Истоки и первые образцы стиля ар-деко в США

Статья Андрея Бархина из сборника «Вестник МГХПА» №3.

mainImg
Впервые опубликовано в сборнике: Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник МГХПА. №3. Часть 1 Москва, 2020 с. 21-31. Предоставлено автором. 
Расцвет стиля ар-деко в США пришелся на рубеж 1920-1930-х гг. и влияние на его становление оказал широкий круг источников, исторических и актуальных. Важнейшим среди них был т.н. «стиль 1925 года», воплощенный в знаменитых павильонах «Международной выставки декоративного искусства и художественной промышленности», открытой в Париже 28 апреля 1925 г. Однако помимо художественных и тектонических концепций стиль небоскребов формировался и благодаря градостроительным, юридическим ограничениям.

Определяющим для становления стиля небоскребов стал нью-йоркский закон о зонировании 1916 г., ограничивавший вновь возводимые здания ступенчатым силуэтом. [1] В 1922 г. Х. Корбетт и Х. Феррис выпускают проект башни с учетом его требований. И с этого момента неоархаическая, средневековая образность начинает осознаваться как художественно ценная идея. Так закон о зонировании 1916 г., равнодушный к стилевой характеристике высотного здания, определил высокохудожественный эффект тектонического утонения башен, сформировал неоацтекскую уступчатость и неоготический силуэт городов Америки.
Дейли Ньюз билдинг в Чикаго, общий вид. Арх. фирма «Холаберт и Рут», 1925
Фотография © Андрей Бархин

На смену традиционным пропорциям улиц и зданиям с классическими карнизами, в эпоху 1920-1930-х в города Америки приходит эстетика каньона. В Чикаго, втором центре развития нового стиля, в период с 1927 по 1930 гг. фирмы «Холаберт и Рут», а также «Грехем, Андерсон, Пробст и Уайт» возводят по пять уступчатых небоскребов в неоархаическом, мезоамериканском ар-деко. Монументальные, расположенные друг напротив друга, они были призваны конкурировать и с достижениями неоклассики 1900-1910-х, и между собой. Они не могли не восхищать, и так стремились работать и советские архитекторы 1930-х. Более того, неоархаизм ар-деко обрел в США еще один, национальный источник вдохновения – кирпичные башни Р. Уалкера в Нью-Йорке восходили к блистательной эстетике скал Долины монументов (таковы, например, Вестерн Юнион билдинг, 1930 и Эй-Ти-энд-Ти Лонг Дистанс билдинг, 1932). Уступчатые и покрытые барельефами, башни ар-деко казались выросшими до небес творениями Ацтеков и Майя. [2]
Дейли Ньюз билдинг в Чикаго, портал главного фасада. Арх. фирма «Холаберт и Рут», 1925
Фотография © Андрей Бархин

Стиль ар-деко выступил в 1910-1930-е в качестве композиционной и пластической альтернативы неоклассике (историзму). Так, характерной чертой ар-деко США становятся миниатюрность, плоскостность декора, резкий масштабный и пластический контраст редких декоративных акцентов и грандиозной, аскетично решенной основной части башни. Подобно работам Луиса Салливана, входные порталы небоскребов решались роскошно, но камерно. Мастера ар-деко не стали укрупнять архаические мотивы, таков был образ грандиозной, «заселенной» древней пирамиды и предел масштабов его воплощения. Создаваемые на огромной высоте барельефы ар-деко кардинально отличалась от пластической пышности историзма. Это были намеренно уплощенные, миниатюрные детали, как бы попавшие из музея на улицу, не изменив своих размеров.
Дейли Ньюз билдинг в Чикаго, фрагмент бокового фасада. 1925
Фотография © Андрей Бархин
Чанин билдинг в Нью-Йорке, деталь. Арх. фирма «Слоан энд Робертсон», 1927
Фотография © Андрей Бархин

