Пьер-Витторио Аурели: «Лишь у немногих архитекторов есть собственный проект»

Пьер-Витторио Аурели о темной стороне хипстерства, смерти журналов и преимуществах путинского правления.

Беседовала:
Анна Шевченко

mainImg
0 Пьер-Витторио Аурели – итальянский архитектор и теоретик. В 2006 он и его партнер по бюро Dogma Мартино Таттара стали первыми лауреатами Премии им. Якова Чернихова «Вызов времени». В свежем, 35-м номере Проект International опубликована первая глава из книги Аурели «Возможность абсолютной архитектуры» (2011).

В Москву Пьер-Витторио Аурели приехал, чтобы прочесть лекцию в Институте «Стрелка», который планирует выпустить его очередную книгу в рамках своей издательской программы.
Пьер-Витторио Аурели © Strelka Institute

Архи.ру:
Я бы хотела поговорить с вами о писательстве: не только об архитектурной критике, но и о литературном процессе как инструменте профессиональной деятельности архитектора. Есть пишущие архитекторы, и вы один из них. Что для вас писательство и влияет ли оно на архитектурную практику?


Пьер-Витторио Аурели: Литературный процесс для меня – очень важная вещь, потому что исторически архитектура создавалась с помощью литературы. Я считаю писательский труд по отношению к архитектурной практике не вторичной функцией, а основной. Писательство и есть архитектурная практика, неверно думать, что сначала вы что-то пишете, а потом пытаетесь это применить к архитектурному проекту – это слишком ограниченное представление. Писательство – нечто более широкое, то, что выходит за границы архитектурных приемов или стиля, и я думаю, что литературная деятельность не нуждается в приложении к практике в качестве доказательства ее ценности, поскольку это абсолютно самостоятельная вещь.

Архи.ру: Почему архитекторы все меньше пишут в наше время?

П.А.: Архитекторы стремятся проектировать и строить как можно больше, поэтому они считают писательский труд пустой тратой времени, не приносящей им проектов и заказов. Мой эталон в этом отношении – Ле Корбюзье, который писал постоянно, и для которого писательская работа была лабораторией идей.

Архи.ру: Бурные архитектурные дебаты 20 века проистекали из ярко выраженных оппозиций: модернизм/традиционная архитектура, постмодернизм/модернизм, и так далее. Возможно, сейчас у нас не наблюдается столь противоположных взглядов, поэтому и спорить не о чем?


П.А.: У нас не наблюдается столь противоположных взглядов, потому что у нас нет архитекторов, которые бы выдвигали и защищали эти взгляды. Архитектурная культура в настоящий момент гораздо плодовитее в том смысле, что производится огромное количество вещей, но все настолько фрагментировано, что сложно найти что-то со своей особой позицией.
Я думаю, дело в наличии проекта. Проект – это не то, что можно придумать за ночь, это вещь длиной в жизнь. То есть я бы говорил не о том, что немногие архитекторы пишут, а о том, что лишь у немногих архитекторов есть собственный проект – неважно, успешный или нет. Наличие проекта означает: все, что ты делаешь, соответствует твоим идеям, а не тому, что тебя окружает. Остальные – хорошие архитекторы и строят неплохие здания. Вообще, большая часть тех, у кого есть свой проект – не самые лучшие строители. Но это оттого, что архитектура включает в себя не только строительство. Браманте, самый влиятельный архитектор эпохи Возрождения, был не очень хорошим строителем, его здания разваливались.  

Архи.ру: Может быть, больше нет идей, поэтому нет и проектов длиной в жизнь?

П.А.: Последние двадцать лет были полностью деполитизированы. Быть политизированным для меня значит создавать определенный взгляд на вещи, критический по отношению к текущему моменту. Архитектору, чтобы создать собственное видение, необходим контекст. Мы находимся в ситуации, когда окружающее функционирует в соответствии с реалиями капитализма, и это создает контекст, где все сойдет. К тому же мы живем в ситуации бесконечного соревнования, когда каждый – потенциальный конкурент, даже друзья и коллеги – таков дух времени.

Архи.ру: Но ведь модернисты тоже конкурировали.

П.А.: Тогда все было иначе: не было такого давления, которому мы подвергаемся в настоящий момент. К примеру, если взять Миса и Ле Корбюзье: они не то, что бы конкурировали, поскольку действовали внутри закрытых рынков и потому не сильно друг друга беспокоили. Сейчас мы все внутри одного и того же рынка, и это создает конкуренцию. Например, между Гинзбургом и Ле Корбюзье не было конкуренции, потому что Гинзбург работал в Советском Союзе, а Корбюзье – в капиталистических странах.

