«Сейчас актуальнее просветительская деятельность»

Александр Острогорский и Мария Фадеева – о «градусе» архитектурной критики сто лет назад и сегодня, важности новых учебных институций и дефиците архитекторов.

mainImg
Серия интервью Архи.ру с зарубежными архитектурными публицистами получила свое логическое продолжение в беседах с отечественными критиками – точнее, с теми, кого мы считаем критиками, хотя сами они себя могут так и не называть. Цель проекта – понять, что происходит сейчас в сфере архитектурной критики в России, и есть ли здесь у этого занятия смысл.
 
Архи.ру:
– Считаете ли вы себя архитектурными критиками, и почему?

 
О: Я уверен, что критика принадлежит тому процессу, которому посвящена, является его частью. Но я всегда хотел занимать более близкую к журналистике позицию и просто рассказывать о текущих событиях. Что еще важно: интеллектуальное архитектурное пространство у нас необычайно мало, возможно, даже полностью отсутствует. Кто-то говорил, что у нас есть архитекторы, но нет архитектуры. Тогда можно сказать и что у нас есть критики, но нет критики.
 
Ф: Представляюсь я обычно: архитектор по образованию, журналист по роду деятельности. Хотя этой весной [весной 2013 года] меня и историком обзывали, и активистом, в общем универсал какой-то получился. На первое же сентября [2013 года] я сказала студентам МАРШа, что одна из целей наших занятий – мое освобождение от роли толмача, которая мешает заниматься архитектурой с позиции исследователя и критика.
 
– Ты имеешь в виду: переводить с их «птичьего» языка на человеческий?
 
Ф: Это почти дословно то, что мне сказал редактор на моей первой журналистской работе.
 
– Если оглянуться на прошлое, то интеллектуальный дискурс в архитектуре существовал и в эпоху авангарда 1920-х–30-х годов, и – пусть и в рамках идеологии – в сталинское время. И при Хрущеве архитекторы обдумывали свою профессиональную жизнь и творческую деградацию, связанную с диктатом строительного комплекса. Но почему сейчас этот дискурс отсутствует? По логике вещей, точно так же, как это поле зачистилось в начале 1990-х, там естественным образом должны были прорасти новые явления. Нужно лишь полить почву или даже бросить в нее зерна – дать стимул, и казалось бы, для понимающих специфику момента людей это вполне достойное и интересное занятие.
 
Ф: Вот только «материал» полива, кажется в нашей ситуации – не текст. У меня есть ощущение, что сейчас актуальнее просветительская деятельность.
 
– То есть нам сейчас нужно начинать с азов?
 
О: Я писал диплом по журналу «Современная архитектура» (выходил в 1926–1930), это прекрасный образец критики и архитектурной мысли одновременно. Поскольку журнал издавался архитекторами, то там было идеальное сочетание: они были и критиками, и демонстрировали тот интеллектуальный процесс, на отсутствие которого мы сейчас жаловались. Важная часть этого процесса – одна или несколько идей, которые воодушевляют архитекторов, дискуссии о том, что такое хорошо, а что такое плохо, ради чего работают архитекторы. У нас со студентами в школе МАРШ было специальное занятие, где мы обсуждали «Манифест футуристической архитектуры», который был написан Антонио Сант’Элиа в 1914, и один из последних текстов, обозначенных как манифест – «Параметрический манифест» Патрика Шумахера (2008). С одной стороны, эти тексты в чем-то близкие: в обоих заявлена некая идея прошлого, настоящего и будущего архитектуры, авторы определяют, что есть правильно, а что – неправильно. Но при этом риторика различается: Сант’Элиа обзывает идейных противников последними словами, а Шумахер очень сдержан.В любом случае, наличие дискуссии мне кажется важным условием для существования критики. Иначе про что должен говорить критик? Если про использованные в здании несущие конструкции, то тогда он должен называться критиком инженерного дела.
 
– Однако налицо парадокс: архитекторы хотят, чтобы об их проектах писали, но читать об архитектуре в целом и о работах коллег они не стремятся. Здесь есть некая эгоцентричность, зацикленность на самом себе и нежелание выходить за пределы производственных процессов в своем бюро.
 
