«Сейчас актуальнее просветительская деятельность»

Александр Острогорский и Мария Фадеева – о «градусе» архитектурной критики сто лет назад и сегодня, важности новых учебных институций и дефиците архитекторов.

mainImg
Серия интервью Архи.ру с зарубежными архитектурными публицистами получила свое логическое продолжение в беседах с отечественными критиками – точнее, с теми, кого мы считаем критиками, хотя сами они себя могут так и не называть. Цель проекта – понять, что происходит сейчас в сфере архитектурной критики в России, и есть ли здесь у этого занятия смысл.
 
Архи.ру:
– Считаете ли вы себя архитектурными критиками, и почему?

 
О: Я уверен, что критика принадлежит тому процессу, которому посвящена, является его частью. Но я всегда хотел занимать более близкую к журналистике позицию и просто рассказывать о текущих событиях. Что еще важно: интеллектуальное архитектурное пространство у нас необычайно мало, возможно, даже полностью отсутствует. Кто-то говорил, что у нас есть архитекторы, но нет архитектуры. Тогда можно сказать и что у нас есть критики, но нет критики.
 
Ф: Представляюсь я обычно: архитектор по образованию, журналист по роду деятельности. Хотя этой весной [весной 2013 года] меня и историком обзывали, и активистом, в общем универсал какой-то получился. На первое же сентября [2013 года] я сказала студентам МАРШа, что одна из целей наших занятий – мое освобождение от роли толмача, которая мешает заниматься архитектурой с позиции исследователя и критика.
 
– Ты имеешь в виду: переводить с их «птичьего» языка на человеческий?
 
Ф: Это почти дословно то, что мне сказал редактор на моей первой журналистской работе.
 
– Если оглянуться на прошлое, то интеллектуальный дискурс в архитектуре существовал и в эпоху авангарда 1920-х–30-х годов, и – пусть и в рамках идеологии – в сталинское время. И при Хрущеве архитекторы обдумывали свою профессиональную жизнь и творческую деградацию, связанную с диктатом строительного комплекса. Но почему сейчас этот дискурс отсутствует? По логике вещей, точно так же, как это поле зачистилось в начале 1990-х, там естественным образом должны были прорасти новые явления. Нужно лишь полить почву или даже бросить в нее зерна – дать стимул, и казалось бы, для понимающих специфику момента людей это вполне достойное и интересное занятие.
 
Ф: Вот только «материал» полива, кажется в нашей ситуации – не текст. У меня есть ощущение, что сейчас актуальнее просветительская деятельность.
 
– То есть нам сейчас нужно начинать с азов?
 
О: Я писал диплом по журналу «Современная архитектура» (выходил в 1926–1930), это прекрасный образец критики и архитектурной мысли одновременно. Поскольку журнал издавался архитекторами, то там было идеальное сочетание: они были и критиками, и демонстрировали тот интеллектуальный процесс, на отсутствие которого мы сейчас жаловались. Важная часть этого процесса – одна или несколько идей, которые воодушевляют архитекторов, дискуссии о том, что такое хорошо, а что такое плохо, ради чего работают архитекторы. У нас со студентами в школе МАРШ было специальное занятие, где мы обсуждали «Манифест футуристической архитектуры», который был написан Антонио Сант’Элиа в 1914, и один из последних текстов, обозначенных как манифест – «Параметрический манифест» Патрика Шумахера (2008). С одной стороны, эти тексты в чем-то близкие: в обоих заявлена некая идея прошлого, настоящего и будущего архитектуры, авторы определяют, что есть правильно, а что – неправильно. Но при этом риторика различается: Сант’Элиа обзывает идейных противников последними словами, а Шумахер очень сдержан.В любом случае, наличие дискуссии мне кажется важным условием для существования критики. Иначе про что должен говорить критик? Если про использованные в здании несущие конструкции, то тогда он должен называться критиком инженерного дела.
 
– Однако налицо парадокс: архитекторы хотят, чтобы об их проектах писали, но читать об архитектуре в целом и о работах коллег они не стремятся. Здесь есть некая эгоцентричность, зацикленность на самом себе и нежелание выходить за пределы производственных процессов в своем бюро.
 
О: Стремление публиковать проекты – это чисто символическая потребность и функционально необоснованное влечение, я пришел к такому выводу. В пользу этой моей идеи говорит почти полное отсутствие у нас архитектурных СМИ. На самом деле, эти публикации не зачем не нужны.
 
