Эривань в Ереване

По поводу комментариев Андрея Иванова к проекту Левона Варданяна «Старый Ереван».

mainImg
Ереван основан в 782 году до Р.Х. Но тот период его архитектуры, который мы сейчас обсуждаем, относится к ХIХ – началу ХХ столетий, когда город входил в состав Российской империи.

В 1827 году войска генерала Паскевича занимают ереванскую крепость и отвоевывают Восточную Армению у Персии. В следующем, 1828 году по указу императора Николая I образовывается Армянская область с центром в Ереване, куда входят Ереванское и Нахичеванское ханства, а также Ордубадский округ. В русской транскрипции город именуется Эривань (переименован в Ереван в 1936 году). О сохранении фрагментов эриванского периода и идет разговор в двух комментариях Андрея Иванова ("Трансплантация для «Старого Еревана»" и "Стоит ли уподобляться лососям? Старый Ереван уже есть в центре столицы").

Я достаточно хорошо знаком с проблемой, и, добавив немного истории, хочу поделиться своим мнением. Ближе к концу ХIХ века на месте существующей хаотичной, «азиатской» застройки началось возведение города с регулярным планом (несколько центральных улиц, в том числе и образующие проектируемый квартал, были построены только в 1900 году). Сетка улиц прокладывалась с севера на юг по рельефу вниз и вдоль рельефа с востока на запад. Рельеф понижался в сторону каньона реки Зангу (Раздан), на левом берегу которого располагался город. С правого берега, на одном из холмов которого генерал Паскевич удачно расположил свои орудия и атаковал городскую крепость, начинались сады Араратской долины, которая завершалась бесподобной панорамой библейской горы.

Эриванские дома строились из местного камня — однородного податливого черного туфа, и позже, в антураже розово-кремового Еревана ХХ века они начнут так и именоваться — «черными домами» (редко дома строились из красного туфа или из кирпича). В основном, это были одно- и двухэтажные постройки, с тщательно исполненными фасадами со своеобразной интерпретацией классических форм, редко — модерна. В плане обычно прямоугольные или Г- образные, с открытой в сторону двора галереей, на которую выходили жилые помещения. На внутренней территории участка дома был разбит фруктовый сад (как известно, в Араратской долине растут вкуснейшие фрукты, Ереван всегда был знаменит своими садами и идея строительства города-сада для Таманяна была очевидна также и потому).

Каменные дома главным образом принадлежали армянской элите города. Один из таких домов в 1910 году на Назаровской улице построил дед моей матери, врач при эчмиадзинском престоле Карапет Тер-Хачатрянц. Это был не столь роскошный, но очень добротно построенный дом. В его отделке использовались современные материалы, привезенные из Европы.

В 1923 году дома, принадлежащие ереванской буржуазии, были национализированы. Семье моей матери, к примеру, были оставлены две комнаты, в остальные были заселены новые жильцы (после геноцида 1915 года часть спасшихся от турецкого ятагана людей оказалась в Ереване, и в городе возник острый жилищный кризис; Таманян обращает на это внимание в докладных по генплану).

Советское уплотнение стало миной замедленного действия для эриванской застройки. То, что принадлежало одной семье и бережно содержалось, стало ничьим. Дома бессистемно перестраивались, уродовались, по существу, изнутри разрушались.

По генеральному плану Таманяна (утвержден в 1924 г.), прямоугольная сетка плана в основном сохранена, но, естественно, подчинена новой, значительно более крупной и принципиально иной градостроительной концепции столицы Армении. Некоторые считают, что план Таманяна явился «смертным приговором» для эриванской застройки. Это не совсем так.

В мечтах Таманян, несомненно, представлял себе Ереван целостным, в едином созданном им архитектурном стиле. «Он видел, наверное, солнечный город», — скажет Чаренц в стихах, написанных на смерть архитектора. Но Таманян не успел детально спланировать Ереван, а в своих описаниях города он представлял его застроенным домами всего лишь в два-четыре этажа. Он был реалистом. Совмещая план города с существующей застройкой, он наверняка это делал с целью сохранить ценные и пригодные постройки.

