– Олег, как появилась эта идея – архитектурно-урбанистическими средствами решать проблемы Териберки, как вы к ней пришли?
Олег Степанов:
– В 2015, когда вышел фильм «Левиафан», Териберка, село в Мурманской области, где эту ленту снимали, стала ассоциироваться с разоренностью сельских территорий в России и со всеми их проблемами. Основателю фермерского кооператива LavkaLavka Борису Акимову пришла в голову мысль, что, если удастся развернуть ситуацию с Териберкой в обратную сторону, то она станет точно таким же символом возрождения. И в 2015 мы, LavkaLavka, на собственные средства сделали небольшой фестиваль, привезли музыкантов, поваров, спортсменов в Териберку для того, чтобы привлечь внимание общества, СМИ, властей к ее красоте, природным богатствам и одновременно – к сложившейся там плачевной ситуации.
Получился большой резонанс, поскольку «Левиафан» сыграл вниз, а наш фестиваль – вверх, в противоположном направлении. О фестивале много писали, и о Териберке узнала вся страна. National Geographic признал это село одним из 20 красивейших мест мира с туристическим потенциалом. Чтобы посмотреть на Териберку, туда начали приезжать люди. Развивался малый бизнес: открылись гостиницы, ресторан, был заново запущен рыбозавод – с новым норвежским оборудованием. Эти позитивные изменения привлекли внимание правительства Мурманской области, которое начало с нами сотрудничать и поддерживать фестиваль.
И к третьему году, когда мне предложили курировать фестиваль «Териберка. Новая жизнь», стало понятно, что, как и во многих других подобных случаях, такое активное внимание бизнеса, властей, туристов к какому-либо месту приводит к его хаотическому развитию, к уничтожению его особенностей, природной красоты, и оно в итоге утрачивает свою привлекательность. Понимая это, я предложил губернатору Мурманской области создать архитектурно-урбанистическую комиссию в рамках группы по развитию Териберки – чтобы эти специалисты составили план развития села. Это, прежде всего, архитекторы и урбанисты, также еще социологи, экономисты и биологи. Мы почти целый год работали в составе этих комиссии и группы. А фестиваль, который прошел в этом июле, стал точкой концентрации этих усилий и демонстрацией тех идей, мыслей и набросков, которые появились в течение годовой работы.
Олег Степанов и Наталья Мозилова на открытии Третьего арктического фестиваля «Териберка. Новая жизнь» в июле 2017. Фото: Даниил Примак, Илья Буравин, Валентин Монастырский. Предоставлено фондом «Большая Земля»
Ярослав Ковальчук ведет архитектурно-урбанистическую сессию на фестивале «Териберка. Новая жизнь». Фото: Даниил Примак, Илья Буравин, Валентин Монастырский. Предоставлено фондом «Большая Земля»
– Ярослав, вы как участник этой команды могли бы очертить основные направления ее работы?
Ярослав Ковальчук:
– Меня пригласили туда Андрей Чельцов и Олег Степанов весной 2017-го. Вначале просто шли дискуссии экспертов, Андрей предлагал эскизы. Мы приезжали в Мурманск на обсуждение концепции развития. И в какой-то момент стало понятно, что нужно сконцентрировать наши усилия. Олег предложил мне курировать архитектурно-урбанистическую сессию на фестивале. Я организовал дискуссионную площадку, пригласив туда людей, связанных с Арктикой, с развитием северных поселений или просто имеющих большой опыт в урбанистике, строительстве, градпланировании. Два дня длилась череда дискуссий, докладов, обсуждений, из которых выкристаллизовались основные идеи, направления – куда мы в дальнейшем двинемся. При этом, что мне было важно, сессия шла в открытом, публичном формате. Там не просто вещали приглашенные эксперты, но и активно участвовали жители – хотя и не всегда конструктивно. Но все же благодаря коллегам удалось почти все дискуссии вывести в конструктивное русло и достичь точек консенсуса с жителями и администрацией по поводу того, что же сейчас для Териберки главное и куда мы хотим вместе двигаться.
