Феномен Хадид

В память о Захе Хадид (1950-2016) публикуем текст 2014 года о ее жизни, работе и том резонансе, который ее личность и проекты вызывали в мире.

mainImg
Авторский вариант статьи, опубликованной в №70 «Город женщин» (1/2014) журнала ПРОЕКТ РОССИЯ.
 
Хадид (араб. حديد) – железо.

Заха Хадид никого не оставляет равнодушным: оголтело ругать ее готовы даже солидные архитекторы, обвиняя ее в «штамповке» криволинейных форм, которые, по их мнению, превращаются в непривлекательные и нефункциональные постройки. При этом Хадид имеет и массу поклонников – причем среди не только архитекторов, но и широкой публики, которая знает о ней из глянцевых изданий и телепередач: для журналистов ее необычные биография и творчество – благодарная тема для репортажей.

zooming
Заха Хадид с Пьером де Мероном. Венецианская биеннале-2012 © Юлия Тарабарина



Ее часто называют самой известной женщиной-архитектором, но это преуменьшение: она с полным правом входит в десятку, а то и в пятерку самых знаменитых архитекторов мира – независимо от пола. Часто отмечают, что Хадид обыграла мужчин в их собственной игре, и это вполне справедливо: по статистике, даже сейчас на Западе женщины среди архитекторов составляют лишь пятую часть (при том, что в вузах учится поровну девушек и юношей), а если взять архитектуру вместе со связанными сферами инженерии, строительства и девелопмента, то процент женщин еще уменьшится. Но эти числа сами по себе не проблема: гораздо хуже, что почти половине женщин-архитекторов платят меньше, чем мужчинам с такой же квалификацией и на тех же должностях, а две трети сталкиваются на работе со скрытой мужской «дедовщиной»[1]. О том, легко ли было ей добиться успеха как женщине-архитектору, Заху Хадид спрашивают в почти каждом интервью, но она никогда не отказывается отвечать: по ее словам, заставить себя уважать как профессионала было самой трудной задачей в ее жизни. Во время учебы и в начале карьеры она не замечала дискриминации, однако чем дальше она продвигалась, тем заметнее становилась «особое» отношение. Но она никогда не терпела молча, а энергично отстаивала свои права, потому и прослыла очень сложным человеком, хотя тяжелый нрав архитектурных «звезд»-мужчин никто не обсуждает и не осуждает. Сама она признает, что «нетерпелива и нетактична. Люди говорят, что я могу напугать»[2]. Как вспоминает участник дуэта Pet Shop Boys Нил Теннант, для которого архитектор разработала эффектные и вполне функциональные декорации к мировому турне Nightlife (1999), работать с ней было не только увлекательно, но и страшно, т.к. она могла внезапно заявить ему: «Зачем ты это говоришь? Заткнись! Кем ты себя возомнил?»[3]

Хадид раздражает пристальное внимание прессы к ее необычным нарядам и прическам: ведь о костюмах Нормана Фостера едва ли когда-нибудь пишут, а ее внешний вид подробно обсуждают даже в архитектурных изданиях[4]. Также всех интересует ее личная жизнь: архитектор не скрывает, что она не была замужем и у нее нет детей, но не считает это осознанной жертвой на алтарь архитектуры ­– это не профессия, а жизнь, и, если не отдавать ей себя полностью, смысла заниматься ей нет. Потому женщинам бывает непросто полностью «вернуться в строй» после декретного отпуска, но если бы она действительно захотела родить ребенка, она бы это сделала[5]. Однако заниматься семьей и преуспеть в профессии все равно очень нелегко, и потому Хадид считает, что здесь нужна максимальная поддержка государства и общества. Еще одна проблема в том, что женщин-архитекторов вынуждают заниматься интерьерами и частным жильем: якобы это их жанр, а крупный многофункциональный комплекс они просто «не потянут»[6].

zooming
Заха Хадид в возрасте 6 лет © Zaha Hadid Architects
zooming
Юная Заха Хадид у фонтана Треви в Риме
zooming
Заха Хадид. Фото 1980-х годов