Ф: Надо сказать, что и научные архитектурные исследования, представляемые на каких-нибудь чтениях в РААСН, тоже нередко лишены той интеллектуальной ценности, которой у нас должна обладать, но не обладает критика. В основном это практические выкладки, когда архитекторы делают свои наблюдения и пытаются обосновать их, например, математически, другой вариант – искусствоведческие описания без выхлопа.
 
– У нас есть общество – от практиков до теоретиков – которое вполне удовлетворено такими констатациями.
 
О: Ольга Алексакова из BUROMOSCOW очень справедливо заметила, что архитекторов в России в принципе очень мало, поэтому здесь, очевидно, работают какие-то законы физики, и просто не набирается критическая масса людей, желающих что-то обсудить или даже получить по лицу за свою идею. Если их десять человек, то им достаточно один раз просто поговорить об этом между собой. Им не нужны ни журналы, ни дискуссии, ни критика. А вот если их 1000, то тогда существовала бы необходимость в интеллектуальном и медиа- пространстве, были бы нужны люди, рассказывающие про это пространство, транслирующие новые идеи – это все функции критики.
 
zooming
Александр Острогорский и Мария Фадеева. Фото: Юлия Ардабьевская
zooming
Александр Острогорский и Мария Фадеева. Фото: Юлия Ардабьевская


– Вы оба преподаете в школе МАРШ [курс «Архитектура и культура коммуникаций» модуля «Профессиональная практика»], общаетесь с молодым поколением: есть ли положительная динамика, растет ли число активных архитекторов, или же все стоит на месте? Есть ли желающие заняться критикой?
 
Ф: Иногда меня студенты спрашивают о работе, кто-то пытается писать в журналы. Но у них очень специфическое представление о журналистике как побеге от проектирования, связанного с компромиссами и остальными особенностями сервильной стороны профессии. Второй момент связан с тем, что происходит с журналистикой в целом: сейчас журналисты очень разных специализаций совмещают писание с кураторством выставок, чтением лекций и т.д.
 
О: Этот второй момент объясняет, почему мы меньше пишем. Для критики существование в медиа-пространстве важно, но не принципиально, это только одна из возможностей. Но и пространство журналистики в целом ужасно сжимается, напряжено – из-за цензурных, политических проблем. Все это по большей части не касается архитектуры, но все же это единое пространство.
 
– А как тогда расценивать столь большую популярность Григория Ревзина? Ему вся эта сложная ситуация совсем не мешает.
 
О: Конечно, об этом лучше спросить у него самого, но, по моим наблюдениям, ему тоже мешает: видно, что Ревзин постоянно расширяет сферу своей деятельности – он выпустил  серию текстов о музеях, много общеполитических текстов. С другой стороны, был журнал CitizenK— закрылся, «Огонек» — перестал быть таким острым. Это поле тоже сжимается.
 
Ф: Если мы говорим о процессах, в которые включена критика, то Григорий Ревзин – ближе к искусствоведческому процессу. Как человек, окончивший исторический факультет МГУ и преподававший там, он рассматривает архитектуру как часть истории искусств.
 
– Я упомянула Григория Ревзина как пример человека, который, благодаря своей деятельности критика, приобрел авторитет эксперта и уже сам теперь влияет на ситуацию, которую раньше лишь анализировал и оценивал. Этот реальный пример должен по идее служить стимулом для появления новых фигур, претендующих на подобные статус и роль.
 
О: Думаю, что многим нравится яхта Абрамовича, но не всем хочется им стать. Некто вызывает интерес, уважение, возникает мысль о том, что его судьба завидна (хотя тут еще можно поспорить), потом у тебя появляется идея о возможности стать таким, как он. Но одной мечты мало, должны также быть инструменты ее воплощения. «Точки входа» на путь ее реализации должны находиться в непосредственной близости от тебя, чтобы ты мог дальше по этому пути двигаться. Сейчас этого в сфере архитектурной критики нет.
 
– А почему у нас нет даже молодых архитектурных блогеров?
 
Ф: Анатолий Михайлович Белов раньше делал это, что и привело его в журнал «Проект Россия».
 
О: Мне кажется, это та же история о бедности пространства. Одной «Стрелки» для изменения нынешней ситуации недостаточно, но если бы появился еще пяток школ с разными позициями и интересами, то было бы лучше.
 
– А хватит у нас студентов-то?
 
