Олег Рыбин: «Хорошая архитектура – конкурентное преимущество девелопера»

Главный архитектор Санкт-Петербурга Олег Рыбин – об особенностях климата, реконструкции «серого пояса» и ценности отечественных архитекторов.

mainImg

Олег Рыбин побеседовал с постоянным автором Архи.ру, российским архитектором Елизаветой Клепановой и австрийским архитектором Петером Эбнером.

Елизавета Клепанова: Чем Санкт-Петербург для вас отличается от других городов? Что в нем особенного?
 
Олег Рыбин: Мне кажется, что уникальность Санкт-Петербурга – это его родовое свойство. Можно говорить о планировочной структуре города и о его ансамблевости, что, наверное, не является первородным. Но особенность и уникальность начинается еще даже с решения: а где город построен? Это один из немногих городов, а может быть даже единственный город, который был специально расположен в дельте. Потому что обычно города располагаются на высоких правых или левых берегах рек. Строго говоря, если бы в то время, 300 лет назад, была бы экспертиза проектов или так называемая районная планировка, такой вариант никогда не прошел бы согласование. Город 300 лет борется с наводнениями, здесь особенные грунты и сезонные или штормовые перепады горизонта воды – из-за них он становится дорогим в содержании. Хорошо, что Санкт-Петербург был столицей, потому, что та самая столичная рента помогала содержать все: ансамбли, скверы, парки, бульвары. С уходом отсюда столицы сто лет назад город лишился этого дополнительного ресурса и то, что произошло дальше, имеет две версии. Хорошо, что столица ушла, потому, что это позволило сохранить город в таком виде. Ну и вторая точка зрения: из-за потери статуса главного города России и столичного ресурса все проблемы, в том числе и исторического центра, решать стало сложнее. Но это слишком упрощенное понимание особенностей. Конечно, они гораздо тоньше. Видимо это и привлекает – непостижимостью замысла, существования и развития…
 
zooming
Справа налево: Олег Рыбин, Елизавета Клепанова, Петер Эбнер
Олег Рыбин



Петер Эбнер: Я хотел бы задать вам вопрос как человек, родившийся в городе с очень богатой историей [в Зальцбурге – прим. ред.]. Вопрос в том, как сохранить исторический контекст, но при этом дать городу новые возможности и пути развития. Вы в должности главного архитектора Санкт-Петербурга уже год и, конечно, уже в достаточной степени изучили город. И с вашим опытом главного архитектора у вас сейчас есть возможность создать что-то новое. Вопрос в том, какая у вас стратегия?
 
О.Р.: Именно про это и разговор: как развиваться существующему городу? На этих широтах и севернее нет такого города, как Петербург – с численностью населения более пяти миллионов человек. Все остальные города гораздо меньше и гораздо компактнее. Для Петербурга нужно найти свое уникальное решения, учитывая те реалии, о которых мы говорим. А что это будет за решение? Как в Москве, которая присоединила к себе новые территории или, все-таки, регенерация и реконструкция существующего? И это принципиально важно, потому что депрессивных и деградирующих территорий внутри города очень много и, на мой взгляд, нужно обратить большее внимание на них.
 
zooming
Справа налево: Олег Рыбин, Петер Эбнер, Сергей Орешкин



П.Э.: Как правило, такая должность, как у вас, дается людям с большим опытом. В таком случае, как Москва может давать позицию главного архитектора менее опытному человеку? Ведь это может стать как большим прорывом, так и большим риском?
 
О. Р.: Это то, о чем писал Феликс Аронович Новиков. Но ситуация несколько иная. У главного архитектора Москвы просто на сегодня другая роль. Он не председатель комитета, а первый заместитель председателя. И он занимается очень узким кругом вопросов архитектурного проектирования, к примеру, проведением конкурсов, заседаний архитектурного совета. Это, действительно, в определенной степени, снижение статуса. И вот здесь, как раз, административный ресурс, который должен быть у главного архитектора, блокирующий неверные решения, на мой взгляд, в Москве потерян. Но это решение руководства города…
 
Более восемнадцати лет моей работы в органах архитектуры и десять лет в Совете главных архитекторов городов позволяют мне делать некоторые выводы. Ситуаций в городах мы наблюдали очень много и очень разных, в том числе по «распределению ролей», также как и последствий этих решений. Вы знаете, что до революции губернский архитектор в России назначался Министерством внутренних дел, силовым ведомством, и был призван следить за порядком в городах, градостроительным порядком!
 