Архи.ру: Однако обмен идеями присутствовал.

П.А.: Разумеется. Обмен идеями был возможен как раз потому, что они не были конкурентами. Корбюзье приезжал в СССР и даже что-то строил, но он не собирался здесь все колонизировать своей архитектурой.

Архи.ру: Ему бы и не позволили.

П.А.: Потому что здесь был жесткий политический каркас, а не рыночная экономика.
Ле Корбюзье за работой. Фотография Fondation Le Corbusier via Archdaily.com

Архи.ру: Возвращаясь к литературе, писательский труд часто вытекает из исследовательского процесса. Например, знаменитая книга Рема Колхаса Delirious New York основана на исследовании, и в то же время авторский взгляд предельно субъективен. Как уживаются объективность и субъективность в одной работе?

П.А.: Я не верю в существование чего-то объективного. Это самая большая ловушка в процессе исследования, когда люди начинают верить в то, что есть некая нерушимая объективная реальность, а мы ее начинаем как-то интерпретировать. Конечно, приходится опираться на определенные факты, но считать, что объективность – это что-то вроде бинома Ньютона, – фундаментальная ошибка. Исследование всегда было идеологией, крайне далекой от объективности. И, вместе с тем, я не считаю, что неверие в объективность предполагает некое фантазирование, потому что я верю в то, что все, что мы делаем – субъективно. Даже то, что выглядит абсолютно объективно, всегда несет аспект субъективности.

Архи.ру: Считается, что представление данных в проекте делает позицию автора убедительнее.

П.А.: Обычно эти данные используются крайне манипулятивно. Статистика скрывает реальность, а данные выступают в качестве Троянского коня для крайне идеологизированных наблюдений. Я думаю, нечестно верить в объективность этих вещей.     

Архи.ру: Что же тогда делает исследование сильным?

П.А.: Если оно убеждает людей. Не обязательно многих. Когда идея влияет более, чем на одного человека, для меня она достаточна сильна, чтобы иметь последствия. Если идея начинает циркулировать, поддерживают люди ее или отвергают – для меня эта идея правомерна. Мы знаем из истории, что категории научное/ненаучное могут быть направлены на то, чтобы что-то развенчать, но я совершенно не приемлю этот способ мышления.

Архи.ру: Какую роль играет архитектурная критика во времена кризиса книгоиздания?

П.А.: С момента моего рождения люди постоянно говорят о кризисе книгоиздания, в то же время я вижу, что все больше и больше людей пишет и публикуется, поэтому я не понимаю, в чем проблема. Конечно, этот кризис затрагивает авторитетные журналы, которые выходят большими тиражами: они отмирают. Люди сейчас получают всю информацию из интернета, и их сложно осуждать за то, что они не покупают дорогие журналы: в интернете можно найти гораздо более интересную информацию. Иногда мне попадаются блоги более любопытные, чем статьи в журналах, к тому же они бесплатны.

Но это в точности тот же самый кризис, который был, когда отмирали старые формы книгоиздания и рождались новые, так что это продолжающийся процесс. И я вижу здесь возможность [зарождения] новых видов взаимодействия с архитектурой. Я считаю, мы должны отказаться от идеи авторитетного критика: эта романтическая идея принадлежит 19 веку, и фигура критика может скоро отмереть, если не будет способна создавать нечто интересное. Критика – это процесс. Это способ, с помощью которого ты раскапываешь то, что хочешь сказать, и ты находишь возможность это сказать – в книге или в блоге. Мне непонятна озабоченность форматом, мне совершенно наплевать на формат.

Например, Casabella был очень хорошим журналом, я читал его ежемесячно, но если взять последние номера – там публикуются проекты, которые были в интернете пять лет назад. Разумеется, если ты издаешь такой журнал, он умрет, потому что он бесполезен. Мы должны перестать беспокоиться о формате и вернуться к содержанию. Эта дискуссия должна быть вторичной по отношению к более важной дискуссии о том, что именно мы хотим сказать, и какова наша позиция.
Бюро Dogma. Проект «Стоп Сити». 2007. Изображение с сайта www.dogma.name

Архи.ру: На своей лекции вы назвали книгу Ричарда Флориды о креативном классе очень плохой. Что вы имели в виду?