О: О том и речь. Хотя тут могло бы помочь государство, если бы оно было заинтересовано в создании этого пространства. А вот мы сами делаем это очень плохо. Евгений Асс проработал 20 лет в МАРХИ (притом, что там отличие его подхода к преподаванию было всегда очевидно), прежде чем созрела ситуация для создания его собственной архитектурной школы. Тем не менее, мне кажется, что «Стрелка» – я ее фанат, признаюсь – пример того, что альтернативные институции – это очень хорошо.
 
zooming
Лекция Сантьяго Калатравы в Институте «Стрелка». Фото: Михаил Голденков / Институт «Стрелка»


– То есть это можно считать положительным симптомом? Потому что мне кажется, что создание альтернативных мест учебы, правильная «настройка» мозгов уже о чем-то хорошем говорят.
 
О: Проблема в том, что есть очень мало людей и мало возможностей. Людям нужно есть и пить, строить себя профессионально и общественно. Для этого должны быть внешние и внутренние инструменты, а на их появление требуется время. Даже андеграундный, нонконформистский процесс сильно зависит от качества среды, от степени ее разнообразия и сложности. Должна существовать среда, с которой ты можешь вступить в диалог и начать с ней спорить. А у нас вокруг – вязкая пустота…
 
Ф: Вот и студенты у нас в МАРШе пишут эссе – про медиа, про общество, про законодательство, и во многих работах сквозит претензия к старшему поколению: оно, по их мнению, мутно и неопределенно. А им хотелось бы стартовать, как в Европе, в пространстве подготовленном с просвещенным заказчиком.
 
– Если они у вас пишут эссе, не было бы логичным выпускать на базе МАРШ свое издание? Даже если брать только преподавателей, авторы здесь есть: вы сами, Кирилл Асс.
 
О: Я не думаю, что это нужно. Когда появлялась «Стрелка», закрывался журнал Interni в той версии, которая выпускалась командой Олега Дьяченко в Independent Media, и в котором я тогда работал. Некоторое время спустя я сам пошел работать на «Стрелку», и мне показалось, что такой институт – более оправданная сейчас с практической точки зрения форма существования интеллектуального дискуссионного пространства, чем СМИ. Потому что получается, что такие формы организации процесса срабатывают, в то время как печатные издания – буксуют.
 
Ф: Важный момент для критики – температура процесса. Белинский писал, а Аксаков ему отвечал и т.д. В прошлом кто-то из однокурсников спрашивал о моих статьях: «А почему ты не говоришь – хорошо это или плохо?» Но я хочу разговаривать, а не клеить ярлыки. Сейчас здесь этот пинг-понг «мнение – реакция» на текстовом уровне не запускается. В других формах – да, иногда получается, но не в печатной. Для тех, кто старше, кто чувствовал востребованность в писательском жанре, возможно, такой поворот воспринимается сложнее. Мы вошли в эту сферу на другом этапе. Впрочем, сесть, порой, и написать про интересный объект, узнать благодаря его изучению кучу увлекательных подробностей из жизни человечества – огромное удовольствие. Мне его в последнее время в основном предоставляет журнал «Проект Балтия». Вот люди нашли способ, расширить пространство разговора. Но команда журнала ведь тоже и выставки делает, и конкурсы проводит, и лекторов привозит, и «Стрелку» бы свою особую петербургскую устроили, если бы конъюнктура позволяла.
 