П.Э.: Каких результатов в развитии Санкт-Петербурга в течении пяти лет вы хотели бы достичь? Будут ли какие-то крупные проекты?
 
О. Р.: Генеральный план. И это я считаю нашей основной задачей. Необходимо сменить парадигму размещения «ненужного» жилья: парадоксально, но это отдельный разговор. Как раз сценария Москвы хотелось бы избежать. Ценнейшие территории «серого пояса» промышленных зон, которые хотят тотально застраивать жильем, должны быть использованы в основном под инфраструктурные объекты, которые улучшают качество жизни и в меньшей степени – под размещение жилья и объектов деловой застройки. Для таких видов инфраструктуры, как социальная, энергетическая, транспортная, паркинги и т.д. Если мы освобождаем улицы города от припаркованных машин, то мы должны понять, где их разместить.
 
Е.К.: В Зальцбурге, когда горожанам запретили приезжать в центр города на машинах, у них появилось много проблем. Они элементарно не могут подвезти к дому еду из супермаркета и вынуждены таскать тяжелые вещи самостоятельно.
 
О.Р.: Ну, это слишком жестко. Конечно, у нас такого не будет.
 
Олег Рыбин



Е.К.: А мне бы хотелось поговорить о том, приходят ли новые люди, молодежь, в архитектурное сообщество Петербурга? Проводятся ли какие-то конкурсы для этого?
 
О.Р.: У нас есть молодежная секция при союзе архитекторов. Но, конечно, есть некоторые проблемы с конкурсной практикой. Когда на законодательном уровне нет необходимости проводить конкурсы, девелоперы их не проводят или проводят их очень закрытыми, приглашая «звезд». Молодые архитекторы, как правило, для крупного девелопера не интересны. Поэтому они, как в инкубаторах, живут в мастерских известных архитекторов. Но я думаю, что тот, кто хочет, обязательно своего добьется. У меня оба сына – архитекторы в Нижнем Новгороде. Старший постоянно участвует в конкурсах. Он ездил в Венецию, куда его отобрали из двухсот человек, на «Эко-берег», недавно успешно принял участие в конкурсе «Двор» на Арх Москве. Кто хочет, тот двигается к своей цели. Это – вопрос мотивации.
 
П.Э.: Вы знаете, у нас в Европе, все, в основном, проходит через конкурсы. И, проектируя по всему миру, я, конечно, предпочитаю конкурсы по приглашению. Но, когда я только начинал свою профессиональную карьеру, Союз архитекторов Австрии хотел в одном из конкурсов показать, что только архитекторы должны выигрывать архитектурные конкурсы. И они сделали конкурс на студенческое общежитие в историческом центре города. В жюри было пять архитекторов и четыре девелопера. Пять архитекторов проголосовали за мой проект, а четыре девелопера – против меня. Я был студентом. Проект был реализован, и я смог открыть свой офис. Так что такая возможность помогла мне довольно быстро начать профессиональную карьеру. Я думаю, что нужно принуждать девелоперов приглашать 10–20% молодежи для участия в конкурсах, хотя бы на проектирование небольших объектов. Это необходимо – передавать знания следующему поколению.
 
О.Р.: Мне кажется, что очень важный момент: кто судит, кто входит в состав жюри. Вы упомянули пять архитекторов и четырех девелоперов. 12 лет назад, в 2002 году, я учился в Бостоне. Массачусетс – это штат Новой Англии и гремучая смесь английских законов и американского свободолюбия. Мы изучали «планирование и коммуникации»: как идет  легализация проекта, как проходят слушания.
 
П.Э.: С моей точки зрения, Америка не самый лучший пример в плане архитектуры.
 
О.Р.: Тогда я поймал себя на мысли, что в Америку нужно ездить учиться тому, как не надо делать в России. Там в жюри сидит больше девелоперов, чем архитекторов. У них другая политика. Они более ориентированы на девелопера и деньги, без которых «ничего не будет». Хорошо, если понимание комфортной среды обитания для всех одинаково и очевидно, но бывает как раз наоборот…
 
П.Э.: А как это бывает на конкурсах в Санкт-Петербурге?
 