О: Стремление публиковать проекты – это чисто символическая потребность и функционально необоснованное влечение, я пришел к такому выводу. В пользу этой моей идеи говорит почти полное отсутствие у нас архитектурных СМИ. На самом деле, эти публикации не зачем не нужны.
 
Ф: Надо сказать, что и научные архитектурные исследования, представляемые на каких-нибудь чтениях в РААСН, тоже нередко лишены той интеллектуальной ценности, которой у нас должна обладать, но не обладает критика. В основном это практические выкладки, когда архитекторы делают свои наблюдения и пытаются обосновать их, например, математически, другой вариант – искусствоведческие описания без выхлопа.
 
– У нас есть общество – от практиков до теоретиков – которое вполне удовлетворено такими констатациями.
 
О: Ольга Алексакова из BUROMOSCOW очень справедливо заметила, что архитекторов в России в принципе очень мало, поэтому здесь, очевидно, работают какие-то законы физики, и просто не набирается критическая масса людей, желающих что-то обсудить или даже получить по лицу за свою идею. Если их десять человек, то им достаточно один раз просто поговорить об этом между собой. Им не нужны ни журналы, ни дискуссии, ни критика. А вот если их 1000, то тогда существовала бы необходимость в интеллектуальном и медиа- пространстве, были бы нужны люди, рассказывающие про это пространство, транслирующие новые идеи – это все функции критики.
 
zooming
Александр Острогорский и Мария Фадеева. Фото: Юлия Ардабьевская
zooming
Александр Острогорский и Мария Фадеева. Фото: Юлия Ардабьевская


– Вы оба преподаете в школе МАРШ [курс «Архитектура и культура коммуникаций» модуля «Профессиональная практика»], общаетесь с молодым поколением: есть ли положительная динамика, растет ли число активных архитекторов, или же все стоит на месте? Есть ли желающие заняться критикой?
 
Ф: Иногда меня студенты спрашивают о работе, кто-то пытается писать в журналы. Но у них очень специфическое представление о журналистике как побеге от проектирования, связанного с компромиссами и остальными особенностями сервильной стороны профессии. Второй момент связан с тем, что происходит с журналистикой в целом: сейчас журналисты очень разных специализаций совмещают писание с кураторством выставок, чтением лекций и т.д.
 
О: Этот второй момент объясняет, почему мы меньше пишем. Для критики существование в медиа-пространстве важно, но не принципиально, это только одна из возможностей. Но и пространство журналистики в целом ужасно сжимается, напряжено – из-за цензурных, политических проблем. Все это по большей части не касается архитектуры, но все же это единое пространство.
 
– А как тогда расценивать столь большую популярность Григория Ревзина? Ему вся эта сложная ситуация совсем не мешает.
 
О: Конечно, об этом лучше спросить у него самого, но, по моим наблюдениям, ему тоже мешает: видно, что Ревзин постоянно расширяет сферу своей деятельности – он выпустил  серию текстов о музеях, много общеполитических текстов. С другой стороны, был журнал CitizenK— закрылся, «Огонек» — перестал быть таким острым. Это поле тоже сжимается.
 
Ф: Если мы говорим о процессах, в которые включена критика, то Григорий Ревзин – ближе к искусствоведческому процессу. Как человек, окончивший исторический факультет МГУ и преподававший там, он рассматривает архитектуру как часть истории искусств.
 
– Я упомянула Григория Ревзина как пример человека, который, благодаря своей деятельности критика, приобрел авторитет эксперта и уже сам теперь влияет на ситуацию, которую раньше лишь анализировал и оценивал. Этот реальный пример должен по идее служить стимулом для появления новых фигур, претендующих на подобные статус и роль.
 
О: Думаю, что многим нравится яхта Абрамовича, но не всем хочется им стать. Некто вызывает интерес, уважение, возникает мысль о том, что его судьба завидна (хотя тут еще можно поспорить), потом у тебя появляется идея о возможности стать таким, как он. Но одной мечты мало, должны также быть инструменты ее воплощения. «Точки входа» на путь ее реализации должны находиться в непосредственной близости от тебя, чтобы ты мог дальше по этому пути двигаться. Сейчас этого в сфере архитектурной критики нет.
 
