Сергей Чобан: «Технология вентфасада пришла не навсегда»

Говорим с архитектором о книге «30:70. Архитектура как баланс сил».

mainImg
– Как распределился текст между двумя авторами? Что писали вы, а что – профессор Владимир Седов?

Сергей Чобан:
Мы оба работали над всем текстом. Какие-то главы сначала написал я, и затем Владимир их дополнил, а какие-то, наоборот, сначала написал Владимир, а затем я внес добавления, направленные на раскрытие основной идеи. В общем, это была полностью совместная работа, результатом которой стал текст, созвучный нам обоим.

– Вы уже сказали, что книга не манифест. Но в ней есть призыв – ну или рекомендация, что соответствует жанру манифеста, и не соответствует жанру эссе. Заключение с его «мы призываем» – звучит уж точно как манифест. Итак, почему эта книга не манифест?

– Честно говоря, само слово «манифест» кажется мне слишком громким, в чем-то даже высокопарным. Скорее, это точка зрения, основанная на моих практических наблюдениях. В какой-то момент я поделился ею с Владимиром Седовым, он ее принял, и так родилась идея облечь наши размышления в форму книги.

– Собственно, главная идея вашей книги – не декор, а контраст. Вы утверждаете, что архитектура разделилась, расщепилась на две части, и произошло это совсем недавно. Что в первой, иконической и звездной, части все хорошо, осталось подтянуть вторую фоновую, которая должна отличаться принципиально потому, что модернистская архитектура построена на принципе контраста, но она не может контрастировать сама с собой. Фон, предложенный модернизмом, простая решетка, вам скучен. Получается, что вы предлагаете научиться создавать новые исторические города, но не просто потому, что они приятны для человека, как своего рода фон или раму для зданий-икон? Сгенерировать условия для параллельного существования двух архитектурных «рас»? Не возникает ли здесь сегрегации и архитектурных сословий: одним – иконы, другим создание нового варианта исторического города? Понятно, что люди неравны, одни генерирую идеи, другие делают рабочку, но продуктивно ли такое расщепление, не отомстит ли иерархия и целостность?

– Мы в своей книге ни в коем случае не призываем к сегрегации, и мне даже странно, что вы прочитали это именно таким образом! Скорее, мы фиксируем существующее положение вещей: в структуре города отдельные здания всегда играют разные роли. Есть дома, которым суждено стать ключевыми элементами градостроительного ансамбля. И есть строения, которые призваны служить для этих элементов достойным фоном. Любая городская ткань складывается из сочетания этих слагаемых, и от того, в какой именно пропорции это происходит, зависит ее восприятие.

Конечно, и самые репрезентативные по своему расположению и функции объекты, и здания, служащие более утилитарным целям, с точки зрения архитектуры должны решаться на высоком уровне – чтобы они, как минимум, не уступали своим предшественникам. В архитектуре уникальных сооружений за последние сто лет произошел колоссальный, в том числе и технологический, скачок – появились новые материалы, новые конструкции, стали возможны принципиально иные, чем раньше, эксперименты с пластикой и формой поверхности. Именно этому прорыву мы и обязаны появлением зданий, заявляющих о себе путем намеренного контраста с окружением. Главная же проблема, на наш взгляд, заключается в том, что в сфере проектирования фоновой архитектуры никаких скачков, наоборот, не произошло. Эти здания по-прежнему имеют простые, в чем-то даже лапидарные формы, и, соответственно, самую важную роль в них играет качество поверхности их фасадов. Как и какими средствами они должны быть решены? Вот один из главных вопросов, которому посвящена наша книга. Ведь если представить себе, что отныне все фасады в городе делаются по принципу контрастного сосуществования с соседями, то это повлечет за собой разноголосицу, которую я и продемонстрировал в своей лекции с помощью коллажа из самых разных современных зданий, выстроенных вдоль одной улицы. Нам совершенно очевидно, что фоновые здания не могут и не должны создаваться по тем же принципам, по которым создаются уникальные сооружения. Для них необходимы иные приемы – и с точки зрения габаритов и форм, и с точки зрения используемых материалов, и, конечно, с точки зрения способа обработки поверхности фасада. Эти приемы необходимо заново открыть, им необходимо научиться.

