Лионский «Дефанс»

История проектирования и строительства лионского «сити», модернистского комплекса Пар-Дьё.

mainImg
В 1960-е годы в Лионе решили создать новый центр – в дополнение к старому. Несмотря на глубокое разочарование создателей комплекса результатом, этот проект состоялся и с градостроительной, и с архитектурной точек зрения.

Комплекс Пар-Дьё. Фото: © Василий Бабуров
Пар-Дьё в панораме Лиона. Вид с горы Фурвьер. Фото: © Василий Бабуров
Комплекс Пар-Дьё. © Grand Lyon
Комплекс Пар-Дьё. © Grand Lyon
Большой Лион и его «сити» Пар-Дьё. Источник: Google Earth


Идея построить в Лионе новый деловой центр возникла ещё в середине 1920-х годов, однако ресурсов тогда хватило только на проведение архитектурного конкурса. К ней вернулись лишь спустя 30 лет – на рубеже 1950-60-х годов, когда в городе избрали нового мэра Луи Праделя [Louis Pradel], человека активного и нацеленного на преобразования. В отличие от своего предшественника Эдуара Эррио [Edouard Herriot], «правившего» городом полвека, но совмещавшего должность градоначальника с ключевыми постами в правительстве Франции, Прадель был исключительно местным политиком, работавшим на благо одного Лиона.

zooming
Новый деловой центр Лиона в районе Пар-Дьё. Конкурсный проект, арх. Франсис Шолла. 1926 г.



Смена муниципальной администрации происходила на фоне глубокого политического кризиса в стране, закончившегося приходом к власти генерала де Голля. Учреждение Пятой республики в 1958 году оказало серьёзное влияние и на систему территориального планирования Франции, которая получила импульс в развитии и была значительно усилена. С начала 1960-х годов правительство начинает проводить политику децентрализации, которая к 1965 году кристаллизуется в программу создания «метрополий (т.е. агломераций) равновесия», призванных сбалансировать и оздоровить систему расселения страны. Многие ключевые полномочия, традиционно сосредоточенные в столице, планировалось делегировать на места, в восемь крупнейших городов Франции (Марсель, Тулузу, Бордо, Нант, Гавр, Лилль, Нанси и Лион), которые должны были стать ядрами этих «противовесов». Для каждого из них следовало разработать т.н. План обустройства и организационной структуры (Plan d'aménagement et d'organisation générale, сокращённо PADOG) и создать новый центр, способный обслуживать сопредельные департаменты и города. Таким образом, изначально «местная» идея перешла на национальный уровень.

В 1960-е годы общегородской центр Лиона занимал среднюю часть Полуострова –территорию исторического ядра между реками Соной и Роной. Как показывали исследования, этого было совершенно недостаточно, учитывая перспективу превращения города в региональный центр, обслуживающий сопредельные территории и крупные города (Гренобль, Сент-Этьен, Бург-ан-Бресс и Анси), что предполагало размещение там административных функций надмуниципального ранга. Ключевой интенцией того времени было избежать систематических поездок в столицу для решения административных вопросов. Историческая часть города для этих функций не подходила: не хватало площадей, к тому же офисы были разбросаны по всей территории и плохо связаны. Жизнь подтверждала выводы планировщиков: центральные (торговые и деловые) функции постепенно перебирались на восточный берег Роны, распространяясь дальше вглубь территории. Решение вопроса путём тотальной реконструкции исторического центра не рассматривалось в принципе – в момент разработки проекта подобные методы уже считались недопустимыми даже в городах, пострадавших в годы войны (а Лион в их число не входил). В 1962–64 в стране не без влияния могущественного министра культуры Андре Мальро происходит смена градостроительной парадигмы, которая переносит акцент с реконструкции на сохранение наследия.

Вместо этого для размещения нового центра прорабатывались разные периферийные территории, и наиболее предпочтительной выглядела южная оконечность Полуострова – район Конфлюанс. Однако от этой идеи, поддерживаемой мэром, пришлось отказаться: потребовалось бы перенести на новое место тюрьму (а желающих принять её не нашлось), к тому же новому центру пришлось бы соседствовать с только что построенным оптовым продовольственным рынком. Следующим в очереди стоял Пар-Дьё [Part-Dieu], территория на восточном берегу Роны.