Горячий характер Хадид лишь дополняет ее феноменальные целеустремленность и веру в себя, заложенные еще в детстве. Заха родилась в Багдаде в 1950 в семье видного политика и коммерсанта Мухаммада Хадида, училась в католической школе в Багдаде и в пансионах в Швейцарии и Англии. В ее абсолютно светском и прозападном окружении верили в прогресс и считали, что женщина может выбрать любую профессию. Заха еще в детстве решила, что станет архитектором: на нее повлияли и знакомство с древними памятниками Шумера среди болот на юге страны, и проектирование интерьера собственной комнаты, и оказавшийся у них дома макет нового особняка ее тетки. Так как Хадид могла «решать математические задачи даже во сне»[7], сначала – в качестве своего рода подготовки – она окончила математический факультет Американского университета в Бейруте, а в 1972 поступила в лондонскую школу Архитектурной Ассоциации. Хотя на тот момент это был мировой центр передовой архитектурной мысли, работы Хадид, вдохновленные русским авангардом, вызывали у профессоров нерадостное удивление, пока она не попала к преподавателям Рему Колхасу и Элиа Зенгелису, которые посчитали ее проекты необыкновенными, чем очень удивили ее саму[8]. С Колхасом у нее установились теплые отношения, и она проработала полгода в ОМА после окончания АА в 1977; он назвал ее «планетой на своей собственной неповторимой орбите» – сначала она огорчилась, но потом поняла, что обычной карьеры у нее и не может быть[9]. В этом – суть феномена Хадид: на пути к успеху ей пришлось преодолеть не только дискриминацию по признаку пола или национальности (чего тоже было достаточно), но и всеобщее недоверие к ее проектам – якобы фантастическим и нереализуемым. Очень долго она воспринималась исключительно как бумажный архитектор и автор головокружительных живописных композиций. Эти полотна она, впрочем, создавала не как самостоятельные произведения, а как часть подачи проекта, выставляя их в галереях в надежде объяснить публике свои идеи[10].
Заха Хадид. Тектоника Малевича. Дипломный проект в лондонской школе Архитектурной Ассоциации © Zaha Hadid Architects

Полотна Хадид ценятся коллекционерами: так, ее дипломная работа «Malevich's Tektonik» (1977; проект отеля на мосту через Темзу) вошла в 1998 в собрание Музея современного искуства в Сан-Франциско, а рисунки и живопись хранятся в нью-йоркском MoMA.
zooming
Заха Хадид. Клуб The Peak на горе над Гонконгом. Живописное полотно на тему проекта © Zaha Hadid Architects
zooming
Заха Хадид показывает премьер-министру Великобритании Маргарет Тэтчер макет клуба The Peak в Гонконге. 1984

Получив диплом АА, Заха Хадид осталась в Британии потому, что там работали лучшие инженеры, а в Ираке настали непростые времена: с партией «Баас» у власти, однажды вернувшись на родину, Хадид рисковала больше не получить выездную визу. Она преподавала в АА и участвовала в конкурсах. Победа в одном из них – на проект клуба The Peak на горе над Гонконгом в 1982 – принесла ей международную известность. Разлетающиеся в разные стороны плоскости, казалось, реализовать будет невозможно, однако инженеры Arup увидели в них лишь привычные конструкции мостов и виадуков. Но проект остался на бумаге из-за банкротства заказчика, и первой реализацией для Хадид стал гораздо более скромный по масштабу интерьер ресторана Monsoon в Саппоро (1989). Следующий заметный успех Захи – участие в выставке «Деконструктивистская архитектура» (1988) в нью-йоркском МоМА: куратор Филип Джонсон собрал там по формальному признаку всех «любителей диагоналей»: Колхаса, Чуми, Айзенмана, Либескинда…

zooming
Заха Хадид на заднем плане. На первом – Чарльз Корреа и Питер Смитсон. Фото середины 1980-х годов.
zooming
Заха Хадид. Оперный театр в столице Уэльса Кардиффе © Zaha Hadid Architects
zooming
Заха Хадид. Оперный театр в столице Уэльса Кардиффе © Zaha Hadid Architects