В сталинский период, когда взамен национального плана Таманяна был разработан тоталитарный план города (1949 г.), разрушениям подверглись целые улицы. К примеру, была расширена улица Амирян (бывш. Назаровская) и вся левая сторона застройки была снесена (в том числе и дом врача Тер-Хачатрянца).

Сильный удар по эриванской застройке был нанесен в период модернистской реконструкции Еревана, когда был раскрыт Главный проспект, и на значительных пространствах между двумя параллельными улицами было разрушено много «черных домов». Проспект был оформлен в виде бульвара с фонтанами (арх. А. Зарян). На одном из его отрезков сейчас и предполагается осуществить проект «Старого Еревана», собрав здесь по существу все, что осталось от эриванской застройки .

Высказавшись «за» или «против» этого проекта, я на этом поставил бы точку. Но вопрос в том, что вне этого пространства еще остаются старые, полуразрушенные, но несомненно представляющие историческую и художественную ценность дома, которые также предполагается перенести. Т. е. сломать и собрать заново.

Отношение к наследию в целом изменилось в 1980-е год. Наряду с древними памятниками, стали обращать внимание на рядовую застройку городов недавнего прошлого. Был образован исторический заповедник Кумайри (советский город Ленинакан; арх. С. Калашян, С. Григорян), с рядовой застройкой того же периода. В Ереване в первую очередь усилиями М. Гаспарян (исследователь архитектуры ХIХ – нач. ХХ вв.) и Л.Варданяна (автора нынешнего проекта) «черным домам» был придан охранный статус. В список памятников входило, если мне не изменяет память, 172 сооружения, главным образом жилые дома, но в том числе и несколько общественных построек (здание парламента Первой республики, несколько гимназий и др). Это было весьма значимое мероприятие. Но далеко не все в обществе были готовы к восприятию ценности этих построек. Ведь процесс их ветшания и саморазрушения только усиливался, как и контраст с окружающей советской многоэтажной застройкой.

Вспоминаю, я оказался на приеме у известного врача, который узнав, что я работаю в системе охраны памятников, попросил аргументировать ценность «черных домов» и целесообразность их сохранения. Тогда для многих это было совсем не очевидно. Это сейчас каждый старый домик на фоне современных гигантских бездушных построек кажется изящной арабеской. Или опять нет?

Охранив «черные дома» от разрушения, следовало дать градостроительный ответ по поводу их интеграции в контекст ставшей еще более крупной (до 10-11 этажей) застройки. К концу десятилетия по поручению Академии наук я разработал теоретическую концепцию соединения двух пластов города — старого и нового. В основу был положен проект известного модерниста, автора знаменитого летнего зала ереванского кинотеатра «Москва» Спартака Кнтехцяна (в проекте участвовал молодой архитектор Ов. Гурджинян). Это также был проект кинотеатра — для детей. Под его строительство был отведен участок на Главном проспекте, где находилось три «черных дома». По проекту они должны были быть сохранены, отреставрированы, приспособлены для использования, а кинотеатр предлагалось «подвесить» над ними, опирая основной объем в виде перевернутой арки на четыре пилона-«ноги». Таким образом, создавалась двумасштабная композиция. Кинотеатр, вставая вровень с окружающей застройкой, составлял верхний современный масштаб центра Еревана, тогда как внизу своей естественной жизнью продолжал существовать староэриванский слой города.

Это был правильный ход (по этому сценарию были разработаны и другие проекты), но реализация откладывалась. Я много раз выступал в печати в поддержку проекта Кнтехцяна, обобщая его методику и обосновывая необходимость сохранения «старой Эривани». В каком-то году за эти публикации я удостоился награды Союза архитекторов СССР. Но ситуация не менялась (правда, и «черные дома» не рушились, они лишь все более ветшали).

