Ольга Кабанова: «У нас нет другой среды, кроме той, где мы живем»

Критик Ольга Кабанова рассказала Архи.ру о первых шагах постсоветской архитектурной журналистики, языке для разговора с читателем и идеальном пространстве.

mainImg
Ольга Кабанова
zooming
Вторая сцена Мариинского театра в Санкт-Петербурге. Проект Доминика Перро

Архи.ру:

– Евгений Асс рассказал в интервью Архи.ру о своем желании организовать в школе МАРШ курс архитектурной критики: «…на наш взгляд, это именно то, чего нам сегодня ощутимо не достает. Это курс архитектурной журналистики и критики. Дело в том, что те люди, которые себя называют архитектурными критиками, в большинстве своем едва ли могут претендовать на это звание. Мы надеемся, что сможем привлечь достаточное количество заинтересованных лиц, которые, прежде чем браться за перо, захотели бы глубже познакомиться с предметом современной архитектуры, ее проблематикой и одновременно овладеть навыками описания и интерпретации архитектуры.» Если развить его мысль, получится, что сейчас у нас практически нет ни архитектурной критики, ни критиков. Согласны ли вы с этим?


Ольга Кабанова:
– Евгений Асс – известный перфекционист. Помню, когда я еще не то, что бы считала себя архитектурным критиком, а просто писала в одну из газет про архитектуру понятно для всех, Женя упрекал меня, что пишу не так, потому что его вдохновляет ветер, пейзаж, свет, и так рождается образ, идея. Но если бы я писала про свет и ветер, ни одна газета не взяла бы у меня текст. Я занималась писанием об архитектуре в «Коммерсанте» в начале 1990-х, после работы в журнале «Архитектура СССР», подступал архитектурный бум, но все равно тема была никому не интересна. Если бы Алексей Тарханов, заведующий отделом культуры «Коммерсанта», не был бы выпускником МАРХИ, то и никто бы об архитектуре не писал. На критику не было спроса, потому что для советского человека в советских газетах писали только о достижениях – успешно построенных комплексах, и никакой архитектурной критики, за редким исключением. Всякое новое здание воспринималось как неизбежность – падение метеорита или летающей тарелки: вот партия и правительство выдали нам этот сундук в виде Московского дворца молодежи, и ничего с этим не поделаешь. Что тут обсуждать? Не было такой критики, как в Европе или в России до революции. Русская дореволюционная архитектурная критика была, кстати, свободной, языкастой, хотя отдельные вещи нам сейчас кажутся там чрезмерными, например, жуткий «полив» модерна, уничтожившего усадебную Москву. Много писали – перед революцией ведь тоже был строительный бум – что новые дома рушатся, потому что плохо построены, и все там разворовано. Здесь национальная традиция прослеживается.
Нужна ли архитектурная критика сейчас? Конечно, нужна, потому что необходимо осмыслять, что происходит, и общество уже готово говорить об архитектуре. Но так как людям, занимающимся строительным бизнесом, она не нужна, кто будет ее оплачивать? Архитектурное сообщество, которому необходим и свой табель о рангах, и свой образцовый уровень – но там нет ресурсов. А с публикацией коммерческих архитектурных проектов, интерьеров, все просто: текст оплачивает автор.

– Выходит, что сейчас ключевой персонаж для профессиональной прессы – это строительная отрасль. А общество читает в основном общегражданскую прессу, газеты, и, даже если воспринимать критику оно готово, явного запроса на нее по-прежнему нет – и потому статей архитектурных критиков там очень мало.