В 1988 Хадид выиграла конкурс на проект жилого дома для очередного «Интербау» в Берлине (1994), но первой ее постройкой стал не он, а пожарная часть фабрики Vitra в Вайле-на-Рейне (1993) – экспонат собранной там архитектурной коллекции. Сейчас она используется как выставочный зал, но не из-за «профнепригоности», как нередко предполагают, а потому, что ее заменило новое муниципальное пожарное депо[11]. В 1998 Хадид победила в конкурсе на проект музея MAXXI в Риме (2009) – теперь ее работы можно было отнести к направлению параметризма[12]: острые углы сменились текучими формами. Далее были Центр современного искусства в Цинциннати (2003), объекты в разных частях континентальной Европы, многочисленные проекты и менее многочисленные постройки на Ближнем и Дальнем Востоке, большие выставки в венском МАК (2003) и нью-йоркском Гуггенхайме (2006). Даже в России у нее есть объекты: вилла Capital Hill в Барвихе (2011) и строящееся сейчас офисное здание на Шарикоподшипниковской улице в Москве. Последним не взятым Хадид бастионом долго оставалась Британия: ее проект оперного театра в Кардиффе (1994) занял первое место на конкурсе, но не понравился валлийским политикам и был в итоге отвергнут – якобы по техническим причинам, хотя в Уэльсе с Хадид боролись как с жительницей Лондона, женщиной, иностранкой. Это стало для архитектора сильнейшим ударом и отсрочило, как она считает, ее успех на 5–7 лет: лишь в 2000-х она выиграла конкурс на Центр водных видов спорта для лондонской Олимпиады (2012), построила школу в Лондоне (2010) и музей транспорта в Глазго (2011). После ряда безрезультатных номинаций Заха Хадид два года подряд, в 2010 и 2011, стала лауреатом премии Стерлинга – главной британской архитектурной награды, а в 2012 английская королева возвела ее в рыцарское достоинство. Сейчас в Zaha Hadid Architects работают 400 сотрудников, а в портфолио – 950 проектов в 44 странах мира. Путь на вершину завершен.

zooming
Заха Хадид на церемонии вручения ей Притцкеровской премии. Эрмитаж, Санкт-Петербург. 2004



Важной вехой на этом пути было присуждение Хадид в 2004 Притцкеровской премии: она стала первой женщиной в списке лауреатов. Прекрасно знакомая с дискриминацией Дениз Скотт-Браун, соавтор большинства проектов и теоретических трудов Роберта Вентури, в 1991 получившего «Притцкера» в одиночку, сказала об этом: «Им потребовалось 23 года[13], чтобы найти женщину, которая подходит под их шаблон выдающейся архитектуры.» И с ней нельзя не согласится: Заха, при всех преодоленных и непреодоленных гендерных трудностях, одной крови со «звездами»-мужчинами: ей прекрасно удалось воплотить образ творца-харизматика, перед которым трепещут молодежь и заказчики. Достаточно взять ее отношение к бессменному партнеру и соавтору Патрику Шумахеру: на недавний вопрос «не пора ли включить его имя в название фирмы?», она ответила, что для этого он должен «посвятить себя» работе, и вообще – мастерская носит только ее имя, так как она ее основала[14].

Как и ее коллеги по первому эшелону, она согласна работать для тоталитарных режимов, но подвергается за это критике. Фото Хадид, возлагающей цветы на могилу первого президента Азербайджана Гейдара Алиева в день закладки спроектированного ей Центра его имени в Баку, вызвало немалый резонанс: Запад обвиняет азербайджанские власти в нарушении прав человека, ликвидации политической конкуренции и фальсификации выборов[15]. Но архитектор утверждает, что она готова проектировать общественные здания где угодно, так как они улучшают жизнь людей в целом – независимо от режимов, которые, к тому же, имеют свойство меняться; а тюрьму она не стала бы строить и в самом демократическом государстве[16].

Не менее показательна история с недавним конкурсом на проект Парламента Ирака: его выиграли молодые лондонские архитекторы Assemblage, а бюро Хадид заняло третье место. Однако заказчик проигнорировал решение жюри и начал переговоры со «звездой», которая уже занимается в Багдаде зданием Центробанка и Национальным музеем. Победители конкурса признаются, что разочарованы тем, что Заха взялась за этот проект – особенно если вспомнить ее собственную эпопею в Кардиффе[17].

Это противоречие – далеко не единственное в истории Захи Хадид, в образе которой слились человек, архитектор, почти глянцевая персона, символ борьбы за равноправие полов­ и даже бренд. Таким удивительным конгломератом она и останется в истории – одновременно наша современница и вавилонянка, наследница 5000-летней культуры[18].
 