И следующий этап, к которому мы сейчас приближаемся, это разработка мастер-плана, то есть стратегии пространственного развития Териберки. Техническое задание, на основании которого будет разрабатываться этот мастер-план, – итог всех наших дискуссий до и во время фестиваля. Это принципиально важный момент – то, что техническое задание как документ выросло из публичной дискуссии.
Антон Кальгаев, Данияр Юсупов, директор териберского ДК Ольга Николаева и Андрей Чельцов участвуют в архитектурно-урбанистической сессии фестиваля. Фото: Даниил Примак, Илья Буравин, Валентин Монастырский. Предоставлено фондом «Большая Земля»
– Олег, когда у вас возникла идея разработки мастер-плана, какие проблемы Териберки вам казались – и сейчас кажутся – самыми острыми?
Олег Степанов:
– Здесь я бы привел яркий и простой пример. В Териберке был восстановлен советский рыбозавод, и он получил современнейшее норвежское оборудование, теперь он один из самых передовых в стране. По разным оценкам, в том числе самого его владельца, туда было инвестировано от 600 до 800 миллионов рублей. При этом завод постоянно испытывает кадровые трудности. Несмотря на то, что его территория благоустроена и что там построена гостиница-общежитие (в ней даже есть избыточные места, и потому она открыта не только для коллектива завода, но и для туристов), несмотря на выше средней по Мурманской области зарплату, работать там, по выражению владельца, соглашаются только бичи, маргинальные элементы – как местные, так и из других городов и поселков Мурманской области. И нет расхождения мнений в ответе на вопрос «почему»: потому что Териберка славится как место, где очень плохо и неудобно жить, где нет никакой инфраструктуры, где все уныло и беспросветно.
Если бы инвестор десятую, двадцатую часть своих вложений потратил на обустройство самого поселка, а не только территории завода, то приезжающие туда рабочие получали бы совершенно другой уровень жизни, потому что, как мы сейчас видим по моногородам, людей интересует уровень не только дохода, но и комфорта, с этим связано самоощущение людей в пространстве, то, считают ли они себя либо временщиками, либо постоянными жителями. Во втором случае они и к своему месту жительства, и к своей работе относятся гораздо серьезнее и ответственнее.
Поэтому основная для Териберки проблема – это инфраструктура в широком смысле: и общественные пространства, и коммуникации. Отсюда следуют решения социальных проблем и развитие малого бизнеса – что очень важно, т.к. когда приходит большой бизнес, он не очень меняет ощущения людей, создавая моногорода. А малый бизнес открывает кафе, небольшие гостиницы, парикмахерские, создает сферу обслуживания, маленькие предприятия. Так меняется сама среда, и люди начинают себя чувствовать гораздо комфортней.
Поэтому я сейчас вижу две ключевые проблемы Териберки. Это, с одной стороны, обустройство общественных зон, а во-вторых, это развитие местного малого бизнеса. При этом важно вовлечь в развитие общественных пространств и сферы обслуживания не только местных жителей, но и тех, кто хотел бы там жить. Чтобы люди почувствовали, что это не только дело правительства и приезжих инвесторов, но это и их собственное дело.
– То есть можно, условно, средствами мастер-плана изменить самосознание жителей?
Ярослав Ковальчук:
– Средствами мастер-плана изменить самосознание жителей сложно. Это очень опосредованное влияние, потому что мастер-план – это целевой прогноз, та идеальная картинка, к которой мы хотим прийти. Можно немного поменять представление жителей о своем будущем в ходе его обсуждения.
Однако одна из частей мастер-плана – это план его реализации, и туда обязательно должны входить мероприятие по профориентации и создание инструментов по вовлечению людей в развитие поселка, в трансформацию общественных пространств; эти инструменты упростят жителям открытие своего бизнеса, малых предприятий.
Олег Степанов:
– Я хотел бы добавить, что мастер-план помогает привлечь государственные средства к обустройству общественных зон, потому что силами инвесторов и местных жителей все равно общественные зоны полностью обустроить не получится, они в Териберке сейчас фактически отсутствуют. И, как не раз отмечал Ярослав, грамотный мастер-план дает возможности участвовать в федеральных программах создания и благоустройства общественных пространств, получать на это финансирование.
