English version

Осмысленный каркас

Ещё раз о проекте Музея науки и техники для Томска: Никита Явейн использовал пластичность архитектурного языка деревянных конструкций авангарда для передачи множества смыслов. Проект превратился в ребус, но язык ожил.

mainImg
Мастерская:
Студия 44 http://www.studio44.ru
Проект:
Концепция Музея науки и техники в Томске
Россия, Томск

Авторский коллектив:
Архитекторы: Н. И. Явейн, А. П. Яр-Скрябин
При участии: А. И. Амелькович, А. В. Веткина, И. В. Кожина, А. А. Кутилиной, А. А. Патрикеева, Р. О. Покровского, К. О. Счастливцевой

2014 — 2015

Заказчик: Томский государственный архитектурно-строительный университет
В середине марта стало известно, что проект «Студии 44», победивший в конкурсе на концепцию Музея науки и техники в Томске, утвержден губернатором и есть основания надеяться, что он станет одним из редких, если не единственным проектом в России, который реализуется как победитель архитектурного соревнования. Мы проанализировали проект еще раз, и в ближайшие дни планируем рассказать и о других предложениях второго этапа конкурса: проекте бюро А.Асадова, и трех других финалистах.
***

Победивший на конкурсе проект Никиты Явейна радикально отличается от всех других предложений финального тура. Обобщая, можно было бы сказать, что в остальных проектах сильнее тема футуристического хай-тека, технопарка и передовых технологий. Их ключевые слова и контекст – фантастика, линейный прогресс.

Проект «Студии 44» также не чужд техногенной образности, но здесь она прочитана иначе, его ключевое слово – музей, контекст – история. В верхних ярусах, приблизительно на две трети, музей деревянный, что само по себе удивительно; бетон и кирпич появляются только в нижнем «цокольном» этаже. Во-вторых, и это важнее, в авторском описании с большой тщательностью перечислено множество возможных исторических и контекстуальных коннотаций, так что и угадывать ничего не надо, можно читать и находить, или не находить, в проекте параллели тексту. Древнейший слой аналогий: струги – корабли со стрельцами и казаками, которых Борис Годунов прислал в 1604 году для защиты местных эуштинских татар от соседних енисейских киргизов – в обмен на вхождение в состав, разумеется, – и крепость-острог, построенная сразу по прибытии и служившая поначалу и впрямь для обороны, а затем для размещения ссыльных, всё-таки Сибирь. Сюда, к кораблям и острогу, по смыслу примыкают также галереи-гульбища – деревянные балконы, полагавшиеся в XVII веке теремам и церквам, архитекторы упоминают про них специально и отдельно. Следующий Томск – губернский, застроенный по регулярному плану домами с деревянными горницами на каменных подклетах, город важный, богатый, хотя и вороватый настолько, что умница Михаил Михайлович Сперанский подумывал тут «всех повесить». Далее по хронологии среди «архитектурных прообразов музея» перечислены триумфальная арка и павильон, построенные к приезду в город цесаревича, будущего Николая II, и последней ступенькой предыстории становится Кустарно-промышленная выставка 1923 года в Москве, на месте Парка Горького.

В створ параллелей попадает больше трехсот лет, и вот это историческое наслоение, завидное своей глубиной и дотошностью, сразу становится одной из главных особенностей проекта. Её хочется интерпретировать саму по себе, это какой-то новый уровень отношения к контексту, глубоко проникающий, вытягивая, собирая в своё лукошко все возможные, культурные и не очень, ценности. Своего рода смысловая археология: так реставратор делает расчистки, снимая слой за слоем и всё фиксируя. Но тут важно ещё то, что слои не сняты до конца, никто не идёт напрямую к «острогу», намного существеннее сам факт наслоения, множественность аллюзий. Наличие активного параллельного текста, который где-то объясняет, а где-то нарочно запутывает, но в любом случае служит полноценной, необходимой частью произведения, напоминает концептуализм восьмидесятых и его любимую разновидность – «бумажную архитектуру», так же, как весь комплекс ассоциаций напоминает множество калек, полупрозрачных рисунков, наложенных друг на друга. Всё как-то просвечивается, прорастает одно через другое, причем как умозрительно, так и визуально, образуя два «облака тегов»: одно понятийное, где струги-остроги, галереи-гульбища, император, губернатор, а другое визуальное, и ведут они себя примерно одинаково – а именно, не дают ответов, но только затягивают в размышления, провоцируют поиски, ставят загадки – а что может быть интереснее для ученого, чем разгадывать загадки; вот архитекторы тоже добавили ребус. И ещё два «облака», понятийное и визуальное, как-то взаимодействуют между собой.
Концепция Музея науки и техники в Томске
© Студия 44
Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44
Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44
zooming
Фасады. Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44

