Феномен Хадид

В память о Захе Хадид (1950-2016) публикуем текст 2014 года о ее жизни, работе и том резонансе, который ее личность и проекты вызывали в мире.

Нина Фролова

Автор текста:
Нина Фролова

mainImg
0 Авторский вариант статьи, опубликованной в №70 «Город женщин» (1/2014) журнала ПРОЕКТ РОССИЯ.
 
Хадид (араб. حديد) – железо.

Заха Хадид никого не оставляет равнодушным: оголтело ругать ее готовы даже солидные архитекторы, обвиняя ее в «штамповке» криволинейных форм, которые, по их мнению, превращаются в непривлекательные и нефункциональные постройки. При этом Хадид имеет и массу поклонников – причем среди не только архитекторов, но и широкой публики, которая знает о ней из глянцевых изданий и телепередач: для журналистов ее необычные биография и творчество – благодарная тема для репортажей.

zooming
Заха Хадид с Пьером де Мероном. Венецианская биеннале-2012 © Юлия Тарабарина



Ее часто называют самой известной женщиной-архитектором, но это преуменьшение: она с полным правом входит в десятку, а то и в пятерку самых знаменитых архитекторов мира – независимо от пола. Часто отмечают, что Хадид обыграла мужчин в их собственной игре, и это вполне справедливо: по статистике, даже сейчас на Западе женщины среди архитекторов составляют лишь пятую часть (при том, что в вузах учится поровну девушек и юношей), а если взять архитектуру вместе со связанными сферами инженерии, строительства и девелопмента, то процент женщин еще уменьшится. Но эти числа сами по себе не проблема: гораздо хуже, что почти половине женщин-архитекторов платят меньше, чем мужчинам с такой же квалификацией и на тех же должностях, а две трети сталкиваются на работе со скрытой мужской «дедовщиной»[1]. О том, легко ли было ей добиться успеха как женщине-архитектору, Заху Хадид спрашивают в почти каждом интервью, но она никогда не отказывается отвечать: по ее словам, заставить себя уважать как профессионала было самой трудной задачей в ее жизни. Во время учебы и в начале карьеры она не замечала дискриминации, однако чем дальше она продвигалась, тем заметнее становилась «особое» отношение. Но она никогда не терпела молча, а энергично отстаивала свои права, потому и прослыла очень сложным человеком, хотя тяжелый нрав архитектурных «звезд»-мужчин никто не обсуждает и не осуждает. Сама она признает, что «нетерпелива и нетактична. Люди говорят, что я могу напугать»[2]. Как вспоминает участник дуэта Pet Shop Boys Нил Теннант, для которого архитектор разработала эффектные и вполне функциональные декорации к мировому турне Nightlife (1999), работать с ней было не только увлекательно, но и страшно, т.к. она могла внезапно заявить ему: «Зачем ты это говоришь? Заткнись! Кем ты себя возомнил?»[3]

Хадид раздражает пристальное внимание прессы к ее необычным нарядам и прическам: ведь о костюмах Нормана Фостера едва ли когда-нибудь пишут, а ее внешний вид подробно обсуждают даже в архитектурных изданиях[4]. Также всех интересует ее личная жизнь: архитектор не скрывает, что она не была замужем и у нее нет детей, но не считает это осознанной жертвой на алтарь архитектуры ­– это не профессия, а жизнь, и, если не отдавать ей себя полностью, смысла заниматься ей нет. Потому женщинам бывает непросто полностью «вернуться в строй» после декретного отпуска, но если бы она действительно захотела родить ребенка, она бы это сделала[5]. Однако заниматься семьей и преуспеть в профессии все равно очень нелегко, и потому Хадид считает, что здесь нужна максимальная поддержка государства и общества. Еще одна проблема в том, что женщин-архитекторов вынуждают заниматься интерьерами и частным жильем: якобы это их жанр, а крупный многофункциональный комплекс они просто «не потянут»[6].

zooming
Заха Хадид в возрасте 6 лет © Zaha Hadid Architects
zooming
Юная Заха Хадид у фонтана Треви в Риме
zooming
Заха Хадид. Фото 1980-х годов