– В газетах, а я работаю там уже 20 лет, все устроено просто: отделы культуры – груз для издания, потому что газеты содержат себя за счет рекламы, а учреждения культуры рекламу не дают. Разве что есть приложения, которые касаются архитектурно-строительного комплекса: там иногда бывают архитектурные обзоры. Есть только один Григорий Ревзин, он сумел сделать архитектурную критику интересной для всех, хотя и он пошел в публицистику.
Я перестала писать об архитектуре в самом конце 1990-х, главная причина – бессмысленность этого занятия. Когда я в очередной раз привела цитату из Бродского «А что до безобразия пропорций, то человек зависит не от них, а чаще от пропорций безобразья» и поняла, что она полностью описывает ситуацию, то занялась другими вещами. Какой смысл говорить о форме, когда кругом – нарушение элементарных законов. Всё крадут – особенно пространство. Дом залезает за красную линию и заполняет весь участок, он выше нормы по этажности, потому что инвесторам надо вернуть свои взятки разрешающим и согласовывающим структурам. Когда-то мне жаловался предыдущий главный архитектор Москвы Александр Кузьмин, что они утверждают один проект на архитектурном совете, а потом видят, что реализован совсем другой. В этой ситуации бессмысленно говорить о дуновении ветра, игре масштабов. Надеюсь, что сейчас ситуация изменится (хотя мне кажется, что она не очень меняется), новая московская власть что-то делает по европейским нормам и хочет ввести город в наш век, потому что он безумно отстал прежде всего по качеству жизни. Но и когда у вас в руках новый айпад и вы смотрите высокотехнологичное кино, то не можете радоваться лужковской архитектуре с балясинами.
В 1990-е было у нас были какие-то надежды и начинания. Я писала в «Коммерсанте», Ревзин – в «Независимой газете», писал Рустам Рахматуллин, Ирина Коробьина создала Архитектурную галерею в реальности, а потом и передачу на телевидении. Мы даже хотели учредить премию от имени архитектурных критиков, не денежную, а просто почетную. Мы говорили о том, что нужны открытые конкурсы, нужна публичность в принятии решений. Отрезвление пришло быстро – замечательно устроенный конкурс на новое здание Мариинского театра счастья не принес. Нашему социуму не нужен был конкурс, и наши архитекторы не стремились делиться заказами.
В журнале «Архитектура СССР» я вела рубрику «Хроника», там краткие рецензии на новые здания писали Евгений Асс и Александр Раппапорт, это был очень высокий уровень. Казалось, что все всё понимают: разреши всем всё прямо сейчас, и сразу наступит счастье. А оказалось – опять всё пошло неправильно.

– То есть получается, что критика находится в прямой зависимости от ситуации в обществе. Вероятно, можно сказать, что в советское время было чуть покультурнее, чем в 1990-е годы?

– В советские годы было ужасное качество строительства. Главным цензором был строительный комплекс, который также хотел строить дешево, быстро и плохо, который уничтожал все сложности и излишества проектов. Приход турецких строителей казался прорывом. Конечно, я люблю некоторые здания брежневского модернизма, в кварталах выстроенных в 1970-е годы была разумная планировка, решались социальные проблемы. Но почти не было архитектуры как искусства, пластического воплощения идеала времени. Хотя дух времени воплотился: воровство, режим злостной экономии и «наплевать на качество» считываются.
Архитектурная критика, как следствие архитектуры – это не дело одного человека, это результат развития общества. В какой-то момент я тоже поняла, что пока не будет общественной реакции, то ничего не случится, и эта реакция, слава богу, стала появляться – плохая ли, хорошая ли, другой вопрос. Прекрасные ленинградские жители, обсуждая конкурс на проект 2-й сцены Мариинского театра, писали про Доминика Перро, что он не учел русской зимы со снегом, они и мыслить не могли, что прочность крыши кто-то рассчитает. С другой стороны, из-за протестов жителей все-таки не поставили «памятник примусу» на Патриарших прудах, и правильно, когда люди защищают свою детскую площадку или сад от коммерческого строительства.

– В чем, как вы считаете, причина такого равнодушия к архитектуре (пусть даже оно постепенно уходит). Ведь художественная критика продолжает успешно существовать. Или, к примеру, рецензии на оперные спектакли: оперу любят далеко не все, а при этом тексты появляются, критики, пусть их и немного, существуют.