Болото с потенциалом

В те годы район представлял собой типичную срединную зону: не окраина, но и не центр. Правда, левобережье Роны начали серьёзно осваивать ещё в XIX веке, и к северу от будущего комплекса вырос престижный район Бротто, примыкающий к парку Тет-д’Ор. Однако основная территория оставалась захолустьем: она была занята мелкими производствами, соседствующими с дешёвым, низкокачественным жильём. Исторически это было болото, хотя и осушённое, но сохранившее это качество в градостроительном смысле из-за железной дороги, которая прошла с севера на юг, изолировав левобережье от восточных коммун. На периферии этой территории в середине XIX века был построен военный городок – низкие казармы вокруг огромного плаца. Именно на их месте и был впоследствии возведён лионский «сити».

Кавалерийские казармы на месте будущего комплекса Пар-Дьё. 1851-63 гг. Источник: Bibliothèque municipale de Lyon
Кавалерийские казармы на месте будущего комплекса Пар-Дьё. Фото начала 1960-х гг. Источник: Bibliothèque municipale de Lyon
Железнодорожная станция Пар-Дьё, на месте которой в 1980-е годы был выстроен новый вокзал. Источник: Bibliothèque municipale de Lyon
Пар-Дьё, ситуационный план. Территория комплекса выделена зеленым штрихом



Реконструкция района началась задолго до рождения проекта Пар-Дьё. В 1948–49 тогдашний мэр Эррио решил реконструировать квартал Рамбо [Rambaud], заселённый беднотой. Рамбо стал дебютом карьеры молодого архитектора-урбаниста Шарля Дельфанта [Charles Delfante], которому в дальнейшем было суждено сыграть ключевую роль в создании комплекса Пар-Дьё.

Процесс проектирования затянулся, и за это время в городе произошли перемены институционального характера: в 1957 было создано Общество материально-технического обеспечения департамента Роны и города Лиона (SERL), которое взяло на себя функции девелопера. Компания привлекла новых архитекторов: Жака Перрен-Файолля [Jacques Perrin-Fayolle], Жана Сийяна [Jean Sillan] и Жана Цумбруннена [Jean Zumbrunnen], которые вместе с Дельфантом сформировали костяк команды проектировщиков будущего «сити».

Представленный в 1958 проект предполагал строительство «grand ensemble» («большого ансамбля»), т.е. комплекса из нескольких многоэтажных жилых «пластин», дополненных объектами социальной инфраструктуры. Реконструкция района стартовала с кварталов Монсэ-Нор [Moncey-Nord], где на месте домов Рамбо по проекту Сийяна и Цумбруннена и в соответствии с догматами Афинской Хартии были возведены две жилые «пластины», школа и небольшой торговый центр. Почти одновременно они были дополнены ещё двумя домами подобного типа в южной части Пар-Дьё.

zooming
Первоначальный проект редевелопмента территории предполагал строительство «grand ensemble» (жилого микрорайона) в соответствии с догматами Афинской Хартии. Арх. Жан Сийян, Жан Цумбруннен. 1958-62 гг.
zooming
Пар-Дьё. Схема планировки. 1958-61 гг.
Пар-Дьё: ситуация в начале проекта (1962 г.) и по его окончании.



Большие надежды

Однако буквально через несколько лет, в начале 1960-х, масштаб проектирования резко расширяется – возникает идея создания в Пар-Дьё нового общегородского центра. Это приводит к значительному расширению участка до 22 га и серьёзной переработке проекта, уже находящегося в процессе реализации.

