Пьер-Витторио Аурели: «Лишь у немногих архитекторов есть собственный проект»

Пьер-Витторио Аурели о темной стороне хипстерства, смерти журналов и преимуществах путинского правления.

Беседовала:
Анна Шевченко

mainImg
0 Пьер-Витторио Аурели – итальянский архитектор и теоретик. В 2006 он и его партнер по бюро Dogma Мартино Таттара стали первыми лауреатами Премии им. Якова Чернихова «Вызов времени». В свежем, 35-м номере Проект International опубликована первая глава из книги Аурели «Возможность абсолютной архитектуры» (2011).

В Москву Пьер-Витторио Аурели приехал, чтобы прочесть лекцию в Институте «Стрелка», который планирует выпустить его очередную книгу в рамках своей издательской программы.
Пьер-Витторио Аурели © Strelka Institute

Архи.ру:
Я бы хотела поговорить с вами о писательстве: не только об архитектурной критике, но и о литературном процессе как инструменте профессиональной деятельности архитектора. Есть пишущие архитекторы, и вы один из них. Что для вас писательство и влияет ли оно на архитектурную практику?


Пьер-Витторио Аурели: Литературный процесс для меня – очень важная вещь, потому что исторически архитектура создавалась с помощью литературы. Я считаю писательский труд по отношению к архитектурной практике не вторичной функцией, а основной. Писательство и есть архитектурная практика, неверно думать, что сначала вы что-то пишете, а потом пытаетесь это применить к архитектурному проекту – это слишком ограниченное представление. Писательство – нечто более широкое, то, что выходит за границы архитектурных приемов или стиля, и я думаю, что литературная деятельность не нуждается в приложении к практике в качестве доказательства ее ценности, поскольку это абсолютно самостоятельная вещь.

Архи.ру: Почему архитекторы все меньше пишут в наше время?

П.А.: Архитекторы стремятся проектировать и строить как можно больше, поэтому они считают писательский труд пустой тратой времени, не приносящей им проектов и заказов. Мой эталон в этом отношении – Ле Корбюзье, который писал постоянно, и для которого писательская работа была лабораторией идей.

Архи.ру: Бурные архитектурные дебаты 20 века проистекали из ярко выраженных оппозиций: модернизм/традиционная архитектура, постмодернизм/модернизм, и так далее. Возможно, сейчас у нас не наблюдается столь противоположных взглядов, поэтому и спорить не о чем?


П.А.: У нас не наблюдается столь противоположных взглядов, потому что у нас нет архитекторов, которые бы выдвигали и защищали эти взгляды. Архитектурная культура в настоящий момент гораздо плодовитее в том смысле, что производится огромное количество вещей, но все настолько фрагментировано, что сложно найти что-то со своей особой позицией.
Я думаю, дело в наличии проекта. Проект – это не то, что можно придумать за ночь, это вещь длиной в жизнь. То есть я бы говорил не о том, что немногие архитекторы пишут, а о том, что лишь у немногих архитекторов есть собственный проект – неважно, успешный или нет. Наличие проекта означает: все, что ты делаешь, соответствует твоим идеям, а не тому, что тебя окружает. Остальные – хорошие архитекторы и строят неплохие здания. Вообще, большая часть тех, у кого есть свой проект – не самые лучшие строители. Но это оттого, что архитектура включает в себя не только строительство. Браманте, самый влиятельный архитектор эпохи Возрождения, был не очень хорошим строителем, его здания разваливались.  

Архи.ру: Может быть, больше нет идей, поэтому нет и проектов длиной в жизнь?

П.А.: Последние двадцать лет были полностью деполитизированы. Быть политизированным для меня значит создавать определенный взгляд на вещи, критический по отношению к текущему моменту. Архитектору, чтобы создать собственное видение, необходим контекст. Мы находимся в ситуации, когда окружающее функционирует в соответствии с реалиями капитализма, и это создает контекст, где все сойдет. К тому же мы живем в ситуации бесконечного соревнования, когда каждый – потенциальный конкурент, даже друзья и коллеги – таков дух времени.