В последнее годы ситуация резко ухудшилась. Самоценность старой застройки подменена ценой земли в центре Еревана. Очень много «черных домов» было
снесено. К примеру, на месте предполагаемого детского кинотеатра построены огромные (даже по отношению к современному Еревану) жилые дома. При этом, сушествуют редкие примеры, когда отдельные, еще существующие старые постройки оказались удачно приспособлены под популярный ресторан и магазин сувениров (показан на фото в материале А. Иванова).
 
Левон Варданян сделал попытку спасти оставшееся, собрав их на едином пространстве. Это идея понравилась бывшему мэру: ведь в этом случае, как говорится, будут «и овцы целы, и волки сыты». Мне не нравится такой подход. В первую очередь, методологически. Он прост и излишне прагматичен. Сориентирован на конкретного или гипотетического застройщика. На его выгоду: понравилось место — можно убрать старую постройку, освободить площадку. Что создает, соответственно, и возможности для коррупции. Но, главное, упрощает само понятие «город». Превращает его в новостройку.

Именно исходя из такого упрощенного отношения к городу тем же бывшим мэром было допущено разрушение предназначенного под музей дома народного архитектора СССР Рафо Исраеляна. Между тем, в квартале художников, где он был расположен, можно было заказать намного более тонко продуманный и многосложный проект, который, я уверен, заключал бы в себе не только большую ценность, но и большую выгоду.
Может показаться, что я противоречу самому себе, когда не ставлю знака равенства между методом Таманяна и действиями современных градостроителей. Однако, это действительно понятия трудносравнимые. Таманян создавал совершенную по пространственному решению модель национального города, можно сказать, разыгрывал сложную шахматную партию, где на пути к победе «шахматист» допускает сознательные жертвы. То, что делается сейчас — это простая игра в шашечки, когда одна фигура «съедает» другую и занимает ее место (или что-то аналогичное современной компьютерной игре).

Почему-то ереванские градостроители идут (или их ведут) по самой простой дороге, заставляя выбирать меньшее из зол (как в данном случае, когда и сам Л. Варданян утверждает, что вынужден заниматься переносом старых зданий). Но это путь очень далекий от современных методов развития старой среды города и фактически ведет к уничтожению старых пластов города. (Правда, это не только «ереванский» путь, а можно сказать: «постсоветский»; он есть в разных формах, в зависимости от конкретной ситуации, во многих бывших советских городах, и, думаю, было бы не бесполезно обсудить эту общую для всех проблему на научной конференции или за круглым столом).

Что я поддерживаю в данном случае — это восстановить все то, что было разрушено. Если, конечно, хотя бы камни фасадов, как нас уверяют, сохранились. Что же касается еще существующих построек, то сохранять все, что осталось на месте. Восстанавливать и приспосабливать к использованию. Как можно было убедиться на примере проекта Кнтехцяна, вполне реально проектировать современные крупные постройки, не растаптывая старые. Но для работы по такой методике нельзя ограничиваться отдельными точечными решениями, пусть даже талантливыми. Необходимо разработать целостный концепт для всего исторического центра, где в единое понимание среды города сольются его старые исторические фрагменты и новые включения. Сегодня в формировании нового градостроительного мышления нуждается и город, и его жители, и профессиональное сообщество. Пока же этого нет, главным условием остается наличие выгодной для застройщика свободной площадки. Либо необходимость ее создания.

Не разрушайте старые здания.

Карен Бальян, профессор МААМ
zooming
Вид Оперного театра в Ереване после превращения района вокруг в парковую зону. Фото предоставлено Кареном Бальяном
Вид района вокруг Оперного театра в Ереване до реконструкции. Фото предоставлено Кареном Бальяном