– Амбициозных и талантливых людей всегда достаточно для любой профессии. Мы же говорим немного о другом. Оперный спектакль существует тогда, когда существует опера как искусство, и когда она дает возможности, материал для критики. Чисто оперной критики почти нет, а есть музыкальные критики, которые занимаются классической музыкой вообще. Исполнительское искусство у нас остается на очень высоком уровне. Также музыкальные критики много пишут о зарубежных оперных постановках и исполнителях. Точно так же, если бы не зарубежная архитектура, что бы мы делали со своей архитектурной критикой. И главным чтением советского архитектора был журнал Domus в библиотеке, а не «Архитектура СССР».
Критика существует, когда есть материал, способствующий ее развитию. Но вообще критиком быть трудно, их никто не любит, кинокритиков, например, ненавидят прокатные конторы. Мой коллега по отделу культуры, который рецензирует кино, пишет в основном о западных фильмах, о больших режиссерах: там, где прослеживается и собственно искусство, и отражение массовой культуры, идеологические и общественные ожидания и представления. Как бы я ни любила и ни уважала Евгения Асса, проблема отечественной архитектурной критики – это, конечно, не только проблема обучения людей.

– Каким языком должен говорить с читателем архитектурный критик?

– Когда я пришла в «Архитектуру СССР», профессиональный журнал, мне понадобился не один год, чтобы войти в архитектурную тематику и лексику, я много читала, много говорила с архитекторами. Но потом мне пришлось обращаться к широкому читателю, писать гораздо проще, чем я умею, и многое забыть, чему научилась. Мне хотелось быть понятой не архитекторами. При этом, если музыкальные или литературные переживания профессионально отрефлексированы, то в архитектурной критике я вижу очень мало рефлексии, пространственных переживаний. Тут Асс совершенно прав, говоря об языке и интерпретации.
Когда я приезжаю в Париж, иду в садик Пале-Рояль. Почему мне так хорошо там? Потому что этот прямоугольник спокойно симметричен, он достаточно большой, чтобы чувствовать себя там свободно, но и достаточно камерный, что чувствовать себя защищенной. Когда человек мне говорит: «Я ничего не понимаю в архитектуре», я отвечаю, что все просто: когда приходишь на Соборную площадь, тебе там – прекрасно. И на площади старого итальянского города тебя охватывает восторг. Что тут понимать? Надо чувствовать. Архитекторы очень любят говорить о здании: «в плане» оно… Но когда человек приходит туда, он не понимает, что там «в плане», он этого плана не видит. Поэтому мне кажется, что главное для архитектурного критика не только эрудиция и образование, а способность к рефлексии, анализу чувств.

– Это чувственное и инстинктивно понятное всем ощущение, эти рассуждения про архитектуру счастья, что делает нас счастливыми. Это может быть совсем не гениальный архитектор…

– Или гениальный архитектор, который тебе, может быть, и не нравится, но он тебя потрясает, и ты не понимаешь его, и сердишься, и думаешь... Могут быть разные эмоции, но они должны быть. Очень мало городов, где все гармонично и драматургично.

– Сейчас в Москве есть общественные движения, выступающие за комфортное городское пространство. Есть главный архитектор, который хотел бы сделать у нас все по европейским стандартам. Все побывали за рубежом и знают, как там все устроено и что они хотят получить здесь. Однако, несмотря на это оживление, крупные критики, включая вас, об архитектуре почти перестали писать, а новых имен не появляется, то же самое происходит и с изданиями. В чем причина такого упадка архитектурной публицистики?