В пластическом отношении последняя из названных авторами проекта аналогий, с кустарно-промышленной выставкой 1923 года – главная, сходство очевидно, можно рассматривать и сличать детали. Сходство с ансамблем знаменитой выставки очевидно, довольно быстро узнаются прямые цитаты: граненые башни с внешней диагональной обрешеткой родственны павильону Московского городского банка, длинные деревянные периптеры с проницаемым каркасным зигзагообразным заполнением пологих фронтонов находим там же; крупный граненый объем, вырастающий за спиной портика, видим рядом, в здании спроектированного Жолтовским главного павильона – этот же прием становится главным в решении торца музейного здания. Помимо этих, базовых цитат, есть цитаты-маяки, обостряющие сходство: ветряк, решетчатая вышка. Выставка состояла из павильонов и занимала намного большую территорию, а музей это единое, нанизанное на строгую анфиладу залов здание, и между тем их силуэты отчетливо перекликаются. Музей похож на выставку так, как Иерусалимская стена подмосковного Николо-Угрешского монастыря напоминает средневековый город, не являясь им – его можно понять как архитектурную инсценировку или театральную декорацию на тему. Удивительно совпадает даже расположение – музей, как в прошлом и территория выставки, вытянут между прудами и рекой.
zooming
Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка. Развертка центрального ансамбля выставки 1923 года. Графика В. Кокорина. Опубликовано в: С.О. Хан-Магомедов. Архитектура советского авангарда. М., 1996. С.73.

Итак, цитирование всячески подчеркнуто авторами и определенно заметно. Оно создает в проекте дополнительную сюжетную ткань, которая даёт повод для размышлений. Почему именно эта выставка?

Архитектура крупных промышленных выставок вообще – вещь особенная, в силу некоторой временности и вольности выставочных конструкций именно на ней отрабатывались многие эксперименты. Язык архитектуры павильонов позволяет многое, к тому же сходство экспозиционной функции делает его вполне логичным для музея. Словом, нет ничего удивительного в том, что выставку выбрали в прообразы.

Кроме того, Кустарно-промышленную выставку 1923 года заслуженно считают катализатором становления русского авангарда. Первая советская выставка достижений, попытка самоидентификации рабочее-крестьянского государства и инструмент массовой пропаганды – но ещё не пафосно-застывший, в отличие от последующих ВСХВ и ВДНХ, а преисполненный искренних поисков форм и тем в попытке осознать себя. Щусев называл выставку архитектурной и говорил, что поколения архитекторов будут на ней учиться. Но нэпманская выставка оказалась на долгое время полузабытой, и вот пару лет назад «Гараж» в Парке Культуры, открывая свой павильон работы Шигеру Бана, напомнил парку о корнях. Итак, павильоны выставки 1923 года были исключительно разнообразны: от пассеистических ориентальных Азербайджана и Туркестана до прогрессивной «Махорки» Мельникова, от инженерных конструкций из дерева, таких как пешеходный мост над Садовым кольцом, до вольных размышлений Жолтовского на темы классики – он построил ядро выставки: двойную арку входа, «Главный дом», Павильон машиностроения.

Коллеги ругали Жолтовского за привязанность к классическим формам, недостаточное их раствореннии в конструкциях, как может быть теперь будут осуждать Никиту Явейна за слишком точное цитирование. Однако ни до, ни после классика Жолтовского не получала такого свободного истолкования. То ли поддавшись обаянию первого советского трактора, то ли следуя давно отработанной специфике легких временных конструкций, он смело вплетает классические арки и фронтоны в легкий каркас, усиливая эффект проницаемых решеток, не особенно размениваясь на декоративные детали. Каркасные конструкции выставляют напоказ замысловатые структуры, «выворачивая» их наизнанку, как святочную шубу. Тени узнаваемых форм в силу некоторой ярмарочной необязательности легче взаимодействуют друг с другом, формируя новый, гибкий и что особенно важно – толерантный к вкраплениям сплав.

Именно этот язык использует Никита Явейн для своего музея, причем на мой взгляд тут речь не о воспроизведении фрагментов, а именно о перенимании, а возможно даже о возрождении архитектурного языка, который в свое время сыграл важную роль, но был сравнительно быстро забыт, заменен на пропаганду более монументального свойства и от этого оказался не «выработан» до конца. Авторы томского проекта предлагают оживить этот язык, подчеркивая и тщательно отрабатывая его ценные свойства и возможности.

Его главное достоинство – высокая адаптивность, способность абсорбировать очень разные темы без особенного ущерба для целого. Прозрачные, наслаивающиеся друг на друга конструкции сродни сценическим сооружениям Мейерхольда, они вообще похожи на театральные декорации, способны нести разные смыслы, и архитекторы используют эту толерантность, вкрапляя в образ множество перечисленных вначале историй. Сходни-трапы, ведущие над дорогой к реке, напоминают о кораблях, четыреста лет назад приставших к берегам Томи, – теперь воображаемый «корабль» музея оказался на суше как библейский ковчег после потопа.
Концепция Музея науки и техники в Томске
© Студия 44

И если с корабельной тематикой, если не ошибаюсь, на ВСХВ было не слишком хорошо, то вторую заявленную Никитой Явейном средневековую тему – крепость-острог, мы там обнаруживаем полностью. Нарисованная Жолтовским, Кокориным, Колли центральная часть выставки 1923 года была стилизована средствами модерна под деревянную крепость. У Садового кольца выстроился «русский городок» – башни по углам, перед входом и у моста – он бы вполне подошел для декорации к какому-нибудь фильму про Змея-горыныча, хотя и не был похож буквально на деревянную русскую крепость, какой мы представляем ее себе сейчас благодаря историку Анатолию Кирпичникову. Так или иначе, это был цельный образ, который Жолтовский достал прямо из предшествующей эпохи, использовав его «народность» и несколько оживив свободой открытых конструкций, поместил на выставку. Всё это использует в своем проекте Никита Явейн, только башни декоративного «острога» выстраиваются в ряд, формируя музейную анфиладу.
Концепция Музея науки и техники в Томске
© Студия 44
Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44
Планы этажей. Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44

