Дом-коммуна Николаева утрачивает подлинность

Реконструкция дома-коммуны архитектора Ивана Николаева в Донском проезде ведется уже больше пяти лет. Екатерина Шорбан недавно осмотрела здание и обнаружила, что в процессе реконструкции утрачены многие подлинные фрагменты, а форма части архитектурных деталей изменена в духе Корбюзье, что, с точки зрения истории архитектуры, изменило памятник очень серьезно (Николаев был не во всем согласен с Корбюзье). Сейчас в пандус санитарного корпуса встраивают лифт, которого раньше не было, – что, скорее всего, совершенно убьет восприятие уникального пространства (именно пандусы особенно интересны в памятниках 1920-х годов). Публикуем рассказ эксперта об истории и современном состоянии здания, сопровожденный подробным анализом правового поля.

К вопросу о сохранении объекта культурного наследия,
памятника архитектуры – Дома-коммуны, 1929 – 1931, архитектора И.С. Николаева.
Комментарий эксперта

zooming — Дом-коммуна: плакат с аксонометрией и планом. Фотография Е. Шорбан, 2013

Дом-коммуна студентов текстильного института, построенный в 1929–31 годах по проекту молодого, но очень талантливого архитектора Ивана Сергеевича Николаева – всемирно признанный шедевр советской архитектуры авангарда. (Он расположен вблизи станции метро «Ленинский проспект» на ул. Орджоникидзе; официальный адрес: 2-й Донской пр., д. 9, д. 9, стр. 3). Это ярчайший образец экспериментального направления в зодчестве того времени. Здание интересно не только как выдающееся произведение конструктивизма, отличающееся изяществом и подчёркнутой свободой геометризированных форм, но и как уникальный пример социального эксперимента.

Нет надобности описывать его подробно – он включён во все классические труды по истории архитектуры ХХ века. Кратко напомним структуру дома-коммуны: Н-образное в плане здание состоит из трёх прямоугольных корпусов: узкого и длинного 8-этажного спального корпуса на 2 тысячи человек, поперечного 8-этажного санитарного корпуса, с душевыми и спортивными комнатами, и третьего низкого широкого двухэтажного общественного (или «учебного») корпуса – в нём располагались библиотека, помещения для индивидуальных занятий, столовая. Образ жизни членов коммуны был строго регламентирован: достигалось это средствами архитектуры.

Особенно строгие правила касались режима сна и условий гигиены. Приняв душ в санитарном корпусе и сложив дневную одежду в индивидуальные шкафы, коммунары облачались в пижамы и следовали в спальный корпус. Спальные комнаты на двух человек напоминали по размеру и устройству купе поезда: две кровати и узкий проход между ними. Ряды таких небольших комнат размещались на каждом этаже по сторонам среднего продольного коридора (в 1960-е гг., когда стало очевидным крайнее неудобство проживания студентов в комнатах-пеналах – по проекту самого И.С. Николаева спальный корпус был перестроен – коридоры перенесли к наружной стене, обращённой во внутренний двор, и вдвое увеличили глубину и ширину комнат). По контрасту с минимальными по площади спальными кабинами, общественные помещения дома-коммуны отличались широтой пространства. Чрезвычайно элегантно выглядят на старых фотографиях интерьеры просторных залов библиотеки, с верхними шедовыми фонарями, или столовой и зала, с тонкими редко расставленными колоннами с грибовидными капителями (до недавнего времени общественный корпус был разделен сетью перегородок на множество малых помещений разнообразного использования – от мастерской шиномонтажа до конторских офисов).

Один из красивейших элементов здания Ивана Николаева – треугольный в плане пандус, примыкающий со стороны внутреннего двора к поперечному корпусу и связывающий его этажи. Лента пандуса вьётся вверх вокруг вертикальной треугольной шахты, создавая особое театрализованное пространство (не случайно ещё несколько лет назад, в нём художники ежегодно устраивали выставку-инсталляцию «Пандус»). Этот пандус – своеобразный символ архитектуры советского авангарда, его фотографии, сделанные знаменитым Александром Родченко известны во всём мире.