– Я думаю, что это связано с тяжелой ситуацией в прессе вообще: без широкого контекста ничего не будет понятно. Сейчас издания закрываются по политическим, цензурным соображениям. Возможно, они даже вернутся к архитектуре, поскольку про политику писать будет совсем трудно. Может, это даже как-то поможет архитектурной критике. Кстати, при Лужкове была жесткая цензура во всех московских изданиях: невозможно было писать о новой московской архитектуре, никаких размышлений не допускалось. Упадок архитектурной прессы также связан с тем, что сейчас активно строят только торговые центры, тут – чистая коммерция. Я пишу об архитектуре редко, но я обязательно напишу, каким будет новое здание Третьяковской галереи, фасады которого сделал Сергей Чобан, потому что это интересно и там есть, о чем говорить.

– В чем, на ваш взгляд, задача архитектурной критики?

– Когда я перешла в советский архитектурный журнал из художественного, знакомые меня жалели, ведь архитекторы – идиоты. Я возражала: архитекторы – красивые, остроумные, хорошо одетые люди. «Ну ты же видишь, что они строят!». В постсоветское время мне тоже говорили, что они идиоты, потому что «ты же видишь, что они понастроили!» А если они не идиоты, то, значит, циничные и беспринципные люди. Объяснить, что не в архитекторах проблема, очень трудно.
Одно общество, например, при фараонах, рождает египетские пирамиды, другое, абсолютизм – барокко. И задачей критиков может быть изучение – что именно и почему рождается. Архитектура теперь редко – «застывшая музыка», и даже не «застывшая идеология», а часто – просто откровенный цинизм. Как и искусство, архитектура – это формула, иероглиф, пластический эквивалент того состояния, в котором находится общество. В том числе, это и состояние промышленности, технологий; власти технологий, а не только власти градоначальника, общественной или муниципальной, власти народа в демократических странах: властны технологии, комплексы, деньги. Считывать город – это фантастически интересно, и мне безумно нравится рассказывать людям, как его можно прочитать. Ведь у нас нет другой среды, кроме той, где мы живем.