О.Р.: В государственных заказах это не прописано. Значение имеют срок и цена. И это проблема. Если, конечно, не проводятся такие эксклюзивные конкурсы, как на 2-ю сцену Мариинского театра или на обновление Новой Голландии. Когда конкурс проводит частный инвестор, он назначает состав жюри. Конечно, международные правила, согласно которым архитекторов в жюри должно быть две трети – это правильно, но они пока не применяются у нас. Сейчас мы как раз хотим сформировать конкурсную практику, сменив вектор. Важно, чтобы девелоперы понимали, что лучшее архитектурное решение достигается в результате конкурса. И они уже без меня как главного архитектора могут организовывать конкурсы самостоятельно. Кто-то отбирает проекты–победители сам и несет их на градостроительный совет. Кто-то не может выбрать и несет все... К счастью, приходит понимание, что хорошая архитектура нужна не только для согласования, что она конкурентное преимущество девелопера.
 
Е.К.: А сейчас в Петербурге привлекают к работе иностранных архитекторов?
 
О.Р.: Это происходит. Я начну с очень простого примера. Последняя версия проекта для Новой Голландии прошла на ура. Вот как ее сделали голландские архитекторы – компания West 8. А вот это – альбом с работой «Студии 44», сделанной три года назад. Давайте найдем десять отличий. Тот же парк, те же блоки, то же транспортное решение вопроса. Этот проект можно было утвердить в этом виде три года назад.
 
Е.К.: А почему же он не был утвержден?
 
О.Р.: Не знаю, может быть потому, что он русский, а это голландцы.
 
П.Э.: Концептуально, действительно, очень небольшие отличия.
 
О.Р.: Небольшие. Кроме того, голландцам сказали, что нужно убрать деревья вдоль фасадов. Это мелочи, конечно, но в работе Явейна удивительным образом это было уже учтено. Нам для начала нужно понять ценность своих архитекторов, чтобы научиться лучше оценивать зарубежных коллег. Это ментальная проблема. Ценить свое, уважать себя, радоваться за своих, доверять своим. Это многое изменит. А пока у нас есть даже поговорки: «Нет пророка в своем отечестве», «Людей посмотреть и себя показать». Если на Рублевке строят коттедж, то только Заха Хадид должна его проектировать. Лихо! Как это вам?
 
П.Э.: Очень просто. Люди иногда хотят получать бренды. И, в случае такой архитектуры, всегда можно сказать: это бренд. Но вы знаете, когда мы к вам летели, то читали в самолете интервью с Хадид. Я как архитектор придерживаюсь мнения, что важно при работе не показать, какой я замечательный, а подчеркнуть красоту и индивидуальность конкретного места. А Заха Хадид – это архитектор с очень доминирующим дизайном, для которой не важно, это Санкт-Петербург или какой-то другой город. Но на вопросы журналиста в этом журнале она отвечала так, как бы на них ответил я. Но то, что она говорит в интервью, и то, что она делает – это две большие разницы. Брендовая архитектура должна измениться. Нужно обязательно изучать красоту и проблемы места, в противном случае, проектирование не имеет никакого смысла. Можно носить костюм за огромную сумму, но характер его владельца это не изменит.
 
О.Р.: Вы знаете, Андрей Боков выступал в Нижнем Новгороде в 1997 году, когда Харитонову присвоили Государственную премию в области архитектуры за создание нижегородской архитектурной школы. И Барт Голдхорн с Григорием Ревзиным посвятили очередной номер «Проект Россия» Нижнему Новгороду. Они увидели феномен нижегородской архитектурной школы. Но, когда Андрея Владимировича спросили, как создаются шедевры, он сказал: «Архитекторы должны делать добросовестно свою работу. А шедевры создаются журналистами, искусствоведами и критиками…» – как и все бренды.
 