29 Февраля 2012

Похожие статьи
Казус Нового
Для крупного жилого района DNS City был разработан мастер-план, но с началом реализации его произвольно переформатировали, заменили на внешне похожий, однако другой. Так бывает, но всякий раз обидно. С разрешения автора перепубликовываем пост Марии Элькиной.
«Рынок неистово хочет общаться»
Арх Москва уже много лет – не только выставка, но и форум, а в этом году количество разговоров рекордное – 200. Человек, который уже пять лет успешно управляет потоком суждений и амбиций – программный директор деловой программы выставки Оксана Надыкто – проанализировала свой опыт для наших читателей. Строго рекомендовано всем, кто хочет быть «спикером Арх Москвы». А таких все больше... Так что и конкуренция растет.
Опровержение и сравнение: конкурс красноярского театра
Начали писать опровержение – ошиблись, при рассказе о проекте Wowhaus, который занял 1 место, с оценкой объема сохраняемых конструкций, из-за недостатка презентационных материалов – а к опровержению добавилось сравнение с другими призерами, и другие проекты большинства финалистов. Так что получился обзор всего конкурса. Тут, помимо разбора сохраняемых разными авторами частей, можно рассмотреть проекты бюро ASADOV, ПИ «Арена» и «Четвертого измерения». Два последних старое здание не сохраняют.
ЛДМ: быть или не быть?
В преддверии петербургского Совета по сохранению наследия в редакцию Архи.ру пришла статья-апология, написанная в защиту Ленинградского дворца молодежи, которому вместо включения в Перечень выявленных памятников грозит снос. Благодарим автора Алину Заляеву и публикуем материал полностью.
Пользы не сулит, но выглядит безвредно
Мы попросили Марию Элькину, одного из авторов обнародованного в августе 2020 года письма с критикой законопроекта об архитектурной деятельности, прокомментировать новую критику текста закона, вынесенного на обсуждение 19 января. Вывод – законопроект безвреден, но архитектуру надо выводить из 44 и 223 ФЗ.
Буян и суд
Новость об отмене парка Тучков буян уже неделю занимает умы петербуржцев. В отсутствие каких-либо серьезных подробностей, мы поговорили о ситуации с архитекторами парка и судебного квартала: Никитой Явейном и Евгением Герасимовым.
Григорий Ревзин об ЭКСПО 2020: Европа и отказ от формы
Рассматривая тематические павильоны и павильоны европейских стран, Григорий Ревзин приходит к выводу, что «передовые страны показывают, что архитектура это вчерашний день», главная тенденция состоит в отсутствии формы: «произведение это процесс, лучшая вещь – тусовка вокруг ничего».
Григорий Ревзин об ЭКСПО 2020: «страны с проблематичной...
Продолжаем публиковать тексты Григория Ревзина об ЭКСПО 2020. В следующий сюжет попали очень разные павильоны от Белоруссии до Израиля, и даже Сингапур с Бразилией тоже здесь. Особняком стоит Польша: ее автор считает «играющей в первой лиге».
Григорий Ревзин об ЭКСПО 2020: арабские страны
Серия постов Григория Ревзина об ЭКСПО 2020 на fb превратилась в пространный, остроумный и увлекательный рассказ об архитектуре многих павильонов. С разрешения автора публикуем эти тексты, в первом обзоре – выставка как ярмарка для чиновников и павильоны стран арабского мира.
Помпиду наизнанку
Ренцо Пьяно и ГЭС-2 уже сравнивали с Аристотелем Фиораванти и Успенским собором. И правда, она тоже поражает высотой и светлостию, но в конечном счете оказывается самой богатой коллекцией узнаваемых мотивов стартового шедевра Ренцо Пьяно и Ричарда Роджерса, Центра Жоржа Помпиду в Париже. Мотивы вплавлены в сетку шуховских конструкций, покрашенных в белый цвет, и выстраивают диалог между 1910, 1971 и 2021 годом, построенный на не лишенных плакатности отсылок к главному шедевру. Базиликальное пространство бывшей электростанции десакрализуется практически как сам музей согласно концепции Терезы Мавики.
Спасение Саут-стрит глазами Дениз Скотт Браун