Пластика ар-деко была крайне разнообразна – она могла быть как заостренной, геометричной, так и намеренно скругленной, «набухшей» или аэродинамичной, созданной в эстетике т.н. стримлайна. Отбросив греко-римский канон, ар-деко позволяло авторам проявить свою фантазию и эрудицию. Так, например, в моду входит особая смягченная трактовка формы, восходящая к пластике буддийской и древнеегипетской скульптуры. Другой, противоположной модой 1920-1930-х становится заострение, геометризация силуэтов и рисунка деталей. Неслучайно в годы своего создания стиль 1920-1930-х получал наименования «зигзаг-модерн», «джаз-модерн» и подобные, подчеркивающие кубистскую основу ар-деко. Геометризм, условность становится характерным отличием ар-деко от неоклассики, столь же очевидным, как различия между скульптурным каноном Древней Греции и барельефами Мезоамерики. [3]

Таким образом, декоративность небоскребов могла принимать формы геометризации историзма (Американ Радиатор билдинг) и пластической фантазии (Дженерал Электрик билдинг), аутентичной архаизации или предельной, абстрактной аскетизации. Небоскребы могли быть украшены геометризованными, неоархаическими (отель Интер Континенталь), фантазийными деталями, или лишены их вовсе. И, тем не менее, они предстают цельной, узнаваемой стилистикой. Пластика этих башен могла восходить как к идеям авангарда, новациям 1910-х и павильонам выставки 1925 г., так и к суровым монументам далекого прошлого. Однако именно пирамиды древних цивилизаций сформировали и уплощенность барельефов, и уступчатый силуэт башен ар-деко. Таков был пластический и композиционный неоархаизм ар-деко Америки.
Здание Ригли («Грехем, Андерсон, Пробст и Уайт», 1922) и Чикаго Трибюн (Р. Худ, 1923)
Фотография © Андрей Бархин
Отель Интерконтиненталь в Чикаго, В. Алшлагер, 1929
Фотография © Андрей Бархин

Впервые характерное для ар-деко сочетание уплощенных барельефов и уступчатого силуэта, осуществит в Нью-Йорке архитектор Р. Уалкер. Барклай-Везье билдинг (с 1923) стало первым, начатым еще до выставки 1925 г., небоскребом в стиле ар-деко. [4] В его архитектуре очевиден широкий круг стилевых истоков – это и эстетика уступчатого неоацтекского силуэта, и сложная, в духе кубизма композиция, а также редкие, сложно прорисованные в духе Л. Салливана рельефы, восходящие к ближневосточному, романскому и кельтскому наследию. Такими же будут и высотные здания рубежа 1920-1930-х.
Барклай-Везье-билдинг в Нью-Йорке. Р. Уокер. 1923
Фотография © Андрей Бархин

Однако какова была роль в становлении стиля небоскребов Международной выставки декоративного искусства и художественной промышленности 1925 г. в Париже?

Выставка в Париже, первоначально планируемая на 1914 г. и проведенная в 1925 г. после длительной строительной паузы, стремилась стать возрождением довоенной роскоши архитектуры, и собрала все новации первой четверти ХХ в. Ее павильоны, как впоследствии и небоскребы Америки, были решены в духе ориентализма и неоархаики – уступчатым силуэтом, уплощенными фантазийно-геометризованными рельефами, контрастом декоративных акцентов и аскетичного фона. Таковы были французские павильоны «Студиум Лувр» и «Примавера», «Помон» и «Метриз», торговые аркады на мосту Александра III. И одним из первых образцов импортированного в США «стиля 1925 года» стали изысканные металлические решетки знаменитого Эдгара Брандта, участника парижской выставки. Уже в 1925 они украсили нью-йоркский небоскреб Медисон Бельмонт билдинг. Выставка 1925 г. в Париже «подарила имя» стилю 1920-1930-х и стала его рекламой, однако она не могла в одиночку определить эстетику небоскребов. [5]
Барклай-Везье-билдинг в Нью-Йорке, деталь. Р. Уокер. 1923
Фотография © Андрей Бархин