Для Франции начала шестидесятых подобные задачи были делом новым. Дефанс в Париже и Мериадек в Бордо только начали строить, других же образцов не было. За скудостью собственного опыта активно изучался зарубежный, особенно примеры создания новых городских центров и деловых районов. Делегации экспертов, в которые входили профильные чиновники высокого ранга и представители бизнеса, посетили несколько стран Европы (Великобританию, Нидерланды, Италию и ФРГ). Были проанализированы проекты реконструкции Ковентри и Бирмингема (английских городов, очень сильно пострадавших от бомбёжек), квартала Барбикан в Лондоне, Лейнбан в Роттердаме (первой пешеходной улицы в Европе), а также новых деловых центров городов Западной Германии (Франкфурта, Мюнхена, Штутгарта и Гамбурга) и Италии (Милана, Турина, Болоньи и Рима).

Функциональная программа Пар-Дьё зиждилась на четырёх столпах: офисах, торговле, культуре и административном комплексе, дополненных уже построенным и новым жильём. «Якорями» проекта должны были стать административный комплекс с представительскими офисными зданиями, а также крупный торговый центр. Ещё одним ключевым элементом предполагалось создание мощного культурного комплекса: Лион испытывал дефицит учреждений культуры, к тому же всех волновала проблема вымирания «сити» в ночное время суток. Отчасти помог случай: муниципалитет Виллёрбана, который в те годы не входил в состав Лиона, отказался от строительства дворца культуры, инициированного Андре Мальро. Мэр Лиона перехватил инициативу, предложив построить его в Пар-Дьё и взяв за основу победивший конкурсный проект Поля Шеметова и его коллег по AUA. Предполагалось, что это будет огромный комплекс, настоящий город культуры в лучших традициях межвоенного авангарда – с театром, филармонией, кинозалом, выставочной галереей, библиотекой и прочими функциями, с универсальным залом. Все эти элементы, включая жильё, планировалось объединить полностью пешеходным пространством на уровне земли.

Дворец культуры Пар-Дьё. Арх. Поль Шеметов / AUA. 1959-1966 гг.
Дворец культуры Пар-Дьё. Арх. Поль Шеметов / AUA. 1959-1966 гг.
zooming
Дворец культуры Пар-Дьё. Арх. Поль Шеметов / AUA. 1959-1966 гг.



Тогда же, на раннем этапе проектирования возникла идея мощной вертикальной доминанты, предложенная Дельфантом. Первый в Лионе настоящий небоскрёб должен был стать пространственным ориентиром, отмечающим новый центр и хорошо заметным не только из Старого города, но и с дальних точек – например, из нового аэропорта Сатолас. 165-метровая постмодернистская башня Tour Part-Dieu, за свою форму получившая прозвище «карандаш», была построена в 1972–1977 по проекту американского архитектора Аральдо Коссутты [Araldo Cossutta] и его французского партнёра Стефана дю Шато [Stéphane du Château]. Поставленная посреди обширной плоской территории, она в течение нескольких десятилетий была одним из важнейших элементов городского ландшафта и символом Лиона ХХ века. Лишь недавно строительство новых небоскрёбов по соседству с башней изменило силуэт города, девальвировав её роль в нём.

Башня Part-Dieu. Арх. Аральдо Коссутта, Стефан дю Шато. 1977 г. © Grand Lyon
Комплекс Пер-Дьё. Вид вдоль ул. Боннель. Фото: © Василий Бабуров
Башня Part-Dieu. Арх. Аральдо Коссутта, Стефан дю Шато. 1977 г. Фото: © Василий Бабуров
Башня Part-Dieu в панораме Лиона. Арх. Аральдо Коссутта, Стефан дю Шато. 1977 г. Фото: © Василий Бабуров



Международный опыт показывал, что в подавляющем большинстве случаев новые городские центры строятся рядом или в комплексе с железнодорожными вокзалами. Логично было использовать подобный подход и в Лионе, где рядом с Пар-Дьё располагалась сортировочная станция. Дельфант с коллегами предложили построить на месте станции новый главный вокзал, тогда как старый – Перраш – сделать вспомогательным. Идею по достоинству оценил мэр Прадель: без современного вокзала Лиону было бы невозможно конкурировать с другими региональными центрами. Вдобавок город получал практически две новые планировочные оси: существующая широтная продлевалась далеко на восток, а историческая меридиональная – вдоль вытянутого с севера на юг Полуострова – дублировалась на восточном берегу Роны вдоль улицы Гарибальди, соединив в перспективе парк Тет-д’Ор на севере с фортом Ламот на юге.