Любое радикальное вмешательство в городскую ткань всегда вызывает споры. Джереми Эрик Тененбаум – директор по маркетингу компании VSBA Architects & Planners, писатель, художник, преподаватель, а также куратор выставки Дениз Скотт Браун «Wayward Eye» на Венецианской биеннале – об истории масштабного проекта реконструкции Филадельфии, социальной ответственности архитектора, балансе интересов и праве жителей на свое место в городе.
Победа прагматиков? Хроники уничтожения НИИТИАГа
НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства сопротивляется реорганизации уже почти полгода. Сейчас, в августе, институт, похоже, почти погиб. В недавнем письме президенту РФ ученые просят перенести Институт из безразличного к фундаментальной науке Минстроя в ведение Минобрнауки, а дирекция говорит о решимости защищать коллектив до конца. Причем в «обстановке, приближенной к боевой» в институте продолжает идти научная работа: проводят конференции, готовят сборники, пишут статьи и монографии.
Есть ли места на Олимпе? Сексизм и «звездность» в архитектуре
«Есть ли места на Олимпе? Сексизм и «звездность» в архитектуре» Дениз Скотт Браун – это результат личного исследования вопросов авторства, иерархической и гендерной структуры профессии архитектора. Написанная в 1975 году, статья увидела свет лишь в 1989, когда был издан сборник "Architecture: a place for women". С разрешения автора мы публикуем статью, впервые переведенную на русский язык.
ВХУТЕМАС versus БАУХАУС
Дмитрий Хмельницкий о причудах историографии советской архитектуры, о роли ВХУТЕМАСа и БАУХАУСа в формировании советского послевоенного модернизма.
Еще одна история
Рассказ Феликса Новикова о проектировании и строительстве ДК Тракторостроителей в Чебоксарах, не вполне завершенном в девяностые годы. Теперь, когда рядом, в парке построено новое здание кадетского училища, автор предлагает вернуться в идее размещения монументальной композиции на фасадах ДК.
Арки, ворота, окна, проемы, пустоты, дырки
В архитектуре АБ «Остоженка», особенно в крупных комплексах, значительную роль играют арки, организующие пространство и массу: часто большие, многоэтажные. В публикуемой статье Александр Скокан размышляет о роли и смысле масштабных цезур, проемов и арок.
Вавилонская башня культуры?
Реконструкция ГЭС-2 для Фонда V-A-C по замыслу Ренцо Пьяно в центре Москвы – яркий пример глобальной архитектуры, льстящей заказчику, но избежать воздействия сложного контекста этот проект все же не может.
WAF 2019: в ожидании финала
Говорим c авторами проектов, вышедших в финал премии WAF: об их взгляде на фестиваль, о проектах и вероятных способах презентации.
Технологии и материалы
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Невесомость как конструктив: минимализм в архитектуре...
С 2025 года компания РЕХАУ выводит на рынок новинку под брендом RESOLUT – алюминиевые светопрозрачные конструкции (СПК), демонстрирующие качественно новый подход к проектированию зданий, где технические характеристики напрямую влияют на эстетику и энергоэффективность архитектурных решений.
Сейчас на главной
Пресса: «Очевидно, что я неудобна. Со мной тяжело работать»...
На вопрос «Как вас сейчас представить?» Елизавета Лихачева ответила кратко: «Искусствовед». Позади шесть лет директором Музея архитектуры, музеефикация дома Мельникова, год и девять месяцев у руля Музея изобразительных искусств имени Пушкина. Работы достаточно и сегодня. Мы с трудом нашли время для разговора в ее плотном деловом графике.
На пути к осознанности
Бюро BIG представило проект Международного аэропорта Гелепху – ключевую часть своего мастерплана «Город осознанности» для Бутана.
Классика для статуса
По проекту архитектурной студии AN Architects отель в Великом Новгороде поднял свой статус с трех звезд до уверенных пяти. В интерьерах много мрамора и натурального дерева, номера оформлены в английском стиле, в ресторане же используются русские мотивы: резные наличники, традиционный орнамент, кольчуга.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Акценты для луга