Архитектура ар-деко на парижской выставке 1925 г. и американская архитектура рубежа 1920-1930-х имели общие истоки, которые питали оба явления. Недостающей промежуточной ступенью между единичными, уникальными в мировом контексте работами Л. Салливана и Ф.Л. Райта 1890-1900-х и массовым распространением нового стиля стала голландская архитектура рубежа 1910-1920-х. Именно в Амстердаме, впервые после Первой мировой войны и работ Райта 1900-х, возникают примеры фантазийно-геометризованного декора, и этот эксперимент носил массовый, убеждающий характер. Причем это были не временные сооружения, созданные лишь ради выставки, но городская среда. [6] Голландские архитекторы первыми ощутили новаторский потенциал стиля Райта и стали его развивать, а в конце 1920-х по их пути пойдут и создатели американского ар-деко. Так созданное на пересечении линий, идущих из Чикаго (от Салливана и Райта), Парижа и Амстердама, ар-деко Америки стало эпохой массового применения и укрупнения ранее созданных решений.

Эпохой зарождения тех тенденций, что сформируют ар-деко, становятся еще 1890-1900-е гг. Те стилевые линии, что пересекутся на рубеже 1920-1930-х, возникают еще в эпоху раннего ар-деко, и несколько десятилетий они будут пульсировать, конкурировать и формировать мировую моду. В 1893 г. Райт уходит из мастерской Салливана, и это расхождение двух гениев сформирует два русла, по которым впоследствии будет развиваться американское ар-деко. Последнее десятилетие XIX в. стало для Луиса Салливана периодом расцвета, вершиной его творческого пути. Тогда, в 1890-е он активно работает с фантазийным, плоскостным декором, Райт же изобретает собственную архитектуру, геометризованную.

Монументальным шедевром раннего ар-деко Райта стала, украшенная фантазийнно-геометрическим декором, Юнити темпл в Оак парке (1906). [7] И в ее архитектуре очевидно и увлечение японской культурой (особенно, в интерьере), и открытие мастером новых стилевых приемов. [8] Магическая форма этой церкви с невероятной силой «бьет» в два направления, она предрекает и неоархаизм ар-деко, и абстракцию авангарда. И именно эта двойственность будет характерна и для стиля небоскребов.
9 Баярд-Кондикт билдинг в Нью-Йорке. Л. Салливен. 1899
Фотография © Андрей Бархин
Баярд Кондикт билдинг в Нью-Йорке, Л. Салливан, 1899
Фотография © Андрей Бархин

1910-1920-е стали для Европы и США эпохой обмена архитектурными новациями, и после выставки 1925 года в Париже мода на новый стиль, ар-деко уже полновластно захватит города Америки. Однако еще в 1910-м в Берлине выходит двухтомное издание работ Ф.Л. Райта (т.н. портфолио Э. Васмута). Оно оказало значительное влияние на развитие в Европе и авангарда, и ар-деко. [9] Ответом Юнити Темпл стали, выстроенные в Амстердаме и повторяющие ее формы, здания – Синагоги (Г.Элте, 1927) и Иерусалимской церкви (Ф.Б. Янтсен, 1929). Редким в СССР приближением к стилю чикагского мастера и стримлайну стал вестибюль станции метро «Сокольники» в Москве (1935), решенный горизонталями карнизов и рамок, а также цоколями с характерными вазами. [10]

Творчество Фрэнка Ллойда Райта 1900-1920-х предстает постепенным движением от «стиля прерий» к концепции «текстильных блоков». И важнейшим источником вдохновения для мастера в эти годы становится наследие Ацтеков и Майя. [11] Влияние архаической, мезоамериканской архитектуры на стилевые приемы Райта было косвенным, но значительным. Это не была стилизация. Однако и монументальные ступенчатые основания, и сдвоенные горизонтальные тяги, рамки («дома прерий», Роби хаус), и пояса уплощенных рельефов и паттернов (дом Уинслоу, Мидвей Гарденс, склады Германа), и даже плоские кровли (Юнити темпл) – все это было одновременно и переосмыслением образов древней, мезоамериканкой архитектуры, в первую очередь, храмов Ушмаля, и разнообразной, талантливой стилистической новацией.

