«Архитектура начинается с иррационального пространства»

Публикуем расшифровку беседы теоретика архитектуры Александра Раппапорта и архитектора Сергея Чобана, состоявшейся в Латвии осенью этого года. Поводом для встречи и разговора послужила вышедшая в издательстве НЛО книга «30:70. Архитектура как баланс сил», написанная Сергеем Чобаном и Владимиром Седовым.

mainImg
Александр Раппапорт: Я бы начал наш разговор с известной провокации. Вы в своей книге много пишете о развитии городов и о том, как они могут/должны застраиваться. На мой же взгляд, главная проблема современного градостроительства в другом – город, по крайней мере в том виде, в каком мы его знаем, начинает исчезать. И в ближайшее время исчезнет. Его разрушит компьютерная культура, интернет. Ведь главной миссией города всегда была коммуникация, а сегодня для ее осуществления нет необходимости находиться физически рядом с другими людьми. Мы все больше работаем удаленно. Я, например, живу и работаю здесь, у себя на хуторе в Латвии, работаю очень интенсивно, и в городе, в той же Москве, появляюсь в лучшем случае раз в год.

Сергей Чобан: Честно говоря, не могу с вами согласиться. Я, как и вы, вырос в Петербурге, в Ленинграде. И я всегда обожал город. Наш город – и город вообще. Я по своей сути очень городской человек, и, честно говоря, убежден, что таких людей если и не абсолютное большинство, то действительно очень много. Посмотрите на статистику: и количество городских жителей на планете постоянно растет, и городской туризм уверенно продолжает набирать обороты. Жизнь в городах кипит, и мне кажется, причина этого очень проста: людям недостаточно того, что они могут с помощью компьютера общаться друг с другом и выполнять огромное количество работ. На мой-то взгляд, наоборот, сегодня доказал свою несостоятельность феномен disappearing city Райта. Модель, когда люди распространялись по маленьким городам и автономным территориям, не прижилась.

Другое дело, что уровень недовольства городами, их современным устройством, их архитектурным наполнением сегодня очень высок. На мой взгляд, он почти достиг критической отметки. И именно это стало для меня поводом написать книгу. Города растут, укрупняются, но как сделать так, чтобы они нравились населяющим их людям, чтобы новые здания вызывали положительные эмоции и желание сохранять их?

АР: Я не отрицаю того, что в настоящий момент города продолжают развиваться. И убежден, что по инерции города, конечно, еще долго будут существовать. Но внутреннее мое ощущение таково, что мегаполис постепенно рассасывается, и человек сейчас оказывается перед новой колоссальной проблемой: что будет вместо города? Как вообще жить на этой Земле и какова роль архитектуры в этом столь меняющемся мире? Я убежден в том, что архитектура – это искусство мистическое, эзотерическое. И оно гибнет в техническую эру.

СЧ: То есть становится излишне прагматичным?

АР: Да, теряет установку на трансцендентные ценности. На долговечность, на жизнь, на чудо. Архитектура фактически превратилась в дизайн. Знаете, почему она перестала быть искусством? Потому что все высокие здания имеют внутри себя этажи. А не обще-интерьерное пространство. Здание, которое большое и внутри пустое, оно – архитектура. А если его разбить вот на такие курятнички...

СЧ: То оно превращается просто в оболочку, согласен с вами. Конечно, архитектура в большой степени начинается с пространства абсолютно иррационального.

АР: С интерьера. Интерьера, который и является прообразом мира. Знаете, сейчас вспомнил одно очень сильное свое впечатление: здание Кронштадтского собора, который был перестроен под офисы. Огромный собор пятиэтажный был разбит вот на эти клетушки.

СЧ: О, меня эта тема тоже невероятно занимает. У меня еще 15 лет назад в Берлине была инсталляция, посвященная проектам 1920-х годов, когда в многоэтажное офисное здание были превращены и гигантский купол церкви, и огромная полая изнутри голова Ленина. И действительно, в советской реальности таких примеров было достаточно много. Например, в Ленинграде Комбинат живописно-оформительского искусства был расположен именно в церкви. В этом году я, кстати, снова вернулся к этому образу – для спектакля «Светлый путь. 1917», который режиссер Александр Молочников поставил в МХТ по случаю столетия Октябрьской революции, придумал оформить пространство сцены в виде гигантской арки, которая затем превращается в вертикальную коммунальную квартиру, наполненную этажами.