Мы раньше и города такого не знали, Княгинино. А там каждый пятый житель студент, прямо мечта Азимова. Реализованный по проекту ГОРА «Студенческий луг» расположен далековато от университета, зато близко к центру. Главный акцент – покрытая гонтом вышка-«обсерватория». Существенно еще то, что, согласно плану, каждый павильон закреплен за одним из факультетов Нижегородского государственного инженерно-экономического университета.
«Аристократизм, приватность, de luxe… разнообразие»
У Мытного двора в Петербурге не так давно, примерно полгода назад, сменился владелец, класс жилья, проект и архитектор. О проекте мы уже рассказывали по итогам рассмотрения на Градостроительном совете Петербурга. А сегодня беседуем с представителями девелопера о ЖК «Евгеньевский», теперь – de luxe, авторства Евгения Герасимова. Он построен на теме аристократизма и отсылках к разным видам исторической архитектуры, по части которых бюро «Евгений Герасимов и партнеры» – большие мастера.
Полезные связи
Zaha Hadid Architects представили проект мастерплана Наполи-Порта-Эст, который призван оживить заброшенные промышленные кварталы Неаполя и соединить их с центральной частью города.
Архитектура в рельефе
Трансформация исторического здания педагогического института в отель и офисы по проекту CBA architectes дала городу Руан новую смотровую площадку.
Пресса: Советский модернизм, который мы теряем
Общественная дискуссия вокруг судьбы Большого Московского цирка и сноса комплекса зданий бывшего СЭВа вновь привлекла внимание к проблеме сохранения архитектуры послевоенного модернизма
18 лет ожидания
Стартовала реализация проекта Zaha Hadid Architects, начатого еще в 2007-м: это Центр средиземноморской культуры для южноитальянского города Реджо-ди-Калабрия.
Здоровый дух
Для спортивной базы в Зеленогорске бюро «Луч» предложило корпуса, которые свободно размещаются в сосновом лесу, гармонируя с ним скатными кровлями, природными материалами и цветовой гаммой. Также проект предусматривает приспособление бывшего финского усадебного дома, сохранившегося на участке.
Архигибкость деревянной архитектуры
Конкурс для начинающих архитекторов и студентов архиГИБКОСТЬ был организован фестивалем «Древолюция». Задачей было – придумать малогабаритные быстровозмодимые дома оригинальной формы, доступные для последующего воспроизводства в туристической отрасли. Показываем шесть проектов-победителей.
Стеклянная граница оптимума
Очень маленький дом с оптимальной планировкой – 21 м2 – тем не менее включает две роскошные вещи. Во-первых, сауну, хотя и в виде кабины; во-вторых, угол из структурного стекла, изнутри стекло – от пола до потолка. Вот это, правда, роскошь для дома с фанерным конструктивом, что признает и сам автор.
Высота 5642
Институт Генплана Москвы подготовил проект комплексного развития трех горнолыжных курортов Кавказа, получивших статус особых экономических зон туристско-рекреационного типа. Первая из них – Эльбрус. На горе построят новые трассы, канатные дороги и гостиницы, модернизируют станции и приведут в порядок туристическую поляну Азау. Для расширения аудитории и всесезоннной привлекательности развивается сеть экотроп. Рассказываем обо всех этапах подробнее.
Щепотка ностальгии
Кафе-кулинария по проекту студии архитектуры и дизайна OBJCT открылось в Волгограде в здании бывшего Тракторного завода, который сейчас играет роль бизнес-парка. Чтобы воссоздать дух советского времени, архитекторы использовали мозаику, стеклоблоки, растения в кадках, а также терраццо. Фанера и красные акценты сделали интерьер светлым и свежим.
ИТ-городок
На примере первой реализованной очереди квартала «Ю» разбираемся, как будет устроен новый микрорайон Иннополиса. Бюро Т+Т Architects и HADAA сформировали и сбалансировали остроумный мастер-план с разными типами жилья, зеленой артерией, системой площадей и парком в центральной части.
Пресса: Александр Скокан: «Ужас в том, что “Аушвиц” — идеальный...