– Выходит, что благоустройство жизненно важно даже в таких случаях, как Териберка, где общая ситуация – критическая, особенно – с зоной затопления, которая делает половину поселку по сути выморочной территорией.
Ярослав Ковальчук:
– Это не совсем так, с зоной затопления еще нужно разобраться. Но если говорить в общем, то не только общественные пространства, но и комфорт, качество жизни в любом населенном пункте, особенно в таких местах, как Териберка – за Полярным кругом, на Крайнем Севере – это сейчас главное, что нужно менять в российских поселениях. А дальше уже смотреть, из чего это качество жизни складывается: общественные пространства, инфраструктура, состояние подъездов в домах, инженерные системы, сфера обслуживания и досуг жителей. Потому наша главная задача – повысить качество жизни и изменить атмосферу, настроение и образ Териберки, с чего начал Олег. На самом деле, там уже иначе, как показано в «Левиафане», это уже не худшее место в России, а, наоборот, одно из красивых, замечательных мест.
Но поменять негативный образ поселка в информационном поле – это тоже очень важная цель: чтобы местные жители и люди, которые захотят туда приехать, не считали, что это какая-то ужасная дыра, а думали, что здесь интересно, есть, чем заняться, гордились тем, что живут здесь или приехали поселиться, ощущали связь с этим местом.
– Жители Териберки, как мы видели во время фестиваля, недовольны текущей ситуацией: зимой они бывают отрезаны от Мурманска, дорога туда не всегда чистится, они хотят заниматься частным рыболовством, что невозможно, т.к. экономически невыгодно. При этом они не хотят работать ни на рыбозаводе, ни в гостиницах, ни на молочной ферме.
Олег Степанов:
– Я бы сказал, что ситуация с жителями Териберки совершенно не уникальна, а, наоборот, банальна. И в 100% случаев из ста – это ситуация про нас всех как местных жителей. Пока мы являемся объектами изменений, мы всегда всем недовольны. Изменить тут можно только одно – попытаться вовлечь людей в процесс, чтобы они стали субъектами этих изменений. Вот тогда сознание меняется. Когда ты начинаешь что-то делать сам, ты понимаешь, насколько это сложно, тонко, и что виноватых нет, все стараются, но не всё получается. Точно так же произойдет и в Териберке, как только жители из объектов станут субъектами перемен.
В сентябре я был в Териберке, там положили асфальт на дороге. С точки зрения туриста, это неоднозначный шаг: это место с красивой природой, асфальт там несколько чужероден, там были бы уместнее хорошие грунтовые дороги. Но на жителей Териберки это произвело фантастически позитивное впечатление: ведь такое дорожное покрытие появилось впервые в истории села, где никогда не было асфальта. Подобные внимание и осуществление обещаний властей оказались для них поразительным фактом, даже териберский сити-менеджер, который был в курсе всех этапов проекта асфальтирования, начиная с тендера, все равно не верил, что это получится – а когда получилось, был абсолютно счастлив. Любые изменения очень сильно действуют на местных жителей, которые впервые чувствуют, что действительно что-то происходит. Скажем, в этом году впервые за 50 лет в Териберке построен новый – трехэтажный – дом.
А с точки зрения работы, то же самое положение – по всей стране. Мне кажется, что эта ситуация – во многом ментальная и связана с профориентацией. По словам директора териберской школы, ее выпускники идут учиться на специалистов газовой отрасли, потому что в Териберке был активен «Газпром» (Штокмановское месторождение), они сотрудничали со школой и настраивали детей на то, чтобы они работали в газовой отрасли.
– Но «Газпрома» там уже нет.