Пластика кустарно-промышленной выставки интересна ещё тем, что она многое взяла от деревянной архитектуры модерна: внешние каркасы, орнаментальные ряды диагональных досок обшивки и даже прозрачность конструкций, хорошо отработанную на псевдорусских и просто романтических теремках и верандах дач периода гибели вишневого сада. Очистившись от декора, но не утратив эфемерности, этот вариант деревянной архитектуры оказался способен соединить классический фронтон и периптер с индустриальными ассоциациями – а башни больше всего, конечно, напоминают что-то фабричное, памятник-воспоминание о речной промышленности. Решетки, из которых здание состоит почти так же, как музей Помпиду – из труб, кажутся своеобразной разновидностью деревянного ретро-хайтека, а всё вместе приводит нас к популярному в кино жанру стим-панк, только здесь вместо гаек, болтов и заклепок – деревянные балки и заполнение.
Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44

Впрочем, неорусская тема в деревянных теремках была одной из главных – и здесь она родная, авторы особенно подчеркивают, что прообразом остекленных коридоров, которые тянутся по длинным стенам снаружи и формируют внутри альтернативный анфиладе путь для посетителей, стали «галереи-гульбища» из русских храмов XVII–XVIII века. Между тем гульбища – может быть, и были важной частью древнерусской жизни, а галереи это итальянское, южное нововведение. Поэтому средневековый ресурс в галереях ощущается не очень – хотя авторская идея интересна сама по себе, – а вот сходство галерей с дачной верандой серебряного века очаровательно, и добавляет музею много теплоты, способной уравновесить фабричные ноты.

Деревянный модерн присутствует на уровне приема, а вот образ городского дома XVIII века с первым каменным этажом кажется подвешенным на каркасе образных «силовых линий»: крупные блоки циклопического кирпичного руста, где стыки заполнены стеклом и светятся ночью, превращаясь в узкие окошки, почти бойницы, напоминающие и о городе, и о крепости. И здесь опять надо вернуться к ВСХВ Жолтовского: именно он показал, насколько легко авангардная вольница способна объединить арки-фронтоны нового времени со средневековыми башнями и гульбищами.
Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44

Интересно, что опираясь на пластику, придуманную Жолтовским и используя для базового объема периптер с фронтонами, Никита Явейн намеренно – как будто для равновесия, – усиливает конструктивистскую тему, ставя ее в ряд смысловых ассоциаций, а именно – уподобляя башни-залы простым геометрическим фигурам Малевича: от квадрата до характерного равноконечного креста. В этом кресте тоже много интересного, возможно, это один из ключей к разгадке проекта. Мы помним, что мастера авангарда не занимались постоянно только отрицанием прошлого, они ещё стремились, очистив его, как иконы от потемневшего лака, найти некие истины, замутненные толкователями. Крест Малевича такой – попытка протянуть ниточку мимо XIX века прямо в пятнадцатый, найти там нечто настоящее или даже – стоящее. Есть ощущение, что авторы музея в Томске сделали попытку использовать ключ, придуманный авангардом, но не использованный в полной мере, для открывания собственной версии исторического контекста. Они выбрали именно тот авангард, который не отрицал классики и интересовался древнерусскими корнями.
Генеральный план. Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44

Кроме того, дерево само по себе материал интересный, но сложный, в XX веке – с мучительной историей, потому что его, фактически запретили из противопожарных соображений, перестроив русские города бетонными коробками так, что они совсем или почти совсем перестали быть деревянными. Предложить построить музей из дерева, пусть и на бетонном первом этаже – смело. Но найти правильный образ дерева сложно, потому что сейчас существует примерно пять путей, и все слишком избиты. Даже если отталкиваться от деревянного Томска сто-двухсотлетней давности, то ни бревенчатая избушка, ни дощатая горница прототипом быть не могут. В современном же дереве царствуют несколько направлений (если не брать избушки как откровенно ретроградные): простота скандинавского дома; покрытые гонтовой чешуей бионические змеи; смелые ребристые каркасы для спортзалов и аэропортов, в которых дерево успешно соревнуется с металлом – прямые наследники большепролетных каркасных арок начала XX века.