Мечты и реальность

Однако проекту, утверждённому в 1967 году, не суждено было осуществиться. Первым «пал» вокзал. Идея его строительства не нашла поддержки у руководства SNCF (Французских железных дорог), отказавшегося взять на себя часть расходов по замене сортировочной станции на пассажирскую. Недальновидность железнодорожной монополии нанесла мощный удар по оригинальной концепции, ударив рикошетом и по архитектуре отдельных зданий.

Комплекс Пар-Дьё. Схема планировки. 1967 г.



Вторым нокдауном стала смена курса государственной политики по развитию «метрополий равновесия» в 1970-е годы. Основной упор отныне делался на развитии региона Иль-де-Франс – т.е. центральные функции выносились из Парижа не в провинциальные города, а на его периферию – прежде всего в Дефанс и другие районы столичной агломерации. Финансирование региональных проектов было значительно урезано.

В те годы непроизводственный сектор лионской экономики (как государственный, так и частный) был довольно слаб, так и не успев восстановиться по сравнению с довоенным уровнем. Отчасти это было связано с консерватизмом и пассивностью торгово-промышленной палаты: к примеру, она затормозила создание нового международного аэропорта, чем немедленно воспользовалась Женева, соседка и конкурент Лиона. Мэрии пришлось самостоятельно изыскивать средства для завершения проекта Пар-Дьё, выбирая между введением новых налогов и привлечением частных инвесторов на невыгодных городу условиях. Прежде всего это привело к «распуханию» торгового центра за счёт менее доходных функций: с изначально планировавшихся 30 тысяч м2 до 120 тысяч м2 (т.е. в 4 раза). Изменилась и его типология. На плане 1967 года он выглядел открытым, городским по своему характеру: параллельные улицы Боннель и Сервьян, ведущие к реке, планировалось обстроить аркадами, как в средневековых городах. Вместо этого был выстроен монструозный шопинг-мол с соответствующим многоуровневым паркингом и глухими фасадами, занявший не просто треть всей территории, но её центр. Обычно подобные сооружения размещаются в пригородах у автострад и очень редко внутри города, по крайней мере, к концу 1960-х в Европе такая практика уже считалась порочной.

zooming
Комплекс Пар-Дьё. Схема планировки. 1975 г.
Паркинг торгового центра Пар-Дьё. Фото: © Василий Бабуров



Успех или провал?

Главной проигравшей стороной оказались культурные функции. Вместо огромного комплекса были выстроены лишь концертный зал и библиотека, причём в виде отдельных, не связанных друг с другом зданий. Аудиторию (Концертный зал имени Мориса Равеля) спроектировал сам Дельфант в соавторстве с парижанином Анри Поттье [Henri Pottier], а библиотеку – Жак Перрен-Файоль и Робер Левассёр [Robert Levasseur]. Оба этих сооружения – достойные образчики брутализма шестидесятых, в первом случае – скульптурного, а во втором – структурного. Это не единственные, но, пожалуй, наиболее интересные с художественной точки зрения объекты Пар-Дьё, которые несколько подсластили горечь от урезания амбициозной программы.

