Дома на набережной. Часть первая: форт

Состоявшийся недавно конкурс «Москва-река в Москве» вновь продемонстрировал – требуется еще немало усилий для того, чтобы полюбить эту реку. В Москве ее любят не очень – обходят, объезжают, не замечают. И архитектура, которой довелось быть рядом с водой, относится также – возвышается, отгораживается, игнорирует. Что у нас на реке? Первая электростанция; а также иофановский «Дом на набережной», который только по названию на набережной, а по архитектуре это мало чувствуется – он мог бы быть ровно таким же, даже и не стой он на реке – ни на воду, ни на набережную, он никак не реагирует. Были, конечно, попытки как-то отрефлексировать московскую воду – одна из самых известных это здание ЦДХ, наш местный «дворец Дожей»… Но ведь не похож. Мало кто глядя на него подумает о сходстве с Венецией, если специально об этом не знать. Так что приречной архитектуры в Москве как будто бы и нет, хотя река – есть.
Впрочем, рефлексировать на тему воды в наших условиях непросто: во-первых, большую часть года здесь холодно, что не располагает к водным прогулкам, а во-вторых, Москва-река почти повсеместно отрезана от города напряженной автотрассой, которую и перейти-то не везде легко. Кроме того, вдоль речных берегов тянутся промзоны – заводы и фабрики.

В последние годы, однако, стала намечаться обратная динамика. Многие европейские города сейчас открывают свои улицы – к реке или к морю. В Москве пока нет последовательной градостроительной программы на этот счет, но о реке начинают говорить, а кое-что даже делается в рамках той же – популярной в наше время – идеи. Береговые промзоны постепенно превращают в лофты, их застраивают офисами и  жильем – и новая архитектура, возникающая у реки, уже не столь индифферентна к ней. Среди первых «ласточек» этого процесса – два офисных здания Сергея Скуратова. Оба закончены в этом году и оба – по случайному совпадению, конечно – расположены на набережных. Напрашивается сравнение.

Оба здания офисные, оба отделены от реки автомобильными дорогами, которые проходят у нас вдоль реки почти повсеместно и напрочь отделяют ее от города. Но несмотря на эти сложности, оба новых здания выстраивают отношения с водой – не впрямую, потому что не возводят никаких мостов, а художественно или даже сюжетно. Причина понятна – постройки Сергея Скуратова как правило очень чувствительны к контексту. В данном случае река становится частью ближайших окрестностей, и архитектор реагирует на нее также, как и на другие составляющие окружения.

В зависимости от местоположения и от замысла здания получились разными. Одно названо «Даниловским фортом» и действительно напоминает укрепление – три башни на подходе к городу. Вспоминается определение из старых московских путеводителей «монастыри-сторожи» – как раз в этой части Москвы расположено несколько монастырей (Донской, Данилов, Симонов), про которые известно, что они служили (очень давно) также и крепостями, защищая столицу от напастей с юга. Очень отдаленно – покровом красного кирпича и лаконизмом форм – офисные корпуса Сергея Скуратова напоминают массивы крепостных стен. Только стены вырастали из земли, а «Даниловский форт» по-конструктивистски приподнят на стеклянной плоскости первого этажа и на бетонных ножках.

Крепости – самая отдаленная и абстрактная, историческая часть контекста «форта». Значительно ближе ему старые, тоже кирпичные фабрики XIX века, а особенно – стоящая рядом «Даниловская мануфактура», которую сейчас поступательно превращают в офисный лофт. А ведь заводы и фабрики это самая обширная часть застройки набережных – река служила для них и дорогой, и ресурсом воды – промзон вдоль реки по-прежнему больше всего. Парадоксальным образом две темы, старой фабрики и древней крепости, пересекаются между собой: архитектура заводских корпусов периода историзма нередко обращалась к мотивам средневековых замков. Тут и машикули, и бойницы, и декоративные турели – стоит взглянуть хотя бы на ту же «Даниловскую мануфактуру». «Форт» Сергея Скуратова, правда, средневекового буквализма не наследует, но зато использует тему.

Самое очевидное отражение этой темы – кирпичная фактура фасадов, покрывающая ровной терракотовой рябью все внешние стены. Было задумано больше – Сергей Скуратов предполагал сделать кирпичными плоскости потолков внутри (такой прием он использовал раньше в Бутиковском переулке) и выстилку сквера не кровле первого яруса. Если бы это получилось, кирпич действительно ощущался бы как часть тела здания. Но сложные и непривычные виды облицовки пали жертвой удешевления строительного процесса и от замысла осталась, образно говоря, только «шкура». Впрочем, все равно достаточно впечатляющая сама по себе, покрытая орнаментом, имитирующим естественное разноцветье старого кирпича, обожженного в печи с разной интенсивностью. Это что-то среднее между фактурой и декором, живописная часть здания. Кстати говоря, из-за этого здание сложно фотографировать, его цвет становится неуловимым и камера выдает, например, ярко-алый тогда как глаза видят коричневый.

Другая часть замысла – скульптурная – более очевидна. Парадный фасад обращен к набережной, и с этой стороны стены двух корпусов плавно прогибаются, а из эпицентра углублений вырастают глубокие консоли с конструктивистскими ленточными окнами. Можно подумать, что два корпуса расступились к стороны, салютуя друг другу гигантскими выступами. В консолях – залы для переговоров, а длинные окна обеспечивают панорамный вид на реку. Получается скульптурно, стены корпусов как будто бы слегка примяли, а в ответ на кровле первого яруса вспучилось – появился каменный холм. Как будто бы дом немного живой, то ли вдохнул, то ли выдохнул. Или прогнулся от ветра с реки, или выветрился. К изгибам «стекаются» асимметрично-живописные окна – материя стен здесь таким образом истончается дважды.

Этим здание отличается от форта – его парадный фасад не закрыт, а напротив, расступается, раскрываясь навстречу непривычному для города речному простору. В отличие от двух своих прототипов – фабрики и крепости (которые используют реку, но при этом отгораживаются от нее и индифферентно возвышаются над ней), «Даниловский форт» оказывается более чутким к водному пространству и делает его полноправной третьей составляющей своего контекста. Отсюда возникает еще одна ассоциация, уже немосковская – с башнями венецианского Арсенала, между которыми можно проплыть. «Форт» Сергея Скуратова похож на ворота некоей (никогда не существовавшей) гавани, водного укрепления на подходе к городу; это как будто бы очень обобщенная фантазия на тему древних укреплений.

Продолжение следует.