– А почему у нас нет даже молодых архитектурных блогеров?
 
Ф: Анатолий Михайлович Белов раньше делал это, что и привело его в журнал «Проект Россия».
 
О: Мне кажется, это та же история о бедности пространства. Одной «Стрелки» для изменения нынешней ситуации недостаточно, но если бы появился еще пяток школ с разными позициями и интересами, то было бы лучше.
 
– А хватит у нас студентов-то?
 
О: О том и речь. Хотя тут могло бы помочь государство, если бы оно было заинтересовано в создании этого пространства. А вот мы сами делаем это очень плохо. Евгений Асс проработал 20 лет в МАРХИ (притом, что там отличие его подхода к преподаванию было всегда очевидно), прежде чем созрела ситуация для создания его собственной архитектурной школы. Тем не менее, мне кажется, что «Стрелка» – я ее фанат, признаюсь – пример того, что альтернативные институции – это очень хорошо.
 
zooming
Лекция Сантьяго Калатравы в Институте «Стрелка». Фото: Михаил Голденков / Институт «Стрелка»


– То есть это можно считать положительным симптомом? Потому что мне кажется, что создание альтернативных мест учебы, правильная «настройка» мозгов уже о чем-то хорошем говорят.
 
О: Проблема в том, что есть очень мало людей и мало возможностей. Людям нужно есть и пить, строить себя профессионально и общественно. Для этого должны быть внешние и внутренние инструменты, а на их появление требуется время. Даже андеграундный, нонконформистский процесс сильно зависит от качества среды, от степени ее разнообразия и сложности. Должна существовать среда, с которой ты можешь вступить в диалог и начать с ней спорить. А у нас вокруг – вязкая пустота…
 
Ф: Вот и студенты у нас в МАРШе пишут эссе – про медиа, про общество, про законодательство, и во многих работах сквозит претензия к старшему поколению: оно, по их мнению, мутно и неопределенно. А им хотелось бы стартовать, как в Европе, в пространстве подготовленном с просвещенным заказчиком.
 
– Если они у вас пишут эссе, не было бы логичным выпускать на базе МАРШ свое издание? Даже если брать только преподавателей, авторы здесь есть: вы сами, Кирилл Асс.
 
О: Я не думаю, что это нужно. Когда появлялась «Стрелка», закрывался журнал Interni в той версии, которая выпускалась командой Олега Дьяченко в Independent Media, и в котором я тогда работал. Некоторое время спустя я сам пошел работать на «Стрелку», и мне показалось, что такой институт – более оправданная сейчас с практической точки зрения форма существования интеллектуального дискуссионного пространства, чем СМИ. Потому что получается, что такие формы организации процесса срабатывают, в то время как печатные издания – буксуют.
 
Ф: Важный момент для критики – температура процесса. Белинский писал, а Аксаков ему отвечал и т.д. В прошлом кто-то из однокурсников спрашивал о моих статьях: «А почему ты не говоришь – хорошо это или плохо?» Но я хочу разговаривать, а не клеить ярлыки. Сейчас здесь этот пинг-понг «мнение – реакция» на текстовом уровне не запускается. В других формах – да, иногда получается, но не в печатной. Для тех, кто старше, кто чувствовал востребованность в писательском жанре, возможно, такой поворот воспринимается сложнее. Мы вошли в эту сферу на другом этапе. Впрочем, сесть, порой, и написать про интересный объект, узнать благодаря его изучению кучу увлекательных подробностей из жизни человечества – огромное удовольствие. Мне его в последнее время в основном предоставляет журнал «Проект Балтия». Вот люди нашли способ, расширить пространство разговора. Но команда журнала ведь тоже и выставки делает, и конкурсы проводит, и лекторов привозит, и «Стрелку» бы свою особую петербургскую устроили, если бы конъюнктура позволяла.
 