П.А.: Это очень плохая и крайне идеологизированная книга. Флорида верит в рыночную экономику, а для меня рыночная экономика – это идеология, а не реальная вещь. Это в такой же степени идеология, как социализм, как монархия, и все мы верим в эту идеологию.

Архи.ру: Верим или нет, нам приходится оперировать в этой системе.

П.А.: Разумеется, точно так же, как при диктаторском режиме: ты можешь быть диссидентом, но не можешь выйти из системы. Креативный класс – важнейшее понятие, но тот способ, которым Флорида оперирует этим понятием, абсолютно карикатурен. Он рисует идеализированный образ, где все очень мило, но не говорит о том, что креативный класс состоит из людей, которым недоплачивают, которые живут на случайные заработки, без соцобеспечения, и поэтому зачастую находятся в довольно тяжелой ситуации. В книге нет даже намека на конфликт, в то время как в Европе все очень непросто. Многие мои студенты не в состоянии найти работу и вынуждены соглашаться на низкооплачиваемый труд. Люди вязнут в долгах, чтобы оплатить учебу, их жизнь совершенно непредсказуема: ты не можешь завести семью или даже постоянные отношения, у тебя нет места жительства: это еще хуже, чем жизнь рабочего на фабрике. При этом у них нет профсоюза или какой-то иной организации, защищающей их права.
Пьер-Витторио Аурели читает лекцию в Институте «Стрелка» © Strelka Institute

Архи.ру: Разве хипстеры играют важную роль в жизни общества?

П.А.: Вся мифология хипстерства – вполне успешный способ сокрытия определенных вещей. Эти люди играют важную роль в экономике городов, потому что, если они тусуются в каком-то определенном месте, стоимость земли там растет. Однако они ничего от этого не получают и на самом деле ведут довольно унылый образ жизни. Так что существует и темная сторона хипстерства.

Люди вынуждены переосмыслять свою жизнь, потому что они не могут позволить себе то, что раньше мог себе позволить средний класс. Капитализм увеличивает разрыв между бедными и богатыми, средний класс исчезает, и большинство людей перемещается на нижнюю ступень. Например, в Америке, если ты хочешь найти хорошую работу, тебе надо получить диплом университета «Лиги Плюща», и если ты не из обеспеченной семьи, тебе придется взять на это кредит в банке. И это означает, в следующие 30 лет тебе придется возвращать этот кредит, поэтому ты будешь работать в чисто коммерческой фирме. Вряд ли ты сможешь стать художником, если только вдруг не прославишься. И ситуация только усугубляется, поскольку остается все меньше возможностей найти работу: есть рынок неоплачиваемого труда, разных стажировок, а найти нормально оплачиваемую работу тяжело. В Лондоне многие молодые люди зарабатывают на образование, работая в баре.
 
Европейцам нравится жаловаться на русский «политический стиль», мы говорим: Путин слишком жесткий, права человека, бла-бла-бла… Но при этом в Европе, где есть всевозможные права человека и гражданские свободы, политическая система настолько слаба, что в последние двадцать лет единственной правящий силой здесь выступает рынок. В России тоже есть рыночная экономика, но при этом сильное политическое управление.

Архи.ру: Однако это управление не направлено на людей.

П.А.: Но хотя бы оно не такое слабое, как в Евросоюзе, где оно не направлено ни на что: ни на людей, ни на то, что может вывести экономику из кризиса… И ни один из политических лидеров там не противостоит диктату рынка.

09 Сентября 2013

Беседовала:

Анна Шевченко
Видео-разговор об архитектурной атмосфере
В первые дни января 2021 года Елизавета Эбнер запустила @archmosphere.press – проект об архитектуре в Instagram, где она и другие архитекторы рассказывают в видео не длинней 1 минуты об 1 здании в своем городе, в том числе о своих собственных проектах. Мы поговорили с Елизаветой о ее замысле и о достоинствах видео для рассказа об архитектуре.
Григорий Ревзин: «Нет никакой методологии – сплошное...
Довольно длинный, но интересный разговор с Григорием Ревзиным о видах архитектурной критики и её отличии от теории, философии и истории, профессионализме журналиста, вреде жизнестроительства, смысле архитектуры, а также о том, почему он стал урбанистом и какие нужны города.
Разговоры со «звездами»
В новой книге Владимир Белоголовский использовал свои интервью со Стивеном Холлом, Кенго Кумой, Ричардом Майером, Алехандро Аравеной и другими мастерами для анализа текущего положения дел в архитектуре и архитектурной критике.
Кризис суждения
На что сегодня похожа зарубежная архитектурная критика и сильно ли она отличается от отечественной?
Технологии и материалы
Больше стекла: окна РЕХАУ в загородных домах
Оконная и дверная индустрия кажется консервативной в плане дизайна, но на самом деле изменения, которые произошли с ней в последние годы, значительны. Анализируем тренды на проектах выставки Open Village, индикатора всего самого популярного в мире частного домостроения.
Карусель для авиаторов
Для обновленного Парка Авиаторов в Петербурге компания «Новые горизонты» спроектировала и построила игровой комплекс «Карусель». Яркий объект с двумя ярусами маркирует главную событийную площадь парка, а детям предлагает разнообразные сценарии игры на разной высоте.
Устойчивое завтра
Названы победители Holcim Awards – премии за достижения в области устойчивой архитектуры. Показываем все проекты из «короткого списка».
Новые декоры в европейской коллекции Homapal 2022-23
Еще больше уникальных цветов и поверхностей металлизированных HPL пластиков появилось в обновленной коллекции бренда Homapal. Самые изысканные металлические текстуры сочетаются с преимуществами износостойкого и гибкого ламината.
Блестящая жизнь в деталях
В ряду металлов, которые выигрышно смотрятся как в классическом, так и в ультрасовременном интерьере, латунь занимает особое место. Неслучайно ее называют «новым золотом». На примере проектов компании HÖGER смотрим, как добиваться эффекта “латуни” и других металлов при помощи современных технологий.
Фасадная подсистема от «ОРТОСТ-ФАСАД»: надежность...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД» разработала и запустила собственное производство подсистемы для устройства облицовки навесных фасадов. Инновационная разработка позволяет решать проблемы, связанные со сложной геометрией фасадов и работами на высотных зданиях.
Декоративное панно из алюминиевых панелей ГК АСП...
На путевой стене станции метро «Яхромская» в Москве установили монументальное панно в честь празднования 800-летия столицы в 1947 году. Панно выполнялось из трехслойных алюминиевых панелей с сотовым заполнением от компании ГК АСП.
Зимний сценарий
Осень и зима – не повод грустить и сидеть дома.
Рассказываем, какие малые архитектурные формы делают общественные пространства теплее, уютнее и интереснее даже в самые промозглые, пасмурные или студеные дни.
Больше чем детская площадка
Компания «КБЭА» из Чебоксар переосмысливает функционал детских площадок: с их помощью наука выходит в городское пространство и становится частью социокультурного программирования территорий.
Будущее фасадной инженерии: как решить проблемы строительства...
Вместе с постоянно развивающимися технологиями строительства область фасадной инженерии также переживает значительные изменения, однако далеко не все оказались к ним готовы. Опытом делится компания Unistem, лидер на рынке фасадного консалтинга.
Ригель и двоичный код.
ИТ-парк им. Башира Рамеева
На фасадах ИТ-парка имени Башира Рамеева в Казани – облицовочные материалы преимущественно российских производителей, в том числе клинкер ригельного формата.
Философия проекта изначально подразумевала полный контакт здания с человеком – как визуальный, так и тактильный.
Краски и штукатурки Baumit: идеальное финишное покрытие
В процессе отделки дома или квартиры одним из главных вопросов является выбор финишного покрытия, ведь это решение влияет не только на внешний вид стен сегодня, но и на то, как они будут выглядеть со временем. Рассказываем о том, какие штукатурки и краски предлагает Baumit для создания идеального фасада и интерьера, которые будут радовать много лет.