– В главе про готику появляются цифры: 5% элитарной, 25% «срединной», 70% – масса построек, «опирающихся на формы народные, фольклорные, самодеятельные и традиционные». Эссе не предполагает сносок, – но откуда взялись эти цифры?

Эти цифры взяты из генеральных планов городов, которые возникли в тот период. И эти цифры призваны подтвердить, что и тогда, как минимум, 70% застройки составляли здания более простые и утилитарные по своему значению и исполнению. То есть традиция решать постройки разного значения разными архитектурными средствами имеет очень давнюю историю. И тем не менее дошедшие до нашего времени фоновые постройки эпохи той же готики бесконечно радуют наш глаз и вызывают желание исследовать их вновь и вновь. Благодаря чему это происходит? На мой взгляд, ответ очевиден: все дело в характере поверхности примененных материалов, в разнообразии и тактильности созданных мастерами прошлого поверхностей фасадов.

– Вы исключаете, переносите в разряд строительства архитектуру трущоб и простых домов, часто не отличавшихся декорированностью, условно – вернакулярную архитектуру. Поэтому ваши 100% – на самом деле не 100%, и это особенно опасно в рассуждении о модернизме, который сделал этот материал частью своей повестки и эстетики. Вы же берете эту третью часть за скобки, отчего страдает логика построения. Вы говорите о фоновом здании в Барселоне или Венеции – а для кого-то это был дворец, потому он и сохранился и стареет так хорошо. Если проецировать на современность – ощущение такое, что вы рассматриваете архитектуру в пределах Садового кольца, и исключаете все, что «за границами полиса». Вы действительно рассматриваете только сравнительно дорогую архитектуру, элитную – по современным меркам?

– Совершенно нет. Одним из ключевых примеров, к которому я обращался в своей лекции, стала фоновая застройка, например, на бывшей Бассейной улице в Санкт-Петербурге. Это здания начала XX веков, которые были построены на средства кооперативных сообществ и элитарно-дорогими отнюдь не были. И, кстати, в тот период в Петербурге было построено огромное множество таких домов, не только в центре, но и в достаточно отдаленных, по тем временам, районах. Еще один всплеск внимания к качеству фоновой застройки мы видим в 1940-1950-е годы, когда поверхности зданий снова стали насыщаться деталями. И это никоим образом не было связано с элитарностью объектов! Именно поэтому я считаю абсолютно неправомерным говорить о том, что изменение объемов строительства (в сторону резкого увеличения) неминуемо ведет к потере архитектурного качества зданий. Наоборот, я уверен в том, что это как раз безнадежный тупик! При реализации проектов нового строительства и в уже сложившихся районах города, и в условиях «чистого поля» мы должны создавать более низкую в большинстве своем (те самые 70 процентов), сомасштабную человеку застройку, тщательно выбирая способ деталировки поверхностей домов. Подчеркну: речь идет о каждом вновь создаваемом здании, ибо только это гарантирует создание визуально насыщенной, интересной для глаза городской среды. Так что ни о какой элитности здесь речь не идет.

И, кстати говоря, это огромное заблуждение, что модернизм сегодня является архитектурой для всех. Когда-то он стремился стать архитектурой для всех, но сегодня это очень дорогая архитектура, если делать ее качественно. Потому что насыщение поверхности фасада способствует скрытию возможных дефектов, возникающих в процессе строительства, а вот когда мы пытаемся сделать здание с намеренно гладкими, намеренно лишенными деталей фасадами, это самые дорогие в реализации проекты. Это я утверждаю как практик. Даже обычные здания из лицевого кирпича, которые строились быстро и зачастую не с самым высоким качеством, тем не менее, приятнее для глаза и, как следствие, более долговечны, поскольку имеют более мелкую структуру поверхности фасада.