28 Июля 2014

Видео-разговор об архитектурной атмосфере
В первые дни января 2021 года Елизавета Эбнер запустила @archmosphere.press – проект об архитектуре в Instagram, где она и другие архитекторы рассказывают в видео не длинней 1 минуты об 1 здании в своем городе, в том числе о своих собственных проектах. Мы поговорили с Елизаветой о ее замысле и о достоинствах видео для рассказа об архитектуре.
Григорий Ревзин: «Нет никакой методологии – сплошное...
Довольно длинный, но интересный разговор с Григорием Ревзиным о видах архитектурной критики и её отличии от теории, философии и истории, профессионализме журналиста, вреде жизнестроительства, смысле архитектуры, а также о том, почему он стал урбанистом и какие нужны города.
Разговоры со «звездами»
В новой книге Владимир Белоголовский использовал свои интервью со Стивеном Холлом, Кенго Кумой, Ричардом Майером, Алехандро Аравеной и другими мастерами для анализа текущего положения дел в архитектуре и архитектурной критике.
Кризис суждения
На что сегодня похожа зарубежная архитектурная критика и сильно ли она отличается от отечественной?
Технологии и материалы
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
Сейчас на главной
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.
Город древний, но пока еще несколько запущенный
Город Касимов Рязанской области – русско-татарский, тут до 1681 года (!) существовало ханство, впрочем, под общим руководством московских князей... Сейчас это туристический город с памятниками XVI–XVIII и далее веков, но небольшой. Задачей летнего практикума Института Генплана было предложить Касимову изменения, способные увеличить туристический поток и быть полезными жителям. Получилось много разных идей: от пешеходных маршрутов до переноса автовокзала.
Осторожно отмыто
В издательстве «Подписные издания» выходит книга Ксюши Сидориной – со-основательницы сообщества волонтеров-реставраторов Гэнгъ, которое с 2019 года отмывает и скоблит парадные Петербурга, открывая жильцам исторических домов сокровища: печи, мозаики, витражи. А еще – плитку. Именно плитка стала «цементом» книги, соединившим все – исторический экскурс, способы поиска ценных экземпляров, «каталог» парадных, а также опыт «партизанской» реставрации. О книге рассказывает редактор издательства Артем Макоян.
Кубок чемпионов
Небоскреб Bell на 1-й улице Ямского поля, 12 на первый взгляд строг и лаконичен, хотя скромным его назвать никак не возможно. Экономная стереометрия построена на работе с формой, близкой к овалу – а это одна из излюбленных тем архитекторов UNK. Обтекаемая поверхность основной формы с металлическими ламелями дважды посечена стеклянными срезами, графически демонстрируя суть исходной формы: ее простоту и одновременно сложность. К тому же здесь решены десятки сложнейших инженерных головоломок.
Полуцифровая среда
В Иннополисе под Казанью открылся первый 4-звездочный отель, спроектированный бюро MAD Architects. Интерьеры отеля сочетают элегантность и иронию, технологичность и комфорт, напоминая декорации компьютерной игры или фантастического фильма о недалеком будущем.
Y-школа
По проекту «БалтИнвест-Проект» в Гатчине построена школа на 800 учеников. Лучевая планировка позволила разделить младшую и старшую школы, а также спортивный блок, обеспечив помещения большим количество естественного света. На многослойны фасадах оштукатуренные поверхности сочетаются с навесными элементами разных цветов и фактур.
Тропа к центру Земли
Посетительский центр в Национальном парке ледника Снайфедльсйёкюдль в Исландии, спроектированный бюро Arkis, служит также смотровой платформой и пропускает через себя пешеходную тропу.
Краеугольный храм
В московском Музее архитектуры на днях открылась выставка, посвященная всего одному памятнику средневековой русской архитектуры. Зато какому: Георгиевский собор Юрьева-Польского это последний по времени храм, сохранившийся от домонгольского периода. Впрочем, как сказать сохранившийся... Это один из самых загадочных и в то же время привлекательных памятников нашего средневековья. Которому требуется внимание и грамотная реставрация. Разбираемся, почему.
Блеск глубокий и хрустальный