АР: Подобная десакрализация архитектуры сегодня происходит повсеместно. Вместе с этой пустотой исчезает и душа. Как теоретика архитектуры меня это связывает с проблемой живого и мертвого. Конечно, с точки зрения биологии в архитектуре нет ничего живого, но в метафизическом смысле архитектура, безусловно, бывает живой и мертвой. И мертвенность архитектуры, к сожалению, до сих пор не стала предметом ни вдумчивого анализа, ни тем более критики. В масштабе города, мне кажется, это проявляется в том, что сейчас город перестал быть тем местом, в котором реализуются великие проекты. Было время, когда все делалось в городах. Человек переезжал из итальянской деревни в Рим и становился Леонардо... Сегодня, наверно, только в масштабах всей планеты можно стать соразмерным нынешней ситуации человеком.

СЧ: Мне кажется, еще в XIX веке это было возможно. Но с тех пор плотность общежития, сосуществования людей изменилась на несколько порядков. Сегодня на сравнительно небольшом участке живет огромное количество людей. Небоскребы, метро, отели гигантские – вот лишь некоторые форматы сосуществования, которые сегодня стали нашей реальностью. Вообще говоря, сегодня люди только с большим достатком могут позволить себе уединение. В основном же они, я бы сказал, приговариваются к существованию в довольно плотном общежитии. Можно предположить, что в этом общежитии не будет места великим идеям. Но в то же время, наверно, нужно признать, что все равно огромное количество людей будут проживать, ну, скажем так, рядом друг с другом. То есть в любом случае будет всегда возникать некое продолжение развития структуры города как места проживания большого количества людей. И, на мой взгляд, вряд ли это будет обживаемый ландшафт.

АР: А мне кажется, это будет как раз ландшафт. Хотя я произношу «ландшафт» и сам до конца не понимаю, какой же смысл вкладываю в это слово. Но интуитивно чувствую, что в понятии «ландшафт» таится какая-то удивительная, фантастическая, сравнимая с пространственными чудесами логика. Вот что, собственно, входит в ландшафт? Рельеф? Деревья? Или звуки природы, или ритм? В архитектуре целостность и полнота определяются технически довольно просто. В ландшафте же почти не бывает не-целостности. Тогда как город, наоборот, свою целостность практически полностью утратил. Возьмем, например, исчезновение улиц как таковых. Даже там, где города растут, улицы в них исчезают.

СЧ: Многие города сегодня пытаются вернуть себе улицы.

АР: Каким образом? Новые улицы делают? Где? В микрорайонах? Или в столь модной ныне квартальной застройке?

СЧ: Само ощущение замкнутого фронта перед улицей, оно сейчас, конечно, очень популярно. И ощущение общественного первого этажа, раскрытого по отношению к улице. Сегодня именно первый этаж разграничивает уличное пространство от дворового. И на мой взгляд, это очень правильная тенденция. Но есть и другая проблема: поколение людей, которые выросли в панельных домах, они не осознают ценность улицы. И именно эти люди сейчас довольно активно приходят в том числе на рынок недвижимости, как покупатели. И выясняется, что они любят ездить в города с красивыми, насыщенными жизнью улицами, но сами жить в доме, где будут смотреть, как у них это называется, «окна в окна», они не хотят. И возникает довольно интересная и одновременно трагическая двойственность. Людям нравятся одни города, но жить они предпочитают в других. И когда проектируешь кварталы – казалось бы, абсолютно сомасштабные человеку, – они смотрят на макет и спрашивают: «Вы нам что, двор-колодец делаете?». И им все равно, что этот «двор-колодец» имеет ширину 60 метров.

На преодоление этого разрыва в сознании, на мой взгляд, необходимо время. И тем не менее градостроительная стратегия развития большинства европейских городов сегодня базируется именно на улицах, прилегающих к ним фронтах домов, за которыми уже располагаются полузамкнутые или замкнутые кварталы. В Берлине это практически единственный способ застройки – причем не только центра города, но и большого количества новых кварталов. Это, безусловно, и в Москве сейчас превалирующий тип застройки, и в Петербурге. И когда мы делаем проекты развития городских территорий, мы всегда предлагаем уличные пространства, бульварные пространства, площади, которые либо ограничены со всех сторон, либо как-то связаны с крупными рекреационными пространствами. На мой взгляд, это если не единственный, то точно один из самых действенных способов гармоничного развития города.
zooming
zooming
Александр Раппапорт и Сергей Чобан на Балтийском побережье, Латвия, 2017. Фотография Анны Мартовицкой

АР: Я бы, кстати, оспорил предложенную вами пропорцию 30:70. Я думаю, в реальности это 2:98.