Архи.ру: Но ведь модернисты тоже конкурировали.

П.А.: Тогда все было иначе: не было такого давления, которому мы подвергаемся в настоящий момент. К примеру, если взять Миса и Ле Корбюзье: они не то, что бы конкурировали, поскольку действовали внутри закрытых рынков и потому не сильно друг друга беспокоили. Сейчас мы все внутри одного и того же рынка, и это создает конкуренцию. Например, между Гинзбургом и Ле Корбюзье не было конкуренции, потому что Гинзбург работал в Советском Союзе, а Корбюзье – в капиталистических странах.

Архи.ру: Однако обмен идеями присутствовал.

П.А.: Разумеется. Обмен идеями был возможен как раз потому, что они не были конкурентами. Корбюзье приезжал в СССР и даже что-то строил, но он не собирался здесь все колонизировать своей архитектурой.

Архи.ру: Ему бы и не позволили.

П.А.: Потому что здесь был жесткий политический каркас, а не рыночная экономика.
Ле Корбюзье за работой. Фотография Fondation Le Corbusier via Archdaily.com

Архи.ру: Возвращаясь к литературе, писательский труд часто вытекает из исследовательского процесса. Например, знаменитая книга Рема Колхаса Delirious New York основана на исследовании, и в то же время авторский взгляд предельно субъективен. Как уживаются объективность и субъективность в одной работе?

П.А.: Я не верю в существование чего-то объективного. Это самая большая ловушка в процессе исследования, когда люди начинают верить в то, что есть некая нерушимая объективная реальность, а мы ее начинаем как-то интерпретировать. Конечно, приходится опираться на определенные факты, но считать, что объективность – это что-то вроде бинома Ньютона, – фундаментальная ошибка. Исследование всегда было идеологией, крайне далекой от объективности. И, вместе с тем, я не считаю, что неверие в объективность предполагает некое фантазирование, потому что я верю в то, что все, что мы делаем – субъективно. Даже то, что выглядит абсолютно объективно, всегда несет аспект субъективности.

Архи.ру: Считается, что представление данных в проекте делает позицию автора убедительнее.

П.А.: Обычно эти данные используются крайне манипулятивно. Статистика скрывает реальность, а данные выступают в качестве Троянского коня для крайне идеологизированных наблюдений. Я думаю, нечестно верить в объективность этих вещей.     

Архи.ру: Что же тогда делает исследование сильным?

П.А.: Если оно убеждает людей. Не обязательно многих. Когда идея влияет более, чем на одного человека, для меня она достаточна сильна, чтобы иметь последствия. Если идея начинает циркулировать, поддерживают люди ее или отвергают – для меня эта идея правомерна. Мы знаем из истории, что категории научное/ненаучное могут быть направлены на то, чтобы что-то развенчать, но я совершенно не приемлю этот способ мышления.

Архи.ру: Какую роль играет архитектурная критика во времена кризиса книгоиздания?

П.А.: С момента моего рождения люди постоянно говорят о кризисе книгоиздания, в то же время я вижу, что все больше и больше людей пишет и публикуется, поэтому я не понимаю, в чем проблема. Конечно, этот кризис затрагивает авторитетные журналы, которые выходят большими тиражами: они отмирают. Люди сейчас получают всю информацию из интернета, и их сложно осуждать за то, что они не покупают дорогие журналы: в интернете можно найти гораздо более интересную информацию. Иногда мне попадаются блоги более любопытные, чем статьи в журналах, к тому же они бесплатны.

Но это в точности тот же самый кризис, который был, когда отмирали старые формы книгоиздания и рождались новые, так что это продолжающийся процесс. И я вижу здесь возможность [зарождения] новых видов взаимодействия с архитектурой. Я считаю, мы должны отказаться от идеи авторитетного критика: эта романтическая идея принадлежит 19 веку, и фигура критика может скоро отмереть, если не будет способна создавать нечто интересное. Критика – это процесс. Это способ, с помощью которого ты раскапываешь то, что хочешь сказать, и ты находишь возможность это сказать – в книге или в блоге. Мне непонятна озабоченность форматом, мне совершенно наплевать на формат.