На рубеже 1910-1920-х Райт начинает работать в Японии и Лос-Анжелесе, где возводит великолепную серию частных вилл, особняков. Выстроенные в архитектуре т.н. «текстильных блоков», они воплотили в себе парадоксальный и выразительный синтез неоархаических и технократических мотивов. [12] Таким образом, эволюция стиля Ф.Л. Райта в 1910-20-е состояла в усложнении архитектурной декорации и приближении к эстетике ар-деко. [13]
Юнити темпл в Оак-парке, Чикаго. Ф.Л. Райт. 1906.
Фотография © Андрей Бархин

В 1924 г. Райт сам показывает, как можно превратить стиль его особняков в небоскребы: для Чикаго он создает великолепный проект Нэшнл Лайф Иншуранс билдинг. Его уступчатость была продиктована законом о зонировании, и лишь прием плоскостного геометризованного рельефа был, как кажется, действительно неоархаическим, мезоамериканским. Однако работа с декоративными вставками (паттернами, «текстурами») обретает в США еще один источник – предвестником плоскостных барельефов ар-деко станет фантазийный стиль Луиса Салливана.
Юнити темпл в Оак-парке, Чикаго. Ф.Л. Райт. 1906
Фотография © Андрей Бархин

В своих работах Салливан еще в 1890-е годы предлагает тему уплощенного фантазийного барельефа, как украшения межоконного медальона и входного портала. [14] Таковы были постройки мастера в Сент-Луисе (1891), Чикаго (1893), Баффало (1894), Нью-Йорке (1899) и др. Работая с фасадами многоэтажных офисных зданий, именно Салливан начинает использовать контраст декоративных акцентов и аскезы, импоста и уплощенного рельефа, и так будут решены и небоскребы ар-деко. Их декоративная палитра включала в себя неоархаические мотивы и фантазию – геометрическую, технократическую, как у Райта, и флористичную, ориенталистическую, как у Салливана. Однако оба мастера опирались на свой талант рисовальщика, выдумку, а также архаическое, ориенталистское наследие. И именно эта двойственность декоративного оформления, работа на стыке стилизации и новации, передалась в 1920-1930-е от Салливана и Райта стилю небоскребов.

Небоскребы ар-деко были созданы, можно сказать, в «стиле выставки 1925 года», однако их детали производят отчетливое впечатление нарисованных самостоятельно, талантливо. За ними чувствуется мощная культура, массированный эксперимент, выдающий уже только стилистически точные решения. Стиль выставки был воспринят через призму собственного наследия. И если для Парижа межвоенной эпохи «стиль 1925 года» был исключением, то в США он был отчетливо национален, получив здесь свое наиболее яркое воплощение. Небоскребы ар-деко стали для США своеобразным «возрождением» собственной архаики, пирамид Ацтеков и Майя, диалогом с пионерами нового стиля – Салливаном и Райтом, и именно поэтому «стиль 1925 года» приобрел столь широкую популярность в городах Америки.