СЧ: Это если мыслить категориями соборов и самых выдающихся сооружений... Но есть ведь в структуре города и доминанты чуть более низкого ранга, но от этого не менее заметные. Хотя я сам всегда подчеркиваю: 30:70 – это максимальная пропорция. В реальной городской среде процент фоновой застройки, по моим наблюдениям, составляет 80-85 процентов. И именно поэтому так важен вопрос о ее качестве и разнообразии деталей. Высокий темп развития технологий, конечно, заставляют искать совершенно новые формы реализации этой идеи. Но в любом случае мне бы очень не хотелось потерять ощущение тактильности городской ткани. Сейчас оно почти ушло. Мне бы очень хотелось его вернуть.

АР: На мой взгляд, это почти так же утопично, как и вернуть улицы пешеходам или, скажем, гужевому транспорту. Ведь вы никуда не денете машины, правильно? Или вы считаете это возможным?

СЧ: Я думаю, что сейчас это сложно сделать. И не только из градостроительных соображений или соображений скорости перемещения, но и в связи с тем, что кардинально поменялось отношение к животным. И подобная эксплуатация лошадей, мне кажется, теперь неизбежно встретит очень серьезное сопротивление. Например, в Берлине сейчас успехом увенчалась инициатива по отмене катания туристов в упряжках. На мой взгляд, отношение к животным – это важный индикатор общей, так сказать, доброты и нравственности общества. Поэтому, я думаю, здесь не будет поддержки. И, конечно, с тактильностью поверхности похожая ситуация: вернуть ручную обработку облицовочного материала невозможно. Но необходимо искать новые формы производства. Понятно, что мы не сможем возродить, с одной стороны, очень тяжелый труд каменщиков, но, тем не менее наш глаз все равно нуждается в том, чтобы видеть определенную сложность и поверхности, и здания в целом. И эту потребность необходимо удовлетворять, если мы хотим думать о возвращении детально проработанных поверхностей фасадов зданий. Перенастраивать производство, делать его результаты по обработке фасадных поверхностей более совершенными. Думать о желаемом результате и искать способы его получения. В конце концов, ведь и машины со временем будут выглядеть по-другому – рано или поздно водители-люди перестанут быть им нужны.

АР: При этом один мой новосибирский коллега, очень молодой человек, взял и поехал на месяц в Тарусу – нанялся каменщиком, захотел понять, как это – уметь складывать своды.

СЧ: Это тоже способ и, кстати, очень верный. Но он уже никогда не будет массовым, хотя понятно, что сегодня мы практически все получаем образование, которое дает нам крайне слабое представление о том, как строятся здания. На мой взгляд, архитекторы уже давно ничего мы не строят. Более того, построить не могут. Мы только можем наладить этот процесс, можем этот процесс куда-то направить, организовать, в принципе понять, как он функционирует, но мы не в состоянии сами этот процесс реализовать от начала до конца. Это, конечно, большая проблема. Но она связана и с определенным уровнем комфорта, которого мы ожидаем от своей жизни, от жизни вокруг нас. И поэтому, с моей точки зрения, ни гужевой транспорт, ни труд каменщиков или штукатуров того качества, которое было в Петербурге прошлых столетий, сегодня, к сожалению, не представим. Именно в сочетании с комфортом повседневной жизни.

АР: И тут опять ландшафт выходит на первый план. Мощение, например, становится одной из главных тем городского пространства. Причем мощение может быть не только, так сказать, камнями разной фактуры. Это и мелкая пластика, какие-то маленькие пандусы, лестнички, парапеты, – и вся эта сцена, собственно то, что находится на уровне ног прохожих, она становится темой фантастического самоопределения человека.