Концертный зал имени Мориса Равеля. Арх. Шарль Дельфант, Анри Поттье, 1975 г. Фото: © Василий Бабуров
Концертный зал имени Мориса Равеля. Арх. Шарль Дельфант, Анри Поттье, 1975 г. Фото: © Василий Бабуров
Концертный зал имени Мориса Равеля. Арх. Шарль Дельфант, Анри Поттье, 1975 г. Фото: © Василий Бабуров
Концертный зал имени Мориса Равеля. Арх. Шарль Дельфант, Анри Поттье, 1975 г. Фото: © Василий Бабуров
Концертный зал имени Мориса Равеля. Арх. Шарль Дельфант, Анри Поттье, 1975 г. Фото: © Василий Бабуров
Концертный зал имени Мориса Равеля. Арх. Шарль Дельфант, Анри Поттье, 1975 г. Фото: © Василий Бабуров
Муниципальная библиотека. Арх. Шарль Дельфант, Жак Перрен-Файоль, Робер Левассёр, 1972 г. Источник: Bibliothèque municipale de Lyon
Муниципальная библиотека. Арх. Шарль Дельфант, Жак Перрен-Файоль, Робер Левассёр, 1972 г. Источник: Bibliothèque municipale de Lyon
Муниципальная библиотека. Арх. Шарль Дельфант, Жак Перрен-Файоль, Робер Левассёр, 1972 г. Источник: Bibliothèque municipale de Lyon
Муниципальная библиотека. Арх. Шарль Дельфант, Жак Перрен-Файоль, Робер Левассёр, 1972 г. Источник: Bibliothèque municipale de Lyon
Муниципальная библиотека. Арх. Шарль Дельфант, Жак Перрен-Файоль, Робер Левассёр, 1972 г. Источник: Bibliothèque municipale de Lyon



Свою лепту в частичную деградацию проекта внесли и государственные органы, которые должны были переехать в специально для предназначенный административный комплекс [cité administrative], однако далеко не все решились покинуть насиженные места в Старом городе. Мэрия оказалась более ответственной в этом отношении и перевела большую часть своих служб в новое здание (арх. Рене Жембер [René Gimbert], Жак Вержели [Jacques Vergely], 1976 г.)

Административный комплекс [cité administrative]. Фото: © Василий Бабуров
Административный комплекс [cité administrative] и улица Сервьян, «оседланная» торговым моллом. Фото: © Василий Бабуров



По иронии судьбы, буквально через несколько лет после своего отказа SNCF сама вынуждена была инициировать строительство вокзала Пар-Дьё: в Лион должна была прийти скоростная железнодорожная линия TGV, и при её проектировании выяснилось, что вокзал Перраш не приспособлен для этих целей. Слишком поздно – цельность и связность первоначального проекта было уже не вернуть.

В 1973 году на проект нового вокзала провели конкурс, в котором участвовал и Шарль Дельфант, взявший к себе в компанию Рене Гажеса [René Gagès], Андре Ремонде [André Remondet] и Клода Парана. Поскольку новая станция должна была стать сквозной, они предложили решение в виде мегаструктуры, «седлающей» пути и обеспечивающей непрерывные связи старых городских кварталов с периферийными районами к востоку от железной дороги. Можно сказать, проект Дельфанта и его коллег предвосхитил пространственную схему другой железнодорожной станции – в аэропорту Сент-Экзюпери (Сатоласе), построенной по проекту Сантьяго Калатравы. Реализован же был не столь эффектный проект архитекторов Эжена Гашона [Eugène Gachon] и Жана-Луи Жиродэ [Jean-Louis Girodet]. Хотя вокзал получил гораздо более традиционное, постмодернистское решение, он вполне органично интегрировался в «тело» города, благодаря замкнутой площади перед ним, которая изолировала его от шумной автомагистрали, позднее превращённой в бульвар.

zooming
Новый вокзал Пар-Дьё. Конкурсный проект. Арх. Шарль Дельфант, Клод Паран, Рене Гажес, Андре Ремонде. 1973 г. Источник: Collection Frac Centre
zooming
Новый вокзал Пар-Дьё. Конкурсный проект. Арх. Шарль Дельфант, Клод Паран, Рене Гажес, Андре Ремонде. 1973 г. Источник: Collection Frac Centre
Новый вокзал Пар-Дьё. Арх. Эжен Гашон, Жан-Луи Жиродэ. 1983 г. Источник: Bibliothèque municipale de Lyon
Новый вокзал Пар-Дьё. Арх. Эжен Гашон, Жан-Луи Жиродэ. 1983 г. Источник: Bibliothèque municipale de Lyon
Новый вокзал Пар-Дьё. Арх. Эжен Гашон, Жан-Луи Жиродэ. 1983 г. Источник: Bibliothèque municipale de Lyon
Новый вокзал Пар-Дьё. Арх. Эжен Гашон, Жан-Луи Жиродэ. 1983 г. Источник: Bibliothèque municipale de Lyon