– Модернизм сам уже придумал много вещей, за которые может «зацепиться глаз»: начиная от элементов хай-тека, всех этих гаек и болтиков, занимающих в иерархии объема место дентикул… Не говоря уже об орнаментированном стекле, прорезном металле или рельефном камне, которого немало в вашем портфолио. Это направление развивается. Ваша книга – попытка ускорить его развитие или указать новое направление, и если второе, то в чем его новизна?

– Все, что вы перечислили, это отдельные, я бы сказал, такие боковые ответвления, которые возникают, потому что все большее количество архитекторов осознает дефицит изобразительных средств архитектуры последнего столетия, особенно фоновой. И пытается найти этому свой эмпирический ответ. Гайки и болтики, которые часто не имеют никакой функциональной необходимости, действительно появляются. Я считаю это верным доказательством справедливости того, о чем мы говорим в нашей книге: зданию нужна многообразная поверхность, для того чтобы глаз хотел ее разглядывать и мог ею насытиться. Это ведь уже хорошо изученный медиками феномен: человеческому глазу физически необходима возможность фиксироваться на мелких деталях. Если долго смотреть на ту же гладкую бетонную поверхность, мы теряем возможность фиксации взора, а это, в свою очередь, приводит к физически ощутимому дискомфорту. Именно поэтому в историческом городе, где каждый дом насыщен деталями, мы ощущаем себя очень комфортно, а в городе, состоящем из гладких стен, – нет. И нам с Владимиром Седовым показалось важным описать и объяснить, почему это происходит. В книге мы как раз и пытаемся систематизировать взгляд на городскую среду и понять, какое место в ней могут занимать здания-вызовы, имеющие ярко выраженную индивидуальную структуру, и какая роль отведена зданиям, служащим фоном, обрамлением для этих драгоценных камней.

– Почему вас раздражает утеплитель, открывшийся из-за разрушения вентфасада, и не раздражает кирпич из-под отвалившейся штукатурки? Или не раздражает хаотичная забутовка, обнажившаяся из-под полуразрушенной средневековой стены? Типологически все эти вещи равны: некий декор, если он в формальном смысле обман, будучи разрушен, во-первых, дезавуирует тот самый обман зрителя – показывает, что руст это всего лишь декорация, за ним нет полноценных квадров, и за «разоблачением» конструкции следует разочарование. Привычка вводит это разочарование в разряд культуры – и вот мы уже романтизируем руины. Должна сказать, что раздражение от руин большого собора начала XX века с его бетоном и торчащей опалубкой столетней давности уже сменилось романтическим взглядом; находится все больше людей, увлеченных руинами модернизма с их брутальной техногенной эстетикой «Сталкера». Может быть все дело лишь во времени, и нет ничего отвратительного в руинах модернизма, а это лишь еще один шаг развития культуры?

– Кирпич – это натуральный материал, который красиво выглядит и благородно стареет. А утеплитель выглядит очень некрасиво. И мне было бы интересно увидеть человека, которого бы он в своем обнаженном состоянии не раздражал. Для горожанина историческое здание стареет привлекательно, обогащая свою поверхность за счет патины и в самом крайнем случае превращаясь в красивую руину, тогда как здание современное покрывается плесенью и линяет клочками теплоизоляционного слоя, и смотреть на это отвратительно, поэтому им никто и не дорожит. И если мы хотим, чтобы современные здания ценились и в постаревшем состоянии, нам необходимо вернуться к созданию массивных стен или наслоений стеновых структур.

– Не скрою, самой утопичной частью ваших построений мне показалась как раз рекомендация создавать массивные стены. На лекции вы упомянули, что в Германии идут эксперименты в этом направлении. Не могли бы вы рассказать о них подробнее? Кто этим занимается, насколько дороже становится строительство? Сегодняшняя технология вентфасада кажется пришедшей надолго, во всяком случае, пока ее не сменит какая-то другая, более, а не менее, скажем так, футуристичная и новая. Хотелось бы разобраться в том, призываете ли вы к ретроразвитию.