Горячий характер Хадид лишь дополняет ее феноменальные целеустремленность и веру в себя, заложенные еще в детстве. Заха родилась в Багдаде в 1950 в семье видного политика и коммерсанта Мухаммада Хадида, училась в католической школе в Багдаде и в пансионах в Швейцарии и Англии. В ее абсолютно светском и прозападном окружении верили в прогресс и считали, что женщина может выбрать любую профессию. Заха еще в детстве решила, что станет архитектором: на нее повлияли и знакомство с древними памятниками Шумера среди болот на юге страны, и проектирование интерьера собственной комнаты, и оказавшийся у них дома макет нового особняка ее тетки. Так как Хадид могла «решать математические задачи даже во сне»[7], сначала – в качестве своего рода подготовки – она окончила математический факультет Американского университета в Бейруте, а в 1972 поступила в лондонскую школу Архитектурной Ассоциации. Хотя на тот момент это был мировой центр передовой архитектурной мысли, работы Хадид, вдохновленные русским авангардом, вызывали у профессоров нерадостное удивление, пока она не попала к преподавателям Рему Колхасу и Элиа Зенгелису, которые посчитали ее проекты необыкновенными, чем очень удивили ее саму[8]. С Колхасом у нее установились теплые отношения, и она проработала полгода в ОМА после окончания АА в 1977; он назвал ее «планетой на своей собственной неповторимой орбите» – сначала она огорчилась, но потом поняла, что обычной карьеры у нее и не может быть[9]. В этом – суть феномена Хадид: на пути к успеху ей пришлось преодолеть не только дискриминацию по признаку пола или национальности (чего тоже было достаточно), но и всеобщее недоверие к ее проектам – якобы фантастическим и нереализуемым. Очень долго она воспринималась исключительно как бумажный архитектор и автор головокружительных живописных композиций. Эти полотна она, впрочем, создавала не как самостоятельные произведения, а как часть подачи проекта, выставляя их в галереях в надежде объяснить публике свои идеи[10].
Заха Хадид. Тектоника Малевича. Дипломный проект в лондонской школе Архитектурной Ассоциации © Zaha Hadid Architects

Полотна Хадид ценятся коллекционерами: так, ее дипломная работа «Malevich's Tektonik» (1977; проект отеля на мосту через Темзу) вошла в 1998 в собрание Музея современного искуства в Сан-Франциско, а рисунки и живопись хранятся в нью-йоркском MoMA.
zooming
Заха Хадид. Клуб The Peak на горе над Гонконгом. Живописное полотно на тему проекта © Zaha Hadid Architects
zooming
Заха Хадид показывает премьер-министру Великобритании Маргарет Тэтчер макет клуба The Peak в Гонконге. 1984

Получив диплом АА, Заха Хадид осталась в Британии потому, что там работали лучшие инженеры, а в Ираке настали непростые времена: с партией «Баас» у власти, однажды вернувшись на родину, Хадид рисковала больше не получить выездную визу. Она преподавала в АА и участвовала в конкурсах. Победа в одном из них – на проект клуба The Peak на горе над Гонконгом в 1982 – принесла ей международную известность. Разлетающиеся в разные стороны плоскости, казалось, реализовать будет невозможно, однако инженеры Arup увидели в них лишь привычные конструкции мостов и виадуков. Но проект остался на бумаге из-за банкротства заказчика, и первой реализацией для Хадид стал гораздо более скромный по масштабу интерьер ресторана Monsoon в Саппоро (1989). Следующий заметный успех Захи – участие в выставке «Деконструктивистская архитектура» (1988) в нью-йоркском МоМА: куратор Филип Джонсон собрал там по формальному признаку всех «любителей диагоналей»: Колхаса, Чуми, Айзенмана, Либескинда…

zooming
Заха Хадид на заднем плане. На первом – Чарльз Корреа и Питер Смитсон. Фото середины 1980-х годов.
zooming
Заха Хадид. Оперный театр в столице Уэльса Кардиффе © Zaha Hadid Architects
zooming
Заха Хадид. Оперный театр в столице Уэльса Кардиффе © Zaha Hadid Architects