СЧ: Согласен с вами, что архитектурное решение улицы складывается не только из фасадов домов. Это тем более важно, что мы воспринимаем город не столько из окна автомобиля, сколько взглядом пешехода. И все больше современных городов ставят именно пешеходов во главу угла, создавая для них разнообразные возможности познания ландшафта. При этом мне кажется очень важным, чтобы в сечении каждой улицы было достаточное место для того, чтобы уместиться и пешеходам, и машинам. Этот баланс необходим – все эти проекты, связанные с разведением транспорта и пешеходов по разным уровням, как это сделано, например, в Гонконге, вызывают у меня самое неблагоприятное ощущение. Если ты, например, пытаешься пешком пройти в таком городе вдоль набережной, то попадаешь в пространство, абсолютно для человека не предназначенное. Поэтому и в масштабе отдельного здания, и в масштабе улицы в целом я считаю столь важным возвращение к структуре поверхности. Это, кажется, довольно простая цель, но, откровенно говоря, пока она не достигнута, говорить о других целях в современной архитектуре представляется мне довольно сложным. Потому что в конечном итоге именно это служит залогом удовлетворения от современной архитектуры – не только сегодня, в момент, когда она только построена и впечатляет своей новизной, но и в будущем, когда это ощущение исчезнет и должно уступить место удовольствию от восприятия достойно стареющих деталей зданий.

АР: Должен сказать, ваша теория близка мне не только с прикладной точки зрения, но и идеологически. Пережив три революции – коммунистическую, научно-техническую и информационную (самую последнюю), – архитектура вступила в эпоху индивидуальности. Но не в смысле создания иконических объектов (это как раз позади), а именно в смысле важности работы каждого с мелкими, частными деталями и смыслами. Из интересных качеств, любопытных, индивидуальных мелких деталей сегодня может складываться бесконечное количество вариантов решений. Я называю это «калейдоскопом архитектора»: архитектор должен искать не теорию, которая объяснит ему, как строить хорошие здания, а дорабатывать, сочетать и складывать то, что его окружает. Индивидуальность человека, индивидуальность архитектора и его теоретических средств и дает ему в руки самый важный инструмент, который позволит ему генерировать по-настоящему индивидуальные решения, живые и интересные. Мне видится в этом очень важный принцип функционирования архитектуры в будущем, когда высшая механика индивидуации заменит уже порядком изношенную категорию прогресса.