Литература
  1. Бархин А.Д. «Амстердам 1920-х в стилевой эволюции ар-деко» // Капитель, № 1 (23), 2013 – С. 78-83.
  2. Васильев Н.Ю., Евстратова М.В., Овсянникова Е.Б., Панин О.А. Архитектура авангарда Москвы 1920-1930-х. Справочник-путеводитель. - М.: С. Э. Гордеев, 2011. – 480 с.
  3. Гольдштейн А.Ф. Фрэнк Ллойд Райт. – Москва, 1973.
  4. Зуева П.П. Американский небоскрёб / Искусство. Первое сентября, М.: 2011, № 12. – С. 5-7
  5. Малинина Т.Г. История и современные проблемы изучения стиля ар деко. // Искусство эпохи модернизма. Стиль ар-деко. 1910-1940 / Сборник статей по материалам научной конференции НИИ РАХ. Отв. ред. Т.Г. Малинина. М.:Пинакотека. 2009. – С.12-28
  6. Овсянникова Е.Б. Влияние экспрессионизма на архитектуру 1930-х годов. / Овсянникова Е.Б., Туканов М.А./ Русский авангард 1910-1920-х годов и проблема экспрессионизма / Под ред. Г.Ф.Коваленко. – М.: Наука, 2003. С. 387-406
  7. Петухов А.В. Ар деко и искусство Франции первой четверти XX века БуксМАрт, 2016. – 312 с.
  8. Филичева Н.В. Стиль Ар Деко: проблема интерпретации в контексте культуры ХХ века. Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина, 2010 – 2 (2), 202-210.
  9. Хайт В.Л. «Фрэнк Ллойд Райт – архитектор и человек на все времена» // Об архитектуре, её истории и проблемах. Сборник научных статей/Предисл. А.П. Кудрявцева. – М.: Едиториал УРСС, 2003. – С. 261-274.
  10. Хилльер Б. Стиль Ар Деко / Хилльер Б. Эскритт С. – М.: Искусство – XXI век, 2005 – 240 с.
  11. Bayer P. Art Deco Architecture. London: Thames & Hudson Ltd, 1992. – 224 с.
  12. Bouillon J. P. Art Deco 1903-1940 – NY.: Rizzoli, 1989 – 270 с.
  13. Frank Lloyd Wright on Architecture Selected: Selected writings. 1894-1940 / Ed. by Frederick Gutheim. New York: Duell, Sloan and Pearce, 1941
  14. Holliday K. E. Ralph Walker: Architect of the Century. – Rizzoli, 2012 – 159 с.
  15. Secrest M. Frank Lloyd Wright: A Biography – University of Chicago Press, 1998
 