Например, Casabella был очень хорошим журналом, я читал его ежемесячно, но если взять последние номера – там публикуются проекты, которые были в интернете пять лет назад. Разумеется, если ты издаешь такой журнал, он умрет, потому что он бесполезен. Мы должны перестать беспокоиться о формате и вернуться к содержанию. Эта дискуссия должна быть вторичной по отношению к более важной дискуссии о том, что именно мы хотим сказать, и какова наша позиция.
Бюро Dogma. Проект «Стоп Сити». 2007. Изображение с сайта www.dogma.name

Архи.ру: На своей лекции вы назвали книгу Ричарда Флориды о креативном классе очень плохой. Что вы имели в виду?

П.А.: Это очень плохая и крайне идеологизированная книга. Флорида верит в рыночную экономику, а для меня рыночная экономика – это идеология, а не реальная вещь. Это в такой же степени идеология, как социализм, как монархия, и все мы верим в эту идеологию.

Архи.ру: Верим или нет, нам приходится оперировать в этой системе.

П.А.: Разумеется, точно так же, как при диктаторском режиме: ты можешь быть диссидентом, но не можешь выйти из системы. Креативный класс – важнейшее понятие, но тот способ, которым Флорида оперирует этим понятием, абсолютно карикатурен. Он рисует идеализированный образ, где все очень мило, но не говорит о том, что креативный класс состоит из людей, которым недоплачивают, которые живут на случайные заработки, без соцобеспечения, и поэтому зачастую находятся в довольно тяжелой ситуации. В книге нет даже намека на конфликт, в то время как в Европе все очень непросто. Многие мои студенты не в состоянии найти работу и вынуждены соглашаться на низкооплачиваемый труд. Люди вязнут в долгах, чтобы оплатить учебу, их жизнь совершенно непредсказуема: ты не можешь завести семью или даже постоянные отношения, у тебя нет места жительства: это еще хуже, чем жизнь рабочего на фабрике. При этом у них нет профсоюза или какой-то иной организации, защищающей их права.
Пьер-Витторио Аурели читает лекцию в Институте «Стрелка» © Strelka Institute

Архи.ру: Разве хипстеры играют важную роль в жизни общества?

П.А.: Вся мифология хипстерства – вполне успешный способ сокрытия определенных вещей. Эти люди играют важную роль в экономике городов, потому что, если они тусуются в каком-то определенном месте, стоимость земли там растет. Однако они ничего от этого не получают и на самом деле ведут довольно унылый образ жизни. Так что существует и темная сторона хипстерства.

Люди вынуждены переосмыслять свою жизнь, потому что они не могут позволить себе то, что раньше мог себе позволить средний класс. Капитализм увеличивает разрыв между бедными и богатыми, средний класс исчезает, и большинство людей перемещается на нижнюю ступень. Например, в Америке, если ты хочешь найти хорошую работу, тебе надо получить диплом университета «Лиги Плюща», и если ты не из обеспеченной семьи, тебе придется взять на это кредит в банке. И это означает, в следующие 30 лет тебе придется возвращать этот кредит, поэтому ты будешь работать в чисто коммерческой фирме. Вряд ли ты сможешь стать художником, если только вдруг не прославишься. И ситуация только усугубляется, поскольку остается все меньше возможностей найти работу: есть рынок неоплачиваемого труда, разных стажировок, а найти нормально оплачиваемую работу тяжело. В Лондоне многие молодые люди зарабатывают на образование, работая в баре.
 
Европейцам нравится жаловаться на русский «политический стиль», мы говорим: Путин слишком жесткий, права человека, бла-бла-бла… Но при этом в Европе, где есть всевозможные права человека и гражданские свободы, политическая система настолько слаба, что в последние двадцать лет единственной правящий силой здесь выступает рынок. В России тоже есть рыночная экономика, но при этом сильное политическое управление.

Архи.ру: Однако это управление не направлено на людей.