– Как архитектор, много работающий в Германии, я абсолютно точно вижу, что технология вентфасада пришла не навсегда. Уже сегодня есть огромная масса исследований, связанных с двухслойными самонесущими стенами, когда есть внутренний слой – несущий, и наружный слой – самонесущий, который также стоит на фундаменте, а между ними теплоизоляционный слой. Такая же структура, кстати, может работать и в обратном порядке: именно так, например, сделан наш Музей архитектурного рисунка в Берлине. Есть и огромное количество исследований, связанных с пористыми стенами, которые являются и несущими, и, собственно, наружной поверхностью. Да, пока эти процессы локализуются, в основном, в Швейцарии и в Германии, но я не сомневаюсь в том, что оттуда они со временем придут и во все остальные страны. Именно поэтому нынешняя страсть к вентфасадам в России представляется мне уже, как минимум, не передовой.

– Ваше утверждение о снижении норм энергоэффективности, прямо скажу, немного напугало. Мы ведь не будем мерзнуть, мы будем греться, жечь топливо, нарушать экозапреты. И потом здесь остро встает вопрос противоречия этики и эстетики: вы что, призываете отказаться от этичной энергоэффективности, которая согласно утверждениям, которые, впрочем, еще надо проверить, позволяет спасать планету, только ради красоты?

– В своей лекции я говорил о том, что существует масса исторических зданий с массивными кирпичными стенами, в которых мы прекрасно себя чувствуем. И для того, чтобы они обеспечивали человеку комфорт повседневного пребывания, их не нужно целиком упаковывать в теплоизоляционный слой. Безусловно, создание новых энергоносителей и новых концепций отопления может и должно приводить к тому, что нормы, в том числе и энергосбережения, постепенно придут в соответствие с указанными выше или похожими структурами стен. Но не стоит забывать и о том, что экологичность – не только в том, сколько то или иное здание потребляет и расходует энергии. На мой взгляд, нет ничего хуже, чем тратить огромное количество энергии (в том числе человеческих ресурсов) на возведение здания, а затем просто сносить его через короткий срок, что сегодня происходит повсеместно, поскольку оно безнадежно некрасиво стареет и становится никому не дорого. Всю эту энергию можно было бы потратить, в том числе, и на отопление зданий, созданных более долговечным способом! Понимаете, в той же Западной Европе нормы энергосбережения ужесточаются каждые два года, что приводит к постоянному увеличению толщины слоя теплоизоляции. Уже сегодня он достигает в энергоэффективных зданиях 20 сантиметров! Двадцати! Так ли это экологично – особенно с точки зрения долгосрочного использования здания? Что останется от такого здания, когда оно начнет стареть? Именно поэтому я считаю, что это временное явление, которому должна быть и будет найдена альтернатива. Конечно, вопрос в том, как эта альтернатива будет выглядеть. Одним из выходов мне как раз и кажется поиск более «честных» материалов и возвращение к ним. Одновременно, конечно, ведется и поиск новых источников энергии, и это правильно. Но как я считаю, и более разумное отношение к стандартам собственного комфорта могло бы быть шагом к рачительному использованию ресурсов и, как следствие, созданию более продуманных и качественных объектов городской среды. 
Сергей Чобан на лекции «История архитектуры: Потери и приобретения». Фотография © Василий Буланов