В 1988 Хадид выиграла конкурс на проект жилого дома для очередного «Интербау» в Берлине (1994), но первой ее постройкой стал не он, а пожарная часть фабрики Vitra в Вайле-на-Рейне (1993) – экспонат собранной там архитектурной коллекции. Сейчас она используется как выставочный зал, но не из-за «профнепригоности», как нередко предполагают, а потому, что ее заменило новое муниципальное пожарное депо[11]. В 1998 Хадид победила в конкурсе на проект музея MAXXI в Риме (2009) – теперь ее работы можно было отнести к направлению параметризма[12]: острые углы сменились текучими формами. Далее были Центр современного искусства в Цинциннати (2003), объекты в разных частях континентальной Европы, многочисленные проекты и менее многочисленные постройки на Ближнем и Дальнем Востоке, большие выставки в венском МАК (2003) и нью-йоркском Гуггенхайме (2006). Даже в России у нее есть объекты: вилла Capital Hill в Барвихе (2011) и строящееся сейчас офисное здание на Шарикоподшипниковской улице в Москве. Последним не взятым Хадид бастионом долго оставалась Британия: ее проект оперного театра в Кардиффе (1994) занял первое место на конкурсе, но не понравился валлийским политикам и был в итоге отвергнут – якобы по техническим причинам, хотя в Уэльсе с Хадид боролись как с жительницей Лондона, женщиной, иностранкой. Это стало для архитектора сильнейшим ударом и отсрочило, как она считает, ее успех на 5–7 лет: лишь в 2000-х она выиграла конкурс на Центр водных видов спорта для лондонской Олимпиады (2012), построила школу в Лондоне (2010) и музей транспорта в Глазго (2011). После ряда безрезультатных номинаций Заха Хадид два года подряд, в 2010 и 2011, стала лауреатом премии Стерлинга – главной британской архитектурной награды, а в 2012 английская королева возвела ее в рыцарское достоинство. Сейчас в Zaha Hadid Architects работают 400 сотрудников, а в портфолио – 950 проектов в 44 странах мира. Путь на вершину завершен.

zooming
Заха Хадид на церемонии вручения ей Притцкеровской премии. Эрмитаж, Санкт-Петербург. 2004



Важной вехой на этом пути было присуждение Хадид в 2004 Притцкеровской премии: она стала первой женщиной в списке лауреатов. Прекрасно знакомая с дискриминацией Дениз Скотт-Браун, соавтор большинства проектов и теоретических трудов Роберта Вентури, в 1991 получившего «Притцкера» в одиночку, сказала об этом: «Им потребовалось 23 года[13], чтобы найти женщину, которая подходит под их шаблон выдающейся архитектуры.» И с ней нельзя не согласится: Заха, при всех преодоленных и непреодоленных гендерных трудностях, одной крови со «звездами»-мужчинами: ей прекрасно удалось воплотить образ творца-харизматика, перед которым трепещут молодежь и заказчики. Достаточно взять ее отношение к бессменному партнеру и соавтору Патрику Шумахеру: на недавний вопрос «не пора ли включить его имя в название фирмы?», она ответила, что для этого он должен «посвятить себя» работе, и вообще – мастерская носит только ее имя, так как она ее основала[14].

Как и ее коллеги по первому эшелону, она согласна работать для тоталитарных режимов, но подвергается за это критике. Фото Хадид, возлагающей цветы на могилу первого президента Азербайджана Гейдара Алиева в день закладки спроектированного ей Центра его имени в Баку, вызвало немалый резонанс: Запад обвиняет азербайджанские власти в нарушении прав человека, ликвидации политической конкуренции и фальсификации выборов[15]. Но архитектор утверждает, что она готова проектировать общественные здания где угодно, так как они улучшают жизнь людей в целом – независимо от режимов, которые, к тому же, имеют свойство меняться; а тюрьму она не стала бы строить и в самом демократическом государстве[16].

Не менее показательна история с недавним конкурсом на проект Парламента Ирака: его выиграли молодые лондонские архитекторы Assemblage, а бюро Хадид заняло третье место. Однако заказчик проигнорировал решение жюри и начал переговоры со «звездой», которая уже занимается в Багдаде зданием Центробанка и Национальным музеем. Победители конкурса признаются, что разочарованы тем, что Заха взялась за этот проект – особенно если вспомнить ее собственную эпопею в Кардиффе[17].

