Александр Порошкин: «Наш девиз – работать для человека»

Старт

Как началась ваша архитектурная биография?

Я закончил в 2006 году архитектурный университет в Томске с красным дипломом. Два года подряд я становился лучшим студентом вуза и уже тогда выигрывал зарубежные конкурсы. На пятом курсе я ездил на собственной машине, так как выиграл гран-при и получил 10 тысяч долларов в американском конкурсе на проект комплекса для маломобильных групп населения (см. PDF конкурсного проекта). Потом мы с женой Наталией (у нее, кстати, тоже красный диплом) уехали из Томска в Москву и устроились в архбюро Асадова. С 2010 года я активно участвовал в конкурсах, их было очень много, в том числе на энергоэффективные дома. В бюро Асадова мне поручали крупные объекты – микрорайоны и экспериментальные проекты. Но самостоятельный заказ на микрорайон молодому архитектору никто не доверит, а заказ на проектирование дома – вполне.

Ко мне стали обращаться с предложениями, и мы сделали четыре разных концепции модульного жилья для китайской компании Чжода (Zhuoda). Этот дом построили на выставке «Мосбилд», презентовали на форуме «Открытые инновации». В итоге наш конструктор ездил в Китай, и там за два месяца произвели 50 домов. В бюро Асадова мы также познакомились с Иваном Овчинниковым, автором «Дубль-дома», с которым теперь сотрудничаем, и с Максимом Малеиным, с которым я веду группу в МАРХИ. Ездили на фестивали «Города», которые организовывали Андрей и Иван. Все эти дружеские и профессиональные контакты потом очень пригодились в жизни и работе.

Как образовалось ваше бюро MAParchitects? Где вы брали первые заказы?

2011 год можно считать рубежом. Сначала я открыл бюро один, потом стал приглашать друзей. 

Конкурсы и партнеры

Однако вскоре вы начали выигрывать один за другим серьезные международные конкурсы. Как это удалось столь молодому бюро?

Это только кажется, что молодое бюро ни с того ни с сего стало выигрывать международные конкурсы, а на самом деле, как видите, у нас огромный опыт. К 2015 году у нас уже были конкурсы по договорам, можно было показать, что объект делали именно мы. Тогда же появилось агентство «Центр», которое стало проводить международные соревнования, и появилась нормальная процедура с подачей юридических документов и портфолио. Мы стали проходить по этим параметрам. Получилось, что мы участвовали в трех конкурсах и три из них выиграли: это благоустройство набережных озер Кабан в Казани вместе с китайским бюро Turenscape в 2015 году, станция метро «Стромынка» и редевелопмент здания на Дмитровке вместе с Promcode – в 2017. В 2018 мы победили конкурсе на разработку мастер-плана острова Октябрьский в городе Калининград в консорциуме с британским бюро LDA и WSP.

Многие победы в громких конкурсах произошли в консорциуме с иностранными командами. Как вы выстраиваете отношения с партнерами, в частности иностранными?

Особенность нашего бюро MAParchitects в том, что мы умеем объединяться в консорциумы. Обычно архитектор пытается доминировать, а мы предпочитаем разделение обязанностей. Конкурс на редевелопмент объекта на Дмитровке мы выиграли с компанией Promcode: у них был раздел по маркетингу, градостроительному анализу и экономике, а у нас – архитектура и дизайн. В командах с китайскими и с британскими партнерами мы тоже делали все, что связно с архитектурой. Мы не лезли в чужие области, просто встречались, распределяли обязанности, делали календарный план. Мы используем все возможные сервисы для удаленной работы: Dropbox, Google диск, Trello. Это позволяет работать в команде, не сидя в одном помещении, поскольку в облачном диске видно работу каждого.

Но ведь не только в организации работы секрет конкурсных побед?

Организация экономит время, а наличие времени обеспечивает качество. Хороший пример – работа с Turenscape в казанском конкурсе на набережную озер Кабан. У нас было полтора месяца. Менеджер китайской компании Стэнли Янг создал календарный план, обозначил, сколько работает людей у них и у нас, и что должно быть получено к концу месяца. Там были прописаны не только задачи, но и дни рождения, выходные. Было понятно, кто когда отсутствует. И за первую неделю был намечен весь альбом. Это удобно: ты сразу видишь конечную цель – альбом, а оставшееся время просто наполняешь его. И не пришлось делать кучу работы, которая потом не входит в альбом и просто выбрасывается. В итоге по набережной Кабан у нас было 200 страниц. По уровню проработки каждого узла и общей стратегии наш проект был намного сильнее работ конкурентов.