Облицовочный кирпич от BRAER: размер имеет значение
Сегодня наиболее распространенными форматами кирпича являются 1НФ, 0,7 НФ и 1,4НФ. У каждого есть свои преимущества. В линейке облицовочных кирпичей BRAER есть все три, но как определиться с выбором нужного? Попробуем разобраться.
Отдых в большом городе
Простая скамейка, установленная в нужном месте, способна дарить минуты отдыха и объединять. Рассказываем, как с помощью городской мебели «Хоббика» даже в самом урбанизированном контексте можно устроить островки для полноценной релаксации.
Кто построит будущее
Детские площадки меняются вместе с городской средой и предлагают детям не только палитру сенсорных ощущений и физической активности, но и образы, заимствованные у мировой архитектуры. Один из примеров – футуристические игровые комплексы, спроектированные компанией «Новые горизонты».
Сейчас на главной
Классики и современники
Победителем конкурса на концепцию туристической территории «Новая Анапа» рядом со станицей Благовещенская стал консорциум под руководством компании «Творческие технологии». Интересно, что он сочетает современные решения в духе океанского лайнера – и классическую архитектуру, часть которой нарисована Михаилом Филипповым, часть Максимом Атаянцем.
Урбанистический катализатор
Модернистское офисное здание в 1960-е изменило характер амстердамской промзоны, а теперь превратилось в корпус студенческого жилья и вновь оживило свой район. Авторы реконструкции – Studioninedots.
Космос в матрешке
Школа креативных индустрий в Воронеже заняла необычное здание в форме матрешки. Авторы интерьерной концепции постарались сделать пространство функциональным, а также добавили связь с историей города: первый общественный этаж украшает мозаика и горельеф на космическую тему, которые в том или ином виде удалось спасти из снесенного ДК 50-летия Октября.
Портик нового времени
В начале года в новосибирском аэропорте Толмачево открылся терминал С. Масштабный и прозрачный входной зал со светящимися колоннами внутри умело сочетает лаконизм с яркой фотогеничностью WOW-эффекта. Он – и новый фасад всего комплекса, и точка отсчета планируемой реконструкции, по завершении которой Толмачево станет крупнейшим региональным аэропортом России. Рассматриваем здание в контексте модернистских прототипов как Новосибирска, так и Ленинграда: они собираются в отдельную, не лишенную любопытных нюансов, историю.
WAF Inside 2023: туфелька Золушки
Победитель интерьерной премии Всемирного фестиваля архитектуры – микродом в Сиднее, сочетающий энергоэффективный и художественный подход: фасад облицован битым кирпичом, дом сам обеспечивает себя электричеством и комфортным микроклиматом, а каждое помещение обладает яркой харизмой. Рассказываем подробнее и показываем других финалистов.
Пресса: Место под солнцем: как архитекторы «Студии 44» находят...
Архитекторы из «Студии 44» Антон Яр-Скрябин, Евгений Новосадюк, Иван Кожин и Илья Сабанцев рассказали о новом поколении архитекторов, о проектах, которые уже сейчас формируют облик современных российских (и не только) городов, а также о том, как молодому архитектору найти свое место под солнцем.
Опыт, чувства и баланс
Бюро GAFA подготовило проект благоустройства «Дом Дау» – нового полностью жилого небоскреба в Москва-Сити. Вызовом стала компактная площадь дворов и «портрет» будущего жильца: архитекторы предлагают ему практику созерцания и замедления, обращаясь как к традиционным ландшафтным средствам, так и новым, способным удивить. Например, кинетическим скульптурам.
14+ ТОП сессий деловой программы «Казаныша»
Завтра в Казани стартует архитектурно-строительный форум. Стали разбираться в его программе и выбрали, для начала, 10 сессий, достойных внимания, для первого дня, и еще по 4 для других. Может быть, еще допишем. А пока интересующимся еще не поздно купить билеты.
WAF 2023: исцеление
Главные премии Всемирного фестиваля архитектуры взяли проекты, направленные на оздоровление окружающей среды и исправление ошибок прошлого: школа-парк в Нинбо, башня-«пробиотик» в Каире и ливневый парк на месте табачной фабрики в Бангкоке. Еще одна тенденция – условно «незападные» страны как место приложения концепций архитекторов. Самое заметное представительство в этом плане у Ирана.
Карельский лабиринт
Лабиринт-квест на территории музея «Карельский дом в Чашково» привлекает внимание посетителей и работает как продолжение экспозиции: для его создания архитекторы использовали национальные орнаменты и элементы традиционного зодчества.
Чайка серебристая
Реконструкция здания ресторана на Верхневолжской набережной в Нижнем Новгороде, по сути, окончательно утвердила название этого объекта. Даже если ресторану присвоят иное официальное наименование, все равно это – «серебристая чайка» – достаточно посмотреть на него и вспомнить историю места.