Это противоречие – далеко не единственное в истории Захи Хадид, в образе которой слились человек, архитектор, почти глянцевая персона, символ борьбы за равноправие полов­ и даже бренд. Таким удивительным конгломератом она и останется в истории – одновременно наша современница и вавилонянка, наследница 5000-летней культуры[18].
 
[1] Waite R., Corvin A. Shock survey results as the AJ launches campaign to raise women architects’ status // Architects Journal, 16.01.2012; Booth E. Glass ceiling pay gap revealed // Architects Journal, 06.02.2013
[2] Glancey J. «I don't do nice» // The Guardian, 09.10.2006
[3] Garratt S. Impossible Dreamer // The Telegraph, 16.06.2007
[4] Ibid.
[5] Glancey J. «I don't do nice» // The Guardian, 09.10.2006
[6] Thorpe V. Zaha Hadid: Britain must do more to help encourage its women architects // The Observer, 17.02.2013
[7] Rauterberg H. «Ich will die ganze Welt ergreifen» // Die Zeit, 14.06.2006
[8] Bedell G. Space is her place // The Observer, 02.02.2003
[9] McKenzie S. Zaha Hadid: 'Would they still call me a diva if I was a man?' // CNN, 01.11.2013 http://edition.cnn.com/2013/11/01/sport/zaha-hadid-architect-profile-superyacht/
[10] Engeser M. Architektin Zaha Hadid im Interview „Beton ist sexy“ // Wirtschafts Woche, 21.01.2007
[11] Hill J. Deconstructivist Architecture, 25 Years Later // world-architects eMagazine, 01.28.2013 http://www.world-architects.com/en/pages/deconstructivist-architecture-25
[12] Schumacher P. Parametricism as Style – Parametricist Manifesto. 2008 http://www.patrikschumacher.com/Texts/Parametricism%20as%20Style.htm
[13] В реальности – 25 лет: Притцкеровская премия была впервые вручена в 1979 году.
[14] Olcayto R. Hadid mulls practice title change // Architects Journal, 19.10.2012
[15] Olcayto R. Zaha in human rights row over Azerbaijan project // Building Design, 25.01.2008
[16] Brooks X. Zaha Hadid: 'I don't make nice little buildings' // The Guardian, 22.09.2013
[17] Fulcher M. Zaha Hadid wins chance to design Iraq parliament building // Architects Journal, 14.11.2013
[18] Rauterberg H. «Ich will die ganze Welt ergreifen» // Die Zeit, 14.06.2006

01 Апреля 2016

Нина Фролова

Автор текста:

Нина Фролова
Похожие статьи
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской Линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Вилкинсон и Мак Аслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Леонидов и Ле Корбюзье: проблема взаимного влияния
Памяти Юрия Павловича Волчка. Статья готовилась к V Хан-Магомедовским чтениям «Наследие ВХУТЕМАС и современность». В ней рассматривается проблема творческого взаимодействия Ле Корбюзье и Ивана Леонидова, раскрывающая значение творчества Леонидова и школы ВХУТЕМАСа, которую он представляет, для формирования основ формального языка архитектуры «современного движения».
Технологии и материалы
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Новая деталь: 10 лет реконструкции гостиницы «Москва»
В 2013 году был завершен третий этап строительства современной гостиницы «Москва» на Манежной площади, на месте разобранного здания Савельева, Стапрана и Щусева. В этом году исполняется ровно 10 лет одному из самых громких воссозданий 2010-х. Фасады нового здания выполнялись компанией «ОртОст-Фасад».
Сейчас на главной
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.
Пресса: Архитектура без излишеств: есть ли рецепты, позволяющие...
На нынешнем рынке застройщики лавируют между неуклонно растущей себестоимостью и растущими же потребностями покупателей, отдающих за свои типовые квартиры впечатляющие суммы. Способна ли архитектура стать дополнительным конкурентным преимуществом реализуемых проектов? И есть ли рецепты, позволяющие строить «дешево и красиво»?
За актовым залом
Для оформления интерьера микро-клуба в Калининграде Олеся Левкович обратилась к духу Италии 1980-х, а чтобы в помещение без окон проникал естественный цвет, вмонтировала в стены россыпь стеклоблоков.