[1] Waite R., Corvin A. Shock survey results as the AJ launches campaign to raise women architects’ status // Architects Journal, 16.01.2012; Booth E. Glass ceiling pay gap revealed // Architects Journal, 06.02.2013
[2] Glancey J. «I don't do nice» // The Guardian, 09.10.2006
[3] Garratt S. Impossible Dreamer // The Telegraph, 16.06.2007
[4] Ibid.
[5] Glancey J. «I don't do nice» // The Guardian, 09.10.2006
[6] Thorpe V. Zaha Hadid: Britain must do more to help encourage its women architects // The Observer, 17.02.2013
[7] Rauterberg H. «Ich will die ganze Welt ergreifen» // Die Zeit, 14.06.2006
[8] Bedell G. Space is her place // The Observer, 02.02.2003
[9] McKenzie S. Zaha Hadid: 'Would they still call me a diva if I was a man?' // CNN, 01.11.2013 http://edition.cnn.com/2013/11/01/sport/zaha-hadid-architect-profile-superyacht/
[10] Engeser M. Architektin Zaha Hadid im Interview „Beton ist sexy“ // Wirtschafts Woche, 21.01.2007
[11] Hill J. Deconstructivist Architecture, 25 Years Later // world-architects eMagazine, 01.28.2013 http://www.world-architects.com/en/pages/deconstructivist-architecture-25
[12] Schumacher P. Parametricism as Style – Parametricist Manifesto. 2008 http://www.patrikschumacher.com/Texts/Parametricism%20as%20Style.htm
[13] В реальности – 25 лет: Притцкеровская премия была впервые вручена в 1979 году.
[14] Olcayto R. Hadid mulls practice title change // Architects Journal, 19.10.2012
[15] Olcayto R. Zaha in human rights row over Azerbaijan project // Building Design, 25.01.2008
[16] Brooks X. Zaha Hadid: 'I don't make nice little buildings' // The Guardian, 22.09.2013
[17] Fulcher M. Zaha Hadid wins chance to design Iraq parliament building // Architects Journal, 14.11.2013
[18] Rauterberg H. «Ich will die ganze Welt ergreifen» // Die Zeit, 14.06.2006