11 Июля 2017

Похожие статьи
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Технологии и материалы
Баварская кладка в Ижевске
ЖК «ARTNOVA» стал в Ижевске пилотным проектом комплексного развития территории и получил признание профессионального сообщества. Одним из ключевых факторов успеха является грамотное решение фасадных систем с использованием облицовочного кирпича.
Формула света
Как превратить мансардное пространство из технического чердака в полноценное помещение премиум-класса? Ключевой фактор – грамотное проектирование световой среды. Разбираемся, как оконные решения влияют на здоровье жильцов и какие технологии помогают создавать по-настоящему комфортные пространства под крышей.
Будущее за химически упрочненным стеклом
В архитектуре премиум-класса безупречный внешний вид остекления – ключевое требование. Однако традиционно используемое термоупрочненное стекло часто создает оптические искажения. Российская Стекольная Компания (РСК) представляет инновационное для российского рынка решение этой проблемы – переработку стекла методом химического упрочнения.
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Сейчас на главной
Рай с видом на Кремль
Остров Балчуг постепенно утрачивает последние черты промышленного кластера, которым он был на протяжении полутора веков. На месте дореволюционных заводов и советских вычислительных центров сегодня вырастают современные жилые комплексы, предлагающие формат загородной жизни, тишину и приватность буквально у стен Кремля. Один из них – ЖК «Садовническая 69», новый ориентир в панораме Водоотводного канала.
Живопись и графика
Недавно построенный в Москве музей «Коллекция» интересен не только своей концепцией, архитектурой от бюро СПИЧ и впечатляющей программой выставок, но и интерьером офиса, созданного бюро .dpt, вдохновлявшегося произведениями искусства.
Осмысление фьорда
Дипломная работа Арины Андросовой, бакалавра кафедры «Дизайн архитектурной среды» МАРХИ, создавалась под влиянием проекта «Национальные туристические дороги», благодаря которому в Норвегии появились знаковые объкты от ведущих архитекторов мира. Диплом отмечен руководителем за анализ скандинавской архитектуры и эстетическую привлекательность комплекса, который включает гостевые дома, пеший маршрут, спа и музей.
Архитектура дипломатии
В историческом центре Риги, на месте бывшего советского вычислительного центра, открылось новое здание посольство Эстонии. Проект бюро Архип (United Riga Architects) бережно сохраняет память о модернистском прошлом, сочетая ее с современными архитектурными решениями и технологиями.
Сила линий
Здание в самом начале Нового Арбата – результат долгих размышлений о вариантах замены Дома Связи. Оно стало заметным акцентом как в перспективе бывшего проспекта Калинина, так и в панораме Арбатской площади. Хотя авторский замысел реализован увы, не целиком. В 2020 году архсовет поддержал проект здания с экзоскелетом: внешней несущей конструкции сродни ферме. Она превратилась в декоративную – но сила суперграфики все же «держит» здание, придает ему качество акцента иконического плана. Как сложился замысел, какие неочевидные аллюзии, вероятно, лежат в основе формы сетки и почему не реализован экзоскелет – читайте в нашей статье.
Зеленая гостиная
Дом в Переделкино, построенный по проекту мастерской АРХИВУД, представляет собой вариацию на тему современной дачи. Лаконичное по архитектуре здание вписано в пространство между соснами, соответствует классу энергоэффективности «А» и предназначено как для уединения, так и совместного досуга большой семьи.
Отзовись, Атлантида!
Платформа IDOARCH, специализирующаяся на конкурсах архитектурных идей, подвела итоги соревнования «Переосмыслить Эльбскую филармонию». На почетном втором месте – студентки МАРХИ. Показываем работы всех трех победителей
Катализатор дизайна
Новый магазин известного бренда ТРИО Интерьер, созданный бюро SINITSA, – это особое пространство, которое изначально должно было соответствовать высочайшему уровню стиля, ведь это дизайнерский магазин с дизайнерской мебелью для дизайнеров.
Собери конструктор
В старинном городе Сысерть Свердловской области строится жилой комплекс, в котором с удовольствием поселились бы и жители мегаполисов. Его особенность – сложно скомпонованная малоэтажность.
Жителям каменоломни
Архитекторы DRNH вписали жилой комплекс «Диорит» в заброшенный карьер на окраине чешского города Брно, сохранив и даже развив местную экосистему.