 
[1] Рубежным для нью-йоркской архитектуры стало возведение в 1915 г. рекордного по площади офисов здания Эквитабл билдинг. Уже в 1916 г. будет принят закон о зонировании, который, как поясняет П.П. Зуева, допускал, чтобы здания были сколь угодно высокими, начиная с сечения башни, равного четверти площади участка, и требовал делать отступ, начиная с отметки в 45-60 м, то есть в полторы ширины улицы. Впоследствии подобные законы о зонировании были выпущены и в других городах США. [4, С. 6]
[2] Эпоха ар-деко осознавала свои первоистоки, так павильон «храм Майя», выстроенный для Всемирной выставки «Век прогресса» в Чикаго (1933), стал ответом павильону «Ангкор» на Международной колониальной выставке в Париже (1931). Одним из первых примеров этого интереса стал павильон «храм Ацтеков» на Всемирной выставке в Чикаго (1893).
[3] Как указывает П. Баер, революция в Мексике 1910 г способствовала интенсивному изучению монументов доколумбовой Америки, их стиль оказался не просто удивительным, но новым – как говорили «индейцы были первыми кубистами». [11, С. 16]
[4] Как отмечает К. Холлидей, плоскостные рельефы Барклай-Везье билдинг были выполнены еще до начала выставки 1925 г. Сам же Р.Уалкер указывал в качестве источников римскую античность и работы Л. Салливана. [14, С. 50]
[5] Как указывает Т.Г. Малинина, термин «ар-деко» возник в 1966 г. на волне интереса к искусству межвоенного времени и в связи с экспозицией, посвященной 40-летнему юбилею выставки в Париже (Exposition Internationale des Arts Decoratifs et Industriels Modernes). Само же сокращение «ар-деко» (Arts Deco) было употреблено впервые в статьях Ле Корбюзье 1920-х вначале в ироничном, критическом смысле. [5, С. 27; 8, С. 206]
[6] Подробнее см. статью автора [1, С. 78-83]
[7] В 1910-е Райта создает целую серию проектов близких ар-деко – это, в том числе, ребристый небоскреб Колл билдинг для Сан Франциско (1912), проекты библиотеки Карнеги в Оттаве (1913), а также театра Алин Барнсдел (1918) и Мерчендайзинг билдинг (1922) в Лос-Анжелесе и др. В стилистике раннего ар-деко были осуществлены – Ларкин билдинг в Баффало (1904, не сохр.), Бок хаус в Милуоки (1916) и Холлихок хаус в Лос-Анжелесе (1919-1922).
[8] Впервые с японской культурой Ф.Л. Райт (1867-1959) знакомится на Всемирной выставке в Чикаго (1893). В 1905 г. Райт предпринимает путешествие в Японию (первое из целой серии) и начинает коллекционировать японские гравюры. В Токио он проектирует в Токио отель «Империал» (1919-1923, не сохр.) и виллу Т. Ямамура (1918-1924). И именно из японской архитектуры Райт, как представляется, воспринимает и эстетику сильно вынесенных карнизов и скатов кровли, формирующих образ и силуэт «домов прерий», и цветовые решения интерьеров, например, в Юнити темпл и Роби хаус.
[9] Отчетливо ощутимо влияние Райта и в знаковом образце европейского авангарда – здании ратуши в Хильверсуме (В. Дудок, 1928), воплотившим своего рода укрупненный образ Роби хауса (1908). Заметно влияние стиля Райта и в работах О. Перре, витражи Роби хауса узнаваемы в интерьере церкви Нотр Дам де Ренси (1922), сильно вынесенный, упрощенный карниз церкви Юнити темпл «завершает» фасад театра на Елисейских полях (1913).
[10] Стримлайн принято рассматривать в качестве одного из течений эпохи ар-деко. И к числу его редких отечественных примеров исследователи относят выстроенное в Москве здание Даниловского универмага (Г.К. Олтаржевский, 1936). Как представляется, это был ответ зданию Мосс хаус в Берлине (Э.Мендельсон, 1923). Горизонталями карнизов и рамок было решено и здание Наркомзема (А.В. Щусев, 1933). Таким образом, в архитектуре первые примеры ребристого стиля и стримлайна возникают еще до аналогичных форм в автомобильном дизайне. Подробнее о стилевых приемах архитектуры стримлайна, см. [2, С. 29; 6, С. 389]
[11] Наследие Ацтеков и Майя было доступно Райту и по графике Ф. Казервуда, в 1840-е впервые исследовавшему и зарисовавшему руины храмов доколумбовой Америки, и известно по собственным впечатлениям – от «храма Ацтеков» на Всемирной выставке 1893 в Чикаго (где мастерская Салливана возводила павильон «Транспорт») и от специальной экспозиции с макетами и фото храмов Майя на Панамо-Калифорнийской выставке в Сан-Диего, которую мастер посетил в 1915 году.
[12] Впервые с «текстильными блоками» Райт работает еще в 1910-е, так были решены – Мидвей Гарденс (Чикаго, 1914, не сохр.) и складские помещения А. Германа (Ричленд Сентр, 1915). В Лос-Анжелесе в этом стиле Райт осуществляет серию особняков – Сторер хаус (1923), Миллард хаус (1923), Фриман хаус (1923) и Еннис хаус (1924). Шедевром Райта стала вилла Холлихок хаус (1919-22). Названная в честь цветка Штокрозы (по англ. Hollyhock), она была украшена разнообразным геометризованным декором, одновременно и напоминающим это растение, и технократическим.
[13] Поясним, в 1900-1910-е работы Райта действительно опередили время – и по архитектурной графике, и по пластике и композиции объемов. Однако в конце 1920-х, когда архитектура ар-деко достигла своего расцвета, Райт оказался не востребован. Более того, в то время как в работах мастера было заметно некое сближение фантазийно-геометризованной пластики его особняков с откровенной неоархаической, мезоамериканской стилизацией, в Европе и СССР уже шло зарождение эстетики авангарда. И на рубеже 1920-30-х архитектура Райта, парадоксальным образом, оказалась уже не актуальна ни в возводимых в классике столицах – Вашингтоне и Москве, ни в творческих лабораториях ВХУТЕМАСа и Баухауза.
[14] Райт унаследовал от Салливана и мышление уплощенными рельефами, паттернами, и сильно вынесенные карнизы прямоугольного очертания (как в Юнити темпл). Отличием же эпохи ар-деко 1920-30-х стало завершение зданий не карнизами, но уплощенными профилями и деталями, аттиками и неоархаическими уступами.