Конечно, приемы выставки 1923 года использовались в московском неоанангарде 2000-х, но нечасто, скорее спорадически; значительно реже, чем угловые балконы и ленточные окна. Никита Явейн в томском музее поступает смелее, почти декларативно: делает попытку оживить стилистику времени становления архитектурного авангарда, использовать ее счастливую, отчасти театральную способность впитывать смыслы. Получилась и впрямь – удивительная конструкция, сродни деревянному механизму, какому-то аэроплану-пароходу, воспоминанию об эпохе, когда мечты о техническом прогрессе, которые кажутся сейчас такими немного наивными, по-настоящему вдохновляли многих людей. Для музея техники очень уместная позиция.
Ситуационный план. Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44
План. Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44
Генеральный план. Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44
Планы этажей. Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44
zooming
Разрез. Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44
Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44
Концепция Музея науки и техники в Томске © Студия 44
Мастерская:
Студия 44 http://www.studio44.ru
Проект:
Концепция Музея науки и техники в Томске
Россия, Томск

Авторский коллектив:
Архитекторы: Н. И. Явейн, А. П. Яр-Скрябин
При участии: А. И. Амелькович, А. В. Веткина, И. В. Кожина, А. А. Кутилиной, А. А. Патрикеева, Р. О. Покровского, К. О. Счастливцевой