А почему вас выбрали китайские архитекторы Turenscape?

Система простая. Объявляется открытый конкурс, все, кто хотят, подают заявки. У китайцев не было российского партнера, а у нас не было партнера иностранного. Нам сказали: вот пять иностранных компаний без российского партнера, им тоже сказали, что есть пять российских компаний. Мы выбрали тех, кто нам понравился. Было очевидно преимущество Turenscape, потому что речь шла об очистке воды, а они в этом специалисты. Мы написали им письмо, представили наше портфолио, сказали, что хотим объединиться. Они сказали – ok, мы договорились и стали работать. Приятно, что только с нами Turenscape выиграли первое место, до этого они активно участвовали в российских конкурсах, на концепцию Москвы-реки в том числе, но были лишь вторыми.

Что-то не верится, что все так гладко, если вспомнить конкурсную практику…

С конкурсом на метро «Стромынка» было иначе. Там в задании было три станции: «Стромынку» мы успели сделать детально, а остальные две должны были проработать иностранные партнеры. Но буквально в восемь часов вечера накануне сдачи иностранцы из консорциума нам говорят: «Извините, мы будем работать с другим партнером». Нам пришлось за четыре часа выполнить их работу. В итоге они не прошли в финал, а наша «Стромынка» вошла в шорт-лист и мы с ней потом выиграли.

Какие минусы и плюсы есть в конкурсной деятельности? 

Минусы конкурсов законодательные: когда подписываешь договор, отдаешь свои права. Дальше заказчики с кем хотят, с тем и строят. Плюсы – продвижение и потенциальные заказы. Еще в институте я понял, что конкурсы не только привлекают внимание к архитектору, но и дают деньги. А когда стал работать, через конкурсы получил заказы. Сейчас мы воспринимаем конкурсы как рекламную компанию. Мы и так загружены работой, но активно участвуем в конкурсах, если попадается интересный объект.

Что главное в конкурсном проекте?

Последовательно проводить одну идею. Например, в проекте набережных озер Кабан мы связали всю территорию с помощью трех «лент»: экологической, культурной и транспортной (велосипедно-самокатной). В период СССР никто не думал про связность территорий: каждый застраивал свой кусок. Мы предложили идею связности и подчинили ей все остальное.

Также было и в конкурсе на станцию метро «Стромынка». Мы изобрели красивую идею техногенного леса, преобразовали этот образ в пиксельную картинку, и придумали дизайн на его основе. При входе в наземный павильон форму спуска вниз повторили в форме светильников.

В конкурсе редевелопмента на Дмитровке мы выиграли у известных бюро, потому что предложили для здания на МКАД подходящую функцию. Мы сделали акцент на том, что Центр «Дмитровка» – живая, гибкая система, предполагающая объединение транспортных, логистических, складских и экспозиционных услуг. При этом интеграция деятельности собственника в выбранную концепцию логична и позволяет создавать новые форматы бизнесов. Главная идея сыграла определяющую роль. 

Бюро

Что значит MAP в названии бюро?

Значений несколько. Это и Мастерская Александра Порошкина, и дорожная карта (от английского map) во всех смыслах этого слова, потому что мы оптимизируем пути проектирования. Гибкая горизонтальная организация в бюро и распределение ролей позволяют нам добиться успеха в крупных разноплановых проектах. Соответственно, и конкурсы мы выиграли в разных направлениях: станция «Стромынка» – это дизайн, жилой район в Калининграде – это мастерплан, набережная Кабан – благоустройство, редевелопмент на Дмитровке – финансовая модель.

Опишите ваш архитектурный метод.

Когда я готовился поступать на архитектурный факультет, я ходил заниматься к художнику. Он сказал: смотри вокруг, природа уже все придумала. Речка прямая не бывает: там, где она ударяется в берег, он поднимается. Не важно, с чем ты работаешь, ты просто смотришь, как это бывает в жизни. Поэтому, скажем, в благоустройстве квартала А101 мы не выравнивали площадку, как часто поступают, а использовали естественный рельеф: просто связали все его изгибы одной дорожкой, что позволило местным жителям получить комфортное прогулочное и досуговое пространство.