 

22 Октября 2020

Похожие статьи
Вопрос сорока процентов: изучаем рейтинг от «Движение.ру»
Рейтингование архитектурных бюро – явление достаточно частое, когда-то Григорий Ревзин писал, что у архитекторов премий едва ли не больше, чем у любой другой творческой специальности. И вот, вышел рейтинг, который рассматривает деловые качества генпроектных компаний. Топ-50 генпроектировщиков многоквартирного жилья по РФ. С оценкой финансов и стабильности. Полезный рыночный инструмент, крепкая работа. Но есть одна загвоздка: не следует ему использовать слово «архитектура» в своем описании. Мы поговорили с автором методики, проанализировали положение о рейтинге и даже советы кое-какие даем... А как же, интересно.
Соцсети на службе городского планирования
Социальные сети давно перестали быть только платформой для общения, но превратились в инструмент бизнеса, образования, маркетинга и даже развития городов. С их помощью можно находить точки роста и скрытый потенциал территорий. Яркий пример – исследование агентства Digital Guru о туристических возможностях Автозаводского района Тольятти.
В поисках стиля: паттерны и гибриды
Специально для Арх Москвы под кураторством Ильи Мукосея и по методике Марата Невлютова и Елены Борисовой студенты первых курсов МАРШ провели исследование «нового московского стиля». Результатом стала группа иконок – узнаваемых признаков, карта их распространенности и два вывода. Во-первых, ни один из выявленных признаков ни в одной постройке не встречается по одиночке, а только в «гибридах». Во-вторых, пользоваться суммой представленных наблюдений как готовым «определителем» нельзя, а вот началом для дискуссии она может стать. Публикуем исследование. Заодно призываем к началу дискуссии. Что он все-таки такое, новый московский стиль? И стиль ли?
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Технологии и материалы
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Сейчас на главной
Угол натяжения струн
Дом Музыки, спроектированный Владимиром Плоткиным и архитекторами ТПО «Резерв», напоминает арфу, а при взгляде сверху еще и басовый ключ. Но если бы все было так просто. В архитектуре зданий комплекса соседствуют два вида образности: решетчатый, прозрачный и проницаемый язык «классического» модернизма и объемно-скульптурные ленты, любимые неомодернизмом нашего времени. Как все устроено, где катарсис, а где оси построения, где проект похож на ЦКЗ Зарядье, а где не очень – читайте в нашем тексте.
Огонь в скале
В конкурс на проект здания Национального музея архитектуры и дизайна в Хельсинки было подано 624 заявки. Принять участие удалось и российскому бюро Rhizome: команда предложила «оболочку» в виде скального массива, общественное пространство на кровле и конструктивную схему, которая сочетает железобетон и клееную древесину.
Лечебный трилистник
Модульная стальная конструкция больница в Ханчжоу по проекту Архитектурного института Чжэцзянского университета (UAD) позволила сократить время и бюджет строительства. «Футуристический» замысел авторов при этом не пострадал.
Деревянный пролет
Компания «Норвекс НЛК» и проектная группа «Поле дизайн» построили пешеходный мост через судоходный канал в коттеджном поселке Ленинградской области. Мост выполнен из гнутой древесины и не имеет опор в воде, благодаря чему органично вписывается в ландшафт береговой линии.
АрхиWOOD-16: со вкусом к жизни
В этом году премия получила рекордное количество заявок: одних только загородных домов в длинном списке было 44. Однако вновь обошлось без яркого гран-при, было учреждено лишь два специальных приза в небольших номинациях. Отмеченные наградами проекты – все до одного, от усадьбы до вышки сотовой связи – говорят о желании отдыха, эскапизма и радости: уехать от большого города, смотреть на воду и деревья, сделать что-то руками и никуда не торопиться.
True-ля-ля в квадрате
Сетевые рестораны обычно – не самая креативная типология. Но ESENINS design studio опровергает эту точку зрения интерьером уже четвертого кафе сети True Cost, в котором архитекторы вновь находят оригинальное прочтение ее дизайн-кода.
По волнам памяти