Олег Степанов:
– А молодежь до сих пор, по инерции, идет в газовую отрасль, хотя газа в Мурманской области нигде не добывается. Они идут учиться на автослесарей, хотя в Териберке нет автомастерских. В общем, все профессии, которые перечислила директор школы, в Териберке не востребованы. Там востребованы сотрудники рыбоперерабатывающей промышленности, строители, работники туристического и гостиничного сервиса. В Териберке есть молочная ферма – там нужны животноводы. И ни один работодатель, с которым мы говорили, не может найти работников в Териберке, и потому все предприниматели привозят туда людей из других частей Мурманской области и остальной России.
Фото: Даниил Примак, Илья Буравин, Валентин Монастырский. Предоставлено фондом «Большая Земля»
– Если коснуться практики, в Териберке, с одной стороны, прекрасная природа, и порой думаешь: зачем нужны особые общественные пространства, если можно гулять, где угодно, тундра, всюду красота. С другой стороны, зимой, когда ландшафт занесен снегом, все уже сложнее. Поэтому вечный вопрос: будут ли работать эти общественные пространства зимой? Здесь важны традиции: скажем, норвежцы всегда на улице, а насколько жители Териберки любят зимой проводить время на природе?
Еще важно помнить, что это особый поселок, т.к. частный сектор там практически опустел, люди живут в многоэтажных, многоподъездных домах, поэтому у них может быть запрос на настоящее общественное пространство в отличие от владельцев односемейных домов с двором и огородом.
Какие идеи, какие образы этих будущих пространств уже есть?
Олег Степанов:
– Дело в том, что существуют конфликты поселка с окружающей средой. Например, в границах Териберки – длинная береговая линия. Она совершенно не обустроена как общественное пространство, находится в диком состоянии. С одной стороны, она хаотически застраивается, со второй стороны, она варварски используется туристами и местными жителями. А с третьей стороны, часть ее вообще не используется, она недоступна. Если правильно спроектировать пути для автомобилей, парковки, сделать береговую линию доступной, то она станет общественным пространством, где люди будут встречаться, отдыхать и т.д.
Взаимодействие со скалами, с озерами, с водопадом, которые окружают Териберку, точно такое же: или варварское использование, или неиспользование и недоступность. Если правильно разработать проект, он повысит их доступность и создаст рамки для цивилизованного использования, и, конечно, спрос на это есть.
Кроме того, Териберка предоставляет большие возможности для спорта. Я разговаривал с молодыми мурманчанами, которые работают на ферме, им хочется зимой кататься на горных лыжах, санках, сноубордах, но нет подъемников, не оборудованы склоны.
Эко-тропа, которую мы заложили на фестивале, стимулирует правильное использование тундры и туристами, и местными жителями. Она ведет на птичий базар, который интересен всем.
Оборудовать общественные пространства – это первая задача, она изменит ментальность жителей и ощущение, о котором говорит Ярослав – комфортности проживания и качества жизни.
Эко-тропа, созданная в рамках фестиваля «Териберка. Новая жизнь». Фото: Даниил Примак, Илья Буравин, Валентин Монастырский. Предоставлено фондом «Большая Земля»
Рейв на фестивале «Териберка. Новая жизнь». Фото: Даниил Примак, Илья Буравин, Валентин Монастырский. Предоставлено фондом «Большая Земля»
Фото: Даниил Примак, Илья Буравин, Валентин Монастырский. Предоставлено фондом «Большая Земля»
Фото: Даниил Примак, Илья Буравин, Валентин Монастырский. Предоставлено фондом «Большая Земля»
Ярослав Ковальчук:
– Вы сказали, что по тундре можно ходить где угодно. На самом деле – ровно наоборот. Когда много людей начинают гулять по тундре, она моментально погибает. От красивейшего ландшафта остается вытоптанная земля, а потом тундра очень медленно восстанавливается. Арктическая природа хрупкая, и разрушить ее легко. Как только вырос поток туристов, а сейчас, по данным главы села, в Териберку приезжают более 40 тысяч человек в год, природа и внутри поселка, и вокруг него начала уничтожаться. И дизайн общественных пространств, вообще дизайн пространств – это как раз способ изменить это взаимодействие. Если сделать правильные дорожки, по которым удобно ходить, люди не пойдут по тундре.