17 Сентября 2014

Похожие статьи
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Технологии и материалы
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
Сейчас на главной
Хрупкая материя
В интерьере небольшого ресторана M.Rest от студии дизайна интерьеров BE-Interno, расположенного на берегу Балтийского моря в Калининградской области, воплощены самые характерные черты меланхоличной природы этого края, и сам он идеально подходит для неторопливого времяпрепровождения с видом на закат.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Уступы, арки и кирпич
По проекту PRSPKT.Architects в Уфе достроен жилой комплекс «Зорге Премьер», честно демонстрирующий роскошь, присущую заявленному стилю ар-деко: фасады полностью облицованы кирпичом, просторные лобби украшает барельефы и многоярусные люстры, вместо остекленных лоджий – гедонистические балкончики. В стройной башне-доминанте располагается по одной квартире на этаже.
Карельская кухня
Концепция ресторана на берегу Онежского озера, разработанная бюро Skaträ, предлагает совмещать гастрономический опыт с созерцанием живописного ландшафта, а также посещением пивоваренного цеха. Обеденный блок с панорамными окнами и деревянной облицовкой соединяется с бетонным цехом аркой, открывающей вид на гладь воды.
От кирпича к кирпичу
Школа Тунтай на северо-востоке Китая расположена на месте карьера по добыче глины для кирпичного производства: это обстоятельство не только усложнило работу бюро E Plus и SZA Design, но и стало для них источником вдохновения.
У лесного пруда
Еще один санаторный комплекс, который рассмотрел Градостроительный совет Петербурга, находится недалеко от усадьбы «Пенаты». Исходя из ограничений, связанных с площадью застройки на данной территории, бюро «А.Лен» рассредоточило санаторно-курортные функции и гостиничные номера по 18 корпусам. Проект почти не обсуждался экспертами, однако коэффициент плотности все же вызвал сомнения.
Вечный август
Каким должен быть офис, если он находится в месте, однозначно ассоциирующемся не с работой, а с отдыхом? Наверное, очень красивым и удобным – таким, чтобы сотрудникам захотелось приходить туда каждый день. Именно такой офис спроектировало бюро AQ для IT-компании на Кипре.
Санаторий в стилях
Градсовет Петербурга рассмотрел проект реконструкции базы отдыха «Маяк», которая располагается на территории Гладышевского заповедника в окружении корабельных сосен. Для многочисленных объектов будущего оздоровительного комплекса бюро Slavyaninov Architects предложило использовать разные стили и единый материал. Мнение экспертов – в нашем репортаже.
Налетай, не скупись…
В Москве открылся магазин «Локалы». Он необычен не только тем, что его интерьером занималось DA bureau, что само по себе привлекает внимание и гарантирует высокий уровень дизайна, но и потому, что в нем продаются дизайнерские предметы и объекты модных российских брендов.
Ласточкин хвост
Бюро Artel architects спроектировало для московского жилого комплекса «Сидней Сити» квартал, который сочетает застройку башенного и секционного типа. Любопытны фасады: клинкерный кирпич сочетается с полимербетоном и латунью, пилоны в виде хвоста ласточки формируют ритм и глубокие оконные откосы, аттик выделен белым цветом.
Белый дом с темными полосками
Многоквартирный дом Taborama по проекту querkraft architekten на севере Вены включает на разных этажах библиотеку, художественную студию, зал настольного тенниса и другие разнофункциональные пространства для жильцов.
Ступени в горах
Бюро Axis Project представило проект санаторно-курортного комплекса в Кисловодске, который может появиться на месте недостроенного санатория «Каскад». Архитекторы сохранили и развили прием предшественников: террасированные и ступенчатые корпуса следуют рельефу, образуя эффектную композицию и открывая виды на живописный ландшафт из окон и приватных террас.
Сопряжение масс
Загородный дом, построенный в Пензенской области по проекту бюро Design-Center, отличают брутальный характер и разноплановые ракурсы. Со стороны дороги дом представляет одноэтажную линейную композицию, с торца напоминает бастион с мощными стенами, а в саду набирает высоту и раскрывается панорамными окнами.
Работа на любой вкус
Новый офис компании Smart Group стал результатом большой исследовательской и проектной работы бюро АРХИСТРА по анализу современных рабочих экосистем, учитывающих разные сценарии использования и форматы деятельности.
Змея на берегу
Деревянная тропа вдоль берега реки Тежу, спроектированная бюро Topiaris, связывает пешеходным и велосипедным маршрутом входящие в агломерацию Большой Лиссабон муниципалитеты Лориш и Вила-Франка-ди-Шира.