П.А.: Но хотя бы оно не такое слабое, как в Евросоюзе, где оно не направлено ни на что: ни на людей, ни на то, что может вывести экономику из кризиса… И ни один из политических лидеров там не противостоит диктату рынка.

09 Сентября 2013

Беседовала:

Анна Шевченко
Видео-разговор об архитектурной атмосфере
В первые дни января 2021 года Елизавета Эбнер запустила @archmosphere.press – проект об архитектуре в Instagram, где она и другие архитекторы рассказывают в видео не длинней 1 минуты об 1 здании в своем городе, в том числе о своих собственных проектах. Мы поговорили с Елизаветой о ее замысле и о достоинствах видео для рассказа об архитектуре.
Григорий Ревзин: «Нет никакой методологии – сплошное...
Довольно длинный, но интересный разговор с Григорием Ревзиным о видах архитектурной критики и её отличии от теории, философии и истории, профессионализме журналиста, вреде жизнестроительства, смысле архитектуры, а также о том, почему он стал урбанистом и какие нужны города.
Разговоры со «звездами»
В новой книге Владимир Белоголовский использовал свои интервью со Стивеном Холлом, Кенго Кумой, Ричардом Майером, Алехандро Аравеной и другими мастерами для анализа текущего положения дел в архитектуре и архитектурной критике.
Кризис суждения
На что сегодня похожа зарубежная архитектурная критика и сильно ли она отличается от отечественной?
Технологии и материалы
Свет для будущих поколений
Компания SWG | Светодиодное освещение оборудовала специализированную учебную лабораторию при Московском государственном строительном университете и запустила совместную с вузом программу обучения профессионалов интерьерного освещения.
Благородный металл
Сегодня парадные лобби жилых комплексов – это отдельное произведение дизайнерского искусства. Рассказываем, как в их оформлении используется продукция компании HÖGER – производителя уникальных интерьерных деталей из металла
Компания Hilti усиливает локальное производство
Øglaend System, подразделение группы компаний Hilti, производит кабеленесущие системы, которые можно использовать на объектах любой сложности: от нефтяных платформ до торговых центров. Генеральный директор Дмитрий Клименко рассказал Архи.ру о расширении производства в Санкт-Петербурге и запуске новых линеек для фасадных систем Hilti.
Скрафтить площадку
На примере игровых комплексов «Хоббики» – лидера в производстве уличной мебели – рассказываем, в чем преимущества крафтового подхода к оборудованию детских площадок
Приглашение на танец
Компания «Новые Горизонты» разработала несколько серий игровых комплексов, которые можно адаптировать под особенности той или иной площадки. Рассказываем о гибкости решений на примере комплекса «Танцующие домики».
Формула надежности. Инновационная фасадная система...
В компании HILTI нашли оригинальное решение для повышения надежности фасадов, в особенности с большими относами облицовки от несущего основания. Пилоны, пилястры и каннелюры теперь можно выполнять без существенного увеличения бюджета, но не в ущерб прочности и надежности
МасТТех: успехи 2022 года
Кроме каталога готовой продукции, холдинг МасТТех и конструкторское бюро предприятия предлагают разработку уникальных решений. Срок создания и внедрения составляет 4-5 недель – самый короткий на рынке светопрозрачных конструкций!
ROCKWOOL: высокий стандарт на всех континентах
Использование изоляционных материалов компании ROCKWOOL при строительстве зданий и сооружений по всему миру является показателем их качества и надежности.
Как применяется каменная вата в знаковых объектах для решения нетривиальных задач – читайте в нашем обзоре.
Кирпичное узорочье
Один из самых влиятельных и узнаваемых стилей в русской архитектуре – Узорочье XVII века – до сих пор не исчерпало своей вдохновляющей силы для тех, кто работает с кирпичом
NEVA HAUS – узорчатые шкатулки на Неве
Отличительной особенностью комплекса NEVA HAUS являются необычные фасады из кирпича: кирпич от «ЛСР. Стеновые» стал материалом, который подчеркивает индивидуальность каждого из корпусов нового комплекса, делая его уникальным.