Говорят, в советское время выпускники архитектурных вузов могли спроектировать завод или целый микрорайон, но почти ничего не знали о планировке частного дома. Сегодня все иначе: не потому, что студенты стали лучше разбираться в индивидуальном жилье, а потому что промышленные объекты их мало интересуют. Их основная миссия – работа с наследием: переосмысление руин, реновация заброшенных фабрик, фестивали в опустевших деревнях, проекты, связанные с памятью места. В этой подборке – самые интересные дипломы выпускников НИУ ВШЭ.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 км² – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.
Петербург vs Рим
Центр Петербурга, как известно, священен, – но мало кто всерьез знает, где он начинается и заканчивается. Речь не о формальном признаке «от Обводного канала до Большой Невки», а о «вайбе», соответствующем центру города. Реализовав квартал «Невской ратуши» – по проекту, победившему в международном конкурсе – Евгений Герасимов и Сергей Чобан создали на его территории «образ центра». Причем не столько петербургского, сколько общемирового. Это ново, такого в Питере давно не было... Изучаем атмосферу, вспоминаем прообразы, в том числе раздумываем о том, кто и когда назвал Петербург новым Римом. Не зря, получается, идея-то живет.
Внимание на угол
Комплекс 5Tracks по проекту Shift Architecture & Urbanism и Powerhouse Company в нидерландском городе Бреда соединяет крытые общественные пространства с жильем и офисами, заполняя лакуну рядом с главным вокзалом.
На волне
Проект преобразования речного порта и набережной в Чебоксарах, разработанный архитектурным бюро АТРИУМ, затрагивает одну из ключевых территорий города. Набережная превращается в Речной бульвар – многофункциональное, комфортное и выразительное пространство для работы и отдыха. Авторы предлагают создать новую связь с главной площадью города – Красной, а также возвести несколько жилых башен, вдохновленных формой национального женского головного убора и способных стать ярким акцентом волжской панорамы.
«Пламенеющий» бетон
Новый театр во французском Бове по проекту бюро AJC напоминает о разных эпохах в истории города, от Средневековья до послевоенного восстановления.
Пятое измерение МАРХИ
Анонсирован проект нового корпуса МАРХИ, спроектированный Сергеем Кузнецовым и Иваном Грековым, соавторами по зданию кластера Ломоносова МГУ. Он включает недовосстановленный в 2008 году каретный сарай и смелые, крупные, зеркальные консоли. Ширина – не больше 10 метров, главное назначение художественная школа.
Дом, в котором
Музей искусств Санкт-Петербурга XX-XXI веков открыл выставку «Фрагменты эпох» в парадных залах своего нового здания – особняка купца Ивана Алафузова на набережной канала Грибоедова. Рассказываем, почему сюда стоит заглянуть тем, кто хочет проникнуться духом Петербурга.
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Заряд энергии
Бюро CNTR спроектировало для нового спортивного кластера на окраине Екатеринбурга автозаправочную станцию, сумев превратить небольшой объект в локальную доминанту: что-то вроде въездного знака, который рассказывает об окружающей территории и задает тон. А кроме того – демонстрирует разнообразные архитектурные приемы. Даже неподготолвенный зритель, приехав заправить машину, почувствует движение и статику, игру с массой, сочетание пятна и линии.
За каменной стеной
Концепция фондохранилища Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника сочетает элементы архитектуры домонгольской Руси с современными приемами и материалами. Проект бюро Архиоптерикс стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области».
Рисовать как Баженов
В Московском архитектурном институте прошел IV Творческий конкурс академического рисунка. В эпоху тотальной компьютеризации умение рисовать считается редким и ценным навыком, и МАРХИ по праву гордится тем, что учит своих студентов этому важному ремеслу.
Больше солнца и воздуха
Бюро KIDZ удается создавать кафе с уникальной атмосферой и настроением, благодаря которым они становятся популярными. И благодаря классному дизайну запускаются целые сети, как это произошло в Нальчике, где к уже двум существующим кофейням Balance Coffee добавилась третья.
Мачта связи
Компания «Норвекс Арт» спроектировала и построила в городе Сокол вышку сотовой связи из клееной древесины. Она легче по весу, а также дешевле и экологичнее в производстве, чем металлическая.
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.