Или, например, нужно сделать генплан поселка. Открываешь google, виртуально «едешь» в Канаду, в Финляндию, куда угодно – и смотришь поселки. Все должно происходить и выглядеть естественно. Есть у нас проект Ледовой арены в городе Озерск. Ее форма возникала так: мне хотелось поле вписать в круг, а, чтобы защитить вход от дождя, сделали скос с одной стороны. Над стадионом не нужна избыточная высота, поэтому срезали верх. Отвечали на технические задачи, а получили выразительный спортивный объект. Для проекта фермерского рынка на Семеновской площади мы экспериментировали с параметрической формой, которая одновременно является и амфитеатром.

Какой главный девиз MAParchitects?

Наш главный девиз – работать для человека, причем неважно, идет ли речь о масштабном городском проекте или об интерьере. Проектируя жилой дом, я примериваю его на себя. Продумываю, чтобы было удобно припарковать машину, донести до дома продукты, завезти ребенка в коляске. Соответственно, исходя из поведенческих особенностей будущих жильцов, планирую пандусы, определенные параметры двери и лифта. Мне важно, как расположена квартира, чтобы шум от лифта не был слышен внутри. Опираясь на удобство человека, ты естественно совпадешь со СНИПами. Мы и студентов в МАРХИ учим персонализации.

У вас очень разные проекты: есть и деревянные дома, и городские кварталы, и городские объекты параметрического типа. Как бы вы описали стили, в которых работаете?

Люди часто не верят, что это все мы сделали. У нас нет четких стилевых рамок. Наши проекты – это, скорее, костюм на заказ. Имея архитектурный опыт и видя человека, ты пытаешься это видение обработать: предложить эстетику и функционал, выстроить правильные пропорции, выбрать правильный материал. Вот был у нас клиент из Сургута. Он заказал дом в Москве с метровыми стенами: кирпич – 500 мм, утеплитель 300 мм плюс наружная облицовка. Ему психологически нужны такие толстые стены. Он понимает, что сейчас деньги есть, а потом, может, не будет, и хочет минимизировать расходы на отопление.

Если посмотреть на наш сайт, видно, что в 2010-2011 у нас не было прямых линий. У меня был период максимализма. Каждый раз я проверял какие-то новые идеи. Иногда понимал, что жестковато получилось, и в следующий раз делал по-другому. Дальше появились сотрудники в бюро, и вещи стали более выдержанными, но при этом разными. Индивидуальности сотрудников отражаются в проектах MAP architects.

Вы легко объединяетесь со смежниками?

Да, у нас наработаны контакты со многими компаниями, но мы можем и самостоятельно действовать. Если ты умеешь делать рабочую документацию, ты всегда защитишь свою идею. Скажем, у нас есть объект 2013 года в районе Одинцово на 45 га, где мы все сами делали. Мы уже тогда стали проектировать кварталы. У заказчика был готов проект из 17-этажных зданий определенной плотности, но ему хотелось попробовать другой тип застройки с разной высотой.

Где вы находите таких сознательных клиентов?

Молодое бюро притягивает молодых заказчиков. Пришли менеджеры проектов, которые хотели себя проявить. И нам, и им интересно. Вообще мы учимся у заказчиков. Они все разные. Если внимательно слушать человека, можешь многому научиться.

Заказчики

Какая у вас схема работы с заказчиком? Как формализовать процесс?

В какой-то момент мы поняли, что у нас нет типового договора, что индивидуальный подход к каждому заказчику мешает бизнесу. Ты тратишь кучу времени на общение с заказчиком, а в деньги это не выливается. Мы стали для себя рисовать схему: сначала предпроектное исследование, на его основе – техническое задание, после которого идет концепция.

А техническое задание на проектирование кто делает?