Новый клубный дом про проекту ADM architects спроектирован для района Патриарших, недалеко от Новопушкинского сквера. Он заменит три здания, построенных в начале 1990-х. Авторы нового проекта, Андрей Романов и Екатерина Кузнецова, сделали ставку на разнообразие трех частей объема, современность решений и внимание к деталям: в одном из корпусов планируются плавно изогнутые балконы с керамическим блеском нижней поверхности, в другом стеклянные колонны-скульптуры.
Фасад под стальной вуалью
Гостиница Vela be Siam по проекту местного бюро ASWA в центре Бангкока напоминает о таиландских традициях, оставаясь в русле современной архитектуры.
Спокойствие, только спокойствие
В издательстве «Кучково поле Музеон» вышла книга Александра Змеула «Большая кольцевая линия. Новейшая история московского метро». Ее автор – историк архитектуры и знаток подземки – разобрал грандиозный проект БКЛ в подробностях, но главное – сохранил спокойную и взвешенную позицию. С равным сочувствием он рассказал о работе всех вовлеченных в строительство архитекторов, сосредоточившись на их профессиональном вкладе и вне зависимости от их творческих разногласий.
Вся мудрость океана
В Калининграде открылся новый корпус Музея мирового океана «Планета океан». Примечательно не только здание в виде 42-метрового шара, но и экспозиция, которая включает научные коллекции – их собирали около 10 лет, аквариумы с 3000 гидробионтов, а также специально разработанные инсталляции. Дизайн разработало петербургское бюро музейной сценографии «Метаформа», которое соединило все нити в увлекательное повествование.
Перепады «высотного напряжения»
Третья очередь ÁLIA с успехом доказывает, что внутри одного квартала могут существовать объемы совершенно разной высотности и масштаба: сто метров – и тридцать, и даже таунхаусы. Их объединяет теплая «кофейная» тональность и внимание к пешеходным зонам – как по внешнему контуру, так и внутри.
Хрупкая материя
В интерьере небольшого ресторана M.Rest от студии дизайна интерьеров BE-Interno, расположенного на берегу Балтийского моря в Калининградской области, воплощены самые характерные черты меланхоличной природы этого края, и сам он идеально подходит для неторопливого времяпрепровождения с видом на закат.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Уступы, арки и кирпич
По проекту PRSPKT.Architects в Уфе достроен жилой комплекс «Зорге Премьер», честно демонстрирующий роскошь, присущую заявленному стилю ар-деко: фасады полностью облицованы кирпичом, просторные лобби украшает барельефы и многоярусные люстры, вместо остекленных лоджий – гедонистические балкончики. В стройной башне-доминанте располагается по одной квартире на этаже.
Карельская кухня
Концепция ресторана на берегу Онежского озера, разработанная бюро Skaträ, предлагает совмещать гастрономический опыт с созерцанием живописного ландшафта, а также посещением пивоваренного цеха. Обеденный блок с панорамными окнами и деревянной облицовкой соединяется с бетонным цехом аркой, открывающей вид на гладь воды.
От кирпича к кирпичу
Школа Тунтай на северо-востоке Китая расположена на месте карьера по добыче глины для кирпичного производства: это обстоятельство не только усложнило работу бюро E Plus и SZA Design, но и стало для них источником вдохновения.
У лесного пруда
Еще один санаторный комплекс, который рассмотрел Градостроительный совет Петербурга, находится недалеко от усадьбы «Пенаты». Исходя из ограничений, связанных с площадью застройки на данной территории, бюро «А.Лен» рассредоточило санаторно-курортные функции и гостиничные номера по 18 корпусам. Проект почти не обсуждался экспертами, однако коэффициент плотности все же вызвал сомнения.
Вечный август
Каким должен быть офис, если он находится в месте, однозначно ассоциирующемся не с работой, а с отдыхом? Наверное, очень красивым и удобным – таким, чтобы сотрудникам захотелось приходить туда каждый день. Именно такой офис спроектировало бюро AQ для IT-компании на Кипре.
Санаторий в стилях
Градсовет Петербурга рассмотрел проект реконструкции базы отдыха «Маяк», которая располагается на территории Гладышевского заповедника в окружении корабельных сосен. Для многочисленных объектов будущего оздоровительного комплекса бюро Slavyaninov Architects предложило использовать разные стили и единый материал. Мнение экспертов – в нашем репортаже.