В 2007 году мне довелось вместе с коллегами побывать в доме-коммуне Ивана Николаева и обойти три его корпуса. Начинались строительные работы по проекту А.А. Бернштейна и В.О. Кулиша со своеобразной формулировкой «Реконструкция с реставрацией и приспособлением» (части проекта: «Проект. Архитектурные решения» и «Проект реставрации интерьеров» согласованы Москомнаследием 5 сентября 2007 г.). К тому моменту спальный блок был выселен и представлял внутри удивительное зрелище. Перекрытия всех этажей были разрушены и перед нами предстало единое многоэтажное пространство, пересечённое подлинным мощным металлическим каркасом – большого сечения горизонтальными балками, которые скорее подошли бы для промышленного здания (известно, что в годы строительства И.С. Николаева даже критиковали за неэкономное использование металла). Дополнительно, видимо чтобы «коробка» внешних стен корпуса не потеряла устойчивости, к 2007 г. он был «прошит», как спицами, толстыми металлическими стержнями, пробитыми насквозь прямо через кирпичную кладку внешних стен и пересекавшими всё пространство под разными углами в разных направлениях.

Когда мы увидели эту поистине фантастическую картину, у нас возник вопрос – а как же удастся сохранить подлинные внешние стены при «выдергивании» этих спиц из здания? Как оказалось – это и не удалось. Так же, как не удалось сохранить и металлический каркас перекрытий. (Ещё тогда у меня появилась возможность проконсультироваться у известного архитектора-реставратора В.И. Якубени; кратко обрисовав ему увиденную картину, на вопрос, можно ли было действовать как-то иначе и сохранить все подлинные части конструкций при переделке сгнивших деревянных перекрытий – я получила немедленный ответ: «Конечно, можно: просто нужно было и разрушать и восстанавливать перекрытия между несущими металлическими балками не целиком, а частями или вертикальными «захватками»).

Месяц назад, в августе 2013 года, мне снова понадобилось посетить дом-коммуну И.С. Николаева – нужно было подготовить свежую фотосъёмку для лекции по истории архитектуры авангарда. Каково же было моё удивление, когда спальный корпус комплекса предстал «совершенно новым». Совершенно новым – в буквальном смысле слова, то есть… заново построенным в значительной части. Были заменены на новые не только сами материалы несущих конструкций, но и архитектурные формы. Так например, часть нижнего этажа корпуса, по архитектурной моде 1920-х годов, была оставлена И.С. Николаевым без ограждающих стен – объём стоял на открытых колоннах. В результате проведенных строительных работ недавнего времени эти колонны, первоначально квадратного сечения, теперь приобрели удлинённую форму со скругленными углами – прямо как в здании «Центросоюза» архитектора Ле Корбюзье на ул. Мясницкой в Москве.

Другое изменение: вынос балконов на внешнем фасаде спального корпуса значительно увеличен – ну, наверное, чтобы удобнее было размещать там летнюю мебель… Как не вспомнить, что говорят в таких случаях новые владельцы памятников архитектуры, например, подмосковных загородных усадебных домов XVIII столетия, варварски их перестраивая: «Да вы не волнуйтесь, лучше будет!». Из подлинных фрагментов здания сохранились только, кирпичные стены торцов корпуса и лестничных полуцилиндров. Основная часть несущих стен утрачена. Итак, спальный корпус дома-коммуны как памятник (то есть объект, обладающий подлинными элементами) мы потеряли практически полностью и даже с изменением архитектурных форм.

Справедливости ради необходимо подчеркнуть, что в новопостроенном спальном корпусе кое-что сделано хорошо. Создан небольшой «музейный блок» – реконструирована секция со старой планировкой – с средним коридором и узкими комнатами-купе по его сторонам. На всех этажах очень дорогие деревянные рамы ленточного остекления выполнены по первоначальному рисунку. Правда, в доме Николаева они были раздвижными, что исполнить не удалось; рамы сделаны распашными.