18 Декабря 2017

Похожие статьи
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
KOSMOS: «Весь наш путь был и есть – поиск и формирование...
Говорим с сооснователями российско-швейцарско-австрийского бюро KOSMOS Леонидом Слонимским и Артемом Китаевым: об учебе у Евгения Асса, ценности конкурсов, экологической и прочей ответственности и «сообщающимися сосудами» теории и практики – по убеждению архитекторов KOSMOS, одно невозможно без другого.
КОД: «В удаленных городах, не секрет, дефицит кадров»
О пользе синего, визуальном хаосе и общих и специальных проблемах среды российских городов: говорим с авторами Дизайн-кода арктических поселений Ксенией Деевой, Анастасией Конаревой и Ириной Красноперовой, участниками вебинара Яндекс Кью, который пройдет 17 сентября.
Никита Токарев: «Искусство – ориентир в джунглях...
Следующий разговор в рамках конференции Яндекс Кью – с директором Архитектурной школы МАРШ Никитой Токаревым. Дискуссия, которая состоится 10 сентября в 16:00 оффлайн и онлайн, посвящена междисциплинарности. Говорим о том, насколько она нужна архитектурному образованию, где начинается и заканчивается.
Архитектурное образование: тренды нового сезона
МАРШ, МАРХИ, школа Сколково и руководители проектов дополнительного обучения рассказали нам о том, что меняется в образовании архитекторов. На что повлиял уход иностранных вузов, что будет с российской архитектурной школой, к каким дополнительным знаниям стремиться.
Архитектор в метаверс
Поговорили с участниками фестиваля креативных индустрий G8 о том, почему метавселенные – наша завтрашняя повседневность, и каким образом архитекторы могут влиять на нее уже сейчас.
Арсений Афонин: «Полученные знания лучше сразу применять...
Яндекс Кью проводит бесплатную онлайн-конференцию «Архитектура, город, люди». Мы поговорили с авторами докладов, которые могут быть интересны архитекторам. Первое интервью – с руководителем Софт Культуры. Вебинар о лайфхаках по самообразованию, в котором он участвует – в среду.
Технологии и материалы
Амфитеатры, уличное искусство и единение с природой
В сентябре 2023 года в Воронеже завершилось строительство крупнейшей в России школы вместимостью 2860 человек. Проект был возведен в знак дружбы между Россией и Республикой Беларусь и получил название «Содружество». Чем уникально новое учебное заведение, рассказали архитекторы проектного института «Гипрокоммундортранс» и специалист компании КНАУФ, поставлявшей на объект свои отделочные материалы.
Быстрее на 30%: СОД Sarex как инструмент эффективного...
Руководители бюро «МС Архитектс» рассказывают о том, как и почему перешли на российскую среду общих данных, которая позволила наладить совместную работу с девелоперами и строительными подрядчиками. Внедрение Sarex привело к сокращению сроков проектирования на 30%, эффективному решению спорных вопросов и избавлению от проблем человеческого фактора.
Византийская кладка Херсонеса
В историко-археологическом парке Херсонес Таврический воссоздается исторический квартал. В нем разместятся туристические объекты, ремесленные мастерские, музейные пространства. Здания будут иметь аутентичные фасады, воспроизводящие древнюю византийскую кладку Херсонеса. Их выполняет компания «ОртОст-Фасад».
Алюминий в многоэтажном строительстве
Ключевым параметром в проектировании многоэтажных зданий является соотношение прочности и небольшого веса конструкций. Именно эти характеристики сделали алюминий самым популярным материалом при возведении небоскребов. Вместе с «АФК Лидер» – лидером рынка в производстве алюминиевых панелей и кассет – разбираемся в технических преимуществах материала для высотного строительства.
A BOOK – уникальная палитра потолочных решений
Рассказываем о потолочных решениях Knauf Ceiling Solutions из проектного каталога A BOOK, которые были реализованы преимущественно в России и могут послужить отправной точкой для новых дизайнерских идей в работе с потолком как гибким конструктором.
Городские швы и архитектурный фастфуд
Вышел очередной эпизод GMKTalks in the Show – ютуб-проекта о российском девелопменте. В «Архитительном выпуске» разбираются, кто главный: архитектор или застройщик, говорят о работе с историческим контекстом, формировании идентичности города или, наоборот, нарушении этой идентичности.
​Гибкий подход к стенам
Компания Orac, известная дизайнерским декором для стен и богатой коллекцией лепных элементов, представила новинки на выставке Mosbuild 2024.
BIM-модели конвекторов Techno для ArchiCAD
Специалисты Techno разработали линейки моделей конвекторов в версии ArchiCAD 2020, которые подойдут для работы архитекторам, дизайнерам и проектировщикам.
Art Vinyl Click: модульные ПВХ-покрытия от Tarkett
Art Vinyl Click – популярный продукт компании Tarkett, являющейся мировым лидером в производстве финишных напольных покрытий. Его отличают быстрота укладки, надежность в эксплуатации и множество вариантов текстур под натуральные материалы. Подробнее о возможностях Art Vinyl Click – в нашем материале.
Кирпичное ателье Faber Jar: российское производство с...