2014 — 2015

Заказчик: Томский государственный архитектурно-строительный университет

23 Марта 2015

Студия 44: другие проекты
Слои и синергия
Концепция «Студии 44» для конкурса редевелопмента Ижевского оружейного завода основана на выявлении и сохранении всех исторических слоев главного корпуса, который получает функцию культурно-инновационного центра. «Программа» здания помогает соединить профессионалов из разных сфер, а эспланада, набережная Ижа и «заводской» сад – провоцировать дальнейшее изменение прилегающих территорий.
Главное – внутри
Здание второй очереди гимназии имени Евгения Примакова было отмечено многими наградами еще на стадии проектирования. Сейчас оно завершено. И хотя не все нюансы были учтены: прежде всего конструкциям перекрытия не следовало оставаться открытыми, – но в силу приоритета объемного построения это не кажется существенным. Более важен «Ах!», вызываемый пространством.
Пара театралов
Градостроительный совет Петербурга высоко оценил проект дома на проспекте Римского-Корсакова, который должен заменить советскую диссонируюущую постройку. «Студия 44» предложила соответствующие исторической части города габариты и выразительное фасадное решение, разделив дом на «женскую» и «мужскую» секции. Каскады эркеров дополнит мозаика по мотивам иллюстраций Ивана Билибина.
Квартальная изолиния
Еще один конкурсный проект жилого комплекса на берегу Волги в Нижнем Новгороде подготовила «Студия 44». Группа архитекторов под руководством Ивана Кожина пришла к выводу, что неправильно в таком месте использовать регулярно-квартальную планировку и выработала индивидуальный подход: цепочку из парцеллированных многосекционных домов, которая тянется вдоль всей набережной. Рассказываем об особенностях и преимуществах приёма.
Зодчество 2024: шесть причин зайти на фестиваль
Сегодня в 32 раз стартует фестиваль Союза архитекторов «Зодчество». Он продлится 3 дня: Гостиный двор будет заполнен экспозициями, программа же заполнена мероприятиями. Мы посмотрели на анонсы и сделали свою выборку, чтобы помочь вам сориентироваться. Дедала – вручают в четверг вечером.
Сити у СКА
Петербургский градсовет рассмотрел проект делового центра рядом со СКА Ареной. «Студия 44» обратилась к одному из узнаваемых приемов: восемь башен скомпонованы в «регулярную» композицию, перемежаясь с квадратами скверов и площадей. Мнения экспертов довольно ожидаемо разделились.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Крестовый подход
Градостроительный совет Петербурга рассмотрел проект дома на Шпалерной, 51, подготовленный «Студией 44». Жилой комплекс располагается внутри квартала, идет на уступки соседям, но не оставляет сомнений в своем статусе. Эксперты отметили крестообразную композицию и суровую стилистику, тяготеющую к 1960-х годам.
Трехчастная задача: Мытный двор
Петербургский Мытный двор – торговые ряды сложной судьбы – по проекту «Студии 44» планируют превратить в премиальный жилой комплекс. В проекте три части: реставрация исторических корпусов, восстановление утраченной части исторического контура и новые дома. Все они срифмованы между собой и с городом, найдены оси и «лучи света», продуманы уютные уголки и видовые точки. Мы специально проинтервьюировали авторов проекта реставрации исторических корпусов – и рассказываем обо всех, разных, задачах из числа решенных здесь.
Расслоение идентичности: итоги Зодчества 2023
Мир полон парадоксов, и вот Зодчество, которое в культурной программе 2023 года предлагало прописать миру ижицу, впервые за историю своего существования даёт главный приз иностранному архитектору. Публикуем полный список победителей и удивляемся некоторым вещам: к примеру, проектов в 2 раза больше, чем построек, но премия Татлин пропала с радаров, а из списка награжденных исчезли авторские коллективы.
На горах
Распределенный IT-кампус Нижнего Новгорода в проекте «Студии 44» построен на уравновешенных контрастах. Он то летит, то колышется, то возвышается скалой. Для каждой задачи найдена своя форма и логика, для гостиниц – квадратный модуль, для учебных корпусов – «летящий». Модернистские прообразы, в частности аббатство Ля Туретт, соседствуют с сюжетными отсылками к античному форуму и стое, башне средневекового университета – так же как и с контекстуальными перекличками, встраивающими здания будущего кампуса в ландшафт городских холмов с их доминантами, высоких склонов, речной панорамы, кварталов городского центра и ННГУ.
Опровержение и сравнение: конкурс красноярского театра
Начали писать опровержение – ошиблись, при рассказе о проекте Wowhaus, который занял 1 место, с оценкой объема сохраняемых конструкций, из-за недостатка презентационных материалов – а к опровержению добавилось сравнение с другими призерами, и другие проекты большинства финалистов. Так что получился обзор всего конкурса. Тут, помимо разбора сохраняемых разными авторами частей, можно рассмотреть проекты бюро ASADOV, ПИ «Арена» и «Четвертого измерения». Два последних старое здание не сохраняют.
Модернизм в авангарде
Конкурсное предложение «Студии 44» для красноярского театра оперы и балета – во всех смыслах яркое, а во многом даже провокационное, ну почти как современный спектакль. По смыслу культурно-контекстуально, по ощущениям эпатажно. Сначала поражаешься повсеместно-красному цвету, потом разбираешься в живописном скоплении объемов, между которыми распределено множество функций. И только затем понимаешь, что в этом конгломерате спрятано старое модернистское здание, которое архитекторы сохраняют в значительной части.
Каменная рубашка
Градсовет Петербурга рассмотрел корректировку фасадов дома «Студии 44» на углу Карповки и Каменноостровского проспекта. Проекту исполнилось 10 лет, строительство в самом разгаре, а эксперты обсуждали изменение окон, кровли, материала облицовки и некоторые другие детали – например, перпендикулярность курдонеров.
Палисады в Мытном дворе
На прошлой неделе градсовет Петербурга рассмотрел проект застройки территории Мытного двора, подготовленный «Студией 44». Исторические здания отреставрируют, утраченные восстановят, а на месте складов появятся новые четырехэтажные дома. Проект приняли тепло, вопросы у экспертов вызвало только примыкание к Овсянниковскому саду и высота, показавшаяся слишком скромной.