Определённая доля ответственности за проблемы Пар-Дьё лежала и на инженерах-транспортниках, продвигавших идею массированного строительства автомагистралей для обслуживания нового района и его огромного торгового центра. 1970-е годы – время массовой автомобилизации, не обошедшей стороной ни один крупный французский город, включая Лион. Трансформация городской структуры в интересах автомобильного движения пользовалась активной поддержкой Жоржа Помпиду, ярого поборника модернистских доктрин. Однако это в корне противоречило изначальным идеям проекта, предполагавшим приоритет пешеходов и общественного транспорта. Поскольку тогдашние технологии не позволяли строить многоуровневые парковки в насыщенных водой грунтах, это привело к ещё одному искажению первоначальной концепции Пар-Дьё и появлению поднятой над землёй пешеходной платформы по типу эспланады Дефанс. Платформа, самая по себе эффектная, тем не менее, создала множество очевидных проблем: оказалось, что её части, «омывающие» глухие фасады, не работают как городские пространства, привлекая лишь маргиналов. Тот же эффект наблюдается и на уровне земли – возле лестниц и даже амфитеатров.

Пешеходная платформа между концертным залом и паркингом торгового молла. Фото: © Василий Бабуров
Пешеходная платформа между концертным залом и паркингом торгового молла. Фото: © Василий Бабуров
Пространство у подножия пешеходной платформы и башни Part-Dieu. Фото: © Василий Бабуров
Площадь перед концертным залом. Фото: © Василий Бабуров
Площадь с открытым амфитеатром между концертным залом и башней Part-Dieu. Фото: © Василий Бабуров
Площадь с открытым амфитеатром между концертным залом и башней Part-Dieu. Фото: © Василий Бабуров
Красивое, но безжизненное пространство. Фото: © Василий Бабуров



Под действием всех этих разнообразных факторов проект не только радикально изменился, но и утратил свою изначальную управляемость. Инвесторы, решившие участвовать в строительстве, стали перетягивать одеяло на себя. Здания проектировались исходя из текущей конъюнктуры рынка, озеленённые пространства были существенно сокращены в размерах. Технические условия и регламенты не соблюдались, что вело к сильному искажению общего замысла и ставило под угрозу функциональную и художественную целостность комплекса. Авторы испытали горькое разочарование конечными результатами. Сам Дельфант, написавший впоследствии книгу об истории проекта, назвал её «Пар-Дьё: успех одного провала» («La Part-Dieu, le succès d'un échec»).

И всё же, несмотря на очевидные расхождения между ожиданиями и реальностью, не все разделяют пессимизм создателей проекта. Пар-Дьё перетянул на себя многие административные, деловые и торговые функции и тем самым позволил привести в порядок исторический центр города. Кроме того, в Лионе появился внушительных размеров ансамбль оригинальной модернистской архитектуры, который сформировал новое «лицо» одного из древнейших городов Франции.

Основные объекты архитектурного наследия Пар-Дьё. Источник: Agence l’AUC


В 2010 году начался новый этап развития района. Согласно этим планам, в ближайшие 15 лет Пар-Дьё подвергнется глубокой модернизации и будет почти полностью обновлён. Этому проекту, реализуемому в соответствии с концепцией архитекторов AUC, знакомых нам по конкурсу на Большую Москву, мы надеемся посвятить отдельный обзор.

***

Автор выражает сердечную признательность архитектору Татьяне Киселёвой, сотруднице бюро AUA Paul Chemetov, за содействие и предоставленные архивные материалы.
 