01 Апреля 2016

Похожие статьи
В поисках стиля: паттерны и гибриды
Специально для Арх Москвы под кураторством Ильи Мукосея и по методике Марата Невлютова и Елены Борисовой студенты первых курсов МАРШ провели исследование «нового московского стиля». Результатом стала группа иконок – узнаваемых признаков, карта их распространенности и два вывода. Во-первых, ни один из выявленных признаков ни в одной постройке не встречается по одиночке, а только в «гибридах». Во-вторых, пользоваться суммой представленных наблюдений как готовым «определителем» нельзя, а вот началом для дискуссии она может стать. Публикуем исследование. Заодно призываем к началу дискуссии. Что он все-таки такое, новый московский стиль? И стиль ли?
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Технологии и материалы
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Сейчас на главной
На два укуса
В деловом центре Ванкувера построена жилая башня 1550 Alberni по проекту Кэнго Кумы. Она тактично отклоняется от красной линии, сохраняя важные городские виды.
Сны рыбака
Команда дизайн-бюро Finoarte разработала интерьер ресторана премиум-класса Barca, расположенного в районе Левашовского хлебозавода – нового культурно-делового пространства в Санкт-Петербурге.
ГЭС на Нерли
Бюро amor в соавторстве с датчанами из Mette Lange Architects приспособило бывшую гидроэлектростанцию под Суздалем для летней площадки проекта МИРА центр, сохранив элегическое настроение руины. Новую кровлю, которая защищает уцелевшие кирпичные стены, держит независимая металлическая конструкция, а в отделке используются простые материалы – сосна и фанера. Конструктивные решения выполнены при участии мастерской деревянной архитектуры Евгения Макаренко.
Архитектурное наследие 2025: итоги
В начале июня в Рязани прошел Всероссийский фестиваль «Архитектурное наследие». Фестиваль включал деловую, экспозиционную и конкурсную программы. Были подведены итоги четырех смотров-конкурсов и конкурса на лучшее печатное издание об архитектурном наследии. Рассказываем о победителях.
Сплетение нитей
V Триеннале текстильного искусства и современного гобелена проходит в Хлебном доме музея-заповедника «Царицыно». Работая над дизайном экспозиции, бюро PSCulture вдохновлялось наследием художницы по текстилю Гунты Штельцль, которая сделала ткацкую мастерскую востребованным отделением Баухауса.
На Марс летит Франциск Ассизский
Кураторская экспозиция XIX Венецианской архитектурной биеннале дает ощущение, что мир вот-вот шагнет в новую эпоху, и даже есть надежда, что это будут не темные века. Предлагаем обзор идей и концепций, которые могут изменить нашу реальность до неузнаваемости: декарбонизирующие города, построенные для человека и других видов, орбитальные теплицы, биопатина и бикерамика, растительные архивы – все это очень близко.
Слобода 2.0
Мастерская sp architect разработала для малоэтажного жилого района Мурома концепцию застройки, которая включает такие типологии как «изба», «амбар» и «башня». Разновысотные дома формируют пять кварталов с приватными двориками и палисадниками, а скатные кровли и кирпич дополняют образ уютного городка.
Городок-сороконожка
Лицейский городок, спроектированный архитекторами ATRIUM на берегу заповедного озера орнитологического заповедника Имеретинской низменности, – новый и ответственный для авторов опыт работы с образовательным объектом: это не просто школа, а Президентский лицей для всестороннего развития одаренных детей на 2500 учеников от 3-летнего возраста до старшей школы, и новый общественный центр для всей территории Сириус. Разбираемся в структуре и архитектуре «лицейского городка».
Московский K-pop
Магазин корейской косметики Hollyshop от Sinitsa Buro предлагает посетителям окунуться не только в широкий ассортимент средств для здоровья и красоты, но и в K-pop эстетику, слегка адаптированную с учетом московских трендов.
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
В поисках стиля: паттерны и гибриды
Специально для Арх Москвы под кураторством Ильи Мукосея и по методике Марата Невлютова и Елены Борисовой студенты первых курсов МАРШ провели исследование «нового московского стиля». Результатом стала группа иконок – узнаваемых признаков, карта их распространенности и два вывода. Во-первых, ни один из выявленных признаков ни в одной постройке не встречается по одиночке, а только в «гибридах». Во-вторых, пользоваться суммой представленных наблюдений как готовым «определителем» нельзя, а вот началом для дискуссии она может стать. Публикуем исследование. Заодно призываем к началу дискуссии. Что он все-таки такое, новый московский стиль? И стиль ли?
Эллипс на арках
Бюро Matveev_archgroup получило почетное упоминание в конкурсе на гастрономический и культурный центр во Флоренции. Архитекторы взяли за основу мотив из арок, усилив его инверсиями – перевернутыми элементами. Интеграции в историческую среду способствуют полупрозрачные материалы, колористика и проницаемость, а также сохранение структуры и функции площади, где предполагается разместить здание.
Волны на фасаде
Проект выставочного комплекса для агропромышленного комплекса в Биньчжоу – попытка сделать экспо-центр полноценной частью города. Архитекторы – проектный институт Чжэцзянского университета (UAD).
XIX Архитектурная биеннале Венеции: павильоны в Арсенале