28 Июля 2014

Видео-разговор об архитектурной атмосфере
В первые дни января 2021 года Елизавета Эбнер запустила @archmosphere.press – проект об архитектуре в Instagram, где она и другие архитекторы рассказывают в видео не длинней 1 минуты об 1 здании в своем городе, в том числе о своих собственных проектах. Мы поговорили с Елизаветой о ее замысле и о достоинствах видео для рассказа об архитектуре.
Григорий Ревзин: «Нет никакой методологии – сплошное...
Довольно длинный, но интересный разговор с Григорием Ревзиным о видах архитектурной критики и её отличии от теории, философии и истории, профессионализме журналиста, вреде жизнестроительства, смысле архитектуры, а также о том, почему он стал урбанистом и какие нужны города.
Разговоры со «звездами»
В новой книге Владимир Белоголовский использовал свои интервью со Стивеном Холлом, Кенго Кумой, Ричардом Майером, Алехандро Аравеной и другими мастерами для анализа текущего положения дел в архитектуре и архитектурной критике.
Кризис суждения
На что сегодня похожа зарубежная архитектурная критика и сильно ли она отличается от отечественной?
Технологии и материалы
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Сейчас на главной
Арка, гранит, 90-е
В Петербурге подвели итоги конкурса на концепцию вестибюля станции метро «Лиговский проспект-2», который станет частью узла Высокоскоростной железнодорожной магистрали. Показываем концепции всех финалистов, чуть подробнее останавливаемся на призерах и пытаемся понять, почему выбор жюри оказался именно таким.
Масштаб и драйв
Реконструкция интерьеров главного корпуса РУДН по проекту бюро HAAST – еще один пример переформатирования памятника советского модернизма в соответствии с современными представлениями об эстетике, комфорте и функциях, которые должны присутствовать в успешной и не чуждой инновациям образовательной институции.
Универсальный игрок
Офисный комплекс, выстроенный на 80% из древесины по проекту бюро ALTA на окраине Рена, стал «посредником» между сельским ландшафтом и насыщенной городской средой.
Лес вместо ленты
Studio Rostovskii разработала концепцию загородного комплекса, в котором гостям предлагают отключиться от городской суеты в буквальном смысле: мобильная связь блокируется почти на всей территории и перестает отвлекать от общения и созерцания. Коттеджи и другие постройки с отделкой из термолиственницы и кортеновской стали учитывают рельеф и ландшафт и также помогают разглядеть красоту вокруг.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Город как сюжет
Подход Сергея Скуратова к крупным участкам хочется определить как «тотальный дизайн-код» – он в равной степени внимателен к общей композиции и деталям; а также настроен на то, чтобы абсолютно всё было продумано и подчинено авторской воле. Ренессансный, если подумать, подход, титанический труд, требующий завидной воли и упорства. Ну, и результат – заметные произведения. Рассматриваем возрожденный проект центральной части жилого района «Седьмое небо» в Казани, структуру, продуманную до «градиента акцентности» (sic!) фасадов. А также «литературную» идею и даже авторские сомнения в ней.
Графский парк
Проектное бюро М4 благоустроило Милютинский парк в Алупке. Архитекторы мягко подчеркнули богатство ландшафта с помощью авторских МАФов, а также добавили яркий акцент – бетонные лепестки, очерчивающие сцену с амфитеатром.
Верная функция
Подбирая новую функцию для бывшей детской больницы конца XIX века в Иваново, бюро BOMAR и заказчик отказались от надежных офисов в пользу преемственности: в конечном итоге здание превратилось в детский образовательный центр. Стратегия оказалась верной: арендодатели нашлись быстро, а история объекта культурного наследия продолжилась.
Сад надежды на свободу
В Спасо-Евфимиевом монастыре в Суздале в октябре открыли Сад арестантского корпуса: там, где с XVIII века до оттепели была тюрьма. Авторы архитектуры – NOῨD Короткий метр, ландшафта – бюро МОХ. Садов на самом деле не один, а два разных. Очень разных. Пытаемся разобраться, правильно ли они воздействуют не эмоции посетителя и заодно показываем красоту июньского цветения рудеральных растений.
Восставший в пепле
Словенское бюро Ofis восстановило из руин историческое шале Адольфа Мура начала XX века на берегу Бохиньского озера. Его основной объем выполнен из дерева, карбонизированного по традиционной технологии.
Со-общение
В Ruarts Foundation – выставка «Сообщение» с подзаголовском «Другая история фотографии». Она тут изложена честно, «от дагеротипов» до нейронок, – как развитие, так и разрывы исторической ленты подчеркнуты дизайном экспозиции от Константина Ларина и Арсения Бекешко. А вот акценты, как водится, расставлены так, чтобы хронологию «остранить» и превратить в выставку, которая сама по себе произведение.
Упрощение для гармонии