Сами же коридоры спального корпуса окрашены в неожиданно яркие цвета с искусственным «анилиновым» оттенком: ярко малиновый коридор, ярко зелёный, и т.д. Это смелое цветовое «решение», как представляется, имеет мало отношения к колерам подлинных интерьеров И.С. Николаева.

Что же сегодня происходит с двумя другими частями дома-коммуны?

В поперечном санитарном корпусе полным ходом осуществляется стройка по той же схеме, которую применили в спальном блоке: стучат отбойные молотки, сняты перекрытия, срезается (точнее почти весь уже срезан) металлический каркас и заменяется на новый… Ну а что же со знаменитым пандусом? Он пока ещё сохранился в первозданном виде – уцелели и наклонные всходы, и глухая стена ограждения вместе с подлинными деревянными перилами. Когда я подошла к пандусу, то увидела рабочих, забивающих в дно внутренней шахты какие-то металлические элементы… «А это что? – Здесь будет лифт!» – последовал ответ. Это значит, что великолепное пространство пандуса дома-коммуны И.С. Николаева тоже будет навсегда утрачено. Почему? Неизвестно.

Что касается третьего общественного корпуса – он пока еще продолжает функционировать (по крайней мере, так было в начале августа). Хотя и разделённый позднейшими перегородками и отчасти напоминающий сегодня некую «воронью слободку», он, тем не менее, сохранил многие подлинные части. То в одном, то в другом помещении первого этажа видны колонны с грибовидными капителями. Это те самые колонны просторных зал общественного корпуса. Сохранились шедовые фонари, освещавшие библиотеку, и даже подлинное ограждение балкона библиотеки с простым и изящным рисунком. На заднем фасаде этого корпуса уцелела совсем уникальная часть: подлинная и хорошо сохранившаяся серо-серебристого цвета обшивка фасада брусками лиственницы. Это придуманная Николаевым остроумная имитация бетонной поверхности стены. Спросив у строителей о судьбе обшивки, я получила ещё один неутешительный ответ – скорее всего, и она пропадёт. На главном же фасаде общественного корпуса со стороны внутреннего двора сильно обломан навес парадного входа (горизонтальный козырек на четырех колоннах имел изогнутую форму, напоминающую в плане полумесяц).

Обратимся, насколько нам позволяют имеющиеся в нашем распоряжении документы, к правовому аспекту вопроса.

Попробуем в хронологическом порядке рассмотреть, как изменялся охранный статус объекта культурного наследия и какие действия, соответствующие или не соответствующие его статусу, с ним производились.

1. В 1980-е гг. дом-коммуна И.С. Николаева имел статус памятника архитектуры местного значения. По данным бывших сотрудников Москомнаследия, по дому-коммуне И.С. Николаева еще в начале 1990-х годов с тогдашним пользователем здания, Институтом стали и сплавов, составлялось «Охранное обязательство» – значит, уже тогда этот объект имел подтвержденный статус памятника.

2. В 2000-е гг. в Москомнаследии утвердили проект архитекторов А.А. Бернштейна и В.О. Кулиша с формулировкой «Реконструкция с реставрацией и приспособлением». («Проект реставрации интерьеров» согласован 5 сентября 2007 г. № 16-11/15222, «Проект. Архитектурные решения» согласован 5 сентября 2007 г. № 16-11/15223).

3. Согласно ответу Департамента культурного наследия города Москвы (Мосгорнаследие) №И16-29-1042/3 от 05.09.2013, за подписью О.А. Захаровой, начальника Управления государственного учета и экспертизы объектов культурного наследия, на запрос гражданина Васильева Н.Ю. «по вопросу корректировки предмета охраны культурного наследия, расположенного по адресу: 2-й Донской пр., д. 9, д. 9, стр. 3», на сегодняшний день «…Дом-коммуна, 1929 г., архитектор Николаев И.С.» официально «является объектом культурного наследия регионального значения». «Предмет охраны Объекта утвержден распоряжением Департамента культурного наследия города Москвы от 24 февраля 2012 г. № 95.».