Экспозиции национальных павильонов на территории Арсенала продолжают удивлять, восхищать и озадачивать посетителя. Рассказываем про города из лавы, сваренный на воде из лагуны эспрессо, подземные источники прохлады и множество других концепций из разных стран.
Пресса: Юлия Наполова: «Экспозиционный дизайн становится...
На днях открывается филиал Третьяковской галереи в Калининграде. Юлия Наполова, которая спроектировала для него Детский музей и экспозицию об истории галереи и на счету которой больше сотни проектов для музеев, делится секретами выставочного дизайна.
Модная сценография
Интерьер бутика женской одежды Sashaskvo представляет нестандартный взгляд на эстетику ретейла. Взяв за основу концепцию бренда, его айдентику и фирменный стиль, архитекторы бюро RMMSH создали яркое, эмоционально насыщенное пространство с аллюзиями на театральный антураж, в котором экстравагантные детали и свет сочетаются с лаконизмом крупных форм.
Кристаллы и круги
Компания «Стройпроект Архитектс» победила в архитектурно-градостроительном конкурсе на разработку концепции Дворца боевых искусств в Череповце. Комплекс станет общественным центром, а также пространственной доминантой большого микрорайона: акценты сформируют объемные фасады из перфорированных панелей, округлые элементы и восточный орнамент.
Мыслить масштабно: новые горизонты планирования МО
На Форуме проектировщиков Московской области обсудили изменения РГНП, цифровой ППТ и показали исследование, посвященное возможностям общественной архитектуры как драйвера развития территорий. Но главным героем стал проект нового крупного комплекса «Мыс», демонстрирующего гибкий подход как к функциональному наполнению, так и к объемному построению – оно основано на миксе среднеэтажной застройки с индивидуальными домами. У них даже авторы разные: Genpro и Zrobim соответственно.
Уважаемая бананка
Вилла «Бананка» в словацком селе Банка, спроектированная студией Paulíny Hovorka, своей необычной формой образует вокруг уютные зоны взаимодействия с природой.
Гаражный футуратор
Первым куратором нового спецпроекта Арх Москвы «Футуратор» стало бюро Katarsis. Свободные в выборе инструментов и формата Петр Советников и Вера Степанская обратились к теме «параллельного ландшафта» – малозначительной и невоспроизводимой архитектуры, которая не зависит от конъюнктуры, но исподволь влияет на реальную жизнь человека. Искать параллельный ландшафт отправились восемь участников: на дачу, в лес, за город, на шашлыки. Оказалось, его сложно заметить, но потом невозможно забыть.
Камчатский ансамбль
По проекту мастерской «Гикало Купцов Архитекторы» на живописном участке Камчатки построен загородный комплекс: он состоит из двух вилл и нескольких хозяйственных и вспомогательных построек. Вашему вниманию – рассказ об одной из вилл, а также бонус – павильон над тандыром, который архитекторы представили как небольшой храм еды: с жертвенником и генуфлекторием.
Нитяной фасад
Посвященный ткачеству музей открылся в маленькой деревне в горах Уишань. Авторы его проекта – шанхайское бюро TEAM_BLDG.
Теплый черно-белый
Вторую очередь «31 квартала», построенную в подмосковном Пушкино по проекту бюро KPLN, отличает многогранный характер. На первый план выходят геометрия и монохромная гамма, но при более внимательном взгляде обнаруживается ряд «нерегулярных» деталей: градиент остекления и «раструбы» окон, иерархия фасадов, объемная кирпичная кладка и даже подражание явлениям природы. Рассказываем обо всех правилах и исключениях, которые удалось обнаружить.
Арх Москва: исследования
Лозунг «Если чего-то не понимаешь – исследуй!» звучит все громче, все актуальнее. Не отстает и Арх Москва – выставка, где разнообразные исследовательские работы показывают достаточно давно, а с некоторых пор специально для очередной выставки кураторы делают одно исследование за другим. Как говорится, однако тренд. Мы планируем опубликовать несколько исследований, обнаруженных на выставке, полностью и по отдельности, а пока – обзор разных видов исследований, представленных на Арх Москве 2025.
Строение с мотором
Летний павильон лондонской галереи «Серпентайн» в этом году впервые может «шевелиться»: его кровлю можно сдвигать на 1,4 м. Автор проекта – архитектор Марина Табассум из Бангладеш.
XIX Архитектурная биеннале Венеции: сады Джардини
Наш редактор Алена Кузнецова побывала на Венецианской биеннале и Миланской триеннале – теперь есть, с чем сравнивать Арх Москву и петербургский Архитектон. В этом материале – 10 субъективно любимых национальных павильонов в садах Джардини, несколько советов по посещению и неформальные впечатления. Используйте как референс, срез настроений, а лучше всего – как основу для составления собственного маршрута.
Фонари и лестница
Мартовская съемка почти-построенной штаб-квартиры ГК ФСК на улице Шеногина. Снаружи спокойно-лаконично, внутри увлекательно, многоярусно. Особенно хороши, и больше всего – в бетоне, конусные зенитные фонари представительского офиса. И ведущая в него большая винтовая лестница. Впрочем, спиральная лестница здесь не одна, да и в первые этажи, фактически, встроен небольшой торговый центр.
Первобытные мотивы
В кофейне сети Nana Coffee Roasters по проекту IDIN Architects в пригороде Бангкока создана неожиданная «пещерная» атмосфера: она вдохновлена воспоминаниями основателя сети.