Керамические блоки Porotherm – 20 лет в России
С 2023 года Wienerberger отказывается от зонтичного бренда в России и сосредотачивает свои усилия на развитии бренда Porotherm. О перспективах рынка и особенностях строительства из керамических блоков в интервью Архи.ру рассказал генеральный директор ООО «Винербергер Кирпич» и «Винербергер Куркачи» Николай Троицкий
Латунный трек
Компания ЦЕНТРСВЕТ активно развивает свою премиальную трековую систему освещения AUROOM, полностью выполненную из благородной латуни.
Обучение через игру: новый тренд детских площадок
Компания «Новые горизонты» разработала инновационный игровой комплекс, который ненавязчиво интегрирует в ежедневную активность детей разного возраста познавательную функцию. Развитие моторики, координации и социальных навыков теперь дополняет знакомство с научными фактами и явлениями.
Живая сталь для архитектуры
Компания «Северсталь» запустила производство атмосферостойкой стали под брендом Forcera. Рассказываем о российском аналоге кортена и расспрашиваем архитекторов: Сергея Скуратова, Сергея Чобана и других – о востребованности и возможностях окисленного металла как такового. Приводим примеры: с ним и сложно, и интересно.
Нестандартные решения для HoReCa и их реализация в проектах...
Каким бы изысканным ни был интерьер в отеле или ресторане, вся обстановка в прямом смысле слова померкнет, если освещение организовано неграмотно или использованы некачественные источники света. Решения от бренда Arlight полностью соответствуют этим требованиям.
Инновации Baumit для защиты фасадов
Австрийский бренд Baumit, эксперт в области фасадных систем, штукатурок и красок, предлагает комплексные системы фасадной теплоизоляции, сочетающие технологичность и широкие дизайнерские возможности
Optima – красота акустики
Акустические панели Armstrong Optima от Knauf Ceiling Solutions – эстетика, функциональность и широкие возможности использования.
Сейчас на главной
Резервуар для искусства
В музейном квартале Бангалора, столицы Южной Индии, открылось новое здание музея MAP – Музея изобразительного искусства и фотографии. Основа фондов – коллекция предпринимателя Абхишека Поддара, он же заказчик архитектурного проекта, авторы здания – местное архбюро Mathew and Ghosh Architects.
Ферма в каждый дом
На воркшопе Архитектура+FOODTECH архитектурная лаборатория SA lab вместе студентами придумала новый тип вертикальных ферм и прошла путь от концепции до реализации. Прототип напечатан на 3D-принтере из переработанного пластика и выращивает 136 растений.
Школа хвойных пород
Для проекта средней школы Port Marianne в Монпелье архитекторы местного бюро A+Architecture выбрали особый безопасный для экологии бетон в сочетании с конструкциями из местной Севеннской ели и эффектной отделкой из Дугласовой пихты.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Совместный досуг
Центр «Поле» выполняет роль третьего места в спальном районе Москвы. На площади меньше 30 квадратных метров студия дизайна D создала пространство, где дети и взрослые могут проводить время вместе: играть, работать, встречаться с друзьями, заниматься спортом и творчеством.
Сады и искусство
Петербургское ландшафтное бюро МОХ открыло в Москве представительство, напоминающее арт-галерею: пространство формата white box служит фоном для цветочных композиций, объектов искусства и дизайна
Белые одежды
Парижский архитектор Жан-Пьер Лотт спроектировал и построил для Университета Страсбурга новый учебный корпус Le Studium, который задуман прежде всего как так называемое «третье место».
Пресса: Самые важные архитектурные утраты Петербурга за последние...
«Cобака.ru» попросила архитектурного критика и автора телеграм-канала «Город, говори» Марию Элькину, основателя архитектурного бюро «Хвоя» Георгия Снежкина, искусствоведа и автора телеграм-канала «Русский камамбер» Александра Семенова, архитектора-градопланировщика бюро MLA+ Даниила Веретенникова и члена градостроительного совета города, руководителя архитектурного бюро «Студии 44» Никиту Явейна выделить главные городские утраты и возможные в скором времени потери, начиная с нулевых, и рассказывает историю этих мест.