4. В том же документе Москомнаследия, процитированном выше, указано:
«Работы по сохранению части Объекта (блок «А» – спальный корпус) завершены и приняты актом комиссии Мосгорнаследия о приемке работ по сохранению объекта культурного наследия от 19 февраля 2013 г. № и 20137-2013. Работы по Объекту (блок «Б» – санитарный корпус, блок «В» – общественный корпус) продолжаются».

5. К ответу Москомнаследия приложена копия документа на 3-х станицах:
«Распоряжение от 24 февраля 2012 г. № 95»
«Об утверждении особенностей объекта культурного наследия регионального значения, послуживших основанием для включения его в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации и подлежащих обязательному сохранению (предмета охраны)», за подписью Руководителя Департамента культурного наследия Москвы А.В. Кибовского – на 1 странице,
и собственно «Предмет охраны» на 2-х страницах. Отметим, что «Предмет охраны», в принципе составлен достаточно обобщённо. Хотя есть там обычные для подобных документов разделы, но почти во всех из них постарались избежать упоминания о таких обязательных элементах «Предмета охраны», как подлинные материалы несущих конструкций и отделки фасадов и интерьеров (для памятников такого историко-художественного уровня в «Предмет охраны» обычно вносятся все мельчайшие подлинные элементы, включая дверные ручки). Итак, перечислим все пункты «предмета охраны»:

а) «градостроительные характеристики здания» (с расшифровкой);

б) «объемно-пространственная композиция здания» (с расшифровкой, в том числе «полукруглые лестничные выступы спального корпуса» – это единственные элементы, которые при реконструкции спального корпуса были сохранены; «параболический объем пандуса санитарного корпуса» – что имеется в виду здесь? Разрушение и новодел, или всё-таки сохранение?);

в) «конфигурация, материал и характер плоской кровли 1929 года (с учетом реставрационных работ 2000-х годов), включая высотные отметки, конструкцию «шедовых» фонарей и местоположение круглого светового фонаря учебного корпуса» – отметим по поводу элементов этого пункта, что в основном (за исключением шедовых фонарей) здесь идет речь о несохранившихся элементах, таких как «материал … плоской кровли 1929 года» и «круглый световой фонарь учебного корпуса» (о нём известно только по архивным фотографиям) – безусловно, стремление воссоздать его – важно;

г) «композиционное решение и архитектурно-художественное оформление фасадов 1929 года… (с учетом реставрационных работ 2000-х годов)» – о каких «реставрационных работах 2000-х годов» идет речь не ясно, – если имеется в виду спальный корпус, то, как было показано выше, он целиком выстроен заново;

д) «рисунок столярных заполнений 1929 года»;

е) «характер отделки фасадных поверхностей 1929 года, в том числе фактурная штукатурка, деревянная обшивка части фасада учебного корпуса со стороны 3-го Донского проезда (с учетом реставрационных работ 2000-х годов)» – в этом пункте названа деревянная обшивка учебного корпуса – это чрезвычайно важно, поскольку назван еще сохранившийся уникальный подлинный элемент здания, но имеется ли в виду сохранение подлинного материала или его замена – по формулировке «характер отделки» не ясно;

ж) «колористическое решение фасадов (с учетом реставрационных работ 2000-х годов)» – какие «реставрационные работы» имеются в виду – не ясно;

з) «пространственно-планировочная структура интерьеров здания 1929 – 1970-х годов (авторская редакция) с односторонней ориентацией жилых блоков в пределах капитальных стен, опорных конструкций 1929 года и перекрытий (с учетом реставрационных работ 2000 года), включая открытую галерею с учебными кабинами, с ограждением и металлической лестницей, в интерьере учебного корпуса» – в этом пункте, опять же, перечислены еще уцелевшие подлинные части памятника, что чрезвычайно важно;

