенно отходит от футуризма, в 1919 издает свою книгу «Pittura metafisica», а с 1923 участвует в выставках неоклассического движения «Novecento». Джино Северини также оставляет свои прежние «контртрадиционные» позиции и обращается к освоению наследия. Подобная эволюция характерна и для других художников, например, начинавшие как футуристы Марио Сирони и Акилле Фуни останутся в истории искусства прежде всего как выразители эстетики 1930-х.

     Главными персонажами «второго футуризма» («secondo futurismo») были Фортунато Деперо и Джакомо Балла, провозгласившие в 1915 году манифест под названием «Футуристическая реконструкция Вселенной», к которому затем присоединился и Энрико Прамполини. После Первой мировой войны они начали воплощать идею «тотального» произведения искусства, конструируя «среду» — от чайных сервизов до выставочных павильонов, и продуктивно работая на плодотворной для таких экспериментов почве — в театре. Реальная практика футуристической архитектуры воплощала лозунг «Манифеста футуристической архитектуры» Сант'Элиа: «Дома продержатся меньше нас».

     «Второй футуризм» продолжал поиски выражения в пластической форме ощущений скорости, динамизма мегаполиса и красоты техники, итогом которых стала «aeropittura», т.е. «аэроживопись» — изображение реальности, как она видится в момент полета на аэроплане.

     Таким образом, итальянский футуризм времен первых манифестов развился в два различных по духу направления, причем классические реминисценции бывших футуристов Карло Карра, Марио Сирони и Акилле Фуни в своих композиционных построениях и цветовых решениях оказались не менее логичным продолжением их же футуристических художественных поисков, чем aeropittura второго поколения футуристов Джерардо Доттори и Туллио Крали.

      Главным посвящением архитектурному футуризму (впрочем, скорее самому Сант'Элиа) является Монумент погибшим в Первой мировой войне (Комо, 1930-33), спроектированный по одному из рисунков Сант'Элиа одним из главных представителей итальянской рационалистической архитектуры Джузеппе Терраньи.

     Футуризм не внес радикальных новаций в темы искусства, но предложил свою концепцию нового художественного видения. Среди его главных формальных открытий — активность ритма, цвета и формы, влекущая за собой визуальную агрессию («нет искусства без борьбы» — слова первого манифеста), что будет развиваться как в искусстве, так и в архитектуре ХХ века; а также — привнесенное в искусство представление о нематериальности и прозрачности предмета в движении («проникание планов» у живописцев и определение архитектуры Сант'Элиа как «усилия к тому, чтобы свободно и смело привести к согласию среду и человека; то есть сделать мир вещей прямой проекцией мира духа»). Это стало своего рода лейтмотивом художественного творчества прошлого столетия и предметом искусствоведческой рефлексии — наподобие эссе Колина Роу и Роберта Слуцки «Прозрачность: буквальная и феноменальная».

     История искусства склонна пересматривать значение тех или иных явлений и личностей в художественном процессе. Однако сложно преувеличить влияние футуризма, распространившегося за немногие годы перед началом Первой мировой войны по всему свету. Тогда художественный мир хотел хулиганства и безобразия, но одновременно впервые осознал потребность в изображении будущего, в которое впервые в истории был обращен позитивный взгляд.