Три из четырех
Рассказываем об итогах прошлогоднего конкурса на оформление четырех станций метро в Казани. Победителей трое – публикуем их проекты. Для последней станции проект выбрать не удалось.
Дворец воды
Дворец водных видов спорта строился в Екатеринбурге в рамках подготовки к Универсиаде-2023. Комплекс включает три бассейна, рассчитан на 5000 зрителей, соответствует требованиям FISU и предполагает интенсивное использование вне крупных спортивных мероприятий.
Мечта о танце
Пекинское бюро MAD превратит старый склад в бывшем порту Роттердама в Центр танцевального искусства с амфитеатром под открытым небом.
Пресса: Юлий Борисов: «Успех не в компромиссе, а в гармонии»
В интервью «Строительному Еженедельнику» Юлий Борисов признается, что не любит использовать слово «компромисс», так как оно предполагает, что кто-то из участников процесса остается неудовлетворенным.
Многоликий
В интерьере ресторана Cult в Калининграде архитектор Дарья Белецкая разворачивает историю, родившуюся из размышлений о тревожности. Ощутить равновесие и спокойствие помогает созерцание полуторатонного валуна, мерцание воды, маски, отсылающие к «Тысячеликому герою» Джозефа Кэмпбелла и общая атмосфера полумрака и тишины.
Мост-аттракцион
Пешеходный мост по проекту архитектора Томаса Рэндалла-Пейджа и конструктора Тима Лукаса в историческом лондонском доке перекатывается «вверх ногами» с помощью двух ручных лебедок, чтобы пропускать проходящие суда.
Дом учителя
В Нинбо в родном доме ведущего экономиста КНР Дун Фужэна открылся музей. Авторы реконструкции – пекинское бюро WIT Design & Research.
Медная корона
Дом, построенный по проекту мастерской Михаила Мамошина рядом с новой сценой Малого драматического театра, прячется во дворах, но вопреки этому, а может и благодаря, интерпретирует традиционную застройку конца XIX века более смело, чем это принято в Петербурге.
Куб в оазисе
Еврейский культурный центр Сочи расположится в доступной части города и станет центром общественной жизни: помимо синагоги он вместит образовательный центр, кошерный ресторан и музей, рядом появится благоустроенный сквер.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
«Чайка» с мозаикой
В здании речного вокзала Волгограда открылось кафе «Чайка на крыше». Над интерьером работало бюро Object, которое обратилось к эстетике позднего советского модернизма – отсюда цветовая гамма, шпонированные панели, терраццо и главный элемент интерьера – яркая мозаика.
Задел на будущее
Реконструкция стадиона Drusus в Южном Тироле по проекту gmp и Dejaco + Partner рассчитана на будущие успехи команды-хозяйки F.C. Südtirol в новой для нее серии B чемпионата Италии по футболу.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Дело четвертое
Мастерская Delo представила новую модель в линейке типовых каркасных домов: четыре спальни, теплые полы-террацо и минималистичный интерьер с мебелью собственного производства, а также отделкой из кедра.
Стримлайн для «городских каньонов»
Степан Липгарт спроектировал два дома для небольших участков в интенсивно застраиваемых новым жильем окрестностях Варшавского вокзала. Расположенные не рядом, но поблизости, различны, но подобны: тема одна, а трактовка разная. Рассматриваем и сравниваем оба проекта.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Теллурические ясли
Бюро Régis Roudil architectes встроило в исторический комплекс Дворца Альма в Париже вытянутый объем детских ясель. В качестве основных строительных материалов архитекторы несколько неожиданно выбрали дерево и… землю.
Улица рисунков зодчего Росси
В берлинском Музее архитектурного рисунка Фонда Сергея Чобана открыта новая выставка, на которой представлены более 100 работ итальянского архитектора Альдо Росси, многие из них экспонируются впервые.
Дом с видом
Новый модульный дом из линейки SWIDOM, разработанной бюро MAParchitects, по-прежнему ставит в приоритет окружающие виды, но отличается большой площадью и улучшенной технологией производства и сборки.