Храм тенниса
Павильон теннисного клуба в Праге по проекту Pavel Hnilička Architects+Planners напоминает маленький античный храм с деревянной конструкцией.
Пикник теоретиков-градостроителей на обочине
Руководитель бюро Empate Марина Егорова собрала теоретиков-градостроителей – преемников Алексея Гутнова и Вячеслава Глазычева – чтобы возродить содержательность и фундаментальность профессиональной дискуссии. На первой встрече успели обсудить многое: вспомнили базу, сверили ценности, рассмотрели передовой пример Казанской агломерации и закончили непостижимостью российского межевания. Предлагаем тезисы всех выступлений.
Вопрос сорока процентов: изучаем рейтинг от «Движение.ру»
Рейтингование архитектурных бюро – явление достаточно частое, когда-то Григорий Ревзин писал, что у архитекторов премий едва ли не больше, чем у любой другой творческой специальности. И вот, вышел рейтинг, который рассматривает деловые качества генпроектных компаний. Топ-50 генпроектировщиков многоквартирного жилья по РФ. С оценкой финансов и стабильности. Полезный рыночный инструмент, крепкая работа. Но есть одна загвоздка: не следует ему использовать слово «архитектура» в своем описании. Мы поговорили с автором методики, проанализировали положение о рейтинге и даже советы кое-какие даем... А как же, интересно.
Перспективный вид
Бюро CNTR спроектировало для нового района Екатеринбурга деловой центр, который способен снизить маятниковую миграцию и сделать среду жилых массивов более разнообразной. Архитектурные решения в равной степени направлены на гибкость пространства, комфортные рабочие условия и запоминающийся образ, который позволит претендовать зданию на звание пространственной доминанты района.
МГАХИ им. В.И. Сурикова 2025: часть II
Еще шесть бакалаврских дипломных работ факультета Архитектуры, отмеченных государственной экзаменационной комиссией: объекты транcпортной инфраструктуры, спортивные и рекреационные комплексы, а также ревитализация архитектурного наследия.
По два, по три на ветку. Древолюция 2025
Практикум деревянной архитектуры, упорно и успешно организуемый в окрестностях Галича Николаем Белоусовым, растет и развивается. В этом году участников больше, чем в предыдущем, а тогда был рекорд; и поле тоже просторнее. Изучаем, в какую сторону движется Древолюция, публикуем все 10 объектов.
Малевич и бани, природа и хайтек
Комплекс «Бани Малевича» планируется открыть осенью 2025 года на Рублёво-Успенском шоссе. Проект, разработанный DBA-GROUP под руководством Владислава Андреева – пример нетипичного подхода к образу СПА вообще и бань в частности. Намеренно уклонившись от всех видов аллюзий авторы отдали предпочтение характерным для стримлайна угловым скруглениям, сочетанию дерева с моллированным стеклом – сдержанным современным формам. Как внутри, так и снаружи. Изучаем проект.
Скорее скатерть и бокал!
Спустя много лет заброшенное Конюшенное ведомство в Петербурге наконец дождалось своего часа: по проекту «Студии 44» в этом году должны начаться первые мероприятия по восстановлению и приспособлению здания. И функция, и общий план работ предполагают минимальное изменение комплекса, который сохранил следы трехвековой истории. Все решения обратимы и направлены прежде всего на то, чтобы открыть памятник городу и погрузить его в кипучую светскую жизнь – для этого выбран сценарий культурного центра с выраженной гастрономической составляющей.
Материализация воздушных потоков
Международный аэропорт имени Николая Камова в Томске открылся в конце августа прошлого года. О проекте мы уже рассказывали – теперь рассматриваем реализованное здание. Функциональность усилена в нем символическим подтекстом: архитекторы бюро ASADOV стремились по максимуму отразить в архитектуре местную идентичность.
Смех за портьерой
В Москве открылся театр современной клоунады и стендапа, интерьеры для которого разработало бюро AQ. Сочетание необычного здания и необычной функции трансформировалось в оригинальное дизайнерское решение, главную роль в котором играют фиолетовые драпировки, создающие особую театральную атмосферу.
МГАХИ им. В.И. Сурикова 2025: часть I
Представляем шесть бакалаврских дипломных работ факультета Архитектуры, посвященных крупным культурным центрам и научным комплексам. Все работы основаны на предпроектных исследованиях, которые проводились в рамках преддипломной практики. Два объекта спроектированы для Болгарии и Албании, еще четыре – для Палеха, Махачкалы, Москвы и Краснодара.