Градсовет Петербурга 25.01.2023
Для Пироговской набережной «Студия 44» предложила белоснежный дом с тремя ризалитами и каскадом террас. Эксперты разбирались, что в проекте перевешивает: вид на воду или критическая близость к шестиполосной магистрали.
Жизнь железа
Здание выксунского музея металлургии в проекте Никиты Явейна и Сергея Падалко – как гравицапа: оно рассчитано на естественное старение железа, то есть будет постепенно ржаветь, – но использует передовой тип конструкции, основанный на способности металла к растяжению. Планируется строить из труб и прокатной стали ОМК, так же как и из кирпича вторичного использования.
Место памяти
Первое место в конкурсе на концепцию развития парка Победы в Мурманске занял консорциум Мастерской Лызлова и бюро Свобода. Рассказываем об итогах конкурса и публикуем проекты пяти финалистов.
Градсовет Петербурга 26.04.2022
Градсовет обсудил два масштабных проекта северной столицы: застройку второй половины намыва Васильевского острова жилыми кварталами и перенос основной части Санкт-Петербургского государственного университета в город Пушкин.
Святилище книг
После реконструкции и реставрации по проекту «Студии 44» здание Публичной библиотеки имени Маяковского приобрело современную техническую начинку и в то же время стало ближе к своему подлинному облику – тех времен, когда оно было частью подворья Троице-Сергиевой лавры.
Буян и суд
Новость об отмене парка Тучков буян уже неделю занимает умы петербуржцев. В отсутствие каких-либо серьезных подробностей, мы поговорили о ситуации с архитекторами парка и судебного квартала: Никитой Явейном и Евгением Герасимовым.
Год 2021: что говорят архитекторы
Вот и наш новый опрос по итогам 2021 года. Ответили 35 архитекторов, включая главных архитекторов Москвы и области. Обсуждают, в основном, ГЭС-2: все в восторге, хотя критические замечания тоже есть. И еще почему-то много обсуждают минимализм, нужен и полезен, или наоборот, вреден и скоро закончится. Всем хорошего 2022 года!
Стереометрическое построение
Конкурсный проект здания уфимского музея современного искусства от «Студии 44» Никиты Явейна был решен в характерном для бюро духе мега-высказывания: гигантские консольные выносы, соединенные шарниром атриума, декларируют победу инженерного замысла над тяготением, а простота исходной геометрии, где все линии пересекаются под углами, кратными 30°, в трех измерениях складывается в сложную ажурную конструкцию.
Истинное Зодчество: лауреаты 2021
Хрустальный Дедал достался Николаю Шумакову, президенту САР и СМА и главному архитектору Метрогипространса, за станции БКЛ Авиамоторная, Лефортово, Электрозаводская. Премию Татлин решили не присуждать.
Анализ и синтез
Проект ЖК «Красин», предназначенный для исторического центра Петербурга и расположенный в очень ответственном месте: рядом с Горным институтом Воронихина, но на границе с промышленным городом, – стал результатом тщательного анализа специфики исторической застройки Васильевского острова и последующего синтеза с уклонением от прямой стилизации, но формированием узнаваемого силуэта, созвучного «старому городу».
Похожие статьи
Торнадо миграции
В Роттердаме открылся музей миграции Fenix по проекту звездного китайского бюро MAD. Его архитектура и экспозиция посвящены самым острым проблемам современности и воспевают саму идею перманентного движения.
МиRная интеграция
ЖК МИRA, расположенный над высоким склоном Яузы и Проспекта Мира, оправдывает свое название не только технически, но и визуально и по смыслу. Будучи современным и технологичным, высотным и стеклянным, он реагирует и на классику Жолтовского, и на модернизм «Дома на ножках». Вбирает в себя особенности соседей и «мирит» их внутри себя на общей основе современности фасада. Изучаем, каким именно образом.
Память города
Комплекс сооружений в промзоне Даляня на северо-востоке Китая превращен по проекту Neri&Hu в многофункциональный центр с культурной составляющей.
Интерьер для нового формата образования
Проект нового корпуса ТЮМГУ был сделан до пандемии, а затем переработан для новых требований: университет перешел на систему «2+2+2», без разделения на группы и потоки, а с индивидуальными программами. Изменения удалось ввести очень быстро, в начале строительства. Сейчас корпус готов, рассмотрим его.
Продолжение памятника
Библиотека в немецком Брюле примыкает к отреставрированной исторической ратуше. Бюро JSWD, занимавшееся обоими проектами, подобрало для внешней отделки новой части особым образом обработанный кирпич песочного цвета, выложив им даже крыши.
Пентхаусы и закомары
Проект жилого комплекса, подготовленный бюро ASADOV для делового квартала «Красная Роза», реагирует на соседство с памятниками XVII века: палатами Хамовного двора и Никольской церковью, а также на необходимость включить ценные фасады доходного дома в духе а-ля рюс. Архитекторы предложили разновысотные секции, фасады которых включают отсылки к элементам церковной архитектуры. Но мы различили и другие коннотации.
На два укуса
В деловом центре Ванкувера построена жилая башня 1550 Alberni по проекту Кэнго Кумы. Она тактично отклоняется от красной линии, сохраняя важные городские виды.
Городок-сороконожка
Лицейский городок, спроектированный архитекторами ATRIUM на берегу заповедного озера орнитологического заповедника Имеретинской низменности, – новый и ответственный для авторов опыт работы с образовательным объектом: это не просто школа, а Президентский лицей для всестороннего развития одаренных детей на 2500 учеников от 3-летнего возраста до старшей школы, и новый общественный центр для всей территории Сириус. Разбираемся в структуре и архитектуре «лицейского городка».
Волны на фасаде
Проект выставочного комплекса для агропромышленного комплекса в Биньчжоу – попытка сделать экспо-центр полноценной частью города. Архитекторы – проектный институт Чжэцзянского университета (UAD).
Уважаемая бананка
Вилла «Бананка» в словацком селе Банка, спроектированная студией Paulíny Hovorka, своей необычной формой образует вокруг уютные зоны взаимодействия с природой.
Теплый черно-белый