Туркомплекс на месте колонии
Бюро MAD FOX architects разработало мастер-план туристско-рекреационного комплекса в селе Выдрино на Байкале. Проект займет более 25 гектаров на южном берегу озера, в том числе территорию бывшей исправительной колонии №4.
Курорт на Каме
Архитектурное бюро Wowhaus разработало проект реконструкции санатория «Корабельная роща» – оздоровительного комплекса на берегу реки Кама.
Модель многоуровневой жизни
Показываем отчет о круглом столе Арх Москвы 2025, посвященном высотному строительству. Он вполне актуален: опытные градо- и башне-строители сошлись на том, что высокие дома стали нормой, и пора переходить от «гвоздиков в панораме» к целым разновысотным и разноуровневым мегаструктурам. Ну, а как иначе?
Снос Энтузиаста
В Москве снесли кинотеатр «Энтузиаст». Хороший авторский модернизм, отмеченный игрой в контраст пластического равновесия, непринужденно парящими консолями, и чем-то даже похожий на ГТГ. С ним планировали разобраться где-то с 2013 года, и вот наконец. Но поражает даже не сам снос – а то, что приходит на смену объекту, отмеченному советской госпремией.
Истина в муке
Бюро Mast разработало интерьер кафе для сети кафе-пекарен «Лицей», как будто исследуя выразительные возможности самых простых, самых сдержанных дизайнерских средств, чтобы у посетителей была возможность насладиться ароматом свежеиспеченной сдобы и хлеба.
Гнезда в Приморье
Проект эко-парка «Гнезда», разработанный Алексеем Полищуком и компанией Пауэр Технолоджис, был отмечен первой премией фестиваля Союза архитекторов Эко-Берег 2025. Для глэмпминга в Филинской бухте авторы предложили дома-птицы, дома на деревьях, смотровую площадку-гнездо и входной акцент – павильон в виде филина.
Фабрика Матти
Креативные кластеры добрались до Выборга – бюро KLAUZURA подготовило проект ревитализации бывшей мебельной фабрики Матти Пиетинена, который предполагает восстановление исторического облика корпусов на 1916 год, а также включение новых выразительных элементов: металлической арки входа, объемной кладки на месте утрат, опоясывающей двор террасы.
Руины. Второе дыхание
Международное архитектурное бюро Alvisi Kirimoto представило новый выставочный маршрут в базилике Максенция в Археологическом парке Колизея в Риме.
Новый образ Искры
ТП-РП 2820 или «Искра» – новое небольшое кафе на нижегородской Стрелке, по силе обаяния и привлекательности достойно конкурирующее с более статусными объектами. Этот осколок постконструктивизма – епархиальное кафе. Весной этот небольшой объект признан лучшим в номинации «Реконструкция и приспособление» на Мосбилд-2025.
Формула воды
По проекту ‘nefa’architects’ в центре Йошкар-Олы благоустраивается так называемая набережная Брюгге: променад между рекой Малая Кокшага и сплошным фронтом «бельгийских» домиков, построенных в начале 2000-х. Изучив опыт Амстердама и Брюгге, архитекторы закольцевали сухопутный пешеходный маршрут с помощью водного, проходящего по понтонной системе. Потенциал участка у воды раскрывает сцена с амфитеатром на воде, безопасный бассейн для купания, а также плавучие сады. Марийский образ в архитектуре и дизайне
Себя показать…
Видовой ресторан «Пижоны», расположенный на 14-м этаже башни в центре Ижевска, быстро стал популярен – и во многом благодаря не столько открывающимся видам, сколько дизайну интерьера от бюро Egodesign.studio, в котором средиземноморские мотивы причудливо переплелись с удмуртскими.
Время архитектора: премия имени Сергея Ткаченко-2025
Учрежденная Институтом Генплана Москвы и Архитектурным центром Сергея Ткаченко премия подвела итоги. Из 160 студенческих выпускных квалификационных работ экспертное жюри выбрало три: медицинский центр для больных сахарным диабетом, морской технопарк и проект градостроительной организации периферийных зон на примере Волгограда.
Главный экспонат
Написалось содержательное алаверды с картинками к тексту о выставке в центре «Зотов», посвященной архитектурным макетам. Очень плотно на ней собран материал, кажется, настолько плотно, что перестает «слушаться» куратора, создавая собственные смыслы и завихрения. Давно столько раритетов нового и старого времени из области макета не было собрано в одном месте. Пробуем разобраться, как все устроено и кто тут главный.
С открытым сердцем
Модульное здание общежития для студентов Делфтского технического университета возвели всего за 26 недель. Авторы проекта – бюро Studioninedots.