и) «ребро жесткости 1930-х годов в виде «глухой» стены, устроенное вдоль учебного корпуса между существующими опорами 1929 года» – этот пункт вызывает вопрос, поскольку «глухая стена» была устроена для укрепления конструкций и в реальности значительно ухудшила интерьеры корпуса: зачем её сохранять – не ясно;

к) «местоположение, конструкция, материал и характер оформления лестниц 1929 года, включая метлахскую плитку на лестничных площадках (с учетом реставрационных работ 2000-х годов») – в этом пункте, в отличие от других разделов «Предмета охраны», удивительным образом назван «материал» лестниц; отметим, что в ходе проведенных в последние годы работ во всех лестницах спального корпуса марши сделаны заново, но по старым обмерам; перила выполнены на основании аналога: по рисунку ограждения лестниц спроектированного в тот же период И.С. Николаевым объекта (Лаборатории хлопка и шерсти Текстильного института). В стенах лестниц удалось выявить и восстановить оконные проемы 1929 года;

л) «колористическое решение пандуса санитарного корпуса 1929 года» – включение в «Предмет охраны» хотя бы колористического решения пандуса важно, но, безусловно, недостаточно (учитывая планы архитектурного проекта 2007 г. по извращению всего пространства пандуса путём устройства в нём лифта);

м) «Предмет охраны может быть уточнен после завершения реставрационных работ.» – это последнее предложение текста «Предмета охраны» не совсем ясно и юридически может быть трактовано двояко: «уточнён» в сторону сокращения числа элементов «Предмета охраны», уничтоженных в ходе строительных работ, или, наоборот, «изменён» в сторону увеличения, за счет появления «новодельных» элементов, выдаваемых за подлинные?

Рассмотрим подробнее отдельные положения «Предмета охраны» дома-коммуны И.С. Николаева и сравним с тем, что уже сделано со спальным и санитарным корпусами:

1. «Предметом охраны объекта культурного наследия… являются:
<…> композиционное решение и архитектурно-художественное оформление фасадов 1929 года, в том числе … ряды открытых балконов с «глухим» металлическим, выполненным из горизонтально расположенных параллельных труб, наружным ограждением, с металлическими двутаврами, поддерживающими железобетонную балконную плиту…»

– балконы со сплошным или «глухим» ограждением спального корпуса переделаны с увеличением выноса;
– что касается сплошных линейных балконов, проходящих вдоль всего главного дворового фасада санитарного корпуса, то те самые «металлические двутавры», обозначенные в «Предмете охраны» уже заменены на железобетонные толстые консольные ребристые плиты; а ограждение из горизонтально расположенных металлических труб (зафиксированное на съемке 2007 года) – утрачено;
– примечание: в тексте этого пункта явная опечатка: пропущена запятая между словами «глухим» и «металлическим» – поскольку там были два вида балконов – одни с глухим ограждением, другие – со сквозным металлическим из тонких горизонтальных труб.

2. «Предметом охраны объекта культурного наследия… являются:
<…> Пространственно-планировочная структура интерьеров здания 1929 – 1970-х годов (авторская редакция) с односторонней ориентацией жилых блоков в пределах капитальных стен, опорных конструкций 1929 года и перекрытий (с учетом реставрационных работ 2000 года)…» (выделено автором);

– как уже говорилось выше, «капитальные стены, опорные конструкции 1929 года и перекрытия» в спальном корпусе полностью утрачены и заменены на новые (новые металлические балки и железобетонные перекрытия) – но там, авторы проекта могут сослаться на то, что проект «Реконструкции с реставрацией и приспособлением» был утвержден и осуществлялся по спальному корпусу уже в 2007 г., то есть РАНЕЕ утверждения «Предмета охраны» 24 февраля 2012 г. (о каких реставрационных работах «2000 года» идёт речь – не ясно; возможно это опечатка в документе, и вместо этого нужно читать «2000-х годов» - как это сказано в других пунктах текста «Предмета охраны»);

Что касается поперечного «санитарного» корпуса, то в нём уничтожение подлинных «опорных конструкций 1929 года», в том числе металлических балок перекрытий происходит сегодня, в 2013 году, то есть уже ПОСЛЕ принятия «Предмета охраны»: таким образом, положения этого «Предмета охраны» сознательно нарушаются.