В начале 1945 года советские войска освободили польский город Освенцим, а с ним и самый известный лагерь смерти, одно из главных свидетельств Холокоста — «Аушвиц». 40 лет спустя архитектор Александр Скокан и художник Иван Лубенников разработали проект реконструкции советского раздела музея-мемориала. Обновленная экспозиция открылась 8 мая 1985 года и просуществовала вплоть до 2013-го, когда ее в очередной раз осовременили. По просьбе «Сноба» публицист, соучредитель и бывший главред архитектурного журнала «Проект Россия» Анатолий Белов встретился с Александром Скоканом, чтобы узнать о правоверном модернизме проектировщиков «Аушвица», искусстве добывать стройматериалы в эпоху позднего застоя и о том, каково жилось в бывшей гостинице для офицеров СС.
Долгожданный герой
Открытия библиотеки в своем районе жители Северного Боулдера в штате Колорадо ждали больше 25 лет. Архитекторы WORKac создали для них удобный и гостеприимный общественный центр.
Тяга к ремеслу
По проекту бюро KIDZ в Тель-Авиве открылась нео-изакая. Учитывая равнодушие горожан к сложным дизайнерским решениям, архитекторы сосредоточились на материалах, освещении и мебели. Такой подход соотносится с японскими понятиями «шокунин» и «коадавари», означающими искусного мастера и внимание к деталям. Единственным предметом декора стала лаковая миниатюра, найденная на блошином рынке.
Компактное построение
В буколическом окружении рисовых полей престижного района Бали Pererenan, на возвышении с видом на океан, Антон Кочуркин и 8Lines, выиграв конкурс, спроектировали апарт-отель. Его уже начали строить. Особенность проекта – оптимальные компактные планировки, он рассчитан на средний достаток.
Черный бутик
Пекинское бюро Fon Studio спроектировало временный концепт-бутик для марки авангардной одежды TBHNP в Шанхае.
Археологический подход
Конкурс на проект реконструкции западного крыла Британского музея в Лондоне выиграла Лина Готме, архитектор Национального музея Эстонии в Тарту.
Большой брат
Жилой комплекс Architecton построен в Екатеринбурге по проекту бюро Archinform на месте техникума 1930-х годов. Снос конструктивистского здания стал потерей для города, которую архитекторы попытались восполнить, сохраняя память места через эксперимент с формой.
Ленты и складки
Выставочный центр по проекту Zaha Hadid Architects в Пекине реализован как модульное сооружение, что сократило затраты на строительство и его сроки.
Красный конь
Суперграфика на фасадах жилого комплекса, построенного в Екатеринбурге по проекту бюро «План Б», вдохновлена мезенской росписью. Красный пигмент для 23-этажной башни выбрали не только как акцентный, но и устойчивый в штукатурке. Не менее яркими получились вестибюли подъездов, оформленные приемом color block.
Памяти Александра Раппапорта
Человек, «глубоко мыслящий и всесторонне одаренный»; «ренессансный гений – уникальный эрудит, мудрый философ, тончайший поэт, виртуозный музыкант и проницательный художник»; «один из последних архитекторов, входивших в интеллектуальную элиту»... С нами больше нет Александра Раппапорта.
Производство знаний
Компания «Даль» заняла второе место в конкурсе на редевелопмент Главного корпуса Ижевского завода. Команда предложила будущим инвесторам на выбор два сценария развития территории – межвузовский кампус или бизнес-хаб, но в обоих случаях отвела историческому зданию Семёна Дудина роль центра популяризации наук. Внушительное предпроектное исследование определило архитектурные решения.
Главное – внутри
Здание второй очереди гимназии имени Евгения Примакова было отмечено многими наградами еще на стадии проектирования. Сейчас оно завершено. И хотя не все нюансы были учтены: прежде всего конструкциям перекрытия не следовало оставаться открытыми, – но в силу приоритета объемного построения это не кажется существенным. Более важен «Ах!», вызываемый пространством.
Фиалки каждый день
Архитекторы HEMAA расширили комплекс начальной школы Les Violettes в парижском предместье Марей-Марли, соединив в своем проекте состаренную древесину, зеркальные алюминиевые панели и прозрачное стекло.