То же самое – береговая полоса. Там очень красивые скалы и само море, флора, фауна… Во-первых, ходить там, действительно, неудобно, во-вторых, все замусорено, в-третьих, берег сейчас в непонятном состоянии.
Правильный дизайн – это всегда решение конкретных проблем. И то, что будет заложено в мастер-плане, и что мы будем обсуждать и потом реализовывать – это как раз решения для этих мест: как там ходить, где там сидеть, где машины ставить. Териберка должна стать комфортней для людей.
Зимой темно, значит, должны быть освещены пешеходные пути. При этом море не замерзает, там не так холодно и гулять можно, но дует сильный ветер. Соответственно, дизайн и застройки, и общественных пространств должен быть сделан так, чтобы этот ветер ослабить. Я видел генплан для Териберки 1938 года, где предлагается строить кварталы полузамкнутым периметром, чтобы защитить внутренние дворы. Северо-восточный, северный, северо-западный ветра – они самые опасные. Если делать кварталы, открытые на юг, защищенные с этих трех сторон, тогда внутри, в этих двориках, будет тепло, там летом можно высадить более теплолюбивые растения, чем типично для этих мест, и даже зимой там не будет ветра. Многие такие решения уже придуманы, а некоторые надо адаптировать.
– Фактически, вы оба уже коснулись темы устойчивого развития, которое, однако, заключается не только в сохранении природной среды, но и в продуманном использовании ресурсов. Для малого бизнеса и для эффективной работы рыбозавода, фермы, других предприятий, которые могут появиться в Териберке, понадобится энергия, отходы тоже надо продуманно удалять. Будет ли это описано в мастер-плане?
Олег Степанов:
– Наш фестиваль назывался «Арктический фестиваль устойчивого развития». Я думаю, для всех нас устойчивое развитие является именно той идеологией, на которой мы хотели бы основывать свои решения.
Что касается развития теплоснабжения, водоотведения, канализации, всей инженерной инфраструктуры Териберки, то, несмотря на наличие центральных коммуникаций, в новых постройках выгодно использовать распределенные коммуникации, альтернативные источники энергии. Изначально мне это казалось фантастикой, но мое мнение все больше меняется, потому что мы, разговаривая с жителями, понимаем, насколько неэффективны центральные сети, и что люди сами уже начинают постепенно выстраивать распределенные коммуникации.
Глава района говорит о том, что дотации на тарифы настолько велики, потому что существующие коммуникации неэффективны, и что он тоже бы инвестировал в любую альтернативу, лишь бы от них избавиться.
Как вариант, сейчас распространяются котельные нового типа, готовые недорогие коробочные решения именно для маленьких поселков. Это может быть теплонасос, но даже если это угольная котельная, она соответствует всем экологическим требованиям и очень эффективна.
Ярослав Ковальчук:
– Да, мы планируем описать в мастер-плане все эти инженерные решения, как они будут развиваться, что в Териберке будет через 20 лет с отоплением и канализацией, как смогут работать фермы и заводы.
Однако у устойчивого развития есть несколько аспектов. Первый – экологический. Также мы уже говорили про социальный аспект, то есть это должна быть социально устойчивая система. Сейчас она неустойчива, и все внутренние противоречия нужно как-то ликвидировать. И еще – экономическая устойчивость, то есть экономика поселка в будущем должна работать без дотаций или с минимальными дотациями. Собственно, это общая рамка. А наша задача – как раз понять и предложить решения конкретно для Териберки по всем этим трем большим областям.
Териберка. Июль 2017. Фото © Нина Фролова
Териберка. Июль 2017. Фото © Нина Фролова
Териберка. Июль 2017. Фото © Нина Фролова
Териберка. Июль 2017. Фото © Нина Фролова
Териберка. Июль 2017. Фото © Нина Фролова
Териберка. Июль 2017. Фото © Нина Фролова
Териберка. Июль 2017. Фото © Нина Фролова
Териберка. Июль 2017. Фото © Нина Фролова
Териберка. Июль 2017. Фото © Нина Фролова