По проекту alexey podkidyshev studio в центральной части Грозного началась реновация Музея Чеченской Республики. Новая планировочная структура сделает музей удобнее, а фасадная система и работа с объемом позволит сбалансировать ансамбль со зданием драматического театра. Благоустройством прилегающих территорий занимается TGNK landscape.
Южный остров
Клубный дом «Моретта» строится по проекту бюро Archivista в одном из особенно зеленых районов Сочи. Команда вписала в сложный рельеф не только жилые корпуса, но и детский сад, двухуровневый паркинг, коммерческие помещения, а также благоустройство и новые пешеходны маршруты, которые делают среду района более комфортной. Статус резиденций подчеркивают дорогие облицовочные материалы, моллированное стекло и лаконичные формы.
Светлое подземелье
На Центральном вокзале в Амстердаме открылся новый терминал для пассажиров, отправляющихся в Лондон поездами Eurostar. Авторы проекта – ZJA Architects & Engineers и Superimpose Architecture.
Метро как искусство. Деконструкция
В Музее Москвы до 24 августа 2025 года работает выставка «Высоко под землей», посвященная 90-летию московского метро. Столичная подземка – больше, чем транспорт, это гигантский арт-объект, который мы ежедневно не замечаем. Главный трюк экспозиции – заставить увидеть в утилитарном самостоятельное искусство. Метро предстает как результат одержимости деталями, как коллективный труд тысяч людей, как место, где технологии скрываются за красотой.
Лаконичный образ времени
Жилой комплекс «Тайм Сквер», построенный на северном краю Петербурга, на вид лаконичнее и эффективнее, нежели его сосед и предшественник, ЖК New time. Тем не менее, рука архитектора очень даже чувствуется: темы «черного и белого», «внутри и снаружи», а, главное, «съедающей» массу пластинчатости фасадов – разыграны как по нотам. Тут вспоминаешь и классический модернизм, и так называемый «постконструктивизм».
Пей. Твори. Исследуй
Российские архитекторы уверенно расширяют географию своих проектов. Например, бюро KIDZ уже реализовало несколько проектов в Дубае и, судя по всему, не собирается останавливаться. Представляем еще одно их кафе, спроектированное для сети PIMS. В компактном пространстве авторы смогли собрать все свои фирменные приемы: сочетание контрастных материалов, нетривиальную колористику и авторские предметы мебели, создав запоминающийся микс архаики и hi-tech.
Серебряный ларец
Бюро figura A преобразило бывший бизнес-центр, построенный в начале 2000-х годов и приспособленный под апартаменты. Существующий каркас для навесного фасада подновили, а хризотилцементные панели заменили на алюминиевые листы с брашировкой, которая обеспечила световой градиент. Шахматный узор дополнили эллипсы трех размеров.
Новая жизнь в карьере
Общественный центр по проекту Snøhetta – первое завершенное здание нового района в бывшем карьере недалеко от Гётеборга; продажи квартир здесь еще даже не начались.
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Белый берег
По проекту бюро ISAEV Architects в небольшом башкирском городе Агидель благоустроен городской пляж на реке Белая. Площадь со сценой, инфраструктура для отдыха на свежем воздухе и безбарьерная среда сделали место точкой притяжения, которая предлагает разнообразный досуг – от мангала до вейкборда.
Лина Бо Барди и «ГЭС-2»: реконструкция
В Доме культуры «ГЭС-2» с 11 июля по 19 октября работает первая в России масштабная выставка, посвященная Лине Бо Барди (1914-1992) – бразильскому архитектору итальянского происхождения. «Если бы стены стали водой» – не столько ретроспектива, сколько попытка оживить дух Бо Барди на московской сцене, где ее идеи об общем для всех горожан пространстве и гибкости архитектурных решений звучат особенно актуально.
WAF 2025: кто в коротком списке
Всемирный фестиваль архитектуры объявил шорт-листы всех номинаций. В списки попали постройки и проекты бюро ATRIUM, TCHOBAN VOSS Architekten и Kerimov Architects – предлагаем их краткий обзор.
Средство от стресса
На волгоградской набережной появилось еще одно стильное место для комфортного времяпрепровождения с видом на реку Волгу, олицетворяющую собой течение времени и множество других зыбких понятий. Бюро Rogojnikov & Sorokin создало кальян-бар Redwood Asia, интерьер которого преисполнен чувства собственного достоинства – с небольшой толикой архитектурной иронии.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Верхом на холме
Вилла «Сидоний» в предместье Праги, в популярном месте отдыха и хайкинга, задумана архитекторами Stempel & Tesar как конструктивный и технологический эксперимент.
Ремикс архитектурной «классики»
Бюро E Plus Design и URBANUS/LXD Studio радикально обновили торговый комплекс в Гуанчжоу в виде старого европейского города через новое колористическое решение, устройство водных сооружений и озеленение.
Петербург Георгия Траугота
С 29 мая по 17 августа 2025 года в московском пространстве Ile Theleme проходит персональная выставка ленинградского художника Георгия Траугота. Более ста работ мастера представляют все грани творчества этого самобытного автора. Петербург Траугота – в эссе Екатерины Алиповой.