28 Марта 2014

Видео-разговор об архитектурной атмосфере
В первые дни января 2021 года Елизавета Эбнер запустила @archmosphere.press – проект об архитектуре в Instagram, где она и другие архитекторы рассказывают в видео не длинней 1 минуты об 1 здании в своем городе, в том числе о своих собственных проектах. Мы поговорили с Елизаветой о ее замысле и о достоинствах видео для рассказа об архитектуре.
Григорий Ревзин: «Нет никакой методологии – сплошное...
Довольно длинный, но интересный разговор с Григорием Ревзиным о видах архитектурной критики и её отличии от теории, философии и истории, профессионализме журналиста, вреде жизнестроительства, смысле архитектуры, а также о том, почему он стал урбанистом и какие нужны города.
Разговоры со «звездами»
В новой книге Владимир Белоголовский использовал свои интервью со Стивеном Холлом, Кенго Кумой, Ричардом Майером, Алехандро Аравеной и другими мастерами для анализа текущего положения дел в архитектуре и архитектурной критике.
Кризис суждения
На что сегодня похожа зарубежная архитектурная критика и сильно ли она отличается от отечественной?
Технологии и материалы
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Сейчас на главной
Космические фасады
В Шэньчжэне открылся Музей науки и технологии по проекту Zaha Hadid Architects. Переливающиеся стальные панели его фасадов своим цветом должны напоминать о небесных телах.
По ком звонит колокол
В петербургском Манеже работает выставка, посвященная подвигу тыла в годы Великой Отечественной войны. За архитектуру отвечало бюро DD|A:D, которое не оставило посетителям шансов «проскользить» по экспозиции: приемы из сакральной и мемориальной архитектуры включают чувства, а фактуры, цвет и свет задают тон, подготавливая к встрече с тяжелыми и важными событиями.
Медицинская сталь
Петербургский бренд Hircost специализируется на одежде для врачей, в том числе неформальной. Для флагманского магазина NDA design studio воспроизвели эстетику медицинского кабинета: с помощью металлических поверхностей, «хирургического» освещения, стеклоблоков и амальгамных штор примерочных.
Бронза, соль, стеклоблоки
Отель «Сижан» по проекту Vector Architects на востоке Китая спланирован вокруг девяти внутренних дворов, каждый из которых получил свою трактовку.
Разноцветный город
Работая для Кунцево над масштабным проектом, у которого пока еще нет названия, Kleinewelt Architekten не только предложили целый веер силуэтов башен «ампирных» оттенков, и не только продумали разновысотность, создав внизу шестиэтажный «неоурбанистический» город квартальной планировки – но еще и нашли для своего решения исторические и средовые обоснования. Они восстанавливают несколько «сталинских» домов, оставшихся от послевоенного города Кунцева, а также ж/д станцию 1953 года, снесенную в 2017.
Дух степи, очаг и оберег
Подведены итоги конкурса на переосмысление кочевой архитектуры Архтамга. Конкурс проводил Евразийский музей кочевых цивилизаций и уфимское проектное бюро «Архтамга» – участник проекта NEXT на АРХ Москве в этом году. Призовой фонд в 350 тысяч рублей обещают разделить между тремя победителями, определенными профессиональным жюри, и победителем голосования за приз зрительских симпатий. Рассказываем о победителях, выбранных профессиональным жюри.
На орбите Москва-Сити
Бизнес-центр Orbital прост и сложен одновременно. Прост лаконичной формой и оптимальным офисным решением планировок: центральное ядро, световой фронт, стекло; из необычного техэтаж, хитроумно размещенный на торцах. Сложен – ну, хотя бы потому, что похож на космическое тело, парящее на металлических ногах при Магистральной улице. Почему такая форма, из чего состоит и как сделано это «бутиковое» офисное здание, выкупленное сразу же после реализации – в нашем рассказе.
Арарат в арке
Проект PLAN BURO победил в закрытом конкурсе на коттеджный поселок в пригороде Еревана. Архитекторы соединили наследие Александра Таманяна с современными тенденциями, предложили дополнить застройку таунхаусами, а также предусмотрели коммерческий блок, который легко адаптируется под запросы сообщества.
Все в школу
Проектируя школу на 1500 учеников в районе Новоселье, архитектурная мастерская Юсупова подошла к зданию как к общественной и пространственной доминанте. Ее объемы отражают функцию и реагируют на градостроительные оси, а центр прикладных искусств и спорткомплекс доступны не только детям, но и взрослым жителям квартала.
Создавая миры: финалисты
Определены финалисты конкурса «Создавая миры». Жюри выбрало десять лучших работ, по пять в каждой из двух номинаций конкурса: «Фотография. Архитектура» и «Digital Art. Архитектура». Представляем выбранные работы.
Золото юго-запада
Клубный дом Full House, реализация которого недавно завершилась на проспекте Вернадского рядом с метро «Юго-Западная» – это «клубный дом бизнес-класса». Здесь много роскоши: в отделке интерьеров преобладает золотистая латунь и диковинные мраморные рисунки, на фасадах – укрупненные элементы декора. А вот объемное построение дом заимствовал в поисках модернистов – может быть, даже у архитекторов, застраивавших юго-запад в 1970-е.