3.   «Предметом охраны объекта культурного наследия… являются:
<…> Пространственно-планировочная структура интерьеров здания 1929 – 1970-х годов…»

– Пандус, примыкающий к санитарному корпусу, без сомнения полностью соответствует этой формулировке, а значит должен быть сохранён в подлинном виде.

Однако в уже цитировавшемся выше документе – ответе Москомнаследия Васильеву Н.И.
за подписью О.А. Захаровой, есть отдельный абзац, посвященный пандусу:
«Согласованной Мосгорнаследием проектной документацией («Проект реставрации интерьеров» согласован 5 сентября 2007 г. № 16-11/15222, «Проект. Архитектурные решения» согласован 5 сентября 2007 г. № 16-11/15223) предусмотрено устройство лифта в пандусе блока «Б».

Данное решение не противоречит утвержденному предмету охраны Объекта, параметры лифта уточняются на стадии рабочего проектирования» (выделение полужирным – автора).

Вот эта цитата вызывает много вопросов. Согласно букве и духу Федерального Закона № 73 от 25.06. 2002 г. «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» главная задача – физическое сохранение целостности и подлинности объекта культурного наследия, а данный документ свидетельствует об обратном.

Для уяснения ситуации обратимся к положениям Федерального Закона № 73 от 25.06. 2002 г.

1. «Объекты культурного наследия подлежат государственной охране в целях предотвращения их повреждения, разрушения или уничтожения, изменения облика и интерьера, нарушения установленного порядка их использования, перемещения и предотвращения других действий, могущих причинить вред объектам культурного наследия, а также в целях защиты от неблагоприятного воздействия окружающей среды и от иных негативных воздействий» (ФЗ № 73; Глава VI, статья 33 «Цели и задачи государственной охраны объектов культурного наследия», параграф 1).

2. «Проектирование и проведение землеустроительных, земляных, строительных, мелиоративных, хозяйственных и иных работ на территории памятника или ансамбля запрещаются, за исключением работ по сохранению данного памятника или ансамбля и (или) их территорий, а также хозяйственной деятельности, не нарушающей целостности памятника или ансамбля и не создающей угрозы их повреждения, разрушения или уничтожения (ФЗ № 73; Глава VI, статья 35 «Особенности проектирования и проведения землеустроительных, земляных, строительных, мелиоративных, хозяйственных и иных работ на территории объекта культурного наследия и в зонах охраны объекта культурного наследия», параграф 2).

При прочтении этой цитаты может быть задан вопрос – какое она имеет отношение к нашей теме? – Самое прямое: частично уцелевшие два корпуса дома-коммуны (санитарный и общественный), в том числе такие их уникальные части, как пандус санитарного блока, фасады и интерьеры общественного корпуса, в данный момент находятся под непосредственной угрозой «повреждения, разрушения или уничтожения». Это подтверждено и в процитированном выше ответе Москомнаследия о том, что устройство лифта внутри пандуса намечено проектом и «не противоречит утвержденному предмету охраны Объекта».

3. Нам также могут возразить, что проект по дому-коммуне был утвержден в 2007 г., а «Предмет охраны» был составлен в 2012 г. Совершенно верно, и, таким образом, тем, кому ранее, при составлении проекта, ещё было не ясно, что они имеют дело с памятником, в соответствии с законодательством, в 2012 г. надлежало приостановить работы, провести обязательную предусмотренную законом Государственную историко-культурную экспертизу (ФЗ № 73. Глава V. Государственная историко-культурная экспертиза) о соответствии (или не соответствии) проекта 2007 г. законодательным принципам охраны объектов культурного наследия и положений «Предмета охраны» и серьезно изменить и откорректировать проект в сторону сохранения всех подлинных частей объекта:

«… работы, проведение которых может ухудшить состояние объекта культурного наследия, нарушить его целостность и сохранность, должны быть немедленно приостановлены заказчиком и исполнителем работ после получения письменного предписания органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации, уполномоченного в области охраны объектов культурного наследия» (ФЗ № 73; Глава VI, статья 37 «Приостановление земляных, строительных, мелиоративных, хозяйственных и иных работ, проведение которых может причинить вред объектам культурного наследия», параграф 2). – Безусловно, для спасения еще уцелевших подлинных частей объекта, соответствующий орган исполнительной власти, Москомнаследие, должно выполнить свою, законодательно определенную, миссию.

4. Необходимо внести ясность в смысл формулировки утверждённого в 2000-х гг. проекта «Реконструкции с реставрацией и приспособлением»:
Во избежание неправильных толкований, что такое «реставрация», «приспособление» и «реконструкция», обратимся к определениям закона.

В ФЗ № 73, Главе VII «Сохранение объекта культурного наследия» имеются определения понятий реставрации и приспособления:
Статья 43: Реставрация: «Реставрация памятника или ансамбля – научно-исследовательские, изыскательские, проектные и производственные работы, проводимые в целях выявления и сохранности историко-культурной ценности объекта культурного наследия».

Статья 44: Приспособление: «Приспособление объекта культурного наследия для современного использования – научно-исследовательские, изыскательские, проектные и производственные работы, проводимые в целях создания условий для современного использования объекта культурного наследия без изменения его особенностей, составляющих предмет охраны, в том числе реставрация представляющих собой историко-культурную ценность элементов объекта культурного наследия».
(везде выделено полужирным – автором).

Расшифровки понятия «реконструкция» в «Главе VII» ФЗ № 73 нет, поскольку реконструкция, то есть перестройка объекта по своей сути, не предусматривает «сохранения объекта культурного наследия».

***

Заключение
Что касается «реконструкции» – то именно это было произведено с первым (спальным) корпусом Дома-коммуны И.С. Николаева.

Сегодня, на мой взгляд, настало время остановить продолжающееся уничтожение других оставшихся подлинных частей памятника, и приступить к «реставрации и приспособлению» – наряду с «реконструкцией», также заявленных в формулировке архитектурного проекта А.А. Бернштейна и В.О. Кулиша. Подлинные конструкции, фасады и интерьеры пандуса санитарного корпуса (без встройки в него лифта), и всего общественного корпуса должны быть СОХРАНЕНЫ.

В качестве эпилога приведу ещё одну цитату из Федерального Закона № 73 – о понятии «СОХРАНЕНИЕ ОБЪЕКТА КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ».

Эта цитата совершенно точно, ёмко, в нужной последовательности, отражает всё то, что должны были сделать в отношении объекта культурного наследия регионального значения дома-коммуны, 1929–1931 гг., архитектора А.С. Николаева, как проектировщики и организаторы строительства, так и органы охраны культурного наследия, но пока ещё в должной мере не сделали:

«Сохранение объекта культурного наследия в целях настоящего Федерального закона – направленные на обеспечение физической сохранности объекта культурного наследия ремонтно-реставрационные работы, в том числе консервация объекта культурного наследия, ремонт памятника, реставрация памятника или ансамбля, приспособление объекта культурного наследия для современного использования, а также научно-исследовательские, изыскательские, проектные и производственные работы, научно-методическое руководство, технический и авторский надзор.» (Глава VII. Статья 40).

Шорбан Екатерина Антоновна,
Эксперт Государственной историко-культурной экспертизы,
Кандидат искусствоведения,
Лауреат Премии Правительства Российской Федерации в области культуры
Москва, 6-9 сентября 2013 года

17 Сентября 2013

Автор текста:

Екатерина Шорбан

Похожие статьи

Дом-коммуна Николаева утрачивает подлинность

Эксперт Екатерина Шорбан – об искажениях здания в процессе проводимой «реконструкции с реставрацией».