Не всякий бизнес имеет службу технического заказчика (только крупные компании). Типичный клиент раньше говорил: «Здравствуйте. Нам нужно сделать красиво». Сначала мы долго общались и пытались понять, что для него красиво. Получалось, что мы сами делали предпроектное исследование, потом сами писали себе задание, потом сами на него отвечали концепцией. То есть мы, не замечая этого, выполняли работу технического заказчика. Потом поняли, что это съедает время и стоит денег. Мы стали объяснять клиенту, что он должен нам предоставить исходные данные, ГПЗУ и так далее. Потому что если мы сделаем концепцию, а потом поймем, что исходное задание не соответствует действительности, придется корректировать ТЗ. Это длинный путь, который измеряется порой в годах. Мы стали делать схемы, показывая, что выгоднее заказывать сразу весь проект, а не этап, и тогда мы сможем выполнить параллельно многие разделы и таким образом сократить срок проектирования. С 2017 года мы предлагаем структуру одного «окна»: не просто красивую картинку, а финансовое обоснование, расчеты, аналитику, системный подход. Это позволяет существенно сократить издержки и показать заказчику, что работа архитектора – она всегда целостна и ее нельзя разделить на изолированные этапы.

И как заказчики относятся к вашей структуре одного окна?

Заказчик пока не оценил этих усилий. Он видит более дорогую цену на первом этапе и не готов ее платить. Но потом он сам натыкается на трудности: делает эскизный проект, понимает, что денег не хватает на реализацию, и заново делает эскизный проект. И только, несколько раз наступив на эти грабли, заказчик понимает, что удобнее структура одного окна, когда все стадии проекта делает одно бюро.

Кроме конкурсов, откуда еще приходят заказы?

Иногда это происходит спонтанно. Например, нас попросили сделать крыльцо в бизнес-центре Port Plaza, где находится наш офис. Мы сделали, а потом оказалось, что заказчику надо спроектировать стадион. Делаешь человеку небольшой объект, а выясняется, что у него есть планы на крупный. Для него мы спроектировали ледовую арену в Красногорске.

Расскажите про проект на острове Октябрьский в Калининграде – самый масштабный из выигранных вашим бюро конкурсов. 

Это большой жилой район на 380 га. Заказчик – город Калининград и оператор КБ «Стрелка» из пяти команд выбрали победителей в конце 2018 года. Первое место занял Консорциум LDA, MAParchitects и WSP. LDA сделали историческое исследование и аналитику, мастерплан, транспортные схемы. Мы выполнили архитектурную часть и WSP – все, что связано с водой. У нас там есть ремесленный и университетский кварталы, крупное общественное здание. Мы продумали, как открыть жилье на воду. Там подтопляемые территории, и надо было перераспределить грунт, создать уровни. Мы задание от «Стрелки» превратили в реальный квартал.

Поселки из деревянных домов – одно из важных направлений деятельности MAParchitects. Расскажите о них.

Для «Дубль-дома» Ивана Овчинникова мы создали систему размещения домов в Никола-Ленивце и в поселке «Снегири». Иногда покупатели «Дубль-домов» объединяются, чтобы жить вместе. Мы сделали исследование и спланировали, как расположить дома в пространстве без заборов, избегая ситуации «окна в окна» и продумав перемещение людей и машин.

Мы также придумали свою концепцию загородной жизни из быстровозводимых деревянных домов и назвали его SWIDOM, потому что все дома в поселке – с видом на пейзаж или на юг. Это дома на вырост, потому что их можно трансформировать по мере увеличения количества жителей. Дома поставляются прямо с завода в контейнере с комплектом инструментов, контейнер может служить строительным вагончиком. Над технической зоной находятся антресоли, которые могут стать спальней. Изюминка этих домов – стеклянный витраж, закрытые и открытые террасы. Образ у них мягкий, бережно вписанный в ландшафт. В них все функционально до миллиметра. Они полностью готовы к производству.

У нас много вариантов частных домов. Есть деревянный энергоэффективный дом, интерпретация русской избы. В избе были сени и холодная веранда, хлев, все под общей крышей, это целый механизм. Ты берешь эти основы, но добавляешь современные функции вроде патио. Есть дуплексы – редкая для Подмосковья типология. В Подушкино мы на узком участке построили резиденцию из нескольких частей с разнообразными террасами, укромными и видовыми, соединили образ традиционного дома с современными технологиями.

Как вам удается держать в голове столько разных масштабных проектов?

Мне это, наоборот, помогает. Я люблю работать параллельно над многими вещами, потому что находки в одном проекте помогают ответить на вопросы в другом.