Узор Алтая
Бюро Empate разработало концепцию экопоселения для отдаленной территории Алтая. Генеральный план, который напоминает традиционный орнамент или город-утопию, формирует четкую систему общественных и приватных пространства. Также архитекторы разработали для поселения шесть типов домов, отсылающих к культуре региона и вернакулярным строительным практикам.
Найди свою школу
Бюро Gradolí & Sanz Arquitectes спроектировало и построило для работающей по системе Монтессори школы Imagine под Валенсией здание, которое служит для учащихся наглядным пособием.
Pro forma
Появились фотографии реализованной в Черняховске вискикурни архитекторов TOTEMENT / PAPER – объекта, продолжающего их же Музей коньяка. Из простого, в общем-то, технически промышленного, объема и пространства, архитекторы сделали целый театр, насыщенный впечатлениями. Смотрим. Всем советуем экскурсию на вроде бы завод, а на самом деле – эксперимент по театрализации темы приготовления крепких напитков. И не только ее, а и «чистого искусства», способного развиваться где угодно.
Исток, гнездо и колос
В конце прошлого года бюро ASADOV подвело итоги конкурса на лучший семейный клуб, который проводило при поддержке Союза архитекторов России. Принять участие в нем могли молодые архитекторы и студенты профильных вузов. С запозданием, но знакомим с победителями конкурса.
Жизнь в замке
Амалия Тавелла и ее бюро превратили замок среди виноградников Прованса в выставочное пространство, дополненное дюжиной гостиничных номеров.
Вишневая фабрика
Мастерская PROJECTLIFE разработала проект реконструкции дома культуры в городе Уварово для размещения производства энергосберегающих полиуретановых изделий. Смену функции архитекторы маркируют более динамичной композицией, соответствующей технологии перепланировкой, а также кирпичной облицовкой. Также проект предполагает использование принципов устойчивого строительства.
Крути педали
Первый участок ВЕЛО1 – маршрута между Москвой и Петербургом – соединяет города Дубна и Яхрома. Благоустройством трассы занималось бюро EASYBUREAU совместно с АНО «Вело1»: с помощью ландшафтного дизайна дорожка вписана в разнообразные пейзажи, а по пути следования появились деревянные настилы, площадки для отдыха, пункты проката и ремонта.
MADA 2025: итоги премии MosBuild для молодых архитекторов...
В начале апреля на выставке MosBuild 2025 подвели итоги премии для молодых архитекторов и дизайнеров MosBuild Architecture & Design Awards. Номинаций в этом году было семь: шесть традиционных и одна новая – от бизнес-сообщества MosBuild Connect. Рассказываем о победителях.
Славянский мотив
По проекту бюро «Лепо» в Старом Осколе открылась пекарня, которая оживила советский микрорайон: за стенами обычного торгового павильона скрывается интерьер с декоративными подзорами, мозаичными стенами и сочным терракотовым цветом.
Сечение по Краснодару
Стали известны лауреаты смотра-конкурса «Золотое сечение 2025». Гран-при достался тренировочной базе футбольного клуба «Краснодар» Максима Рымаря. Публикуем полный список награжденных.
Арт-мельница
Историческая автоматическая мельница в чешском Пардубице претерпела сложную, многосоставную реставрацию усилиями бюро TRANSAT и Prokš Přikryl, став в итоге важным художественным центром.
Приморская волна
Градсовет Петербурга рассмотрел проект санаторного комплекса в Солнечном, представленный руководителем бюро «А.Лен» Сергеем Орешкиным. Экспертам понравилась архитектура, но большие сомнения вызвала среда, которая намекает на вероятность апартаментов: дисперсная застройка, небольшое количество парковочных мест и отсутствие крытого бассейна плохо сочетаются с типологией комплекса.
Арка и треугольник
Новый бизнес-центр Stone Мневники от Kleinewelt Architekten, для того же заказчика, что и на Ходынке, в чем-то перекликается с проектами для нее. Но не во всем. В Мневниках больше углов, и сами авторы говорят, что проект построен на контрасте. Действительно, если в первой очереди присутствуют намеки на классику, хотя и очень легкие – ну, хотя бы те же арки, и просто, и перевернутые, то есть ее прообразом можно считать восьмидесятые; то во второй очереди в роли отдаленного прообраза модернизм семидесятых. Их объединяет калейдоскоп не лишенного дерзости благоустройства из лучей и треугольников.
Вторая итерация
Градсовет Петербурга повторно рассмотрел проект дома, который повлияет на панорамы Большой Невки. Бюро «А2» прислушлось к рекомендациям и поработало с ритмом, торцами и верхним террасированным уровнем. Эксперты поддержали улучшения и признали проект удачным.
Парящие ступени
В поместье в горах на юге Китая появились два павильона по проекту бюро DoDesign: они вдохновлены типичными для этой местности огромными камнями.