Вторую очередь «31 квартала», построенную в подмосковном Пушкино по проекту бюро KPLN, отличает многогранный характер. На первый план выходят геометрия и монохромная гамма, но при более внимательном взгляде обнаруживается ряд «нерегулярных» деталей: градиент остекления и «раструбы» окон, иерархия фасадов, объемная кирпичная кладка и даже подражание явлениям природы. Рассказываем обо всех правилах и исключениях, которые удалось обнаружить.
Нитяной фасад
Посвященный ткачеству музей открылся в маленькой деревне в горах Уишань. Авторы его проекта – шанхайское бюро TEAM_BLDG.
Фонари и лестница
Мартовская съемка почти-построенной штаб-квартиры ГК ФСК на улице Шеногина. Снаружи спокойно-лаконично, внутри увлекательно, многоярусно. Особенно хороши, и больше всего – в бетоне, конусные зенитные фонари представительского офиса. И ведущая в него большая винтовая лестница. Впрочем, спиральная лестница здесь не одна, да и в первые этажи, фактически, встроен небольшой торговый центр.
Строение с мотором
Летний павильон лондонской галереи «Серпентайн» в этом году впервые может «шевелиться»: его кровлю можно сдвигать на 1,4 м. Автор проекта – архитектор Марина Табассум из Бангладеш.
Первобытные мотивы
В кофейне сети Nana Coffee Roasters по проекту IDIN Architects в пригороде Бангкока создана неожиданная «пещерная» атмосфера: она вдохновлена воспоминаниями основателя сети.
Искусство в доступе
В Лондоне сооружено фондохранилище для Музея Виктории и Альберта по проекту Diller Scofidio + Renfro: экспонаты здесь выставлены без привычного стекла.
Девять жизней
Центр культуры и искусства острова Хэнцинь, построенный в китайском Чжухае по проекту бюро Atelier Apeiron, собрал в одном гигантском объеме сразу 9 функций.
Золотая сторона медали
Спортивный центр имени Николы Карабатича под Парижем по проекту бюро Atelier Aconcept получил фасад, вдохновленный многочисленными золотыми медалями этого спортсмена.
Кит идентичности будущего
Или покров? Или снежная равнина? Вере Бутко, Антону Надточему и архитекторам бюро ATRIUM досталась сложная и ответственная задача – предложить образ Национального центра «Россия». Современный, но замешанный на культурных кодах. Ни на что не похожий, и в то же время напоминающий, неуловимо, очень многое. Признаем, задача нашла своих авторов. Изучаем предложенный образ.
Дело Гауди живет и побеждает
Построенная в Шэньчжэне по проекту новозеландского бюро Van Brandenburg штаб-квартира китайского модного бренда Marisfrolg – образец биогенной архитектуры и зашкаливающего вау-эффекта.
Колонны и карнизы
Две жилые башни по проекту Макса Дудлера к югу от Базеля соединяют четкость фасадной схемы с «переходным» пространством лоджий по периметру.
Технологии и материалы
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Сейчас на главной
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Ремикс архитектурной «классики»
Бюро E Plus Design и URBANUS/LXD Studio радикально обновили торговый комплекс в Гуанчжоу в виде старого европейского города через новое колористическое решение, устройство водных сооружений и озеленение.
Петербург Георгия Траугота
С 29 мая по 17 августа 2025 года в московском пространстве Ile Theleme проходит персональная выставка ленинградского художника Георгия Траугота. Более ста работ мастера представляют все грани творчества этого самобытного автора. Петербург Траугота – в эссе Екатерины Алиповой.
Цветок озера
Прообраз здания «театра Камала» в Казани – ледяной цветок: редкое и хрупкое природное явление озера Кабан «застыло» в крупных летящих контурах стеклянных экранов, ограждающих основной объем, формируя его силуэт и защищая витражи от солнца. Проект консорциума под руководством Wowhaus, включавшего «звезду» мировой архитектуры Kengo Kuma, победил в конкурсе 2021/2022 года, был реализован близко к исходному замыслу в короткие, очень короткие сроки. Театр открыт в начале 2025. Кэнго Кума предложил образ ледяного цветка и контрапост холодного снаружи – теплого внутри. В течение 2022–2024 Wowhaus сделали все для его воплощения, буквально-таки ночуя на площадке. Рассматриваем знаковое здание и увлекательную историю.
На берегу Лососинки
Жилой комплекс «Речка», который формируется в Петрозаводске по проекту архитектурной мастерской Евгения Таева, реагирует на соседство с речкой Лососинка и парком Ямка точечной застройкой, которая делает среду проницаемой и интегрированной в зеленый массив. Кирпич на фасадах отсылает к заводским корпусам Александровского Завода, основанного в XVIII веке.
Керамический ажур
По проекту OMA завершено строительство штаб-квартиры компании JOMOO в Сямыне на юго-восточном побережье Китая.
Энергия юности
Архитектурное бюро Better с помощью простых и бюджетных приемов предлагает концепцию обновления популярного у молодежи Новой Усмани здания 1950-х годов. Молодежный центр приобретает узнаваемый облик, дополнительные пространства для встреч и общения, а также становится потенциальной точкой преобразования городской среды.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
Башня переехала
В Выксе собрали на новом месте, на территории будущего Шухов-Парка за плотиной пруда, большую часть водонапорной «башни Шухова». Закончить обещают к осени, но подсветку уже включали. Техническое сооружение завода обещает стать одним из главных акцентов парка. Да и уже им является. За башней, размышления о судьбе которой шли с 2005 года, наблюдала Марина Игнатушко.
Модули из глины и древесины
Модульное офисное здание HORTUS по проекту Herzog & de Meuron возведено под Базелем из возобновляемых и вторично используемых материалов, а также должно за 31 год «окупить» с помощью фотоэлектрических панелей всю затраченную при строительстве энергию.
Палитра дерева
По проекту бюро Kub House на участке в поселке Николино построено несколько зданий с применением CLT-технологии. Архитекторы рассказывают о дополнительных решениях: шиндель и еловый планкен на фасадах, самоклеящаяся алюминиевая пароизоляция для герметичности здания, звукоизоляционные конструкции.
Угадай мелодию
Архитектурная премия мэра Москвы позиционирует себя как представляющая «главные проекты года». Это большая ответственность – так что и мы взяли на себя смелость разобраться в структуре побед и не-побед 2025 года на примере трех самых объемных номинаций: офисов, жилья, образования. Обнаружился ряд мелких нестыковок вроде не названных авторов – и один крупный парадокс в базисе эмотеха. Разбираемся с базисом и надстройкой, формулируем основной вопрос, строим гипотезы.