Здание D
Проект Харбинского центр дизайна на севере Китая создан архитекторами Wuxing Youxing Space Design на основе «типографского» мотива – буквы D.
Точка нового отсчета
Давно хотелось изучить пространство RuArts Foundation, созданное архитекторами ATRIUM, и наконец удалось. Оно уместное и впечатляющее, в нем интересным образом сочетаются традиции – в данном случае, галереи, и новации. Рассматриваем. А заодно вглядываемся в предисторию.
Достижение равновесия
Градсовет Петербурга рассмотрел и положительно оценил проект второй очереди ЖК «Шкиперский, 19». Решение, которое представило бюро SLOI Achitects, эксперты нашли сдержанным и соответствующим контексту.
Лепка ракурсом
Степан Липгарт внедряет на окраине Казани «схематизированное ар-деко», да еще и зеленого цвета, со стеклянистой корочкой на фасадах. Главные достоинства проекта – он тщательно выстраивает ракурсы, стремясь сформировать в непростом окружении зародыш города не только в смысле пешеходности, но и пластически. Работает с силуэтами, предлагает любопытные треугольные «горки» террас. Да и выстроен он как кристалл, по двум сеткам, ортогональной и диагональной. Что получилось, что нет, в чем особенности – читайте в тексте.
«Плавательный оперный театр»
Крытый бассейн начала 1970-х годов в Гамбурге, памятник архитектуры модернизма и одна из крупнейших оболочечных конструкций в Европе, реконструирован архитекторами gmp и конструкторами schlaich bergermann partner.
Разнообразие фасадов
Комплекс из жилья и офисов по проекту бюро ALTA в ближнем пригороде Парижа учитывает соседство маловысотной частной застройки, будущей станции метро и послевоенных многоэтажек.
Образовательный эксперимент для Севера
Бюро «Сити-Арх» продолжает работу над проектами экспериментальных государственных ДОУ: по многим параметрам им могут позавидовать частные сады и школы. На этот раз – в городе Губкинском Ямало-Ненецкого автономного округа. Будущих воспитанников ждет разнообразная образовательная и игровая среда, которая включает зимний сад, педагогов – возможности для внедрения новых практик.
Параметры комплексного развития
Рассматриваем три проекта КРТ, показанных Мособлархитектурой на Зодчестве 2023. Все они демонстрируют разные ракурсы комплексного подхода к планированию и раскрытию территорий, особенно – заброшенных промышленных, расположенных как рядом с Москвой, так и на отдалении.
Островная застройка
Градсовет Петербурга вновь рассмотрел проект застройки бывшей территории «Ленэкспо». Концепцию с восстановлением двух исторических зданий, продолжением Среднего проспекта и разностилевыми жилыми группами представила мастерская «Евгений Герасимов и партнеры».
Шумят березы
В фонде RuArts открылась выставка новых приобретений за последние 3 года: New Now. По воле куратора их объединяет тема эмоциональной рефлексии внехудожественных событий через искусство, а нам кажется, что – березовые стволы, рубленое дерево, привлекательная керамика и еще немного спирали разных Инфанте. Так или иначе, а срифмовано неплохо.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Над Жемчужной рекой
Самый большой в мире пешеходный мост Хайсинь в Гуанчжоу стал важнейшим общественным пространством этого гигантского города.
Свято место
Смелую тему – поиск образа храма вне конфессий – кураторы Osetskaya.Salov предложили участникам спроецировать в пять разных сред, в которых может существовать человек, от метавселенных до космического корабля. Получилось 5 роликов, созданных с активным использованием нейросетей. Показываем все.
Индивидуальный подход
Только человек с осколком зеркала в глазу не представлял себя хотя бы раз на месте бездомного. Понятно, почему тема давно стала хрестоматийной. В воркшопе АБ «ГОРА» и «Ночлежки» сделана попытка взглянуть на бездомных не как на массу, а как на личностей, разных людей с разными потребностями. Получилось 5 мини-проектов, лучший – про воду.
Ансамбль Петров
Градсовет Петербурга рассмотрел и в основном одобрил проект Триумфального столпа в честь победы России в Северной войне. Его должны установить рядом с Лахта-центром. Высота сооружения – 82 метра.
Парк на острове
Рядом с Королевским оперным театром во внутренней гавани Копенгагена открылся парк по проекту бюро Cobe.
Стиль лобби
Магазин бренда Emka выделяется в галерее торгового центра Ростова-на-Дону за счет ставки на сдержанность, ритм и асимметрию: проектируя пространство, архитекторы вдохновлялись образами хороших отелей. Среди сложных решений: гранитная кассовая стойка и деревянные кессоны на потолке.