14 Декабря 2016

Похожие статьи
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Технологии и материалы
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Сейчас на главной
Гаражный футуратор
Первым куратором нового спецпроекта Арх Москвы «Футуратор» стало бюро Katarsis. Свободные в выборе инструментов и формата Петр Советников и Вера Степанская обратились к теме «параллельного ландшафта» – малозначительной и невоспроизводимой архитектуры, которая не зависит от конъюнктуры, но исподволь влияет на реальную жизнь человека. Искать параллельный ландшафт отправились восемь участников: на дачу, в лес, за город, на шашлыки. Оказалось, его сложно заметить, но потом невозможно забыть.
Камчатский ансамбль
По проекту мастерской «Гикало Купцов Архитекторы» на живописном участке Камчатки построен загородный комплекс: он состоит из двух вилл и нескольких хозяйственных и вспомогательных построек. Вашему вниманию – рассказ об одной из вилл, а также бонус – павильон над тандыром, который архитекторы представили как небольшой храм еды: с жертвенником и генуфлекторием.
Нитяной фасад
Посвященный ткачеству музей открылся в маленькой деревне в горах Уишань. Авторы его проекта – шанхайское бюро TEAM_BLDG.
Теплый черно-белый
Вторую очередь «31 квартала», построенную в подмосковном Пушкино по проекту бюро KPLN, отличает многогранный характер. На первый план выходят геометрия и монохромная гамма, но при более внимательном взгляде обнаруживается ряд «нерегулярных» деталей: градиент остекления и «раструбы» окон, иерархия фасадов, объемная кирпичная кладка и даже подражание явлениям природы. Рассказываем обо всех правилах и исключениях, которые удалось обнаружить.
Арх Москва: исследования
Лозунг «Если чего-то не понимаешь – исследуй!» звучит все громче, все актуальнее. Не отстает и Арх Москва – выставка, где разнообразные исследовательские работы показывают достаточно давно, а с некоторых пор специально для очередной выставки кураторы делают одно исследование за другим. Как говорится, однако тренд. Мы планируем опубликовать несколько исследований, обнаруженных на выставке, полностью и по отдельности, а пока – обзор разных видов исследований, представленных на Арх Москве 2025.
Строение с мотором
Летний павильон лондонской галереи «Серпентайн» в этом году впервые может «шевелиться»: его кровлю можно сдвигать на 1,4 м. Автор проекта – архитектор Марина Табассум из Бангладеш.
XIX Архитектурная биеннале Венеции: сады Джардини
Наш редактор Алена Кузнецова побывала на Венецианской биеннале и Миланской триеннале – теперь есть, с чем сравнивать Арх Москву и петербургский Архитектон. В этом материале – 10 субъективно любимых национальных павильонов в садах Джардини, несколько советов по посещению и неформальные впечатления. Используйте как референс, срез настроений, а лучше всего – как основу для составления собственного маршрута.
Фонари и лестница
Мартовская съемка почти-построенной штаб-квартиры ГК ФСК на улице Шеногина. Снаружи спокойно-лаконично, внутри увлекательно, многоярусно. Особенно хороши, и больше всего – в бетоне, конусные зенитные фонари представительского офиса. И ведущая в него большая винтовая лестница. Впрочем, спиральная лестница здесь не одна, да и в первые этажи, фактически, встроен небольшой торговый центр.
Первобытные мотивы
В кофейне сети Nana Coffee Roasters по проекту IDIN Architects в пригороде Бангкока создана неожиданная «пещерная» атмосфера: она вдохновлена воспоминаниями основателя сети.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Модная сценография
Интерьер бутика женской одежды Sashaskvo представляет нестандартный взгляд на эстетику ретейла. Взяв за основу концепцию бренда, его айдентику и фирменный стиль, архитекторы бюро RMMSH создали яркое, эмоционально насыщенное пространство с аллюзиями на театральный антураж, в котором экстравагантные детали и свет сочетаются с лаконизмом крупных форм.
Искусство в доступе
В Лондоне сооружено фондохранилище для Музея Виктории и Альберта по проекту Diller Scofidio + Renfro: экспонаты здесь выставлены без привычного стекла.