Уход европейских брендов поставил многие строительные объекты в затруднительное положение – задержка поставок и значительное удорожание. Заменить эксклюзивные клинкерные материалы и кирпич ручной формовки без потери в качестве получилось у кирпичного ателье Faber Jar. ГК «Керма» выпускает не только стандартные позиции лицевого кирпича, но и участвует в разработке сложных авторских проектов.
Systeme Electric: «Технологическое партнерство – объединяем...
В Москве прошел Инновационный Саммит 2024, организованный российской компанией «Систэм Электрик», производителем комплексных решений в области распределения электроэнергии и автоматизации. О компании и новейших продуктах, представленных в рамках форума – в нашем материале.
Новая версия ар-деко
Клубный дом «GloraX Premium Белорусская» строится в Беговом районе Москвы, в нескольких шагах от главной улицы города. В ближайшем доступе – множество зданий в духе сталинского ампира. Соседство с застройкой середины прошлого века определило фасадное решение: облицовка выполнена из бежевого лицевого кирпича завода «КС Керамик» из Кирово-Чепецка. Цвет и текстура материала разработаны индивидуально, с участием архитекторов и заказчика.
KERAMA MARAZZI презентовала коллекцию VENEZIA
Главным событием завершившейся выставки KERAMA MARAZZI EXPO стала презентация новой коллекции 2024 года. Это своеобразное признание в любви к несравненной Венеции, которая послужила вдохновением для новинок во всех ключевых направлениях ассортимента. Керамические материалы, решения для ванной комнаты, а также фирменные обои помогают создать интерьер мечты с венецианским настроением.
Российские модульные технологии для всесезонных...
Технопарк «Айра» представил проект крытых игровых комплексов на основе собственной разработки – универсальных модульных конструкций, которые позволяют сделать детские площадки комфортными в любой сезон. О том, как функционируют и из чего выполняются такие комплексы, рассказывает председатель совета директоров технопарка «Айра» Юрий Берестов.
Сейчас на главной
Облачный сервис
В китайском Шэньчжэне вовсю идет строительство кампуса технологического холдинга Tencent. Авторы проекта застройки важнейшего четвертого участка MAD Architects показали фотографии уже вполне оформившихся корпусов.
Как-то вечером патриции
Репортаж с Архстояния 2024. Сегодня знаменитый никола-ленивецкий архитектурный фестиваль начал свою работу. Мы поискали на нем архитектуру, немного наскребли. Но музыки, тусковки и общения со зрителями заметно больше. Самая интересная новость из вчерашних: следующее Архстояние будет курировать Василий Бычков, основатель и директор Экспо-Парка, проводящего Арх Москву. Кажется, мы стали свидетелями большой коллаборации.
Принцесса и конструктивизм
Дом в саратовской области, построенный по проекту мастерской Spirin architects, отвечает на два специфических запроса заказчика: отдать дань уважения русскому авангарду, а также порадовать дочь, которой хочется пожить в башне.
От дуг до дольменов
Работая над конкурсным проектом для Петропавловска-Камчатского, архитекторы бюро ASADOV поставили во главу угла ценность природного и городского окружения, стремясь не повредить балансу места и в то же время минимизировать сходство объема с «традиционным зданием». Задача оказалась непростой, и авторы сделали 3 варианта, причем один из них – уже после конкурса, в котором основная из предложенных версий заняла 3 место. Но тут дело, как нам кажется, не в итогах конкурса, а в непрерывности творческого мышления.
Кровля двойного назначения
В Таоюане на Тайване началось строительство нового вокзала по проекту бюро Mecanoo. Проект входит в программу превращения железнодорожной системы страны в подземную.
Ре:Креация – итоги конкурса, 3 часть, заключительная
В третьей части публикаций об итогах конкурса рассказываем о победителях группы номинаций «Необычные элементы курортной среды»: общественные пространства, детская зона, WOW-пойнт территория, свободная номинация, а также о лучшей общей идее курорта
СПбГАСУ 2024: кафедра Градострительства
Представляем шесть работ бакалавров и магистров, подготовленных в мастерских Юлии Янковской и Михаила Виленского. В поле исследования – полицентричность и морской контур Петербурга, преобразование агломераций, а также стандартизация общественных пространств.
Hide and seek
Дом ID Moskovskiy, спроектированный Степаном Липгартом во дворах у Московского проспекта за Обводным каналом и завершенный недавно, во-первых, достаточно точно реализован, что существенно еще и потому, что это первый дом, в котором архитектор отвечал не только за фасады, но и за планировки, и смог лучше увязать их между собой. Но интересен он как пример «прорастания» новой архитектуры в городе: она опирается на лучшие образцы по соседству и становится улучшенной и развитой суммой идей, найденных в контексте.
Музейно-концертная функция
Завершена реконструкция домашней арены клуба Real Madrid CF, стадиона Сантьяго Бернабеу: теперь здесь проще проводить концерты и другие массовые мероприятия, а новый фасад согласован с пространством города.
Амфитеатр под луной