Связь прошлого и настоящего
Реконструкции исторических зданий под современный офис редко бывают деликатными по отношению к наследию. Но в проекте редевелопмента исторического здания Телеграфа в Санкт-Петербурге под офис российской IT-компания «ЭР-Телеком» архитекторы UNK corporate interiors смогли найти способ сохранить и бережно инсталлировать в новое пространство оригинальные детали интерьера. Конечно, характер пространства радикально поменялся, но сосуществование с аутентичными элементами, фактурами и материалами создает особую атмосферу, материализуя идею связи времен.
Торнадо миграции
В Роттердаме открылся музей миграции Fenix по проекту звездного китайского бюро MAD. Его архитектура и экспозиция посвящены самым острым проблемам современности и воспевают саму идею перманентного движения.
Отель в швейной мастерской
Концепция APRELarchitects по ревитализации двух объектов культурного наследия в центре Воронежа предполагает приспособление здания швейной мастерской и колокольни Пятницкой церкви под гостиничный комплекс с музеем, спа-комплексом и оживленным двориком. Контуры утраченной колокольни предполагается восстановить с помощью легкой световой инсталляции.
Память города
Комплекс сооружений в промзоне Даляня на северо-востоке Китая превращен по проекту Neri&Hu в многофункциональный центр с культурной составляющей.
МиRная интеграция
ЖК МИRA, расположенный над высоким склоном Яузы и Проспекта Мира, оправдывает свое название не только технически, но и визуально и по смыслу. Будучи современным и технологичным, высотным и стеклянным, он реагирует и на классику Жолтовского, и на модернизм «Дома на ножках». Вбирает в себя особенности соседей и «мирит» их внутри себя на общей основе современности фасада. Изучаем, каким именно образом.
В позитивном свете
Современные общественные пространства все чаще сочетают несколько функций, и на первый план выходит их планировочная гибкость и продуманность зонирования. В новом мультипространстве LOOK UP & UPSKILL, разработанном Pergaev Bureau, объединены кафе, ресторан, библиотека, университет и даже магазин шоколада, решенные в едином стиле, создающем спокойную и одновременно вдохновляющую атмосферу.
Школа как доминанта
Бюро арх.15 актуализировало типовой проект общеобразовательной школы на 1100 мест в Хостинском районе. Функциональные блоки отличаются фасадными решениями, задействована кровля, а для оформления учебных и рекреационных пространств формальный подход отвергнут в пользу адаптивного.
МАРШоу: разложено по полочкам
Новая выставка МАРШоу превзошла все предыдущие. Она поэтична, материальна, насыщенна, разнообразна – но еще и структурирована, в буквальном смысле многослойна и красива. Сами авторы признают, что вряд ли еще лучше получится когда-нибудь. Мы же с оптимизмом смотрим в будущее и изучаем выставку.
Ворота в геопарк
Бюро «КБ-11» разработало концепцию этнографического комплекса для геопарка «Янган-Тау», расположенного в Республике Башкортостан. Природные объекты и ландшафты этой территории имеют международное геологическое значение и включены в список ЮНЕСКО, не менее значительны расположенные здесь памятники истории и культуры. Комплекс должен сделать место более привлекательным для туристов, местного населения и ученых.
Термы за Волгой
Как в нашей стране строят бани? Обычно из лакированных бревен, иногда добавляя розовую штукатурку... А Григорий Дайнов и DK Architects предложили для Тверицких бань на левом берегу Волги в Ярославле – берег заброшенный и депрессивный, но бани, говорят, культовые, – 1. сохранение здания 1950-х, кирпичного, крашеного красной краской; 2. термы из травертина. Ну что тут сказать, идеи Цумтора забрались на азиатский берег. Рассматриваем.
Респектабельная неформальность
Как скомбинировать шоурум и рабочее пространство? Как объединить гедонизм и нонконформизмом? Как превратить меньше 200 м2 в целый мир фешн-индустрии? Архитекторы студии MNdesign справились с этими непростыми задачами, создав интерьер офиса компании Albione и MezzaTorre.
Городская экстрим-станция
Дипломный проект бакалавра ВГТУ Елизаветы Нагиной под названием «ВОГРЭС – Воронежская городская экстрим-станция» предлагает свежий взгляд на развитие левого берега Воронежского водохранилища: автор сочетает креативную, спортивную и досуговую функцию с уличной культурой и памятью места.
Интерьер для нового формата образования
Проект нового корпуса ТЮМГУ был сделан до пандемии, а затем переработан для новых требований: университет перешел на систему «2+2+2», без разделения на группы и потоки, а с индивидуальными программами. Изменения удалось ввести очень быстро, в начале строительства. Сейчас корпус готов, рассмотрим его.
Бродский в кубе
Посмотрели на инсталляцию Александра Бродского IDEA FISSA в выставочном зале музея Иосифа Бродского. Она развивает тему предшествующего объекта, недавно показанного в Милане: там был форум, тут канал; и апеллирует к стихотворению Иосифа Бродского о Флоренции. Хотя на вид – как есть Венеция. Если его правильно, последовательно смотреть, объект вызывает закономерную ах-кульминацию. Но еще интересны хищные птички, шагающие по промышленному городу, в коридорчике справа. Если идете туда, надо коридорчик не пропустить.
«Слово и камень» №3
Альманах современного церковного искусства – издание с аскетическим дизайном и пространными текстами, в том числе со множеством интервью – вышел в третий раз. Новая книжка самая объемная. Пролистали, показываем оглавление и редакционную статью.
Феномен «чистой» архитектуры: читая книгу Карена...
Ученик Юрия Волчка Алексей Воробьев рассматривает книгу, написанную о знаменитом архитекторе-модернисте Джиме Торосяне учеником Торосяна Кареном Бальяном; и вышедшую недавно в издательстве TATLIN. Рецензия получилась прочувствованной, подробной – превратилась в эссе, где подзаголовок книги – Maestro di bellezza – становится отправной точкой для размышлений о красоте и ее преобразующей роли, со ссылками на Умберто Эко и Владимира Соловьева. Такая рецензия – сама по себе размышление о судьбе профессии архитектора.