Арх Москва 2025: будущее, цвет и суть
Читаем списки наград Арх Москвы и заодно собираем вместе наши впечатления от выставки. Кажется, у нее, юбилейной-тридцатилетней, было три главные темы: «Суть», предложенная Полисским как куратором, будущее или футурология, которая сквозила изо всех щелей как твое милосердие, и цвет. Причем не просто цвет, а два полюса: монохром основной выставки, где дизайн-кодом Арх Москвы было белое, но у Домов А-Класса черное – и разноцветье отдельных экспозиций.
NEXT 2025: сияние чистого разума
Спецпроект Арх Москвы NEXT в этом году прошел под кураторством школы МАРШ в лице Никиты Токарева, который задал тему «Места и события». На этот раз все объекты были интерактивные, а зрителя вовлекали с помощью тактильных материалов, видеомэппинга, цветовых фильтров и даже небольшого театрализованного действа. Рассказываем обо всех инсталляциях девяти бюро и одного журнала.
Девять жизней
Центр культуры и искусства острова Хэнцинь, построенный в китайском Чжухае по проекту бюро Atelier Apeiron, собрал в одном гигантском объеме сразу 9 функций.
Золотая сторона медали
Спортивный центр имени Николы Карабатича под Парижем по проекту бюро Atelier Aconcept получил фасад, вдохновленный многочисленными золотыми медалями этого спортсмена.
ЭКСПО-2025: архитектурный Диснейленд на рукотворном...
В середине апреля в Осаке открылась ЭКСПО-2025. Одно из самых грандиозных международных событий, конкурирующее за внимание десятков миллионов посетителей со всего мира, уже успело собрать немало полярных мнений о качестве архитектуры павильонов, экологическом следе и организации действа. Вашему вниманию – авторский обзор Анастасии Маркитан, она побывала на ЭКСПО лично, выбрала 6 павильонов-фаворитов, и, не ограничиваясь обзором выставки, предлагает лайфхаки для ее посещения.
Кит идентичности будущего
Или покров? Или снежная равнина? Вере Бутко, Антону Надточему и архитекторам бюро ATRIUM досталась сложная и ответственная задача – предложить образ Национального центра «Россия». Современный, но замешанный на культурных кодах. Ни на что не похожий, и в то же время напоминающий, неуловимо, очень многое. Признаем, задача нашла своих авторов. Изучаем предложенный образ.
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Дело Гауди живет и побеждает
Построенная в Шэньчжэне по проекту новозеландского бюро Van Brandenburg штаб-квартира китайского модного бренда Marisfrolg – образец биогенной архитектуры и зашкаливающего вау-эффекта.
Колонны и карнизы
Две жилые башни по проекту Макса Дудлера к югу от Базеля соединяют четкость фасадной схемы с «переходным» пространством лоджий по периметру.
Большой Алтай: план системного развития
Мастер-план туристического развития Большого Алтая включает в себя три региона: Кузбасс, Республику Алтай и Алтайский край. Он – один из двенадцати проектов, разработанных в рамках большой госпрограммы «Развитие туризма». Слоган проекта: «Большой Алтай – место силы, здоровья и духа в самом сердце Сибири». Какие точки роста предлагает проект и как с его помощью планируется увеличивать поток российских и иностранных туристов – читайте в нашем материале.
Место ожидания
Архитектурная студия GRAD совместно с НПО «Новая конструкция» разработала концепцию автостанции, которую можно использовать для развития внутреннего туризма. За счет модульных алюминиевых фасадов и стального несущего каркаса здание строится быстро, вмещает необходимый набор функциональных помещений, а также предлагает запоминающийся образ, который при этом может вписаться почти в любой контекст.
Лемех, лес и небеса
Посещение комплекса «Кижи» теперь можно совместить с осмотром современного деревянного зодчества: по проекту бюро Rhizome в карельской деревне Кажма построен бутик-отель «Заонежье». Архитекторы демонстрируют разнообразие и красоту дерева как строительного материала, используя традиционные и современные способы его обработки. Также примечательна интеграция гостиницы в ландшафт: с помощью зеленых кровель, геопластики и пышных многолетников.