Подарок от бюро KIDZ к своему дню рождения – поп-ап павильон на территории кластера ЛенПолиграфМаш в Санкт-Петербурге. До конца лета здесь можно отдыхать в гамаке, возиться с мягким песком, наблюдать за огромным шаром с гелием и другими людьми.
Вибрация балконов
Школа в Шанхае по проекту австралийско-китайского бюро BAU рассчитана как на традиционную, так и на ориентированную на нужды конкретного ученика форму обучения.
Митьки в арбузе
В петербургском «Манеже» открылась выставка художников «Пушкинской-10» – не заметить ее невозможно благодаря яркому дизайну, которым занималась студия «Витрувий и сыновья». Тот случай, когда архитектура перетянула на себя одеяло и встала вровень с художественным высказыванием. Хотя казалось бы – подумаешь, контейнеры и горошек.
Архитектор в городе
Прошлись по современной Москве с проектом «Прогулки с архитектором» – от ЖК LUCKY до Можайского вала. Это долго и подробно, но интересно и познавательно. Рассказываем и показываем, гуляли 4 часа.
Ре:Креация – итоги конкурса, 2 часть
Во второй части рассказываем о самой многочисленной группе номинаций – «Объекты развлечений». В ней было представлено шесть номинаций: акватермальный и банный комплексы, многофункциональный центр, парк развлечений, рыбный рынок и этноархеологический парк.
Пресса: Город большого мифа и большой обиды
Иркутск: место победы почвеннической литературы над современной архитектурой. Иркутск — «великий город с областной судьбой», как сказал когда-то поэт Лев Озеров про Питер. И это высказывание, конечно, про трагедию, но еще и про обиду на судьбу. В ряду сибирских городов Иркутск впечатлил меня не тем, что он на порядок умней, сложней, глубже остальных — хотя это так,— а ощущением устойчивой вялотекущей неврастении.
Конкурс в Коммунарке: нюансы
Институт Генплана и группа «Самолет» провели семинар для будущих участников конкурса на концепцию района в АДЦ «Коммунарка». Выяснились некоторые детали, которые будут полезны будущим участникам. Рассказываем.
Переживание звука
Для музея звука Audeum в Сеуле Кэнго Кума создал архитектуру, которая обращается к природным мотивам и стимулирует все пять чувств человека.
Кредо уместности
Первая студия выпускного курса бакалавриата МАРШ, которую мы публикуем в этом году, размышляла территорией Ризоположенского монастыря в Суздале под грифом «уместность» и в рамках типологии ДК. После сноса в 1930-е годы позднего собора в монастыре осталось просторное «пустое место» и несколько руин. Показываем три работы – одна из них шагнула за стену монастыря.
Субурбию в центр
Архитектурная студия Grad предлагает адаптировать городскую жилую ячейку к типологии и комфорту индивидуального жилого дома. Наилучшая для этого технология, по мнению архитекторов, – модульная деревогибридная система.
ГУЗ-2024: большие идеи XX века
Публикуем выпускные работы бакалавров Государственного университета по землеустройству, выполненные на кафедре «Архитектура» под руководством Михаила Корси. Часть работ ориентирована на реального заказчика и в дальнейшем получит развитие и возможную реализацию. Обязательное условие этого года – подготовка макета.
Белый свод
Herzog & de Meuron превратили руину исторического дома в центре австрийского Брегенца в «стопку» функций: культурное пространство с баром, гостиница, квартира.
WAF 2024: полшага навстречу
Всемирный фестиваль архитектуры объявил шорт-листы всех номинаций. В списки попали два наших бюро с проектами для Саудовской Аравии и Португалии. Также в сербском проекте замечен российский фотограф& Коротко рассказываем обо всех.
Не снится нам берег Японский
Для того, чтобы исследовать возможности развития нового курорта на берегу Тихого океана, конкурс «РЕ:КРЕАЦИЯ» поделили на 15 (!) номинаций, от участников требовали не меньше 3 концепций, по одной в каждой номинации, и победителей тоже 15. Среди них и студенты, и известные молодые архитекторы. Показываем первые 4 номинации: отели и апартаменты разного класса.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мост без свойств
В Бордо открылся автомобильный и пешеходный мост по проекту OMA: половина его полотна – многофункциональное общественное пространство.
Три шоу
МАРШ опять показывает, как надо душевно и атмосферно обходиться с макетами и с материями: физическими от картона до металла – и смысловыми, от вопроса уместности в контексте до разнообразных ракурсов архитектурных философий.
Квеври наизнанку
Ресторан «Мараули» в Красноярске – еще одна попытка воссоздать атмосферу Грузии без использования стереотипных деталей. Архитекторы Archpoint прибегают к приему ракурса «изнутри», открывают кухню, используют тактильные материалы и иронию.
Городской лес
Парк «Прибрежный» в Набережных Челнах признан лучшим общественным местом Татарстана в 2023 году. Для огромного лесного массива бюро «Архитектурный десант» актуализировало старые и предложило новые функции – например, площадку для выгула собак и терренкуры, разработанные при участии кардиолога. Также у парка появился фирменный стиль.
Воспоминания о фотопленке
Филиал знаменитой шведской галереи Fotografiska открылся теперь и в Шанхае. Под выставочные пространства бюро AIM Architecture реконструировало старый склад, максимально сохранив жесткую, подлинную стилистику.